The red thread II

На базе

Мужской голос 1: /с заминкой/ Здравствуйте. Мужской голос 2: /измененный при помощи голосовой программы/ Говори быстрее. / на фоне говорящего слышен сильный шум, словно работали лопасти вертолета, и оттого слова было сложно разобрать / Мужской голос 1: Мы взяли Уиллоу. Что прикажете с ним делать? Мужской голос 2: / шум не позволил разобрать сказанного / Мужской голос 1: Извините, Вас не слышно. Мужской голос 2: / шум нарастал / ...жестко! / шум стал едва тише / Сделайте все, чтобы ассассинам неповадно было совать нос не в свои дела. А с Уиллоу поступите, как с предателем. Пусть им займется Лось. Мужской голос 1: Лось, мистер Террелл? Мужской голос 2: Проблемы со слухом? Вызови его, пусть решит вопрос. Надо узнать, кому Уиллоу сливал информацию и чего ждать. Пусть хоть наизнанку его вывернет, мне безразлично. / к шуму добавились помехи, и разбирать слова было непросто / Конец связи. - И что это доказывает? - погасив экран смартфона, на котором слушал плохую аудиозапись телефонного разговора, Дезмонд вернул аппарат Линчу. - Что твой приятель отдал приказ убить Девида, разве нет? - Каллум оглядел кухню и, найдя в одном из шкафов стакан, плеснул в него воды из прозрачного графина. - По-моему, на записи нет прямого указания, что это сделал Марк. - Ты знаешь другого Террелла? - Линч поднял брови, наблюдая за тем, как Майлс пытается найти подходящее объяснение. Его лицо выражало ту интересную палитру чувств, которые рождаются у обманутого доверчивого, но здравомыслящего человека, и Каллум мог бы посочувствовать, да только ему не было дела до чужих переживаний. Не дав затянуться паузе, в разговор вмешался Уильям. - Сядьте все и введите меня в курс дела. Дезмонд? - предоставив сыну начать первым, с сухой деловитостью потребовал Уилл. - Если бы ты ничего не знал, то тебя бы здесь не было, - резко отозвался Дез, отворачиваясь от всех и потирая лоб. Он чувствовал себя в западне, и совсем не знал, как из нее выбраться. Ему хотелось верить, что Марк непричастен ко всему происходящему, но убедительных доказательств у него не было. - Это верно, - терпеливо кивнул Уилл, глядя на усевшегося справа от него Линча. - Тем не менее, мне известно не все. И чтобы развеять недопонимания в команде, прямо сейчас нужно все обговорить, а не строить из себя невесть что. Ответь мне сначала на несколько вопросов, и перейдем к главному. Где ты познакомился с Терреллом? - В баре, - нехотя чувствуя правоту отца, Дезмонд решил покончить со всем поскорее и сел напротив Линча. - Он заходил выпить. Это было в начале зимы. - Вы дружили? Дез поморщился. - Не совсем. Но тогда он показался мне добрым малым. Мы недолго общались, дня три. Какое это все имеет отношение к делу? - Ты зря лелеешь свои давние неверные выводы о человеке и пытаешься защищать выдуманный образ. - Я его не защищаю. - А что это было несколько минут назад? - Это естественная реакция того, кто только что нашел общий язык с объектом. А у тебя никогда не было подобного приступа человеколюбия? - Мне плевать на тамплиеров, - Уилл перевел выдержанный взгляд на Линча. - Каллум, расскажи, что узнали за свою вылазку. Кора подала своему командиру смартфон, на котором была сохранена вся информация с места, где они побывали. Показывая фотографии Уиллу, Каллум рассказывал, и ничто в его тоне не выражало эмоций. Дезмонда же бесило, что сухой доклад не вязался с поведением ассассина, напавшего на Террелла минутами раньше. - «ТехноДрайв» - контора, под прикрытием которой находится место допроса и ликвидации неугодных лиц. У части сотрудников была форма с логотипом Абстерго, у других — никаких опознавательных знаков. Охраны было немного, но из крепких бойцов. Пришлось потрудиться. Мы допросили одного выжившего. Он как раз занимался тем, что готовил труп Уиллоу к утилизации. На записи, которую мы все прослушали, его звонок мистеру Терреллу несколько дней назад. - А этот Лось, о котором шла речь, был там? - Был. Он занимался пытками Уиллоу и получением информации. Девид не выдержал и рассказал, что планируется проникновение в Саншайн Аутсорсинг группой ассассинов, поэтому они и начали переезд заблаговременно. Лось ликвидирован, точка тамплиеров зачищена. - А тебе не кажется странным, что несмотря на то, что они ждали нас, Террелл не ушел? Было бы логично, если бы он первым слинял из здания, не дожидаясь нашего прихода, - Дезмонд с сомнением анализировал ситуацию. Он хотел во всем разобраться, и доверял своему чутью, которое подсказывало, что не все так однозначно. - Может, он хотел попасть к нам? - пожал плечами Линч. - Откуда мне знать, что творится в его голове. Но если я прав, то вскоре нам следует ждать неприятностей. Что вам удалось из него вытянуть? Майлс-младший постучал пальцами по столу. - Он завершил только первую последовательность в Анимусе, поэтому до ключевого блока памяти мы еще не дошли, - он подался вперед, опираясь на стол руками. - Давай еще раз прослушаем запись. Ну не верится мне, что он способен на такое. - И на чем основано твое мнение? - Уилл с внимательной хмуростью разглядывал сына. - На интуиции. Марк… как бы сказать… Не похож он на человека, который будет отдавать такие приказы. Это должен быть более волевой, привыкший к жестокости человек. А Террелл, кажется, еще и детские розовые очки не снял. Все упрекал меня в том, что я — убийца. Думаете, стал бы так говорить тот, кто и сам не лучше? - Все по старой памяти его оправдываешь? - раздраженно поинтересовался Уилльям. - Дез, он — тамплиер. Их с детства учат влезать людям в душу и использовать в своих целях, поэтому они могут сказать что угодно и прикинуться кем угодно. Хочешь убедиться в том, что я прав? Иди и спроси у него лично. Надеюсь, Каллум не лишил его возможности разговаривать. Линч выудил из кармана старый чек и, разгладив его, выписал на него ряд цифр и протянул Дезмонду. - Это номер, на который звонили с докладом по Уиллоу. Если Террелл не узнает его, значит твоя взяла, и его подставили. В противном случае ты убедишься, что не стоит верить людям на слово. К удивлению Дезмонда, Каллум говорил спокойно и даже не ухмылялся, предвкушая свою победу. Забрав смятый листок, Дезмонд подержал его в пальцах, разглядывая незнакомые цифры. - А ты будешь и рад, утерев мне нос? - хмыкнул он. - Мне, честно говоря, плевать на твой нос. Пока мы ехали сюда, Уилл убедил меня, что у тебя не было возможности слить информацию. Сначала ты был в отключке в этом вашем Храме, а остальное время — в моем поле зрения, и если бы что-то пошло не так, я бы заметил. Поэтому, думаю, стоит считать наш конфликт исчерпанным. - Уже легче, - кивнул Дезмонд, поднимаясь. - У нас есть лед? Не хочу идти в гости с пустыми руками. - Посмотри в морозилке, - Каллум усмехнулся черной шутке и откинулся на спинку стула. Выбив в пакет все ледяные куски из формы, Дезмонд оглянулся. Ему казалось, что за ним наблюдают, но Уилл и Линч негромко переговаривались друг с другом, обсуждая вероятность ценности информации с диска Террелла, а Кора лежала на диване, пялясь в телефон. Однако в коридоре, уходящем к двери в подвал, он заметил очертания призрака. С каждым мгновением он становился все отчетливее, пока не принял вид ассассина, похожего на индейца, воспоминания которого Дезмонд прервал, решив отправиться на «прогулку» с Линчем. Призрак взмахнул руками, будто спорил с кем-то, и, кинув на Майлса быстрый взгляд, скрытый капюшоном, пошел вперед. - Опять? - буркнул Дезмонд, для верности вцепившийся в столешницу обеими руками. Но сознание не спешило покидать его: кроме давящей виски головной боли он ничего не ощутил, и снова взглянул в сторону ушедшего призрака. Коридор был пуст, но любопытство повело Дезмонда следом. Бездумно захватив пакет со льдом, он выглянул в коридор, надеясь, что видение исчезло, но призрак миновал дверь в подвал и прошел дальше, свернув за угол. Задев ногой осколки кружки, Дезмонд шикнул, и двинулся дальше, отмахнувшись от Уилла, который заметил странное поведение сына. - Дез, все в порядке? - Не сейчас. Чем ближе он подходил к следам призрака, тем сильнее болела голова. Он слышал гул голосов, будто они звучали не здесь, а где-то в глубине памяти. - Март, Майк, ну живы все, что за паника? - с трудом разобрал Дезмонд слова индейца, когда прошел через лабиринт коридора, и оказался у двери, ведущей к запасному выходу из здания. Призрак прошел сквозь нее, и Майлс последовал за ним. Спустившись в пустую и тесную часть тускло освещенного редкими желтыми лампами подвала, Дезмонд заметил, что призрак индейца догнал двух других, незнакомых ему, остановившись у дальней стены. Они о чем-то говорили, но кроме неясного гула, Дезмонд ничего не слышал, и как только он приблизился к месту, где стояли призраки, они исчезли, а в голове прояснилось. Дезмонд заметил, что на уровне его ног в стене есть железная дверь с маленьким зарешеченным окном, и из-за нее доносилось едва слышное стонущее дыхание. В замешательстве Майлс наклонился, заглядывая внутрь окна и узнавая в темноте Террелла. Он сидел, опустив голову и обняв колени одной рукой, другой же касался разбитого лица. Высота «конуры» не позволяла выпрямиться, а ее ширина — лечь. Видимо, раньше здесь находился технический лифт, который переделали для подобных жестких пыточных нужд. - Марк? - позвал Дезмонд, не понимая, почему видения привели его сюда. Ключа, чтобы открыть запертую дверь, у него не было, и потому он просунул в просвет между решетками пакет со льдом. - Приложи, будет полегче. Он молча наблюдал за тем, как Террелл дрожащей рукой нащупал и приложил шелестящий пакет к распухшему окровавленному лицу. Марк с легким вздохом облегчения ощутил жгучую прохладу, и физическая боль вновь смешалась с черным чувством обиды. Когда его оставили здесь несколько минут назад, он едва заставил себя собраться, и будто что-то изнутри подсказывало ему, что надо делать. У него не было сил удивляться тому, откуда он знал, как нужно вправлять сломанный нос и выбитую челюсть, но он сделал это, хоть никогда не изучал медицину и технику оказания первой помощи. И несмотря на облегчение, которое испытал, ему все еще было очень больно, отчего он предположил, что несколько ребер если и не сломаны, то имеют трещины. - Марк, послушай… - сомневаясь, продолжил Дезмонд, удерживая в пальцах хрустящий чек с номером телефона. - Я понимаю, что тебе хреново. Но посмотри сюда. - За что? - едва размыкая губы, спросил Террел, не поднимая головы. - Что я вам сделал? - Посмотри на этот номер. Скажи мне, чей он, - просунув чек между решетками, Майлс подсветил его фонариком телефона, успев рассмотреть отчаянный испуг в зелени глаз. И пока Марк разглядывал цифры, Дезмонд всем сердцем желал услышать в ответ «не знаю». - Скажи, чей это номер, и я помогу тебе, - Дезмонд уперся лбом в холодный влажный металл