I Fear No Fate

Леди Кейтилин однажды сказала Мирцелле, что могла бы поклясться, что Мирцелла такая же северянка, как и её муж, если б не знала о её происхождении. — Здешние люди уважают и любят тебя так, как никогда не любили меня, — сказала леди Старк, гладя Мирцеллу по волосам. — Я всегда была для них всего лишь южанкой, но о тебе они говорят так, словно ты родилась и выросла в Винтерфелле. Они готовы пойти на смерть за одну твою улыбку, и это самый великий дар для женщины и для леди Винтерфелла. Тогда Мирцелла была очень польщена. Она была ещё молода и носила под сердцем Бриндена, и леди Кейтилин сказала те слова, которые она желала услышать от своей матери. Серсея же всегда заявляла, что это неправильно — сближаться с знаменосцами, что леди не имеет права голоса и всегда должна соглашаться со своим мужем. Мирцелла считала, что её мать неправа, и весело приветствовала людей Робба, позволяла Большому Джону Амберу называть её «принцессой Старк» и дразнила Теона. Теперь же на неё смотрели с жалостью, если смотрели вообще. Её присутствие вызывало смущение — люди не знали, кто же настоящая королева, Мирцелла или Жиенна. Тогда, в столовой, она оттолкнула Робба, не выдержав взгляда Жиенны Вестерлинг. Ни один мейстер и септон не знали, что делать с Роббом Старком и двумя его жёнами, с одной из которых тот сочетался браком в богороще, а со второй — в септе Крэга. Робб тоже не мог принять решение, поэтому Мирцелла сделала это за него. Жива она или нет, но Жиенна Вестерлинг стала женой Робба, она носила его ребёнка. Мирцелла помнила свою беседу с Джоном на «Гневе Нимерии» и то, с каким отвращением он относился к бастардам, поэтому не хотела, чтобы ребёнок Робба носил фамилию Сноу. Нет, младенец, которого родит Жиенна, будет Старком, также как и дети самой Мирцеллы, и она не могла ненавидеть его, как остальных Вестерлингов. О, она действительно ненавидела их, а в особенности леди Вестерлинг. Вся их семья была в Риверране, даже Эления, чей муж погиб на Красной Свадьбе вместе с Риконом и Лохматиком. Большую часть времени Мирцелла проводила в своих покоях за вышиванием, чтобы поменьше пересекаться с Жиенной и её родственниками, но когда это всё-таки случалось, то Мирцелла пряталась за бронёй изысканных манер, которым её обучили Серсея Ланнистер и Кейтилин Старк. Лорд Вестерлинг и его сыновья всегда были неизменно вежливы, хотя и чувствовали себя неловко, на лице Элении застыла печать горя, и Мирцелла не знала, горевала ли она по мужу или по Рикону. Жиенна всегда была молчалива и величава, но они с Мирцеллой постоянно и невольно провожали друг друга взглядами. Каждый раз, видя, как Жиенна мягко целует Робба в лоб или приказывает посадить на цепь Серого Ветра, потому что он пугает её родственников, Мирцелла чувствовала, как её кровь вскипает. Она дико злилась на Вестерлингов и даже на Робба за то, что позволял так обращаться со своим лютоволком. Дети Мирцеллы не боялись зверя и катались на его спине, и Серый Ветер ни разу даже не зарычал на них. Но леди Вестерлинг была хуже всех. Мирцелла помнила встречу с Сибеллой Спейсер на свадьбе Томмена и даже говорила об этой женщине со своей матерью. Серсея игнорировала Сибеллу как иноземку и женщину низкого происхождения, но рассказала, что до беременности Элении Сибелла планировала выдать какую-нибудь из дочерей за одного из Ланнистеров, кузенов Мирцеллы, но получила отказ от Тайвина. А теперь, Мирцелла была уверена в этом, Сибелла не нарадовалась тому, что Жиенна стала королевой. И Сибелле отнюдь не нравилось, что первая жена Робба воскресла из мёртвых. Хотя она никогда не грубила в открытую, но Сибелла в присутствии Мирцеллы постоянно хвалила Жиенну и её ребёнка, называя малыша не иначе как «маленьким принцем» и «будущим королём». Мирцелла с трудом сдерживалась, чтобы не напомнить этой женщине о трёх старших сыновьях Робба, потому что проблем хватало и без ссоры с Сибеллой. Было трудно привыкнуть к новой жизни, но Мирцелла старалась, постоянно напоминая о том, что её дети в безопасности в Долине, Темнолесье и у Ридов, что Робб жив, а Джоффри не может добраться до неё. Если уж она смогла пережить осаду Винтерфелла, путешествие в снегах и жизнь на Стене, то в Риверране было не так уж и плохо. Леди Рослин помогла ей смыть краску с волос и одолжила свою одежду, пока не сшили новые платья; в первый же день служанки облачили её в зелёный, украшенный кружевами наряд и закололи непослушные пряди шпильками с драгоценными камнями. Увидев своё отражение, Мирцелла заплакала. Она выглядела, как раньше, но больше не была прежней. Служанки нервно переминались с ноги на ногу, не зная, как реагировать, но Мирцелла быстро взяла себя в руки. В её голове словно звучал голос Серсеи Ланнистер, подсказывающий, что надо делать. «Ты Ланнистер из Кастерли Рок. Мы не плачем и не печалимся, мы смотрим врагу в лицо с улыбкой». Если она хочет выжить в Риверране, то должна стать настоящей Ланнистер. Относились к ней так же, как раньше, только Теон и Джон, и даже Эдмар Талли боялся встретиться с ней взглядом. Теон попробовал неудачно пошутить, стащив кусок мяса из её тарелки и обозвав «главной женой», но замолк, когда она показала ему обсидиановый кинжал, подаренный Джоном на Стене; Джон же всегда оставлял с ней Призрака, когда был вынужден присутствовать на военных советах Робба, и Мирцелла никогда не любила «лорда Сноу» так сильно, как в тот день, когда он принёс ей письмо из Долины, написанное неровным почерком Стеффона. Её мальчик скучал по ней и по своим братьям и сёстрам, надеясь, что скоро сможет их увидеть. «Они больше не дети, — поняла Мирцелла, запечатывая письмо, чтобы положить его на стол. — Прошло почти полтора года, как я не видела Стеффона и Рикарда, и почти восемь лун разлуки с Бринденом и девочками. Малышки наверное даже не узнают меня». Мысли Мирцеллы вернулись к богороще, где она стояла на коленях перед чардревом и плакала, моля Старых Богов сохранить её детей, донести до них любовь их матери. Мирцелла молилась так истово, как никогда прежде, её колени замёрзли и устали, но она продолжала молиться, даже не будучи уверена, что Боги слышат её. Звук шагов донёсся до неё лишь за мгновение перед тем, как Робб вышел на поляну. Смущённая тем, что её лицо покраснело и опухло от слёз, Мирцелла попыталась подняться, но затёкшие ноги отказались слушаться, и она упала, но Робб тут же подскочил и помог подняться, отряхивая на ней одежду. — Я в порядке, — поспешила она, пытаясь отступить, сбежать от его нежных прикосновений, причинявших сейчас лишь боль, но Робб поймал её за локоть. — Ты выглядишь неважно, — заявил он, вытирая её мокрые щёки тёплой рукой в перчатке. — Кажется, будто ты разучилась улыбаться. — Стеффон написал мне, — призналась Мирцелла, борясь с собой, чтобы не заключить Робба в объятия, как ей этого хотелось. — Я просто… скучаю по нашим детям. Робб торжественно кивнул. — Как и я. Последний раз мы были все вместе в Дозоре-в-Сероводье, когда ты, я и дети спали в одной кровати. Это была самая неудобная ночь в моей жизни, но когда я проснулся, то чувствовал себя очень счастливым. — Я часто вспоминаю о той ночи, — опустив взгляд, не в силах больше смотреть в голубые глаза Робба и боясь выдать свои чувства, она выпалила. — И поэтому я хотела бы уехать к моим детям на Север. — Что? — Джон сказал мне, что Алисанна Мормонт планирует пробиться на Медвежий остров, дабы присоединиться к войскам северян и попробовать отбить Винтерфелл. А с Медвежьего острова я легко смогу добраться до Темнолесья, — прежде, чем Робб успел сказать хоть слово, Мирцелла продолжила. — Последний раз я видела Бриндена и девочек перед тем, как сир Родрик насильно увёл меня от них. Я думала, что они погибли, Робб, и единственное, чего я хочу, это снова обнять их. Не сводя с неё тяжёлого взгляда, Робб покачал головой. — Проси чего угодно, моя леди, только не этого. — Мне здесь не место. — Неправда. — Я должна быть со своими детьми, — настаивала она. — Ты должна быть со мной! Вырвавшись из его рук и отскочив, чтобы не дать слабину, Мирцелла покачала головой. — Нет, больше нет. Теперь рядом с тобой должна быть Жиенна. И это жестоко — просить меня остаться здесь и терпеть всё это. В его взгляде вспыхнуло разочарование. — Что ты хочешь от меня, Мирцелла? Скажи мне, и я сделаю это! Ты говоришь, что не хочешь, чтобы септон расторг мой брак с ней, но злишься! Чего ты хочешь… — Я хотела бы, чтобы ты берёг наш брак! — наконец дала она волю своему гневу. — Сколько ты ждал, получив весть о моей смерти, прежде чем трахнуть Жиенну Вестерлинг? В отличие от тебя, я носила траур! — Мирцелла оттолкнула его руки, когда Робб попытался обнять её. — Думаешь, я не нашла бы мужчину, чтобы согреть мне постель? Думаешь, не нашлось бы никого от Стены до Риверрана, кто захотел бы меня? — Прекрати, — приказал Робб, скривившись от сказанного ею. Она никогда не хотела обидеть его, не говорила ничего, что могло бы его ранить, но боль была слишком сильной и острой, и Мирцелла хотела, чтобы ему было так же больно, как и ей сейчас. — Я провела три луны, деля ложе с твоим братом, оплакивая тебя вместе с ним. Думаю, мы смогли бы утешиться в объятиях друг друга, пока плыли на том корабле. — Прекрати! — Может, мне стоит пойти поискать Теона… Мирцелла ахнула, когда Робб схватил её за плечи, притягивая к себе, хоть и не грубо, но достаточно резко. Робб всегда касался её с нежностью, но видимо Мирцелла слишком оскорбила его. Она всё ещё помнила звук пощёчины, которой отец наградил её мать, и добрый совет Серсеи, данный перед отъездом в Винтерфелл, вдруг всплыл в памяти. «Не люби своего мужа слишком сильно, Мирцелла. Когда он разочарует тебя — а так поступают все мужчины — тебе будет слишком больно». Но Робб не кричал и не бил её. Вместо этого он взял её лицо в ладони и наклонился так близко, словно собирался поцеловать. — Я взял тебя в жены перед ликом чардрева и нашими семьями. Ты родила от меня четверых детей, и я держал тебя, когда они приходили в этот мир. И пока я не умру, ты моя жена. Мирцелла задрожала, когда его дыхание опалило кожу. Она ответила на жаркий жадный поцелуй, не задумываясь, цепляясь за его одежду и волосы, только чтобы быть как можно ближе. Робб застонал ей в губы, скользя руками по телу и буквально вжимая в себя, и Мирцелла почувствовала, как напряглись её соски, а между ног стало влажно. — Целла, — выдохнул он и начал задирать ей юбки. Но как только холодный воздух коснулся её ног, Мирцелла вернулась к реальности. — Нет! — выпалила она, отталкивая его. — Нет, Робб. Мы не можем… Тяжело дыша, Робб коснулся её волос. Мирцелла видела, как оттопырены его бриджи, и ненавидела себя за то, что желала его. Она действительно хотела этого, и они бы могли, о да. Никогда ещё Мирцелла так не желала, чтобы Робб взял её, сделал своей раз и навсегда. Но это было бы бесчестно, и Робб сожалел бы потом, когда совесть заговорила бы в его голове голосом Неда Старка. — Я люблю тебя, — голос Мирцеллы был хриплым и дрожал. — Я полюбила тебя в двенадцать лет и не разлюблю до самой смерти. Но ты дал клятву в септе, что берёшь в жёны Жиенну, и она носит от тебя ребёнка, который заслуживает носить твоё имя. Малыш ни в чём не виноват, и я не причиню ему вред, надеясь, что и Жиенна Вестерлинг не обидит моих детей. — Мирцелла, — начал он полным тоски голосом. Она покачала головой, еле сдерживаясь, уверенная в том, что не должна слышать его слов. — Если ты не хочешь отпускать меня к детям, то прошу тебя, пожалуйста, оставь меня. Не приближайся ко мне снова. Робб ничего не ответил, опустив голову и слабо кивнув. Мирцелла уже не смотрела на него, бросившись прочь из богорощи и зная, что если оглянется, то пропадёт.

