***
Сощурившись от яркого света, Андромеда вышла из круга телепортации. Четверо волшебников в отделанных серебряными нитями одеждах — символе служения герцогу Алекто — склонились в почтительном поклоне. Она коротко поблагодарила их в ответ и в сопровождении личного рыцаря направилась в банкетный зал. — Оставайся здесь, — приказала она, замерев перед входом. Рыцарь кивнул и отворил большую посеребрённую дверь. Банкетный зал наполняли люди. По их лицам, одеждам, по полу и стенам скользили рыжие закатные лучи. Они проникали внутрь через огромное, заменяющее всю противоположную стену, окно. Снаружи шумело море, пожирающее солнце. Пахло солью. На террасе, которая, как помнила Андромеда, висела прямо над обрывом, толпились аристократы. Они над чем-то тихо посмеивались, прикрывая рты. Розовое солинейское вино в их руках сверкало, как драгоценности. Поместье герцога Алекто в Солинеи — крупнейшем порту империи и центре герцогства — полностью оправдывало звание красивейшего имения страны. Каждое его посещение непременно вызывало восторг. Будь то банкетный зал с видом на море, либо полностью стеклянный бальный, либо огромный сад со множеством диковинных растений. Поместье герцога Алекто резко выделялось своей воздушностью, открытостью, невероятно гармоничными сочетаниями, казалось, несовместимого. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от поместья, в котором веками жили люди, в чьих руках находилась торговля империи? Портовые города, торговые гильдии, монополии, альянсы, банки — всё это основа герцогства. Один из столпов, на которых держалась империя. Как и добыча руд и судовая система герцогства Стернбилд, и академии, музеи и сообщества учёных герцогства Оденберг. Экономика, закон и наука. Андромеда взяла у проходящего мимо слуги бокал вина. Отпила немного и принялась изучать гостей. Ни виновников праздника, ни Оденбергов в зале нет. В том времени они также опоздали на торжество. Её радовало, что некоторые детали остались неизменными — выше шанс того, что всё пройдёт как нужно. Вскоре шум в зале прервался. Прибыли супруги Алекто и их пятеро детей. — Дорогие гости, — торжественно начал герцог, привлекая всеобщее внимание. — Благодарю вас за то, что посетили нас сегодня. Я счастлив разделить с вами этот знаменательный день. День Рождения моей драгоценной младшей дочери Адель. Поприветствуйте её! — Он отошёл в сторону, пропуская вперёд невысокую, белокурую девушку. Аплодисменты и поздравления наполнили зал. Адель Алекто приветливо улыбнулась и, как и отец, рассыпалась бессмысленными благодарностями. Присутствующие прекрасно понимали — не ответить на приглашение герцога чревато. На подобных мероприятиях обзаводились связями, подмазывались к более статусным или просто показывали свою преданность. Мало кого на самом деле интересовало восемнадцатилетие герцогской дочери. Разве что тех, кто надеялся отхватить кусочек величия рода Алекто. Сегодня эти люди узнают, что их планам не суждено сбыться. Андромеда допила вино и, отдав бокал слуге, направилась к Адель Алекто. Пришло время поздравить именинницу. В конце концов, от хороших с ней отношений многое зависело. — Приветствую, леди Адель, — привлекла её внимание Андромеда и присела в реверансе. — П-приветствую, леди Андромеда, — торопливо ответила Адель. — Рада видеть вас здесь, на этом скромном празднике. — Я не могла пропустить столь знаменательное событие. Примите мои искренние поздравления. Желаю, чтобы о вашем таланте узнало как можно больше людей. Я была на одном из ваших выступлений — вы были невероятны. Я просто не могла оторвать от вас глаз — столь уверено и завораживающе вы смотрелись на сцене. И голос. Я не часто хожу в оперу, но я давно не слышала такие силу, полноту, чувственность исполнения. Вы невероятно талантливы. Я бы