двери. Секунды молчания показались ему вечностью. - Мой. Ассассину показалось, что он ослышался. - Что? - Это мой номер, - тихо и раздельно повторил Марк, подаваясь вперед с желанием ухватиться за решетку на окне, и отпрянул, когда Майлс со злостью ударил кулаком в дверь. - За что, Дез? - снова повторил Террелл и все-таки приблизил лицо к окошку. - За Уиллоу, - сухо отозвался Дезмонд, скомкав листок в кулаке и отбросил его в сторону. Ему стало пусто. Он устал надеяться и ошибаться, желать одного и получать совсем иное. Потеряв интерес ко всему, ассассин резко выдохнул и направился на выход, игнорируя тихую мольбу, в которой каждое слово наполнялось безысходностью и цеплялось, как корабельным крюком, за его душу. - Дез? Дезмонд, не уходи. Не оставляй меня здесь. Пожалуйста. Майлс открыл дверь и, на мгновение замешкавшись на пороге, щелкнул выключателем, прежде чем оставил Террелла в одиночестве в кромешной мгле. В логове техников было прохладно и тихо. Шон листал базы данных в поисках исторической информации, и когда к нему беззвучно подсел Дезмонд, он вздрогнул и едва удержался от крепкого британского нецензурного восклицания. Майлс апатично смотрел в его монитор, обмякнув на стуле. По его отрешенному лицу Гастингс понял, что его что-то поразило до глубины души и эйфории от этого ассассин не испытывает. - Эм… Как видишь, тружусь. Ищу информацию о предках Террелла, но пока глухо, как в трухлявом пне, - поправив очки, он мельком глянул поверх плеча Дезмонда на Ребекку, которая негромко переговаривалась с Гевином у его рабочего места и совсем не обращала на них внимания. Дезмонд его слова оставил без какого-либо комментария, и Гастингс подумал, что он снова галлюцинирует. - Дез? - М? - отозвался Майлс. - Ты здесь? - Ага. - Уже хорошо, - Шон почувствовал себя неуютно, и, как это обычно и бывало, рассердился. - Если тебе нечего мне сказать, то не отвлекай меня от работы. Кстати, я предположил, что графический ключ к диску нашего пленника все-таки должен выглядеть как некая фигура, в которую объединяются точки. Это должна быть либо абстрактная фигура, либо созвездия, поскольку эти белые точки — это определенно ориентиры. А что еще может быть ориентиром, если не звезды? - всплеснув руками, Гастингс нахмурился. - Дезмонд! - Что? - Что случилось? - Ничего, - пожал плечами Майлс, подспудно понимая раздражение историка. - Уилл приехал. - Я знаю, он мне написал перед тем, как отправиться сюда. - А что ж ты мне ничего не сказал? - вздернул бровь Дез. - Не успел. Ты ушел с Марком, и я подумал, что не стоит вам мешать. Кстати, где он? Дезмонд посмотрел на свои руки: костяшки пальцев все еще краснели и саднили от удара по железной двери. - Там, где место ушлым тамплиерам. Я думаю, нам пора заканчивать здесь и возвращаться в Храм. Отец ведь пришел не просто нас проведать? - Это так. Мне пришлось поставить его в известность о нашем времяпрепровождении, и он был весьма заинтересован в заложнике. Наверное, решил сам допросить его, поэтому и приехал. - Что ты рассказал ему? - Что знал, то и рассказал. Конечно, опуская некоторые ваши интимные подробности. И не надо на меня злиться из-за этого. Уилл — босс. Он должен знать, что происходит, - Шон снял очки и потер переносицу. - И я бы посоветовал тебе рассказать ему то, что мне неизвестно, но может иметь значение для него. Уилл не желает тебе зла. - Много ты понимаешь, - раздраженно фыркнул Майлс, поднимаясь. - Давайте собираться. Группа Линча здесь справится, и с диском в том числе. У нас есть работа поважнее. Махнув Ребекке, он повторил ей то же самое и поднялся в гостиную, где Уилл и Каллум продолжали тихую беседу. - Если все пойдет по плану, у нас будет время, чтобы спасти мир от грядущей катастрофы, - резюмировал Уильям и взглянул на вернувшегося Дезмонда. - Где ты был? - Догадайся, - ассассин снова едва не наступил на осколки кружки, до которых никому не было дела, и поднял их. - Мы готовы возвращаться в Храм. Ты с нами? - А как прошла беседа с Терреллом? - Вы были правы. Это его номер, - выбрасывая осколки в урну, ответил Дезмонд. - Что ж, этого стоило ожидать, - кивнул Уилл. - Езжайте вперед, а у меня еще есть дела. Но скоро я к вам присоединюсь. Есть что-нибудь еще, что Террелл тебе рассказал? Дезмонд пожал плечами, вспоминая все, о чем они говорили с Марком. Он не знал, что из сказанного было правдой, а что — ложью, но утаивать информацию от Уильяма не собирался. - С его слов он узнал, что я представляю интерес для Видика пару недель назад, и не имел отношения к моему похищению, несмотря на то, что мы познакомились за полгода до этих событий. Еще он намекнул, что есть некто, кто более могуществен, нежели тамплиеры. В том числе он упомянул своего отца, который якобы такая большая шишка, что и руководство Абстерго для него — негры на плантациях. Не знаю, насколько это правда. Тогда я был склонен ему верить. - Если это так, то почему он работал в такой маленькой фирме? - хмыкнул Линч. - Мог бы тогда вообще ничем не заниматься, как большинство богатеньких детишек. - Кто знает? Мы не говорили на столь личные темы. Но отец его контролировал, и Марк его боялся, насколько помню. Уильям задумчиво потер бороду. Ему с самого начала хотелось лично побеседовать с заложником, и теперь это желание лишь усилилось. Однако показывать свою заинтересованность сыну он не считал нужным. - Ты выяснил что-нибудь на счет диска? - У Шона есть некоторые соображения. Думаю, он расскажет о них Гевину, пока собираются. Кстати, Кэл, если будете снова садить Террелла в Анимус, следите, чтобы были перерывы. Иначе он свихнется очень быстро, и все труды пойдут насмарку. И не обращайте внимания на то, что периодически у него будут головные боли и галлюцинации. Это нормально. Обычный побочный эффект. - А какие еще побочки от этой машины? Вдруг мне тоже захочется попробовать? - Не советую, - хмыкнул Дезмонд, вспомнив об одном немаловажном факте. - Еще есть эффект просачивания, поэтому Марк может научиться тому, что умели его предки. И боюсь, теперь он не самый безобидный офисный клерк… Хотя он провел незначительное время в Анимусе, может, ничего и не изменилось. - А кто был его предок? - поинтересовался Уильям. - Лекарь. Но… - Дезмонд замялся и, не решившись открывать отцу интимные подробности, пояснил свое опасение: - Он был воспитан ассассином. И… дружил с ассассинами. Уильям удивился, но хмыкнув, оставил его слова без ответа. Спустя полчаса он проводил Дезмонда, Ребекку и Шона, и, сняв надоевший пиджак, приказал Линчу привести Террелла в комнату допроса. Когда Марка усадили на стул напротив него, Уилл цепким взглядом оглядел сжавшуюся фигуру. Некогда белая рубашка была безнадежно испорчена кровавыми пятнами, как и черный смятый пиджак. Его мельком коснулась тревожная зелень глаз, и Марк отвернул распухшее лицо, понимая, что сейчас может все повториться. Щелкнула закрывшаяся за Каллумом и Джейсоном дверь, и Уильям не стал оттягивать начало беседы. - Вы достаточно молоды, мистер Террелл, - начал он, сложив руки на груди. - Я думал, Вы будете постарше. Как Вам удалось стать во главе компании в столь юном возрасте? Марк придержал челюсть, опасаясь, что она снова «выскочит», когда он начнет говорить. Произносить слова было больно, и проблема дикции осложнялась обильным слюнотечением, отчего ему приходилось постоянно сглатывать. - Хорошо учился, - нескоро ответил Марк, - и знакомые помогли. Вам ли не знать, как занимают посты в наше время. Уильям неприятно улыбнулся. Каллум рассказал ему, что для того, кто панически боится боли и не имеет специальной подготовки, Террелл слишком молчалив и безрассудно ершист. Линч подозревал, что информация на диске слишком ценна, и не находил другого объяснения поведению Марка, ведь любой в здравом уме расскажет все, что знает, лишь бы избежать новых пыток. - Действительно. Смею предположить, Ваш отец не остался в стороне и тоже поучаствовал в этом событии. - Если бы у Вас были возможности, неужели Вы поступили бы иначе, мистер Майлс? - Марк преобразился: теперь на Уильяма смотрел усталый и презирающий его человек, а не щенок, забившийся в угол, каким он показался сначала. Прогнав испуганную скованность, он откинулся на спинку стула, сев так, чтобы меньше болели ребра. - Как хорошо, что мне нет нужды представляться, - сощурился Уилл. - И все-таки откуда Вам известно, кто я? - Вы с Дезмондом похожи. Кроме того у Абстерго есть список врагов, среди которых Вы занимаете одну из лидирующих позиций. Я думаю, что это должно быть очевидно человеку вашего положения, и незачем меня спрашивать. Хотели убедиться? - Террел говорил деловым холодным тоном, глядя на ассассина с отрешенной наглостью. Уилл сложил руки на груди и с легкой усмешкой откинулся на спинку стула, не сводя прямого взгляда сощуренных глаз с тамплиера. - Именно так, Марк. В каких отношениях ты был с Дезмондом? - В хороших, пока все не испортили, - хмыкнул пленник, и Уилл разглядел на его лице оттенок сожаления. - Вы или кто-то? - Наверное, оба варианта подходят. Если Вас волнует то же, что и Деза, то… Я говорил это ему и повторю Вам: я не желал зла Вашему сыну и непричастен к его проблемам. - Несмотря на то, что являешься тамплиером? - Вот же вы заладили! - усмехнулся Марк, почти повеселев, и сморщился от боли в челюсти. - Не все тамплиеры живут одной мыслью — навредить Майлсам! Да и ассассинам в целом! Большинству вы все — как зайцу пятая нога! - Марк злился. Он впервые испытывал настолько сильные чувства и к тому же пребывал в растерянности от того, что Дезмонд с таким разочарованием оставил его в темноте конуры. Он не понимал, какая связь между Уиллоу и его номером телефона, и теперь предполагал, что Уильям и другие ассассины каким-то образом повлияли на мнение Дезмонда. Как бы резко он ни говорил с ним ранее, он был ему небезразличен, и где-то в душе Марк надеялся, что они еще смогут поладить. - И вашему отцу тоже? Террелл отвлекся от своих размышлений, с интересом взглянул на Уильяма и покачал головой, снова усмехаясь. - Что ж, разочарованию вашему не будет предела, но я не знаю, что интересно моему отцу. - Твое благополучие наверняка у него в приоритете. - Это безусловно. Семья превыше всего, но я говорил о другом. Вы же хотите знать, чем он занимается? - Да. Чем занимается, как его найти. И возможно ли предложить ему сотрудничество с нами, чтобы спасти мир. Бледный голубоватый свет едва гудящих ламп освещал комнату допроса. Марк несколько секунд молчал, раздумывая над ответом, и, выдохнув, заговорил. - Сначала вы избиваете меня, держите черт пойми где, делаете так, чтобы Дезмонд считал меня...