Управление

      В палатке было холодно. Пришлось снять куртку, иначе костюм не налезал. Женя всегда испытывала небольшой приступ клаустрофобии, облачаясь в противочумный комплект. А ведь был ещё респиратор, в котором было невозможно нормально дышать и давящие на голову очки. Георгий Александрович и Ольга Вальтеровна справились быстрее – сказывался опыт. Тут же в палатке дежурила фельдшер из медицинского блока. Перед тем, как они переоделись, она вручила каждому по две неопознанные белые капсулы. Женя с подозрением посмотрела на неизвестное лекарство, лежащее у неё на ладони.       - Что это?       - Пей-пей! – отмахнулась фельдшер. – Не боись – не отравим.       Зона происшествия находилась на окраине входящего в состав города частного сектора. Он располагался в низине, в пойме реки, оттого по весне при сильном половодье его иногда подтапливало. Избушки, коттеджи, двухэтажные деревянные и кирпичные бараки странным образом соседствовали здесь друг с другом. Часть улиц была даже не асфальтирована и в лучшем случае отсыпана щебнем или гравием.       Полевой штаб Управления был развернут на пустыре. Соседство ему составляла свалка, да пара заброшенных домов, оскалившихся стёклами разбитых окон. Погода снова начинала портиться и в воздухе повисла невидимая пелена мороси. Оскальзываясь на мокрой глине, Женя вместе с другими сотрудниками проследовала к месту сбора для ознакомления с ситуацией и инструктажа.       На импровизированном постаменте из деревянного поддона возвышалась массивная фигура Юрия Феликсовича – начальника Оперативного отдела – тоже, как и все, уже одетого в противочумный костюм. Люди ещё подтягивались, потому он, склонившись, беседовал с кем-то. Женя приподнялась на цыпочки, чтобы рассмотреть его собеседника, коим оказалась высокая и худая женщина, в столь неуместном в данной обстановке элегантном черном пальто. Из-под широкополой фетровой шляпы выбивался локон седых волос. Александра Ивановна Привалова. Глава Управления.       В первые шесть месяцев в Управлении Жене чувствовала себя как Перец в «Улитке на склоне» – о Главе она только слышала и ни разу её не видела. Даже на фото. Это было удивительно, но во всём здании Управления не нашлось ни одного изображения его руководителя. Ни нынешнего, ни прошлых. Даже устраиваясь стажером, а затем на работу, Женя делала это через Гюлли Гусейн кызы – одну из замов Главы. Лично с Александрой Ивановной она познакомилась под только конец стажировки, когда та неожиданно устроила обход всех отделов. Заглянула и в их кабинет, где ей представили «перспективного стажера» Евгению Глумову. Женя робела под твердым и цепким взглядом черных глаз, словно пытавшихся разглядеть в ней что-то.       Внешне Александре Ивановне можно было дать чуть за пятьдесят, но она была явно старше, потому как Главой она стала ещё в начале семидесятых. Поначалу Жене было непонятно – как так вышло, что положение Приваловой на её посту не затронул распад Союза, и то, что организация из Комитета Государственного Контроля была преобразована в Федеральную Службу Контроля. Она задала этот вопрос Пашке, на что тот весело фыркнул.       - Ещё бы её скинули! Где они бы они потом искали второго такого сильного параутилита? Такие как она на дороге не валяются, знаешь ли!       Параутилит. Человек, обладающий параестественными силами, способный, к примеру, привязывать к себе Объекты Силы. Параутилитами были все Главы Управлений по регионам и, конечно же, Директор Службы. Обычно среди сотрудников, чаще всего в оперативном отделе, работало ещё несколько, послабей.       - Я так понимаю, все собрались. – Зычный голос Юрия Феликсовича, прорезал шум разговоров. – Тогда начнем. Вы уже в курсе, что произошло ИМС, и в данный момент, ему присвоен третий уровень сложности. Вы знаете - это Разлом. Без участия Измененных Предметов или Объектов Силы. По крайней мере, нами они или их следы пока не обнаружены. Кроме того, была зафиксирована активность Плесени. Поэтому все, я надеюсь, приняли противомикотический препарат. Нам известно о девяти пострадавших и, как минимум, о двух погибших из числа жителей. На месте уже работают судебники и участковые. Как обычно напоминаю – хоть они и подписывают неразглашение, никаких лишних разговоров. При выходе из зоны ИМС все проходят полную санобработку. Вопросы?       - Насколько большой эпицентр?       - Два метра диаметром. Всего ничего. Вовремя ухватили. Первый А класс.       - А разрушения?       - В этот раз ничего не зацепило. Так, яма на дороге.       - А премия нам за это будет?       - А меня чего спрашивать? Это к Пенкину.       По толпе прошла волна нервного смеха. Начальник экономической части Пенкин был известен как скряга и жмот. В общем, не зря занимал своё место.       Больше вопросов не было. Все стали расходиться. Женя заметила, что многие расслабились, лица людей словно посветлели. Юрий Феликсович начал давать указания собравшимся оперативникам. Александра Ивановна разговаривала с Ольгой Вальтеровной, которая неизвестно когда успела оказаться подле неё. Учитывая, что масштабы случившегося оказались невелики, то было не совсем понятно, почему Глава лично явилась месить грязь с простыми смертными.       - Ну, пойдемте Евгения Викторовна. – тронул её за локоть Георгий Александрович. – Начальница сказала её не ждать.       Женя последовала за ним, негнущимися пальцами натягивая зеленые резиновые перчатки. В отличие от остальных, слова Юрия Феликсовича её вообще не успокоили. У неё было ощущение де жа вю. Опять Разлом, опять Плесень… Опять жертвы.       Зону происшествия окружала жёлтая лента, по периметру дежурили оперативники в защитных костюмах. В этот раз, похоже, среагировали действительно быстро, и основная область поражения была не слишком большая. Два частных деревянных дома, один двухэтажный барак, несколько ржавых гаражей и ещё одна стихийная свалка. Женю и Георгия Александровича пропустили через временно оборудованный КПП и они направились далее, к самому эпицентру.       Прямо посреди улицы была глубокая воронка – рана, которая возникла при сворачивании в этом месте реальности. Закрываясь, Разлом захватывал с собой по куску материи из обоих измерений. В прошлый раз это привело к катастрофическим последствиям… Воронку окружали неизвестные приспособления, походившие на солнечные батареи, установленные на тонкие штативы. Только их светлые, словно изготовленные из перламутра пластины были повернуты не к скрытому сегодня за тучами солнцу, а вниз, к яме.       - Что это такое? – Поинтересовалась Женя у Георгия Александровича, указывая на устройства.       - Что? А это… Это глушилки.       - Что?       - Подавители пространственно-временных искривлений. Мы их называем просто - глушилки. Физики обижаются, при них так не говорите. Видите пластины? Они их Образца-119. Его добывают где-то на Байкале, в Бурятии. Там находится Сопряжение – стабильный много лет Разлом.       - Но как это возможно? – удивилась она. – Разве при своем возникновении Разлом не стремится увеличиваться в размерах?       - Вообще, да, стремится, но, видимо, из-за этого самого Образца он и не растет. Но и не закрывается тоже. Мы даже не знаем, сколько ему лет – когда его нашли, он уже существовал неопределенное время. Теперь вот добычу Образца на той стороне наладили.       - То есть, Образец стабилизирует пространство вокруг себя?       - Именно. Он в принципе подавляет любую параестественную активность. Не только Разломы, но и Изменённые предметы, параестественные сущности, места силы…       - Чего языками чешем? Чего не работаем? – они обернулись и узрели резво шагающую в их направлении Ольгу Вальтеровну. - Ну, что встали, как не родные? Егор собери образцы на улице и в доме номер семь, я в барак, Евгения, тебе как новичку, только дом номер восемь. Возьми образцы с трупа, окружающих предметов, сделай пробы воздуха. – начальница была, как никогда собрана и деловита. - Что ты так на меня смотришь?       - Может лучше Георгий Александрович, а я тут останусь? – умоляющее спросила Женя.       - Ты что, трупов боишься? Нечего их бояться! Опыта надо набираться. В прошлый раз ходил Павел, теперь твоя очередь!       Мертвецы её не пугали. В конце концов, она провела достаточно времени в анатомичке, чтобы распиленная напополам в сагитальной плоскости и погруженная в стеклянную банку с формалином голова местного бомжа Бориса её не сильно впечатлила. Она даже присутствовала на нескольких патологоанатомических вскрытиях – и тоже ничего. Но здесь было другое.

