Интеракция

      Микаэла назвал бы этот поход вполне сносным.       Если, конечно, не обращать внимания на Наруми, который сверлил его спину тяжёлым взглядом и следил за каждым шагом. Или на то, с каким жалостливым выражением лица Юичиро смотрел на него, когда думал, что он не видит. Или на то, что за весь путь они обменялись едва ли десятком фраз. Хотя последнее было даже ему на руку — он был эмоционально перегружен всеми сегодняшними событиями и чувствовал себя загнанным в угол. Тишина позволила ему привести мысли в порядок и обрести хоть какое-то подобие душевного равновесия.       Требование Наруми рассказать о том, что заставило его уйти из лагеря, стало для него полной неожиданностью. До этого дня он был уверен, что Юичиро поведал отряду обо всём, что тогда произошло между ними, хотя бы в общих чертах. Но, судя по их реакции, в курсе была только Шиноа. Микаэла знал, что поступает эгоистично и малодушно, когда не дал Юичиро высказаться. Однако он пошёл на такое не потому, что опасался последующего осуждения и возмездия.       Его не заботили громкие обвинения Наруми — на самом деле, он предполагал, что рано или поздно от него попробуют избавиться — но он не хотел, чтобы в эти выяснения отношений впутывали его влюблённость в Юичиро. Не хотел, чтобы эти люди подвергли разбору его чувства, мотивы и действия, высмеивали и ставили под сомнение его искренность. Микаэла догадывался, каким предстал бы в их глазах — психопатом, готовым пойти на самые гнусные вещи, чтобы добиться желаемого и удовлетворить свою больную страсть. И пусть отчасти это было правдой, он не выдержал бы, если бы Юичиро разочаровался в нём ещё сильнее. Он хотел, чтобы Юичиро продолжал верить в него даже после всего, что случилось, хотя бы самую малость. Ведь сам Микаэла уже давно в себя не верил.       Впрочем, сейчас у него был иной повод для беспокойства. Микаэла не одобрял выбор, который сделал отряд, ведь он слишком хорошо знал цену таким импульсивным решениям. Он никак не мог повлиять на ситуацию — его мнением всегда пренебрегали — и даже высказать свои опасения вслух, потому что это выглядело бы подозрительно для остальных. Ему оставалось только проследить, чтобы поиски транспорта не затянулись надолго.       К сожалению, большая часть машин в городе за эти восемь лет пришла в плачевное состояние. Они изрядно прогнили, а некоторые из них, к тому же, были повреждены Всадниками Иоанна. Те немногие, что выглядели исправными, не подходили для целей отряда.       Безрезультатно обыскав пару кварталов, они наткнулись на придомовой гараж, в котором стоял хорошо сохранившийся микроавтобус. Ворота были разломаны, поэтому задняя дверь микроавтобуса немного проржавела, зато он был целым и, что важнее, в салоне не было человеческих останков. Им удалось завести машину и даже выехать из гаража на дорогу, но бензина было слишком мало для поездки обратно в деревню. Поэтому, коротко посовещавшись, они оставили ее у разграбленной аптеки и двинулись дальше.       Несмотря на это, находка придала всем уверенности — Юичиро не скрывал своего ликования, а Наруми с удвоенным усердием принялся за поиски. Даже Микаэла начал думать, что эта сумасшедшая авантюра закончится не так плохо, как он ожидал.       Чуть позже, когда они вышли к большому, забитому искорёженными автомобилями перекрестку, Наруми, увлёкшись, оставил их далеко позади. Юичиро воспользовался этим шансом и тотчас оказался возле Микаэлы, который осматривал одну из машин. Воровато оглянувшись и убедившись, что Наруми был достаточно далеко, Юичиро без обиняков спросил:        — Ты в порядке?       Оторвавшись от своего занятия, Микаэла небрежно пожал плечами:        — Да. А как ты?       Кажется, его лаконичный ответ застал Юичиро врасплох. Растерянно моргнув, тот оторопело уставился на него, разом утратив весь свой решительный настрой. Но Микаэла не лукавил и не пытался выглядеть надменным, он действительно был в порядке. Он давно научился не обращать внимания на чужую неприязнь и недоверие, тем более в его жизни и без того было полно проблем.       