***
Первым, что они увидели, когда вошли, была трещина, что за прошедшую ночь стала значительно больше. Она сильно вытянулась в длину и обзавелась множеством мелких ответвлений. Теперь её хорошо было заметно даже из-за нагромождений аппаратуры. Физики, которые стояли вокруг, были хмуры, от их вчерашнего бодрого настроя не осталось и следа. Некоторые курили, несмотря на правила безопасности. Радио молчало. - Я к Главе. – сказала Женя, не в силах оторвать взгляда от открывшейся картины. – Прямо сейчас. - Что, вот так сразу? Без Вальтеровны? – поднял брови Пашка. За завтраком из кофе, круассанов и одного раскисшего банана было решено заручиться поддержкой начальницы. Она если не была на короткой ноге с Приваловой, то хотя бы имела какой-никакой вес среди руководства Управления. В любом случае, в сравнении с ней работавшие без году неделя Пашка и Женя были пустым местом. - Некогда пересказывать ей всё и убеждать. Ещё неизвестно – поверит она нам или нет. - Она же не слепая! – Пашка махнул в сторону трещины. – Конечно поверит! - Тогда оставляю её на тебя. Язык у тебя подвешен куда лучше моего. Я сразу к Приваловой. Пашка нахмурился. Изменения в плане ему не нравились, но он всё же кивнул. Пешком (лифтам доверия не было) они поднялись на свой этаж, где она отдала куртку и рюкзак, и дальше пошла уже одна. По стеклам окон струились капли дождя, размывая реальность снаружи. Герани и хлорофитумы нервно трепетали в горшках. Женя мысленно репетировала, что скажет, когда встретится с Главой. «Здравствуйте, Александра Ивановна! Мне нужно сообщить вам нечто очень важное. Это касается Управления и непосредственно Вас..» Она представила перед собой Привалову, её тонкий строгий силуэт, аккуратно собранные в пучок седые волосы, узкое бледное лицо с яркими глазами. Чёрными, точно тьма провала трещины. На лице ни одной эмоции, но во взгляде, пожалуй, промелькнёт всполох изумления – как с ней посмела заговорить букашка, которую она в обычное время не заметила бы. Женя ощутила приступ робости, от которого голова стала пустой и легкой, а ноги, напротив, тяжелыми и неподъемными. Она остановилась, вцепившись в перила, как прошлой ночью Вечно Голодная Та-что-без-имени впивала ногти в колонну из черного камня. Как глупо! Ну, что, в конце концов, сделает с ней Привалова? Съест? Нет. Скормит Управлению? Возможно. Но то, за все время не позарилось на неё, вряд ли заинтересуется сейчас. Может быть, Глава упечёт её в карцер на подземном этаже? Куда более вероятно. Но если и так, то Пашку она им точно не сдаст. Последняя мысль, окрашенная в злобно-весёлый спектр, приободрила. Какой бы она ни была трусихой, сейчас её дело – предупредить о надвигающемся шторме.***
Желающему попасть в святая святых – кабинет Александры Ивановны – сначала необходимо было преодолеть Цербера. Точнее приёмную, в которой засела Валентина Ильинична. Засела намертво, как вбитая в землю свая фундамента. Женя не пересекаласась лично, но была достаточно наслышана о ней от Ольги Вальтеровны, которая секретаршу Главы на дух не переносила. «Валентина Ильинишна? Валентина Яишница! Старая курица! Не понятно кто начальник этого бардака – она или Привалова!» Женя миновала музей, актовый и малый залы и остановилась перед двойными дверьми с латунной табличкой «Глава Управления Федеральной Службы Контроля». Свет в щели между створками не горел, но на всякий случай она всё равно постучала и подергала ручку. Ожидаемо никакой реакции. Стульев в коридоре не наблюдалось, и Женя привалилась спиной к стене напротив двери, сложив ладони под поясницей. «Я должна сообщить вам то, что затрагивает безопасность сотрудников, а также, вероятно, жителей города!..» Нарисованная воображением Александра