Интеракция

      Кто-то деликатно, но настойчиво потрепал Юичиро за плечо, и ему пришлось вынырнуть из вязкого сна. Приоткрыв мутные глаза, он повернул голову, чтобы посмотреть на разбудившего его человека. Он ожидал увидеть Микаэлу, поэтому был немного удивлён, когда понял, что перед ним стояла Мицуба. Сморгнув сонный дымок, Юичиро откинул плед и сел на постели, пытаясь понять, как он вообще тут оказался. Он чётко помнил, что засыпал снаружи, рядом с Микаэлой…        — Выглядишь паршиво, — сообщила Мицуба, изучая его взглядом.        — И так же себя чувствую, — отозвался он и поморщился, услышав свой осипший голос. — Обычно люди говорят «с добрым утром», разве нет?        — Ну, к тебе утро явно не было добрым.       С этим он не мог не согласиться. Он был вялым и разбитым, всё тело будто налилось свинцовой усталостью, и в голове шумело. А ведь Юичиро втайне надеялся, что нормальный сон без кошмаров придаст ему сил… Но, по-видимому, одной ночи было слишком мало. Или слишком много.       Опустив ноги на пол, Юичиро понял, что Микаэла не только уложил его, но и подумал о комфорте: разул, снял перчатки и ослабил ремень кителя. В этом не было чего-то необычного — Микаэла всегда был заботливым и внимательным. И Юичиро не должен был придавать этому такое большое значение… однако его сердце рассуждало иначе.       Его обувь обнаружилась на полу у кровати, а перчатки и катана — на столе у открытой двери. Заторможено подтащив сапоги к себе, Юичиро начал обуваться. Всё это время Мицуба не спускала с него глаз.        — Юу, прекращай уже это делать, — грозно сказала она, когда он привёл себя в порядок.       Мицубе часто что-то не нравилось, и Юичиро уже давно привык к этому, однако сейчас он даже не представлял, что сделал не так. Серьёзно, он ведь только проснулся!        — …Ты о чём?        — Прекращай строить из себя героя, — пояснила она, положив руки на бедра. — И пытаться доказать всем, что ты тут самый сильный и выносливый. Эта твоя безмозглая бравада вредит тебе же.       Однако понятнее Юичиро не стало. В последнее время он не делал ничего такого… «геройского». Скорее наоборот, он вёл себя как настоящий трус: замыкался в себе, врал и отталкивал тех, кто хотел ему помочь. Не зная, как ответить, он промолчал, и это, кажется, распалило Мицубу сильнее.        — Ты засыпаешь при любом удобном случае, буквально валишься с ног! И всё равно уходишь в ночные дежурства, — она сдвинула брови и с вызовом спросила: — Зачем? Считаешь, что никто кроме тебя не сможет сделать эту работу или что?       Конечно, Юичиро догадывался, что со стороны большинство его действий — если не все — казались странными или нелепыми, но чтоб настолько? Он ведь даже не мог оправдаться. «Я так сильно хотел провести время с Микой, что вцепился в первую же подвернувшуюся возможность», — едва ли тянуло на разумное и приемлемое объяснение. Но, если поразмыслить, часть правды он всё же мог раскрыть…        — Нет, я так не считаю, я просто немного… забылся и не подумал о последствиях. Извини, — помедлив, он добавил: — И спасибо, что беспокоишься обо мне.       Мицуба шумно вздохнула, её лицо стало ярко-красным, но она всё ещё продолжала хмуриться.        — М-мы все беспокоимся о тебе, — строго поправила она. — Поэтому доверяй нам больше, понял? Ты не должен тащить всё в одиночку.       Прилив признательности был омрачён едкими угрызениями совести. Юичиро не заслужил к себе такого отношения, не заслужил таких друзей. Не после того, что он творил в прошедшие две недели. Однако он заставил себя отвлечься от самобичевания — сейчас на это не было времени.        — Да-да, я постараюсь быть осмотрительнее, — пообещал он.       Мицуба посмотрела на него с таким неприкрытым сомнением, что Юичиро захотелось поспорить с ней. Он весьма осмотрителен! Кроме тех случаев, когда дело касается Микаэлы, конечно, но это не в счёт. Словно прочитав его мысли, Мицуба покачала головой и подошла к выходу из комнаты.        — Ладно, это уже что-то, — проворчала она. — Пойдём уже, а то Шиноа опять придумает какую-нибудь непристойность и будет изводить меня весь чёртов день.       Подхватив со стола своё оружие и перчатки, Юичиро двинулся за ней. Он быстро натянул перчатки на руки и на ходу начал пристегивать катану к поясу.        — Так все уже встали?        — Ага, уже давно. Мика попросил разбудить тебя попозже, — Мицуба послала ему беглый укоризненный взгляд. — И смотря на тебя сейчас, я понимаю, почему.        — Сколько ты ещё будешь это мусолить? — проговорил он, посмотрев на неё с точно таким же выражением.        — Столько, сколько потребуется, — Мицуба не улыбалась, но её тон был лёгким и шутливым. — Удерживать вас всех от идиотских выходок — моя обязанность, как самого разумного человека в отряде.        — Ты тоже иногда ошибаешься, — немного уязвлёно напомнил Юичиро. По его мнению, на роль самого разумного больше подходил Микаэла, однако он решил придержать это при себе. — Например, съела то печенье…       Мицуба широко распахнула глаза, густо покраснев, намного сильнее, чем в первый раз. Пару секунду она открывала и закрывала рот, судорожно хватая воздух, а потом выкрикнула:        — Ты!.. Заткнись!       Она бросилась вперёд, обогнав его, и громко — оглушительно громко — спустилась по лестнице на первый этаж. Сбитый с толку, Юичиро услышал, как грохнула входная дверь. Наверное, ему нужно стоило быть тактичнее, хотя он понятия не имел, что именно заставило её взорваться. Ну, это хотя бы помогло ему окончательно проснуться.       Первое, что Юичиро заметил, выйдя на улицу — повсюду были лужи, хотя небо было ясным и чистым. Вероятно, ночью прошёл дождь, и поэтом Микаэла занёс его внутрь. Невольно задумавшись об этом, Юичиро представил, как Микаэла держал его на руках, и эта картина была настолько смущающее чёткой и подробной, что он чуть не споткнулся о собственные ноги. Он понимал, почему подумал об этом: он хорошо помнил встречу в Синдзюку и как Микаэла подхватил его на руки. Но тогда обстоятельства были другими, тогда всё было по-другому, они были посреди боя, и Юичиро больше занимал сам факт, что его уводят от отряда, чем то, как это происходило. Сейчас же… Сейчас одна только мысль о подобном взволновала его до неприличия.       Недовольный собой, Юичиро поспешно отогнал любые неуместные — и точно надуманные — фантазии о Микаэле и двинулся дальше. Подходя к дому, где заночевал отряд и деревенские, он автоматически отметил, что на улице было много людей, будто всем хотелось как можно меньше находиться в четырёх стенах. Наверное, многим, как и Юичиро, было спокойнее снаружи, где обстановка не напоминала о прошлых жильцах, и где не было этого давящего ощущения, что вторгаешься куда-то без спроса. То, что хозяева этого места были давно мертвы, делало эту тяжесть изнурительной.       Мицуба, чертыхаясь, что-то искала в багажнике джипа, припаркованного перед домом. Кимизуки вместе с группой деревенских сидел перед открытыми сумками с припасами. Чуть в отдалении Шиноа разговаривала с кем-то, но Юичиро не видел, с кем, потому что густые кусты — кажется, камели? он не разбирался — скрывали её собеседника.       Он ещё раз внимательно огляделся, надеясь, что просто не заметил Микаэлу. Конечно, Юичиро и не ожидал обнаружить его в компании других людей, ведь тот избегал общения, однако обычно он всегда был где-то поблизости и наблюдал со стороны. Предположив, что он мог зайти внутрь, Юичиро поднял голову и изучил тёмные окна. Хотя ему не нужно было даже проверять: что-то внутри него подсказывало, что Микаэлы там нет. Недолго подумав, Юичиро отправился к Шиноа. Навряд ли она беседовала с Микаэлой, но она могла знать, где тот был. Она всегда знала.        — …рассказать потом, когда мы будем уже далеко, вот и всё, — сказал голос, в котором безошибочно узнавался Наруми. — И тогда уже обсудим со всеми.        — Это нечестно, — глухо возразила Шиноа.        — Но это временно. Послушай, я не заставляю тебя обманывать, просто предлагаю пока отложить…       Юичиро слишком поздно понял, что этот разговор не предназначался для его ушей. Он не сумел ни вовремя уйти обратно, ни спрятаться в кустах — завидев его, Наруми тут же оборвал себя и впился в него холодным взглядом. Шиноа, насторожившись, обернулась с испуганным выражением лица, которое тут же сменилось натянутой ухмылкой.        — Юу-сан! С добрым утром! — пропела она, подскочив к нему. — Как прошло дежурство? Наверное, ужасно устал? Не спать всю ночь так трудно…       Шиноа так явно старалась отвлечь его глупыми и детскими подначками, что Юичиро даже стало немного неловко. Однако он предпочёл подыграть ей и сделать вид, что он ничего не слышал. По крайней мере, пока Наруми был рядом: Юичиро опасался, что попытка добиться от них правды закончится безобразной ссорой. Всё-таки он до сих пор был зол на Наруми и осознавал, что может сорваться. Лучше расспросить Шиноа позже, когда они будут наедине.        — Я заснул в первый же час, так что Мика дежурил один, — ответил он с показным раздражением. — И ты об этом знаешь, иначе бы не устраивала этот спектакль.       Шиноа ахнула, картинно прижав ладонь к груди:        — О, нет! Как ты мог так подумать обо мне! Я лишь хотела узнать о твоём самочувствии!       Его маленькая хитрость сработала: Шиноа перестала выглядеть так скованно, теперь она действительно наслаждалась своим представлением. Краем глаза Юичиро увидел, что Наруми, не проронив ни слова, ушёл прочь. Ему выпал шанс задать пару вопросов об услышанном, но сначала…        — Так я тебе и поверил, — пробормотал он, пытаясь звучать как можно непринуждённее. — Хватит уже дурачиться, расскажи куда…       Шиноа мгновенно стала серьёзной, и в её глазах мелькнула какая-то болезненная, сложная эмоция.        — Куда подевался Мика-сан? — перебила она.       Юичиро будто окатили ледяной водой. Он был настолько очевиден? Безусловно, Шиноа была проницательной и, к тому же, знала о его чувствах к Микаэле, но он думал, что контролировал себя лучше. Его накрыло пронзительным чувством уязвимости, а следом пришло жгучее унижение. И поэтому его первое побуждение — защитить себя.        — С чего ты взяла, что меня интересует это? — стиснув зубы, процедил он.       Отступив назад, Шиноа непонимающе посмотрела на него. Она ответила не сразу, словно не была уверена, что ей следует сказать:        — Мика-сан предупредил, что ты, скорее всего, будешь его искать. Поэтому я и предположила.       Осознание оставило кислое послевкусие: ему следовало сдержаться и не изливать свои страхи на Шиноа. Она и так была слишком сильно погружена в его проблемы, которые её никак не касались. Однако извиниться за свою вспышку Юичиро не успел — Шиноа вдруг шагнула к нему и, понимающе улыбаясь, сжала его предплечье.        — Он и Йоичи-сан проверяют, можно ли проехать через этот город, или придётся искать другой путь, — как ни в чём не бывало объяснила она. — Ну, а мы до их прихода должны приготовить завтрак.       И хотя Юичиро был немного взвинчен, благодарность к Шиноа пересиливала. Она не просто ничего не сказала о его срыве, она так же ненавязчиво перевела разговор в другое русло.        — Мы? — растерянно переспросил он. — Может, пусть этим займётся кто-нибудь другой? В прошлый раз ты добавила столько соли, что невозможно было есть.       За время их дезертирства Кимизуки регулярно просил кого-нибудь помочь с готовкой. Чаще всего он подключал Мицубу и Шиноа, но как бы то ни было, все из отряда успели поработать на кухне. Ожидаемо, никто из них не мог сравниться с Кимизуки, но тот не обращал на это внимания и будто назло заставлял их делать те вещи, которые они не умели. Сначала Юичиро думал, что Кимизуки так самоутверждается за их счёт, однако чуть позже понял, что таким своеобразным способом тот просто обучал их. Это было очень в его духе — беспощадно критиковать неровную нарезку, а потом показывать, как это исправить, тратя время и силы, вместо того, чтобы сразу сделать всё самому. И когда Юичиро осознал это, то перестал воспринимать готовку как тяжёлую повинность, даже начал получать удовольствие от самого процесса. Правда, теперь он мог открыто признаться хотя бы самому себе — скупая похвала Микаэлы сыграла тут не последнюю роль. Не то чтобы Юичиро намеренно пытался впечатлить его своими навыками, но… было очень приятно, что его старания замечают.       Шиноа сильно дёрнула его за предплечье, и он вырывался из воспоминаний. Взглянув на неё, Юичиро увидел, что её щёки немного порозовели.        — Обязательно быть таким прямолинейным? — пожаловалась она. На её лице появилось незнакомое, хрупкое выражение, она опустила ресницы и вполголоса проговорила: — Юу-сан, ты должен быть нежнее с девушками.        — Прости. Я в этом не очень хорош.       Юичиро правда сожалел. Ему уже не раз указывали, что он не умеет общаться с противоположным полом, и он знал, что порой бывает… грубым. Дело было не только в том, что он сознательно пренебрегал общепринятыми правилами, приличиями и субординацией, потому что не видел во всём этом никакого смысла. Просто он часто не понимал, чего от него вообще хотят, а его попытки разобраться лишь всё усугубляли. Разумеется, такое регулярно случалось и с парнями тоже, но это было иначе. Проще. Их гнев и неприязнь не запутывали его так сильно. Юичиро даже осторожно порадовался, что Микаэла не был девушкой: тогда бы их отношения превратились в чёртов кошмар намного раньше.        — Я просто не задумываюсь о том, что ты девушка, — неуклюже прибавил он.       И этим умудрился сделать только хуже. Лицо Шиноа потемнело, она отпустила его руки и спрятала ладони за спину. Проклиная свой длинный язык, Юичиро поспешил поправиться:        — Я имею в виду, что для меня это не имеет значения. Ты мой друг, я доверяю тебе, ты доверяешь мне, и это единственное, что для меня важно, — Шиноа всё ещё ничего не сказала, и он невпопад признался: — У меня обычно с девушками не складывается.       Да и в принципе с людьми, если хорошо подумать. В этом не было ничего удивительного: Юичиро был не самым дружелюбным человеком. Это никогда его не волновало, и он ничего не собирался с этим делать, но факт оставался фактом — мало кто стремился связываться с ним. Чудо, что Микаэла терпел его все эти годы в Сангвинеме.        — О, да, я заметила, — без выражения обронила Шиноа.       