кем? Убийцей какого-то менеджера, до которого мне и дела нет? А теперь спрашиваете меня об отце и надеетесь, что я просто так провожу вас к нему? Вот это самоуверенность, - Марк приподнял голову, надменно и презрительно оглядывая Уилла. - Я вам ничего не скажу. Если Анимус сможет показать вам мою память — смотрите. Мне, признаться, и самому интересно, что получится. А если подобный вариант не устраивает — пожалуйста, можете убить меня прямо сейчас. К чему эти пустые разговоры? Для вас я — враг. Да и вы для меня теперь тоже. И сейчас преимущество на вашей стороне. Майлс критически разглядывал Марка. Ему он казался еще одним ребенком, которого не научили решать проблемы и выкручиваться из щекотливых ситуаций, слишком прямолинейным, нарочито откровенным и обиженным. Но в силу возраста и опыта Уильям не считал его поведение искренним и полагал, что затевая эту игру, тамплиер пытается тянуть время с какой-то целью. - Возможно, я так и поступлю. Но с паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Поэтому ты просидишь в Анимусе до тех пор, пока не свихнешься, и пока мы не получим все, чего хотим. Я лишь хотел предложить тебе более щадящий вариант сотрудничества. Дезмонда здесь больше нет, поэтому заступаться за тебя будет некому, - Майлс говорил с угрожающим холодным нажимом, хоть и оставался спокойным. Ему стало любопытно, почему тема его сына вызывает подобную реакцию Марка, но спрашивать напрямую об этом он не собирался. - Ему это и прежде не особенно удавалось, - как бы не храбрился Террелл, а слова Уилла огорчили его, и он почувствовал, как липкий страх вновь скрутился под ребрами. - Что же, он вообще не вернется? - опустив взгляд на стол между ними, с тенью безнадежности в голосе спросил он. - Думаю так. У него достаточно работы, которую необходимо выполнить своими руками. Тебе же подобное не знакомо, верно? - С чего Вы взяли? - Предполагаю, что человек твоего положения не будет марать свои руки выполнением грязной работы. - Да, ямы мне копать не было нужды, как и рыться в мусоре, - спокойно отозвался Марк, подавив желание эмоционально взорваться. - Для каждой работы всегда был нанят тот, кто добровольно соглашался на условия труда. В этом и суть договорных отношений между работником и работодателем. В мои условия грязная работа не входила. Только координация потоков информации. - Разумеется, - поддержал беседу Уильям в тон усталому и оттого успокоившемуся пленнику. - Одни - для создания баз данных, другие - для уборки туалетов, третьи, Лось например, для убийства неугодных. Так? - Не знаю, кто такой Лось, но смысл верный. - Как же, это ведь твой подопечный. Так понимаю, это его кличка или позывной. - Я знаю всех сотрудников своей компании по имени и фамилии. И не имею привычки придумывать кому-либо прозвища. Могу с абсолютной уверенностью сообщить, что никого по имени Лось в моей компании не было. - А в Абстерго? - Корпорация достаточно велика, и мне не было нужды изучать кадровую информацию по всем сотрудникам. Может, там и есть кто-то такой, но я с ним не сотрудничал. - Правда? - Уильям помедлил и выудил из кармана телефон с записью разговора о ликвидации Уиллоу. - Мне кажется, что ты врешь. Послушаем? Майлс включил воспроизведение и внимательно следил за тем, с какой настороженностью вслушивался в каждый звук Террелл. Уильяму казалось, что либо Марк — отличный актер, умеющий держать свою маску в любой ситуации, либо он и вправду слышал этот разговор впервые. Ассассин видел, как тот возмущенно нахмурился, но спохватился, вернув лицу беспристрастное адвокатское выражение, и, когда запись прервалась, Террелл на несколько мгновений прикрыл глаза, будто решил отдохнуть. - Что скажешь, Марк? - Подключите меня к Анимусу. Мои слова для вас — пустой звук, так может, хоть машине вы, Майлсы, поверите? Уильям поднялся, но выходить из комнаты не торопился. - А ты не боишься того, что с тобой может произойти? - помолчав, спросил он, стряхивая соринку с жилетки. - Изменит ли что-либо мой ответ? - Может, мы все-таки сможем договориться? - сменив тактику, предложил Майлс. -Чего ты хочешь в обмен на информацию? - Боюсь, что этого Вы мне дать не сможете. - А ты попробуй озвучить. Вдруг все-таки смогу? Может, наши возможности не так малы, как ты думаешь? Марк усмехнулся, недоверчиво взглянув на ассассина. Широкоплечий, седой и серьезный импозантный мужчина совсем не вызывал в нем того сердечного трепета, что он испытывал при виде Дезмонда. Террелл не верил ему, но опасался, что если их беседы не начнут приносить какой-либо результат, то у него останется совсем мало шансов дождаться помощи, которая по всем подсчетам должна прибыть в ближайшее время. Подумав об этом, Марк даже порадовался, что Дезмонда здесь не будет. - Хорошо, - кивнув, все же нехотя согласился Террелл. - Отпустите меня. И в ближайшие несколько часов я сообщу, захочет ли мой отец встретиться с Вами. Уильям хохотнул, сложив руки на груди. - Ты ведь понимаешь, что так не пойдет? - Но Вы ведь и сами должны понимать, что просто так я не скажу, где можно найти моего отца. Если мы пытаемся договориться, не нужно ли начать немного доверять друг другу? Уильям не хотел соглашаться на подобное требование. - Может, есть что-то еще, чего ты хочешь? - Есть. Я хочу поговорить с Дезмондом. Приватно. Ассассин снова взглянул на пленника, с раздражением убедившись в интересе тамплиера к сыну. - По телефону устроит? - Вполне. - И что я получу взамен? Марк поразмыслил: у него не было ничего, что могло бы заинтересовать ассассинов кроме диска и отца, и из двух зол нужно было выбрать меньшее. - Я дам вам доступ к одному блоку на диске. Услышав ответ, Уильям молча достал свой телефон из кармана брюк и набрал номер Дезмонда. Гудки неспешно шли один за другим, и после третьего электронный голос оператора сообщил: «Абонент временно недоступен. Перезвоните позднее.» - Не отвечает, - резюмировал он, взглянув на пленника. - Подождем? - Пойдем вниз, продолжим работу в Анимусе. А как только я дозвонюсь, ты передашь доступ к информации. Договорились? Марк осторожно поднялся, стараясь избежать боли при движении. Он не считал нужным отвечать и, подойдя к двери, имел наглость первым взяться за ручку, когда большая ладонь крепко взяла его за предплечье. - Надеюсь, ты не побежишь. - Не побегу. Устроившись в кресле и дожидаясь, когда все датчики будут закреплены, Марк пытался понять, сколько времени он находится на базе ассассинов. «В Анимусе я хотя бы смогу отдохнуть, - думал он, ощущая, как приятно расслабляется тело в горизонтали. - Если я все правильно сделал, то Ингрем уже должен был вычислить, где меня держат. Интересно, сколько времени ему теперь нужно, чтобы вытащить меня отсюда? » Грег Ингрем был человек незаурядных талантов, нанятый отцом Марка для его личной безопасности. В тот вечер, когда офис «Саншайн аутсорсинг» был захвачен ассассинами, он вынужденно отлучился, чтобы проконтролировать исполнение своих поручений. И торопился обратно как мог, но опоздал, обнаружив пустым кабинет своего подопечного и разбитый телефон, в который лично устанавливал программу слежения. Предполагая подобный исход, они с Марком заранее договорились, что ему будет необходимо сбежать или под любым предлогом направить своих недоброжелателей в офис «ТехноДрайв», чтобы у Грега появилась возможность поскорее отыскать его. И теперь, оказавшись в белой комнате загрузки воспоминаний, Террелл надеялся, что все идет по плану, и вскоре он снова будет свободен. Марк был терпелив только потому, что надеялся на расторопность своего телохранителя. В то время, как Террелл проживал обрывочные воспоминания своего предка времен итальянского Ренессанса (1), Уильям Майлс, наблюдавший за происходящим на мониторе, не мог избавиться от нехорошего предчувствия. - Гевин, - не выдержал он, отвлекая техника от своей работы. - Ты давно проверял периметр? - Не очень. Но все было тихо, босс. - Проверь еще раз. Что-то мне неспокойно. Каллум! - позвал он ассассина, расположившегося неподалеку. - Пути отступления в порядке? Линч с холодной задумчивостью взглянул на Майлса и нехотя поднялся с места. - Проверю. Нам готовиться к отходу? Уильям ответил не сразу. - Возможно, стоит быть начеку. Интуиция меня редко подводила, поэтому сделай так, чтобы в случае неприятностей мы могли уйти без потерь. - Сделаю. Когда Каллум отошел решать поставленную задачу с Гевином, Уильям снова набрал номер Дезмонда, не сводя взгляда с монитора, на котором Фабретти и Аудиторе из воспоминаний тамплиера проводили время в поместье. Он наблюдал беспристрастно, но далекий отзвук подозрений зародился где-то глубоко в душе. - Алло, - прозвучал хмурый голос в трубке. - Мы в Храме, что случилось? - У вас все в порядке? - Да. Мы не так давно расстались, чтобы ты что-то произошло. Чего тебе? - Террелл хочет с тобой поговорить. - Мне нечего ему сказать. - Это хорошо. Но ему, кажется, есть. И мне бы хотелось знать, что именно. К тому же это то условие, при котором он согласился дать доступ к диску. - Да? - удивление в голосе сына порадовало Уильяма. - Надо же… Так теперь я — обменный товар? Уилл поморщился. - Если тебе сложно, я передам ему, что не дозвонился. Дезмонд помолчал. - Ладно. Дай ему трубку. - Он завершает последовательность. Ты знаешь, что его предок был любовником Аудиторе? - Знаю, - нехотя отозвался Дез. - И что? - Надеюсь, тебя с Терреллом подобное не связывает? - Если бы так и было, то моя личная жизнь — не твое дело. Перезвони, когда Марк освободится, - раздраженно ответил Майлс-младший и отключился. Уильям убрал телефон, с недовольством глядя на спокойного Террелла, будто спящего в кресле Анимуса. «Дез имеет право не делиться со мной личным. Но, черт возьми, если Гастингс не шутил, и один предок этого тамплиера был в отношениях с Альтаиром, а второй — с Аудиторе, то это уже не совпадение, а какая-то закономерность. Если они с Дезмондом связаны, то надо выяснить как именно, - Уилл поморщился, словно от головной боли, - и постараться не дать им остаться вместе. Надеюсь, я ошибаюсь, и мой сын все-таки предпочитает женщин, - ворчливо додумал свою мысль глава ассассинов и сел за монитор, воткнув в ухо гарнитуру. - Марк, ты меня слышишь? - проговорил он, глядя на белую комнату загрузки. - Я пока так и не дозвонился до Дезмонда. Если ты не устал, можем начать следующую последовательность, - Майлс не проявлял заботу о пленнике и говорил формально, надеясь, что в следующей последовательности получит хоть какие-нибудь ответы на свои вопросы. Марк: Пока что я чувствую себя нормально. Но мне хотелось бы думать, что Вы меня не обманываете. Сколько времени я провел в Анимусе? - Два с половиной часа. Можем сделать перерыв. Марк: Благодарю, но здесь я себя чувствую в большей безопасности, чем в вашем обществе. Продолжим. - Как скажешь. «Посмотрим, что нам даст следующий блок памяти. Удивительно, но Террелл обладает таким большим количеством хорошо сохраненных воспоминаний. Насколько мне известно, это большая редкость. Кто же ты такой, Марк?»