Ивановна внимала каждому слову, ни разу не перебив. Она услышать. Только тебя она и услышать. - Почему меня? – пробормотала Женя, ковырнув носком ботинка выбоину в бетонном полу. Она обвела взглядом залитый ярким галогеновым сиянием коридор, словно тот мог дать желанный ответ. Коридор безмолвствовал. Женя отлепилась от стены неспешно прошлась до двери в малый зал, а когда возвращалась обратно услышала за спиной шаги. Сердце забилось чаще, она с трудом сглотнула густую слюну, обернулась, готовая заговорить… Из-за угла появилась совсем не Привалова. Женщина была ниже, крупнее и шире. У неё были круглые на выкате глаза, длинный острый нос, маленький рот. Чем-то она действительно смахивала на курицу. - Здравствуйте. – сказала Женя - Здрасьте. – бросила Валентина (без сомнений это была она), подошла к двери и принялась с шумом рыться в сумке, огромной как клетчатый мешок челнока. - Скажите, пожалуйста, во сколько Александра Ивановна будет на работе? Валентина посмотрела на неё так, будто впервые увидела. В правой руке она держала связку ключей, которую вынула из недр сумки. - Ты вообще кто, милое создание? – сладким голосом поинтересовалась она. - Евгения Глумова. Из отдела ботаники. - А ты записана на приём, Евгения Глумова из отдела ботаники? – голос секретарши сочился мёдом. - Нет. - Ну, так сначала надо записаться! – весь налёт доброжелательности разом улетучился. – Александра Ивановна занятой человек! Некогда ей тут всяких принимать! Записывайтесь! День записи каждый понедельник и четверг! - Поймите, у меня нет времени на это! Речь о судьбе не только нашей организации, но и может быть всего города, а то и региона и страны! – воскликнула Женя. Глаза секретарши стали ещё больше, костяшки пальцев, сжимающих ключи, побелели. Женя показалось, что ещё мгновение и она саданёт её ими, но Валентина Ильинична сделала глубокий вдох и тонким звенящим от возмущения голосом сказала: - Вашему начальству будет доложено о вашем неподобающем поведении. Так же, как и Гюлли Гусейн кызы. По-хорошему, стоит уведомить Александру Ивановну, но у неё в данный момент и без того слишком много проблем. - Но я как раз-таки по поводу тех проблем, с которыми столкнулась она и Управление! – Жене очень хотелось схватить женщину перед ней за лацканы лавандового пальто и хорошенько встряхнуть. «Да услышь ты меня!» Валентина Ильинична открыла кабинет. - Записывайтесь! – отчеканила она и с грохотом захлопнула дверь прямо перед жениным носом. Было слышно, как она ходит внутри туда-сюда. Загудел компьютер, зашумел чайник. Женя привалилась обратно к стене. Внутри всё клокотало от ярости. Неужели секретарша Главы не видит, что происходит? Только тебя она и услышать. Да, похоже на то. Видимо, Управление хорошо знало людей, которые в нем работали. Оставалось два варианта – ждать Главу или возвращаться к изначальному плану с привлечением Ольги Вальтеровны. Женя вынула телефон из кармана, чтобы набрать Пашке, но тут же положила обратно. Связь, конечно, не ловила. Что на неё нашло? Видимо, злость отбила последние остатки памяти, и она совсем позабыла, что внутри здания мобильный превращался в бесполезный кирпич, в лучшем случае годный в качестве пресс-папье. Дверь в приёмную вновь открылась. Валентина возникла на пороге уже без пальто. В глазах зарябило от её аляповато пестрого платья. На пухлых коротких ногах красовались кроваво-алые лодочки. - Ты до сих пор здесь?! – почти взвизгнула она, по её щекам пошли неровные красные пятна. – Я немедленно сажусь писать докладную! - Пишите. – буркнула Женя. - Какое нахальство! - И не говорите. – вздохнула она, дивясь собственной наглости. - Я вызываю оперативников! Представив, как бравые ребята скручивают ей руки за спиной и кладут мордой в пол, Женя усмехнулась. Жаль Пашки тут нет. С другой стороны – хорошо, что нет, иначе бы уже точно дошло до рукопашной. - Что смешного я сказала?! - Ничего. - Тогда чего ты… - Слышу шум, но где же драка? Женя и Валентина разом повернули головы к новому действующему лицу. К ним легкой пружинящей походкой приближался Марат.***