Кое-как справившись с замешательством, Юичиро вернул себе самообладание и продолжил, будто никакой заминки и не было:        — Я хотел извиниться за то, что сказал недавно, — заявил он. И хоть его сердце билось быстро и гулко, выдавая его нервозность, тон его голоса был твёрдым и ясным. — Я был груб и просто сорвался на тебе. Прости.       По началу Микаэла и правда был задет теми укоризненными словами Юичиро, но теперь они вызывали у него что-то чересчур похожее на тоску. Всё-таки он был вампиром, монстром, ходячим мертвецом, не чувствующим жалости, и в его безразличии к окружающим не было ничего необычного. Пусть Юичиро отказывался мириться с этим и изо всех сил пытался доказать ему — себе — что обращение в вампира не изменило его, сам Микаэла уже принял это. Такие как он не умеют сострадать.       И всё же его тронула чуткость, с которой Юичиро относился к нему сейчас. Микаэле очень нравилось это внимание, на короткое мгновение у него возник соблазн притвориться, что он всё ещё сердится, чтобы посмотреть, как далеко может зайти Юичиро, но он подавил этот постыдный порыв. Микаэла не хотел пользоваться его добротой.        — Всё нормально, не думай об этом, — успокоил он. — Я знаю, что ты не хотел меня обидеть.       Пару секунд Юичиро смотрел на него с опаской, будто не мог поверить, однако потом его лицо озарила неуверенная улыбка. Облегчённо выдохнув, он привалился плечом к автомобилю.        — Я думал, что всё разрушил, — признался он с неловким смехом. — Не представляю, что я тогда бы делал…       Сердце Микаэлы немедленно затопила неконтролируемая нежность вперемешку с жарким смущением. Торопливо отвернувшись от Юичиро, он открыл переднюю дверь машины и заглянул внутрь. Там не было ничего полезного, но ему нужно было как-то отвлечься, чтобы совладать со своими разбушевавшимися эмоциями. Сделав вид, что его заинтересовал какой-то хлам в бардачке, он наклонился ниже и услышал шумный вздох. Он сразу же выпрямился и взглянул на густо покрасневшего Юичиро, который смотрел в небо с застывшим выражением лица. Насторожившись, Микаэла тоже поднял голову, однако ничего не увидел.        — Что?..        — Я давно хотел узнать, — перебил Юичиро, говоря с неестественной бодростью. — Ты и Шиноа — между вами что-то произошло, не так ли? Вы дружили, а теперь игнорируете друг друга.        — Мы не дружили, — поправил Микаэла.       У него стремительно испортилось настроение. Почему Юичиро вообще спрашивал это у него? Не логичней ли задать этот вопрос Шиноа, ведь именно она начала демонстративно избегать его. Или Юичиро не хотел делать этого, потому что он и Шиноа до сих пор не разговаривали друг с другом? Или всё было куда проще: она тоже обвинила его в чём-то, поэтому Юичиро пытался выяснить, говорила ли она правду? Микаэла не понимал, что происходит, и это заставляло его злиться.        — Разве нет? — удивился Юичиро, наконец-то посмотрев на него. — Но вы были так близки, ты даже кусал её!        — Мы не были близки, — вновь опроверг он, чувствуя себя уязвлённым этим нелепым предположением. — И я никогда бы не стал её кусать.       Внезапно Юичиро оживился — его лицо просияло, а в глазах появился отблеск чего-то вроде надежды. Оттолкнувшись от борта машины, он порывисто шагнул ближе к Микаэле.        — Правда? А Йоичи? Ты когда-нибудь… пил кровь от него напрямую?       Он пытался не показать этого, но Микаэла видел, что он был очень взволнован, и это сбивало с толку. Что Юичиро там себе навоображал? Только отчаявшийся или полный глупец добровольно позволит вампиру укусить себя. Ну, ещё Юичиро, однако тот находился в опасной близости ко второй категории.        — Конечно нет, — осторожно ответил он. — Это было бы слишком рискованно. И странно.        — О, вот как, — выдохнул Юичиро.       На его лице промелькнула причудливая гримаса — он будто всеми силами старался сохранить нейтральное выражение. Быстро подняв руку, Юичиро прикрыл ладонью свой рот, а потом вовсе повернул голову вбок, спрятав лицо.       