Реакция персонажей BSD

Накахара Чуя Не то, что бы Чуя уж слишком сильно привязывался к людям, но Судьба сама заставляет его страдать, когда очередной близкий человек предает. Этот урок Чуя усвоил "от" и "до" только после предательства Дазая, когда тот еще и машину его подорвал. Все эмоции и чувства бушевали тогда, как стихийные бедствия. Хотелось что-нибудь сломать. Или убить кого-нибудь. А потом настала пустота, как после предательства Овец. Такая же холодная и огромная. После этого Чуя ни к кому так сильно не привязывался. Но проходили дни, недели, месяцы и года. Постепенно чувство доверия вернулись, не без труда, конечно. Первой в круг доверия вошла Кое, никто и не сомневался. Потом были брат и сестра Акутагавы. Они были для Чуи как младшие, но не в плане подопечных. Скорее в плане семьи. И все негативные и приносящие боль чувства не глушили парня какое-то время. Даже пустота исчезла. В Мафию все приходили и приходили новые люди. Новые молодые (и не очень) парни и девушки, которые сами вступали в ряды Дьявола. Чуя все эти три года работал абсолютно один. Даже на самых сложных заданиях. Один. Всегда. А потом Босс решил приставить к нему напарницу. Возмущение тогда заменило кровь в венах, ударяя прямо в мозг, но Чуя решил принять это как что-то естественное. Новой напарницей оказалась Т/ф Т/и — ровесница самого Накахары, имеет не малый опыт в боях, довольно давно работает на Мафию. Свой человек, так сказать. Чуя и Т/и долго не могли найти общий язык. Парень научился не доверять чужакам, девушка была явно в шоке, ведь ее напарником является один из Членов Исполнительного Комитета. Огромная честь для обычного сотрудника. Заданий все прибавлялось и прибавлялось, Т/и каждый раз доказывала, что ей можно доверять, можно позволить ей прикрыть свою спину. Постепенно мост доверия строился через извилистый и тернистый труд, который в один момент мог просто обрушиться из-за неверного слова или действия. Но все шло гладко. Даже как-то слишком. По характеру Т/и, конечно, отличалась. Если на работе она была всегда собранной и максимально сосредоточенной, то вне стен Мафии это была просто девушка, имеющая своих тараканов в голове, свои проблемы и свое чувство юмора. Даже радужка ее глаз как будто менялась в зависимости от ситуации: на работе только темные и холодные тона, на прогулке по городу — ясный и теплый цвет. И то, как она проявляла свои чувства и эмоции, так открыто и непринужденно, вне кабинета красных тонов, поражало Чую. Сам-то он не изменял своему характеру и внутренним принципам, всегда являясь бомбой замедленного действия, которая в один момент могла сработать раньше назначенного времени. И удивительно, как эти два совершенно разных человека — и по статусу, и по характеру, и по внутреннему миру, и по взгляду на жизнь — смогли найти-таки общий язык. Очень яркий, насыщенный, интересный и без особых откровений. Это было по душе обоим. Последний раз Чуя чувствовал такую легкость с человеком только когда общался с Дазаем, который читал его как открытую книгу. Т/и даже напоминала чем-то эту тупую скумбрию: смотрела прямо в душу, говоря на языке легкости. Только в отличие от Осаму, ее взгляд не был тупо куском льда, а речь не пронизывали тупые прозвища каждую божию минуту. Ее голос не был скрипуче-навязчивым, наоборот, он был звонким, но не слишком для слуха, и певучим. А ее смех... Чуя впервые был готов слушать чей-то смех все время. Наверное, он стал слишком привязан к этой девчонке, хотя и не планировал этого. Чуя точно не мог сказать, испытывал ли он романтические чувства или же просто дружеские. Всегда была тонкая грань между этими чувствами, которые Накахара не умел выражать от слова совсем. Нет, он, конечно, заботился о Т/и, по своему. Старался радовать ее, чтобы увидеть улыбку; делал редкие, но ценные подарки. Не старался навязываться. И все же Т/ф Т/и стала частью его сердца. Почти год длился персональный Рай для Накахары. Спустя дни и недели одиночества он нашел человека, который снова был готов его выслушать и поддержать. Прекрасное чувство с головы до ног заполнило парня. И, увы, это не скрылось от чужих глаз. Босс стал слишком часто спрашивать у своей правой руки о напарнице: как она выполняет работу, соблюдает ли правила Мафии, доверяет ли она Чуе? Смутные подозрения стали копиться на душе, наводя тонкий-тонкий страх под корку мозга. Из-за напряжения Чуе пришлось вновь встретиться с Дазаем. В час ночи. В баре. Детектив сразу заметил эмоции старого друга, и отгадка сама пришла. В ту ночь Осаму рассказал о смерти Одасаку, впервые кого-то просвещая. Сказать, что Чуя был в недоумении, наверное, ничего не сказать. — Тебе стоить поторопиться. Последние слова Дазая, которые услышал Накахара, пока не вылетел из бара. Пульс бешено бился в висках, а в глазах немного мутнело, но парень перепрыгивал и перепрыгивал с крыши на крышу, лишь бы успеть. Вскоре показалась верхушка дома, в котором жила Т/и. Не церемонясь, он так и влетел в окно, разбивая его на тысячи осколков. Внутри было темно, холодно и пусто. Кровать идеально застелена, на на одеяле лежала папка с документами. Это оказались координаты и список заданий. Устранить цель. Ноги были готовы подогнуться из-за через мерного напряжения, а мозг — лопнуть. Чуя попытался сделать глубокий вдох и успокоить бешено колотящееся сердце. Ну не мог же Босс убить его напарницу только из-за того, что она и Чуя сблизились. Не мог же? Это оказалось заброшенное здание. Вроде, бывший отель почти на окраине города. Идеально. Еще и вокруг была равнина и лес вдалеке. Мозг в очередной раз послал уже надоевшую мысль. Она уже мертва. Сил уже не хватало на использование гравитации, поэтому пришлось самостоятельно подниматься по бесконечным лестницам. Наверху, вроде, на крыше, слышались выстрелы и крики. Чем ближе была дверь на крышу, тем тяжелее становились ноги. Чуя уже почти задыхался, но не мог остановиться. Не хотел. Старая металлическая дверь с ужасным скрипом отворилась, из-за чего в лицо сразу ударил холодный ночной ветер, а уши разрезал выстрел пули. А дальше все как в замедленной съемке старого черно-белого фильма: странный человек в маске нажал на курок, пока его тело медленно опускалось на холодный пол крыши. Т/и, которая уже еле стояла на ногах, тряслась, а ее одежда была пропитана кровью. Пули, кажется, за секунду преодолели расстояние крыши, глухо врезаясь в кожу, не обращая внимания на ткань. Прямо в то место, где находилось солнечное сплетение. Глаза Т/и расширились: то ли из-за пули, то ли из-за того, что к ней несся Чуя. Она медленно приложила руку к ране, а потом ноги подкосились. Тело громко опало на камень, пистолет же отлетел в сторону. Чуя с криком ужаса подскочил к... напарнице? другу? близкому человеку? кому-то, кто ближе? Не важно. Он упал на колени, прижимая к себе Т/и, у которой уже слезы во всю лились из глаз. Она дрожала и бледнела. К Накахаре с запозданием пришла мысль перевязать рану. Пуля все еще была внутри, что не очень радовало. Пришлось разорвать свой плащ и не сильно затянуть его поперек живота. Но было поздно, а Чуя не являлся доктором и остановить кровь по щелчку пальца не мог. — Накахара... сан, — еле выговорила девушка, но тут же закашляла. В горле пересохло. — Не трать силы. Мы сейчас же едем в госпиталь, — хоть парень и старался звучать твердо и уверенно, внутри все сжалось в комок страха. Он впервые так сильно переживал из-за кого. По щеке скатилась одинокая слеза. — Слышишь? — его голос дрожал. — Я спасу тебя. Умоляю, только не закрывай глаза! Чуя аккуратно придерживал голову Т/и, а та кротко улыбнулась. Губы дрожали и были покрыты корочкой крови, но в этом жесте было столько доброты и любви, что Накахара не выдержал. — Чуя... — еще тише позвала Т/ф. — Я всегда...буду... — Нет! — Рядом... Ее глаза медленно закрылись, а температура тела понизилась до непозволительной низости. Улыбка все еще была на устах, но тепло исчезло. Чуя, будто обезумевший, прижимал к себе девушку, молясь и прося, что бы та не оставляла его. Что бы она вернулась с небес на землю, к нему. Слезы впервые так долго капали из глаз, а злость медленно пробирала до мозга костей. Символы сами собой расползлись по коже, взгляд затуманился, и зрачки расплылись. Кажется, даже сама Земля дрожала от давления злости и ярости, которые хотели вырваться наружу. Дыхание было сбивчивым, и кажется воздух так и не достиг легких. Черная сфера, будто туман окружила крышу, с корнем ее вырывая. Арахабаки испытывал те же эмоции, что и Чуя, наверное, впервые за время их совместного существования. Арахабаки... Нет, Чуя медленно поднялся с колен, держа в руках уже белое и мертвое тело. Взгляд размытого зрачка был направлен в строну крыш трех зданий Мафии. Накаджима Ацуши Т/и и Ацуши всегда были вместе. С детства, всю жизнь в приюте, после побега и в Детективном Агентстве. Вместе. Всегда. Т/и всегда поддерживала друга. Даже после того, как узнала, что Ацуши является тем самым тигром-людоедом. Она не отвернулась, не скривила гримасу отвращения. Наоборот, прижала к себе, водя рукой по волосам и нашептывая на ухо позитивные слова. Ацуши посмертно будет благодарен этому человеку просто за то, что тот существует. В Агентстве эти двое были чуть ли не лучшим дуэтом. На любые задания их посылали только вместе. И каждое задание заканчивалось прекрасно. Они будто дополняли друг друга: обычно перевозбужденного и взволнованного Ацуши уравновешивала спокойная и безмятежная Т/и. Накаджима доверял подруге все, абсолютно все, секреты. Всегда делился переживаниями и сомнениями, а Т/ф подталкивала его к верному решению. Сама девушка хоть и была спокойной, в настоящем бою давала себе волю. Наверное, именной этой чертой ее характера Ацуши и восхищался про себя. У Т/и и способность была, хоть и не такая сильная, как Тигр. Просто шестое