***
— Такой кислый, как будто не рад нашему прибытию, — продолжает хрипло смеяться Скуало позднее, уже развалившись на кожаном диване. Сидящий рядом с ним Такеши лишь качает головой с неловкой усмешкой: — Не дури, я давно звал тебя в гости по старой дружбе. Просто не думал, что это будет вот так, с остальными варийцами… — Вария всегда приходит первой, чтобы начать пьянку. Савада моргает, неожиданно выбитый из своих размышлений. Он переводит взгляд на календарь на столе и удивлённо мычит: «о-о». Мукуро, сидящий на кресле неподалеку, поворачивается к нему. «Празднование годовщины через две недели» поясняет, шепча, он. В хаосе всего происходящего у него совершенно не было времени на мысли о годовщине его становления боссом. Так как всю организацию забрали на себя Гокудера и Хару, он не должен был участвовать в этом и — в итоге — благополучно забыл. — О раннем приезде нужно предупреждать, а то мы даже комнаты подготовить не успели, — комментирует Хаято, не ругаясь в открытую, но намекая на то, что поступок был неуважительным. Скуало лишь усмехается на его слова: — Смело с твоей стороны предположить, что мы не найдем удобного места сами. — Последнее время у нас не самая комфортная обстановка… — Думаешь, можете удивить нас? Бельфегор и Леви гогочут вместе с ним, считая это нелепым. И только Фран не сводит пустого взгляда с Савады: — Вы уже нашли Томасо? — Пока нет, — признается тот. — У тебя есть идеи? — У него под боком Мукуро шипит «у меня есть», что остаётся проигнорировано. Юный иллюзионист на мгновение пересекается глазами со своим учителем, но тут же отворачивается. — Да. Если они продолжают свои эксперименты, то пламя Хром может быть засечено кольцами Ада. Оно достаточно мощное для этого. Рокудо фыркает, так как предлагал то же самое совсем недавно, но только теперь Тсунаеши на самом деле вслушивается и рассматривает подобное предложение. — Насколько это точно? — уточняет Хаято. — Зависит от количества выделяемого пламени. Если эксперименты начаты с неё, то в пределах двух километров. Если нет — могу ошибиться. Рокудо в очередной раз шепчет: «я бы мог дать точный результат в любом случае», и Тсуна прикладывать палец к своим губам, намекая, что пора затихнуть. Его решение, в любом случае, окончательное. — Отлично, когда ты сможешь приступить? — Хоть сейчас, отведите на самую высокую точку территории, — монотонно просит Фран, и Хибари — уже встречавший его в прошлом — вызывается помочь. Савада благодарно улыбается: — Спасибо. Как только будет что-то известно — сообщите мне. — Он поворачивается к остальным Хранителям: — Готовьтесь к дороге. Мы выезжаем сразу же, как получим координаты. Всё реагируют на его слова, покидая помещение. Все, кроме одного. Рокудо недовольно смотрит со своего кресла. — Ты — хуже, чем Виндиче, Вонгола, — заявляет он из чистой обиды. — Разве? — усмехается тот, не воспринимая это всерьёз. — В таком случае ты не сильно удивишься моей следующей просьбе: отправляйся к себе и отдыхай. Как только появится информация, я тебе сообщу. Взгляд, которым одаривают Саваду, явно даёт понять, что он потерял рассудок. — Ты пытаешься оставить меня ждать в стороне? — шипит Мукуро ядовитым тоном. — Я лишь делаю то, что будет лучше для всех. — Для всех — это для кого? Кому лучше от того, что вы теряете принципиально важный ресурс в опасной миссии? Видя, что он сегодня в настроении поспорить, Тсунаеши отступает назад и спокойно объясняет: — Для Хром. Когда она вернётся, то будет очень расстроена, если ты снова окажешься обездвижен от травм. И это трудно опровергнуть. И сколько бы Мукуро не обижался и не чувствовал себя беспомощным, он больше не может рисковать своей жизнью. Раньше это было приемлемо, теперь — нет. Слишком много людей участвовали — и участвуют — в процессе его освобождения и восстановления, чей труд нельзя пустить насмарку. Поэтому наблюдая за тем, как быстро сменяются эмоции на лице иллюзиониста, неспособного больше их спрятать, Савада продолжает надеяться, что — рано или поздно — тот научится полагаться на окружающих.Часть 10
25 января 2024 г. в 12:42
На столе перед Савадой восемь фотографий, а в небольшом кабинете — десять человек, из-за чего атмосфера ещё более гнетущая.
Он тяжело вздыхает, потирая виски и облокачиваясь на столешницу.
— …Вонгола, ты слушаешь вообще? — голос Мукуро с непривычки срывается, когда тот его повышает.
— От того, что ты кричишь, ситуация не изменится.
Это первый раз за день, когда Такеши открывает рот, поэтому все бросают взгляд в угол, где он обосновался, но там ничего не изменилось. Его поза все такая же напряженная, и его глаза все такие же пустые.
Рокудо шипит на него, до хруста вцепляясь пальцами в ручки кресла:
— От того, что я молчу, тоже ничего не меняется.
Стоящий около стола Хаято качает головой:
— Нет, но если босс будет чувствовать себя паршиво, эффективность миссии значительно снизится.
— Какой, к черту, миссии? Вы понятия не имеете, что вам делать.
— Нам, — поправляет его Савада, внезапно поднимая голову. — Нам делать, Мукуро. — Он трет переносицу и ещё раз смотрит на фотографии. — Но ты прав в своей злости. Это действительно моя вина.