***

      В комнате всеми рожками сияла люстра, но всё равно был какой-то полумрак. Половики и паласы небрежно сдвинули с дороги в сторону. На выкрашенном голубой краской полу темнели разводы свежей грязи. У противоположной от входа стены располагался обеденный стол, покрытый выцветшей потертой клеенкой. За ним, завалившись на бок, сидела полная женщина в цветастом халате, а рядом топталось два человека в защитных костюмах.       - … труп женщины, на вид пятьдесят-пятьдесят пять лет, правильного телосложения, повышенного питания… - диктовал тот, что повыше, склонившись над телом.       Второй записывал, и было хорошо заметно, как он избегал лишний раз смотреть на умершую. Женя застыла в дверном проёме. Ноги отказывались идти, разум кричал о том, что впереди ждёт опасность, но деваться было некуда, и она направилась к ним, замечая интенсивный налет Плесени на скрученных и поникших листьях погибших комнатных растений.       В квартире резко и отчетливо пахло чем-то приторно сладким…       Вдруг показалось, что, несмотря на респиратор, она прямо сейчас ощущает этот запах. Её замутило.       - В нашем полку прибыло! Прекрасная леди решила разбавить наше сугубо мужское и немного заплесневелое общество! – воскликнул высокий, отвлекаясь от описания погибшей. – Я Равиль Тахирович, а это мой коллега по несчастью - Сергей Емельянович. А вас как величать?       - Евгения Викторовна.       - Евгения! Женя! Женя, Женечка и «Катюша»! Ну, будем знакомы. В другой ситуации предложил бы выпить за знакомство, но, увы. Вы кто будете?       - Тахирыч, ты не отвлекайся. Давай уже скорее закончим с этим делом! – в голосе Сергея Емельяновича слышалось раздражение.       - Что ты такой нервный, Серёга? Никуда наш жмур не убежит.       - Я пришла взять образцы. Я быстро, я вас не задержу. – поспешила вклиниться Женя.       - Конечно! Посторонись Серега, пропусти даму.       Сергей Емельянович что-то недовольно проворчал под нос, но отошел в сторону. Женя поставила чемоданчик на пол, где почище, вытащила и открыла стеклянные сединментационные чашки, залитые агаром. Прошлась по комнате, расставляя их по разным углам. Точность у чашек была такая себе, но импактеры и инджекторы для анализа воздуха им так и не закупили.       Тахир Равильевич несомненно был судмедэкспертом – именно они занимались описанием трупов на местах происшествий. В работе Управления периодически возникала необходимость в судебно-медицинских экспертах и патологоанатомах. Они проводили вскрытия, занимались микроскопической диагностикой биопсийного и аутопсийного материала, консультировали по поводу случаев смерти от насильственных причин и заболеваний. Все они были внешними совместителями и подписывали документы о неразглашении.       Страдающий в углу Сергей Емельянович, конечно, тоже подписал подобную бумагу, иначе, его бы уже скрутили оперативники Управления и увезли для разъяснительных разговоров. А может и не только разговоров. Он, по-видимому, являлся участковым. Женя немного была знакома с тем, как проходила работа с трупом на месте. Её подруга Аня училась на судмедэксперта и она вдоволь наслушалась рассказов на тему «Какие же, блядь, эти участковые тупые!». Сотрудники полиции совместителями не являлись и вообще их старались привлекать реже, только в самых крайних случаях, как, например, сейчас.       Вернувшись к столу, она склонилась над женщиной. Её крашенные, с сильно отросшими корнями седые волосы намокли и прилипли к высохшему пятну разлитого чая. На его поверхности, как и на варенье в вазочке уже нежно серебрилась Плесень. Усилием воли Женя заставила себя посмотреть на лицо умершей. Правая его половина, лежащая на столе, имела пурпурно-синюю окраску – из-за образовавшихся трупных пятен. Глаза широко открыты, глазные яблоки, а так же кайму губ затянуло серебристо-серым пушистым налетом.       Лиля лежала рядом с диваном, навзничь, вытянув вперед правую руку, словно тянулась к чему-то. Она бросилась к ней, перевернула и тут же с криком отшатнулась прочь. Лицо у Лили было фиолетово-синюшного цвета, кроме кончика носа и середины лба – они были бледными, с отпечатавшимся рисунком ворса ковра.       Только не это. Не сейчас! Не здесь! Она бросила взгляд на свои руки и заметила, что пальцы начали подрагивать. Женя сжала челюсти и сосредоточилась на работе, пытаясь отвлечься от незваного воспоминания. Достала из укладки баночку с розовой индикаторной пластинкой внутри. Развинтила крышку. Вынула пластинку, прижала её на несколько секунд к пленке на варенье. Перевернула, прижала другой стороной к высохшему чаю.       Глазные яблоки превратились в слизистую массу с примесью лохмотьев склер. Густая, грязно-серого цвета, она напоминала клейстер и тянулась нитями, налипая на лилино лицо.       Руки уже ходили ходуном, и у неё никак не выходило завинтить ёмкость обратно. Наконец, справившись, она вынула из пластикового мешочка с ватными палочками одну и с грехом пополам сняла налет Плесени с глаз. Те были неестественно мягкими – похоже, что уже начались процессы маляции.       - Евгения с вами всё в порядке? – судмедэксперт шагнул к ней.       - Всё хорошо! – голос прозвучал высоко и истерично.       Она бросилась вон из квартиры, на лестничную клетку. Воздух там рябил, словно в жару над асфальтом...       В носу всё большее свербело от фантомного аромата Плесени, и она ничего не могла с этим поделать. Дурнота накатывала волнами, и казалось ещё немного – и её вывернет наизнанку прямо здесь. Не дождавшись положенных минимальных пятнадцати минут, Женя собрала все чашки, кое-как сложила в укладку, наскоро попрощалась с мужчинами и практически выбежала прочь.