***
Страница за страницей, разворот за разворотом раздел подходил к концу. Сменилось множество терминов, исторических сводок и научных фактов. Магия сплеталась с алхимией, географией, геологией, архитектурой, механикой и многими другими науками и искусствами. Она влияла на облик вещей: меняла ландшафты, внешность магических существ и даже мышление людей. Аня узнала, что раньше магических существ было больше, а людей — меньше. Что когда-то человеку приходилось совершать великие деяния или посвящать всю свою жизнь служению богу, чтобы получить от того магию, а теперь достаточно родится с телом, обладающим сосудом. В разделе вскользь упоминали об эльфах и духах — единственных магических существах, доживших до нынешних времён. Первые — невероятные целители и единственные в мире медиумы, вторые — воплощения природных явлений, наделённые сознанием. Магия и тех, и других могущественна и, казалось, нескончаема, она не бралась «взаймы» у мира, её не нужно было прогибать под себя заклинаниями или как-то ещё утруждаться для её использования. Для них она была самой жизнью, а её применение — дыханием. Но в то же время эльфы могли только исцелять или общаться с миром потусторонним — если бы в книге ещё говорили, что это за мир такой! — а духи были всемогущи лишь в пределах подвластных им явлений. Человеку же такие ограничения неведомы: он мог сотворить всё, на что хватило знаний, фантазии и объёма сосуда. Даже повернуть время вспять или проделать брешь между мирами. Второе Аню интересовало особенно сильно. Последний ответ дан, оставалось лишь перевернуть страницу и закончить эту игру, но Аня тянула. Наблюдала за медленно, словно кто-то превратил время в мёд, убывающими секундами и мяла кончик страницы. Ещё немного. Оттянуть момент прощания настолько, насколько это вообще возможно. Глупо и по-детски — язвительные слова неизвестного волшебника лишь программа, Аня успела в этом убедиться, но даже эти заранее записанные строки разливались теплом в груди, вытягивая из памяти позабытые образы и оседали ностальгической улыбкой на губах. Три, две, одна — и Аня перевернула страницу. Таймер моргнул, как перед сменой времени, и рассыпался снопом зелёных искр, а на его месте стал быстро проступать текст: «Вот и конец. Это было продуктивно. И не так уж сложно, не так ли?..» Аня автоматически кивнула. «Тогда ответь на два последних вопроса. Первый: что мешало тебе сделать то же самое самой? Неужели так сложно сразу вникнуть и подобрать ассоциации?..» Аня пристыжено опустила голову, прячась за завесой волос. Щёки запылали. Боже, кто б подумал, что её ещё и отчитают! Ну, сама виновата. И вправду же не подумала о таком варианте. Вот только… А как этот волшебник узнал? Может, она всё поняла, но просто из любопытства решила узнать продолжение той фразы? А он сразу выговор ей устроил! Хотя он же говорил, что узнает, если она сжульничает и перевернёт страницу, не выполнив условия. Так что может и вправду на такое способен? Аня вдруг обрадовалась, что не решилась проверять, насколько правдивы были предупреждения этого волшебника. «Меньше знаешь — лучше спишь», — как говорила бабушка. Аня снова вернула внимание словам неизвестного волшебника: «Второе: как тебе заклинание?..» — Что? «Знаешь, я создал его несколько лет назад, но всё не было возможности опробовать, — продолжал волшебник. — Я не преподаю, а отдавать преподавателям на пользование сырой образец не хотелось. Да и поводы для использования у них вряд ли были бы. Не с нынешней образовательной системой, но это разговор другого дня. А пока вернусь к сути: как тебе? Не только заклинание, но и магия в целом? Она невероятна, скажи же? А ведь это лишь малая её часть! Кхм, я снова забегаю наперёд. Как бы то ни было, а я надеюсь, что этот маленький урок немного помог в понимании этих заумных учебников. Главное не говори такое преподавателям из академии — они будут очень оскорблены. Это же мудрость веков!.. Что ж, и я снова отвлёкся. С тобой увлекательно «болтать», знаешь? Но, так