В этот момент Микаэла понял, что он окончательно запутался. Он чувствовал, что тема его питания была поднята не просто так. На первый взгляд эти вопросы казались праздным любопытством, но он знал, что за ними явно стояло что-то большее, видел, как важно это было для Юичиро. Однако Микаэла мог лишь строить догадки.       Возможно… возможно Юичиро пытался намекнуть, что ему некомфортно делиться с ним кровью через укус, и поэтому он расспрашивал о других. Сегодняшний сеанс был особенно неловким: Юичиро сильно нервничал, а под конец прямо потребовал не трогать его. Должно быть, теперь, зная о его искажённой привязанности, Юичиро стало вдвойне труднее переносить это. Микаэла понимал его отвращение, он хорошо помнил то унижение и бессилие после того, как Ферид пил его кровь. Меньше всего он хотел, чтобы Юичиро чувствовал себя так же.       Это была самая правдоподобная версия, она объясняла, почему Юичиро не говорил об этом прямо. В прошлом, когда Микаэла предлагал — довольно вяло, если честно — собирать кровь в бутылки, тот неизменно отказывался, а теперь, вероятно, не хотел сознаваться, что передумал. Ужасно незрелое поведение, но в этот раз Микаэле не хотел дразнить Юичиро, вместо этого он собирался помочь ему.        — Знаешь, если тебе неудобно или неприятно, то ты можешь делать как Шиноа и Йоичи, — участливо подсказал он. Поймав непонимающий взгляд Юичиро, он скомкано пояснил: — Ну, они давали мне кровь в бутылках, я не против пить её так.       Юичиро мгновенно помрачнел, стиснув зубы, довольный блеск в его глаза сменился горечью.        — Почему ты вдруг предлагаешь это? Меня кусать тоже странно?        — Так будет безопасней, — тактично напомнил Микаэла.       Взгляд Юичиро стал жёстче, холоднее, он крепко сжал кулаки, но в этом жесте не было ничего угрожающего. Он выглядел задетым за живое, и это разрывало Микаэле сердце. Он не этого хотел, он ожидал, что получит сухую благодарность, и на этом обсуждение закончится.        — Это тебе неприятно и неудобно, так? Просто скажи уже это, — тяжело проронил Юичиро.       Микаэла ответил не сразу, заколебавшись. В каком-то смысле ему и правда порой бывало «неудобно», но вот насчёт «неприятно»… То, что он чувствовал, когда кусал Юичиро, он описал бы как томительное наваждение. Микаэла осознавал опасность этого дурманящего восторга и не позволял себе забыться, он знал, что если потеряет себя, то опустошит Юичиро за считанные минуты. Однако… Он не мог отрицать: эта близость — пусть и вынужденная — была для него чем-то важным, особенным. Микаэла определённо не хотел разрывать эту испорченную, навязанную, но такую притягательную связь между ними.        — Я подумал, что так будет лучше для тебя, — всё-таки произнёс он.       Микаэла был ужасно, чудовищно жалок — он даже не смог заставить себя солгать, чтобы успокоить Юичиро. Трусливый поступок, он сразу же пожалел о нём, увидев, что лицо Юичиро потемнело, а его глаза потухли, став пустыми.        — Хорошо, — глухо и надтреснуто пробормотал он, опуская голову. — Хорошо, я понял тебя.       Затем он резко развернулся на каблуках и поспешил прочь. Микаэла, который не успел даже ответить, беспомощно смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом здания. Сожаление разъедало душу Микаэлы — он опять сказал что-то не то. Удручающий, но, тем не менее, ожидаемый исход.       Желая как-то отрешиться от этого, он решил проверить Наруми, который чересчур долго не показывался на глаза. Потратив несколько минут, Микаэла нашёл его в одном из тесных переулков. Наруми с сосредоточенным видом пытался что-то вытащить из-под поднятого капота небольшого фургона, не замечая его. Помедлив, Микаэла подошёл ближе и легонько хлопнул ладонью по крыше машины, чтобы привлечь внимание к себе. Наруми быстро вскинул голову, чуть не ударившись ей об капот.        — Нужна помощь? — вежливо спросил Микаэла.       Наруми раздражённо поморщился и медленно разогнулся.        — Нет, не нужна, — грубо бросил он. — Где Юу?        — Он… осматривает соседнюю улицу.        — И ты позволил ему бродить в одиночку? Юу обязательно вляпается во что-нибудь: приманит Всадника или… — Наруми смерил Микаэлу долгим неприязненным взглядом. — …или залезет в пасть к какому-нибудь вампиру.       