чувство, которое, дайте-ка вспомнить, тысячу раз спасало Агентство. Будто на подсознательном уровне девушка чувствовал все грядущие неприятности. Любое нападение, преступление, просто неудача — все предсказывала, правда, размыто, но и это хорошо. Даже перед своей смертью догадывалась про исход миссии. Спустя почти два года работы у Детективов, Ацуши и Т/и давали одни из важных и самых опасных заданий. Например, транспортировка важных документов напрямую членам правительства, спасение людей из эпицентра взрыва или обвала. И вот, очередная миссия в городе. На этот раз преступная группировка захватила здание заседания Йокогамы. Чиновники и просто важные шишки — все в плену. Преступники, конечно, предложили выкуп: Мафия и Агентство навсегда уходит в закат, отдав своих эсперов, или все здание взрывается, унося сотни жизней. Вот только Мафия не шла на контакт. Босс и Исполнительный Комитет в данный момент находились в другой стране, и Детективам пришлось самим во всем разбираться. Они разделились на группы: группа А — Танидзаки, Куникида и Дазай — взламывают защиту, создают иллюзию охраны и выключают камеры; группа В — Фукудзава, Рампо и Йосано — прокладывают маршрут дистанционно; и группа С — Кенджи, Ацуши и Т/и — группа спасения, они должны будут ворваться к пленным и спасти всех. С самого начала операции Т/ф не покидало чувство обеспокоенности и нервозности. Все время по телу бегал табун мурашек, а сердце бешено било по ребрам. К сожалению, или к счастью, ее состояние заметили, прося объяснений. Она был их "прогнозом погоды". Директор внимательно все выслушал, но операцию не отменил. У них одна цель — спасти важных и влиятельных людей, а также невинных жителей. Все шло гладко. Слишком хорошо для состояния Т/и. Камеры и охрана были успешно отключены. Рампо по мини-наушнику диктовал маршрут. И вот, заветная белая дверь. Просто кивок, и Кенджи с петель ее вырывает. Через секунду Тигр врывается в комнату, целясь огромными когтями прямо по преступникам. Пока эти двое супер-эсперов разбирались с террористами, Т/ф незаметно подобралась к связанным чиновникам. Во всей этой суматохе их оставили без присмотра. Девушка нахмурилась, рассматривая хиленький узел, но все же дернул за веревочку. Сердце глухо стукнуло. Чиновники медленно поднялись, рассматривая то тут, то там мелькавшие когти. — Я вас выведу, — тихо прошептала Т/и, нахмурившись. Что-то не так. — Спасибо вам, Детектив! — определенно. Мэр города, распахнув руки, желая заключить спасительницу в объятья. Не успела Т/ф как-то среагировать, как внизу живота растелилась острая боль. — Диверсия..! — вскрикнула она, отталкивая от себя мэра. Тот только с ехидной усмешкой смотрел как алое пятно растекается по рубашке. — Вы... все подставили... Голос дрожал, а тело медленно слабело. В наушниках что-то кричал Рампо, а в комнате все еще шла бойня. Ноги подкосились, и девушка глухо свалилась на пол. Рана была глубокая и широкая, почти доставала до кишечника. Это было плохо. Очень плохо. Мир медленно плыл, пока Т/и не почувствовала как ее берут на руки и буквально со скоростью света уносят с поля боя. Кенджи там сам справится. На крайний случай есть еще группа А. В ушах звенело, но Т/и настойчиво слышала тихий шепот Ацуши, дрожащий и ломанный. С помощью Тигра они неслись через улицы. — Все будет в порядке! Й-йосано-сенсей спасет тебя! — слезы давно стекали по лицу, застилая обзор, но Ацуши не прекращал бежать. — Ацуши... — тихо шептала Т/ф, — Ты не успеешь... кровь... я потеряла слишком много, — она правда попыталась выдавить одобряющую улыбку, но вышло ломано и болезненно. — Тихо! — продолжал говорить Накаджима, уже себе. — Скоро... скоро прибудем... До Агентства оставалось еще пятнадцать минут. Целых пятнадцать. Подсознательно-то Тигр осознавал, что девушка не протянет, не с такой раной. Но надежда... последний лучик солнца все еще не угас, и парень из последних сил передвигал ногами. Лестница, дверь, лазарет. Все как в тумане. Ацуши помнил, как долго просидел на полу возле операционной, помнил тягучий страх и тупую головную боль. Дазай и Куникида еле его уложили, но теперь была бессонница. Мозг отказывался думать, но рисовал в голове страшные картины. И вот, спустя почти одиннадцать часов, Йосано вышла из лазарета. Весь ее халат был заляпан кровью. Ацуши, не выспавшийся, подорвался со стула. — Как она? — его глаза метались по коллеге, пока та снимала перчатки. На лице Акико было сожаление. Сердце больно стукнуло. — Мне жаль... — только произнесла она, но и этого хватило, чтобы Ацуши попятился. В глазах уже стояли слезы, а в горле — ком. Все Детективы поджали губы, пока в груди разливалась печаль и разочарование. Они не смогли уберечь коллегу, какие они теперь Детективы? Ацуши закрыл рот руками, сдерживая крик. Мир помутнел, а внутри все сжалось. Он потерял ее. Потерял Т/и. Первую подругу и часть себя. Ночь тогда была особенно ужасной и холодной. Похороны прошли в тишине. Для Т/ф выбрали лучшее место — не далеко от берега моря, ближе к лесу, на специальной полянке. В тот день лил дождь, смешиваясь со слезами. Все Детективы, весь офис, все были там, провожая коллегу, подругу и знакомую в лучший путь. Ацуши тогда упал прямо на землю и закричал. Истошно и надрывно, криком отчаяния и боли. Дазай, что присел с ним рядом, аккуратно успокаивал ученика, понимая всю его боль. Даже его тупое и холодное сердце дало трещину. С того вечера "Ацуши" больше никто не видел. На его место пришел холодный и рассудительный Накаджима с кровожадным Тигром. Они дали клятву — найти всех участвовавших в той операции и покарать. Да, это несправедливо и эгоистично, но Накаджима Ацуши сделает это ради Т/ф Т/и. Акутагава Рюноскэ Акутагава не доверял никому. Кроме Гин, Чуи и, конечно, Босса. Но они, скорее, являлись исключением из правил. У Рюноскэ не было напарника, Хигучи ведь просто помощница. И друзей не было. Даже просто знакомых. Никого он к себе не подпускал, защищаясь Расемоном. Если... если бы Гин не была такой мягкой и доброй в дали от работы, ее брат жил бы в офисе. Акутагава-младшая наполовину открытая душа. Ей, как и всем людям, хочется иметь того, на кого можно положиться. Речь не о семье, речь просто о друге, который выслушает секреты, которые даже родной брат не знает. И такой человек существует. Т/ф Т/и — новый ассасин Черных Ящериц. Девушка. Формально первая, но вторая. И Боже, как же Гин была рада, в отличие от Рюноскэ. У него и так был лимит доверия и отдавать его незнакомке было бы глупо. Но Гин... его любимая сестренка считала иначе. И знаете, Акутагава-старший не удивился, когда через две недели, зайдя к себе в квартиру, обнаружил сестру и неизвестную девушка. И только быстрая реакция спасли незнакомку от острых шипов Расемона. Поразительно ловкие и точные движения, как у кошки, а небольшой клинок, сверкнувший из под одежды только все усугубил. Если бы не Гин, от квартиры ничего не осталось бы. Тогда, сидя на кухне с кружкой чая в напряженной атмосфере, пришлось выдать всю правду. Не то, что бы Рюноскэ был "вау", как удивлен, скорее был просто в недоумении. Все же незнакомкой оказалась Т/и. И если честно, встретив ее на улице, Рю не сразу догадался бы об ее второй личности. Хоть Гин тоже отличалась от своей "мафиозной версии", с Т/ф все было в разы преувеличено. На работе она ходила строго в черных тонах: черный плащ, черные перчатки, черная обувь, черный капюшон и, угадайте, черная маска, из-за которой виднелась только пара сияющих глаз. Девушка тщательно скрывала свою личность, выходило неплохо. Весьма неплохо. Тем же вечером Рюноскэ не сдержался и, пригвоздив "гостью" к стене, пригрозил убить при первой возможности предательства. Т/и только усмехнулась, пока в ее глазах плясали черти. — Сделка, — неожиданно легко произнесла она, не сопротивляясь Расемону. — Сделка? — переспросил Акутагава, приподняв бровь. Это заявление слегка удивило его. — Месяц, — она подняла указательный палец. — Дай всего месяц, чтобы доказать тебе, что мне можно доверять. Не справлюсь — так убьешь меня, как и хотел, — парню была протянута раскрытая ладонь. Он странно покосился на нее. Т/ф, будто сгорая от нетерпения своей-еще-не-победы, закатила глаза. Акутагава пожал руку в ответ, отпуская девушку. Та ловко приземлилась на землю. — Месяц, — угрожающе повторил Рю, сложив руки в карманы брюк. Т/и хмыкнула. — Месяц, — она медленным шагом направилась прочь, что-то напевая себе, пока ее недо-еще-один-босс смотрел ей в спину. И так, отсчет пошел. На заре ночи они — безжалостные мафиози — цепной пес и его тень — карающие любого, кто преградит путь Мафии. Днем же они просто люди, живущие своей жизнью, которые иногда встречаются по воле другого человека. Гин не могла игнорировать напряжение между братом и первой подругой, а потому для каждой встречи разрабатывался отдельный план. То девушки случайно встретят Рю в библиотеке, то у них будет очередной вечер чаепития. Постепенно, днем за днем, напряжение спадало, хотя Акутагава-старший все еще был готов в любой момент использовать Расемон, а Т/Ф — клинок. Доверие доверием, а за свою жизнь они все еще пеклись. Первое правило Мафии, как-никак. Даже на заданиях все было гладко: девушка всегда прикрывала спину все-еще-ее-не-совсем-босса, а тот в ответ скрывал ее с помощью Расемона. Их вдвоем даже отправляли на совместные задания. Было... немного непривычно и неловко. Поначалу. Близилась третья неделя срока, а Т/и и Рюноскэ уже могли спокойно пить чай, разговаривая о книгах и живописи, и, Боже, Гин этого долго добивалась, они шутили. Шутили. С сарказмом и напыщенной серьезностью, на тему только для них, но шутили же. Девушка тогда долго радовалась. И вот, последняя неделя. Эти двое иногда вспоминали их первую встречу все Мафии, смеясь. Хотя Рю все еще грозился ее убить. Девушка в ответ весело закатывала