***
Женя пыталась без помощи расчёски привести в порядок волосы после костюма. Круглое зеркало, перед которым она стояла, равнодушно отражало тщетность этих действий. Рядом, за стеклянной стеной выстроились в ряд термостаты и рефрижераторы, хранящие в своих недрах достаточно Плесени, чтобы опустошить несколько районов. И это только их Управление. А ведь в каждом достаточно крупном городе было своё и большая часть из них имело собственные запасы. Но, учитывая, количество Разломов в их регионе, они явно в лидерах. Вот такой сомнительный повод для гордости. - Сжечь эту Плесень надо, а то и хранить негде уже! – вздохнула Любовь Яковлевна, когда Женя закончила мучать волосы. - Зато столько материала для исследования. - Мы этот материал скоро солить будем в банках вместо рыжиков и опят! Такой кошмар с этими Разломами и Плесенью в последний раз был, когда я только на работу пришла полвека назад. - Тогда было всё то же самое? Женя читала про Разломы и Плесень, но ни в одной статье или руководстве не упоминалось о том, что нынешняя ситуация совсем не новая. - Да, почти. Попала сюда по распределению из соседней области. – Любовь Яковлевна, похоже, не прочь была поделиться с кем-нибудь воспоминаниями о юности. – Помню, зашла в Управление и расстроилась. Ремонту там с довоенных времен точно не было. Потолки сыплются, стены трескаются, фундамент тоже. А тут ещё Разломы одним за другим. - И как с ними разобрались? - Да, как-то сладили. Они в какой-то момент резко прекратились, ровно обрубило. Почему, отчего - а кто разберет. Да, я и не спрашивала. Потом как-то и жизнь стала полегче, даже в Управлении ремонт сделали и оборудование поновей закупили. Может, Сашка постаралась и выбила. - Сашка? – не поняла Женя. – Постойте, вы о Главе? - О, ком же ещё? Она через пару лет после меня пришла. Это сейчас она Александра Ивановна и к ней на хромой кобыле не подъедешь, а тогда ходила, испуганные глаза на всех лупила. Сложно было представить Главу напуганной. Женя видела её всего несколько раз, но та всегда производила впечатление человека полностью контролирующего ситуацию. Моложавая, красивая, всегда элегантно одетая, она походила на актрису из старых голливудских фильмов. Словно водная гладь в безветренную погоду, её лицо не отражало почти никаких эмоций. Временами на него подобно ряби набегала хмурость или лучиком проскальзывала улыбка. Антрацитово-чёрные глаза смотрели цепко и остро, пряча чувства на самом дне, не пуская на поверхность. Скорее всего, Глава и Любовью Яковлевной практически одного возраста. Но последняя – полноватая, с сетью морщин вокруг глаз, обвисшей кожей на шее и заплетёнными в жидкую корзинку волосами – более напоминала чью-то бабушку. Не хватало только вязания в руки, да внуков вокруг, что собрались послушать сказки. «Но самое главное, что всё это уже было. Разломы, Плесень» - думала Женя, пока запахнув поплотнее куртку возвращалась в основное здание. – «И Управление каким-то образом справилось» Лифты, как всегда, сломались всерьез и надолго, и она привычно направилась к лестницам. Работники Управления шутили, что из-за вечных проблем с лифтами у них очень тренированные сердца и очень больные колени. «Тогда, полвека назад, наверняка тоже были такие же, как я. Те, кто оказался не в том месте не в то время» Интересно, как они преодолели это? Смоли ли они жить дальше нормальной жизнью? Почему ей так сложно двигаться вперёд и окончательно оставить всё в прошлом? Она вроде бы и сделала шаг, но вот беда – вторая нога провалилась в трясину и завязла в ней намертво. «Или это я не могу отпустить пережитое» Женя скривилась. Довольно. Пострадать над своей несчастной судьбой она всегда успеет. В конце концов, у неё было достаточно на это времени, пока она валялась в больнице, а позже – дома, у родителей. «Но иногда же нужно сесть, пожалеть себя» вспомнились слова Ани. «Но иногда же стоит преступить через себя» любила повторять мама. - Но иногда же необходимо дать сожрать себя. – сказал один из сотрудников, что спускался навстречу, посмотрев на Женю. От внезапности она запнулась об ступеньку и упала бы, если бы не схватилась вовремя за перила. - Ч-что? - Что? – он остановился и рассеянно осмотрелся. Взгляд всего мгновение назад остекленевший и тусклый, прояснился. Мужчина устало потер лицо и пробурчал под нос «Похоже, я сплю на ходу». Лысеющий, со скорбными складками вокруг рта, в белом халате с подпалинами – кажется, она видела его в лаборатории химиков. - Вы только что сказали мне… - Я ничего не говорил. - его голос звучал нетвердо, без уверенности в сказанном. - Нет, вы точно... – начала Женя. - Я ничего не говорил. – отчеканил мужчина. Он посмотрел на неё с недоумением и даже каким-то осуждением, будто виной всему произошедшему была она. Остальные сотрудники, обходили их, не обращая внимания. Мужчина прочистил горло, одернул халат и, старательно избегая смотреть на Женю, поторопился уйти. Она так и осталась стоять, вцепившись в широкие деревянные перила. Ей ведь не показалось. Если необычное поведение мозаики утром, можно было списать на игру света и воображения, то сейчас она была целиком и полностью уверена в том, что услышала. «Но иногда же необходимо дать сожрать себя»***