Юичиро не знал, как это воспринимать: она была зла на него? расстроилась? или придумывала новую шутку? Он только собрался спросить, в чём было дело, как она встряхнулась, словно отгоняя от себя что-то.        — Ты рассуждаешь, прям как ребёнок! «Главное, что ты мой друг», — Шиноа скорчила суровую гримасу, передразнивая его, а затем развела руками. — Не знаю, чего я ещё ожидала от такого девственника, как ты.       Скривившись, Юичиро посмотрел на неё с негодованием. Подколки на эту тему его мало трогали, он просто не понимал, почему Шиноа была на ней так зациклена. Но это заставило его полностью успокоиться: если Шиноа несла свою привычную чушь, значит, не была на него обижена. Поймав его взгляд, она звонко рассмеялась и поманила его за собой.       Шиноа привела его к импровизированной полевой кухне во дворе — ничего особенного, просто кто-то догадался вынести на улицу стол для удобства — чтобы предложить свою помощь с готовкой. Однако Кимизуки сообщил, что у него есть другое поручение: он попросил Шиноа поискать в соседних домах посуду и столовые приборы, чтобы хватило на всех. Юичиро подозревал, что тот просто не хотел повторения инцидента с солью, но не стал говорить об этом вслух. Когда Шиноа отошла, Кимизуки вручил ему небольшой топор и сказал, что видел за домом засохшее поваленное дерево, которое подойдёт для костра.       На заднем дворе было намного тише. И больше зарослей высокой травы. Пробравшись через них, Юичиро нашёл дерево, тщательно очистил ствол от отсыревшей коры и принялся за работу. Однако вскоре ему пришлось сделать перерыв. Солнце ещё не достигло своего зенита, но уже начало ощутимо припекать, отчего воздух стал густым и тяжёлым. И осевшая после дождя влага превращала одежду в тесный, душный кокон, который лишь мешал. Отложив топор, Юичиро снял китель и стянул перчатки, но этого было недостаточно. Тогда он расстегнул ворот рубашки и закатал рукава до локтей. Так стало прохладнее, хоть и не намного.       Рубка дров не заняла много времени: уже через десять минут он вернулся обратно с большой охапкой. Положив её на земле у стола — и получив сухую благодарность от Кимизуки — Юичиро как можно незаметнее осмотрелся. Поняв, что Микаэла до сих пор не объявился, он раздосадовано скомкал в руках китель и направился к микроавтобусу. По пути он снял ремень с ножнами и, не глядя, бросил одежду на переднее сидение, захлопнув дверь так сильно, что заработал осуждающий взгляд от мимо проходившего Наруми.       Не знающий, чем себя занять, Юичиро прошёлся вдоль улицы, сделав небольшой круг, и в итоге сдался. Тревога переполняла его, он не мог взять пример с Шиноа, которая с довольным видом сидела на крыльце соседнего дома и наслаждалась бездельем. Ему нужна была какая-нибудь работа, иначе мучительное ожидание убьёт его. Не сомневаясь, Юичиро подошёл к парню чуть младше себя, который вдумчиво чистил овощи, и предложил заменить его. Замешкавшись, тот неуверенно передал ему нож и недочищенную мелкую морковку — остатки прошлогоднего урожая. Кимизуки приподнял бровь, посмотрев на Юичиро с лёгким любопытством, но ничего не сказал.        — Ты должен поблагодарить меня и Мику, — обронил Юичиро чуть позже, когда тишина стала невыносимой. Надоедать Кимизуки — привычный способ скоротать время.       Тот оторвался от своего занятия и взглянул на него пустым взглядом поверх очков.        — И за что?        — Ну, мы оба до сих пор тут, а не сбежали, захватив с собой машину, — Юичиро ткнул в его сторону ножом. — Разве это не должно, не знаю, радовать тебя?        — Да, я безумно рад, что у тебя, а вернее, у него, оказалось достаточно мозгов, чтобы не делать этого. Спасибо.       От его язвительного тона Юичиро передернуло. Иногда он забывал, каким невозможным придурком Кимизуки может быть.        — Я сейчас кину в тебя морковкой, — грозно пообещал он.       Девушка, которая резала овощи неподалёку от Кимизуки, подняла глаза и опасливо сделала шаг в сторону. Однако тот лишь невозмутимо пожал плечами.        — Тогда я расскажу Микаэле, что ты умер в Нагое.       Это был очень подлый ход. Юичиро ревностно оберегал эту тайну, уговорив всех держать рот на замке, и сам старался как можно реже упоминать те события до их встречи. Само собой, ему всё же пришлось рассказать Микаэле, почему он был без сознания, когда тот нашёл его, но вскользь, без кое-каких мелких деталей. Например, что он был мёртв в течение минуты… Микаэле ни к чему знать такие подробности, это всё равно ничего не изменит, а только заставит его сходить с ума. И Кимизуки должен был это понимать!       Юичиро задыхался от негодования, желание кинуть в Кимизуки несчастный овощ стало почти нестерпимым, но он смог подавить его. Не хватало ещё, чтоб тот и правда растрепал Микаэле обо всём.        — Я же пошутил!        — Я тоже, — Кимизуки сохранял нейтральное выражение лица, и Юичиро не мог понять, всерьёз ли он. — Или нет. Не перестанешь меня доставать — узнаешь наверняка.       