с радостью снова посетила ваше выступление. — Вы правда были на моём выступлении? — обескуражено уточнила Адель. Её глаза полнились смесью радости и неверия. — Правда. Андромеда была на её выступлении. В том времени, за несколько месяцев до рокового разговора с Сионом. Тогда Адель пела в Императорском театре. «Царство Теней» в её исполнении звучало ярче, чем у кого-либо ещё. — Аурум, я так рада! — не скрывая восторга, ответила Адель. — Вы бы знали, как я счастлива, услышать эти слова от вас… Она всё говорила, говорила и говорила. Андромеда только и могла, что натягивать на губы улыбку и вежливо отвечать на редкие вопросы. Адель слишком открыта и эмоциональна, как для аристократки. Это немного утомляло, но в то же время шло на пользу. Андромеда узнала и о предпочтениях герцога Алекто, и о причине задержки герцога Оденберг — официальной, по крайней мере, — и о строительстве новой летней резиденции, и о бесчисленном количестве пока не важных мелочей. Она обязательно запишет всё по возвращении. Несколько минут спустя их разговор прервал герцог Алекто. Он приветливо улыбнулся и, извинившись, увёл Адель за собой. Андромеда смотрела ему в след, в который раз удивляясь тому, как же сильно нынешний герцог Алекто отличался от своего предшественника. Невысокий, полноватый, с тщательно приглаженными серебристыми волосами — фамильной особенностью — и никогда в жизни не державший оружие, он не шёл ни в какое сравнение со своим отцом. Бывший герцог был героем, одержавшим победу в десятках приграничных конфликтов, что вспыхивали в империи полвека назад. Даже в старости он одним своим видом внушал трепет и уважение: статный, широкоплечий, с воинской выправкой и тяжёлым взглядом. Самый настоящий щит империи. С другой стороны, герцогство Алекто — территория торговцев, место, где любой конфликт решал звон монет. Воин подходил ему куда хуже, чем торговец. Да и не настолько нынешний герцог безобиден, как могло показаться на первый взгляд. Он умел чувствовать выгоду и находить пути её получения. Определённо не тот человек, который заключит сделку себе во вред. Андромеда отрешённо наблюдала, как герцог Алекто представляет Адель маркизам и графам. Только тем, чьи владения не находились на территории герцогства и ценны своими товарами или торговыми путями. Андромеда знала это, ведь часть из них располагалась на территории герцогства Стернбилд. Раз она собиралась стать герцогиней, было бы невежеством не знать это. Лёгкий ветерок зашевелил волосы, и Андромеда обернулась ко входу в банкетный зал. Двери открыли. Герцог Оденберг, наконец, прибыл. Он вошёл в зал в сопровождении своей младшей сестры, тенью следующей за ним. Одетт Оденберг — девушка, имевшая все шансы возглавить личную гвардию императора. Талантливая мечница, мастерством которой раньше восхищался Сион. У неё могло бы быть великое будущее, но всего в шаге от него, за несколько дней до окончания рыцарской академии, она бросила всё и возглавила охрану брата. Шокирующее событие, о котором долгое время ходили самые разные слухи. Одни восхищались преданностью семье, другие считали её действия детской глупостью. Были и те, кто считал, что Финикс Оденберг вынудил её отречься от амбиций из-за собственной зависти. Подобные слухи Андромеда считала абсурдными, но это не отменяло их популярности. Даже излишней, ведь всё ещё то и дело кто-то вспоминал о тех событиях. Как, например, пара немолодых супругов у неё за спиной. Андромеда вздохнула, абстрагируясь от посторонних вещей, и вернула взгляд к Оденбергам. Потерять их из виду практически невозможно, слишком сильно герцог Оденберг выделялся: высокий — пусть наверняка ниже Сиона, — с завязанными в хвост длинными каштановыми волосами, в строгих тёмно-зелёных одеждах. Он держался гордо, как и положено человеку