уж и быть, до встречи, Анна». Аня озадаченно моргнула несколько раз, пытаясь переварить прочитанное. Кем бы ни был человек по ту сторону заколдованного текста, он и вправду странный. И удивительно располагающий к себе своим своеобразным и знакомым стилем общения. Она была бы не против встретить его когда-нибудь. Как минимум чтобы узнать, правдивы ли его угрозы и… — Замечательное заклинание, — улыбнувшись, прошептала Аня и закрыла книгу. Послание в миг исчезло, как карандашная линия после ластика. Аня подхватила учебник и заметки и, бросив прощальный взгляд на закатное солнце — её комната находилась на восточной стороне, так что до завтра его она вряд ли увидит, — зашагала в общежития.***
Ей снилось воспоминание, покрытое сероватой, будто предрассветной, дымкой. В нём Ане шесть, она уверена точно, ведь это день, когда умерли родители. До того момента, она до конца не осознавала, что значит смерть. Это было просто жуткое, от чего-то неприятное слово — взрослые никогда не говорили его с теплотой. Она бы предпочла, чтобы таким оно и оставалось как можно дольше. Но у судьбы на всё были иные планы. Аня всё ещё помнила механический отзвук голоса какого-то незнакомого мужчины, просившего передать телефон кому-то взрослому. Помнила, как постепенно менялось лицо бабушки, лишалось красок. Как выскользнул телефон из бабушкиных ослабевших рук и звенел в ушах её крик, в котором сменяли друг друга всего три слова: «Умерли, дети мои!». Помнила дедушку, появившегося словно из ниоткуда и подхватившего бабушку в сантиметрах от пола. И вой. Раненный, нечеловеческий, страшный. И Аня плакала, сама не осознавая из-за чего, не понимая ещё смысла слов и эмоций. Тогда она ещё не знала, что значит «смерть» и все варианты этого слова. Но отчётливо в детском разуме отпечаталось иное: «Мама и папа больше не придут». И вместе с этим слёзы превратились в неконтролируемые рыдания, в истерику, которую вряд ли мог успокоить кто-то в той пропитанной горем утраты квартире. Декорации сменились резко, словно по мановению руки, не дав Ане прийти в себя. Отделаться от слишком живых, пусть и, казалось бы, старых, туманных образов. Вместо посеревшей квартиры вокруг абсолютная белизна. Знакомое место. Её мир снов, а в нём наверняка… — Что-то стряслось? — всё тот же голос, который она слышала во снах на протяжении многих лет, только немного моложавей, прозвенел в тишине. На голову шестилетней Ани опустилась рука в жесте неловкой, почти отцовской, заботы. И от этого что-то в груди закололо только сильнее, стало новой порцией слёз. — Эй, ну что такое? Почему маленькая принцесса плачет? Анна? — взволнованно спрашивал человек из снов. Безликая тень в её воспоминаниях. Чёрная, полупрозрачная, с едва-едва угадывающимися очертаниями. Во сне он был человеком, которому она с лёгкостью могла посмотреть в глаза и прочесть в них эмоции, после пробуждения — становился лишь образом, чем-то без тела и имени, призраком в её подсознании. Человек из снов притянул Аню в объятия, окутал теплотой и поддержкой, как пуховым одеялом. Тяжёлым и согревающим. Он баюкал её, сидя на бескрайнем белом полу, и шептал что-то успокаивающее. Она не помнила ни слова, но почему-то слёзы тогда постепенно прекратились. — Почему?.. — стало первым, что она ему сказала. — Почему мама и папа бросили меня? — Они не… — человек из снов прервался на миг, а после неуверенно спросил: — Что заставило тебя так думать? — Он снова стал гладить её по голове, ободряя. — Просто знаю. Бабушка говорит, что они умерли. Не знаю, что это значит, но мне кажется… что мама с папой не вернутся. Рука человека из снов в её волосах дрогнула. Он прижал Аню к груди, склонился низко-низко, почти чиркая носом ей по макушке, и как-то обречённо прошептал: — К сожалению, мёртвые не возвращаются. Аня понимала это. И от этого было больно. Страшно. Одиноко, в конце концов. Просто тогда она ещё не знала названия наполняющих тело чувств, а потому могла только плакать. Снова и снова. В реальности и