* * *

Когда Жиенна Вестерлинг пригласила её на обед, Мирцелла была уверена, что это ошибка. Жиенна старалась даже не смотреть на неё, не то что разговаривать; её постоянными спутницами были Эления и жена старшего брата, и наверняка Сибелла внушала дочери, что Мирцелла представляет угрозу её положению. — Может, она решила проявить доброту, — предположил Джон, чистя свой Длинный Коготь. Мирцелла фыркнула. — Сразу видно, что ты совсем не понимаешь женщин. Просто Сибелла Спейсер хочет выяснить мои намерения. Джон весело усмехнулся. — Я не думал, что столовая — это поле брани для дам. Думаешь, если она прислала тебе приглашение на обед, то стоит точить кинжал? — Мой кинжал всегда острый, — возразила она, швырнув в него подушкой. Джон засмеялся, пряча меч обратно в ножны. — Я не знаю, какие планы вынашивает леди Вестерлинг, но Жиенна милая девушка с нежным сердцем. Не думаю, что она хочет заманить тебя в логово льва, чтобы потом напасть. — Конечно нет. Лев здесь я, помнишь? — Мирцелла раздражённо вздохнула. — Ненавижу всё это. Хочу остаться в своей постели, задвинув полог и закутавшись в меха, и оставаться в ней, пока в мире всё не пойдёт по-старому. — Какой хитроумный план, — Джон плюхнулся рядом с ней на кровать, и, подняв голову, Мирцелла увидела в его серых глазах сочувствие и теплоту. — Ты самая сильная женщина из всех, что я встречал, даже после осады, путешествия на Стену и Жиенны Вестерлинг. — Я устала сражаться. — Как и все мы? Мирцелла вспомнила, как впервые встретила Джона Сноу много лет назад — бледного, с застенчивой, не такой широкой и открытой, как у Робба, улыбкой. Они играли все вместе, будучи детьми, а став взрослыми, всё ещё временами поступали слишком импульсивно. Теперь же лицо Джона было обветренным после жизни на Стене, он обзавёлся густой тёмной бородой, ясным взглядом и честными, правдивыми суждениями. Если бы она не видела, как Джон Сноу в буквальном смысле восстал из пепла, Мирцелла бы никогда не сомневалась в том, что он сын Эддарда Старка. Приподнявшись, Мирцелла улыбнулась Джону, убрала тёмные кудри с его лба и мягко поцеловала. Джон обнял её, машинально положив руки на бёдра, и улыбнулся в ответ. — Скоро всё наладится, — сказал он так уверенно, что Мирцелла почти поверила ему. Дверь открылась прежде, чем она успела ответить. Мирцелла обернулась и увидела Робба, застывшего на пороге, словно статуя Бейелора Благословенного. Джон мгновенно убрал руки, и Мирцелла осознала, как всё это выглядело, когда увидела гнев на красивом лице Робба. Вдруг захотелось объясниться, но Мирцелла промолчала, зная, что Джон сможет подобрать куда лучшие слова, чтобы успокоить брата. — Мне надо переодеться к обеду, — объявила она, спокойно улыбнувшись им обоим. Когда она проходила мимо Робба, тот поймал её за запястье, и Мирцелла взяла себя в руки, чтобы терпеливо выслушать все обвинения. — Ты не должна обедать с Жиенной. Я позволяю тебе уйти, — сказал он вместо этого. — Всё в порядке, — солгала она. — Я не против. Пока служанки помогали ей одеться, Мирцелла думала о том, что впервые солгала Роббу.