его статуса. На тонких губах застыла тень вежливой улыбки. Только длинная синяя серёжка-перо — павлинье, уменьшенное магией в несколько раз — в левом ухе выбивалась из его облика. Словно напоминание о скрытом за сдержанностью и вежливостью юношеском задоре. Андромеда досадливо цокнула: рассмотреть цвет его глаз с такого расстояния она не могла, как бы ни хотела. Придётся немного подождать. Что ж, она и не надеялась решить всё быстро. Разумеется, она предпочла бы не вмешиваться в разборки между герцогами, но если иного выбора не будет… Впрочем, она изначально собиралась заручиться поддержкой герцога Оденберга, встав на его сторону во время скандала с Алекто. Андромеда выловила из толпы слугу с подносами и подозвала его к себе. Не стоило стоять с пустыми руками — подобное вполне могли расценить как неуважение к хозяину дома и незаинтересованность в вечере. В конце концов, у неё не тот статус, чтобы позволить себе запятнать репутацию. Герцог Оденберг что-то сказал Одетт, после чего та покинула его. Андромеда краем глаза наблюдала за ней. Та коротко поприветствовала одного, второго, третьего дворянина, скорее по привычке, чем правда, задумываясь о приличиях. Одетт куда-то или к кому-то спешила. Уголки губ приподнялись от едва сдерживаемой ухмылки. Адель Алекто. Она шла именно к ней. К виновнице сегодняшнего торжества. К девушке, которую любила и которая любила в ответ. Андромеда отпила вина и принялась снова рассматривать гостей. Пришло время поговорить с герцогом Оденбергом. Он нашёлся в противоположном конце зала, возле огромного панорамного окна, беседующий с герцогом Алекто. Как удачно. Ей выпала прекрасная возможность заговорить с ним, не привлекая внимания. Никого не смутит дочь Фридриха Стернбилда, решившая поприветствовать герцогов. Куда меньше, чем невеста кронпринца, мило беседующая с молодым красивым мужчиной — она ни капли не сомневалась, что кто-то бы сболтнул подобную глупость. И не важно, ни то, что она всё так же дочь герцога, ни что между ней и герцогом Оденбергом десять лет разницы. Для слухов и домыслов подобное не преграда. Андромеда прекрасно это знала. И даже использовала. Впрочем, об этой части своей биографии она старалась не вспоминать без необходимости. Не то чтобы она стыдилась, всё же сделала она тогда всё чисто. Да только безрезультатно. Понадеявшись на силу общественного мнения, упустила из виду самое важное — силу чувств Сиона. Как глупо. — Рада видеть вас в добром здравии, герцог Алекто, — присела в реверансе Андромеда. — Герцог Оденберг. — Лёгкий кивок в его сторону. — Ах, леди Стернбилд! Рад видеть вас на этом балу. — Герцог Алекто дружелюбно улыбнулся. Вот только от Андромеды не укрылся его оценивающий, расчетливый взгляд. Истинный торговец. — Как поживают ваши родители? Жаль, что они не смогли посетить нас сегодня. — Замечательно. Благодарю, что спросили. К сожалению, в герцогстве появились неотложные дела, которые помешали им разделить с нами сегодняшний вечер, — с фальшивым сожалением ответила она. — Но они также обещали посетить бал в честь Дня Рождения вашего первенца. Во второй половине электра эти места особенно прекрасны. Герцог Алекто не упустил возможность расхвалить своего первенца и его таланты в ведении торговли. Впрочем, Андромеда не могла не признать, деловой хват у наследника Алекто отменный. Купить доживающее своё предприятие и за шесть лет сделать его центром нового альянса торговцев — невероятное достижение. Подобным наследником определённо стоило гордиться. Она ещё немного поговорила с герцогом Алекто, бросив несколько мимолётных взглядов на Оденберга. Он отошёл в сторону от них, вероятно, не желая мешать их разговору. Андромеда надеялась, что он так и не ответил на приветствие по этой же причине. — Ваша Светлость, мне бы не