Сквозь барьеры

      После всех сданных Лиссой экзаменов, у неё началась практика в нашей городской больнице. Она у нас небольшая и персонала в ней тоже не так уж и много, именно по этой причине она захотела проходить её именно здесь, а не в ближайшем крупном городе, как её подружки. Они долго уговаривали её поступить так же, но я ещё дольше уговаривала её этого не делать. Ведь в первую очередь это бы означало, что после долгой смены её придётся забирать именно мне, а во вторую, мне просто хотелось насолить её подружкам. Но всё же я была больше рада не из-за того, что мне всё же не придётся её забирать, а тому, что она была со мной согласна, и настояла на своём. Я считала это первыми шагами к нашему прогрессу. Ну, с её стороны. Для меня мы пока так ничего и не придумали, что могло бы мне помочь, а чтение книг вряд ли могло бы помочь мне с проявлением чувств и комфортном ощущении себя при этом. Про «успокаивающее» свойство макраме я уж лучше промолчу.       Пока мы соглашались быть подопытными кроликами в этом безумном эксперименте Эйба, он милостиво пообещал продолжать оплачивать наше обучение. Он не требовал от нас какого-то жёсткого «результата», он лишь попросил, действительно, почти жалобно попросил нас просто попробовать и приложить хоть какие-то усилия.       — Ну так что насчёт завтра? Ты останешься у меня? — в мир живых, или точнее выспавшихся, меня вернул голос Джесси.       — Вряд ли, мне с утра на учёбу.       — И что, ты же в любое время можешь уехать, — уголки его губ растянулись в самодовольной ухмылке.       Мы прогуливались по опустелой набережной. У нас было что-то вроде свидания, и он притащил мне одну красную розу. Одну. Розу. Он решил, что он тут самый оригинальный? К тому же в довесок к его весьма сомнительным предложениям, я сочла её ещё более пошлой.       — Да, но я бы хотела перед этим хорошо выспаться. В своей постели. У меня скоро начнутся сложные тесты, я же тебе говорила.       — Ну хорошо, ты можешь заехать ко мне ненадолго, а потом снова уехать, — он обхватил меня за плечи, как скорее делают «братаны», но никак не пары.       — Джесси, нет — значит «нет», а не «переубеди меня», к тому же у меня эти дни, — решила приврать я, чтобы он окончательно отвязался от меня касательно этого вопроса. И это сработало, он убрал свою руку с моих плеч.       Какая же странная вещь эти месячные, они приносят столько неудобств и проблем, но и столько плюсов, когда требуется. И слава господу, ни один оболтус-парень не отслеживает цикл своей девушки. Я вздохнула с облегчением.       Не сказать, что Джесси был плох в постели, просто он был скорее, как элемент её декора, нежели нечто другое.       — Ну а на следующей неделе? У меня будет вечеринка у бассейна, — говорил он с такой интонацией, будто бы бассейн это невесть какая соблазнительная вещь, и я не могу выйти в свой задний двор и окунуться в нём…       Зазвонил мой телефон, и я поспешила ответить на звонок, даже не посмотрев на экран.       — Алло?       — Ох, Роуууз, мне так скучно тут, — протянула в трубку Лисса.       Джесси всё пытался рассказать мне что-то о предстоящей вечеринке, но я подняла указательный палец в воздух, показывая тем самым, что требую от него тишины.       — Как? Что случилось? — громко причитала я в трубку.       — Говорю скучно, и кушать хочется, — непонимающие и медленно отвечала Лисса.       Я почти театрально ахнула, и на глазах моих проступили слёзы. Не знаю как это работало, но я могла всегда без проблем выдавить из себя слезу другую.       — И что нам теперь делать?       Я говорила громко и эмоционально, пытаясь показать тревогу, и кажется уже явно переигрывая.       На том конце трубки сохранялось молчание, сестра явно пыталась сообразить что происходит, но по итогу выдала:       — Ну, если тебе не сложно… было бы неплохо, если бы ты привезла мне что-нибудь веганское. Тут кормят абсолютно ужасно.       — Ничего не делай! Оставайся на месте! Я скоро буду!       Я скинула трубку и поспешила чмокнуть Джесси в щёку так, чтобы он увидел мои залитые слезами глаза.       — Эй, эй, детка, что случилось?       — Нашу кошку сбила машина, сестра сейчас с ней, мне нужно поехать туда, прости, это такая трагедия.       И я поспешила удалиться в сторону своего мотоцикла. Думаю, не стоит сообщать парню, что котов у нас никогда не было, а у двух из четырёх обитателей нашего дома на них вообще аллергия.       Когда я отошла на приличное расстояние, я вытерла слёзы, поправила макияж и перезвонила сестре.       — Что это было? — сразу же спросила она.       — Шоу одного гениального актёра. Так что именно тебе привезти?       В больницу я подъехала минут через тридцать. Это было небольшое светлое здание с большими окнами. Что-что, а на подобные здания наша мэр не скупилась. Всё во благо города, в котором ей тоже приходится торчать. Всё для своих «подданных». Надеюсь, внутри они оборудованы так же дорого, как и снаружи, потому что кроме кабинета терапевта вообще в другом здании, я такие заведения никогда не посещала.       