во сне, всё по кругу. Так и наполнялись моря солёной водой. — Не стоит отчаиваться, маленькая принцесса. — Человек из снов вдруг встал, подхватив Аню на руки. Голос его зазвучал бодро: — Пусть твоих родителей больше не будет рядом, я уверен, что они продолжают наблюдать за тобой и желать тебе счастья. Поэтому тебе нужно улыбнуться. Так, возьмись за меня покрепче. Отлично, а теперь… — Он направил руку в сторону, второй продолжая удерживать Аню, и прочертил круг кистью. У кончиков его пальцев стали собираться капли воды. Их становилось всё больше, и больше, и больше. Они сливались в единое целое, извивались, менялись, пока не превратились в огромную хищную птицу. Она расправила острые, как у ласточки, крылья и, рассыпая капли, взмыла ввысь. Аня заворожённо смотрела за её полётом, ловила радужные переливы её водных перьев и звёзды, что она оставляла за собой. — Вау! — воскликнула Аня, вертя головой вслед за птицей. — Красивая, да? — усмехнулся человек из снов. — Почему бы не создать ей друга? — И в следующее мгновение Аню обдало жаром. Она обернулась и заворожённо замерла — перед ней парила огненная птица. Пламя извивалось вокруг неё, бушевало на кончике красивого, пышного хвоста. Словно павлиньего. — Жар-птица, — прошептала Аня, вспомнив картинку из книжки. — Да… наверное, — неуверенно ответил человек из снов и поставил её на ноги. — Так что, ещё хочешь увидеть? Это твой сон, так что в нём может случится что угодно. — Он протянул руку вперёд, и на неё опустилась водная птица. — Хочешь погладить? — присел он на корточки, чтобы Аня могла достать. Аня озадаченно моргнула и, сомневаясь, протянула руку к птице, запустила пальцы в прозрачные перья, которые оказались холодными и скользкими, как полированное стекло, а не мокрыми, как она думала. На плечо человека из снов опустилась «жар-птица» и возмущённо вскрикнула, привлекая к себе внимание. — А её?.. — Она не обожжёт, если ты об этом. Я же не горю. Закусив губу, Аня коснулась головы птицы кончиками пальцев. Как и говорил человек из снов, та совершенно не жгла. Наоборот, её перья обволакивали теплом вязанного шарфа. На ощупь они, к слову, тоже были как он: мягкие, нежные, воздушные. И после всё закрутилось-завертелось сказочным калейдоскопом. Человек из снов создавал новых удивительных существ. Не только птиц, но и неведомых зверей: больших и маленьких, хищных и нет, милых и грозных, рыб, которые могли плавать по воздуху, и даже насекомых из драгоценных камней, которые, правда, всё равно напугали Аню тогда. Но только немного! Сменяли друг друга пейзажи, дни и ночи, небо и земля — стоило лишь пожелать. И Аня смеялась, заливисто, громко, пытаясь ухватиться за проплывающие в вышине розовые облака. На тот короткий сон стала абсолютно счастливым ребёнком. Как и шестилетняя Аня тогда, семнадцатилетняя она мечтала, чтобы он никогда не заканчивался. Вот только у судьбы на всё всегда другие планы, так что стоило этой мысли укорениться в сознании, как кто-то Аню разбудил.***
— Ле-леди Андромеда?! — шокировано воскликнула Аня, подрываясь на кровати. Неужели проспала?! — Простите пожалуйста! Я не хотела! — затараторила она, запоздало замечая, что мир вокруг какой-то странно сероватый, словно незавершённый. Аня перевела взгляд на окно, сквозь стёкла которого пробирались лучи едва поднявшегося над горизонтом солнца. — Доброе утро, леди Анна, — как ни в чём не бывало поприветствовала её Андромеда, присев в реверансе. — И не стоит так переживать, время едва минуло шесть утра. — Ш-шесть? — осоловело переспросила Аня. — Именно. — Спокойствию Андромеды, как и всегда, оставалось лишь позавидовать. — Не хотите осведомиться, почему я разбудила вас в столь ранний час? — подтолкнула она разговор в нужное русло. — А?.. А-а-а, да. Точно. Та что вы хотели? — заторможено отреагировала Аня. Мозг спросонья не работал совершенно. Да, она определённо не жаворонок, в отличие от Андромеды, которой, казалось, ранний подъём не доставлял никаких неудобств. А ведь она должна была