хотелось вас прерывать, но, кажется, вас ищет леди Алекто. Герцог Алекто вздрогнул, оглянулся и с тихим: «Дорогая!» — пошёл к жене. Андромеда облегчённо вздохнула. Наконец-то она могла поговорить с герцогом Оденбергом. Допив вино, к которому практически не прикасалась во время разговора с герцогом Алекто, она расслабленно направилась к Оденбергу. Быть естественной, в меру приветливой, интеллигентной и внимательной. Она обязана произвести хорошее впечатление и расположить его к себе. Не важно, связан он с тем магом в итоге или нет, поддержка герцога Оденберга слишком ценна, чтобы не попытаться её заполучить. — Приветствую Его Светлость герцога Оденберга. — Андромеда поклонилась и замерла в ожидании ответа. Но его не последовало. Да что такое? Некстати в груди загоралось раздражение. Он вот уже дважды за вечер проигнорировал её приветствие. Непозволительное пренебрежение этикетом, для человека его статуса. Не заработал же герцог Оденберг к двадцати девяти годам глухоту? — Ваша Светлость, я… — постаралась она привлечь к себе внимание. «Ваша Светлость», — першило на языке. Хотелось произнести как можно язвительнее, но она держалась. От герцога Оденберга зависело очень многое. Она не смогла договорить. Не проронив ни слова, герцог развернулся к ней спиной и направился прочь. С самым невозмутимым видом, словно к нему никто и не обращался. Андромеда нахмурилась и сжала руки в кулак. Как он мог вот так её игнорировать? Она так рисковала, подходя к нему снова, после разговора с герцогом Алекто, а он… В подобные моменты она жалела и о своём статусе, и о возрасте. Послать его Тенезму в зад хотелось неимоверно. Или бесцеремонно подойти и наступить на ногу. Но она благородная леди, невеста кронпринца и дочь герцога, в конце концов. Даже мысли о таком недопустимы. Поэтому собрав волю в кулак, Андромеда медленно привела в порядок поднявшуюся внутри бурю. Не время и не место для срывов. Тем более по такой глупой причине. Она выше подобного.***
Оставшееся время до начала исполнения своего незамысловатого плана Андромеда провела, общаясь с благородными леди. Не то, чтобы она сильно любила такие разговоры — всё же чаще они были о женихах и свадьбах, — но иногда бывали и невероятно занимательные обсуждения. Например, на этот раз ей посчастливилось поговорить об особенности торговли с Лин Хуа — довольно скрытной страной на востоке, военные конфликты с которой, наконец, прекратились менее полувека назад. Любая информация, входящая и выходящая за пределы Лин Хуа строго контролировалась, поэтому что политические, что торговые взаимодействия с ней невероятно трудны. К тому же, правая рука её нынешнего императора, великий генерал Сяо Лун несколько не в ладах с Оденбергами. И это тоже доставляло немало хлопот. — Сказать по правде, я не понимаю, как герцог выдерживает общение с генералом Сяо, — сделав голос тише, добавила одна из девушек — дочь маркиза Швана. — Мне однажды довелось стать частью делегации в Лин Хуа, пока отец болел. Так этот противный старик не сводил с нас свои узкие зенки и только и искал повод прицепиться к какой-то мелочи. То у камней маловато граней, то золото и серебро недостаточно блестит, то делегаты что-то вынюхивают, по его мнению. То ещё что-то. — Она громко вздохнула и покачала головой. — Если честно, после той поездки я думала, что новый торговый путь в Лин Хуа нам заказан. Но герцог смог всё уладить. Я рада, что у герцогства Оденберг подобный руководитель. — Леди, надеюсь, всё сказанное в этом кругу останется только между нами, — строго посмотрела на них графиня Люв. — Всё же, наш сюзерен не обрадуется, если услышит осуждение в адрес своей семьи. Леди Андромеда? — Я присоединилась к этому разговору, потому что мне интересно узнать о торговых и политических отношениях империи из