Зайдя внутрь, я обнаружила, что пациентов, как и персонала, действительно не так уж и много, по крайней мере на первом этаже. Лисса объяснила мне куда идти, чтобы добраться до комнаты, куда нужно отнести ей еду, потому что встретить меня лично она пока не может, так как их собрали на плановый обход.       Меня внесли в журнал посещений, и я двинулась на поиски сестры. Но, как это частенько и случалось в незнакомых мне местах, я заблудилась. Я оказалась в просторной комнате с панорамными окнами во все стены на втором этаже. Вид выходил на густой хвойный лес. В светлой комнате лежало несколько пациентов, но никого из медперсонала не было. Кто-то спал, у кого-то стояла капельница, кто-то что-то читал, и никто не обратил на меня никакого внимания. У каждого была своя прикроватная тумбочка с небольшим цветочком в крохотной вазочке, личными вещами и прочим. А потом я обратила внимание, что, оказывается, палата разделена на две части, и одну её часть отгораживает прозрачная стена.       Я подошла ближе чтобы рассмотреть.       За стеной находилась всего одна койка и на ней лежал человек, вокруг которого аппаратов было больше, чем у других, он спал, а к нему было подключено несколько трубок.       Я положила ладонь на дверную ручку и аккуратно дёрнула. Она поддалась. Тихо войдя, я приблизилась к нему.       Передо мной лежал молодой мужчина. Может ненамного старше меня. Судя по размеру кровати, высокого роста. Тёмные взъерошенные волосы разметались по подушке. Кожа была бледной.       Я подошла к изножью кровати, на ней висела какая-то бирка, и принялась пытаться разобрать неразборчивый рукописный почерк.       — А... д… н…       — Где ты там увидела эти буквы? — резко раздалось со стороны двери, и я чуть не подпрыгнула. Там стояла Лисса в смешном больничном костюме, который ей ужасно… шёл.       — Там написано Джон Доу, — поучительно произнесла сестра. Уж где-где, а в больнице она чувствовала себя уверенно, совсем другой человек, по сравнению с той Лиссой, которая сидит в обществе своих подружек.       — Да тут же ни хрена не понятно, каракули какие-то, как вы в этом разбираетесь?       Она обошла кровать и подошла к мужчине с другой стороны, взяла его за запястье правой руки и продемонстрировала мне браслет, с уже напечатанными на нём буквами.       Я промолчала и, вспомнив, протянула ей пакет с её абсолютно несъедобной едой, я свою пиццу пепперони умяла сразу как только распрощалась с Джесси.       — Что ты тут делаешь?       — Заблудилась. У вас тут лабиринт, а не больница.       — Было бы где теряться, три коридора и то без тройных поворотов.       А я всё разглядывала мужчину передо мной. Его лицо не выражало ничего, но при этом оно было умиротворённым и напряжённым одновременно. Странное сочетание мимики для спящего человека.       — Значит потеряшка… — прошептала я. Обычно, имя «Джон Доу» присуждалось тем, кто был неизвестен и чьих родственников или друзей совсем не удалось отыскать. Такими обычно были пациенты с амнезией, в коме, и в морге… — Что с ним?       — Кома, — с грустью произнесла Лисса. — Сбил какой-то мотоциклист, представляешь? — она почти укоризненно посмотрела на меня, будто это сделал не кто иной, как я. — Завтра отключаем его от ИВЛ.       — Что?! Но он же… ещё так молод, — отреагировала я слишком бурно, что удивило даже меня. Почему-то я испытала небольшой укол страха, будто бы на кону была моя жизнь.       Ещё я была в шоке. Мир так жесток. Это напомнило мне об опасности выбранного мной транспорта не только для меня, но и для других.       — Успокойся, ему просто становится лучше. Из комы ещё не выходит, но дышать уже сможет сам.       Я вздохнула с облегчением. Сестра заметила это и, казалось, отнеслась к ситуации с ещё бóльшим подозрением.       — Пошли, скоро сюда явится вредный медбрат Виктор и выставит нас, агх, он раздражает меня.       — Ого, неужели кто-то действительно может тебя так раздражать, что ты говоришь об этом вслух? — я притворно прижала ладонь к сердцу.       Она сузила свои глаза и демонстративно фыркнула, развернулась и вышла. О боги, мне же не показалось? Прослеживалось явное влияние Кристиана Озера. Наверное, их общение было куда ближе, чем я полагала.       Я снова посмотрела на мужчину. Было в нём что-то такое, что вызвало у меня грусть. Лежит тут, невесть сколько, никто не знает кто он, и наверное никто с ним не говорит. Мой взгляд упал на его прикроватную тумбочку, на которой было пусто. Я вышла из его «палаты», отыскала на столике у стены большую пустую кружку, налила в неё воды из графина и понесла к мужчине.       Я поставила её на тумбочку и разломала свою розу пополам, чтобы укоротить её. Долго не простоит, но лучше уж тут, чем на мусорке или я буду смотреть на неё дома и вспоминать о том, кто и зачем её подарил.       Поставила розу в воду, а затем, аккуратно заперев за собой дверь, направилась за Лиссой.