встать ещё раньше, ведь так? — Сегодня моя очередь выводить вас на прогулку, так что я решила, что было бы неплохо отправиться на Фестиваль Единства, а заодно показать вам столицу. — М-м… Вот как, — кивнула Аня, так и не поняв, о чём говорила Андромеда. Можно ей просто лечь досыпать? Андромеда ещё что-то говорила, но её слова тонули в сонном тумане. Аня из последних сил сдерживалась, чтобы не зевнуть, и то и дело потирала слипающиеся глаза. Но вдруг дверь открылась, и Аня инстинктивно выпрямилась — в комнату вошли двое: высокая девушка в простом, в сравнении с Андромедой, платье и собранными в венок русыми волосами и среднего роста мужчина в кожаных доспехах, держащий руку на рукояти меча. — Приветствуем святую! — хором сказали они, низко поклонившись. Аня сконфуженно кивнула, совершенно не понимая, как реагировать в такой ситуации. Возможно, Андромеда как раз это ей и объясняла, но она благополучно всё прослушала, о чём теперь невероятно жалела. От зависшей в воздухе неловкости хотелось притвориться страусом и зарыть голову в песок. — Леди Анна, представляю вашему вниманию наших сегодняшних помощников: Эбигейл — моя личная горничная и Джон — личный рыцарь, — прервала молчание Андромеда и, хлопнув в ладоши, прошла в центр комнаты. — Что ж, приступим. Эбигейл, надеюсь на тебя. Джон, за мной, нам ещё нужно подстраховаться. Леди Анна… — она прервалась на несколько секунд, словно задумалась, — просто выполняйте всё, что скажет Эбигейл, и постарайтесь не уснуть. Аня пристыжено опустила взгляд. Вот ведь… Спалилась. Хотя кого она обманывала? Да только слепой и глухой не заметил бы, что она скорее спала, чем бодрствовала. «Встала, но не проснулась», — говорила бабушка в таких ситуациях. Вот это было именно оно. Дверь за Андромедой и Джоном с тихим щелчком закрылась, и Аня осталась один на один с Эбигейл. Они замерли, смотря друг на друга и не до конца понимая, что теперь делать. По крайней мере, Аня ощущала себя именно так. Боже, она так давно не знакомилась с новыми людьми, что теперь совершенно не понимала, как быть. — Аурум… — первой нарушила молчание Эбигейл и стремительно приблизилась к Ане. — Святая, не могу поверить, что мне выпала честь встретиться с вами! Простите мне мою бестактность, но я так взволнованна. Аурум, только подумать, я не просто говорю со святой, мне выпала великая честь оказать ей услугу! Святая, вы не представляете, как я счастлива! — тараторила она, раскладывая какие-то скляночки, флакончики, коробочки и прочее на прикроватной тумбочке. — Святая, не подскажете, где здесь уборная? — Эм, там, — указала Аня на неприметную, светло-зелёную, как стены, дверь справа. — О, отлично! Я, если честно, беспокоилась, что они здесь общие и придётся осторожничать ещё сильнее. В таком случае, давайте я помогу вам привести себя в порядок после сна, а потом мы приступим к перевоплощению. Надеюсь, вам будет не слишком в тягость изображать кого-то столь неприметного, как я. Что? — И-изображать? — переспросила Аня, начиная догадываться, что задумала Андромеда. Всё же не все её слова были пропущены мимо ушей, как оказалось. Нет, притвориться горничной Андромеды, чтобы незаметно покинуть храм и посетить фестиваль — Аня наконец-то вспомнила, о чём та говорила, как только пришла, — отличная идея. Вот только Аня не актёр. Она наверняка не сможет правдоподобно сыграть Эбигейл. — Ага, — кивнула Эбигейл, наполняя металлический кувшин водой из местного аналога крана — торчащего из стены керамического желобка, над которым находился похожий на пион круг с нежно-голубым камнем-капелькой в центре. Чтобы набрать воду, камешек поворачивали вниз, а когда приходило время выключать её — возвращали в исходное положение, то есть вверх. Аня всё ещё не до конца понимала, как это работало, но система ей нравилась. По крайней мере, это лучше, чем если бы пришлось носить воду вручную, о чём она искренне беспокоилась, когда начала не спеша осваиваться в новом мире. Жаль только, что вода лилась только холодная, из-за