* * *

Мирцелла была искренне удивлена, когда обнаружила, что была единственным гостем — Жиенна отпустила Элению и других своих компаньонок. Она неловко поднялась навстречу, её округлившийся живот был задрапирован широким платьем из мягкой жёлтой материи. Этот цвет не подходил ей, заставляя кожу казаться болезненно-бледной. Волосы были распущены, а шея украшена двумя нитями жемчуга. Со стороны, конечно, Жиенна Вестерлинг больше походила на королеву, чем Мирцелла в чужих платьях в цветах дома Талли и с неровно отросшими волосами. «Но ты краше, чем она, — прозвенел в голове очень напоминающий Серсеин голос. — И намного благороднее по крови. Ты моложе, и Робб Старк в тебя влюблён. Эта девушка не соперница тебе». Руки Жиенны дрожали, когда она жестом предложила Мирцелле присесть, и ту удивило, как она была напугана. Это на время заставило поутихнуть боль в сердце — проведя половину жизни в страхе, Мирцелла не хотела подобного ни для кого другого. Жиенна завела разговор на безопасные темы: рассказала, как путешествовала по Западным Землям в Кастерли Рок, сопровождая Элейн Тарли, и то, как Томмен победил на турнире, который устраивал Киван Ланнистер в честь свадьбы своего сына. Мирцелла вежливо отвечала на её вопросы о Стене и фехтовании — Жиенна стала свидетельницей того, как она тренировалась с Теоном и Джоном во дворе. Сложись обстоятельства иначе, они с Жиенной могли бы стать подругами, и Мирцелле это совсем не нравилось. — Моя семья не поблагодарила вас, так что это сделаю я, — сказала Жиенна после того, как подали лимонные пироги. — Поблагодарить? — За заботу о ребёнке Элении, — Жиенна сделала глоток сладкого вина прежде, чем продолжить. — Эления всегда была мечтательницей, и она любила Рикона Старка. Когда родился ребёнок, она надеялась, что лорд Старк даст согласие на брак, но… она была в ужасе, когда отец заявил, что не оставит малыша, а я слышала, что вы всегда относились к этому ребёнку, как к своему собственному. Я хотела бы поблагодарить вас за то, что стали матерью моей племяннице, матерью, которой у неё могло бы и не быть. Счастливое личико Лиа всплыло в памяти Мирцеллы. — Она и моя племянница тоже. Мне не нужны благодарности, но с вашей стороны это было очень мило. Жиенна глубоко вдохнула, прежде чем спросить. — Могу ли я говорить свободно? — Была бы очень признательна. — У меня нет к вам никакой неприязни. Если бы была хоть слабая надежда на то, что вы живы, я не вышла бы за Робба, — уголки её губ опустились. — Робб как раз взял Крэг, когда ворон принёс весть об осаде. Я присутствовала, когда Теон рассказал ему о смерти отца, вас и ваших детей. Я ещё никогда не видела, чтобы человека так сломало горе. Он был опечален тем, что не мог покинуть Западные Земли, и отправил Рикона в Близнецы, чтобы возглавить войско Фреев и идти на Винтерфелл. Когда же случилась Красная Свадьба, он был практически раздавлен чувством вины. Даже весть о том, что ваши дети в безопасности, не могла успокоить его. И в ту ночь я пришла к нему, чтобы предложить свою поддержку… Мирцелле не нужно было спрашивать, как именно она утешила Робба. — А потом он женился, так? Щёки Жиенны вспыхнули румянцем. — Я всего лишь прислуживала ему, а он чувствовал вину передо мной ещё и из-за того, что произошло между Риконом и Эленией. На следующий же день он обвенчался со мной в септе и увёз в Риверран. — Почему вы говорите со мной об этом? — Потому, что я знаю, как сильно он любил вас, и как сильно любит по-прежнему, — Жиенна подняла глаза, и Мирцелла увидела в них слёзы. — Я слышала, что говорят слуги и даже лорды. Все они рассказывают, как вы были счастливы и любили друг друга. Даже Большой Джон плакал, когда думали, что вы погибли. Я слышала, как они поднимают кубки в вашу честь. Они называют вас Творцом Королей, принцессой Старк и ещё полсотней имён, и одни из самых жестоких людей, которых я когда-либо видела, чуть не плачут при этом. Они любят вас до сих пор и ненавидят меня и моего ребёнка, — Жиенна невесело улыбнулась. — Некоторые даже называют меня узурпаторшей. — Если вы скажете Роббу… — Если я скажу Роббу, он выгонит всех из замка, но не сможет заставить людей уважать меня, — Жиенна утёрла непрошеную слезу. — Я фальшивая королева, и ни один северянин не полюбит меня. — Робб любит вас, — выдавила Мирцелла. — Робб… да, я думаю, что он любит меня. Он… относится ко мне с добротой и хочет, чтобы я ни в чём не нуждалась. Но не улыбается и не смеётся, когда рядом со мной, и не ночует в моей спальне, словно у меня постоянно лунное кровотечение, — румянец Жиенны стал ярче, когда она призналась. — Я делаю всё, чтобы ему было хорошо, но после он всегда уходит. Мы не спали вместе с самой первой ночи. Рейнальд говорит, что Робб уходит в богорощу, но я не знаю, правда ли это. — Жиенна… — Леди Рослин сказала мне, что он всегда ночевал в ваших покоях, — перебила Жиенна, словно не могла остановиться. — Лорд Эдмар шутил, что вы могли забеременеть только оттого, что просто переглядывались со своим мужем. Что Робб всегда смеялся рядом с вами, что постоянно целовал и обнимал вас. Я умоляла Рослин рассказать мне, что такого вы сделали, чтобы заслужить любовь Робба, и вы знаете, что она ответила мне? — Жиенна сделала паузу. — Что вы просто были рядом. Не зная, как отреагировать, Мирцелла просто пробормотала: — Я жила у Старков с восьми лет. Я… это всё. Жиенна слабо улыбнулась. — Это ложь во благо, — она погладила себя по животу. — Малыш появится на свет через два месяца, и я боюсь, что Робб не будет любить его так, как своих старших детей. — Это неправда! — возразила Мирцелла. — Робб будет любить вашего ребёнка так же сильно, как и остальных, как и Лиа, которая ему не дочь. Малыш ни в чём не виноват. Слёзы катились по её щекам, но Жиенна и не думала утирать их. — Я люблю его, Мирцелла, и я хочу стать хорошей женой. Я отчаянно хочу сделать его счастливым. И счастливым его делаете вы. — Жиенна… — Моя мать говорит, что я должна потребовать у него отослать вас, официально развестись с вами. Она говорит, что я не могу считаться королевой, а мой ребёнок — законным, пока вы здесь. Когда я только заикнулась об этом, Робб заявил, что не обесчестит вас подобным образом. Мать настаивает, чтобы я была тверда с вами, чтобы убедила вас уехать. — Если это то, чего вы хотите… — Я хочу, чтобы мой муж был счастлив, — отрезала Жиенна, и её голос стал твёрже, чем раньше. — Я пригласила вас сюда, чтобы просить о помощи. — Помощи? — Я думала, что вы могли бы… рассказать мне о Севере и… о том, как сделать Робба счастливым… Потребовалось несколько мгновений, чтобы Мирцелла поняла, что хочет от неё Жиенна Вестерлинг. Она снова забыла, как дышать. Уверенная, что ошиблась, что новая супруга Робба имела в виду вовсе не это, Мирцелла всё же спросила: — Вы хотите знать, как удовлетворить Робба? — Нет, не только это, — торопливо возразила Жиенна. — Конечно, я хотела бы доставить ему удовольствие, но этого мало. Я надеялась, что вы скажете мне, как я могу вызвать его улыбку, заставить его людей уважать меня, добиться, чтобы он не покидал моих покоев так же, как ваших когда-то. Ты не сможешь понравиться северянам, глупая девочка. — Боюсь, из меня плохой учитель. Нет никаких уловок, Жиенна. Как я уже говорила, я провела почти полжизни в Винтерфелле, с Роббом. Когда вы узнаете его лучше, то будет значительно проще. Жиенна неуверенно кивнула, прежде чем рискнуть. — А… в постели? Есть что-то, что он особенно любит? — когда Мирцелла не ответила, она попыталась объяснить. — Моя мать сказала, чтобы я попробовала всё, но, кажется, ничего не может воспламенить его кровь. Когда я становлюсь настойчивее, он смущается и просит меня прекратить. Я была девственницей, когда выходила замуж, и я не разбираюсь в этом… Мирцелла почувствовала, как к горлу подступает тошнота. — Мне неприятно обсуждать это. — Конечно, — сразу же согласилась Жиенна. — Я просто… Если я не смогу удовлетворить его, он будет искать удовольствия в другом месте. И я… Было бы меньше бесчестья, если бы он пошёл к вам, а не… Я притворюсь, что ничего не случилось, если ваш живот не будет расти… — Жиенна замолкла, её щёки пылали, но Мирцелла знала, о чём шла речь, и никогда ещё не чувствовала себя такой униженной.