первых уст. У меня нет причин распространять сказанное вами. По крайней мере, пока это не нарушает законы империи, — честно ответила Андромеда, краем взгляда пробежавшись по другим гостям. Ничего необычного. Гости говорили и танцевали, как и на любом другом балу. Одетт и Адель, впрочем, не было видно. — Когда я была ещё юной и глупой, мне нравилось слушать истории о великой любви, которой не страшны любые преграды. Разумеется, супруги Оденберг вызывали у меня особый восторг. Преодолеть границы, национальные различия и, в конце концов, пойти против семьи во имя любви… Настоящая сказка, — ностальгически улыбнувшись, говорила графиня. — Но сейчас я думаю о том, скольких проблем избежало бы наше герцогство, если бы в истории было чуть меньше любви и романтики, а больше материального. Как минимум, отношения с Лин Хуа были бы менее натянутыми. Любовь, без сомнений, прекрасное чувство, но не у всех есть право тонуть в ней без остатка. Не у всех… Андромеда пристыжено опустила глаза. И почему она забыла столь простые истины? Любовь мало на что влияла, и её родители прямое тому доказательство. — Вы слишком категоричны, графиня, — вновь присоединилась к разговору леди Шван. — Не всем любовь туманит рассудок. Взять, к примеру, герцога Стернбилд. Окажись я на месте его супруги — была бы на седьмом небе от счастья. Леди Андромеда, я вам немного завидую. Просто не представляю, каково это, когда родители души друг в друге не чают. Души не чают? Андромеда едва смогла оставить лицо бесстрастным, после всех этих заявлений. «Великая история любви». И откуда это пошло? В детстве Андромеда не раз слышала эти истории. О том, как её отец, тогда ещё юный наследник герцогства, по уши влюбился в графскую дочь. Какими счастливыми они были в то время. О том, как мать спасла отца от покушения, которое готовила её семья. Сказка о любви, которой не страшны никакие преграды. Вот только никакой сказки в реальности нет и быть не могло. Только ненависть и отчаяние, пожирающие их семью изнутри. Но не стоило ломать иллюзию счастья, в которую охотно верили окружающие. — Вы ещё юны, леди Шван, — беззлобно усмехнулась графиня. — Мой отец однажды сказал, что прошлый герцог прекрасный человек, но ужасный руководитель. Последние несколько лет до его смерти были просто ужасными — его словно совершенно не заботило благополучие его земель. — В этом вы правы. Нам, правда, повезло, что герцог Финикс не унаследовал эмоциональные стороны своих родителей. Если честно, мой отец даже раскаивался, что поначалу отверг его кандидатуру. — Мой тоже, — кивнула графиня Люв. — Временами мы все забываем, что не стоит судить по внешности. Андромеда задумчиво опустила взгляд в пол. Её отец подтверждением фразы: «Быть хорошим человеком, не значит быть хорошим правителем». Как семьянин, как человек он ужасен. Жестокий, эгоистичный, бесчувственный. Она могла бы долго говорить о его пороках, но это не отменяло того, что он прекрасный герцог. Образованный, внимательный, расчетливый, когда дело касалось управления. Он знал, какие регионы чаще испытывают проблемы с продовольствием, где и в какой период происходят снежные бури. Он прекрасно разбирался во внешней и внутренней политике, торговле и рудодобыче, чтобы держать всё в герцогстве под тщательным надзором. В конце концов, он бесстрастный и справедливый судья, для которого все равны перед законом. Фридрих Стенрнбилд ужасный отец. Андромеда не единожды в этом убедилась, но каждый раз задумываясь о том, какой бы герцогиней ей хотелось стать, она видела только его. Шум голосов неожиданно стих. Опустившуюся на зал тишину прорезали чьи-то торопливые, неравномерные шаги. Андромеда посмотрела в ту сторону и увидела запыхавшегося дворецкого. Он подошёл к герцогу Алекто и что-то зашептал. Эмоции живо