Тихий голос

Вэй Ину потребовалось немало времени, чтобы взять себя в руки, и в этом нисколько не помогал любопытный Мо Сюаньюй, тут же насевший на него с тысячью и одним вопросом. Вскользь порадовавшись, что вцепившийся в переданное тело дух хотя бы не способен так же легко, как мысли, просматривать его воспоминания, Вэй Ин постарался сосредоточиться на сбивчивом рассказе попросившего о помощи горожанина. И тут же дурное предчувствие оставило во рту металлический привкус. — Ханьгуан-цзюнь, — привлёк он внимание Лань Чжаня. — Поправьте, если этот ничтожный глупец ошибается, но разве не на горе Дафань некогда стоял храм Танцующей богини? — Мгм, это так, — согласился с ним Лань Чжань, и снова взгляд его стал пронизывающим и внимательным. — Интересно… — Вэй Ин сглотнул, вспомнив вдруг, что именно Танцующая богиня некогда хранила в груди осколок Иньской печати. — Может ли быть такое, что… — он не знал, как намекнуть Лань Чжаню, что все неприятности горожан могут быть связаны с храмом на горе, — что Танцующая богиня была оскорблена чем-то… или… — он замялся, Лань Чжань не сводил с него глаз! — Танцующая богиня была запечатана, — сказал он наконец. — Вдруг та гроза повредила печать, — придав лицу невинно-удивлённое выражение, высказал глупую догадку Вэй Ин. Конечно, никакое ненастье не было способно нанести вред заклинаниям, которыми они прежде заставили успокоиться Танцующую богиню, но если уж он сумасшедший да ещё и недоучка, не сумевший сформировать Золотое ядро, то и не должен знать о таких вещах, не так ли? Испытующий взгляд Лань Чжаня снова заставил его опустить голову. Молчание затягивалось, и Вэй Ин даже закусил губу, чтобы не сказать лишнего. — Нужно проверить, — решил наконец Лань Чжань, и Вэй Ин не сумел сдержать улыбки. «Что за Танцующая богиня? — снова возник Мо Сюаньюй. — Отчего Ханьгуан-цзюнь с тобой согласился? Что там может быть на Дафань?» «Некогда мы запечатали её вдвоём, Танцующую богиню, — пояснил нехотя Вэй Ин. — Если она освободилась, в ней накопилось достаточно гнева и ярости. Против неё и прежде невозможно было сражаться оружием заклинателей, а теперь и вовсе потребуются иные техники». «Иные? — любопытство Мо Сюаньюю досталось от кошки, не иначе. — Какие это?» «Путь меча тут не сработает, требуется призвать на помощь энергию инь, — вздохнул Вэй Ин. — Помолчи, Лань Чжань и без того прожёг во мне дыру взглядом!» Мо Сюаньюй всё-таки угомонился, и как раз в этот момент Лань Чжань рассчитался за еду и чай и предложил Вэй Ину снова подняться на меч. Вспомнив, как осторожное, но крепкое объятие удерживало его, Вэй Ин тут же заупрямился: — Ханьгуан-цзюнь! Что о нас подумают со стороны, если вы всё время будете носить меня на мече? До горного храма можно и так прогуляться, заодно по пути расспросим других горожан, мало ли какой слух поможет разобраться с делом. Лань Чжань коротко кивнул и спрятал меч в ножны, а Вэй Ин перевёл дух. «Интересно, он передумал потому, что я напомнил о репутации? Клан Лань щепетильно относился к этому вопросу, — задумался он. — Если о Мо Сюаньюе всюду болтают как об обрезанном рукаве, Лань Чжань не должен вести себя так опрометчиво… Отчего же он только после моих слов вспомнил об этом?» Впрочем, времени на размышления у него не осталось. Лань Чжань первым вышел под палящее солнце, и Вэй Ину пришлось догонять его. Прежде Вэй Ин шагал стремительно и успевал обследовать всю улицу, перекинуться парой слов с торговцами, отведать фруктов или вина, пока Лань Чжань шёл следом, а толпа расступалась перед ним. Теперь он едва успевал за размеренным шагом — хрупкое тело, которое, похоже, недоедало последние дни, не позволяло ему действовать так, как он привык. Довольно скоро он остановился, чтобы перевести дух — а заодно чтобы бросить Мо Сюаньюю: «Что ты за заклинатель, слабый, как котёнок? Как мне угнаться за Ханьгуан-цзюнем, когда