* * *

Остаток разговора Мирцелла только кивала или отвечала сухо и очень кратко. А когда она наконец покинула апартаменты Жиенны Вестерлинг, то чувствовала себя намного хуже, чем в лесу после падения Винтерфелла. Она пыталась незаметно пробраться в свою комнату, но внезапно ей преградили путь Робб, Теон и Джон, смеющиеся над чем-то. Когда Теон заметил её, то улыбнулся и протянул бурдюк с вином. — Моя обожаемая главная жена! Как прошёл ужин? Мирцелла схватила бурдюк, выпив столько, сколько только смогла. Вытерев рот, она вернула вино Теону. — Замечательно, спасибо. — Что-то случилось? — спросил Робб, нахмурившись. Она уставилась на него — на мужа, который больше не был её мужем, на единственного человека, которого когда-либо любила — и горе последних нескольких месяцев обрушилось на неё: едкие комментарии Сибеллы Спейсер, неловкость людей, с которыми она раньше общалась свободно, Жиенна Вестерлинг, её ребёнок. Мирцелла совершенно не знала, что ей делать дальше, но больше не могла и дальше укрывать ярость в разбитом сердце. Она толкнула Робба в грудь, так сильно, как только могла, застав его врасплох и заставив пошатнуться. — Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу! — кричала она, продолжая толкать его. — Жаль, что я вообще встретила тебя, не говоря уж о том, что вышла за тебя замуж! Я ненавижу себя за то, что родила тебе детей! Ты хуже, чем Джоффри, потому что он по крайней мере честен в своём роде! Кто-то перехватил её руки — Теон или Джон, она не видела толком — но Мирцелла вырывалась, пытаясь добраться до Робба, на лице которого сейчас была такая боль, какой она никогда не видела прежде. — Я не должна была возвращаться к тебе! Лучше бы я умерла там, в снегу, как сир Родрик! Это был бы лучший выход для меня! Эти слова будто заставили Робба очнуться. — Как ты можешь так говорить? — выкрикнул он в ответ. — Как ты можешь даже думать об этом? Мирцелла ударила по рукам, держащим её, и Теон неохотно отступил назад, но она больше не пыталась напасть на Робба. Вместо этого она выплюнула: — Ты будешь рад узнать, что твоя жена разрешила тебе трахать меня, если я не забеременею! Я не знаю, сколько стоят шлюхи, но думаю, тебе стоит платить мне вдвое больше, я ведь принцесса! От этих слов краска схлынула с лица Робба, и Мирцелла видела, как неловко чувствовали себя Теон и Джон. «Отлично, — цинично подумала она. — Надеюсь, их северная честь как следует ущемлена». — Мирцелла… Она не стала слушать, что ей скажет Робб, оттолкнув его и бросившись прочь, чувствуя, как влага бежит по лицу. К тому времени, когда Мирцелла добралась до своей комнаты, она уже ничего не видела от слёз, и хлопнула дверью со всей силы. Упав на кровать и зарывшись лицом в подушки, Мирцелла зарыдала. Она наконец оплакала лорда Эддарда и Рикона, разлуку со своими детьми, и только когда от рыданий уже не смогла дышать, позволила себе забыться тяжёлым сном. А с первыми лучами солнца в её комнату пришёл Робб с письмом в руке. — Аша Грейджой готова прислать корабль, чтобы отвезти тебя из Крэга в Темнолесье, если ты всё ещё хочешь этого. — Я готова. Робб молча кивнул, протягивая ей письмо со взломанной печатью-кракеном Железных Островов. — Теон и Джон отправятся с вами и ещё двадцать моих людей — Западные Земли всё ещё под властью твоего деда, так что там может быть небезопасно. Он почти уже покинул её покои, когда Мирцелла выпалила: — Пожалуйста, подожди! — когда Робб обернулся с обманчиво равнодушным выражением лица, она выдохнула. — Я лгала вчера вечером. Я не… мне не жаль, что я встретила тебя и подарила тебе детей. Я не могу ненавидеть тебя, хотя боги знают, что мне было бы легче в противном случае. Робб закрыл дверь, рассеянно поглаживая длинную бороду. — Я не хотел быть королём, особенно если тебя нет рядом, — сказал он наконец. — Лишь ради тебя я восстал против Железного Трона. На следующий день после того, как я обвенчался с Жиенной, Арианна Мартелл отозвала дорнийские войска из Речных Земель, а Хайгарден и Штормовые Земли отказались даже обсуждать совместное выступление против Джоффри. — Робб… — Север и его союзники могут сражаться за меня, но Юг поддержит только тебя, а не Вестерлинг из Крэга, — невесело усмехнулся он. — Мать сказала, что я проиграл войну в тот момент, когда обменялся клятвами с Жиенной. — Война не проиграна, — возразила Мирцелла. — Нет, — согласился он. — Но даже если мы победим, то это будет неполная победа, — Робб подошёл к окну и уставился во двор спиной к ней. — Я вижу во сне Винтерфелл, наших детей, играющих там, счастливых и беззаботных. Но сон превращается в кошмар, когда я вспоминаю, что случилось с отцом, с моим народом, с тобой. Какой толк в победе, если ты потерял всё, что любил? — Винтерфелл всё ещё стоит, а наши дети в безопасности. Я напишу Арианне, Тиреллам и Ренли, чтобы убедить их поддержать тебя, — Мирцелла подошла и встала рядом, инстинктивно желая утешить его. — Винтерфелл был моим домом, и у меня отняли этот дом. Они убили тех, кого я любила, и я поклялась, что отомщу. Ланнистеры всегда платят свои долги. Она видела его улыбку, отражающуюся в оконном стекле. — Когда это ты стала называть себя Ланнистер? — Когда затеяла заговор против Железного Трона. А это черта Ланнистеров. Мастер же по оружию говорит, что если я буду и дальше тренироваться с мечом, то стану не хуже Цареубийцы. Осталось только начать испражняться золотом. Робб засмеялся, громко и свободно, и Мирцелла почувствовала, как лёд на её сердце тает. Жиенна Вестерлинг была права: так легко и заразительно Робб смеялся только с ней, с Мирцеллой, ещё до того, как их мир рухнул. В конце концов, она тоже засмеялась, и этот смех разрушил стену между ними. Когда Робб вновь повернулся к ней, Мирцелла на мгновение увидела в его лице того человека, который уехал на войну, казалось, целую вечность тому назад. — Если бы я попросил, ты бы осталась, правда? — Король не просит. — Но человек — да, — коснувшись её щеки тыльной стороной ладони, пробормотал он. — Останься со мной. Я знаю, что это эгоистично, самая эгоистичная просьба, которая у меня когда-либо была, но прошу, останься. Ты нужна мне, как никогда раньше. — Робб, пожалуйста… — Сколько раз ты говорила, что в политике я безнадёжен? На войне я в своей стихии, но мой народ любит тебя. Когда-то ты обижалась на меня за то, что я не отпустил тебя к Ренли, но сейчас я предлагаю тебе проявить свои таланты наилучшим образом. Эта война закрепит Север за нашими детьми, за детьми Стеффона. — Вестерлинги никогда не согласятся на это, — возразила она, положив руки ему на грудь. — Мне плевать на лорда и леди Вестерлинг, а также на их бесполезных рыцарей, — обняв её за талию и поцеловав в висок, Робб попросил. — Не заставляй меня красть тебя с корабля Аши. Ты знаешь, я способен на это. Она ненавидела своё предательское тело, горевшее от его прикосновений, от его запаха. Мирцелла вжалась в него, целуя в губы, готовая согласиться на всё, пока он касался её, пока просил её остаться. — Я останусь, если ты дашь мне клятву. — Какую угодно. Отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза, Мирцелла выпалила: — Поклянись, что наши сыновья всегда будут стоять выше твоих детей от Жиенны, вне зависимости от того, что произойдёт между нами. Что они будут твоими наследниками. — Я принесу эту клятву перед чардревом, если ты пожелаешь. Стеффон, Рикард и Бринден всегда будут выше, чем дети Жиенны, — он тепло улыбнулся ей. — Теперь ты останешься? — При ещё одном условии. — Всё что пожелаешь. Она протянула руку и дёрнула его за бороду. — Подстриги уже эти космы. Ты выглядишь смешно. Робб от души рассмеялся, целуя её в лоб. — Как тебе будет угодно. «Что не сделаешь ради любви?» — с горечью подумала Мирцелла, надевая платье и готовясь к новому дню.