Микаэла непроизвольно напрягся, с трудом сдержав порыв опустить ладонь на рукоять меча. Наруми не представлял для него угрозы, хотя явно старался как-то спровоцировать. Не совсем было понятно, чего он хотел этим добиться — вывести из себя? заставить напасть? — но Микаэла не собирался поддаваться на такие дешёвые трюки.        — Сегодня я рассчитывал, что вы остановите Юу. Я думал, вы понимаете всю серьёзность ситуации, — упрекнул он подчёркнуто сдержанным тоном. — Надеялся на ваше благоразумие. Жаль, что я ошибся.       Стушевавшись, Наруми тяжело вздохнул и пристыжено отвёл глаза. Микаэла ни за что не признался бы в этом, но он чувствовал лёгкое удовлетворение. Конечно, это Шиноа приказала Юичиро отправиться к нему, однако Наруми тоже нёс ответственность.        — Да, тут ты прав. Я сплоховал, просто… — он покачал головой, сбившись. — Ладно, неважно.       Повисла пауза, и Микаэла счёл момент подходящим, чтобы уйти отсюда. Раз его помощь не требовалась, то и смысла оставаться тут и терпеть нападки Наруми не было. Однако стоило ему двинуться к выходу из переулка, как Наруми снова начал говорить, остановив его.        — Это утомительно. Подозревать тебя, я имею в виду, — отрывисто сообщил он. — Это не доставляет мне удовольствия, я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Поэтому я не буду извиняться перед тобой.       Выждав секунду, Микаэла молча продолжил свой путь. Тирада Наруми совсем его не впечатлила. Микаэла знал, что со стороны многие его действия выглядели сомнительными, поэтому подобная предвзятость была обоснованной. Так же он понимал желание Наруми оправдаться — хотя бы перед самим собой, — однако не находил в себе сочувствия. Наруми умышленно втянул Юичиро в их дрязги, и он не собирался закрывать на это глаза.       Микаэла вернулся к перекрестку и принялся осматривать каждую относительно приличную машину, позволив своим мыслям блуждать. Он снова и снова воспроизводил каждую реплику, сказанную им в разговоре с Юичиро, в попытке понять, где оступился. Но чем дольше он размышлял, тем сильнее убеждался в бессмысленности этого занятия. Микаэла ни черта не понимал и не сможет понять, сколько не ломай голову, единственный выход из этого замкнутого круга — спросить напрямую. Однако даже это не давало гарантий, ведь Юичиро после этого мог замкнуться ещё сильнее, как уже бывало.       Он не мог не поддаться унынию. Их общение с Юичиро походило на минное поле: то, что казалось безопасным, оборачивалось ещё одной ловушкой. За один миг обычная беседа превращалась в противостояние, они ранили друг друга словами, не замечая этого до тех пор, пока не становилось слишком поздно. Разумеется, у них случались разногласия и прежде, но они никогда не были такими… непреодолимыми. Микаэле было интересно, чувствовал ли Юичиро такую же растерянность и тревогу, или он был единственным, кого это так волновало.       И всё же он, кажется, понимал, что стало препятствием в их взаимопонимании. Микаэле больно было это признавать, но сейчас для Юичиро он был почти незнакомцем, призраком прошлого, а все их потуги вести себя как раньше делали только хуже. И, что было ещё горше, не утрата доверия и его вырвавшиеся чувства послужили причиной это пропасти, инцидент с сывороткой лишь ускорил неизбежное. Четыре года в разлуке изменили и Юичиро, и его самого, а теперь, когда эйфория после их воссоединения спала, это стало очевидно.       Такое нельзя было преодолеть или забыть, тут нечего было исправлять — невозможно исправить то, чего нет и не было. Однако Микаэла не желал смиряться с этим так легко, он ещё мог кое-что предпринять, чтобы предотвратить грядущие ссоры. Пусть задуманное, возможно, было чересчур самонадеянно — Юичиро мог и отказаться — он не хотел окончательно разрывать их узы. Расчёт был очень прост: если они оба не понимали, где проходили негласные зыбкие границы, то их нужно было обговорить и установить заново.       