Последовательность № 3.1

Королевство Великобритания, графство Дарем, июль 1749 года. - Мартин Джеймс Мур! Полная женщина в пышных серых юбках и белоснежном чепце пыталась догнать мальчишку, который удирал от нее по неширокой дорожке в одних панталонах. Зелень газона по обеим сторонам от дороги простиралась далеко и заканчивалась виднеющимися лиственными деревьями. - Ну почему же Вы не можете быть таким послушным, как Ваши братья и сестры?! - догнать ребенка ей было не по силам, и она замедлила бег, с трудом переводя дыхание. - Вам необходимо одеться! - Я не буду! - обернувшись, мальчишка тоже замедлился, понимая, что няня его не догонит. - Не надену девчачье! - Господи, - запыхавшись, выдохнула женщина, остановившись и опираясь о свои колени руками, в которых было смято светлое детское пышное платье. - Мартин, это просто одежда для ребенка Вашего возраста! (2) — едва выпрямившись, женщина порадовалась, что ее подопечный перестал убегать, и, сжав губы, упрямо смотрит на нее. - И это немыслимо: выбегать из дома раздетым! Что скажут Ваши родители, если увидят?! - Немсым...лимо мальчикам носить девчачье! - споткнувшись на длинном слове, возразил Мартин. - А я — мальчик! Пока они препирались, из дома, оставшегося позади женщины, вышел юноша и несколько секунд хмуро наблюдал за происходящим, прежде чем подошел к служанке и, не обращая на нее никакого внимания, обратился к ребенку. - Марти, ты опять безобразно себя ведешь! Я буду вынужден все рассказать отцу, и он тебя накажет! Быстро вернись в дом и оденься, как подобает. Мальчик, которому не было и шести лет, насупился, размышляя над сказанным, но, весь его несогласный дух преисполнился наглостью и глупым бесстрашием перед словами юноши, который приходился ему старшим братом. - Нет. Коротко отказался он и, развернувшись, снова припустил по дорожке, намереваясь скрыться среди деревьев. - Вот вредный маленький… - не закончив свою мысль, юноша бросился за ним и вскоре поймал, забросив худенькое брыкающееся тельце себе на плечо. - А ну веди себя прилично! - он попытался приструнить его строгим голосом, но в ответ слышал лишь раздирающие слух детские пронзительные крики «не хочу» и «не буду». Спустя некоторое время, когда на ребенке красовалось серебряное платье с незначительным количеством рюш и кружева, Эмма — няня детей семейства Мур, привела Мартина в кабинет Рональда Мура, его отца, которому расторопный старший брат уже успел рассказать о случившемся. Рональд, седой высокий мужчина сухощавого телосложения, был строг, но предпочитал телесным наказаниям словесные выволочки. Отчитав наедине младшего из своих пятерых детей так, что обида и расстройство влажным блеском затаилась в ярких голубых глазах ребенка, он приказал ему убираться с глаз долой, пока не наберется ума и хороших манер. - Я еще поговорю с твоей матерью. Видимо, она совсем забыла свои обязанности и перестала тебя воспитывать. Мартин очень любил свою маму. Виолетта Мур была всегда с ним ласкова, и своим добродушием неосознанно потворствовала капризам младшего сына, отчего справиться с его свободолюбивым характером не всегда было ей по силам. - Не надо, папа, - тихо попросил Мартин, приблизившись к отцу, и с детской нежной осторожностью взял его за руку. - Мама не виновата. Я больше так не буду, - Мартин хотел было взглянуть в строгое лицо отца, но споткнулся взглядом о перстень с большим алым крестом на его пальце. - Тогда ты должен доказать свои слова поведением. Если я еще хоть раз услышу подобную историю, то и тебе, и твоей матери не поздоровится. Ты меня понял? - взглянув на русую макушку сына поинтересовался Рональд, позволяя держать себя за руку. - Понял, папа, - кивнул тот, но слова отца не задержались в его голове и вылетели в тот же миг, как и расстройство от его выговора. Сейчас Мартин с неподдельным восхищением рассматривал перстень, и ничто кроме него не интересовало мальчика. - Папа, а разреши мне посмотреть колечко? - мальчик нетерпеливо потянул на себя украшение, желая снять его, и тут же получил крепкий шлепок по рукам. - Не заслужил! - отрезал Рональд. - Этот перстень достанется Питеру и только после моей смерти. Но если ты будешь хорошо себя вести и прилежно учиться, а также принесешь пользу обществу, возможно, у тебя появится шанс стать со старшим братом наравне. И тогда, возможно, у тебя тоже будет такой перстень. Иди прочь, мне надоело с тобой возиться. Эмма! - крикнул Рональд, подталкивая Мартина к дверям, в которых показалась няня. - Забери его. В наказание не давать ему ничего сладкого в течение недели. - Слушаюсь, господин, - отозвалась женщина и поспешила увести надувшегося ребенка прочь. Королевство Великобритания, графство Дарем, ноябрь 1758 года. Тенистый берег реки Уир желтел сухой травой под оголившимися темными ветвями деревьев. Мерное течение воды было почти неслышно за выкриками столкнувшихся на берегу подростков. - Я тебя убью! - Навались! Четверо бедняков от восьми до четырнадцати лет окружили подросшего Мартина, который, подобрав с земли сухую палку, не пожелал спасаться бегством от неминуемой стычки. - Богатеньким в этот район заходить не следует! И сейчас мы тебя проучим! - Берег для всех! - выкрикнул в ответ Мур. - Не вы устанавливаете правила! - Это мы еще посмотрим! Не умеющие и не желающие договариваться бедняки набросились на Мартина с четырех сторон. Удары сыпались на него, но и он давал сдачи. Мур отбивался и не позволял другим сбить себя с ног, пока на него одновременно не навалились все четверо, превращая честную драку в кучу-малу, в которой все били куда придется без разбора. И Мартину бы крепко досталось, если б неожиданно его противников не спугнул окрик со стороны. - А ну пошли к черту отсюда! - некто разнимал мальчишек одного за другим и, отталкивая в сторону, освобождал Мартина, который в азарте битвы не сразу понял, почему те, кто напал на него, уносят ноги, не оглядываясь. Когда же последнего мальчишки след простыл, Мартин выдохнул взвившееся облачко пара и, морщась, поднялся, настороженно рассматривая своего спасителя. Им оказался молодой миловидный мужчина в темном кафтане на манер военного мундира и темно-коричневой треуголке. Штаны были заправлены в высокие голенища сапог, на поясе была закреплена сабля, а под ремнем — пистолет. Его темные глаза смотрели с улыбчивой хитрецой, и уголки тонких губ были добродушно приподняты. Незнакомец терпеливо выжидал, когда Мартин переведет дух и поймет, что перед ним не враг. - Спасибо за помощь, - кивнул Мур, на ощупь вытирая грязь и кровь с лица. - Пожалуйста. Ты неплохо дрался. - И поэтому Вы решили вступиться? - Я вступился, потому что четверо на одного — это нечестно. И потому что мальцы были неправы. Кроме того, - незнакомец, одним своим видом вызвавший расположение Мартина, улыбнулся, протягивая ему руку, - мне понравилось твое бесстрашие. - Ну… спасибо?.. - неуверенно отозвался Мур, пожимая руку мужчины. - Мартин Мур. А Вы? - Том Милнз. И я хотел бы предложить тебе кое-что, если не побоишься пойти со мной. - Пойти куда? - отряхивая штаны, поинтересовался Мартин. - Увидишь. Гарантирую тебе безопасность и стакан чего-нибудь горячего. Ну как, пойдешь? Мартин вздохнул, понимая, что сомнительное предложение от сомнительного человека принимать не стоит, но любопытство взяло верх над разумом. - Пойду. Милнз вел его по улицам города. В завязавшемся разговоре Мартин узнал, что Том — ровесник его брата Джона, который был старше его на семь лет, и приехал он в Дарем несколько месяцев назад из Лондона, откуда ему по некоторым причинам пришлось сбежать по требованию наставника. - Какого наставника? Твоего учителя? - поинтересовался Мартин, когда они свернули на узкую, мощеную камнем дорогу между двумя рядами плотно выстроенных двухэтажных кирпичных домов с треугольными крышами. - Да, именно так, - кивнул Том, останавливаясь у темной двери одного из домов в центре улицы. - А как же родители? Они не будут беспокоиться? - Они уже давно в могиле, поэтому нет, - усмехнувшись, он вошел внутрь и жестом позвал Мартина следовать за собой дальше. Том арендовал две комнаты на втором этаже дома. Простая обстановка без каких-либо изысков понравилась Мартину, привыкшему к отражению достатка в любом интерьере. Одна комната была одновременно гостиной и столовой, другая же, дверь в которую была закрыта, — спальней. Усадив Мура за стол, Том развел огонь в камине и подвесил почерневший от копоти чайник на приделанный в очаге крюк. - Итак. Пока заваривается чай, давай поговорим, - сняв треуголку, под которой оказались коротко стриженые черные волосы, Том снял кафтан и повесил одежду на вешалку у входа, оставшись в приталенном черном жилете поверх белой сорочки и широком поясе с тонкой металлической пластиной, на которой была выгравирована стилизованная буква «А», обвитая плющом. Оружие он отложил на стол неподалеку от Мартина, и тому едва удалось удержаться от того, чтобы схватить пистолет и рассмотреть его поближе. Заметив горящий взгляд мальчишки и то, как поспешно он сложил руки на коленях подобно прилежному школьнику, Том усмехнулся и подвинул пистолет рукояткой к Мартину. - Можешь посмотреть. И ответь мне на несколько вопросов. Хотел бы ты стать сильным и ловким? Помогать тем, кто попал в беду, и быть свободным от всего, кроме справедливости? Увлеченно разглядывая пистолет, Мур на удивление не пропустил ни слова мимо ушей. - Конечно, - кивнул он, возвращая оружие. - Тогда становись моим учеником, и как только будешь готов, я посвящу тебя в члены Ордена Ассассинов. Слышал ли ты что-нибудь о таком? Мартин отрицательно потряс головой и оперся локтями о стол, подперев лицо ладонями, готовый внимать новому знакомому, который в его глазах преобразился и стал не сомнительным незнакомцем, а таинственным странником. Том рассказал об Ордене немногое: правила Кодекса, этапы обучения и то, чему он в итоге научится, сдабривая свое повествование рассказами о каких-либо событиях, в которых ассассины принимали участие. И все эти истории о людях, действующих в тени и несущих смерть во имя добра и справедливости настолько захватили воображение подростка, что Мартин ни секунды не колебался, когда в конце беседы согласился учиться у Тома необходимому мастерству. - Только никому не рассказывай о нашей договоренности, - провожая Мура, когда тот собрался уходить, обмолвился Том. На улице заметно стемнело, и Мартин опасался, что ему не поздоровится, если он не успеет вернуться домой к ужину. - Это должно остаться нашим секретом. Королевство Великобритания, графство Дарем, 13 октября 1764 года. Дом семьи Мур стоял обособленно, окруженный лужайками и небольшим садом, который Рональд Мур устроил для своей супруги в качестве подарка на годовщину свадьбы. В этот день лужайка за домом была уставлена праздничными столами по случаю дня рождения Мартина, которому