* * *

Мирцелла была во дворе, тренируясь с Джоном, когда Арья прискакала в Риверран, спрыгнув с лошади и стиснув Мирцеллу в объятиях. Они упали на снег, но Мирцелла не возражала, смеясь и катаясь с Арьей по земле, пока их одежда не промокла насквозь. — Я знала, что ты жива! — воскликнула Арья, поднимаясь и отряхиваясь под смех Джона. — Я говорила Роббу, что если вы делали это в богороще, то ничего с тобой не может случиться! Ты провела на Севере больше времени, чем я, но этот идиот не слушал меня. — Арья! — рассмеялась Мирцелла, качая головой и жалея, что не может быть такой же смелой, как её золовка. — Что? Он вдвойне идиот, что засунул член в эту Вестерлинг. Наверное, он заразился от Рикона, — повернувшись к широко улыбающемуся Джону, она бросилась ему на шею. — И ты! Тебя убили, ты ожил в пламени и даже не прислал парочку мёртвых ворон? Да я сама убью тебя за это! Джон засмеялся, целуя Арью в макушку. — И куда мне было посылать ворона? Волчица долго не задерживается на одном месте. Арья закатила глаза, услышав своё прозвище, перед тем, как озорно улыбнуться. — Ну, Волчица вернулась с провизией, предназначавшейся солдатам Ланнистеров, платьями для королевы и золотыми драконами, которых достаточно, чтобы дважды купить все Западные Земли. Просто дождись, пока мои люди доставят это сюда. — Я не могу поверить, что у вас есть мужчины, — сказал Джон. — Мне двадцать два, дорогой братец, и я обращаюсь с клинком лучше всех в Вестеросе, даже твоего дяди-Цареубийцы, — обняв Мирцеллу за плечи, заявила Арья. — Отведи меня к нашему идиоту-королю, я должна поприветствовать его и поговорить кое о чём. В детстве Мирцелла мечтала о сестре и, казалось бы, лучом надежды стала помолвка. Хотя Мирцелле нравилась вежливая и красивая Санса, но Арья, которая вела себя дерзко, ругалась и говорила пошлости, притягивала её намного больше. Даже сейчас, когда они вместе шли в замок, Мирцелла завидовала Арье с её длинными тёмными косами и мечом на бедре, ведь она смогла завоевать искреннее уважение у мужчин и даже не думала гордиться этим. Арья смело вошла в зал, где Робб заседал со своими советниками, в том числе Эдмаром и Гавеном Вестерлингом с сыновьями; Мирцелла попыталась незаметно улизнуть, но Арья потянула её за собой, совершенно не задумываясь, что это могло быть неудобно. Робб улыбнулся при виде сестры и обошёл стол, чтобы крепко обнять её. — Я надеялся, что ты скоро вернёшься. — И я вернулась с провизией и золотом, — подмигнула Арья и показала на Мирцеллу, которая старалась стать как можно незаметнее. — И я думаю, что ты мне должен. Робб смущённо кивнул. — Да, пожалуй. — Я не стану унижать тебя на глазах твоих людей, — заявила она с лукавой улыбкой. — Но я не поделюсь с тобой тирелловским виноградом и вином тоже. — Но я король! — запротестовал Робб, широко улыбаясь. — Только на Севере, — смеясь, возразила Арья. — А мы сейчас на Юге, — кивнув в сторону Мирцеллы, она добавила. — Ну, я думаю, у Мирцеллы гораздо больше прав на мою добычу, чем у тебя. В конце концов, она всё ещё принцесса Железного Трона. Скажи, невестка, ты любишь дорнийские красные апельсины? Мирцелла улыбнулась, на мгновение встретившись взглядом с Роббом и зная, что это его любимое лакомство. — Я их просто обожаю. В глазах Робба была искренняя привязанность, и лёгкая улыбка тронула его губы; Мирцелла почувствовала, как ей становится теплее от его взгляда, и на пару мгновений показалось, что событий последних месяцев никогда не происходило. — Вы обе так жестоки. Мне следовало бы бросить вас в темницу. Арья рассмеялась, погладив рукоять меча. — Можешь попробовать. Джендри и остальные скоро прибудут, и им понадобится помощь с разгрузкой. А я пока украду твою бедную забытую жену до ужина. Арья потащила её за собой, но Мирцелла всё же бросила взгляд через плечо, и Робб подмигнул ей, коварно улыбаясь. Когда он так смотрел на неё, было легко забыть, что там, наверху, лежит в постели Жиенна Вестерлинг, чей живот так вырос, что уже не позволял свободно передвигаться.