Сложнее всего было собраться с духом — хоть Микаэла осознавал необходимость откровенного диалога, он боялся, что Юичиро не захочет идти ему навстречу. К счастью, он ушёл не так далеко, поэтому не успел растерять всю свою смелость по дороге. Он обнаружил Юичиро сидящим на крыше массивного внедорожника, спиной к нему. Остановившись поодаль, Микаэла стал ждать, пока Юичиро спустится, но тот не сдвинулся с места и даже не посмотрел в его сторону, хотя несомненно заметил его приход. В другое время Микаэла посчитал бы его ребяческую выходку забавной, однако прямо сейчас он не хотел возиться с такими глупостями.       Он открыл было рот, чтобы окликнуть Юичиро, но тут же закрыл его, не издав ни звука. Микаэла не знал, как следует обратиться к нему. Характер их отношений круто поменялся, детское ласковое прозвище перестало быть уместным, казалось лишним. И хоть Юичиро не протестовал, когда оно случайно вырывалось у него ранее — старая привычка въелась слишком глубоко — теперь обстоятельства были иными. Немного поразмыслив, Микаэла выбрал самый безобидный и формальный вариант.        — Юичиро, нам нужно… — заговорил он, но осёкся посреди фразы.       В одно мгновение слетев с крыши, Юичиро бросился к нему. Он мертвенно побледнел, черты его лица исказились, а в широко распахнутых глазах плескался неподдельный ужас. Это выражение слепой паники так чужеродно смотрелось на лице Юичиро, что Микаэла оцепенел от потрясения, не зная, что сделать или сказать.        — П-почему ты?.. — хрипло выдавил Юичиро, протянув к нему руки.       Микаэла невольно сделал шаг назад, но тот не дал ему отойти и вцепился в плечи.        — Что я сделал? Это из-за того, что я?.. — его голос надломился, и ему пришлось судорожно вздохнуть через рот.       Наконец Микаэла вышел из ступора, и запоздалое осознание нахлынуло на него, принеся с собой пронзительную вину — он довёл Юичиро до грани. Приступ ненависти к себе был настолько сильным, что Микаэла чуть опять не отключился, однако усилием воли он заставил себя собраться. В эту минуту важнее было успокоить Юичиро, с собой он разберётся потом.        — Ты ничего не сделал, всё хорошо, — заверил он, стараясь говорить как можно мягче и ободряюще. — Извини, я больше не буду так тебя называть.       Юичиро слегка ослабил хватку и медленно выдохнул, сглотнув. Микаэла понял, что этого было мало, чтобы унять его страх, поэтому он заглянул ему в лицо и неуверенно добавил:        — Хорошо, Юу-чан?       Юичиро дёргано кивнул, быстро-быстро заморгал, опустил голову и только потом выпустил его плечи. Отступив от Микаэлы, он провёл дрожащей ладонью по лицу, а затем спрятал обе руки за спину, будто боялся снова к нему прикоснуться. Когда Юичиро посмотрел на него, то выглядел почти нормально — разве что был немного бледнее, чем обычно. Однако его пульс остался таким же нервным и учащённым, как и был.        — Так что ты хотел? — непринуждённо спросил он.       Напускное спокойствие не обмануло Микаэлу, он видел, что Юичиро всё ещё был настороже и не расслабился полностью. Реакция Юичиро послужила ещё одним горьким напоминанием: последствия его опрометчивых действий могут быть разрушительными. Но это же придало ему храбрости — если всё сложится удачно, то подобное больше никогда не повторится.        — Я хотел извиниться за то, что расстроил тебя недавно, — неторопливо начал он свою заготовленную речь. — Я очень сожалею, хоть и не понимаю, чем именно тебя задел.       Юичиро слегка нахмурился и собрался что-то сказать, но Микаэла опередил его.        — Ты можешь объяснить, но пройдёт время, и я снова что-то не так пойму и обижу тебя, не со зла, а по глупости. Поэтому я хочу попросить тебя кое о чём. Если… — он замялся, пытаясь справиться с волной неуверенности. С каждой секундой желание отвести глаза становилось всё сильнее, однако он упрямо смотрел в лицо Юичиро. Он не мог отступить сейчас. — Если я сделаю или скажу что-то, что тебе не понравится, то останови меня. Не нужно ни объяснений, ни намёков, одно твоё слово — и я немедленно прекращу.       Пока он говорил, выражение лица Юичиро сменилось с опасливого на недоумевающее, а потом чертовски быстро — на взволнованное.        — Тогда ты тоже должен! — горячо воскликнул он. — Если тебе неприятно, то говори сразу, не молчи!       Его внезапная настойчивость и заинтересованность ошеломила Микаэлу. Он ожидал, что Юичиро удивится и, может быть, неохотно согласиться на его просьбу, на большее он не рассчитывал. Но это была приятная неожиданность, Микаэла хотел бы чаще ошибаться в своих предположениях.        — Это справедливо, — заметил он. — Меня устраивает.        — И меня! — подхватил Юичиро и, послав ему широкую, сверкающую — счастливую! — улыбку, протянул раскрытую ладонь. — Теперь это обещание.       Робко улыбнувшись, Микаэла поднял руку, но дотронуться до Юичиро не смог — тот вдруг быстро отнял ладонь. Тупо уставившись на свою руку, которая зависла между ними в воздухе, Микаэла тщетно пытался понять, что только что произошло, и как ему это воспринимать. К счастью, он не успел ничего предпринять: проворно стянув перчатки, Юичиро схватил его ладонь сразу двумя руками. Рукопожатие вышло крепким, но… тёплым и бережным.        — Это обещание, — вполголоса повторил Юичиро, проникновенно глядя ему в глаза.       В груди Микаэлы расцвёл трепетный восторг, от которого у него перехватило дыхание. Юичиро вёл себя так, словно он случайно исполнил его самые заветные мечты, отчего он чувствовал себя очень смущённым. И немного польщённым. Однако беспокойство не исчезло — неужели Юичиро только после его предложения понял, что всегда мог остановить его?       Постепенно улыбка Юичиро стала мягче, будто бы тише, хоть и осталась такой же нежной. Он всё ещё держал кисть Микаэлы в своих руках, пальцами правой рассеяно гладил его запястье. Пронзительный взгляд Юичиро, казалось, проникал прямо под кожу, в самую глубь души. Это ощущение было таким явственным, таким ярким, Микаэла чувствовал себя нагим, уязвимым перед ним, однако это не вызвало страха или отторжения, скорее опьянявшее смятение и… предвкушение. Затаив дыхание, он заворожённо наблюдал, как Юичиро потянулся к нему, но потом, будто очнувшись, тряхнул головой и подался назад. Перехватив его ладонь в левую руку, он повёл Микаэлу за собой, ближе к внедорожнику.        — Смотри, что я нашёл! — гордо провозгласил он, махнув свободной рукой на автомобиль. — Я всё проверил, он точно на ходу! Попробовал даже завести его, как показывал Кимизуки, только… — он запнулся, бросил на Микаэлу быстрый взгляд и вскользь закончил: — В общем, он идеален.       Микаэле срочно нужно было остыть, поэтому он охотно воспользовался поводом отвлечься. Оценивающе оглядев внедорожник, он тут же увидел то, что упустил Юичиро. Микаэла не хотел его огорчать — он уже чувствовал угрызения совести — но в их положении эта неисправность была критичной.        — Боюсь, что нет, — деликатно поправил он. — Заднее колесо пробито.        — Что? Не может быть!       Юичиро рванул к машине, так и не выпустив ладонь Микаэлы из своей, и принялся придирчиво осматривать шину. Убедившись, что она действительно была спущена, он посмотрел на притихшего Микаэлу.        — Чёрт! Но мы же можем поменять его, да? — с надеждой спросил он, нетерпеливо дёргая его за руку. — Скажи, что да.       Желание согласиться стало нестерпимым, Микаэла едва не сдался перед его умоляющим взглядом, но в последний момент смог пересилить себя.        — У нас нет ни инструментов, ни запасного колеса, — ровно возразил он. — Поиски могут затянуться, не говоря уже о ремонте.       Юичиро нахохлился, потеряв свой энтузиазм. Его поникший вид заставил Микаэлу засомневаться — наверное, не стоило быть таким категоричным? Он притянул Юичиро к себе, чтобы тот обратил на него внимание.        — Возможно, у нас получится…        — Что вы тут делаете?       Микаэла вздрогнул, резко вырвав руку их хватки Юичиро, и обернулся. В нескольких метрах позади них стоял хмурый Наруми, скрестив руки на груди. Как долго он тут был, как много увидел и услышал? Микаэлу охватил жгучий стыд — он в очередной раз забыл о бдительности и позволил своим эмоциям ослепить себя. Он украдкой посмотрел на угрюмого Юичиро, который неспешно надевал перчатки, пропустив вопрос Наруми мимо ушей. Судя по всему, отвечать он не собирался, значит, это придётся сделать Микаэле.        — Ничего такого, просто осматривались, — сухо пояснил он. — Есть новости?       Наруми окинул его пытливым взглядом — скорее всего, пытался понять, не соврал ли он — и только затем сказал:        — Тут недалеко закрытая автомастерская. Надо проверить.       Микаэла понимающе кивнул, а Юичиро, всё так же сохраняя молчание, двинулся вперёд. Его демонстративное пренебрежение не осталось незамеченным, однако Наруми не стал ничего говорить, лишь хмыкнул, когда Юичиро обогнул его по широкой дуге. Такая злопамятность была для Юичиро нехарактерна — если дело не касалось вампиров, конечно же. В воспоминаниях Микаэлы он был отходчивым, отзывчивым и совсем не мстительным человеком. Но, по-видимому, сейчас его упрямство было сильнее.       Автомастерская и правда была рядом, Микаэла проходил мимо неё буквально десять минут назад, когда искал Юичиро. Однако он был так занят собой и своими мыслями, что не увидел ни вывески, ни выцветавшего рекламного баннера у дороги. Собственная невнимательность удручала — такими темпами он заметит стоящего перед собой Всадника Иоанна только подойдя к нему вплотную.       Хотя окна мастерской были разбиты, все металлические рольставни были опущены, без следов взлома. С лёгкостью сбив ржавый замок, Наруми до половины поднял грохочущие ставни, и внутрь быстро проскользнул Юичиро. Наруми зашёл следом за ним, но Микаэла задержался снаружи. Они ужасно шумели, кто-нибудь — или, вернее, что-нибудь — мог их услышать и нагрянуть сюда в самый неподходящий момент. Кто-то должен был остаться на страже.       Однако через пару минут он услышал, как Юичиро настойчиво позвал его по имени, и ему пришлось всё-таки зайти туда, понадеявшись, что это не обернётся для них проблемами. Он не успел толком осмотреться, только заметил две легковые машины, одиноко стоящие посреди пустой мастерской, когда к нему подскочил возбуждённый Юичиро. Он схватил Микаэлу за предплечье и, ничего не объяснив, потащил к дальнему боксу, где Наруми крутился возле светло-серого минивэна.       Им чертовски повезло — этот автомобиль был не только полностью исправен, но ещё и почти с полным баком. Когда Наруми завёл двигатель, Юичиро не сдержал ликующего возгласа. Приободрённый этим успехом, Микаэла даже подумал поискать тут запасное колесо, чтобы починить внедорожник на улице. Однако он отмёл эту идею — она была продиктована не рассудительностью, а мелочным желанием порадовать Юичиро ещё сильнее. Вместо того чтобы тратить время — которого у них и так не было — гораздо рациональней было заняться поисками топлива для оставленного микроавтобуса, как они и планировали изначально.       Предупредив остальных, Микаэла отошёл к верстакам у стены. Ему не нужны были ни инструменты, ни запчасти, которые там лежали, но он заприметил несколько канистр в углу. Проверяя их, он услышал, что кто-то за его спиной открыл ближайшие ставни, чтобы можно было выехать из бокса.       Удача вновь была на его стороне: три канистры оказались пусты, однако в четвёртой было достаточно бензина. Прихватив её, Микаэла вернулся к Юичиро и Наруми, которые уже сели в минивэн и ждали только его. Он открыл заднюю дверь и застыл, так и не забравшись внутрь. Прямо на него смотрел Юичиро, который вопреки ожиданиям занял не переднее место около Наруми, а заднее. Это обескуражило Микаэлу — должен ли он сесть на переднее? Или это ничего не значило, и он снова всё усложняет? Но вдруг Юичиро и вправду хотел побыть в одиночестве, поэтому сел сюда?..       Вопросы роились в голове Микаэлы, отчего он запутывался всё сильнее, не в силах сделать однозначный выбор. Потеряв терпение, Наруми красноречиво прокашлялся и он, отмерев, торопливо подсел к Юичиро. Поставив под ноги канистру с бензином, Микаэла устремил невидящий взгляд в лобовое стекло. Он всеми силами старался не думать о том, что их с Юичиро колени соприкасались, и тот не пытался отсесть от него подальше.       