чего её всё равно приходилось подогревать, чем теперь и занималась Эбигейл. Аня мялась на пороге, совершенно не зная, куда себя деть. Местная манера помогать «старшим по званию» ухаживать за собой её всё ещё необычайно смущала. Она же не маленький ребёнок, с купанием и одеванием сама прекрасно справиться может! Но жрицы от подобных слов лишь пришли в ужас и стали извиняться за то, что недостаточно хорошо выполняли свою работу. После этого о самостоятельности Аня больше не заикалась: не хотелось ещё сильнее нервировать бедных женщин, которые и так в то время терпели её истерики. К тому же, как она нехотя признала со временем, ради массажа головы, который ей делали во время мытья волос, можно и перетерпеть остальные смущающие детали — уж слишком восхитительное это ощущение. — Святая, вода готова. Прошу подходите, — позвала её Эбигейл, в один миг оказавшаяся возле простенького шкафчика с разной ванной утварью: мылом, маслами, чистыми полотенцами и всякими незнакомыми Ане штуками в баночках и колбочках. Нервно поправив ночнушку, Аня прошлёпала к низкому столику с тазом на нём и опустилась на невысокую табуретку. Напротив висело зеркало, и стоило взглядом зацепиться за своё отражение, как тут же захотелось как минимум пригладить волосы — с остальными ужасами вряд ли вышло бы справиться так же легко. — Так что именно мы будем делать? — всё же спросила Аня, порядком устав от молчания. Если бы оно продлилось ещё немного, она бы и до самоедства дошла. — Преображаться, — улыбнулась Эбигейл, выставляя перед ней всякие склянки. — Магией, конечно, было бы куда быстрее и нам не пришлось бы будить вас так рано, однако и не так долговечно. К тому же я не знаю подходящие заклинания — они не входят в обязательный арсенал горничной. Так что будем преображаться по старинке: с помощью косметики. Но сначала нужно подготовить ваше лицо… — Тогда лейте воду, Эбигейл, — потребовала Аня, сложив руки лодочкой над тазом. — Я когда-то хотела попробовать силы в косплее, так что пришло время исполнить мечту. — Ко… Что? Впрочем, не важно. Забудьте, — тряхнула головой Эбигей и взяла кувшин.***
— Не дёргайтесь, святая, — попросила Эбигейл, удерживая Аню за подбородок. Та в ответ угукнула, борясь с желанием в очередной раз поправить странную сетку на голове. Аня даже себе не могла объяснить, что именно ей мешало. Просто было как-то… неуютно. Как и от всей этой ситуации. Косметика ощущалась слишком явно, чужеродно, прикосновения кисточек слишком щекотные, а желание двинуться хоть немного — непреодолимое. Мелькнула даже мысль, что Андромеда мстила ей за нервотрёпку. А что? Вполне обосновано! — Ещё немного, святая, — бормотала Эбигейл, тыча кисточкой в Анину переносицу, из-за чего той хотелось сморщиться. Но она лишь смяла ночнушку, сдерживаясь, чтобы случайно не помешать Эбигейл и не растянуть процесс на дольше. Наконец Эбигейл отступила, окинула Аню изучающим взглядом и довольно изрекла: «Всё!» — Ну и слава Богу… — запрокинула Аня голову и прикрыла глаза. Она спасена! Какое счастье! — Святая, а парик? Ну конечно! Всё не могло быть так просто!***
Аня смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Если бы не глаза, её и вправду было бы не отличить от Эбигейл. Яркая звезда под глазом старательно спрятана — если не вглядываться специально, вряд ли заметишь подвох, — веснушки, которые у Ани крошечные и только на носу, теперь куда крупнее, заметнее и рассыпались по всему лицу — особенно много их стало на щеках. Голову теперь украшали не светлые блестящие волны, а тёмный венок, в который уложили парик. Да и одета Аня не в жреческий балахон, к которому успела привыкнуть за эти месяцы, а в грязно-синее платье горничной, которое казалось слишком прилегающим к телу, в сравнении с её нынешними нарядами. Разумеется, внимательный человек наверняка бы нашёл отличия: не только в цвете глаз, но и в расположении веснушек, оттенке волос или тоне кожи, быть может, заметил бы неловкость в движениях Ани или что-то подобное. В