* * *

Мирцелла только опустилась в горячую воду, как кто-то постучал в дверь её комнаты. Не поднимая голову с бортика ванны, Мирцелла разрешила войти, думая, что это служанка принесла обещанные Арьей трофейные платья. — Положи их на кровать. — Боги, как же ты прекрасна, — выдохнул Робб, заставив Мирцеллу вскочить и прикрыть груди руками. Весело фыркнув, он швырнул несколько платьев на кровать, не отрывая взгляда от её тела. — Я занимался с тобой любовью тысячу раз, видел, как ты рожала наших детей и спал обнажённым рядом с тобой каждую ночь в течение пяти лет. Тебе не кажется, что уже не стоит стесняться? — Да, когда я была твоей женой, в этом не было необходимости, — заявила она, не убирая рук. — Но теперь, как любезно не устаёт напоминать Сибелла Спейсер, я тебе не жена, так что подобное просто недопустимо. Робб ухмыльнулся. — Не думаю, что Сибелла Спейсер имеет право указывать тебе. Она не могла не улыбнуться в ответ. — Почему же, я всё ещё многого не знаю. Его улыбка сейчас определённо походила на волчий оскал. — Я был бы счастлив просветить вас, миледи. Стоит только попросить. Она рассмеялась прежде, чем смогла сдержаться. Для всех остальных Робб был Молодым Волком, Королём Севера, серьёзным мужчиной с серьёзными намерениями, которые не оставляли места дурачеству, но с ней он всё ещё оставался прежним Роббом — игривым мальчишкой, страстным любовником, единственным, с кем Мирцелла чувствовала себя счастливой. Вновь оказавшись рядом, она лишний раз почувствовала, как ей всего этого не хватало. После того, как она согласилась остаться в Риверране, Мирцелла заметила, что Робб сдержал своё обещание: подстриг бороду и тёмно-рыжие волосы, так что теперь вновь стали видны сильные и чёткие линии его скул и подбородка. Теон заявил, что Робб снова стал чаще смеяться и почти избавился от чувства вины, которое точно камень давило на его плечи ранее. Даже Жиенна заметила эту перемену в Роббе и, кажется, была довольна, но Мирцелла видела, что всякий раз, стоило только Роббу улыбнуться, Сибелла Спейсер с подозрением хмурилась. Весь Риверран уверен, что она спит с ним, и Жиенна позволила им это. Неужели это такое бесчестье — делить ложе с собственным мужем? Леди Кейтилин сказала бы «да», потому что ситуация так и не была разрешена, а Жиенна стала признанной королевой; Серсея Ланнистер сказала бы «нет», что Жиенна Вестерлинг всего лишь любовница короля с бастардом в животе. — И чему же мой господин может меня научить? Возможно, в ней было больше крови Ланнистеров, чем она думала. Робб шагнул к ванне, как хищник к своей жертве, медленно проводя пальцами по широким медным краям. Мирцелла опустила руки и повернулась к нему, позволяя смотреть, как бесчисленное множество раз прежде и, когда его взгляд скользнул по её телу, то она вновь почувствовала то тепло, которого так не хватало. С момента приезда в Риверран ей удалось чуть поправиться, но Мирцелла всё ещё была слишком худа, с уменьшившейся грудью и менее женственными формами. Когда Робб сел на край ванны рядом с ней, опустив руку в воду, то Мирцелла поняла, что зря волновалась по этому поводу. — Тому, чем мужчина может заниматься с женщиной, — оглаживая кончиками пальцев её кожу, очерчивая контур груди, прошептал он голосом мягким, как шёлк. — Звучит заманчиво, правда, любовь моя? Мирцелла поднялась из воды, вцепляясь в его дублет и припадая к губам в жадном поцелуе. Она попыталась притянуть его ближе, второй рукой нашаривая завязки на бриджах, но Робб вдруг поскользнулся и, прервав поцелуй, с вскриком полетел в ванну. Мирцелла расхохоталась, поскольку Робб всё ещё был полностью одет. Из ванны торчали только его ноги в сапогах, даже меч был под водой, и это придавало ему ну очень «царственную» внешность, особенно когда Мирцелла не выдержала и начала плескаться, как ребёнок. Вода цеплялась за его бороду и ресницы и, смеясь, он выглядел лет на десять моложе. — Думаешь, это смешно? — игриво прорычал он, стянув сапоги и бросив на пол, следом полетел дублет и портупея. Опустив ноги в ванну, Робб встал на колени и притянул к себе всё ещё смеющуюся Мирцеллу. — Боюсь, нам придётся много практиковаться, — хихикнула она, с трудом стаскивая с него промокшие и прилипшие к коже штаны. — Тогда мы будем заниматься этим, пока не взойдёт солнце. — Оно ещё даже не закатилось. Робб легонько куснул её за плечо. — Я знаю. Мирцелле наконец удалось стянуть с него бриджи настолько, чтобы обхватить рукой твёрдый член, и Робб застонал ей на ухо, отчего по спине пробежали мурашки. Казалось, они вновь вернулись в прошлое, когда она только стала его женой и ещё не знала, что уже носит в утробе близнецов. Когда Кейтилин и Рикон уехали в Королевскую Гавань, Мирцелле было скучно, и она наблюдала из окна, как Робб и Теон тренируются на мечах. Тогда она впервые признала, как сильно желает мужа, когда же Робб заметил, что она наблюдает, то велел остановиться и спросил, не надо ли ей чего. — Только тебя, — заявила Мирцелла тогда, сама пребывая в шоке от собственного наглого поведения. — Ты должен немедленно подняться ко мне. Она до сих пор не знала, что Робб сказал Теону и сиру Родрику, но тогда он прибежал в их спальню, раскрасневшийся и тяжело дышащий. Они даже не успели толком раздеться, как он уже был в ней, шепча её имя как слова любви и проклятия одновременно. После, когда всё закончилось, он долго смеялся и сказал, что ему понравилось, как она удивила его. Она хотела удивить его и сейчас, вновь заявив на него свои права, особенно после признания Жиенны в том, что она не может удовлетворить его. Это было нехорошо и даже мелко, но Мирцелла хотела напомнить Роббу, что именно она может вызвать в нём такое желание. Возможно, Кейтилин Старк и вырастила её, воспитав в ней идеальную жену и мать, но именно Серсея Ланнистер научила её тому, что жена может иметь над мужем такую власть, которая не снилась никакой другой женщине. «Пока ты даёшь ему советы и раздвигаешь перед ним ноги, ему не нужно будет ходить за этим на сторону». — Иди сюда, — хрипло позвал Робб, когда Мирцелла, наконец, стащила с него штаны полностью и швырнула куда-то за край ванны. Она легко скользнула к нему на колени, обняв за шею и чувствуя, как его пальцы легонько поглаживают между ног. Мирцелла задрожала, когда Робб припал губами к её шее и протолкнул внутрь один палец, лёгкая вспышка боли напомнила о том, как давно он в последний раз касался её. — Да? — спросил он, когда она шевельнула бёдрами, безмолвно умоляя о большем. — Да, — выдохнула она, чуть приподнимаясь. Робб осторожно вошёл в неё, придерживая за бёдра, и она не могла сдержать сладкий стон, когда они наконец соединились. — Тебя будет слышать весь замок, — смеясь, выдохнул Робб. — Ну и пусть, — прошептала она дрожащим голосом, сжимая его член внутри себя. — Хочу, чтобы все знали. — Знали о чём? Мирцелла запрокинула голову от удовольствия, когда одна рука Робба легла на её грудь, а мозолистые пальцы второй погладили чувствительное местечко между ног, заставив нетерпеливо дёрнуть бёдрами. — То, что ты мой. Пальцы Робба запутались в её волосах, заставив посмотреть в его ярко-синие глаза, и Мирцелла наклонилась, чтобы поцеловать его. — Я твой, а ты моя, — прошептал Робб, увеличивая темп. — И не думай сомневаться в этом. Она прикусила его нижнюю губу, заставив глухо застонать. — До утра. А потом ты снова будешь принадлежать ей. Его глаза вспыхнули гневом, и Мирцелла ахнула, когда его руки настолько крепко сжали её, что наверняка на спине остались синяки от пальцев. — А ты Джону, да? — Джону? — повторила она в замешательстве. — Если бы я хотела Джона, то сейчас в этой ванне был бы со мной он, а не ты! Робб резко двинул бёдрами вверх, и Мирцелла вскрикнула от удовольствия, прежде чем он властно поцеловал её. — Я убью любого, кто посягнёт на тебя. — Тогда мне стоит перерезать шейку твоей сладкой жёнушке, — выдохнула она, зло глядя на Робба и практически уже достигнув пика. — За то, что она переспала с моим мужем. — Единственная женщина, которую я хочу, это ты, — ответил он, сжимая пальцами её соски, и эхо её сладострастных вскриков разнеслось по комнате. — Мирцелла, боже… А потом он тоже выкрикивал её имя вперемешку с ругательствами, совершенно забыв обо всём.

