Тихий голос

— Эта проклятая флейта! — выкрикнул Цзян Чэн, высоко поднимая над головой Чэньцин. Он ничуть не боялся тёмной энергии, что её окружала будто дым. Похожие на щупальца потоки то пытались заставить его выпустить флейту из пальцев, то свивались вокруг его запястья. — Она говорит, что Вэй Усянь вернулся. Что вы скажете на это?! Характер Цзян Чэна, похоже, стал ещё невыносимее. Вэй Ин вслушивался в то, как звенит яростью его голос, а сам мог только смотреть в пол. Даже Мо Сюаньюй затих, точно опасался главы клана Цзян. Впрочем, вероятно, удар Цзыдянем мог причинить ему вред не меньший, чем телу, так что страхи его не были полностью беспочвенными. Почти не отдавая себе отчёта в том, что делает, Вэй Ин уложил себе на колени Суйбянь. И в тот же самый момент Цзян Чэн толкнул Лань Чжаня в плечо. — Что ты тут прячешь, Ханьгуан-цзюнь?! Дай посмотреть! Лань Чжань отшатнулся — такой силы был удар, и Цзян Чэн остановился в шаге от Вэй Ина. Втянув голову в плечи, Вэй Ин уткнулся взглядом в его сапоги — отличной работы, надо сказать. В одно мгновение он почти порадовался, что тело его теперь такое хрупкое и маленькое, будто бы Цзян Чэн всерьёз мог его не заметить. — Кто это? — в голосе Цзян Чэна на миг прозвучали неуверенные нотки, но они сразу же растворились в новом приступе ярости. — Откуда у тебя Суйбянь?! — Он хранился в тайной сокровищнице Цзинь Гуанъяо, — холодно ответил Лань Чжань. — Так он не был утерян?.. — Цзян Чэн немедленно протянул руку к мечу и взялся за рукоять. Суйбянь, почувствовав, что за Золотое ядро бьётся в нём, легко высвободился из ножен. — Не был утерян, не запечатал себя? Что за чушь?.. — продолжал Цзян Чэн, и тут вдруг вскрикнул совершенно нечеловеческим голосом и как подкошенный рухнул на колени. Вэй Ин не стал терять времени зря, тут же протянув руку и выхватив из ослабевших пальцев Цзян Чэна Чэньцин. Флейта послушно легла ему в ладонь, согрела на мгновение, будто поделилась тем, как скучала. — Что это с ним? — хладнокровно уточнил Не Хуайсан, отступая от Цзян Чэна, замершего на коленях и с запрокинутой головой. — Вы не собираетесь ему помочь?.. — Суйбянь показывает ему то, чему был свидетелем, — пояснил Вэй Ин, выбираясь с постели и благоразумно отступая за спину Лань Чжаня. — Цзинь Гуанъяо и сам не знал, что заберёт с собой такого свидетеля. А если бы знал, стёр бы его в порошок… — он вздохнул. — Если это не убедит Цзян Чэна, то ничто его не убедит. Что ты намерен предпринять?.. Не Хуайсан снова взглянул на главу клана Цзян, вздохнул, будто бы делиться планами было последним, что он собирался делать сегодня, но всё же ответил: — У меня есть ряд свидетельств, которые будут оглашены на Совете. Однако ни одно из них не будет напрямую связано со мной. Эта змея Гуанъяо будет рад объявить, что я сошёл с ума от горя, так что мне остаётся играть роль безвредного дурачка, во всём полагающегося на старшего брата — не на одного, так на другого, да принимать в подарок бесчисленные веера, — он качнул головой. — Нам очень поможет… И в этот самый момент Цзян Чэн коротко простонал. Он тяжело опёрся на меч, направив его острием в пол, с трудом поднялся на ноги. Взгляд его сразу же нашёл Вэй Ина. — Так и знал… занял тело Мо Сюаньюя, Усянь?.. — хрипло сказал он. — Это было добровольное пожертвование, — сложил Вэй Ин руки на груди. Отпираться было бы бесполезно. Плодить ложь — бессмысленно. — Добровольное, — едва ли не сплюнул Цзян Чэн. — Будто бы никто не помнил, каким бездарным слабаком был этот ублюдок Гуаншаня… Любой дух с лёгкостью мог запудрить ему мозги. Вэй Ин ожидал, что Мо Сюаньюй немедленно выскажется, но он всё так же таился где-то. Цзян Чэн вогнал Суйбянь в ножны, и в тот же момент Не Хуайсан с любопытством взял меч у него из рук и попытался с той же лёгкостью извлечь его. Однако клинок не позволил и даже не стал показывать Не Хуайсану ничего из того, чему был свидетелем. — Всё-таки запечатан, — хмыкнул Не Хуайсан и сощурился, рассматривая Цзян Чэна, всё так же сверлившего взглядом Вэй Ина. — Цзян-сюн, как думаешь, отчего же ты смог вытащить Суйбянь? — Не морочь мне голову, — передёрнул