глаза. В один день их вызвал Босс. На лицах — холод и серьезность, специально для работы. Для них очередное задание. Это уже не было чем-то за гранью возмутительным или удивительным. Наоборот, каким-то привычным и правильным. В этот раз цель находилась в Токио. Так далеко от Йокогамы. В тот же вечер был поезд. Их заданием было выследить дезертиров Мафии, которые тайком продавали ценную информацию. Они скрывались в одном здании на окраине Токио, вроде клуб или что-то типа того. Ночь наступала медленно, будто нехотя. Акутагава и Т/ф почти сливались с темнотой, а трава поглощала каждый шаг. Врата в здание становились все ближе и ближе, от того на душе становилось все тяжелее и тяжелее. Взломать замок не составило труда. Пробраться внутрь — еще легче. Подозрение вызвало полное отсутствие охраны. Зато камер было с лихвой. Пробраться под ними незамеченными было на удивление тоже просто. Здание оказалось в три этажа высотой. С каждой новой ступенькой напряжение все росло и росло. Дерево под ногами хоть и не скрипело, но заставляло прислушиваться при каждом шаге. Вскоре показалась дверь, ведущая на крышу. Металлическая, явно крепкая. Т/и как можно тише взломала стары замок на ручке, но при открытии дверь все равно жалобно скрипнула, заставляя скривиться. В лицо сразу ударил ночной ветер, который рассекла пуля, врезавшаяся в стену в паре сантиметров от плеча Акутагавы. — Цепной пес Мафии и его тень, какая честь, — противный голос раздался где-то чуть слева. Это оказался молодой парень. На вид — не больше двадцати восьми. За его спиной стояло еще три человека, у которых в руках покоились здоровые автоматы. — К сожалению, сегодня я не принимаю гостей, — парень на секунду замолчал, а потом усмехнулся. — Огонь. Пуля — одна за другой — вылетала из дула, с бешеной скоростью несясь в цель, которую так и не достигла. Т/и и Рюноскэ, не сговариваясь, рванули в разные стороны. Пока Цепной Пес защищался Расемоном, успев ранить одногл стрелка, его тень старалась подобраться к главной крысе. Тот парень будто с упоением и восхищением наблюдал за каждым движением мафиози, но все же смог заблокировать удар клинка. — Тц, тц, тц, — он покачал головой. — Ты же тень, так будь в тени! Он достал маленький швейцарский ножик, наровясь атаковать. Благо, Т/и успела отскочить. Было трудновато следить за несколькими людьми одновременно. С одной стороны она должна была прикрывать Акутагаву, с другой — обезвредить недо-главаря-крысу, еще с одной — уклоняться от пуль. Одно неверное движение — смерть. Пока Т/ф танцевала вальс с целью, Рюноскэ успел обезвредить стрелков. Автоматы валялись на самом краю крыши, а тела, словно марионетки, не шевелились, ведь все ниточки были обрезаны. Рю уже хотел мчаться к... напарнице на помощь, как послышался звонкий звук звяканья металла. Акутагава в страхе в перемешку с шоком раскрыл глаза: Т/ф стояла, натянутая как струна, пока в ее сердце был воткнут тот самый швейцарский ножик. Такой маленький, но остро заточенный. — Надо было следить на ручками, — ухмыльнулся предатель, отходя на пару шагов назад. Девушка, слегка покачиваясь, дотронулась до ножика, а потом свалилась на пол. Кровь быстро растекалась огромным пятном на черной одежде, пока сердце лихорадочно билось. Злость, в миг заполнившая Рюноскэ, резко перелила за края чаши. Плащ, превратившийся в острейшую челюсть, за секунду растерзал цель на пополам под хриплый крик носителя Расемона. Акутагава, не обращая внимания, подбежал к нешевелившейся Т/ф. Он аккуратно повернул к себе ее лицо, снимая маску. Ресницы девушки мелко подрагивали. Она слабо-слабо улыбнулась — вымученно, но счастливо. — Извини, месяца не прошло, а я уже истекаю кровь, — она постаралась рассмеяться, но вместо этого выдавила лишь только кашель. Рюноскэ неверяще моргал. — Ты не умрешь сегодня, — только сейчас он вспомнил о ране. Даже чертов швейцарский нож мог убить. И сердце... тот предатель явно знал, куда целиться. Рана оказалась достаточной глубокой, один из важных участков сердца. А любой участок сердца был жизненно важен. Было плохо. Очень-очень плохо. — Хей, недо-мой-второй-босс, — негромко позвала Т/и. В ее глазах все еще были видны мелкие искры радости. Рюноскэ положил свою ладонь ей на щеку, стирая слезу и струйку крови. — Я рада была быть твоей тенью, — она закашляла. — Передай Гин, что она была моей первой подругой. И знаешь... я буду скучать... по нашим... чаепити... Она не успела договорить, когда резко вздохнула и обмякла. Глаза закатились, превратившись в пустые бездны, а кровь резко похолодела. Акутагва нервно ее осмотрел, пока ком в горле рос и рос. Парень встряхнул девушку легонько, потом еще раз, и еще, еще... Ответной реакции не было, из-за чего сердце быльно ударилось о ребра. Рюноскэ стал по-настоящему паниковать, впервые не зная, что ему делать. Он попытался сделать непрямой массаж сердца, потом вспомнил про пульс и постарался напущать его сначала на шее, а потом и на запястье. Тишина. Никакого легкого биения крови по вене под слоем кожи. Кожи, которая стала остывать. Впервые выступили слезы, которые даже не давали о себе знать во время тренировок с Дазаем. И пусть это были лишь две одинокие слезинки, они были полностью наполнены горем и сожалением. Рюноскэ позволил своей тени увидеть свет от блеска металла ножика, из-за чего тень исчезла. Боль, появившаяся где-то в области сердца, никак не отступала, заставляя склониться на телом и просто дрожать — от скорби, от осознания, от потери. Впервые Акутагава Рюноскэ так сильно горевал над телом своей коллеги... нет, своей напарницы и подруги. Первой и последней. Дазай Осаму У Дазая за всю жизнь в Мафии было всего три друга: Ода Сакуноскэ, Анго Сакагучи и Накахара Чуя. Чертов гений не доверял никому, никого не подпускал к себе ближе, чем на три метра. Дазай еще с малых лет научился это делать, зарубил на носу, начиная с родителей и заканчивая врачами. Жизнь она такая — в самый неожиданный момент преподносит сюрпризы. Осаму не интересовался заведением новых знакомых, но в Мафию неожиданно вступила одна интересная личность. Да такая, что не только Босс, но и весь Исполнительный Комитет положил на нее свой глаз. Т/ф Т/и — бывший член городской думы, бывшая правая рука мэра. Ее уволили из-за того, что она якобы украла важные бумажки. Все эти обвинения, недо-доказательства, все это — постановка, диверсия. И только из-за того, что многим не нравилось, что девушка стояла около самого мэра, да еще и являлась доверенным лицом. И вот, полностью заполненная гневом и несправедливлсть, Т/и пришла за помощью в Мафию. Не к Детективам, не к бесполезной полиции, нет. Она выбрала темную сторону Йокогаммы. И эта тьма с распростертыми руками приняла ее к себе, как родную. Босс, хоть и тщательно все проверил, все еще не рвался доверять этой особе, пусть и несказанно полезной. Он поручил это Дазаю. Тот не долго гадал, почему именно его заставили быть нянькой для Т/и, ведь все было до одури просто. Он — Дазай Осаму, правая рука Босса Портовой Мафии, преступный гений — мог в два счета расколоть хрупкую на вид девчушку, выведав все ее секреты, а мог играться, как хищник с жертвой. И Дазай, не обделенный живым азартом и интересом, сразу выбрал второй вариант. Хоть это было и за год до смерти Одасаку и предательства Анго, но сейчас Дазай — двадцатидвух летний Детектив, бывший мафиози — понимает, что весь его интерес был с самого начала обречен. При чем, сразу с двух концов палки. Все же, Мори оказался чуть умнее, чуть хитрее и чуть изворотливее него. Не сказать, что Т/и была удивлена, обнаружив в своем новом кабинете постороннего человека. Она сразу поняла, кто он. Хотя, кто же не знает Дазая Осаму? Даже в правительственном доме о нем ходят слухи. Девушку даже не удивила цель визита одного из Директоров. Это была еще одна капля интереса в чаше для Дазая. Только с одного взгляда он мог понять, что эта новая частичка мафиозного мира не так проста. О нет. Жизнь рядом с мэром ее многому научила. Например, самообороне, или обращению с огнестрелом. В тот первый день они мало поговорили. Т/ф лишь сказала, что бы Дазай не нарушал ее личные границы, а в остальном он может следить за ней. Эти слова были сказаны с необычайной легкостью, почти со смирением и каплей отчаяния. Все же ее цель — отомстить тем крысам и подонкам из правительства. И эта цель немного, но удивила Дазая. Люди часто приходят к Мафии за местью с таким рвением и огнем, сжигая и себя, и своих врагов. Только потом эти люди освобождали внутренних демонов, становясь очередной шестеркой Мафии. Будто после мести в них пропадала вся ценность. С Т/и было по-другому. На первой тренировке с Дазаем девушка показала привычной свой набор ударов и движений. К сожалению, этого было критически мало для мафиози, даже самого низкого чина. Все еще идя на поводу у интереса, Осаму стал обучать ученицу (ее можно было так назвать? Она, так-то, почти на пять лет старше него), доводя ее до изнеможения. Но Т/и вставала, даже когда ноги нещадно тряслись и не хотели держать тело, а перед глазами все плыло. Первая тренировка стала началом конца. Дазай невесело усмехнулся, смотря на две одиноко стоящие могилы, скрываемые листвой деревьев. И правда, Осаму почти всегда находился подле Т/и. Только если его не вызывали на совет Директоров, а девушке туда проход строго-настрого запрещен, или когда у него была зачистка, реже — личные задания. А если задания и были, то Дазай брал Т/ф с собой. Для профилактики, чтобы та привыкла к правилам Мафии. Еще одно удивление — Т/ф Т/и безжалостно убивает всех свидетелей, не оставляя ни одного. Обычно любой новичок трясся только от того, что держал в руках пистолет, не то, что мог выстрелить. И обычно это было жалкое зрелище. Хорошо, что Дазай попал на премьеру нового интересного спектакля, где главной героиней