исполнилось восемнадцать лет. Приглашенные гости с самого утра прогуливались по территории дома, играли в крокет и вели самые разные беседы, в то время как самого виновника торжества видно не было. Мартин приехал лишь к праздничному обеду, когда завершились занятия в духовной семинарии, где он обучался ненавистному богословию уже несколько лет и готовился принять нежеланный сан священника. Облаченный в черную ученическую сутану, младший Мур хотел незаметно пройти в дом и переодеться, чтобы не пугать гостей своим видом, однако отец, встретивший его на пороге, не позволил этому случиться. - Пойдем скорее, - взяв сына под локоть, Рональд повел его через холл к выходу на задний двор. - Гости уже заждались и оголодали, а столы накрыты. - Пап, дай мне хотя бы переодеться! - возмутился Мартин, высвобождаясь из хватки отца. - Зачем? - в недоумении подняв брови, поинтересовался отец, оглядывая сына. - Ты неплохо выглядишь. К тому же люди должны привыкать к твоему виду, чтобы потом не было проблем. - Каких проблем? Думаешь, увидев меня в церкви, они испугаются и дадут деру, как от беса? - Как ты выражаешься, - поморщился Рональд. - Но да. Пусть они будут знать, кто в скором времени будет их исповедовать, и морально приготовятся. Кстати, все твои подарки уже отнесли в твою комнату. Не забудь поблагодарить гостей за проявленные доброту и щедрость. Мартин с недовольным вздохом закатил глаза и нехотя вышел на улицу, смущаясь своего наряда. Обведя взглядом гостей, он заприметил своих братьев, что стояли неподалеку от него. Светловолосый, как и Мартин, но к своим годам ставший обладателем легкой полноты, старший брат — Питер, и Джон, которому от матери достались невысокий рост, темные густые волосы и веселые карие глаза, - Питер, ты для нее уже староват, тебе не кажется? - с веселой усмешкой Джон хлопнул старшего брата по плечу. - И что? Зато я опытен. И, в конце концов, Лилиан и Аннабель нужна мать, - со всей присущей ему серьезностью ответил Питер, не отводя взгляда от группы задорно смеющихся молоденьких девушек на скамье в саду, среди которых были и его сестры — Мария и Элизабет. - А ей нужен молодой муж, который не представится раньше времени, а не вдовец с двумя детьми, - парировал Джон, погладив себя по груди. Питер ощутимо толкнул его локтем, как заметил приблизившегося к ним Мартина. - С возвращением, Марти. Наконец-то можно будет поесть. - А ты, смотрю, только о насыщении своего брюха и думаешь, - хмыкнул Джон, продолжая подначивать брата. - Смотри, растолстеешь еще больше, и ни один костюм на тебе не сойдется. А без него ты перестанешь быть таким привлекательным, и как же тогда тебе удастся найти жену? - О чем вы? - поприветствовав обоих крепким рукопожатием, Мартин прислонился спиной к стене дома, сложив руки на груди и ощущая лопатками неприятную прохладу. - О хорошенькой подружке Марии, с которой они приехали из пансиона - Джейн Линсделл. Вы же еще не знакомы? Они прибыли вчера вечером, пока ты где-то шлялся, - Джон доверительно положил локоть на плечо Мартина и кивнул в сторону девушек. - Вон та, в синем платье. - Со спины они все одинаковые, - отозвался Мартин, но тем не менее пригляделся повнимательнее. - И что же, вы оба решили жениться на ней? - А что? - обернулся на них Питер. - Есть возражения или какие-то препятствия? - Ты у меня спрашиваешь, как у духовного лица? - приподнял бровь младший из братьев. - Так я еще не получил сана, но могу сказать, что нет, братец, по всем правилам ты уже имеешь полное право снова жениться. Только вот не будет ли странным, если вы оба женитесь на одной? Как же вы будете заниматься любовью? По очереди? Или, может, - Мартин едва подался вперед, зловеще улыбаясь, - все вместе за раз? Джон рассмеялся, представив подобную картину, а Питер поморщился, отвернувшись. - Фу, какая мерзость. И чему только учат в семинарии… - Лучше спроси, как меня еще не выперли, - хмыкнул в ответ Мартин, выскальзывая из-под руки Джона. - Ладно, пуритане. Ведите меня знакомиться, а то неприлично как-то получается, не находите? Джейн Линсделл оказалась ровесницей Мартина: синеглазая шатенка с тонкими чертами лица, аккуратным носиком, скромной улыбкой на губах и длинной шеей, по которой взгляды всех мужчин невольно скользили к мягким окружностям в глубоком декольте платья. Она не поднимала прямого взгляда ни на одного из братьев, смущаясь откровенного внимания к себе, однако не могла остаться в стороне от беседы, завязавшейся в их компании, пока их не позвали к столу. - Я считаю, что мнение Локка (3) более верное, - говорила она, взяв под руку галантного Питера, когда они шли по тропинке к месту празднества. - А мне кажется, что ни Локк, ни Руссо не правы. Классическое воспитание, при котором дети содержатся в должной строгости, испытано веками, и совершенно ни к чему делать поблажки ни в духе одного, ни в духе другого мыслителя. Мне любопытно, у них самих-то дети есть? - Довольно споров, - вмешалась Мария, отбирая руку подруги и уводя ее вперед. Питер ненадолго остался в растерянном одиночестве, пока Мартин не заменил Джейн, взяв брата под локоть, - Добрый совет, братец: романтическое настроение не возникнет в споре о воспитании отпрысков, - хмыкнул он. - К тому же с той, кто еще не познала священной радости материнства, - весьма патетично, в духе, который в нем воспитывала семинария, проговорил Мартин, усмехаясь. - Тебе-то откуда знать про романтику, - буркнул Питер, брезгливо одергивая руку от брата, но освободиться получилось не сразу. - Или про то, как образуются семьи. - О! Я, может, еще не женат, но то, откуда берутся дети — оплот семейного счастья, мне известно. И весь мой опыт говорит о том, что они не появятся, пока очарованная дама не позволит забраться себе под юбку. А с таким подходом, как у тебя, она не позволит. Зуб даю. Питер хмуро взглянул на Мартина и ускорил шаг, буркнув: - Ты точно на священника учишься? За праздничным столом собрались все гости и члены семьи. После обязательных речей и тостов все с удовольствием приступили к обеду, ведя разговоры с соседями по столу на отвлеченные темы. Когда ближайшие к Мартину гости удовлетворили свое любопытство и перестали спрашивать о том, как идет обучение и не намерен ли он в ближайшее время связать себя узами брака, он смог вздохнуть с облегчением и, проворно справляясь с жареной индейкой, улучил возможность присмотреться к Джейн, которая сидела напротив и немного левее. Она увлеченно разговаривала с Джоном и подругами, идеально соблюдая столовый этикет. «Эти двое совсем не считают меня соперником. Обидно, - думал он, отмечая миловидность ее лица и солнечные блики на жемчужных заколках в темных волосах. - Хотел бы я видеть их лица, если б она выбрала меня. А что? Почему бы и не попробовать?.. Увезу ее в Лондон, не думаю, что она откажется.» Их взгляды встретились на несколько мгновений, и Мартин, без стеснения подаривший ей улыбку, сумел разглядеть в ее приличной скромности притаившихся бесят. Будто прочитав его мысли, Джейн смущенно вернула внимание своей подруге, а Мартин усмехнулся: «Определенно не откажется.» Когда обед подошел к концу, а насытившиеся гости продолжили наслаждаться изумительно теплой октябрьской погодой на территории особняка Мур, к Мартину, собравшемуся составить компанию своим сестрам и их подружкам, подошла Виолетта Мур и весьма настойчиво отвела сына в сторону. - Что такое, мам? - с досадой поинтересовался Мартин, глядя, как его место в компании прытко заняли Джон и Питер, и увели девушек подальше от дома вглубь сада. - Я хотела поздравить тебя с днем рождения лично, - погладив сына по плечу, словно расправляла на нем складку, проговорила женщина. Ей было к пятидесяти годам, и несмотря на морщинки, выглядела Виолетта Мур хорошо, пусть и на свой возраст. - И сказать, что отец договорился о месте твоей дальнейшей службы. В Ливерпуле. - Где?! - не ожидавший такой новости, Мартин резко перевел взгляд на мать. - Он же обещал отправить меня в Лондон! - Очевидно, у него не получилось, - пожала плечом Виолетта, успокаивающе погладив сына по руке. - Не расстраивайся. - Как это не расстраиваться? - шикнул Мартин, стараясь говорить тише. - Еще месяц назад он говорил, что я поеду в Лондон! Я все распланировал! - А теперь он сказал, что если ты не поедешь в Ливерпуль, то он лишит тебя содержания даже на первое время и выгонит из дома. Не ругайся с ним, пожалуйста. - Черт возьми! - расстроенно всплеснул руками младший Мур, но мать одернула его, заметив, что негоже так выражаться духовному лицу, пусть и без сана. - И давно он принял такое решение? - Неделю назад. Признаться, я думала, что это не станет для тебя сюрпризом. - Почему это? - В последнее время вы с братьями неплохо ладите, и я понадеялась, что хотя бы Джон расскажет тебе об этом. Может, отец попросил их не говорить? - Ну да, - хмыкнул Мартин. - Они просто решили сделать мне отличный подарок. Не удивлюсь, если в их планах было рассказать мне все это накануне отъезда. - А ты не думаешь, что отец и сам надеется выторговать тебе место получше? - со слабой надеждой на то, что это окажется правдой, мать все-таки пыталась заступиться за решение супруга. - Если бы это было так, то ты бы об этом знала, разве нет? - Мартин потер пальцами лоб, переводя дыхание. Он был зол, и теперь считал себя самым несчастным человеком во всем Дареме. - Сначала отправили меня в дурацкую семинарию, теперь в Ливерпуль… Если ему просто хочется избавиться от меня, пусть скажет это прямо! Я не стану задерживаться! - нахмурившись, Мартин оборвал разговор и поспешил уйти со двора под сочувствующий взгляд матери. Она любила своих сыновей в равной степени, но переживала, что младшему из них всегда достается добра меньше, чем старшим. Однако выступать против решения мужа не могла, поскольку не имела возможностей предложить хоть сколько-нибудь лучшую альтернативу. Тот же день, около полуночи. В темной спальне, деревянные стены которой были увешаны географическими картами, раздавались стоны и тяжелое разгоряченное дыхание любовников. Испытав разлившуюся по телу негу, Мартин поправил подушку под головой и заглянул под одеяло, откуда выбирался, вытирая губы, Том. - Понравился подарок? - с улыбкой поинтересовался ассассин, нависнув над своим учеником, и завалился рядом, устало прикрывая ноги краем одеяла. - Это лучшее, что было со мной за день, - честно признался Мур, закидывая длинную ногу поверх ноги Тома. Со дня их первой встречи между ними установились доверительные дружеские отношения. Милнз учил его всему: владеть оружием и телом в равной степени, преподавал ему историю и географию в дополнение к семинарским занятиям, как взламывать замки и быть скрытным. Но помимо этого он познакомил Мартина с искусством любовных утех, приведя его пару лет назад к молоденькой проститутке, которую выбрал для него сам. А немногим