Максименков Марат Максимович и Гасанова Гюлли Гусейн кызы являлись замами Главы. Женя точно не знала есть ли какое-то определенное распределение обязанностей между ними, но Гюлли Гусейн кызы занималась в основном внутренними делами Управления вроде работы с персоналом, принятие внутренних актов и документов. Марат же «вращался», как выражалась Ольга Вальтеровна, во внешних сферах, разъезжая по командировкам и представляя Управление в других службах и министерствах. Хотя временами они менялись местами. Гюлли Гусейн кызы было лет шестьдесят. Это была сухая женщина с беспокойным лицом, внимательными темными глазами и заметным акцентом в речи. Марату только недавно исполнилось тридцать, на его лице вечно блуждала улыбочка, а речь и движения были несколько небрежными и расхлябанными. Никто, даже самые младшие сотрудники, не звал его по отчеству. Язык не поворачивался. Гюлли Гусейн кызы носила строгие костюмы неярких цветов. Марат отдавал предпочтение джинсам разной степени драности и футболкам с кричащими принтами. На фоне своей коллеги он казался совершенным раздолбаем. Но всё это только внешне. Гюлли Гусейн кызы была милейшим человеком. Про Марата Пашка всегда говорил, что он классный, свой в доску парень. Жене оставалось верить на слово, потому что Марата она видела лишь издали, на сцене, во время торжественных мероприятий. - Марат, вы вернулись! – радостно воскликнула Валентина. - Как видите. Москвичи меня не съели, хотя некоторые из наших коллег были уверены в обратном. Так, что тут происходит? Он с любопытством переводил взгляд с Жени на Валентину. - У нас тут грубое нарушение дисциплины и субординации! - Что вы говорите, Валентина Ильинична! – Марат возмутился так искренне, что Женя почти поверила ему. - Да вы только гляньте! Ломится в кабинет Главы! Без записи! – а вот Валентина, похоже, повелась. – Я подам докладную её начальству! - Думаю, в этом нет никакой необходимости. Не припомню, чтобы Евгения до сегодняшнего дня была замечена в каких-либо грубых нарушениях правил. Так что мы простим её на первый раз, но… - он поднял палец, когда Валентина, надувшись, словно лягушка, попыталась возмутиться, - я проведу с ней профилактическую беседу. Откройте нам, пожалуйста, малый зал. Секретарша, звонко цокая каблуками, бросилась выполнять его просьбу. Звякнули многочисленные ключи, бесшумно распахнулась дверь, щелкнул выключатель. - Входи, Евгения. – Марат взмахом руки указал направление, словно она могла пройти мимо. Женя на деревянных ногах двинулась к залу. Марат вообще не входил в планы. Ей нужна была Привалова! «Но ведь он её зам, так что тоже подойдёт» - шепнул внутренний голос. Она одновременно согласилась и не согласилась с ним. Да-да-да, но лучше напрямую, без посредников. Женя переступила порог и оказалась в просторной комнате, большую часть которой занимал длинный стол. В его блестящей светло-серой поверхности отражались овальные молочно-белые плафоны. Светлые стены и пол, белый тюль на окнах – из-за всего этого возникло ощущение, будто она попала в операционную. - Передайте Александре Ивановне, что у меня есть кое-какие новости, касательно текущей ситуации. - Конечно-конечно, а не хоти… - Марат закрыл дверь, не дав Валентине договорить. - Итак, Евгения. – он развернулся к ней с самой обаятельной из всех возможных улыбок. – Могу я называть тебя просто Женя? (она