была Т/ф. Даже дома у девушки успел побывать. Но произошло это, вроде, после недели совместного проживания в кабинете Т/и. Дазай даже стал что-то подозревать. Как-то уж слишком спокойно вела себя эта особа, слишком хорошо подчинялась Мафии, не обращая внимания, что до этого она была правой рукой мэра — той, кто должна была быть против насилия во благо людей города. Будто тут был какой-то подвох, который находился у самой поверхности, но Дазай его не видел. Может, не хотел видеть (хотя он бы догадался сразу бы). Проходили дни, недели. Дазай постоянно был где-то рядом. Не нарушая личные границы, как и говорилось, но всегда оставался в тени, бесшумно следуя по пятам. Т/ф не особо это напрягало (Чуя даже назвал ее чокнутой, ну потому что кому понравится, если за ним будет следить сам тупая скумбрия? Вот именно — никому). Девушка продолжала работать как надо, задания выполняла гладко и четко по указаниям, в тренировках тоже все было более-менее неплохо. Она, конечно, не дотягивала до уровня Дазая или Чуи (ну, тут без вариантов), но уже могла потягаться с самыми заядлыми большевиками Мафии. Хотя, скорее не силой, а ловкостью и хитростью. Осаму со временем отметил, что у Т/и превосходные наблюдательность и рефлексы. Радовало, что она не размазня, как многие из низших в Мафии. Иногда — очень редко — Т/ф и Дазай подолгу разговаривали на разные темы. Было странно для Осаму говорить с кем-то не из ближнего круга так легко, не давя человека одним взглядом. В основном, разговор строился на теме выполнения работы и прогресса девушки. Хоть Дазай и не хвалил, но четко давал понять, что если Т/ф захочет, сможет дойти до Исполнительного Комитета. Да, это будет не так скоро, но не каждому выпадает такой шанс. Потом темы как-то переходили на книги. В основном, классика была единственной темой. Т/ф оказалась начитанным и довольно интересным человеком. Ее речь была хорошо поставлена, не слишком красноречива, но довльно подробная. Манера разговора была прямой и серьезной, но в то же время спокойной и непринужденной. Прямо как у Дазая. Когда до парня это дошло, он только усмехнулся. Он бы никогда не подумал, что встретит человека, который хоть немного был бы похожа на него. Время летело как-то слишком быстро. Прошло всего полгода, но Дазай уже понял, чем Т/ф отличалась от других новичков, но давайте сначала. Всего за шесть с половиной месяцев Дазай Осаму — член Исполнительного Комитета, чертов гений, правая рука Босса, и Т/ф Т/и — бывшая правая рука мэра, жаждущая мести, не до конца опытный мафиози, смогли... подружиться? Сблизиться? Нарушить личные границы? Дазай не знал, какое слово лучше применить. Все это время он, как и раньше, пристально следил за девушкой, проводя с ней немало своего времени. Он изучал ее вдоль и поперек, но не нарушал границы. Все же, таков был уговор. Но даже с этими рамками он знал о ней, кажется, все. Ее расписание, биографию, даже предпочтения в одежде. И все равно этого было мало. Будто не все кусочки пазла были на своих местах. Черт, но даже этот факт не мешал Дазаю и Т/ф по-дружески иногда заглядывать в "Люпин". Это было... странно и немного непривычно. В основном, для Осаму. В баре они часто встречали Оду и Анго. Правда, Анго как-то странно посматривал на Т/и, а та — на него. Но то ли посторонний фактор — Ода, то ли чисто случайность, но Дазай не замечал перемену их настроения при виде друг друга. А стоило бы. Тренировки проходили все лучше и лучше. Босс отправлял этих двоих на некоторые задания, где Т/и прикрывала зад Осаму. Сколько раз он должен был ее поблагодарить? А сколько раз они оправдывали ожидания Босса? О, и не счесть. Дазай Осаму — член Исполнительного Комитета, чертов гений, правая рука Босса, холодная глыба льда, моральный и психический уничтожитель — привязался к еще одному человеку. Так позорно и глупо. Ведь дело было даже не в том, что Т/и была похожа на Оду, которого Осаму восхвалял, и не потому, что вела себя девушка как Чуя — бомба замедленного действия. Даже не потому, что была так же умна, гениальна как сам Дазай. Нет. Просто потому, что она была человеком. Таким простым и ничем не выделяющимся человеком из такой же серой массы. Стоя около двух могил, Дазай вспомнил еще одну причину. До боли простую и тупую, если откровенно высказываться. Т/ф Т/и привлекла его внимание еще потому, что отличалась от всех остальных новичков. Пока те, сломя голову рвались стрелять, куда ни попадя, эта девушка не полыхала. Да, она жаждала мести, но не жила ей, не делала ее смыслом своей жизни. Нет. Она просто... плыла по течению, наверное, так будет правильнее сказать. Она как дорогое вино. С годами только ценнее. Так говорил Накахара Чуя — один из самых богатых коллекционеров вина. И, Дазай это признает, его друг был прав. Т/ф Т/ф как дорогое вино. Нужно просто подождать, пока она настоится, резко возрастет в цене и станет бесценной. Т/ф Т/и всегда выслушивала Дазая Осаму, даже когда тот откровенно лгал. Она будто чувствовала это, но не перебивала. Наверное, она была его отдушиной. Он мог говорить с ней, лгать, просто молчать — и она бы поняла, не обвинила, не предъявила бы оправданий. Просто кивнула бы и задала прямой вопрос: Лжешь? Такой простой, но у Дазая сразу появлялось желание рассказать ей правду. Не потому, что он ей доверял (она еще не до конца прошла проверку), а потому, что знал, что она не будет скандалить, а не расскажет никому его слова. Унесет в могилу. Буквально. Спустя десять месяцев совместной работы Дазай мог с уверенностью назвать Т/ф Т/и не просто своей ученицей или подопечной, он мог назвать ее другом. Таким же другом на равне с Одой, Анго и Чуей. Это было... правильно. Осаму чувствовал это на подсознательном уровне. Как будто шестое чувство шептало "Доверяй. Рассказывай. Верь". И Осаму подчинялся. Даже на душе становилось легко после не слишком долгих бесед. Но чего Дазай не ожидал — ни о себя, ни от Мори, ни от Анго — предательства. Очередное предательство. Такое болезненное и вязкое, заполнившее все его внутренности. Дазай не раз испытывал это тупое чувство, но тот, кто это все заварил, сделал только хуже. Анго Сакагучи — друг Дазая Осаму, мозг и хранитель инфоомации Мафии, двойной агент правительства. Все было до одури просто. До одури глупо и резко. Анго предал его, предал Оду и Мафию. А Мафия не любит таких сюрпризов. Таких, как тройной агент. Ладно, Дазай и правда признавал Мори умным, но не настолько. Мир будто начал рушиться. Ода пропадал на пару дней без вести, один друг предал, еще один был готов убить его. Только друг-подруга была все такой же. Вроде. Дазай в последнее время стал чаще находиться в кабинете Т/ф. Та не то, что бы жаловалась, просто была немного удивлена. Просто молча приримала его под свое крылышко и выслушивала. Только за десять месяцев Дазай смог полностью ей доверять. Да так, что бы рассказать о плохих вестях. Не подробно, но и этого достаточно, чтобы девушка удивленно отложила бумаги. Кажется, работа подождет. Осаму не любит наводящие вопросы. Особенно, когда они применяются к нему. Но Т/и не сдается, все говоря и говоря, будто пластинка. Ты сожалеешь? Какое это по счету предательство? Что ты будешь теперь делать? Голова трещала по швам, отдаваясь болью по всему телу. Злость так резко захлестнуоа с головы до ног, хотя Дазай давно себе этого не позволял. Эмоции — человеческая слабость, от которой он всегда старался избавиться, даже после встречи с Одой. Он говорил четко и холодно, а его взгляд, острый, как катана, и резкий, как пуля в воздухе, заставили Т/ф нахмуриться, закусив губу. Тирада, по-другому не назвать, длилась недолго, но произвела не совсем тот эффект. Кажется, Осаму вновь строил вокруг себя стену. Да и к тому же, кто такая Т/ф Т/и? Его психотерапевт? Нет, она просто друг. Только хлопнув дверью и оказавшись в коридоре, Дазай вздохнул. Что-то грядет. Что-то нехорошее. Уши были даже у стен. Но только спустя десять часов Дазай узнал, что Босс вызвал Т/и к себе в кабинет. Это из-за их перепалки? Нет, исключено. Очередное задание? Весьма вероятно, но настораживал тот факт, что разбирательство с Мимик еще не закончено. А если Т/и для этого и вызвали? Но она же не имеет способности... Слишком много мыслей одновременно возникли в голове. Мозг, не спавший восемь часов, наотрез оказывался работать. Мимик уже действовал на нервы. Но почему-то именно сейчас — на грани сна — пришла та самая мысль. Что там с Т/ф Т/и? Она с Дазаем не общалась с той самой тирады, да и сам парень не искал с ней встреч. Не до этого сейчас. Может, она наконец поняла, какой он гнилой? Это вызвало усмешку. Дазай вздохнул, потирая переносицу. Надо было тогда выведать все у Т/и. Сообщение пришло слишком поздно. Но Дазай надеялся. Впервые в жизни молил Бога о капельки времени. Совсем чуточку. Он успеет. Сзади него кто-то бежит, вроде, прикрывая. Стрелки Мимика прятались везде, но Осаму этого не замечал. Вскоре показалась нужная дверь. Парень с ноги вышиб ее, тут же теряя дар речи. Адреналин еще раз ударил в голову. Плащ слетел, когда Дазай упал на колени к телу Одасаку. Тот был на последнем издыхании, но увидев старого друга, приподнял уголки губ. Те слова стали новым смыслом жизни, а глаз, что больше не сдавливали тугие бинты, — тому доказательство. Осаму долго смотрел на уже мертвое лицо Оды Сакуноскэ, но продолжал ждать, когда тот откроет глаза и скажет, что это шутка. Сзади послышались тихие стуки шагов от каблуков. Дазай, все еще прижимая к себе Оду, повернулся, тут же натыкаясь на спину. Только по волосам парень опознал человека — Т/ф. Глаза расширились от удивления. Так это она бежала за ним, в нужный момент выстреливая в участника Мимика. Это она пыталась докричаться до него с самого начала. Шаги прекратились. Это был он. Анго с удивлением смотрел на Т/ф и сидящего Дазая. Агент перевел