позже, по пьяни соблазнившись вытянувшимся поджарым телом ученика, показал, как можно получить удовольствие и двум мужчинам, оставшимся без женской ласки. К его облегчению, Мартину понравились оба варианта. Откровенно обговорив нюансы их взаимоотношений, они пришли к взаимному соглашению не придумывать эмоциональных привязок, а наслаждаться возможностью приятно проводить время, когда им этого захочется. - А что было плохого? Мне показалось, или ты пришел ко мне расстроенным? - Ты такой внимательный, - с иронией усмехнулся Мур, поворачиваясь на бок и обнимая подушку. - Отец хочет отправить меня в Ливерпуль. - Вместо Лондона? - Ага. - И хорошо. Я говорил тебе, что в столице тебе делать нечего, - пожал плечом Милнз, поворачиваясь к любовнику. - Спасибо за поддержку, - поджав губы, ответил Мартин. - Но что мне делать в Ливерпуле? Охотиться за работорговцами? - Хотя бы так. Этот портовый город быстро развивается. Думаю, мы найдем, чем там заняться. Мартин приподнялся на локте, удивленно разглядывая задумчивый профиль учителя. - Ты поедешь со мной? - Конечно. Ты еще недостаточно опытен, чтобы я мог отпустить тебя в свободное плавание, хоть экзамен на членство в Ордене ты сдал превосходно. Кстати, ты придумал, как отпразднуем это? Мур радостно навалился на него, обнимая и тиская. Он совсем не ожидал такого решения Тома и предполагал, что им придется расстаться через несколько месяцев, чего ему совершенно не хотелось. - Хватит, Марти, перестань, - похлопывая его по белым плечам, со смешком успокаивал его Милнз, и рассмеялся еще больше, когда тот отпрянул с выражением брезгливости на лице. - Не называй меня так, пожалуйста. Перед глазами сразу возникает брюзга Питер с его свиными чванливыми глазками. Фу! - И как прикажешь звать тебя ласково? - Малыш, детка, дорогой, сладенький…- Мартин притворно задумался, отсаживаясь на постели. - Да мало ли словечек! Только не это треклятое «Марти»! - А как мне обращаться к тебе на людях? - Том поднялся и обтер влажным полотенцем пах. - Мистер Мур, пожалуйста, - с важностью ответил Мартин, и снова завалился на подушку, с улыбкой отметив смешок учителя. - Я останусь на ночь? - А тебя дома не хватятся? - Хватятся, наверное. Но если вернусь утром, ничего не случится. Том потянулся и принялся одеваться. - Я что-то проголодался. Раз ты не торопишься, может сходим в таверну? - Есть на ночь глядя, как варвар и безбожник? - с сомнением переспросил Мур, поднимаясь не раздумывая. - Конечно! Только разве они работают? - На окраине города работают. Заодно прогуляемся. К ночи заметно похолодало, и Мартин ежился, словно пытался целиком спрятаться в шерстяном плаще, ступая рядом с Томом по влажным каменным дорожкам, освещенным лунным светом. - Хорошо хоть переоделся перед выходом, - проворчал он. - А я надеялся, что ты придешь ко мне в сутане. Ты в ней смотришься весьма...эротично, - подобрав нужное слово, Милнз спрятал руки в карманы. - Так и хочется ее снять. - Бесстыжий грешник, - посмеялся Мартин, легонько толкнув Тома плечом. - Кстати, хотел спросить: как ты относишься к женитьбе? Том пожал плечом. - А как к ней можно относиться? - Не знаю, может, ты заядлый холостяк и противник семейных ценностей. - Нет. А что? Ты задумал сделать мне предложение? - хмыкнул Том. - Почти. К нам в гости приехала одна премиленькая девушка, - начал он, и, рассказав о Джейн и задумке старших братьев сделать ее частью семьи, закончил: - И вот я подумал, а почему бы не утереть им нос и не сделать ее своей женой? К тому времени они дошли до небольшой таверны, где совсем не было посетителей, и за стойкой дремал трактирщик. - Ты же понимаешь, что брак — это не развлечение, - став серьезным, Том занял место за столом в центре зала. - К тому же не стоит сбрасывать со счетов чувства мисс Линсделл. - Я понимаю, - согласился Мур, садясь напротив. Проснувшийся трактирщик недовольно принял их заказ и отправился на кухню, после чего Мартин продолжил. - Они приехали на неделю, и я хочу узнать ее поближе. Ну серьезно, ни один из братьев ей — не пара. Мне кажется, что Джейн будет невыносимо в компании Питера. А Джон… Его всегда не будет с ней рядом! Служба на флоте — все, что ему интересно. И надо же было, чтобы отпуск у него выпал именно на это время! - досадливо улыбнувшись, Мартин коснулся ногой ноги Милнза под столом. - Но все-таки, Том, скажи честно: ты против того, чтобы я женился? Если против, и это как-то помешает нашему делу, то я не буду и думать об этом, правда. Том подпер голову рукой, разглядывая так быстро повзрослевшего ученика, который еще совсем недавно с детским любопытством выспрашивал у него самые очевидные вещи. Его сердце было совершенно спокойно, и отчасти он даже испытывал чуждую ранее отеческую гордость. - Не против, Мартин. Если считаешь, что тебе это действительно надо — благословляю. Только не спеши, узнай о ней и ее семье все, чтобы избежать ненужных разочарований в будущем. Королевство Великобритания, графство Дарем, неделю спустя. Время пролетело незаметно. В особняке Муров жизнь шла своим чередом, не считая того, что Питер и Джон старались перещеголять друг друга в ухаживаниях за Джейн, в то время как Мартин, заняв позицию незаинтересованного наблюдателя, стал ее собеседником в моменты отдыха, и постепенно узнавал ее с совершенно разных сторон, с каждым днем убеждаясь, что никого кроме нее не видит в качестве своей спутницы жизни. Также он узнал, что Джейн — младшая из трех дочерей владельца текстильной мануфактуры в Манчестере. И если ее сестры мечтают выйти замуж за состоятельных дельцов, чтобы и самим частенько бывать в высшем обществе, то Джейн хотелось иметь детей, возможность путешествовать и писать книги, а не таскаться по всяким балам и салонам. Последняя мечта особенно возмутила Питера и он не удержался от едкого комментария, что это занятие не подходит женщинам. Тем не менее ей были по нраву ухаживания и шутки Джона. В субботу они большой компанией гуляли близ кафедрального собора, своей готической архитектурой возвышающегося на утесе над рекой Уир. Внешне он больше походил на старинный укрепленный замок, подпиравший низкое серое небо прямоугольными башнями со стрельчатыми окнами. Мартину совершенно случайно удалось подслушать разговор своих сестер с Джейн, которые расположились с другой стороны дерева, под которым он дремал и мысленно готовился к предстоящему делу, на которое он должен был отправиться с Томом этой ночью. - Я считаю, - говорила Элизабет, - что тебе нельзя упускать этот шанс. Чем тебе не нравится Питер, не понимаю… Умный, состоятельный. - Он неплох, но… - замялась Джейн, не зная, как объяснить подругам свои сомнения. - А Джон? Уж как он вьется вокруг тебя! Офицер! И ничего, что он ростом не вышел, зато какой весельчак! Просто мечта, - улыбнулась Мария. - Но я не люблю никого из них, - взмахнула руками Джейн. - Ой, да ну и что! - в один голос возмутились Элизабет и Мария. - Нужно хорошо устроиться, а там стерпится, слюбится. А если и нет, то что помешает тебе завести любовника? - продолжила Мария, с глуповатым смехом приобняв подругу. - Я не хочу быть несчастной и жить в страхе позора. Постоянно скрываться — это же… так трудно! А вдруг не найдется тот, кто действительно будет моей родственной душой, моим другом?.. - с печальным вздохом девушка обняла свои колени. - Да и… я всегда считала, что мужчина должен совершить какой-нибудь подвиг для женщины, чтобы добиться ее расположения. А Питер и Джон только и делают, что подают руку, да рассказывают всякие небылицы. - Ты такая выдумщица, Джейн! Ты слишком много читаешь! - А что? - перехватила нить разговора Элизабет. - Давайте устроим им испытание! Кто справится, за того и замуж пойдет. А? Как тебе идея? - подтолкнув Джейн, она понизила голос. - Или ты лучше пойдешь за того старика, которого тебе нашел отец в Манчестере? - Ну да… Если из двух зол выбирать, то конечно, лучше за кого-нибудь из ваших братьев, - сдалась Джейн, хотя идея казалась ей невероятно сомнительной. - Но что ты предлагаешь? Заморосил дождик, и его капли стали стремительно превращаться в мелкие колючие снежинки. Девушки торопливо вскочили с земли и убежали в поисках места, чтобы переждать непогоду, а Мартин, как только стихли звуки их шагов, шелеста юбок и веселого смеха, поднялся, отряхиваясь и поправляя треуголку, поморщился неожиданному похолоданию. «Интересно, что они придумают? Если Джейн все-таки решится на эту дикую идею, мне надо будет обязательно выиграть. Надеюсь, это будет не пересказ какого-нибудь романа или кто кого перетанцует. Я, конечно, перетанцую всех, но больно уж глупо это будет выглядеть...». На следующий день после утренней службы, на которую вся семья Мур прибыла в кафедральный собор, Мария позвала Мартина стать свидетелем некоторого спора. Последовав за ней на лужайку позади собора, младший Мур оказался в толпе друзей и подруг своих старших родственников. Перед этой толпой, приобнимая Джейн за плечи, стояла Элизабет, и выражение ее лица отражало задуманную интригу. Сама же мисс Линсделл нервничала, считая их задумку невероятной глупостью, но при этом испытывая жгучий интерес, чем все закончится. - Итак, мы вас позвали для того, чтобы все вы стали свидетелями одного пари, - начала старшая сестра Мартина, оглядывая собравшихся, - и по его завершению ни у одной из сторон не получилось бы отказаться от своих слов. Всем вам известно, что моя подруга Джейн стала объектом желания создать крепкий семейный союз. Но желающих оказалось слишком много, чтобы она могла так просто выбрать из всех достойных. Поэтому, дамы и господа, мы решили устроить небольшое испытание, победитель которого получит руку и сердце прекрасной Джейн Линсделл! Толпа зашепталась. Слушая вздохи удивления, смешки и скептичные пересуды, Мартин прошел поближе к первым рядам, оказавшись рядом с Джоном и Питером. Они, казалось, были в курсе того, что им предстоит, и потому выглядели нарочито беззаботно и уверенно. - А что же получат проигравшие? - поинтересовался Мартин, сложив руки на груди. - О, братец, - не принимая его во внимание, Элизабет отмахнулась. - Почет и удовольствие от участия в подобном мероприятии. Итак, суть испытания проста! Взгляните на самую высокую башню собора! На решетке окна под самым шпилем - видите? - зацепился шелковый платок. В башню есть два пути: с главного входа и через черный ход. Мы с вами находимся ровно посередине, поэтому у участников будут совершенно равные шансы первым добраться до платка и принести его нашей прекрасной Джейн. Повторюсь, кто первым принесет платок Джейн, тот и победит! Ну что, Питер, Джон? Вы готовы? - задорно улыбаясь, Элизабет взглянула на своих братьев, и прежде, чем они что-либо ответили, Мартин снова подал голос. - А что, желающих разделить почет и удовольствие только двое? - О чем ты? - не ожидавшая подобного, Элизабет едва