В том же дальнем углу, где и Ямамото, стоит Хибари, цыкающий на эту фразу.
— В чем смысл искать виноватого? С таким успехом будем сидеть тут ещё месяц, — заявляет он недовольно.
С момента активации сигнального маяка он был первый, кто отреагировал и начал поиск. Поэтому он был тем, кто вскрыл неприятную правду: это не было нападение в торговом центре.
Враг уже давно проник в их ряды, подобравшись вплотную.
Люди, чьи фотографии лежали перед Тсуной, были знакомы всем присутствующим — они сталкивались с ними на регулярной основе, проходя по поместью, завтракая в столовой, отправляясь в свои комнаты перед сном…
Гордясь своей связью с простыми людьми и безупречной иерархией, Вонгола пропустила в свой дом шпионов, сообщающих особо всем напрямую боссу Томасо.
И никто этого не заметил, пока не стало слишком поздно.
Поэтому десять человек в этом кабинете — единственные, кому можно доверять в поместье, поддерживаемом почти сотней других.
И с ними Тсунаеши может выглядеть абсолютно подавлено, не опасаясь проявить слабость.
— Верно, — соглашается Мукуро, снова уставившись на Десятого Вонголу: — Мне нет толку от твоего размазывания соплей. Если чувствуешь вину — исправляй ошибки.
И в пылу дискуссии никто, кроме самого Хибари, не замечает, что Мукуро согласился с ним в чем-то.
Что творится с этим ненормальным?.. Должно быть, от лекарств окончательно поплыл мозг.
Но иллюзионист тоже не замечает странности собственных действий, уставившись в глаза Десятому Вонголе. Сначала это было понятно — он зол и хочет передать свои эмоции напрямую, но теперь, чем больше времени проходит, тем больше это похоже на то, что они общаются между собой без слов.
После продолжительной «игры в гляделки» в полной тишине Савада кивает.
— Хорошо. У тебя есть предложения? — мягко спрашивает он, понижая свой голос и несколько расслабляясь в лице.
Рокудо выпрямляется, словно только этого и ждал.
Решимость на его бледном лице не предполагает ничего хорошего.
— Верни мне кольца Ада, и я найду их.
— Исключено, — Савада резко прерывает его, как только слышит слово «кольца».
Лицо иллюзиониста искажает раздражение и злость:
— Ты говорил, что вернешь их, когда я попрошу. Вы в тупике. Чем дольше мы распинаемся здесь, тем меньше шансов, что их найдут живыми. В чем вообще вопрос?!
— Я сказал, что верну их, когда ты восстановишься. Это пока не так.
— По-моему ситуация несколько изменилась, не думаешь? — язвит Мукуро, шипя. — Это больше не вопрос моего здоровья. Вообще не вопрос. Верни мне кольца, Вонгола.
Савада тяжело вздыхает.
Окружающие старательно делают вид, что ничего не видят и не слышат, но он замечает это на их лицах. Сомнение.
Он не уверены в рациональности его решения.
Все знают, насколько могущественны кольца Ада, и у Томасо уже есть неизвестное количество приближенных по силе аналогов… если бы Мукуро использовал полный потенциал своих возможностей, даже в нынешнем состоянии, он мог бы легко перевернуть баланс сил.
Даже если остальные Хранители понимают ситуацию, они не могут скрыть истинный ход мыслей.
Зачем все эти старания и вложенные деньги в его восстановление, если Рокудо не будет больше принимать участия в принципиально важных миссиях? Является ли малый риск пошатнуть его процесс реабилитации важнее жизней двух других Хранителей?
Тсунаеши не осуждает их за подобные мысли.
Но для него здесь — как и сказал Мукуро — вообще нет вопроса.
— Ты получишь Кольца Ада, когда полностью восстановишься, — спокойным тоном, но с ощутимым авторитетом заявляет Тсунаеши. Это позиция, ради которой он готов пошатнуть их едва устоявшуюся «дружбу» или что бы это ни было.
И его уверенность заставляет Хранителей отбросить сомнения.
Рокудо едва успевает открыть рот для очередной тирады, как его останавливает Хаято.
— Успокойся. Босс сказал, что будет так — значит, так будет. Побереги силы.
— Верно, — Рехей несильно хлопает его по плечу. — Но это хорошо, что у тебя появилось столько сил. Скоро опять бегать начнёшь, — громко усмехается он, стараясь разбавить обстановку.
Мукуро закрывает рот, но поджимает губы недовольно. Против такого количества людей не попрешь, особенно в его положении.
Поэтому он поворачивается обратно к Тсуне:
— Убери их.
Тот мягко улыбается:
— Почему не сделаешь это сам?
— Они — твои Хранители.
— Ты тоже, но почему-то не слушаешь. С чего вдруг они будут?
Кёя раздражённо фыркает, когда Савада и Рокудо опять разговаривают так, словно остались вдвоём, и Ямамото смеётся над ним беззвучно, качая головой.
К счастью, им не приходится терпеть это слишком долго.
Стук в дверь заставляет всех вздрогнуть.
Они затихают и оборачиваются в ту сторону, на какое-то мгновение успевая морально приготовиться к бою.
А потом слышат знакомый гогот:
— Вы там уже обделаться успели, малявки? А ну открывайте!
От громкого рыка — стоящий ближе всех к двери — Такеши морщится:
— Кто позвал Варию?