взгляд на девушку, о чем-то думая. — Это был приказ. Так легко и спокойно произнес Анго, поправляя очки. Т/и нахмурилась, кажется, догадываясь. А вот Осаму лихорадочно на них смотрел. Сердце бешено стучало. — И это тоже приказ. Не прошло секунды. Дазай только успел истошно закричать, пока пули рассекали воздух. Свинец больно разрезал плоть в области шеи, таза и ребер. Невероятная скорость, от которой невозможно было увернуться. Анго опустил недавнюю разработку Мафии, смотря уже на три трупа и на Дазая, который приоткрыл глаза. Голова Оды соскользнула на пол, когда парень подполз к телу девушки. Она задыхалась собственной кровью. Как жаль... а ведь ее месть так и не свершилась. Наверное, Осаму впервые пролил слезу, которая упала на бледное лицо Т/и, смешиваясь с кровью. Тело еще было теплым, и парень прижимал его к себе, все еще надеясь. Сейчас, спустя почти четыре года, Дазай все еще хотел винить Анго в случившемся. Из-за него погиб Ода, убита Т/и от его рук. Но мозг еще функционировал, хотя сердце ныло. Анго лишь выполнял свою работу, пусть сожалея, пусть нехотя, но выполнял. И Осаму сдался, садясь на землю и облокачиваясь на могилу Оды. Рядом стоял такой же мемориальный камень с гравировкой "Т/ф Т/и". — Я бы хотел обсудить с тобой классику. — Ты должна защитить Дазай-куна любой ценой. — Ценой своей жизни, Босс. Куникида Доппо Идеальных людей не существует. Но существует кто-то наподобии. Кто-то близкий к идеалу. Куникида и Т/ф знакомы с университета. С первого курса. С первой пары. Они всегда работали вместе потому, что для Доппо девушка была сродне его идеальному миру. Такая скромная, но храбрая девушка с горящем сердцем не могла не привлечь уже-идеалиста. Они оба учились на педагогов. Только если Куникида на учителя математики, то Т/ф — учителя литературы и японского языка. Но они нашли общий язык. Фигурально, но мечтательно. У Куникиды почти не было друзей, а знакомые не в счет. Не было человека, которому он мог доверить всего себя и даже больше. Не было человека, который пригрел бы, приласкал и успокоил. Пара сменялась парой, курс курсом, а Доппо и Т/и все еще работали вместе. И, девушка была бы рада, если бы в определенные моменты ее коллега-однокурсник не тупил, как пробка. Сколько раз Т/ф давала не просто толстый, толстейший намек Куникиде, что она хочет быть для него другом? Может, кем-то больше? Но нет, не зря же у Куникиды плохое зрение. В очередной раз вздыхая от идеальности идеалиста, девушка все берет в свои руки. И Доппо не знает: благодарить Т/и за это или, наоборот, упрекнуть. Но все происходить на пятом курсе. Прямо на выпускном. Профессора организовали что-то вроде вечеринки-банкета, где все веселились и уже прощались. Куникида не любил такие мероприятия, но ради галочки все же присутствовал, одетый в этот до боли идеально выглаженный черный костюм без малейшей складочки. Стоя около стены и редко делая маленькие глотки сока (вроде, яблочного), Доппо скользит взглядом по толпе. Уже изрядно подвыпившие выпускники веселятся на полную катушку. Музыка почти орет из колонок. Неожиданно перед лицом возникают яркие глаза, в которых блестят звезды. Куникида чуть не подавился. Т/ф была одета в молочное платье до колен, с короткими рукавами и приоткрытой спиной. Ее волосы были распущены и слегка завиты, что парень сразу почувствовал жар на лице. Это реакция порадовала Т/и. Она предложила выйти на улицу подышать воздухом и дать ушам отдохнуть от музыки. На что Доппо охотно согласился. На небе уже висел месяц со звездами, такими яркими и далекими. Они блестят и притягивают, но подойди слишком близко к их сердцу-ядру и получишь ожог. Они сели на одну из скамеек, слушая успокаивающие трели насекомых. Было спокойно и трепетно. Хоть и стояла тишина. Т/и неожиданно повернулась к Доппо всем корпусом, сминая ткань платья от предвкушения. Парень приподнял брови в удивлении. — Все хорошо? — он обеспокоенно осмотрел подругу, не находя ничего, что могло бы заставить ее нервничать. Девушка замотала головой, устало улыбаясь. Одно ловкое и быстрое движение, и губы со вкусом вишни прижимаются к губам, идеальным и холодным. Куникида теряется, но отвечает. Внутренне корит себя, не зная уже, за что именно. Поцелуй получился коротким, но нежным и теплым. Т/ф отстраняется, смущенно смотря в чуть зеленоватые глаза, полные растерянности. — Я давно хотела тебе сказать, — ее голос слегка дрогнул. — Столько намеков делала. Я хотела стать для тебя кем-то большим, чем просто одногруппница. Я знаю, что не подхожу под твои идеалы — да никто под них не подходит. И я не знаю, что ты ко мне испытываешь... — она глубоко вздохнула. — Но может...? — Мне жаль, Т/и, — тихо перебивает ее Доппо, со вздохом произнося ее имя. Это выбивает из колеи. — Ты не права по нескольким пунктам. Во-первых, ты подходишь под пятьдесят три пункта из пятидесяти восьми. Девушка удивленно вскидывает брови, неверяще что-то бормоча. — Во-вторых, ты мне очень дорога. Я хочу и после института продолжать поддерживать связь. Но... это третье. Я... — Куникида потер шею. — Не испытываю те же чувства, что ты. Ты просто.... подруга, близкий — самый близкий — человек для меня. И я правда надеюсь, что ты не перестанешь со мной общаться после этого. Ты правда хороший человек и... Резкий смех заставил проглотить слова. Т/ф прикрывала рот рукой, хихикая, пока ее плечи слабо дрожали. — Куникида Доппо, иногда ты слишком много говоришь, — она вздохнула, успокаиваясь, и перевела взгляд на месяц. — Я рада, что хоть что-то значу для тебя. Друзья, так друзья. На ее лице появилась та самая поддерживающая и самая яркая улыбка, которою Куникида хотел бы видеть всегда. Он запоздало кивает и тоже устремляет взгляд на небо. Звезды все так же далеки. Прошло около двух лет, но событий и не счесть. Во-первых, Куникида успел поработь учителем математики для младших классов и его нервная система была готова полностью себя изничтожить. Во-вторых, его приняли в Вооруженное Детективное Агентство. Да-да, то самое, где работает Самый-Великий-В-Мире-Детектив Эдогава Рампо. Где работает Божий Врач, спасающий даже на грани смерти Йосано Акико. Где руководит строгий, но справедливый Серебряный Волк — Фукудзава Юкити. И его — Куникиду Доппо — идеалиста, просто учителя математики, эспера — приняли. Приняли, черт возьми! Счастью не было предела. Весь день Куникида провел за тем, что готовил себя к первому дню работы. Идеально выглаженные брюки и рубашка, красная ленточка на шее, новый чистый блокнот и идеалы. Он готов. Работа шла прекрасно. Идеально. Оказывается, в Агентстве работал еще один эспер — Танидзаки Джунъичиро и его сестра — Наоми. Еще школьники, но Куникида радовался тому, что они уже определили свой путь. Все действовали указаниям идеалиста почти беспрекословно, всего за пол года работы Доппо смог стать правой рукой Директора. Как же тогда было исписано много листов бумаги, но оно того стоило. А потом пришел Дазай Осаму. Ленивый, но умный засранец, портящий все планы и идеалы Куникиды. И проблема в том, что он не мог никак повлиять на этого чертова гения. Колокольчик привычно отозвался приятным звуком. — Это Детективное Агентство? — тонкий девичий голосок прервал работу офиса. Куникида повернулся к посетительнице. — Да, оно, — он кивнул в сторону диванчика. Гостья села. — Вас что-то беспокоит? — он наконец полностью поднял взгляд на девушку и его брови поползли вверх. Впрочем, как и у девушки. Все такие же длинные волосы, чуть завитые, одежда все еще молочного цвета, а в глазах горят звезды, как тогда. — Куникида, ты..? — в горле резко пересыхает, то ли от шока, то ли от радости, но улыбка все же появляется на лице. — Я приятно удивлена. — Т/ф, ты не изменилась, — со вздохом произнес Доппо, настольгически улыбаясь. В голове возникло одно из воспоминаний. Это была пара по химии, лабораторная работа. Тогда эти двое первые выполнили работу, потом весь день проходив веселыми. — Что тебя сюда привело? Куникида присел на диванчик, разливая заранее приготовленный чай по кружкам. Девушка, сидевшая напротив, задумчиво накручивала локон на палец, другой рукой беря кружку. Было видно, что она нервничала. — Я... даже не знаю, с чего начать, — она пожала плечами и сделала глоток. — Я бы хотела попросить Детективов отыскать одного человека. Вы таким занимаетесь? Просто в полиции меня перенаправили сюда... — в ее глазах загорелся лучик надежды, и Куникида прикинул в голове сегодняшний план. Особо важных встреч не запланировано, а уж с остальными клиентами Рампо, Дазай, Кенджи и Танидзаки как-нибудь справятся без него. — Конечно, — улыбнулся. — Рампо-сан сможет быстро найти его местоположение, но мне нужно заполнить отчет. Нужны все данные: фамилия, имя, дата пропажи и так далее. Он достал блокнот, уже приготовив ручку. Почему-то на сердце было тяжеловато, и идеалист не знал тому причины. Он же еще в институте расставил все книги по полочкам, так почему же, смотря сейчас на чуть повзрослевшую и красивую Т/ф Т/и, он ощущал в груди пустоту. Будто что-то вырвали с корнем оттуда с корнем. Т/и опустила глаза в кружку, вертя ее и закусывая нижнюю губу. — Ураги Римоно, двадцать пять лет, дата пропажи — неделя назад, — она вздохнула, наконец поставив кружку — еще наполовину полную — на столик. Куникида внимательно записывал данные, хотя мозг думал про что-ио совершенно другое. В голове все крутился один и тот же вопрос. — Кто он тебе? — вырвалось быстрее, чем Доппо успел обдумать смысл вопроса. Он неловко опустил взгляд, пока щеки немного покраснели. Т/и на секунду застыла, а потом отвела глаза в сторону. — Муж, — тихо, почти одними губами произнесла она, тут же поджав их. Настала та самая неловкая и угнетающая тишина, нарушаемая лишь только шумом из офиса. Куникида физически ощущал на себе взгляд зеленых глаз со спины, прокашлявшись. — Что ж...