я задыхаюсь уже через десять шагов?» «Может, я и слаб, — парировал Мо Сюаньюй, и в голосе явственно звучала обида. — Но у меня было Золотое ядро. А где ты потерял своё, Старейшина Илина? Ты был сильнейшим заклинателем своего поколения, что же случилось? Тёмные пути всё же дурно сказались на тебе?» «Вторым, — поправил Вэй Ин. — Я был только вторым, а первым был Лань Чжань, — и от мысли об этом на губы сама собой попросилась мягкая улыбка. — Забудь, я не хотел обидеть тебя. Ты прав, у меня нет Золотого ядра, твоё слабое тело не виновато в этом». Мо Сюаньюй удивлённо замолк — или задумался о новом вопросе, но как раз в этот момент Лань Чжань, видимо, устав поджидать Вэй Ина, подошёл ближе. — Господин Мо? — обратился он тихо. — А?.. Простите, Ханьгуан-цзюнь, — спешно поклонился Вэй Ин. — Задумался о нашем деле, вот и остановился! Взгляд Лань Чжаня был красноречив, казалось, что он готов уже сказать: «Если тебе тяжело идти, отчего отказываешься встать на меч?» Вэй Ин внутренне сжался и больше старался не отставать. Как ему было объяснить и Лань Чжаню, и самому себе, что он не понимает своих эмоций?.. *** Хоть дорога оказалась совсем не такой простой, как представлялась, к тому же подниматься на Дафань пришлось под яростным солнцем, отчего Вэй Ин останавливался едва ли не каждые пятнадцать шагов, они всё же достигли храма Танцующей богини задолго до темноты. В прошлом это место хоть и выглядело немного запущенным, но всё же в нём было чисто, возжигались благовония, на столе для подношений оставались свежие фрукты. Пусть после оказалось, что Танцующая богиня жаждет лишь их смерти, внешне храм производил впечатление благополучного. Однако стоило им с Лань Чжанем теперь переступить порог, вступить в ослепляющий после яркого солнечного света сумрак, как в нос ударил запах гнили — всё, что некогда принесли богине, испортилось, благовония прогорели до пепла, свечи были разбросаны как попало, точно последний, кто был здесь, не удосужился навести порядок. — Горожане, что встречались нам по пути, говорили, что часто уповали только на помощь богини, — с деланным недоумением в голосе протянул Вэй Ин. Сердце его, между тем, сжалось в тревоге. — Но в последнее время никто не приходит сюда прибираться. Стало быть, с Танцующей богиней действительно что-то не так, Ханьгуан-цзюнь? — Мгм, — согласился с его наблюдением Лань Чжань, но мысль не продолжил, только сделал шаг к застывшей в вечном танце женской фигуре. Статуя поднималась на чжан в высоту, а постамент делал её ещё выше. Легенды гласили, что камень был создан самой природой, но Вэй Ин знал — это силы Иньской печати придали ему форму. Впрочем, прежде лик богини не был столь чётким, её улыбка не выступала на губах так явно. В каменном лице было что-то неприятное, даже хищное. И чем дольше Вэй Ин всматривался в него, тем больше ему казалось, что глаза следят за ними, так и не преклонившими колени, так и не возносящими молитвы. — Осторожнее, Лань Чжань, — вырвалось у Вэй Ина прежде, чем он успел прикусить язык. Лань Чжань тут же вздрогнул и оглянулся на него, его спокойное лицо преобразилось в изумлении. Вэй Ин уже приготовился к путанному объяснению, но не успел ничего сказать — тёмный храм, который на самом деле наполовину был пещерой, заполнился алым свечением, точно по стенам побежали потоки крови, разбросанные повсюду свечи сами собой загорелись. В неверном и даже зловещем свете статуя Танцующей богини неспешно двинулась — повела плечами и руками, точно ловила ритм неслышной музыки или разминала затёкшее тело, а затем шагнула прямо к Лань Чжаню. «Вот и прежде она так и норовила ударить его!» — вспомнил Вэй Ин. Сам он стоял почти у самого выхода, и Танцующая богиня ещё не заметила его. Лань Чжань, конечно, не позволил наступить на себя или ударить каменной рукой. С лёгкостью мотылька он перепрыгнул на каменный