плечами Цзян Чэн. Он словно потерял мысль, никак не мог сообразить, что хочет сказать, на что злится или чего желает добиться. — Здесь Вэй Усянь и… — И его Золотое ядро бьётся внутри тебя, глава клана Цзян, — вдруг сказал Лань Чжань, обрывая его на полуслове. Только сейчас Вэй Ин взглянул ему в лицо и поразился тому, каким холодным оно было. Прежде, когда Лань Чжань собирался взять разговор с Цзян Чэном на себя, Вэй Ину мимолётно подумалось, что после его падения со скалы они поладили. В конце концов разве во времена борьбы с кланом Вэнь они не сражались бок о бок? Пусть даже каждый из них по-своему относился к Вэй Ину, всё же они могли оставаться друзьями. Но теперь он осознал, как глубоко ошибался. Если Цзян Чэн пылко ненавидел его и считал виновным в гибели шицзе и её супруга, то Лань Чжань, очевидно, терпеть не мог самого Цзян Чэна, и наверняка у него было, в чём его обвинить. — Что ты сказал? — чуть наклонил вперёд голову Цзян Чэн, и лицо его исказил гнев. — Что за бред ты несёшь? Или Вэй Усянь сумел окончательно свести тебя с ума? Помнится, и раньше он не оставлял тебя равнодушным, Ханьгуан-цзюнь. — Вэй Ин отдал тебе своё Золотое ядро, — повторил Лань Чжань ледяным тоном. — И всё равно продолжал бороться, искал пути, приносил в жертву собственную душу, чтобы одолеть треклятое солнце Цишань Вэнь. А ты, как и все остальные, отплатил ему чёрной неблагодарностью, изгнал из клана, не подумав защитить от нападок, никогда не стремился ни понять его, ни выслушать. И теперь, когда он сумел вернуться, собираешься продолжить преследование? Что ты тогда за брат?.. — Золотое ядро… Золотое ядро мне вернула Баошань! — качнул головой Цзян Чэн, но в голосе его уже не звучала уверенность. — А Усянь сам виноват в бедах, которые на него свалились. Если бы не эти его эксперименты с тёмным путём… — Когда нет выбора, цепляешься за любую возможность, — задумчиво и как будто в сторону произнёс Не Хуайсан достаточно громко, чтобы Цзян Чэн опять замолчал. Вэй Ин коротко взглянул на него и осознал, что тот, похоже, достроил картину произошедшего в голове. Удивительно, как прежде он не замечал, сколько в Не Хуайсане расчётливости, какой он мастер в стратегии, насколько его разум силён и холоден, пусть и заключён в тело, вовсе не такое выносливое, как полагается заклинателю! Или это со смертью брата он научился выплетать сложнейшие схемы, чтобы добиваться своего? Лань Чжань тем временем отобрал у Не Хуайсана Суйбянь и продемонстрировал, что не может извлечь его из ножен. — Вэй Ин, — коротко сказал он, и Вэй Ину ничего не оставалось, как тоже взяться за рукоять. Суйбянь пожалел его и не стал отдавать воспоминаний, только послушно явил холодный блеск лезвия. Цзян Чэн побледнел, рванулся вперёд и схватил Вэй Ина за запястье с такой силой, что Суйбянь выскользнул из разжавшихся от боли пальцев. Вслушиваясь в биение пульса, он кусал себе губы до тех пор, пока капли крови не выступили на них. Вэй Ин терпел молча, не зная, что делать или сказать. — Что тебе показал Суйбянь? — тихо спросил он. — Цзинь Гуанъяо, — отозвался глухо Цзян Чэн и отпустил его, отступая на шаг. В то же мгновение Лань Чжань перехватил ладонь Вэй Ина, направляя собственную ци к немедленно начавшим наливаться синевой следам на коже. — Цзинь Гуанъяо, — повторил Цзян Чэн. — Хочешь сказать… это всё — его рук дело?.. Он ведь… он ведь был добрым дядей моему племяннику, едва ли не заменил ему отца… Вэй Ин неуверенно кивнул, не понимая, к нему ли обращается Цзян Чэн или просто размышляет вслух. Мятущийся характер Цзян Чэна не позволял ему так быстро отказаться от одних убеждений и ухватиться за что-то иное. — Помоги остановить убийцу, который хочет закрепиться в должности Верховного заклинателя, Цзян-сюн, — опустил руку Цзян Чэну на плечо Не Хуайсан, заодно отвлекая его. — Он убил моего брата, разрезал его на куски. Осквернил и надругался над телом. — Да как можно в это всё поверить?.. — уже не так яростно возмутился Цзян Чэн, избегая сталкиваться взглядом с Вэй Ином. — Что за… что за чушь вы все несёте? — Ну что ты за упёртый осёл! — Не Хуайсан шагнул к столику у окна, где