не волнуйся, Детективное Агентство приложит все усилия для его поиска, — уже выученная наизусть фраза оставила неприятный осадок во рту. Девушка вымученно улыбнулась, прямо как тогда, и встала с кресла. — Большое спасибо, — она сразу направилась к выходу, все ускоряя и ускоряя шаг, но Куникида увидел, как ее плечи дрожали. Кажется, что-то треснуло внутри. Когда дверь закрылась, парень вздохнул и сразу направился к столу почти в самом центре офиса. Рампо заинтерисованно приоткрыл один глаз, словно кот, наслаждающийся отдыхом. Он уже знает — Куникида знает. Все было очевидно с первого вопроса Т/ф, так что даже Кенджи понял, в чем дело. Идеалы катились все ниже и ниже. — Куникида, — потянувшись, нормально сел Эдогава, вновь прикрыв глаза. — Ты же не просто ей помог. — Конечно, это моя работа, — приподнял бровь Доппо. Рампо нахмурился. — Это не от работы ты принял это решение, — упрямо продолжил утверждать Великий Детектив. Куникида вздохнул. Самообман — это плохо. Но и признаться в том, что он отрицал пару лет назад, было странно. Очень. И не следовало его идеалам. Рампо покачал головой, откидываясь на спинку своего кресла, пока Куникида ушел к себе за стол, начиная печатать отчет и план действий. Уже через два часа они смогут приступить к поиску, а пока мозгу нужна нагрузка. Сто двадцать минут пролетели незаметно. За это время Куникида успел найти номер Т/ф и записать его к себе в телефон, не зная, для чего. У девушки есть муж — пусть и пропавший, но есть, а сам Доппо давно отказал ей, пусть его сердце и ныло. У него просто не было шансов. Повернувшись к Рампо, который, стоя, раскачивался туда-сюда от нетерпения, и кивнул. Вот и номер пригодился. Наверное, Куникида звонит по нему первый и последний раз. Гудки тягуче отдавались в голове звоном, с каждым разом становясь все длиннее и длиннее. Вызов сбросили. Доппо набрал еще раз. Снова сбросили. Пульс в несколько раз ускорился, что было странно. А может, и не один раз. — Имя, — слишком резко раздался серьезный голос со спины. Рампо незаметно подошел ближе. Даже из тени можно было разглядеть два ярких зеленых глаза. — Ураги Римоно, — не сводя взгляда с телефона, ответил Куникида. Понадобилась всего три секунды, и ответы уже лежали на столе. Рампо хмурился, поправляя очки. И этот его взгляд не сулил ничего хорошего. Еще через две минуты Куникида, Дазай, Рампо и Кенджи выскочили из офиса Агентства и на всей скорости направились в сторону метро. Эдогава сказал, что недо-пропавший-муж держит там в заложниках девушку. А дальше не нужно было долго думать. Т/ф Т/и находилась в огромной опасности. Ураги Римоно — владелец крупной фирмы по изготовлению духов, но это днем. Ночью он является главой одной из самых опасных преступников. Куникида уже и забыл их название. Они часто совершали терористические действия, норовя застать Дететктивов врасплох. Иногда банда принимала роль ниндзя-ассасинов и похищала важных шишек, которых потом находили мертвыми. Но до этого преступники действовали в Токио. С чего они решили перебраться в Йокогамму? Сердце билось еще большее и глуше, стискивая грудную клетку по мере того, как близко Детективы приближались к станции метро. Куникида не хотел думать, что они опоздали, банально не успели. Не сейчас, когда чувства, запертые на замок еще в институте, вдруг сломали замок, когда Т/ф вошла в офис. Иногда Доппо ненавидел и проклинал свои идеалы, но они действовали не хуже зависимости, так что парень все равно не мог сбежать. Людей пришлось сразу эвакуировать. На всякий случай. Рампо хоть и сказал, что Ураги там один на один с Т/и, перестраховаться не помешало бы. Им нужно было выйти на уже старые пути, дойти до середины туннеля и спасти заложницу. Все просто. Они много раз проигрывали этот сценарий на публику, и все всегда было успешно. Но отчего тогда Куникида так сильно сомневался? Вскоре, идя вдоль рельс, Дететективы наткнулись на двух людей. Ураги стоял, держа Т/и за горло, пока пистолет дулом упирался ей в висок. Руки и рот девушки были связаны, волосы растрепаны, платье порвано, а из глаз скатывались слезы. — Детективы! А мы вас заждались! — парень драматично похлопал девушку по плечу. — Говорил же тебе, что они придут. А ты мне не верила. Теперь я прав? — он почти зарычал, из-за чего Т/ф зажмурила глаза, отведя голову в сторону, но лишь сильнее уперлась в пистолет. Ее взгляд метнулся на застывшех Детективов. Дазай и Рампо на телепатическом уровне уже продумывали план спасения, Кенджи держал в руках длинный кусок от рельс, готовясь в любой момент напасть, а Куникида уже достал блокнот, но не сводил глаз с Т/ф. Столько мольбы о спасении в этих звездах. — На самом деле, я давно хотел с вами лично познакомиться, — пожал плечами Римоно. — Детективное Агентство доставило нам много хлопот, и я заинтересовался: кто же там работает? А моя глупая женушка, — он переместил ладонь на ее лицо и сильно сжал щеки. — Немного подпортила мои планы. Хотя, нет... Наоборот, я благодарен тебе, дорогая. Ты привела Детективов прямо ко мне. Спасибо, что все же искала меня. Зрачки Т/ф в пару раз уменьшились от шока. Она стала мелко подрагивать. — Римоно, отпустите ее, — Куникида, не опуская взгляда, написал на листе "пистолет с глушителем", попутно кивая Кенджи. Тот приподнял рельс. — Странно, что Мафия не вмешалась, — усмехнулся Дазай, кладя руки в карманы. — Вы забрали их право на ночь. Мафия такого не прощает. Он прошелся взглядом по фигуре Римоно, заставляя его слегка поежиться. — Мафия... — он скривился. — Они нам не помеха. Дазай присвистнул. — Дерзкое заявление, — Куникида стрельнул на него недовольный взгляд. — Хватит болтать! — неожиданно разозлился Ураги, стискивая шею Т/и. — Вы ведь хотите ее спасти? Да? Т/и вертела головой как могла, боясь на чем-то задержать свой взгляд. Куникида незаметно использовал способность, сразу же наводя пистолет на преступника. Тот захохотал. — Вы не сможете меня убить. Ты не сможешь, — он наклонился к девушке. — Дорогая, помнишь как ты рассказывала про свою первую студенческую любовь и лучшего друга? — девушка отрицательно затрясла головой. — Нет? А я вот помню. Помню, как ты говорила, что сильно любила его, а он тебя отверг. Как ты страдала и в итоге пришла ко мне. Римоно краем глаза следил за реакцией Детективов. Те выжидали. Как банально. Только Куникида уже из последних сил старался не нажать на курок. — Мои условия, — Ураги сразу посерьезнел. — Либо Детективное Агентство навсегда уходит в закат, либо я убиваю свою женушку. Прости, дорогая. А так же взрываю это метро к чертовой матери. И так, ваш выбор? Он показательно то отводил пистолет от виска девушки, то вновь вплотную вжимал его. Дазай и Куникида переглянулись. Кивнули, Рампо еще в офисе сказал, что Римоно один тут, без страховки. Им даже не нужно было говорить вслух, чтобы понять. На счет раз... — Ваш ответ? — еще раз спросил Римоно. Два... — Так это нет? — он снял повязку со рта Т/ф. — Твои последние слова, милая? Три! — Не надо! — истошный крик прозвучал одновременно с выстрелом, смехом Римоно и криком Куникиды. Кровь хлынула с другого виска, еще одна пуля ранила плечо Ураги. А когда девушка осела, полетел рельс. Пока Дазай и Кенджи разбирались с Римоно, Куникида подлетел к Т/ф, стараясь не сильно ее трясти. Кровь лилась рекой из раны, кожа быстро бледнела, а глаза тускнели, хотя из них лились слезы. — Прости... Одно слово одними губами, и Т/ф Т/и закрыла глаза. Доппо чувствовал, как по его лицу бегут соленые слезы, застилая обзор и каплями палая на лицо девушки. Дыхание прекратилось. Парень чуть ниже наклонился к телу, что-то шепча. Кажется, это были извинения, вперемешку с мольбой. Рампо аккуратно подошел сзади, сняв свой берет и приложив его к груди. Дазай и Кенджи встали рядом, впервые видя Куникиду — самого сдержанного, самого терпеливого и самого идеального человека на Земле — таким уязвимым, слабым. Увидели его внутренний мир, состоящий из тревоги, переживая и мольбы. Который это уже человек, который умирает прямо или косвенно от него? Мозг затуманевался, пока слезы все лились, а слова не хотели заканчиваться. Он шептал о любви, которую насильно запер внутри себя, из-за чего потерял Т/ф. В тот день Доппо так и не отошел от кушетки, на которой лежало мертвое тело девушки. Длинные волосы слиплись из-за крови, кожа похолодела и посинела. Но даже так, в этом мертвом виде, Т/и все еще была красива. Куникида поцеловал холодные губы, сдерживая себя и уходя. Лишь бы не обернуться. Это будет концом. На похороны он так и не явился Достоевский Федор Федор ненавидел себя. По многим причинам. Первая — он эспер. Тот, кого он всем сердцем желает стереть с лица Земли с помощью книги. Вторая — эсперы убили его родственницу. Самую близкую, единственную его поддержку. Третья — он убил свое Благославление, своего Ангела-хранителя, Божье послание. И смотря на эти две плиты с белыми лепестками, он не позволил слезам литься из глаз, прокручивая все воспоминания. Хотя нет, история закончилась не совсем так. Т/ф Т/и — простая девушка, всмысле, без способности. Сама по себе она не так проста. Родилась и росла в семье главы Якудза, а там правила строгие, нарушишь — и тебе конец. Неудивительно, что девушка выросла безжалостной и тихой, словно тень. Каким образом она вообще встретила Достоевского только Черт знает. Однако их пути пересеклись, что стало точкой невозврата. Это произошло случайно. Сразу после первого объявления о том, что Федор Достоевский в Йокогама, после ранения Мори Огая — главы Портовой Мафии. А у отца девушки с ним тесные связи. Коллеги, как-никак. Якудза тогда получили большой заказ на голову этого Демона-Достоевского. Сумма была крайне кругленькой. Отец Т/и — Ши Ноаки — послал свою старшую дочь, то есть саму Т/и, на это задание. Пусть оно и было опасным, но девушка являлась лучшим