уступ, находящийся на уровне плеч статуи, и Танцующая богиня медленно повернула голову вслед за ним. Теперь лицо не улыбалось, а исказилось яростью. Если прежде богиня была сильна, то теперь — Вэй Ин видел — она стала ещё сильнее. Подпитавшись живыми душами, она была готова попробовать и мяса! Размышлять было некогда, Вэй Ин тут же вытащил свою плохонькую флейту и заиграл. Мелодия звучала резко и неприятно, но ему было не до музыкальных изысков. Он рассчитывал призвать хоть какую-нибудь нечисть, любого озлобленного духа или лютого мертвеца, способных задержать и отвлечь Танцующую богиню, пока они с Лань Чжанем подготовят печати для неё, чтобы вновь спеленать и успокоить, освободив тем самым жителей города от опасности. Разобрался ли Лань Чжань, что он делает, или решил, что Мо Сюаньюй окончательно сошёл с ума, было неясно — ему приходилось уворачиваться от Танцующей богини, и Вэй Ин не успевал рассмотреть его лицо. К сожалению, поблизости словно совсем не было никакой нечисти. Возможно, Танцующая богиня наводила страх и на души мёртвых, а может, Вэй Ин растерял свои навыки, но на его призыв довольно долго никто не отзывался. Лань Чжань несколько раз встретил каменную руку Бичэнем, но клинок не причинил богине вреда, как не остановили, а только замедлили несколько талисманов. Вэй Ин продолжал играть — уже почти без надежды, но внезапно кроме тяжёлых шагов статуи, гулко отдающихся эхом под потолком пещеры, появился ещё какой-то звук. Металлический, будто бы где-то в отдалении звенели цепи, он приближался, и неожиданно напротив Танцующей богини остановился тот, кого Вэй Ин и вовсе не надеялся увидеть. «Вэнь Нин!» — узнал он. На руках и ногах Вэнь Нина были обрывки страшных цепей, белая кожа сияла, и по ней словно трещины змеились чёрные полосы. Глаза заволокла темнота — и сердце Вэй Ина сжалось, похоже, Вэнь Нин снова утратил личность. Он замер как раз у едва устоявшего стола для приношений, опустив голову, и его руки безвольно повисли вдоль тела — марионетка ждала приказа. Вэй Ину больно было видеть это, но предаваться тоске было не время. Главное, что Вэнь Нин оставался послушен мелодии флейты. Стоило только направить его, и он вступил в бой с Танцующей богиней без промедления. Лань Чжань тоже не стал терять времени и в один прыжок переместился к Вэй Ину, тут же призывая гуцинь. — Печать, — бросил он резко. И Вэй Ин понял его. Выплетать линии печати с помощью музыкальных техник для него было в новинку, но он всегда схватывал быстро. Призвав столько тёмной ци, сколько только сумел, он направил её всю в замысловатый узор, который создали струны гуциня. Словно мерцающая сеть, заклинание упало на плечи статуи, и та замерла, занеся руку для удара. Теперь никто бы не назвал её Танцующей. Вэнь Нин тут же потерял к ней интерес. Вэй Ин снова окинул его печальным взглядом. Его одежда была изорвана до лохмотьев, сквозь дыры проглядывала белая кожа, и чёрные оковы контрастировали с ней особенно сильно. Скосив глаза на Лань Чжаня, Вэй Ин не стал разбираться, как тот отнесётся к Призрачному генералу, и как можно скорее наиграл первую вспомнившуюся спокойную мелодию, направляя Вэнь Нина скрыться и тайно отправляться следом. Музыка, даже сыгранная на наспех сделанной флейте, звучала на удивление красиво, трели дарили умиротворение и успокаивали. Вэнь Нин, повинуясь новой мелодии, тут же унёсся прочь. Но Вэй Ин едва успел дать ему указания — Лань Чжань крепко схватил его за запястье, не позволяя закончить игру. Вэй Ин опустил взгляд, судорожно пытаясь придумать хоть какую-нибудь чушь в оправдание всему, что произошло, но говорить ему не пришлось. Чрезмерно потратившись из-за Танцующей богини, собрав и направив тёмную ци силами собственной души, Вэй Ин слишком устал. Вдруг он ощутил, как во рту растекается привкус крови, а затем и вся пещера померкла — он потерял сознание.