В ответ Юичиро наградил его яростным взглядом, но тот не обратил внимания. Выругавшись сквозь зубы, Юичиро с силой сжал нож в руке. Чем быстрее он здесь закончит, тем раньше сможет свалить подальше от Кимизуки.       Когда он позже присоединился к Шиноа на крыльце, та, казалось, собиралась что-то ему сказать. Мгновение она смотрела прямо ему в лицо, будто искала что-то, но затем отвела глаза и отвернулась. Юичиро не знал, радоваться ли этому: у него не было настроения сейчас что-то обсуждать, однако это помогло бы ему хотя бы ненадолго забыть о зудящем беспокойстве. Он боролся с ним изо всех сил, старался переключиться на что-нибудь ещё, но в его мыслях был только Микаэла.       Почему он до сих пор не вернулся? Как давно он ушёл? И как далеко? Может, с ним что-то случилось? Может, он столкнулся с Всадниками Иоанна? Может, он был ранен?..       Юичиро стиснул кулаки, пытаясь овладеть собой. Микаэла был сильным и опытным бойцом, он знал это. И так считал не только он: как-то раз Кимизуки сдержанно похвалил мастерство Микаэлы после очередной стычки с Всадниками. Тогда же Кимизуки предположил, возможно, желая задеть, что Юичиро может завидовать этому. Но он был не прав — то, что Юичиро чувствовал, когда видел Микаэлу в бою, было диаметрально противоположно зависти.       Нет, Микаэла мог с лёгкостью справиться с Всадниками. Тем более, он был не один, с ним был Йоичи, который тоже мог постоять за себя. Юичиро не должен был переживать.       Но он переживал.       Так сильно, что готов был немедленно отправиться на их поиски. Ему необходимо было удостовериться, что не произошло ничего ужасного, непоправимого. Если бы он только знал, в каком направлении они ушли… Юичиро понимал, что это решалось легко — ему просто следует спросить Шиноа, но он колебался. Такое поведение выходило за все рамки нормального, Шиноа снова посмотрит на него с жалостью, а Микаэла… что подумает Микаэла?       Кто-то громко сообщил, что завтрак готов, и к костру потянулись люди. Шиноа поднялась на ноги и спустилась с крыльца, хлопнув Юичиро по плечу, однако тот не последовал за ней. Он немного выждал и, только убедившись, что никто на него не смотрит, встал. Юичиро знал, что ему тоже следует поесть, хотя и не чувствовал голода, но он больше не мог сидеть на месте, он должен был — обязан — действовать.       Несмотря на то, что Юичиро так и не выяснил, куда идти, это его не пугало: если потребуется, он обойдёт весь город. О реакции остальных тоже можно было не думать — никто не заметит его исчезновения в поднявшейся суматохе, а значит, не станет останавливать и мешать. Что касается Микаэлы… что ж, он всего лишь ещё раз увидит, что Юичиро жуткий и помешанный, ничего, чего бы он уже не знал.       Юичиро был у злополучных кустов камелии, когда ощутил это: как толчок, как зов, фантомный, но явственный. Обмерев, он посмотрел на другую сторону улицы, где из-за поворота вышел… Микаэла. Юичиро было немного совестно, что он заметил Йоичи, шагающего бок о бок с Микаэлой только когда тот вскинул руку, приветствуя его. Но этот стыд сразу же перекрыло осознание: они наконец-то вернулись и вернулись невредимыми. Тиски страха, сдавливающие грудь Юичиро, начали медленно разжимать свою ледяную хватку.       Впрочем, его нетерпение никуда не делось, лишь сменило оттенок: он отчаянно желал, чтобы Микаэла взглянул на него, хотя бы раз. Однако тот искусно избегал зрительного контакта, смотря куда угодно, но не на Юичиро. Его выдержка таяла с каждой секундой, ещё немного, и он бы сделал что-то донельзя дикое, но Микаэла вдруг перехватил его взгляд.       Сердце Юичиро забилось быстрее, а окружающий мир померк, стал далёким и тихим. Поддавшись порыву, он поднял дрожащую руку и помахал. Бесконечно долгое мгновение ему казалось, что Микаэла не ответит, но затем тот так же неуверенно взмахнул ладонью. У Юичиро закружилась голова, и захотелось рассмеяться в голос от облегчения. Потребность в отклике была настолько сильной, что если бы Микаэла проигнорировал его, то он, наверное, прямо тут бы потерял самообладание.       Микаэла подходил всё ближе и ближе, и почему-то Юичиро решил, что он идёт к нему. Однако его ожидания не оправдались: между ними остались считанные метры, когда Микаэла, не сбавляя шага, свернул к дому. Дверь за ним закрылась, и Юичиро потребовалась вся его сила воли, чтобы не ринуться следом. Если бы Микаэла хотел, чтобы он присоединился, то сказал бы, верно? Вероятно, люди вокруг его утомляли, и он хотел немного побыть в одиночестве, пока была такая возможность.       Это значит, что Юичиро следует прекратить впустую тратить время и заняться чем-нибудь полезным, например, поесть. К этому моменту толпа у костровища разошлась, и теперь там сидел только один Кимизуки, который сразу же вцепился в Юичиро хмурым взглядом.        — Что не так?       Кимизуки не ответил, вместо этого он отставил свою тарелку, быстро схватил пустую со стола и наложил в неё еду. Впихнув её в руки Юичиро, он всё так же молча налил в стакан ячменный чай и с громким стуком поставил перед ним. Все его действия были пропитанным таким пренебрежением, что у Юичиро потемнело в глазах от возмущения. Кимизуки считал его ребёнком? Или идиотом, неспособным позаботиться о самом себе?       Это обязательно закончилось бы безобразной потасовкой, не хлопни позади Юичиро входная дверь. Оглянувшись, он увидел Микаэлу, который торопливо уходил к дальнему концу двора, старательно обходя сидящих людей. В его руках был какой-то свёрток, но Юичиро не успел рассмотреть, что это было. После непродолжительной, но яростной внутренней борьбы здравый смысл оказался повержен, и Юичиро решительно схватил стакан с чаем. Бросив уничижительный взгляд на Кимизуки — тот опять его пропустил — он отправился за Микаэлой.       Он устроился подальше ото всех на низком и широком заборе из камня, разложив свою ношу на коленях. Подойдя поближе, Юичиро понял, что это была рубашка его вампирской формы. Вернее, то, что от неё осталось: большая часть ткани была сильно изорвана и покрыта въевшимся пятнами крови. Открытый швейный набор возле Микаэлы сразу давал понять, что тот собирался делать.       Он никак не отреагировал на приближение Юичиро, и это придало ему смелости. Сев подле, он поставил стакан сбоку от себя и посмотрел на Микаэлу.        — Как ты? — спросил тот, с первой попытки вдев нить в крошечное игольное ушко. — Голова не болит?       Юичиро прислушался к своим ощущениям, с удивлением поняв, что мигрень в кое-то веки отступила. И он знал, чья это была заслуга.        — Я в порядке, — заверил он. — Спасибо, что позволил мне выспаться.        — Пожалуйста, Юу-чан, — просиял Микаэла.       Улыбка была такой тёплой и ласковой, что Юичиро, засмотревшись, чуть не выпустил тарелку из рук, подхватив её в самый последний момент. Ему крупно повезло: Микаэла был сосредоточен на шитье и не видел этого. Его длинные пальцы двигались умело и ловко, шов выходил аккуратным, и цвет ниток был подходящим. Но… строчка всё равно сильно выделялась на тонкой ткани.        — На рукавах будет топорщиться. А вот тут вообще только заплатку ставить, — отметил Юичиро. — Думаешь, оно того стоит?        — Может, и не стоит, — сказал Микаэла, не отрываясь от работы. — Но… иначе я не смогу её носить.       Он говорил так, будто это был вопрос жизни и смерти, и Юичиро не смог удержаться от подшучивания:        — Зачем тебе носить именно форму? Боишься, что без неё мы не сможем тебя узнать?       Неожиданно рядом раздались полузадушенные смешки, которые неумело замаскировали наигранным кашлем. Подняв голову, Юичиро увидел, что Йоичи закрыл лицо ладонью, а Шиноа поджала губы, смотря куда-то в небо. Две девушки, которые сидели за ними, выглядели так, словно хотели оказаться где-нибудь ещё. Юичиро потребовалась секунда, чтобы понять: двор был слишком мал, и окружающие могли хорошо их слышать. Микаэла тоже это понял и, заметно стушевавшись, опустил глаза к земле. Помолчав, он заговорил намного тише, так, чтобы только Юичиро мог услышать.        — Разумеется, нет. Однако я… привык, что мой внешний вид сразу демонстрирует другим, кто я, показывает мою… мою суть, — поделился он, бездумно разглаживая ткань пальцами. — Наверное, поэтому мне кажется, что нужно соответствовать.       Юичиро не был уверен, для кого нужно было это соответствие: для других или для самого себя, но знал, что ему не нравились оба расклада. Микаэла добровольно похоронил себя, и он ничего, ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, пока.       Хотя он подозревал, что Йоичи и Шиноа смеялись над ним, а не над Микаэлой, он не хотел, чтобы ему было некомфортно. Поэтому Юичиро придвинулся ближе, привалившись к его плечу, и участливо заглянул в лицо.        — Да, ты вампир, — твёрдо начал он. — Но это никогда не было твоей «сутью». Я… и отряд, мы в первую очередь видим тебя, а не очередного вампира.       Микаэла затравленно посмотрел на Юичиро, будто тот сказал что-то абсолютно немыслимое, будто он думал, что над ним издеваются. Юичиро стойко выдержал его ищущий взгляд: пусть это была не совсем правда — Наруми точно не разделял эту точку зрения — он хотел, чтобы Микаэла поверил в это, поверил ему. Он не рассчитывал, что его слова немедленно всё исправят — надеялся, да, но не рассчитывал — поэтому и не ждал на них ответа. И чтобы Микаэла не чувствовал себя вынужденным делать что-то, Юичиро добавил:        — Конечно, это твоя вещь, так что если для тебя это так важно…       Лицо Микаэлы дрогнуло, он потупил глаза и сглотнул, прежде чем отрезать:        — Нет, это не важно. Но что если… что если нам понадобится поговорить с вампирами? Если я буду одет не так, не будет ли это подозрительно?        — Мне кажется, зашитая форма вызовет ещё больше подозрений?       Помрачнев, Микаэла закусил губу и погрузился в раздумья. И это выглядело так… очаровательно, что Юичиро пришлось крепче обхватить тарелку на своих коленях, чтобы ненароком к нему не прикоснуться. Когда его руки были чем-то заняты, сопротивляться этому искушению становилось чуть легче. Тем временем Микаэла принял решение: выдернув иголку, он смял рубашку и кинул её у своих ног.        — Да, ты прав, — согласился он, убирая швейные принадлежности. — Давно пора было её выкинуть, не знаю, почему не сделал этого раньше. Она ведь мне даже не нравится.        — А мне очень нравится.       Хотя Микаэла отлично выглядел во всём, что бы он ни надел, нельзя было отрицать — фасон этой рубашки очень ему шёл. Этот плащ, ремни и… и всё прочее. Заметив, что Микаэла смотрел на него с нечитаемым выражением лица, Юичиро запоздало осознал, что он только что ляпнул. Краска моментально прилила к его лицу, но он попробовал сделать вид, что его это ни капельки не смущало.        — Тебе идёт белый цвет, имею в виду, — небрежно продолжил он, заставляя себя не отводить глаз от Микаэлы. — И такой стиль. Да. Отличный стиль. Эффектный и необычный.       Внезапно Микаэла ухмыльнулся, слегка прищурившись. И это выражение лица не предвещало ничего хорошего — оно означало, что сейчас Юичиро будут безжалостно дразнить.        — Не знал, что ты разбираешься в этом, — протянул он с притворным удивлением. — Твои интересы сильно изменились за время нашей разлуки.       Было ясно как день: насмешек избежать не удастся. Юичиро мог либо признать, что трепал языком, просто чтобы выбраться из ловушки, которую сам же и создал, либо упорствовать до конца, в надежде, что Микаэла сдастся первым. И второй вариант казался намного привлекательнее.        — Вообще-то я очень разносторонний! — гордо заявил он, выпрямляясь. — И да, я разбираюсь. Как, по-твоему, у меня получается выглядеть так круто?        — Круто? — повторил Микаэла, отстраняясь, чтобы придирчиво осмотреть его с ног до головы.       И вся напускная раскованность Юичиро тотчас испарилась. Наверное, он выглядел комично — всклоченные после сна волосы, помятая рубашка, глупая физиономия…       Глаза Микаэлы сияли весельем, когда он вновь посмотрел в лицо Юичиро, но мгновение спустя его лукавая усмешка исчезла, сменившись рассеянным, мягким выражением. Застигнутый врасплох, Юичиро потерял дар речи и замер, затаив дыхание. По его коже пробежала волна восхитительного трепета, а сердце забилось как сумасшедшее, гулко и неровно. Микаэла медленно опустил взгляд ниже, его зрачки расширились, став почти круглыми, а на его щеках расцвёл яркий румянец. Он слегка поддался вперёд и… резко отвернулся.        — Пожалуй, да, и правда круто, — выдавил он, отпрянув.       Юичиро прерывисто выдохнул и часто заморгал, пытаясь прийти в себя. Если до этого ему было немного жарко, то теперь всё его тело будто охватило бушующее пламя. Ему одновременно хотелось вскочить на ноги и забиться в самую глубокую дыру, чтобы никто его не нашёл, и в тоже время он хотел подсесть к Микаэле ближе, дотронуться до него, заставить ещё раз посмотреть на себя этим нежным взглядом.       Он не мог связно мыслить, но не утратил разума, поэтому не сделал ни того, ни другого. Прикасаться к Микаэле было запрещено, а побег… Это было бы спасением, однако после такого он точно не смог бы сесть с Микаэлой в одну машину.       Им нужно было просто… преодолеть это. Просто не обращать внимания. Не думать. Не спрашивать. Поговорить о чём-нибудь отвлечённом. Но Микаэла ни черта не помогал — он сидел полубоком, скрыв лицо, напряжённый и отстранённый. Поэтому Юичиро досчитал до десяти, безуспешно пытаясь подавить мелкую дрожь, и рискнул:        — Так, кхм… с дорогой всё нормально?       Микаэла вздрогнул, словно не ожидал, что к нему обратятся, и перевёл невидящий взгляд на Юичиро.        — Что?.. А, д-да, всё нормально, мы сможем проехать, — повисла тягучая пауза, а потом он выпалил: — Ешь быстрее, пока не остыло.       Юичиро не был дураком, он распознал непрозрачный намёк: Микаэла не хотел с ним разговаривать. Это удручало. Однако он до сих пор не ушёл. И это воодушевляло. Может быть, всё было не так плохо, как ему кажется, может быть, Микаэла видел его запущенное состояние и хотел, чтобы он сначала немного остыл. Это было очень умно и предусмотрительно: Юичиро мог наговорить столько чепухи…       Смирившись, он заглянул в свою тарелку и понял, что порция была… слишком большой, раза в два большой обычной. Юичиро сразу же догадался, почему: вероятно, вчера Кимизуки заметил, что он пропустил ужин, и теперь пытался как-то это возместить. Юичиро был почти тронут этой грубоватой заботой — Кимизуки мог бы быть и повежливее — однако он не думал, что сможет съесть хотя бы половину.       