воином, она бы справилась. Выследить Демона оказалось... не то что бы легкой задачей, но и трудностей особых не составила. Спустя почти двадцать часов поиска, Т/ф все же направилась к штабу Крыс Мертвого Дома. Пробраться внутрь было проще простого, когда ты являешься тенью. Трудным оказалось зайти в кабинет главы. Вентиляции не было, на двери — куча незаурядных замков, а войти с пинка было бы тупо. Так тупо, что девушка так и сделала. Вариантов было все равно не много. Когда дверь слетела с петель, Федор удивленно приподнял бровь. А когда его взгляд поднялся на нарушительницу его покоя, сердце глухо стукнуло. Хоть Т/и и стояла перед ним в своей форме, состоящей из черной туники и такого цвета штанов, перчаток и маски, красных наплечников такой же брони на груди и голенях, и с катаной в руках, капюшоном на голове, выглядела она прекрасна. Сродне Божьему подарку этому бренному миру. Федор очень проницательный. Он сразу увидел сердце девушки насквозь, мысленно восхищаясь. Сильная духом, морально и физически, непоколебима и так прекрасна. Достоевский медленно встал со стула, так и оставив ушанку лежать на столе, и стал шагать к настороженной девушке. Та только сильнее сжала рукоять оружия. Когда цель была в метре от нее, руки неожиданно ослабели от того, что Демон упал перед ней на колени, одной рукой сжимая нижнюю часть от классического кимоно черного цвета, а второй аккуратно поглаживает ее ноги. Это было... странно и неловко. Федор боялся касаться ее всей ладонью, лишь пальцами. Катана опустилась острием в пол. — Ангел... — как в трансе шептал Достоевский, завороженно рассматривая каждую деталь, каждый рисунок. Т/и обескураженно на него глазела, не зная, что ей делать. Ее назвали святой? Что за бред. Она убийца, ассасин, воин. На ней столько грехов, что хоть лопатой копай. А этот... этот парень признает ее Ангелом, самым святым существом. Мир явно сошел с ума. Спрятав катану в ножны, девушка опустила руки на плечи парня и резко подняла его на ноги, чтобы тот наконец отцепился от ее одежды. Все еще не отойдя в шока и восторга, Федор стал на секунду марионеткой в руках Хранителя. Темные глаза девушки серьезно на него смотрели, будто оценивая. Достоевский сложил руки в молитве. — Благодарю тебя, Боже, за Ангела-хранителя. Я исполню твою волю. Он прикрыл глаза, пока Т/ф нахмурилась. Этот день становился все страннее и страннее. Перед ней явно стоял христианский фанатик, который был еще и не в себе. Мозг подкидывал идеи, как лучше намекнуть этому парню, что она, как бы, тут для того, чтобы убить его, но когда Демон открыл глаза, его рубиновый взгляд заставил мысли отступить. Сердце предательски забилось сильнее, то ли из-за проницательности, то ли из-за этого взгляда, когда фанат смотрит на своего кумира. Взгляд обожания. — Ангел, прошу, останься со мной и помоги исполнить волю Божью, — Федор поклонился, но не отводил взгляда от лица девушки. Такого красиво, хоть и скрытого за маской. Т/и потерла лоб, вздыхая. — С чего ты решил, что я тут святая? — ее голос оказался чуть грубее, чуть ниже, чуть раздраженнее, но все же был прекрасен. Т/и запоздала поняла, что теперь этот ненормальный знает ее настоящий голос. Только капюшон спасал хоть немного ситуацию. Что, черт возьми, происходит? Рубиновые глаза Федора загорелись. Впервые в жизни он чувствовал себя так легко, будто не он собирался устроить геноцид на Земле. Будто он просто мальчик, что увидел чудо. Самое настоящее. — Останься. Прошу... — он аккуратно поддел ее руку, приложив к ней свой лоб. Пульс бешено бежал по венам, но вместо крови там бежало счастье. Ноги чуть-чуть дрожали. Т/и скривила губы под маской и медленно убрала свою руку. — Я не Ангел. Никогда им не буду. Я тут вообще для убийства, — она покачала перед лицом Демона лезвием катаны, делая явный намек. Федор только завороженно смотрел на ее оружие. Такое острое и длинное. Не получив нужной реакции, девушка фыркнула и, спрятав катану, направилась к выходу. Что бы она еще хоть раз согласилась помочь Мафии. Достоевский инстинктивно двинулся за ней, но не успел. Ангел скрылся за угол слишком резко, исчезая в тени. Он упустил ее... Упустил своего Ангела-хранителя. Ноги все же подкосились, и парень рухнул на пол, сжимая место над сердцем, пока слезы капали на плитку, а улыбка подрагивала. Даже смех вырвался. Господь Бог благословил его, благословил, послав Ангела на грешную землю из-за него. И он — Федор Достоевский, Демон — оправдает ожидания Всевышнего. Найти клан Якудза было сложновато. Огромная куча сложной защиты из почти ста символов, но Федор смог. Он отыскал своего Ангела. Три дня Т/и не выходила на улицу, обдумывая слова Демона, которые прочно засели в голове. Святая? Увольте. Ангел-хранитель? Скорее уж палач. Что-то странный тот парень. Отец ещь долго упрекал ее за то, что она не принесла голову Демона. А девушка...просто послала его. Так далеко и надолго. Это было своеобразной традицией между ней и отцом. Она знала, что он ни за что не убьет ее за эти слова. Эти перепалки своеобразно грели душу. Мафия тогда тоже была недовольна, но ничего не сказала. Ровно через три дня дверь в клан, который, к слову, находился под ста метрами земли, а на поверхности находилось здание мэра, и сам по себе клан был как корни дерева — разветвлялся во все стороны, ровно через три дня свет резко вырубили, как и парочку охранников. Глава клана и его семья сразу приготовили оружия, в любой момент готовые убить неприятеля. Сначала послышался истошный крик одного из охранников, а потом резко зажгли свечи. Мать детей главы клана и его жена — Итами Нотсума — держала столовый нож возле горла врага, а Т/и направляла острие катаны в живот. Глаза девушки медленно округлялись, пока в рубиновых глаза проснулся огонек. Что. За. Черт. — Как ты нашел это место? — Т/и нахмурилась, пока ее отец рассматривал незнакомца. — Я просто следовал за Ангелом, — спокойно ответил Федор, как ни в чем не бывало. Кажется, он рехнулся. Все выразительно направили взгляды на Т/и. Та пораженно приоткрыла рот, потеряв дар речи. Или она сошла с ума. Отец хмуро сжал рукоять катаны. — Демон Достоевский, — он подошел к парню, — Ты доставил много хлопот Йокогаме, Мафии и Якудза. Боюсь, тебе пришел конец. Федор криво усмехнулся, медленно скользя рукой в карман, не отводя взгляда. Он достал мини-пульт. — Если я нажму на кнопку, ваши корни будут отрублены от дерева, — он показательно повертел штукой. Ассасины насторожились. Ну не мог же этот простой на вид парень за пару минут установить взрывчатку по всей территории клана. Не мог же? — Но я не буду этого делать, если Ангел пойдет со мной. Он кинул на Т/и, которая чуть ли не сжигала его своим взглядом. Ши взглянул на дочь тем-самым-взглядом. Взглядом, который выражал ту самую отцовскую любовь, даже когда ты глава Якудза. Ши любил дочь и не хотел ее отдавать в лапы Демона, но тогда погибнет вся его семья. Выбор не на жизнь, а на смерть. Буквально. Девушка резко убрала оружие, отведя взгляд. — Если отдашь пульт, я пойду, — она выставила ладонь вперед, ожидая реакции. Глаза Федора блеснули, а на лице появилась победная ухмылка. Он спокойно отдал детонатор, держа руки в примирительном жесте, пока в логове лежал еще один детонатор. Т/и отдала пульт отцу. Все родственники смотрели на нее с ужасом и болью. Хоть Якудза и жестокие убийцы, они семья, которая хоть и строгая, даже жестокая, но они все еще любят друг друга. И смотреть на то, как Ангел прощался со всеми, сдерживая слезы и крики, приносило Достоевскому огромное садистское удовольствие. — Прошу, Ангел, — он протянул ей ладонь. Т/и сомнительно покосилась на этот жест, но вложила свою кисть. Они уходили медленно, нарочито дразня своим полным уходом из их жизни. Сзади слышались слезы и всхлипы, но девушка не смела оборачиваться, только позорно тупя взгляд о красный ковер. Чертов Демон и его психические расстройства. День сменялся днем, а Федор все никак не мог налюбоваться красотой Ангела. До боли в мышцах отточенные движения, меткий глаз, сильный дух. Что, если не Божий подарок? План медленно следовал шаг за шагом. Все проходило прекрасно, даже идеально. Мафия и Детективы не знали, что делать. А новость о том, что и Якудза присоединились к ним за считанные секунды охватила все новости. Подарок так подарок. Ангел не переставал радовать глаз. Но она была молчалива, обделяя Демона своим вниманием. Но кое что было неизменно. Каждый вечер, перел сном, но после совместного ужина, Федор вставал на колени перед Т/и, утыкаясь лбом в ее живот, пока руки были сложены в молитвенном жесте, а слова лились и лились из горла. Сама девушка невидящим взглядом прожигала фиолетовую макушку, изредка проводя по волосам рукой. Ее-то взгляд уже давно затуманился. И в такие моменты сердце Достоевского билось как сумашедшее, будто он принял убийственную дозу наркотиков и теперь наслаждался эффектом. До завершения осталось всего ничего. Просто подать Ивану знак и все, с Детективами, с Мафией, и даже с Якудза будет покончено. Федор сидел в своем кабинете, делая изредка глотки чая и лениво читая книгу. Т/и сидела перед ним, точа острие катаны на автомате, взглядом смотря в пустоту. И Демон правда старался сосредоточиться на тексте книги, но взгляд то и дело приковывался к Ангелу. Такому спокойному, холодному и недосягаемому. — Скоро Божья воля будет исполнена. Слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Девушка медленно перевела на него удивленный взгляд. — Уже? — она нахмурилась. Что-то не складывалось. — Формально, будет выполнена только одна десятая, но и это уже победа. Федор улыбнулся, склонив голову, из-за чего волосы спокойно упали ему на плечи. Девушка кивнула, аккуратно поднимаясь с места. Катана так и осталась лежать в ее ладони, когда ее тень упала на Достоевского. Тот удивленно выгнул брови. Т/и наклонилась к его лицу, будто что-то ища, но не получив нужное, отстранилась и направилась к двери. Демон тяжело вздохнул, поняв, что задержал дыхарие. И вот, финальная партия, последнее действие спектакля. Федор стоял на краю небольй горы, смотря на кучу, состояшую.