Тихий голос

Вэй Ин порадовался тому, что собака то ли не пожелала, то ли не смогла спуститься с ними вместе, лишь обиженно залаяла и заскулила, когда они двинулись по лестнице. Неяркий мягкий голубоватый свет, испускаемый выдвинувшимся из ножен на пару цуней Бичэнем, освещал пространство слабо, но достаточно, чтобы было можно разобрать, куда ступать. Чем дальше они шли, тем прохладнее становилось вокруг, мрачная сырость пробиралась под одежду, и Вэй Ин почувствовал, как исподволь начинает дрожать. Он даже не удержался и подышал на замёрзшие пальцы, но это не особенно помогло. Без Золотого ядра он был беспомощным перед подобным. «Жаль, что ты так плохо тренировался, — укорил он Мо Сюаньюя. — Теперь мы с тобой замёрзнем раньше, чем доберёмся до причины». «Если ты считаешь, что я был лентяем, потому избегал тренировок, то я замолчу на неделю, и выбирайся из этой заварухи, как хочешь, — заворчал Мо Сюаньюй. — Сам бы попробовал тренироваться, если каждый норовит оскорбить тебя и невозможно выйти из покоев, чтобы тебе не изорвали и не испортили одежду или…» — он замолчал. Вэй Ин вздохнул: «Извини, я не должен ни в чём тебя упрекать, — повинился он. — Прежде… хоть я и… В общем, моё тело справлялось с такими неприятностями лучше твоего, и я всё никак не могу привыкнуть». В этот момент он запнулся о камень, и тот с гулким эхом понёсся по ступеням вниз. Вслед за этим в его разум ворвался другой шум, в котором ворчание Мо Сюаньюя растворилось, как журчание ручья растворяется в шорохе и грохоте накатывающих океанских волн. — Так громко! — вырвалось у Вэй Ина, и он прижал пальцы к вискам, будто мог повлиять на что-то, убрать эти звуки, эти… Лань Чжань обернулся к нему, на миг сквозь его холодные черты проступило искреннее участие. И если бы Вэй Ину не было так больно, он бы наверняка удивился этому. — Что случилось?.. Вэй Ин понимал, как для него, должно быть, выглядит происходящее. Внутри каменного форта было чрезвычайно тихо. Они спустились достаточно, чтобы и скулящий лай собаки растворился где-то вверху. Но для Вэй Ина всё преображалось! Он слышал множество голосов, стенаний, злых окриков. Шум этот шёл со всех сторон сразу, переплетались и женские, и мужские голоса, обрывки фраз, смех, стенания и рыдания — от всего этого кругом шла голова. Вэй Ин представил, что если бы в руках у него оказался Компас Зла, то стрелка бы его вращалась с такой силой и скоростью, что породила бы смерч прямо внутри этого странного форта. Его будто обступила толпа на рынке, только вокруг были не живые люди, а неупокоенные души, крайне недовольные тем, в какой ловушке оказались. Сжав зубы, потому что галдёж призраков и духов — а это были именно они! — приносил нешуточную головную боль, Вэй Ин ринулся вниз и вскоре оказался в первой небольшой комнатке, похожей на пустую погребальную камеру. — Цзинь Лин! — крикнул он, но ответом ему была тишина — в реальности, гомон призрачных голосов, что мог слышать только он один, продолжал одолевать его, не позволяя ни отстраниться, ни отгородиться. Он помчался дальше, и Лань Чжань не отставал от него. Сколько бы Вэй Ин ни звал Цзинь Лина, ответа не было, а призрачная толпа будто радовалась этому и смеялась над попытками дозваться юношу. Внезапно в центре следующей комнаты оказался чёрный гроб. Вэй Ин обошёл его по кругу — древесина отличной выделки и дорогой породы внушала уважение. Постучав по крышке, Вэй Ин не удержался от комментария: — Отличный гроб. Лань Чжань бросил на него странный взгляд, но тут же сдвинул крышку, будто бы почувствовал, что Вэй Ину ужасно хочется заглянуть внутрь. Да и голоса пришли в чрезвычайное возбуждение, забормотали и зашептались так бурно и громко, что едва не оглушили. Однако когда крышка отошла с места, оказалось, под ней не прячется мертвеца. В комнату не хлынул сладковатый и неприятный запах разложения, не восстал оскорблённый покойник, жаждущий поквитаться с осквернившими место его последнего пристанища. Чёрный гроб совсем никто не занимал! Удивлённый, Вэй Ин опёрся на край и заглянул внутрь, чтобы рассмотреть получше. Его куда больше устроило бы, если бы там, на дне, свернулся бы клубком Цзинь Лин! Лань Чжань тоже склонился, подсвечивая внутреннюю полость гроба Бичэнем, и тогда синеватый свет меча отблесками прокатился по лезвию сабли. Лежавшая на алом шёлке, она излучала такую тёмную ци, что даже Вэй Ину стало на миг не по себе. Оказалось, что это именно её обиталище! — Стоит вернуть крышку на