Антона Ильича было решено подкараулить после работы. Человеческий поток вытекал из центральных дверей и тут же разбивался на тонкие ручейки – кто-то спешил к припаркованным вдоль дороги автомобилям, кто-то спускался вниз, к трамвайным путям, кто-то исчезал в узком проулке между двумя заборами. Но основная масса направлялась к улице Ленина, где ходила бо́льшая часть общественного транспорта. Женя лавировала между людьми, стараясь не терять из виду фигуру в сером пальто. Пашка спешил следом. Обогнав пару неторопливо шествующих дам из бухгалтерии, она, наконец, смогла поравняться с Антоном Ильичом. - Ой, Евгения Викторовна! А вот и снова вы. – он улыбнулся и Женя заранее ощутила укол совести. - Да, и снова здравствуйте. - Не было возможности спросить, но как вы себя чувствуете? - Лучше, гораздо лучше. - Ну, и прекрасно. Повисла пауза. Она лихорадочно думала как бы аккуратно подвести Антона Ильича к необходимой теме, но в голову ничего не шло. Украдкой посмотрела через плечо на Пашку – тот, заметив, показал ей большие пальцы. А была, не была. - Знаете, я читала литературу и обнаружила, что в последние годы число Разломов неукоснительно растёт. Вы не замечали? - Да? Наверное. - Как думаете, такое раньше бывало? – закинула пробный камешек Женя. - Возможно, не знаю. Не интересовался. - А пострадавшие? Я знаю, что в основном после Разломов у большинства возникают пневмонии. Но были ли другие проявления контакта с другим измерением? Кровоизлияния в органы и ткани? В головной мозг, например? Произнеся всё это буквально на одном дыхании, она выжидающе уставилась на Антона Ильича. От его благодушного расположения духа не осталось и следа. Он нервничал. Это было хорошо заметно, по дерганым движениям рук, когда он поправлял вечно сползающие на кончик носа очки. Пару раз даже запнулся, и Жене пришлось поддержать его за локоть. - Ч-чего вы хотите, Евгения Викторовна? – обреченно выдохнул Антон Ильич. – Я… Я… Поймите… Всё это сложно… Нет, не сложно, на самом деле просто, но… Он окончательно стушевался, как-то весь поник и посерел, словно эти слова вытянули из него последние силы. - Вы не знаете или не можете рассказать? - Чего-то не знаю. Чего-то сказать не могу. Он замолк и они так и шли бок о бок и каждый погрузился в свои мысли. Женя ругала себя за излишнюю прямоту. Всё-таки надо было действовать аккуратнее. Как теперь к нему подступиться и как много ему известно? Вчера, пока она пересказывала приключившееся с ней, он смотрел так, будто знал несколько больше, нежели она или Пашка. Знал, но предпочел утаить. Но сейчас, когда она спрашивает в лоб, он юлит. Что, при разглашение секретов Управления за нарушителем и вправду является черный воронок? Антон Ильич внезапно вновь заговорил, перебивая её размышления. - Евгения Викторовна, единственное, что я могу сообщить – не спрашивайте ни меня, ни кого-либо другого ни о чём. – он почти шептал, так, что слышать его могла только она. – Боюсь, что скоро вы узнаете всё, что вас интересует и даже больше. Но ответы вам совсем не понравятся. А теперь, прошу меня извинить. Он совсем ссутулился и поспешил прочь, оставляя её с ещё большим количеством вопросов, нежели было до этого. - Ну, что он сказал? – рядом возник Пашка. - Не уверена, но, кажется, он меня… Предупредил? – Женя вопросительно посмотрела на него. - О чём? - А ты догадайся. Не лезть не в своё дело, конечно. В последние месяцы жизнь, наконец, вошла в какую-никакую колею. Эта стабильность пусть и отдавала затхлостью, хотя бы наличествовала. Да, в самом тёмном чулане было спрятано чудовище, но без внимания оно оголодало и затаилось. Вчерашнее происшествие ворвалось нежданным гостем, разворошило остывшие угли воспоминаний, от чего они вспыхнули с новой силой, и загадало загадки без очевидных ответов. У неё в руках были обрывки, которые необходимо было собрать в цельную картину. Лишь бы понять – откуда какой кусок. Пока же оставалось беспомощно вертеть каждый фрагмент и пытаться угадать, что на нём изображено, и как соединить его с остальными. Возможно, это было странно, но она ощущала... азарт. Это была головоломка, в которой призом будет тайна Управления. И Жене очень хотелось её узнать.