Он без аппетита принялся за еду, украдкой следя за Микаэлой. Тот застыл в той же позе, как статуя, и смотрел строго перед собой, крепко сцепив пальцы. И это вообще не вселяло в Юичиро уверенности. Между ними произошло… что-то. Что-то непонятное и опасное, что-то на грани, и это предсказуемо огорчило Микаэлу. Должно быть, с его лицом что-то было не так, и из-за этого Микаэле было не по себе. Юичиро не осуждал его, он сам виноват, что не уследил за своими реакциями и позволил чувствам прорваться. Ему определённо нужно было извиниться, чтобы исправить это, но… он не знал, как. «Прости, что у меня было такое тупое выражение лица, я не думал о чём-то неподобающем, я просто удивился»? Звучало даже хуже, чем было на самом деле.        — Что она тебе сделала?       Встрепенувшись, Юичиро вскинул голову и увидел перед собой Мицубу, которая держала в руках небольшую стопку грязной посуды. Как… как долго она тут стояла?        — Что?        — Тарелка, — Мицуба выразительно закатила глаза. — Ты таращился на неё так, словно она тебя оскорбила.       Юичиро машинально посмотрел вниз на пустую тарелку в своих руках. Он был настолько погружен в себя, что съел всё и даже не заметил этого. Мицуба рядом хмыкнула и протянула к нему руку, и Юичиро только тогда догадался, что ей нужно было. Он поспешно передал свою тарелку, но Мицуба почему-то не спешила уходить.        — Всё… хорошо? — спросила она, переводя встревоженный взгляд с Юичиро на Микаэлу и обратно.       Выходит, другие тоже могли чувствовать эту гнетущую атмосферу. На что Юичиро вообще рассчитывал?.. У него не хватило мужества посмотреть на Микаэлу, но он предполагал, что тот не станет отвечать Мицубе. Значит, это придётся сделать ему.        — Ага, — прохрипел он. — Всё отлично.       Юичиро не любил лгать, но иногда ложь была необходимостью, даже если в неё никто не верит. К счастью, в этот раз Мицуба не стала допытываться: неуверенно кивнув, она бросила на них последний взгляд, и отступила. Когда она отошла, Микаэла прокашлялся и торопливо встал на ноги.        — Думаю, мы скоро отправляемся, — наклонившись, он подобрал с земли свою рубашку и нервно сжал её в руках, не смотря на Юичиро. — Я пойду соберу вещи. И проверю… что-нибудь. И… и…       Ткань в его руках тихо треснула, и лицо Микаэлы окаменело.        — Увидимся в машине, — отрывисто закончил он, очень быстро отступая к дому.       Пару минут Юичиро сидел неподвижно, безучастно наблюдая за людьми во дворе. Затем он запустил обе руки в волосы и с силой растрепал их. Вопреки ожиданиям, легче не стало.       Он не мог выразить степень своего смятения — настолько огромным оно было. Он даже не понимал, хорошо ли, что Микаэла оставил его одного, или плохо, ему просто хотелось кричать от неудовлетворённости. Обязательно было вот так… сбегать? Микаэла словно нарочно пытался сделать их ситуацию ещё более абсурдной.       Хоть и с большим трудом, но Юичиро всё же удалось восстановить какое-то подобие душевного равновесия. Решив поскорее покончить со всей это неоднозначностью между ними, он решительно поднялся, однако, сделав пару шагов, спохватился и вернулся к забору. Он схватил забытый стакан с чаем и залпом осушил его, пока пересекал почти опустевший двор.       Перед тем, как открыть пассажирскую дверь микроавтобуса, Юичиро на секунду прикрыл глаза. Он напомнил себе, что ему нужно вести себя естественно, и тогда всё рано или поздно станет нормальным. Собравшись с силами, он вздохнул полной грудью, натянул улыбку и уверенно распахнул дверь. И хотя он пообещал себе не смотреть в сторону Микаэлы, которого он мельком увидел через окно, его взгляд сам собой скользнул к нему. Почему-то тот выглядел… откровенно испуганным. Разгадка нашлась быстро: на его коленях лежал китель Юичиро, тот самый, который он скомкал и бросил на сидение. Теперь китель был застёгнут на все пуговицы и аккуратно сложен, а Микаэла почему-то…       Юичиро порывисто отвернулся, так, что у него хрустнули позвонки. Нет, он отказывался обращать на это внимания, отказывался спрашивать, отказывался гадать, что это могло бы значить. Отмерев, Микаэла положил его китель на приборную панель между ними, никак это не прокомментировав. И Юичиро был искреннее ему за это благодарен.       Спустя целую вечность гробовой, неподъёмной тишины Шиноа наконец-то отдала приказ отправляться. Микаэла завёл мотор, и только Юичиро понадеялся, что самое ужасное было позади…        — Юу-чан, — осторожно позвал Микаэла. — Скажи, зачем тебе… стакан?       Похолодев, Юичиро посмотрел на свою руку, уже понимая, что обнаружит. И почему он вообще думал, что сможет вести себя естественно?