место, — сглотнул Вэй Ин, отступая, и Лань Чжань послушно восстановил целостность гроба. Дальше они стали находить всё больше подобных гробов. В каждой погребальной камере стояли такие, причём по тому, как сохранилась древесина, можно было судить, что возраст у этих странных захоронений отличается. История таинственного форта будоражила воображение, и только одно Вэй Ина расстраивало не на шутку — Цзинь Лина не было совершенно нигде. Вэй Ин заставлял Лань Чжаня проверять каждый встреченный гроб, но они натыкались лишь на всё новые и новые сабли, задремавшие в своём уединении. И когда последняя крышка оказалась на месте, Вэй Ин обеспокоенно огляделся. Он даже попытался мысленно перекричать хор голосов, обращаясь к Мо Сюаньюю: «Ещё скажи, что в планы Не Хуайсана входило извести моего племянника». Но он не сумел разобрать ответа в общем шуме. — Вэй Ин, — позвал вдруг Лань Чжань. Вэй Ин обернулся, и оказалось, что он установил на гроб гуцинь. Стоило ему привлечь внимание, и сильные пальцы тут же коснулись струн, извлекая мелодию, которую Вэй Ин тут же узнал, хоть никогда сам не учился этой технике. — «Расспрос»? — удивился он. Но Лань Чжань молчал, убрав руку от всё ещё трепетавших струн. Внезапно прозвучала одна короткая нота. — Что говорит дух? — Не знаю, — ответил на это Лань Чжань. Некоторое время Вэй Ин рассматривал его, склонив голову к плечу, а Лань Чжань смотрел на него, не мигая. И в тот момент, когда Вэй Ин уже собирался переспросить, как это сам Ханьгуан-цзюнь не может знать, что именно ответил призванный им дух во время «Расспроса», Лань Чжань словно сжалился над ним и дополнил: — Дух сказал: «Не знаю». — О чём ты спросил? — Отчего он умер. — Спроси тогда, кто его убил? — Вэй Ин перекатился с пяток на носки и обратно. Лань Чжань сыграл несколько нот и тут же получил ответ — точно такой же, как прежде. — Опять «Не знаю»? — удивился Вэй Ин. — Мужчина это или женщина? Снова Лань Чжань коснулся струн, и дух ответил ему. На этот раз прозвучала совсем другая нота. — Мужчина, — перевёл Лань Чжань. Сердце Вэй Ина забилось быстрее. — Спроси… спроси, сколько ему лет и откуда он родом? — попросил он. Расчёт его был простым — из всего сонма и множества духов, что он слышал сам, только самая сильная душа сумела подойти к гуциню, чтобы ответить на вопросы. Самая сильная — потому что ещё не забыла связи с телом! — Пятнадцать лет, из Ланьлина, — ответил тем временем Лань Чжань, когда струны гуциня отзвенели. — Это он! — выдохнул Вэй Ин. Лань Чжаню, конечно, было понятно его волнение. Он снова принялся играть, и когда ответ струн отзвенел — а он сложился в длинную мелодию, Вэй Ин получил чёткие указания: — Повернись на юго-запад, на каждой ноте делай шаг вперёд. Едва мелодия затихнет, ты настигнешь свою цель. Вэй Ин послушно двинулся, повинуясь мелодии, однако он не ожидал, что та приведёт его к стене. Каменная кладка казалась нерушимой, и Вэй Ин беспомощно провёл по ней ладонями. — Неужели он в стене, Лань Чжань?.. — Отойди, — послышалось сзади. Стоило Вэй Ину отступить, как Лань Чжань направил к стене Бичэнь, и тот вырубил на кладке иероглиф, ослабивший её настолько, чтобы можно было разобрать руками. Пусть Вэй Ин отчаянно пытался как можно скорее раскопать попавшего в ловушку Цзинь Лина, ему было не сравниться в силе с Лань Чжанем. И именно он очень скоро потянул на себя побледневшего и испачканного в чёрной жирной земле юношу. Вэй Ин испугался было, что они опоздали, но Цзинь Лин внезапно сделал вдох и закашлялся. «Станет ли он теперь почтительнее? — заговорил вдруг Мо Сюаньюй. — После такого урока, наверное, должен отучиться лезть на рожон». «Эй! Ты говоришь о моём племяннике! — возмутился Вэй Ин. — Каким бы он ни был, не смей так рассуждать о нём». «Он и мой племянник тоже, — хмыкнул в ответ Мо Сюаньюй. — И притом родной, а ты, насколько я помню, всё же не был в кровном родстве с семьёй Цзян. Так что я с полным правом могу возмущаться его невоспитанностью и непочтительностью, и даже мог бы поучить его…» «Если б только не боялся, что он отвесит тебе подзатыльник?» — отозвался на это оскорблённый Вэй Ин. «Да если хочешь знать, Цзинь Лина нередко поколачивали в садах Башни Золотого карпа!» — возмутился на это Мо Сюаньюй. Пока Вэй Ин в очередной раз пререкался с Мо Сюаньюем, полуистлевшие человеческие руки вытянулись из стены, стараясь зацепить Цзинь Лина и вернуть его на место! Вэй Ин тут же подскочил. Под руку ему попались ножны Бичэня. Не обращая внимания