* * *

Робб бессильно откинулся на бортик ванны, прижимая Мирцеллу к себе и всё ещё не покидая её тела. Она безвольно прижалась к его груди, пытаясь выровнять дыхание и слушая бешеный стук его сердца. Пальцы Робба перебирали её влажные спутанные волосы, он легонько чмокнул её в макушку, и под его нежными прикосновениями Мирцелла почувствовала, как гнев покидает её. — Я люблю Джона так же, как Томмена, — сказала она наконец, подняв голову, чтобы посмотреть на Робба. — Я бы никогда не стала спать с ним. — Жиенна ничуть не похожа на тебя. Именно поэтому я не хочу её. Лениво водя пальцами по его груди, путаясь в жёстких рыжих волосах, она мягко спросила о том, что вызывало у неё страх: — Ты любишь ее, Робб? — Как я могу, при той любви, которую я всегда питал к тебе? Мирцелла уткнулась лицом в его шею, чувствуя солёный привкус пота на языке. — Я знаю.

* * *

Небо только ещё начало светлеть, когда кто-то постучал в дверь спальни Мирцеллы. Робб рядом с ней не проснулся, уткнувшись лицом в подушку; синяки и шрамы от недавней битвы всё ещё ярко выделялись на его коже, и Мирцелла поцеловала каждый, игнорируя ноющее тело — накануне он взял её дважды. За последние три недели не прошло ни одной ночи, которую Робб не провёл бы в её постели, возвращаясь в свою комнату на рассвете. — Я написал Верховному Септону, — пробормотал Робб накануне, засыпая. — Чтобы расторгнуть мой брак с Жиенной на том основании, что ты жива. Я признаю ребёнка своим и выдам Жиенну замуж. — Она любит тебя, — напомнила Мирцелла, чувствуя, как её собственные глаза начинают слипаться. — Я говорил с ней. Она всё понимает, — зарывшись лицом в её волосы, он вздохнул. — У неё нежное сердце, и она согласна, что так будет лучше. Мирцелла нашла свою одежду, небрежно натянув платье, но за дверью оказался последний человек, которого она ожидала увидеть — Эления Вестерлинг, бледная и наспех одетая. — Простите, что разбудила вас, миледи, — тихо начала Эления. — Но у моей сестры начались роды, и она просила позвать короля. А мать сказала, что я должна поискать Его величество в ваших покоях. — Подожди, пожалуйста, Эления, — попросила Мирцелла, с трудом удерживаясь от резкого замечания по поводу Сибеллы Спейсер. Она чувствовала вину — Жиенна Вестерлинг вот-вот родит, а отец ребёнка в это время в постели другой женщины — но запретила себе об этом думать, вместо этого принимаясь будить Робба. — Утро ещё не наступило, — запротестовал он, натягивая одеяло на голову, как ребёнок. — У Жиенны начались схватки, любовь моя. Тебе нужно идти к ней. Робб тут же сел, забыв о сне. Он инстинктивно потянулся за своей одеждой, торопливо натягивая её, и она вспомнила свои собственные роды и ту беспомощность, которую всегда чувствовал Робб, будучи не в силах облегчить её муки. Это было странно — впервые смотреть на него в такой момент со стороны, и сердце Мирцеллы вновь сжалось от тоски по детям, которых она так давно не видела. Когда же она подала ему сапоги, Робб наконец осознал, что происходит. Он открыл было рот, чтобы извиниться, но Мирцелла поспешила прижать пальцы к его губам. — Ни один отец не должен извиняться за то, что его дитя появляется на свет, — она легонько поцеловала его в лоб. — Иди. Только ты сейчас можешь успокоить её. Когда Робб бросился бежать по коридору, Эления грустно посмотрела ей в глаза, прежде чем удалиться, и Мирцелла вдруг вспомнила, как эта девушка танцевала с Роббом на свадьбе Томмена. Забравшись обратно в постель и уткнувшись лицом в подушку, пахнущую Роббом, Мирцелла вспомнила личико Лиа, дочери Элении и Рикона, тяжесть её тельца на руках, маленькие ручки, шарящие по груди, пока девочка насыщалась. Для бедной Элении дочь была так же потеряна, как и Рикон. Когда война закончится, они непременно привезут Элению в Винтерфелл, чтобы она могла увидеться с Лиа. Может, получится сделать так, чтобы Эления была подальше от Сибеллы и поближе к дочери.

* * *

Мирцелла была во дворе с Арьей, Теоном и Джоном, наблюдая, как легко Арья обезоруживает Теона раз за разом, когда Робб вышел из замка с улыбкой на лице. Джон заметил его первым и позвал. — У меня племянник или племянница? — Племянник, — ответил Робб, улыбнувшись шире. — Нед. Его начали поздравлять: Теон похлопал Робба по спине, Арья призналась, что теперь ей будет легче, ведь Нед Старк вернулся в этот мир; Мирцелла же возненавидела себя за разочарование, что этот ребёнок не девочка. Конечно, это было глупо, ведь Робб души не чаял в Джоанне и Лиа, постоянно целуя их, и, родись у Жиенны дочка, он любил бы её ничуть не меньше. Однажды леди Кейтилин сказала Мирцелле, что видела мало мужчин, которым настолько нравилось быть отцами, и что Робб определённо в их числе. Роберт же к таковым не относился. Он постоянно забывал о них троих и уж точно не играл с ними. Этим всегда занимались Джейме или Тирион. Интересно, мог бы Джейме стать её отцом, если бы мать разрешила? Робб как раз обнимался с Эдмаром, когда встретился с Мирцеллой взглядом. Его улыбка тут же померкла, но она нашла в себе силы улыбнуться в ответ, несмотря на боль. Она не желала зла сыну Жиенны. Нравилось ей это или нет, но Нед был братом её детям, и она смирится с этим намного лучше, чем Кейтилин Старк.