сменились на лице герцога, прежде, чем он смог взять их под контроль. Время пришло. — Я пойду узнаю, что произошло, — поклонилась на прощанье Андромеда. — Надеюсь, ничего серьёзного, но на всякий случай держитесь возле выхода. Смысла в её совете нет никакого, всё же, ничего хоть сколько-то опасного не происходило. Но большинство людей в зале об этом не знали — так и до бессмысленной паники не далеко. К тому же, чтобы всё прошло как нужно, Андромеде необходимо остаться одной. Маловероятно, что леди Адель подошла бы к толпе девушек со столь… деликатной проблемой. Андромеда приложила руку ко лбу, и устало вздохнула. С этого момента вечер обещал стать незабываемым — не каждый день выпадала возможность помирить двух ссорящихся герцогов. Прошлая она ни за что не ввязалась в подобное — слишком рискованно. — Другого шанса не будет, так что придётся постараться. К тому же, если справлюсь, отцу придётся обратить на меня внимание, — приободрила себя Андромеда и тут же закусила губу. Какое ещё внимание отца? Оно ей больше не нужно. Этот человек недостоин того, чтобы её беспокоило его мнение или внимание. И отец, и её зависимость от него, и её страхи — всё это в прошлом. Там же, где все неправильные решения. За спиной раздались шаги. Андромеда обернулась. Перед ней, едва сдерживая слёзы, стояла Адель Алекто. — Л-леди Андромеда, м-мне ну-ужна в-ваша пом-мощь, — всхлипнула она, пристыжено опустив голову. На открытом плече виднелся маленький свежий синяк. Засос, если быть совсем точной. — Что произошло, леди? — добавив голосу тревожные нотки, спросила Андромеда и взяла Адель за руки. — Я не смогу вам помочь, если не узнаю причину. — П-папа о-он… Он хочет запретить мне видеться с леди Одетт. А ещё… ещё о-он х-хочет… — её сбивчивая речь прервалась громкими рыданиями. Ждать дальнейших разъяснений смысла нет. Впрочем, Андромеда и так всё знала. Запрет на общение, вероятно, самый безболезненный пункт. Куда больше проблем вызывало требование герцога Алекто выплатить штраф за посягательство на честь его дочери. Или — это особенно смешно — Одетт Оденберг должна была отслужить под началом герцога Алекто столько лет, сколько засосов она оставила на теле Адель в этот вечер. — Я помогу вам, леди. Можете не беспокоиться. — Андромеда поддерживающе сжала ладони Адель. — А теперь ведите.***
Они пришли последними. В малой гостиной уже присутствовали герцог Алекто, герцог Оденберг и Одетт Оденберг. Они сидели на диванчиках, по обе стороны от низкого кофейного столика, на который слуги вскоре поставили чай. Словно кто-то решится к нему притронуться. Несколько минут царила давящая тишина, прерываемая лишь редкими всхлипами Адель. То ли герцог Алекто не знал с чего начать, то ли не понимал, как реагировать на Андромеду — третью сторону в этом конфликте. Удивительно уже то, что он прислушался к Адель и позволил ей остаться. В конце концов, когда ожидание можно было пощупать руками, он заговорил: — Мне жаль, что приходится собирать всех вас в этот дивный вечер по такому неприятному поводу, однако я не могу закрыть глаза на событие, произошедшее сегодня. Герцог Оденберг, я уважаю вас и как человека, и как коллегу, поэтому надеюсь, что вы выслушаете всё, что я скажу. Поступок вашей сестры непростителен и не может остаться безнаказанным. Разумеется, Адель понесёт свою часть наказания. — Едва заметная неуверенность сквозила в его голосе. — Однако, я считаю, что стоит учитывать разницу в возрасте и опыте. Адель просто не могла быть инициатором… этого. — И какое же наказание, по вашему мнению, я должен назначить Одетт? — буднично уточнил герцог Оденберг и, прикрыв глаза, отпил чая. Он звучал и выглядел куда увереннее, чем герцог Алекто. Словно не сомневался, что в итоге останется в выигрыше. Андромеда бы не удивилась подобному