конце концов, у них было не так много времени на подготовку. Вот только, как говорила Эбигейл, успокаивая её опасения, мало кто обращал внимание на неприметную горничную, тенью следующую за госпожой — людей куда сильнее привлекала аристократка с восхитительными манерами, дорогой одеждой и несметными богатствами, чем какая-то служанка. И именно это играло им на руку. — Похожа, святая? — поинтересовалась Эбигейл, поправив свой парик. — Как две капли воды, — честно ответила Аня, смотря в светло карие глаза той. Кивнув друг другу, они вместе шагнули к двери. — Прекрасная работа, Эбигейл, — встретил их голос Андромеды, стоило вернуться в спальню. — Что ж, время не ждёт — церемония открытья через пару часов, а мне бы хотелось провести вам небольшую экскурсию по городу. — Она захлопнула книгу и поднялась с табурета у окна, с присущим ей чарующим аристократизмом — Ане он всегда отдавал чем-то слишком совершенным, нечеловеческим — расправила пышную винную юбку. — Эбигейл, сегодня святая разучивает аристократические дома. Все. Так что тревожить тебя не должны, однако, если кто-то решит нагрянуть, начни неразборчиво бормотать фамилию какого-нибудь барона и рассеянно смотреть в книгу — так тебя точно никто не тронет. Что? — Но я не выгляжу так со стороны! — возмутилась Аня, покинув комнату вслед за Андромедой. — Разумеется не выглядите, — легко согласилась та. Аня недовольно поджала губы, чувствуя, что над ней попросту смеются. Как над маленькой несмышлёной девочкой. Иногда она не могла поверить, что между ней и Андромедой и вправду всего лишь два года разницы — настолько неопытной и юной она ощущала себя рядом с ней. Иногда казалось, что в эту пару лет между ними вмещалась целая жизнь. И Аня не могла точно ответить, с чем это связанно: Андромеда редко говорила о чём-то не относящемся к теме, не делилась жизненным опытом и до того разговора несколько дней назад никогда не лезла в душу. Впрочем, даже тогда она не учила её как жить, не осуждала, пусть Аня знала — подобные темы ей не нравились. Они вообще мало кому нравились, если уж на то пошло. Аня взглянула на прямую спину Андромеды, что-то говорившей Джону. Быть может, дело как раз в этом? В том, что Андромеда не пыталась казаться умнее, опытнее, лучше, не навязывала свои взгляды на мир. Она и так понимала, что превосходит её, Аню, во всём, а потому не видела смысла тыкать в это просто так. Зачем сотрясать воздух понапрасну? Да, наверное, это превосходство, которое не нуждалось в подкреплении словами или действиями, стало причиной того, что Аня время от времени чувствовала себя маленькой девочкой перед строгим взрослым. А ещё взгляд, в котором скрывалась трагедия. Аня хотела разгадать тайну, что скрывалась за ним. Почему Андромеда время от времени смотрела на храм так, словно видела в нём нечто ужасное? Почему иногда говорила о некоторых, казалось бы, серьёзных новостях так, словно наперёд знала их исход? Словно проживала жизнь повторно? Аня тряхнула головой, отгоняя странные мысли. Похоже увлечение всякими произведениями про попаданцев и возвращения в прошлое плохо на неё влияли. Да, она оказалась в другом мире, но это же не повод искать всюду любимые жанровые тропы или клише. Это же не комикс, в конце концов! — Что-то не так, святая? — полушёпотом спросил у неё, не ясно, когда оказавшийся рядом, Джон. — Нет-нет, всё хорошо. Просто немного встревожена. Никогда ещё не покидала храм, — нервно улыбнулась Аня. — Понимаю. Не вы одна взволнована. Однако не о чем волноваться, у леди всё под контролем. А вам следует выпрямиться и взять себя в руки — мы возле кареты. Аня послушно выполнила его просьбу, подумав, что обычно «под контролем» означало, что у героев всё пойдёт по одному месту. Получив немое разрешение от Андромеды, Аня вслед за ней вошла в карету и неуверенно опустилась на оббитое персиковым бархатом и заложенное декоративными подушками сиденье. — Ничего, что я здесь? — Вы бы не сидели здесь, если бы в этом было что-то такое. Так что успокойтесь