удержала натянутую улыбку. - Я к тому, может, кто-то еще желает поучаствовать? - Мартин обернулся к собравшимся. - Ну, молодые люди, - он развел руками, - неужели никто из вас не соблазнится столь щедрым предложением практически без труда завладеть сердцем обаятельной, умной и нежной мисс Линсделл? Спохватившись, что легкая победа может выскользнуть из его рук, Джон подвинулся к брату и ухватил его за рукав куртки. - Ты что творишь? Перестань! - шикнул он ему на ухо, но Мартин легко оттолкнул его, продолжая подначивать толпу. - Ну же! Ведь это совсем нечестно, если в забеге — а ведь это забег, получается? - с наигранным сомнением он коротко обернулся на сестру и раскрасневшуюся Джейн. - будут участвовать только двое! Давайте усложним им задачу. Ведь если они так хотят на ней жениться, то должны быть готовы преодолеть любое препятствие! Ведь так? Постепенно, с некоторой нерешительностью, нашлось ищи трое добровольцев из друзей братьев, которые вышли вперед. - Вы что, предатели? - поджав губы, тихо поинтересовался у них Питер. - Да мы просто пробежимся. - А что, Мартин прав, - со смехом отозвался другой. - Почему бы и не подействовать вам на нервы своим участием. - А я, - встав рядом с ними и скинув куртку на землю, Мартин принялся торопливо разминать руки и плечи, - просто посоперничаю с вами всеми. Вы же не думаете, что мне удастся выиграть? - хмыкнул он, и улыбка, резанувшая его по лицу, всем показалась зловещей. - Что ж, раз участники определились, - пребывая в растерянности от того, как развернулись события, Элизабет отошла в сторону и увела с собой Джейн. - На старт, внимание…- она выждала время, оглядывая приготовившихся к бегу мужчин, и скомандовала: - Марш! Когда все сорвались с места, направляясь к стенам собора, Элизабет и Мария успокаивающе погладили подругу по плечам, будто извиняясь за выходку младшего брата. - С другой стороны… среди них хотя бы нет стариков, а это уже хорошо, да? - неуверенно подбодрила ее Мария и осеклась под тяжелым взглядом сестры. Бегуны разделились на две группы по трое. Мартин, радуясь столь легкому испытанию, увязался за Питером к главному входу, и, приближаясь к нему, едва увернулся от упавшего худосочного Моргана — приятеля Питера, которого тот со всей силы толкнул в плечо и, опередив его, первым вбежал в открытые двери. «Откуда это в нем столько прыти? - с удивлением подумал Мартин, сбавляя темп и оглядываясь. - Я, конечно, знаю переходы в соборе вдоль и поперек, но если Пит будет и дальше грязно играть, мне придется ему навредить. А это меня сильно задержит… Ну его к черту. Мы пойдем другим путем.» Неожиданно свернув в сторону, он ловко взобрался по стене собора на крышу и, сориентировавшись, направился прямиком к самой высокой центральной башне. «Надеюсь, твои стены, старичок, меня не подведут, и не обвалятся.» - думал Мартин, задрав голову вверх и убеждаясь, что его цель находится прямо над ним. А оставшиеся на лужайке и следившие за судьбой платка, заметили как карабкается и подпрыгивает на отвесной стене младший из братьев Мур, и начали показывать на него пальцем, в страхе и азарте переговариваясь друг с другом. Побледневшая Джейн Линсделл наблюдала за ним во все глаза с надеждой, чтобы он не убился из-за ее глупой выходки. Сорвав с решетки окна платок, Мартин с трудом взобрался еще выше, на зубчатую верхушку башни и, глянув вниз, присмотрел наиболее быстрый и безопасный способ спуститься. - Что он делает?! - С ума сошел! Разобьется ведь! Напряженно выдохнула разноголосая толпа вокруг Джейн, сжавшей руки у груди так, что побелели костяшки пальцев. И как только Мартин, раскинув руки в стороны подобно крыльям пикирующего сокола, нырнул с высоты в неизвестность, у нее потемнело в глазах, и она едва не лишилась сознания, чего не сказать о Марии, которая бесчувственно осела рядом с ней на землю. Казалось, следующие минуты длились вечность. Никто из наблюдателей не мог и слова сказать, и даже приводить в чувства Марию Элизабет пришлось молча. Но вздох облегченного удивления раздался позади, когда, пересекая газон, показался живой и невредимый Мартин. Приблизившись к ним, он с неловкой взволнованной и немного усталой улыбкой, взглянул на Джейн и, заметив сестер у ее ног, походя поинтересовался: - Все в порядке? Не дожидаясь ответа, Мартин подошел ближе к мисс Линсделл и протянул ей платок. - Надеюсь, я принес тот, что нужно? - переводя дыхание, начал он, с радостью разглядывая, как бледность на ее щеках сменяется румянцем и в синих, как морская бездна, глазах страх становится лукавым восхищением. Он чувствовал, что сейчас она видит его настоящего, и неохотно, больше от растерянности, меняет к нему свое отношение. - С Питером ты бы померла со скуки, честное слово, - вкладывая платок в ее сжатые руки, продолжил Мартин. - К тому же он может быть той еще брюзжащей всем недовольной скотиной. С Джоном было бы легче. Но он любит свой корабль, и чаще всего тебе бы в одиночку пришлось тянуть на себе все хозяйство и детей. А если, не дай Бог, он затонет в какой-нибудь пучине? Оно тебе надо? - склонив голову на бок, он ласково улыбнулся ей. - Не говорю, что я лучше них, но поверь: со мной ты будешь свободна воплощать свои мечты. - Ага, а священник что, сможет обеспечить ей безбедную жизнь? - ядовито поинтересовалась Элизабет, поднимая Марию. - Любой другой — нет, - упрямо не сводя с Линсделл взгляда, опасаясь неуместного желания нахамить сестре, отозвался Мартин. - А я смогу. Даже без помощи отца, если ты об этом. Отведя взгляд от его нахального привлекательного лица, Джейн неожиданно заметила, что рукав его сорочки порван и лоскут ткани свисает вниз по руке. - У тебя...порвалось, - неловко, пересохшим от волнения голосом, произнесла она, касаясь лоскута, и Мартин, спохватившись, взглянул на ее пальцы, растеряв негодование на вмешательство сестры. - А, да ерунда. Зацепился тут, на углу… Ну так что, пари в силе? Ты выйдешь за меня? Они оба волновались. Собравшиеся свидетели ни одному из них своим присутствием не давали шанса даже помыслить об отступлении, и Джейн была готова произнести заветное «да», однако в этот момент к ним подбежал Питер, раскрасневшийся от бега и негодования. Схватив брата за жилет на груди, он со злостью оттащил его от Джейн, выдыхая в лицо: - Ты! - Я! Что? - вырвалось у Мартина. - Ты все подстроил! - Не-а, не я! Но я выиграл, разве нет? - Кем ты себя возомнил?! - Равноправным членом общества, - сбросив с себя руки брата и оттолкнув его, сощурился Мартин. - Ты?! - задохнулся возмущением Питер, сжимая кулаки. - Ты ни на что не имеешь права! Дуэль! Сегодня же, на закате! Я убью тебя, святоша чертов! - И что, станешь счастливее? - Мартин вздохнул, заметив, как Джон сотоварищи присоединяются к толпе и, войдя в курс дела, подошел к брату. - Ладно. Дуэль так дуэль. Только успокойся и подумай хорошенько, хочется ли тебе проиграть никчемному младшему брату? - Мартин, Питер, хватит, - строго призвал к порядку Джон. - Я и сам недоволен финалом, но что есть, то есть. Питер, перестань. - Нет. Я свои слова назад не возьму. На закате. Стреляемся. - Согласись на шпагу, и у тебя будет шанс уйти живым. Давай не будем накалять обстановку? - заводясь, но стараясь сгладить углы, улыбался Мартин, чем еще больше злил старшего брата. - Питер, остынь, - пытался образумить его Джон. - К черту дуэль, это глупо. - Нет, это он нас обоих выставил идиотами! Странно, что ты этого не понимаешь и пытаешься его защитить! А тебя, - обратился к Мартину, - я жду на берегу, неподалеку от старого дуба. Так и быть, уступлю в выборе оружия. Найди по себе шпагу, и не забудь секунданта. Может, кто из твоих друзей-семинаристов сразу и Богу помолится в минуту твоей кончины, - гневно взлохматив пятерней мокрую от пота светловолосую челку, Питер ушел, не оглядываясь на пересуды и взгляды друзей. Мартин почесал затылок и взглянул на Джона. - Ну что, с тобой тоже драться на дуэли будем? - Надо бы. Но давай потом как-нибудь, выживи вечерком для начала, - недовольно выдохнул тот, оборачиваясь к друзьям. - И как вам спектакль? Понравился? А теперь расходимся, дамы и господа. Расходимся… Королевство Великобритания, графство Ланкашир, Престон, декабрь 1764 года. В свете новой луны Том подогнал повозку в условленное место и дождался, когда из кустов, воровато оглядываясь, выскочат Мартин и Джейн и заберутся в кузов. - Погнали, красавчик, - перебравшись к нему на козлы после того, как помог устроиться своей невесте, Мур подул на замерзшие ладони. - Как все прошло? - Успешно. Но я замерз, как собака подзаборная, пока ждал ее. - А я тебе говорил, что не надо так рано выходить, - усмехнулся тот, с любопытством оборачиваясь на женщину, которая осматривалась и в волнении мяла руки в теплых перчатках. Лошади ворчливо похрапывали, выдыхая клубы пара, завивающиеся в морозном предновогоднем воздухе, и неторопливо тянули за собой повозку. - Я волновался, - пожал плечами Мартин, и Том одобряюще приобнял его одной рукой. - Ничего. Теперь вы свободны, и мы можем уехать куда угодно. Но я бы настоял на Ливерпуле. Там нас вряд ли будут искать, а мы получим неограниченный простор для работы. - Милнз отпустил его, с теплотой глядя в смешливые холодные голубые глаза. - Ну что, решились? - Уговорил. Только по пути зарулим к первому попавшемуся священнику. Нам же надо официально узаконить брак. - Не вопрос. Знаю я одного проныру… Все будет в лучшем виде. С того момента, как дуэль Мартина и Питера закончилась тяжелым, но не смертельным ранением последнего, прошло почти два месяца. Отец был в гневе из-за случившегося с его любимым сыном, и потому категорически отверг решение Мартина жениться на мисс Линсделл, в грубой форме объяснив ему, что он должен немедленно извиниться перед Питером и разорвать помолвку с его невестой, иначе лишится не только денег на существование, но и доли в завещании. Мать не встала на защиту Мартина и на этот раз, хотя прекрасно понимала, что его вины в случившемся ровно столько же, сколько и Питера. Тогда, недолго думая, Мартин собрал свои вещи в одну небольшую сумку, поговорил с Джейн, наказав ей на следующий же день уезжать обратно в пансион, где ждать от него известий, и ушел из дома, оставив матери лишь скромное, в несколько строк, письмо о том, как ему все надоело. «...У вас с отцом есть двое сыновей - ваши радость и гордость, поэтому исчезновения третьего вы, может, даже и не заметите. Спасибо, что выкормили и дали образование. Больше я вас не побеспокою. Живите счастливо без такой обузы, как я.» Проведя ночь в успокаивающих объятиях Тома, который на дуэли был его секундантом, он с трудом взял себя в руки, и на утро решил отправиться в семинарию, чтобы договориться о досрочной сдаче экзаменов. О том же он написал Джейн днем позже, задумав одну авантюру: «...