на удивлённый взгляд Лань Чжаня, на возмущения Мо Сюаньюя, продолжавшего рассказывать, как на самом деле к ним с Цзинь Лином относились в клане Цзинь, на шум голосов, который нисколько не уменьшился, он принялся перекапывать слежавшийся грунт за каменной кладкой. Вскоре стало ясно — не было ни одного свободного места за серыми обточенными камнями. Повсюду там затаились кости! Вэй Ин едва не выпустил ножны из вмиг ослабевших пальцев. — Кому было нужно так поступать с ними? — задал он вопрос. И он, и Лань Чжань отвлеклись от Цзинь Лина, и тот внезапно поднялся, хоть так и не открыл глаз, и попытался занять своё место в земле! На этот раз Вэй Ин подскочил к нему первым и потянул на себя. Для юноши своего возраста Цзинь Лин был не слишком тяжёлым, но телу Мо Сюаньюя и такой вес показался мучительным. Впрочем, Лань Чжань тут же оказался рядом и забросил Цзинь Лина себе на плечо. И в этот момент со стороны входа донёсся отдалённый собачий лай. Казалось, собака была в такой ярости, что её голос сумел пробиться сквозь толщу земли и каменных стен в самые отдалённые закоулки этого могильника! — Нужно проверить, — сдался холодному взгляду Лань Чжаня Вэй Ин. Когда они выбрались наружу, оказалось, что собака лает на кого-то или что-то, находящееся в стороне от входа. У её лап лежал какой-то клочок ткани, но Вэй Ин не рискнул наклониться и забрать добычу. Стараясь держаться от пса подальше, он заметил: — Вряд ли тот, кто был здесь, успел уйти далеко… Нужно догнать его. Лань Чжань смерил его взглядом, поднял оторванный лоскут с земли и поднёс к глазам. Затем, не говоря ни слова, спрятал его в рукав. — Могу догнать, — сказал он наконец. — Разделимся, — предложил Вэй Ин. — Я заберу Цзинь Лина обратно в селение, а ты возьмёшь собаку и попробуешь догнать того, кто здесь был. В глазах Лань Чжаня на миг зажглось сомнение, но после он кивнул и, свистнув собаке, скрылся в зарослях. Последний раз оглянувшись на беспомощного хозяина, пёс всё же умчался прочь. Вэй Ин опёрся о стену каменного форта и медленно съехал по ней вниз. Он устал и хотел хоть немного передохнуть, прежде чем пускаться в обратный путь. «Что-то мне не нравится этот план, — сказал он мысленно, обращаясь к Мо Сюаньюю. — Что мы должны были здесь сделать? Что узнать? Эй, ты чего молчишь?» «Так глубоко в план я не посвящён, — признался Мо Сюаньюй словно бы нехотя. — Но скажи честно, разве где-то ты видел, чтобы так искусно пользовались тёмными техниками?» «Тёмными техниками, — повторил Вэй Ин и оглянулся на зияющий проход. — И правда. Гробы, полные сабель, источающих тёмную энергию… Кто-то ловко придумал заточить их в фортах, полных неупокоенных душ! Находясь в постоянном противостоянии, ни те, ни другие не могут вырваться наружу. Сабли… Этот форт принадлежит клану Не». «Но что-то не так, — подтолкнул его к дальнейшим размышлениям Мо Сюаньюй. — Что-то здесь повреждено». «Повреждено, — согласился Вэй Ин. — Иначе Цзинь Лин не сумел бы забраться внутрь и не попал бы в ловушку. И мы вернулись к главному вопросу — сам ли Не Хуайсан сделал это, или же кто-то другой решил таким образом досадить ему?» Вздохнув, он собрался уже закинуть племянника себе на плечи и отправиться в селение, как вдруг заметил, что из-под сбившихся верхнего и нижнего ханьфу выглядывает часть голени. Штанина распоролась, и теперь на белой коже была ясно видна тёмная тень, словно узор оплетающая ногу. «Проклятая метка, — прокомментировал он так, точно Мо Сюаньюй был его учеником. — Так просто этот форт его не отпустит». «И что ты намерен сделать? Он того и гляди проснётся, — заволновался отчего-то Мо Сюаньюй. — Как с этим быть?» Вэй Ин хмыкнул и прикоснулся к бледной коже, провёл пальцами по выпуклому и всё темнеющему, будто наливающемуся мраком узору. А затем позвал затаившуюся под кожей Цзинь Лина тьму, предложив ей самого себя. С того момента как он лишился Золотого ядра и попал на Луаньцзан ещё в той, прошлой своей жизни, любая тьма, любое проклятье были ему исключительно послушны. И отказаться от такого приглашения метка не могла, потому очень скоро кожа наследника клана Цзинь оказалась совершенно чиста, и только комья грязи на золотых одеждах и перепачканное лицо свидетельствовали о том, что он побывал в стене могильника. — Так-то лучше, — удовлетворённо кивнул Вэй Ин, не обращая внимания на боль, охватившую его собственную голень. Он взвалил Цзинь Лина на плечи и отправился прочь от форта. На этот раз лабиринт ему не препятствовал.