кивнула) Да? Прекрасно! Мы просто побеседуем, как приятели и почти ровесники. Идёт? Мне очень и очень интересно, почему вдруг одной из наших сотрудниц вдруг взбрело в голову брать штурмом кабинет Главы. Тем более такой нашей особенной сотруднице. Я ведь хорошо помню обстоятельства твоего найма на работу. Ужасное событие, но если бы не оно, то кто знает – нашли бы мы тебя? Он продолжал улыбаться, пока говорил, но в его желто-зеленых глазах не было ни капли веселья. Женя боковым зрением поискала пути к отступлению. Ей было не по себе в этой белой-белой стерильной комнате. Казалось, Марат сейчас внезапно схватит её, положит на этот гладкий стол, вынет из-за пазухи скальпель и начнёт препарировать кусок за куском. - Прошу, садись. Женя послушно опустилась на ближайший стул. Марат оседлал соседний и, сложив руки на спинке, уставился на неё. Она вскинула голову и в ответ посмотрела ему прямо в глаза. Улыбка превратилась в ухмылку. - Выкладывай. В голосе уже не было веселья. Актёр снял смеющуюся маску, а под ней оказалась маска изо льда. - Я бы хотела рассказать всё лично Александре Ивановне… Марат поджал губы и качнулся на стуле. - Её, как видишь, нет. Так что говори мне, а уж я решу – стоит это её внимания или нет. Сказать им. Ей. Пусть слушать тебя. Она услышать. Только тебя она и услышать. Впрочем, действительно, какая разница. Её дело оповестить их, а дальше – пусть разбираются сами. - Это имеет отношение к Управлению. Оно напугано, голодно и зло. Оно требует замены Приваловой, потому что та уже исчерпала свой ресурс. Потеряла контроль. Из-за этого оно боится, что до него доберется красный огонь, который способен извращать суть вещей. И, видимо, не только вещей…Помимо Управления, он угрожает ещё и черному дереву с каменными корнями… - Дерево… Красный огонь? О чём ты? – ледяная маска растаяла, явив удивленное лицо. - Дерево, как мне кажется, это Старейший Дом… - Это я и так знаю, - нетерпеливо отмахнулся Марат. – Меня интересует огонь. Женя моргнула. Первой мыслью было «Надо сказать Пашке, что он был прав!», но следом пришло «Теперь меня точно не выпустят отсюда». Кажется, знания превысили её уровень допуска. - Я не знаю, что он такое. Однажды он принял облик красного человека. Но каждое или почти каждое его появление сопровождается словами… - Какими? Она слово в слово повторила весь текст. - Бред какой-то – нахмурился Марат. Он встал, прошёлся по комнате, потирая ладонями щёки, остановился у окна. Женя молча наблюдала за ним. Похоже, он правда не знал о красном пламени. По какой-то причине Глава не рассказала ничего своим замам. Если, конечно, сама была в курсе. - Один вопрос. – Марат резко повернулся спиной к окну. – Откуда сведения? - Возможно, прозвучит странно («ты серьезно это говоришь, работая в данной организации?»), но от самого Управления. В смысле от здания, то есть того существа, которое им прикидывается. Точнее от его…эээ… аватара, если можно его так назвать… В общем, оно приходило ко мне. Во снах. И не только. Думаю, из-за того, что у меня есть какие-то параутилитарные способности. Может быть, оно связывалось с кем-то ещё, помимо меня… - Вот как. – только и сказал Марат. - Если оно так и не будет услышано, то грозит разрушением здания и новыми Разломами... – Женя замолкла, раздумывая сообщить ли, что помимо всего прочего могла неосознанно касаться разума Главы, её эмоций и мыслей. Марат с легкой усмешкой смотрел на неё через стол. В желто-зелёных глазах горел искренний огонёк интереса. - А ты любопытный экземпляр, Женя. Сколько мне доводилось общаться… - он не договорил и спустя несколько мгновений задумчиво, не обращаясь ни к кому конкретному, добавил. – Может быть, наконец, что-то у нас и выйдет…