Следующие десять минут предсказуемо прошли в тишине. Подъехав к знакомой аптеке, Наруми заглушил двигатель, и Микаэла вылез из машины. Юичиро выбрался следом за ним, озадачив его, но он не стал возражать. Наруми тоже смолчал, хоть и был явно недоволен этим. Он не стал выходить из минивэна, только опустил стекло и высунулся наружу, внимательно следя за каждым их действием. Пока Микаэла переливал бензин в топливный бак микроавтобуса, Юичиро привалился спиной к его борту, заснув руки в карманы форменных брюк.        — Ты не устал? — нарочито равнодушно спросил он, искоса поглядывая на Микаэлу. — Может, ты отдохнёшь, а я поведу?        — Нет, — отрезал Микаэла в унисон с Наруми.       Юичиро сердито насупился, однако не выглядел удивленным отказом, скорее раздосадованным. Выражение его лица было настолько очаровательным, что Микаэла не смог сдержать ухмылку.        — Это нечестно, — пробурчал Юичиро, обходя его.       Он подошёл к пассажирской двери микроавтобуса и только дотронулся до её ручки, как Наруми требовательно окликнул его:        — Ты едешь со мной.       Микаэла со щелчком закрыл лючок бензобака и поставил опустевшую канистру на землю. Он понимал, что ему лучше не вмешиваться, чтобы не усугубить и без того натянутые отношения, но его возмущение было настолько велико, что он уже не мог его побороть. Наруми просто не имел права указывать Юичиро, что ему делать.        — Ты не…        — Я поеду с Микой, — громко и чётко объявил Юичиро, продолжая стоять спиной к Наруми. — Или не поеду вообще.       В его голосе отчётливо звенела угроза, Микаэле даже стало немного жаль Наруми. Он не понаслышке знал, насколько изматывающим бывает своенравие Юичиро. Знал об этом и Наруми. Мгновение он молчал, пытаясь придумать, как урезонить Юичиро, однако потом сдался и, выругавшись, откинулся на сидение. Микаэла послал ему предупреждающий взгляд, но тот даже не заметил этого.        — Я буду за вами, — кисло бросил он.       Это вполне устроило Юичиро: больше ничего не сказав, он быстро забрался в микроавтобус, и Микаэла, помедлив, присоединился к нему. Несмотря на его опасения, машина завелась с первой попытки.       Оказавшись наедине с Юичиро, он тут же почувствовал, как злость уходит, и её место опять занимает тревожное предчувствие. Микаэла не мог расслабиться — то ли из-за присутствия Юичиро, то ли из-за того, что всё складывалось чересчур хорошо, чтобы быть правдой.       Он никак не прокомментировал решение Юичиро поехать с ним, хотя искушение было сильным. Юичиро действовал так нагло и напористо из чистого противоречия и желания разозлить Наруми. Но это всё равно вызывало у Микаэлы тихий восторг — ещё неделю назад Юичиро пытался прогнать его, а теперь сам навязывал свою компанию. Он ждал, что Юичиро вот-вот заговорит с ним — не просто же так он подсел к нему — но время шло, а тот до сих пор безмолвствовал. Он был непривычно тих, и это заставляло Микаэлу нервничать сильнее.       В конце концов он не выдержал — отвлекшись от дороги, он бросил взгляд на Юичиро. Тот выглядел совершенно разбитым: волосы взлохмачены, чёрно-синие тени под глазами будто бы стали глубже, а вся его поза кричала о крайней степени усталости. Склонив голову, Юичиро прикрыл глаза и тяжело привалился к двери. Со стороны могло показаться, что он дремал, но Микаэла слышал по его сердцебиению, что он бодрствовал.       Микаэла так сильно сжал руль, что кожа заскрипела под его пальцами. Его накрыло мучительным раскаяньем: он должен был заметить состояние Юичиро раньше. Нельзя было пускать его сюда, нужно было убедить его остаться в лагере. Нельзя было пить его кровь. Нельзя было…       Должно быть, Юичиро почувствовал его пристальный взгляд. Открыв глаза, он повернул голову в сторону Микаэлы и слабо, но при этом тепло ему улыбнулся. Даже если бы Микаэла захотел, он не смог бы не ответить на его улыбку. Поразительно, как Юичиро мог утешить и привести его в себя такой малостью.       Из последнего их разговора Микаэла извлёк болезненный, но ценный урок. Ему нужно перестать думать об ошибках, которые он допустил в прошлом, а лучше сосредоточиться на том, что он мог сделать здесь и сейчас. Например, проследить за тем, чтобы Юичиро выспался, когда они вернутся в деревню.