раскладу. После их «разговора» в банкетном зале подобное высокомерие, казалось, прекрасно ему подходило. А может, причина в статусе. Андромеде не доводилось видеть, как отец общался с другими герцогами, но о небольшом «неравенстве» между ними ей слышать доводилось. Дело не в положении, фамилии или чём-то подобном. Всё куда банальнее — опыт. Если тебе уже пятьдесят, но ты только стал герцогом, для остальных ты будешь новорожденным птенцом. Даже будь они вдвое младше тебя. И именно такая разница существовала между Алекто и Оденбергом. Шесть лет против тринадцати. Андромеда слегка приподняла уголки губ — разница слишком очевидна, чтобы герцог Алекто не беспокоился. — В первую очередь я надеюсь, что вы проследите, чтобы ваша сестра более не искала встречи с Адель. Я понимаю, что я не могу запретить ей присутствовать на балах, поэтому надеюсь, что вашей власти хватит удержать её в узде. — Папа! — вывернувшись из-под руки Андромеды, воскликнула Адель. — Зачем всё это?! Я же уже всё объяснила! — Не мешай, милая! — осадил её герцог Алекто и, прокашлявшись, продолжил: — Во-вторых, я прошу вас выплатить компенсацию. Подобное может подорвать репутацию герцогства Алекто. Андромеда непонимающе нахмурилась в ответ на его слова. Даже в прошлом её несколько озадачивала эта ссора. Но присутствие на ней лично окончательно подтвердило её сомнения — все аргументы и обвинения герцога Алекто ошибочны и беспочвенны от начала и до конца. Просто потому что отношения между людьми одного пола разрешены в империи вот уже более четверти века. Проклятые предрассудки! — Я признаю свою часть вины, поэтому прошу не так уж и много. Всего лишь права на ювелирный дом «Слёзы камня», — разъяснил герцог Алекто. — Однако, если подобное требование вам не по силам, то я готов пойти на уступки. — Он выждал небольшую паузу. — Позвольте вашей сестре какое-то время послужить на благо герцогства Але… — Исключено, — прервал его герцог Оденберг. — Одетт не вещь, чтобы я использовал её как разменную монету. Что до других ваших требований. — Он посмотрел на свою замершую, словно каменное изваяние, сестру. — Одетт, если я посоветую тебе держаться подальше от леди Адель, ты прислушаешься? — К сожалению, нет, брат, — напряжённо ответила Одетт. Похоже, она переживала ничуть не меньше Адель. Только эмоции скрывала несколько лучше. — А если бы попросил о том же? — Тоже нет. Что он делал? Андромеда ощутила вопросительный взгляд Адель на щеке и отрицательно качнула головой. Она тоже не понимала, к чему этот «допрос». Ответ герцога Оденберга и так очевиден. Никто бы не согласился из-за подобной глупости терять невероятно прибыльное предприятие. Или талантливого рыцаря. Андромеда всё не могла понять, как именно относился герцог Оденберг к своей сестре. Адель сжала её руку и вся напряглась, словно струна. Ожидала вердикта. Слабая и хрупкая, с мокрыми от слёз ресницами и размазанным макияжем, она всё силилась вернуть хоть каплю дворянского достоинства. Пыталась казаться сильнее, сдержанней, твёрже. Столь запоздалая реакция могла показаться забавной, глупой, но Андромеда не собиралась смеяться даже в мыслях. Она знала, что первое впечатление часто обманчиво, и Адель Алекто тому доказательство. Ведь в том времени, она не побоялась покинуть родительский дом и начать строить свою жизнь заново. Рискнув титулом, честью и богатством. — Хорошо, — прервал размышления герцог Оденберг. — Что, если это будет приказ? Ты подчинишься? — Если это будет приказ… — голос Одетт вибрировал. Андромеда медленно перевела на неё взгляд. Напряжённая, распрямила спину так, словно ещё немного и раздастся хруст. И со смесью покорности и боли на лице. Неужели решила сдаться? — Тогда мне придётся… — после заминки продолжила Одетт, но её тут же прервал герцог Оденберг: — Приставить меч мне к горлу и пригрозить смертью, если я ещё раз попробую вмешаться в твою личную жизнь, — закончил он фразу. Он определённо умел удивлять. Андромеда едва не подавилась чаем, от неожиданности. Он буквально предложил своей сестре устроить переворот. На глазах у представителей двух герцогств. Это несколько… импульсивно. — Не смотрите на меня так. Отец был бы зол, узнай, что я посмел пренебречь чувствами Одетт. В конце концов, Оденберги испокон веков ставят чувства на первое место, — совершенно спокойно прояснил герцог Оденберг и снова вернулся к питью чая, с наслаждением прикрыв глаз. На мгновение повисла тишина, полная невысказанных вопросов. Андромеда быстро осмотрела присутствующих. Адель старалась незаметно обменяться взглядами с Одетт. Выходило у них из рук вон плохо, раз она их заметила. И как они не попались раньше? Герцог Оденберг всё так же пил чай, словно присутствовал на чаепитии, а не во время решения судьбы его сестры. Его спокойствию оставалось только позавидовать. Герцог Алекто, в свою очередь, хмуро смотрел на сцепленные на коленях руки и что-то бормотал. Андромеда вернула взгляд к чашке. Стоит вмешаться? — Вы… — начал герцог Алекто. Его голос вибрировал. — Похоже, все те слухи были правдивы. И вправду, кто мог научить девушку подобным непотребствам, как не брат мужеложец?! Адель громко закашлялась от неожиданности. Андромеда быстро сунула ей в руки чай и слегка нахмурилась. Как он вообще мог сказать подобное? Это собрание начинало напоминать разборки дворовых собак, а не обсуждение между высокопоставленными людьми. Ещё и вспомнить именно этот слух… Да только глупец додумался бы до подобного! Андромеда искренне надеялась, что мысли не отразились на лице. Испортить всё одним неверным проявлением эмоций она не могла. Не тогда. Но это не отменяло того, что в нынешних обстоятельствах герцог Алекто слишком голословен. Слухи об особых предпочтениях герцога Оденберга и вправду ходили среди аристократов несколько лет назад. И могли бы быть обоснованными, учитывая отсутствие у него наследника, но вот их источник… Стоило ли верить брошенной женщине с не самой лучшей репутацией? Андромеда не сильно хотела знать о любовных похождениях знати, но о не слишком преданной пассии — возлюбленной её назвать язык не поворачивался — герцога Оденберга слышать доводилось. Как и об их расставании. И не нужно быть гением, чтобы понять, откуда взялись слухи, разошедшиеся среди знати на следующий день. Андромеда, в своё время, потратила на подобное полтора месяца, лишь бы поглубже спрятать концы. Только Сион, как всегда, оказался слишком догадливым. Впрочем, об ошибках прошлого она порассуждает потом. Пока стоило придумать, как смягчить ситуацию, и вмешаться. Она и так достаточно понаблюдала. Андромеда потянулась за чайной ложкой, чтобы привлечь к себе внимание, но её отвлёк внезапно заговоривший Оденберг: — Герцог Алекто, вы забываетесь. Вы не тот человек, который может заявлять подобное. И сейчас определённо не та ситуация, чтобы рыться в моём постельном белье. На счастье, подобным меня не задеть, поэтому можете не беспокоиться. Однако не забывайте о своём положении. Сейчас вы герцог, а не третий в очереди на наследование, — спокойно разъяснил он. Ни гнева, ни раздражения, ни обиды, ничего из этого не было в его голосе. То ли слова герцога Алекто и вправду не задели, то ли самоконтроль у него на высшем уровне. Несмотря на не совсем удачный «разговор» ранее, Андромеду радовало, что герцог Оденберг оказался вполне здравомыслящим человеком. Пусть и со странностями, но у кого их нет? — Это — во-первых, — вдруг продолжил Оденберг. — Во-вторых, в ваших выводах нет логики. Как бы я научил Одетт спа… кхм. Проводить время с девушками, если сам, по вашим словам, провожу его с мужчинами?