Завершай свое обучение. Придумай что угодно, но выпроси досрочную сдачу экзаменов. Если тебе это надо, конечно. Я женюсь на тебе вне зависимости от того, как чопорные древние старушенции оценили твои знания французского и балетных па. С моей семьей все кончено, я туда больше не вернусь. И пойму, если ты не захочешь выходить за меня в таких условиях (это моя вежливость и абсолютная неправда), но я все равно найду способ сделать нас счастливыми, даже если и не самыми богатыми. А из пансиона я заберу тебя, но нужно будет согласовать дату. Напиши мне ответ и оставь его на почте в Престоне до востребования. С любовью (пусть ты ее и не замечала), Мартин Мур. (От семьи отказаться получилось, а от фамилии — нет, она мне нравится. А тебе? Джейн Мур… По-моему, звучит!) P.S. И Бога ради, ни слова не говори Марии! Она совершенно не умеет хранить секреты!» И вот теперь, воссоединившись накануне нового года, невзирая на тяготы сомнений и страх перед будущим, они уверенно исполнили задуманное: ночью, в маленькой церквушке по дороге из Престона в Ливерпуль, Мартин Мур и Джейн Линсделл по взаимному согласию и в присутствии свидетеля, которым был Том, стали одной семьей. Королевство Великобритания, графство Мерсисайд, Ливерпуль, март 1768 года. Мартин был счастлив. Несмотря на все его нежелание ехать в этот город несколько лет назад, он кардинально изменил свое мнение о нем сразу по приезду. Ожидая увидеть захудалое поселение, он оказался в живом небольшом городке, где кипела жизнь и был настолько восхищен этим, что радость до сих пор не покинула его. Он арендовал небольшой домик в два этажа на одной из улиц города, заплатив ренту на пару лет вперед из своих сбережений. И пока Джейн наводила в нем свой порядок и уют, Мартин уже вовсю подыскивал им новый, свой собственный дом и пытался заработать как можно больше. В доме всегда было все, что хотела Джейн. Спустя полгода после свадьбы, она затосковала по своей семье, и Мартин не нашел ничего дурного в том, чтобы она написала отцу письмо. Их переписка прекратилась, едва начавшись, а как-то утром к ним в дверь уже стучали. Тесть Мартина — Абрахам Линсделл, был статным, веселым и любящим дочь человеком. Он приехал один с целью убедиться, что его малышка Джейн не бедствует и ни в чем не нуждается, чтобы со спокойной душой рассказать об этом ее матери. Однако от его любящего взгляда не скрылось, что хоть Мартин полностью обеспечивал ее и радовал разными мелочами, но, как и многие ответственные за благополучие семьи, временами слишком увлекался работой, и был удивлен, как простой священник мог столько заработать. Впрочем, минусом Абрахам это не посчитал, и благословил дальнейшую жизнь молодой семьи. Чем старше становился Мартин, тем больше он вникал в политическую и экономическую ситуации в мире, хоть ему совсем не нравилось это занятие. И чем больше он понимал, тем яснее для него становилось Кредо, которому он неотступно следовал. В Ливерпуле Том познакомил его с Диком Эпкинсоном, которому было уже почти шестьдесят восемь лет. Оставив ремесло ассассина в виду возраста, Дик открыл небольшой трактирчик неподалеку от нового портового дока, и слыл лучшим торговцем информацией во всем графстве. У него Мартин научился тому, как выгодно продавать свои знания, и, не прибегая к своим умениям, сталкивать лбами двух своих врагов, которые самоустранялись в виду грамотно разыгранной партии. За эти годы Джейн родила ему двух детей-погодок Генри и Терезу, и их появления настолько радовали Мартина, что в дни, когда был свободен, он с утра до поздней ночи возился с ними: играл и учил первым шагам, мыл и гулял, позволяя Джейн отдыхать за чтением книг или на прогулках. Дети стали его отдушиной. И он старался сделать для них все, что и сам хотел бы получить в детстве: катал на плечах, покупал игрушки, читал им книги и даже пел колыбельные, засыпая одновременно с ними на полу, рядом с узкими детскими кроватками. В суете счастливых дней, увлекшись зарабатыванием небольшого состояния и воспитанием детей, Мартин не заметил, как постепенно он отдалился от Тома. Их встречи становились все более дружескими и рабочими, и не сколько Мур не желал продолжать былую близость, сколько у Милнза все чаще находились отговорки и причины отказа. Мартин настаивать не стал, радуясь тому, что их дружеские отношения не испортились. Его радовало, что Том часто заходит к ним в гости, играет с Генри и Терезой, по мере сил и возможностей, при необходимости помогает Джейн. И, вероятно, поэтому, из-за своей веры самым близким для него людям, он совсем не заметил, как Том и Джейн смотрят друг на друга, оказываясь рядом. В один день, вернувшись домой раньше обычного, устало потягиваясь, он еще в прихожей услышал напряженно-взволнованный разговор и, бессознательно насторожившись, тихо подкрался к приоткрытой двери гостиной. - Господи, Том, как мне быть без тебя? Я так не хочу, чтобы ты уезжал. - Я тоже не хочу, но я обязан. В Америке почти не осталось наших братьев… Дорогая, как только я устроюсь, вы сможете приехать ко мне. - А Мартин знает об этом? - Нет, я пока ему не говорил. Он же придет к вечеру, тогда и расскажу. Для него это тоже станет неприятным сюрпризом. В щель между дверью и стеной Мартин видел, что посреди гостиной, украшенной картинами и цветастыми обоями, стоя между мягких малиновых и зеленых кресел, Том обнимает его жену, а она — его, спрятав расстроенное лицо на его плече. От увиденного Мартин ощутил, как весь его внутренний мир рухнул в бездну. Не зная, как поступить, он замешкался на пороге, не решаясь войти. - Я люблю тебя, Том Милнз. Постарайся устроиться поскорее, - с тихой печалью отозвалась Джейн, ласково касаясь гладко выбритых щек и подставляя губы для поцелуя. «Ну, да… - подумал Мартин, пытаясь успокоить колотящееся сердце. - Ну, да. Пойду я лучше… - отвернувшись, он вздохнул. - Хотя какого черта?! - возмутился он и, широко распахнув дверь, вошел в гостиную, спугнув целующихся любовников. - Вот это поворот! - он развел руками с улыбкой, за которой прятал желание орать и выкрикивать проклятия в их адрес. - Вот это да-а-а! - Мартин, - испуганно выдохнула Джейн, прикрывая губы ладошкой. - Я все объясню, - заговорил помрачневший Том, закрывая собой Джейн. - Не делай поспешных выводов. - А к чему тут поспешность? - вздернув брови, усмехнулся Мартин, складывая руки на груди. - Тут все очевидно, разве нет? - он помолчал, оглядывая потупившихся Тома и Джейн. - Просто… - он и сам пытался найти подходящие слова, но невидимый нож в сердце мешал даже думать. - Просто. Нет, не просто, - помотал он головой, отодвигая стул от стола и садясь на него, широко расставив ноги. - И давно вы любитесь? - откровенно спросил он. Том чистосердечно кивнул, а Джейн, желая сгореть со стыда, качнула головой. - Давно, значит. А сказать? Языка нет? - Мы не хотели делать тебе больно, потому что оба знали, как ты любишь ее. - Я и тебя люблю, если разобраться, - Мартин почесал бровь. «Видимо, только меня никто не хочет любить. Ну, они хотя бы не врут сейчас,» - помолчав с несколько секунд, он перестал злиться, поняв бессмысленность переживаний. - А я все думал, что стал для тебя слишком старым… - Нет, ты что! - подумав, что эта фраза предназначена ей, Джейн сделала шаг навстречу. - Милая, да я это Тому говорю. Ты же знала, что у нас были некоторого рода интимные отношения, так? - взглянув на них, вновь совестливо потупившихся, Мартин рассмеялся. - Вот это да! Получается, здесь только я ничего не знал? Неужели за столько лет, вы меня совсем не узнали? А то, быть может, сообразили бы что-нибудь на троих? - с ироничным притворным весельем он подмигнул им, но понимая, что этого им не хотелось совершенно, резюмировал: - Обидно, - поднявшись, Мартин отвернулся, намереваясь уйти. - Обидно, ребята. Надо было просто сказать, - проглотив комок и выдохнув досадливое удушье, он обернулся, не дойдя до двери. - А куда ты ехать собрался? - В Америку. - И когда? - В конце недели. - Как интересно, - помолчав, Мур в деталях разглядел узор ковра под ногами, раздумывая, как быть. В голове было пусто, и казалось, что сам его дух принимает решение без участия разума. - Оставайся. Раз уж любите друг друга, так живите здесь. Давай поеду я. - Ты уверен? - Тому было больно видеть серьезного от растерянности Мартина, и он понимал, как тому непросто, но упускать возможность быть с любимой женщиной он не хотел. - Пойдем, поговорим. Не бойся, Джейн, - мягко сказал он женщине, нервно ухватившей Тома за рукав плаща. - Я ему ничего не сделаю, равно как и он — мне. Ведь правда, красавчик? Они вдвоем шли по улице, ощущая взаимную неловкую напряженность, пока не оказались на побережье реки Мерси. - Рассказывай, куда надо ехать и что сделать. Надо прекращать это дурацкое молчание, - не выдержал Мур, садясь на землю под деревом и устремляя взгляд на мерное течение реки. Милнз неторопливо и подробно стал вводить его в курс дела, объясняя, что ему необходимо будет сделать на территории Нового Света, а закончив, поинтересовался: - Ты нас простишь? - А у меня что, выбор есть? Том, если ты ее обидишь — дело ваше. Вы — взрослые люди, так что сами друг с другом разберетесь. Но если ты обидишь моих детей — тогда я вернусь. Даже из ада восстану, если к тому времени буду там, и вот тогда тебе не поздоровится. - Я воспитаю их как своих. Спасибо тебе. Несколько дней спустя, собрав свои вещи в два мешка, Мартин попросил Джейн и Тома не провожать, отправившись на пристань. Они расстались друзьями, и он с легким сердцем поднимался на корабль, смотрел, как родной берег теряется из виду и ощущал крепкий весенний ветер, поднимающий волны за бортом. Опираясь на борт, он вытащил из-под рубашки крупный дорогой медальон, украшенный драгоценными камнями, задумчиво посмотрел на него и открыл. В последний раз оглядев портреты Джейн с детьми на одной стороне медальона, и Тома — на другой, Мартин снял его с цепочки и, щелкнув замком, швырнул его как можно дальше, во вздымающиеся за бортом темно-синие пенные волны, подумав: «В Новый Свет — в новую жизнь.»

Примечания:

1) Этому воспоминанию посвящена вся первая часть работы The red thread, поэтому нет смысла останавливаться на нем подробно в этой части. 2) В 18 веке детская одежда не различалась по гендерному признаку, поэтому было непросто отличить девочку от мальчика 4-5 лет. 3) Джон Локк (1632-1704, английский философ) рекомендовал давать ребенку хорошее образование и ориентировал воспитание детей на развитие добродетелей и хороших манер, в то время как Жан-Жак Руссо (1712-1778, франко-швейцарский философ), считая ребенка «кладезем качеств», делал акцент на физический труд и внутреннюю свободу ребенка. При этом Руссо считал чтение большинства книг вредным, поскольку качества, заложенные в ребенке природой, необходимо было оберегать от развращающего влияния общества. Исключением был лишь роман «Робинзон Крузо».