* * *

Она увидела ребёнка два дня спустя, когда Жиенна позвала её. Леди Сибелла сидела в кресле возле постели дочери вместе с Эленией и женой Рейнальда Элинор и мгновенно вскочила на ноги, выплюнув: — Как ты посмела явиться сюда? — Я пригласила её, матушка, — ответила ей Жиенна всё ещё слабым после родов голосом. Сибелла воззрилась на дочь. — Твой муж ночует в её постели, и ты позволила ей увидеть твоего сына? Она Ланнистер, Жиенна. Кто знает, что она может сделать твоему бедному мальчику? — Я никогда не причиню вред ребёнку, — возразила Мирцелла. — Если бы вы хоть немного знали меня, то не говорили бы этого. Сибелла фыркнула. — О, я знаю тебя, принцесса. Я распознала в тебе Ланнистера с самого первого взгляда, и я вижу в тебе зло, то зло, которое заложено в каждом, кто рождён от кровосмесительной связи. Возможно, ты и вводишь в заблуждение короля, но я-то вижу тебя насквозь! — Прекратите, матушка! — приказала Жиенна с удивительной властностью. — И сейчас вы нас покинете. — Жиенна… — Это была не просьба, — перебила её та, и Мирцелла признала, что это был действительно королевский тон. Мирцелла молчала, пока все три леди Вестерлинг не удалились, терпеливо стоя возле кровати и стараясь не смотреть на тугой свёрток на руках Жиенны. Когда же та предложила ей присесть, Мирцелла подчинилась и, наконец, впервые увидела Неда. Он был большим младенцем, крупнее любого из детей Мирцеллы, и очень походил на Робба — рыжеволосый, как Джоанна, и синеглазый, как близнецы. Мирцелла знала от леди Рослин, что пришлось нанять кормилицу, потому что Жиенна была слишком слаба. — Он очень красивый, — искренне сказала Мирцелла. Жиенна улыбнулась, глядя на личико Неда. — Мейстер Холлис говорит, что он здоров. Он был неправильно повёрнут в утробе, и мейстер сказал, что так часто бывает с крупными младенцами. Робб сказал, что с вашими детьми такого не было. — Близнецы небольшие, — согласилась Мирцелла, вспоминая слова мейстера Лювина. — И Бринден тем более. Джоанна была самой крупной, но она родилась на несколько недель раньше срока. Я боюсь, что не выдержала бы такого крепыша, как Нед. — Мне было страшно, — призналась Жиенна, покраснев. — Мейстер Холлис пытался заставить Робба выйти, потому что я так кричала от боли, но тот отказался. Робб сказал, что всегда присутствовал, когда его дети появлялись на свет. — Это так, — когда Нед расплакался, Мирцелла невольно протянула руки. — Я могу подержать его, Ваша светлость? Жиенна легко передала ей сына, и Мирцелла почувствовала, как к горлу подступил комок. Ей вдруг представилось, что они с Роббом вновь только вдвоём, что она родила ему ещё детей, и они счастливы. Но ни в одной её мечте не было Жиенны Вестерлинг, и Мирцелла не держала на руках ребёнка Робба, которого родила ему другая женщина. — Он постоянно плачет, — пожаловалась Жиенна с отчаянием в голосе. — Матушка говорит, что это нормально, но он затихает лишь когда кушает и спит, а спит он плохо. Никто не может надолго успокоить его. — Его нужно носить, — поднявшись, Мирцелла обошла кровать, покачивая ребёнка на руках. — Со Стеффоном было то же самое. Пока его несёшь, он тих и спокоен, но как только остановишься, то сразу начинает плакать так, будто с него кожу сдирают. Иногда я начинала плакать вместе с ним, и тогда приходила Старая Нэн, чтобы успокоить нас обоих своей магией. — Правда? Мирцелла кивнула, покачивая Неда, пока тот не начал затихать. — Рикарда Робб часто клал себе на грудь, и тот мог спать так по нескольку часов. Со Стеффоном же потребовалось несколько недель, чтобы понять, что малышу нужно, и тогда Робб носил Стеффона с собой по всему Винтерфеллу, чтобы я могла отдохнуть. — Лиа тоже такая? Мирцелла тихо рассмеялась. — О нет, Лиа была самым спокойным ребёнком из всех. Когда Джоанна начинала капризничать, я укладывала её в одну колыбель с Лиа, и та мгновенно успокаивалась. В Лиа есть что-то умиротворяющее. Когда глазёнки Неда начали слипаться, Мирцелла подняла голову и увидела, что Жиенна плачет. Она хотела спросить, чем же так её расстроила, но Жиенна заговорила первой: — Я была бы ему хорошей женой и королевой. Я любила бы его, дай он мне шанс. Вина вновь наполнила Мирцеллу, особенно сейчас, когда она держала на руках сына Жиенны. — Я не сомневаюсь в этом. Я знаю, что вы любите его. Утирая слёзы тыльной стороной ладони, Жиенна всхлипнула. — Он говорит, что устроит для меня брак с самым достойным северянином, что я смогу видеться с Недом, когда пожелаю. Вы понимаете, что он собирается забрать мальчика в Винтерфелл. — Я не позволю ему, — покачала головой Мирцелла. — Пусть я и не могу быть его женой, но Нед — Старк из Винтерфелла, также как и ваши сыновья. И я ожидаю, что с ним будут обращаться соответственно, — лицо Жиенны Вестерлинг вдруг стало суровым. — Я вырастила бы ваших детей и полюбила бы их, как моего мальчика. Вы должны сделать то же самое. Будь она истинной наследницей Серсеи Ланнистер, то выплюнула бы: «Я ничего тебе не должна. Ты улучила момент, когда мой муж был раздавлен горем, прыгнула к нему в кровать и попыталась забрать то, что принадлежит мне. Ты должна благодарить Семерых за то, что я не сняла твою голову с плеч, когда вернулась». Но женщина, которая усвоила уроки Кейтилин Старк, произнесла: — Нед никогда не будет чувствовать, что я люблю его меньше, чем своих детей. После её помолвки леди Кейтилин сказала, что любовь может родиться в любой ситуации, стоит только этого захотеть. И Мирцелла подумала, что это относится и к ребёнку Робба.

* * *

Робб был позади неё, в ней, когда завыли лютоволки. Полная луна высоко повисла в тёмном небе — «волчья луна», так назвал её Робб, уже лёжа под мехами, обнажённый и возбуждённый. Он был в отъезде несколько недель, пытаясь заключить союз с Хайгарденом, и все с тревогой ожидали его возвращения в Риверран. Жиенна всё ещё лежала в постели, поправляясь после родов, и отношения с Вестерлингами становились всё хуже. Мирцелла избегала встреч с Сибеллой Спейсер, но в один прекрасный день та застала её в комнате Жиенны, которой Мирцелла читала, и потребовала убираться вон. — Тебе не достаточно того, что ты превратила мою дочь в королевскую шлюху, да ещё и ребёнка отнять собираешься? Теперь ты ещё и давишь на неё своим присутствием? — Я не желаю Жиенне зла, леди Вестерлинг. И мне жаль, что силы не возвращаются к ней. — Они к ней вернутся, если её муж перестанет проводить у тебя ночи и планировать, как отнять её ребёнка, — прорычала Сибелла, её глаза потемнели. — Будь в тебе хоть унция чести, ты отступила бы в сторону. — Мне очень жаль, что я разрушила ваши планы, не погибнув на Севере, — ответила Мирцелла тоном ледяным, как Стена. — Но не женщине, которая уложила свою дочь в постель к женатому мужчине, говорить мне о чести! Она не сказала Роббу о своей последней стычке с Сибеллой — не тогда, когда он вернулся раненый, не тогда, когда качал Неда дрожащими руками, не тогда, когда Жиенна слабела с каждым днём. Нет, она поступила так, как посоветовала леди Кейтилин ещё в то далёкое время, когда перспектива быть супругой Робба пугала её: ждала, пока он не вернётся, а потом просто была рядом, готовая дать ему всё, в чём бы он ни нуждался. Это было простое человеческое счастье, которого так не хватало им обоим: объятия, жаркие поцелуи и просьбы заставить его забыть обо всём, которые Робб шептал ей на ухо. — Забыть обо всём? — пробормотала она, выскальзывая из своего платья и отдаваясь его жарким прикосновениям. — Обо всём, кроме нас. Волки выли всё громче, и Мирцелла услышала недовольное ворчание Робба прежде, чем он обхватил её за бёдра, притягивая себе на колени, и она в последний раз всхлипнула, бессильно откидываясь на его плечо. — Я убью этих волков, — прорычал он, всё ещё двигаясь в ней, чтобы вот-вот тоже достичь пика. — Никаких волков, — выдохнула Мирцелла, запутываясь пальцами в его влажных от пота кудрях. — Во всём мире только мы одни, помнишь? Его смех был хриплым, и он кивнул в знак согласия. — Только мы.

* * *

Мирцелла всё ещё дрожала от удовольствия, когда в дверь кто-то постучал; недовольно застонав ей в плечо, Робб скатился с неё, и Мирцелла обессилено упала на спину, чувствуя, как простыни липнут к потной коже. Стук повторился снова. Робб схватил подушку и швырнул её в дверь. — Если это не Балерион Чёрный Ужас напал на нас, то убирайся прочь! — Вы как всегда впечатляющи, Ваше величество, — раздался голос Теона из-за двери. — Но боюсь, что это заинтересует вас намного больше! Робб недовольно натянул на них обоих одеяло. — Входи! Мирцелла чувствовала себя неловко от того, что Теон увидит её почти обнажённой, с мокрой от пота кожей и пылающими щеками; она не могла себе представить Кейтилин Старк в подобной ситуации, хотя, если честно, Мирцелле вообще не верилось, что Эддард и Кейтилин когда-либо занимались подобным. К чести Теона, он не позволил своему взгляду задержаться на ней. Конечно, возможно потому, что Робб кастрировал бы его, осмелься Теон на что-то большее. — Прибыл посланник Дорна, Ваше величество, — сообщил Теон. — С несколькими тысячами людей и пленником, которого они хотели бы передать вам. — Пленником? — повторил Робб. — Кого они взяли? Взгляд Теона наконец упал на Мирцеллу, и его тон был сочувственным. — Цареубийцу.