и любуйтесь видом за окном — вы же не хотите пропустить что-то интересное? Обещаю, посмотреть будет на что. Ох, едва не забыла! — Андромеда вдруг начала рыться в заколдованной сумочке. — Держите. Солнце сейчас печёт нещадно, так что будет ужасно, если вы схлопочете удар. — Она протянула Ане плетёную широкополую шляпу. — На ней охлаждающее заклинание, если верить её владелице, так что должно стать куда легче выносить здешний климат. Особенно с учётом парика и количества косметики на вас. Боюсь представить, как во всём этом душно. — Не любите жару? — быстро спросила Аня, схватившись за возможность узнать Андромеду поближе. — Ненавижу, — честно ответила та, хмурясь. — Обычно я провожу лето дома, в герцогстве, лишь изредка посещая столицу. Не понимаю, как вы выносите этот ужас. — С трудом, по правде говоря. Я несколько раз ездила на море, и боже! Там всегда было так ужасно жарко. Я, конечно, люблю тепло, но иногда его слишком много. Хотя иногда… Так они и провели всю недолгую дорогу до столицы — храм находился на холмах, окружающих ту с запада, — обсуждая ужасы солнцепёка и делясь мнениями о том, какие напитки лучше всего пить в жару. Последнее обсуждение, правда, зашло в тупик, вскоре после того, как очередной напиток оказался известен только одной из них. Трудности попаданчества всегда проявлялись в самые неожиданные моменты! Но зато Андромеда пообещала угостить Аню калькульским квасом. Правда, она пока не понимала, почему та так хитро улыбнулась, соглашаясь на это. Но спросить времени не было — они въехали в столицу. Аня тут же привалилась к окну, впитывая в себя виды снаружи. Пока они пересекали окраины столицы — место, где обитали фермеры и некоторые ремесленники. Невысокие одноэтажные домики с пологими крышами были разбросаны тут и там по бокам дороги — где-то ближе, упираясь в неё порогом, где-то дальше, занимая пустующие пространства маленькими фруктовыми садами или огородиками. Кое-где дворики жались друг к другу тесно-тесно, будто на улице больше не было свободной земли, а где-то между ними могло бы уместиться ещё несколько дворов. Казалось, что какой-то великан взял и рассыпал их здесь, как семена. Без системы или плана. Просто взмах — и вот на пустующих землях вырастают дома. — Не то, что вы ожидали? — понимающе спросила Андромеда. — Не очень величественно. Но не беспокойтесь, ещё примерно минута, и я покажу вам истинное великолепие столицы. Вы же телепортировались с Его Высочеством? — Эм… Да. А что такое? — Ничего такого. Просто это значит, что проблем быть не должно. К слову, вот мы и добрались, — сообщила Андромеда, выглянув в окно. Аня посмотрела туда же, куда и она, и увидела огромную каменную арку прямо среди дороги. За ней и дальше тянулись разбросанные домики, а вдалеке едва виднелись величественные постройки центра столицы — всего лишь их почти неразличимые очертания. Карета приблизилась к арке, на которой вдруг стали проступать какие-то символы, и несколько мгновений спустя, её наполнила серебристая мерцающая дымка. Аня шокировано вдохнула и непонимающе уставилась на Андромеду. — Это портал, — пожала плечами та. — Или вы думали, что мы будем ехать, не срезая? Я же собиралась показать достопримечательности, а не быт. О, и раз это ваш первый раз, задержите дыхание на несколько секунд. Аня непонимающе моргнула — и в следующий момент, карета, вероятно, въехала в портал. Дыхание перехватило, словно Аня резко погрузилась под воду. Грудную клетку сдавило тисками, в уголках глаз начали собираться слёзы, но не успела она начать паниковать, как всё прекратилось. Аня прикрыла глаза и запрокинула голову, стараясь отдышаться. Она не сразу заметила шум голосов снаружи или отражения цветных стёклышек, рисующие узоры внутри кареты. Лишь когда стук сердца в ушах стих, она смогла увидеть и услышать то, за чем успела соскучиться — атмосферу большого города. С толпами людей на улицах, спешкой, ни с чем не сравнимым гулом тысяч голосов. — А вот теперь, добро пожаловать в Золотой город.