лежали мешочки цянькунь. Вэй Ин заметил, что все они едва заметно дрожат. — Хуайсан! — предупреждающе выкрикнул Лань Чжань, тут же разобравшись, что тот намерен сделать, но Не Хуайсана было не остановить только окриком. Он нарушил печати на нескольких мешочках, и в мгновение ока две руки словно приросли к торсу и водрузили на плечи голову с налитыми кровью глазами. Мёртвый Не Минцзюэ зашарил вокруг, пытаясь отыскать свои ноги. — Так ты веришь? — обернулся к остолбеневшему Цзян Чэну Не Хуайсан. Мертвец глухо заревел, и тогда Не Хуайсан опустил ладонь ему на лоб. — Я здесь, брат, здесь. Усмири свою ненависть, час расплаты ещё не пришёл. Потерпи, скоро, уже очень скоро… Как ни странно, но после этого Не Минцзюэ присмирел достаточно, чтобы Лань Чжань успел призвать гуцинь, а Вэй Ин — взяться за флейту. Пока они играли «Покой», чтобы снова запечатать Не Минцзюэ, Не Хуайсан что-то втолковывал Цзян Чэну. На этот раз тот слушал, не перебивая, и выражение лица его было виноватое. Едва они вновь наполнили мешочки цянькунь и сложили их так, чтобы те не бросались в глаза, как дверь распахнулась и в сопровождении глядящих в пол Лань Сычжуя и Цзинь Лина в покои шагнул сам Цзинь Гуанъяо. — Надо же, я никак не ожидал, что застану здесь всех своих добрых гостей, — сощурился он, и улыбка его показалась Вэй Ину лживой насквозь. — Как же так вышло? — Чтобы я не заскучал, добрый Ханьгуан-цзюнь предложил послушать гуцинь, и я догадался пригласить и главу клана Цзян. И я сам, и глава клана Лань надеемся, что настанет день, когда глава клана Цзян сумеет по достоинству оценить прелесть музыкальных композиций. А кто лучше играет на цине, чем Ханьгуан-цзюнь?.. Конечно, таких не найдётся! Вэй Ин замер позади Лань Чжаня, не смея подняться из поклона. Он предусмотрительно спрятал Чэньцин в рукав, но вот Суйбянь сейчас покоился на постели за ширмой. Стоило Цзинь Гуанъяо сделать вперёд ещё хотя бы шаг, и он наверняка приметил бы меч! Не Хуайсан всё продолжал объяснять, как музыка благотворно влияет на течение ци, заодно напомнив: — Разве брат не чувствовал себя лучше всякий раз, как ты играл ему?.. В то же мгновение лицо Цзинь Гуанъяо чуть дрогнуло, улыбка словно замёрзла, а глаза будто наполнились тьмой. Не Хуайсан же продолжал болтать: — Могу попросить Ханьгуан-цзюня, и он сыграет для тебя мелодию, очищающую разум и сердце… — Уж не сговор ли здесь против меня? — оборвал вдруг Цзинь Гуанъяо. — Неужели я пригрел на груди змею, а, Хуайсан?.. И в этот миг Лань Чжань ударил по струнам. Такой техники Вэй Ин не знал, не было похоже, что её угадал Гуанъяо или Цзян Чэн, только Не Хуайсан будто бы понял, что происходит. Чистая ци рванулась вперёд и ударила Цзинь Гуанъяо, тот схватился за грудь, опускаясь на одно колено, и сплюнул кровь, и тогда Лань Сычжуй склонился к нему и нажал на несколько акупунктурных точек в верном порядке, лишая Гуанъяо возможности и говорить, и двигаться, и призывать духовное оружие. — План был хорош, но придётся снова менять его, — вздохнул Не Хуайсан совсем другим тоном. — Никто из вас не умеет играть по правилам… Цзинь Лин?.. Надо бы и его успокоить, пока он не… Лань Сычжуй закрыл Цзинь Лина собой и коротко качнул головой: — Он знает, кто — истинный убийца его родителей. Цзинь Лин между тем безмолвно смотрел на завалившегося на бок Цзинь Гуанъяо. Лицо его будто ничего не выражало. — Что ж… — Не Хуайсан обвёл взглядом всех и на некоторое время встретился глазами с Вэй Ином. — Совет кланов уже скоро, и никто не должен узнать до него, что мы так поступили с уважаемым главой клана Цзинь. Мне нужно побеседовать с его супругой, думаю, она окажет нам содействие. Он опустился на одно колено перед Цзинь Гуанъяо, кулём лежащим на полу. — Мой брат жаждет поговорить с тобой, — прошептал он и провёл пальцем по его губам. — Подумай, что ты можешь ему сказать, чтобы он не убил тебя сразу. И в это самое мгновение всё-таки зазвучал голос Мо Сюаньюя: «Наконец я вижу его таким отвратительно беспомощным, наконец». Но этого было мало, чтобы затянулась последняя рана на руке Вэй Ина, слишком мало, чтобы Мо Сюаньюй мог полностью исчезнуть.