из Детективов и Мафиози. Они избивали Александра. Сзади раздались бесшумные шаги. — Ангел мой, погляди же, — он указал на свору людей, не переставая улыбаться. Т/и подошла чуть ближе к нему, смотря в нужную сторону. Ее взгляд был холодным, пустым, ничего не выражающим. — Ты отпустишь меня? — наверное это звучало жалко. Слишком жалко для лучшего ассасина Якудза. Она выглядела ужасно бледной с синяками под глазами. Федор удивленно вздохнул. — Конечно, нет, Ангел мой, — девушка вздохнула. — Ты будешь и дальше рядом со мной, пока весь план не будет выполнен. Т/и резко повернулась к нему, держа что-то в руках. Когда возникла боль в области правого бедра, Демон на автомате, чисто инстинктивно коснулся виска Ангела. Багряная кровь хлынула фонтаном, пока глаза все шире раскрывались от страха. Даже боль отступила на задний план. Нож выпал из рук, а Т/и стала падать на землю. Федор упал вслед за ней, кладя ее голову к себе на уже красные штаны. Мозг отказывался думать. Демон шептал извинения за такое необдуманное действие, молил Бога о прощении, хотя за такое уже не прощают. Он молился, что бы Ангел выжил, хотя после такого никто не выживает. Кровь все лила, а девушка становилась бледнее. Достоевский с ужасом отметил замедление пульса. Сердце больно стукнуло. Он стал судорожно пытаться остановить кровь, но было уже поздно. Но на лице девушки наконец скользнула тень благодарной улыбки. Ангел издал последний вздох. Сердце было готово в любой момент остановиться. Осознание накатило слишком резко, как волной. Я убил Ангела. Давно Федор не лил так много слез, из которых можно было создать новое море под названием Горе. Море Горя. Идеально. Тело давно остыло, а он все не отстранялся, заставляя черную ткань впитывать его слезы. Было поздно. Он похоронил Ангела — Т/ф Т/и — рядом с еще одним близким ему человеком. Кого Федор Демон Достоевский ненавидит больше всего? Ответ до боли прост: себя. Эдогава Рампо Рампо знаком с Т/и почти с пятнадцати лет. Это произошло, когда он и Фукудзава забирали Акико, опустошенную, сидящую в инвалидной коляске, от Мори. Внимательный взгляд еще-не-детектива скользнул за спину врача, отмечая там еще одну тень. Девочка, кажется, ровесница самого Эдогавы, робко пряталась в тени Огай. Рампо не мог не сказать об этом Фукудзаве. Тот только смерил старого знакомо таким взглядом, от чего Огай весело похлопал в ладоши, делая шаг в сторону. И вот, перед ними девочка, худая и бледная, в чуть мешковатой одежде, прячет руки за спиной, пока взгляд с испугом бегает от одного лица к другому. Ее звали Т/ф Т/и и она была личным телохранителем Мори Огая во время войны. У нее была способность — электрическое поле, только коснись его и получишь сильнейший удар током. Рампо приоткрыл глаза, глядя на ее руки, спрятанные в рукавах. Он уже знал, что она прячет, но не хотел говорить об этом сейчас. В итоге Фукудзава забрал не толькой Йосано Акико, но и Т/ф Т/и. Рампо помнит, как Мори прожигал их спину строгим и явно разочарованным взглядом. Вероятно, он не больно хотел отпускать девочку с такой полезной способностью, но Серебрянный Волк настоял на своем и в итоге выйграл. Эдогава прокручивает воспоминания, как пленку. Хорошо запечатлились изумленные взгляды девочек, точнее, правильнее будет сказать девушек, когда они вошли в предполагаемое место расположения Вооруженного Детективного Агентства. Тогда Рампо принялся рассказывать все Акико, пока Т/и и Фукудзава ушли к нему в кабинет, что-то обсуждая. Вообще, даже спустя почти десять лет до одного дня, Директор и его личный теневой защитник хорошо ладили, может, даже лучше, чем Директор и Лучший Детектив. И вот о чем Рампо жалел больше всего так это о том, что мало проводил время с Т/и. Даже после шести месяцев в этой компании Т/ф оставалась немного отчужденной, молчаливой, слегка нервной и дерганной. Она все еще прятала руки, избегала прямого взгляда, а легко общаться могла только с Фукудзавой. Эдогава знал, что они по вечерам обсуждали разные темы, попивая чай. И Рампо был в немалом шоке, когда услышал смех наставника. Наверное, впервые. И сердце тогда почему-то больно стукнуло о ребра. С того дня Рампо только нахмуренно смотрел на Т/и. А девушка старалась изо всех сил. Правда. Она всегда старалась помочь, просила больше работы, даже когда сильно уставала. Для чего это все? Для того, что ее приняли? Или чтобы она сама себя приняла? Не важно, Директор всегда вздыхал при ее неприклонности и просто приглашал выпить чаю. Это всегда помогало. Спустя еще полтора года Рампо мог кивать девушке. Просто кивать. Это было и "привет", и "пока", и "не мешай". Т/и все понимала без слов. Эдогава, конечно, знал, каково ей жилось во время войны, когда она буквально была живым щитом, но обида, простая чертова обида на то, что Директор уделял ей больше внимания заставляла сердце биться в два раза сильнее. Фукудзава, конечно, видел все эти недомолвки, все эти косые взгляды со стороны Рампо. И в один день он даже сел и поговорил с учеником. Все разложил по полочкам. Что из-за Т/и он не стал меньше любить Рампо, что он старается приспособить девушку к обществу. Эдогава выслушивал и выслушивал эти речи, при это зная, что Т/и где-то там помогает Йосано разложить медикаменты. Девушки между собой тоже не особо много разговаривали, хотя тем было много. Например, работа во время войны. Или обсуждение, какой Мори козел. Это позабавило Детектива. Директор тогда взял с него обещание перестать так относиться к Т/и, и Рампо от всего сердца дал свое согласие, хоть внутри все еще гуляла обида. С того дня прошло еще полтора года. В Агентство устроилось несколько человек для работы с бумагами. Пришел Куникида Доппо — бывший учитель математики, пришли брат и сестра Танидзаки, а вместе с ними и Миядзава Кенджи. В офисе жизнь шла полным ходом. Рампо все также был немногословен с Т/и, хоть теперь и мог начать коротенький диалог. Зато с Танидзаки и Миядзавой девушка общалась с лихвой. Хотя те сами завлекали ее в разговоры. И Эдогава уже не знал, из-за чего он держит на нее обиду. Может, из вредности. Но сколько раз Т/ф спасала его спину... Первый раз это произошло спустя год существования Агентства. Рампо вызвали на дело с убийством одного полицейского, а Директор отправил с ним Т/и. Та хотя бы ориентировалась на местности. Эдогава тогда фыркнул, но возражать не стал. Они доехали быстро, и стоило только Детективу ступить за огороженную территорию, как на него были направлены пистолеты. Он, конечно, знал о подставе, а вот Т/и — нет. Она сразу использовала способность, и пули, которые находились в метре от лица Детектива, падали на землю, не достигнув цели. В тот раз их чуть не убили, но благодаря электрическому полю они смогли удрать оттуда, а потом и засадили этих преступников. Тогда Рампо так и не сказал слова благодарности. Кажется, Т/и это немного задело. Эдогава отчетливо видел, как она хочет наладить с ним диалог, хочет подружиться с ним, но из-за внутренних демонов не решалась на этот огромный шаг. И Рампо, будто издеваясь, сам не шел на контакт, заставляя девушку еще больше нервничать. А когда она нервничала, то случайно могла ударить током. Второй раз произошел, когда в Йокогаму прибыл Шибусава Татцухико и его туман. Получилось так, что способность Т/и отделилась от нее и напала на Рампо, который еще не исчез. И Т/ф, беря всю волю в кулак, бросилась между ними, обжигая всю правую руку от кисти и до локтя. Тогда она оттолкнула Электрическое Поле, а после с помощью железного лома смогла вернуть себе контроль. Рампо все еще находился на земле, кажется, приходя в себя. Он невидящим взглядом смотрел на дымящуюся кожу девушки, и его сердце с удвоенной болью билось о ребра. Это он позволил ей покалечить себя. Это из-за него она пострадала. Ожог остался отвратительный, как все остальные ожоги на руках девушки. Йосано только с сожалением качала головой. Кожи уже даже почти не оставалось, только нижний слой. Даже тогда Рампо не сказал "спасибо". Он подловил Т/и у двери, заводя ее за угол и обнял. Так сильно и крепко как только мог. Девушка, вздохнув с удивлением, обняла его в ответ, пока на ее лице дрожала счастливая улыбка, а слезы были готовы в любой момент политься рекой. С того момента они уже обменивались улыбками. И это было прекрасно. Т/и не раз спасала задницу Великого Детектива, а тот в свою очередь проводил с ней день в библиотеке, наизусть рассказывая некоторые книги, одновременно попивая чай со сладостями. И им было хорошо в такой атмосфере. Друзья. Почти пять лет совместной работы, и только сейчас смогли дойти до этой стадии. Ужасное происшествие произошло за пару месяцев до прихода Дазая Осаму. Мимик тогда нацелился не только на Мафию, но и на Детективов. Пока их глава сражался с Одой Сакуноскэ, стрелки и большевики армадой направились прямо в офис. Гражданские с криками покидали кафе и свои квартиры, пока Детективы раскидывали недругов. Кенджи использовал столы, но их легко ломали пополам. Танидзаки с помощью мелкого снега создавал иллюзии, что не надолго задерживало пули. Куникида руководил всем, пытаясь подстрелить одного из стрелков. Директор в тени подрезал. Йосано с помощью топора резала налево и направо, идя по той самой тонкой грани. Т/ф не столько атаковала, сколько помогала со спины. Она вовремя создавала поле вокруг коллег, током остужая пыл большевиков. Рампо привычно сидел на своем столе, лениво за всем наблюдая. Он знал, что Детективное Агентство сможет за себя постоять, а потому и не боялся. Может, если бы он не отвлекался на свои размышления и удачу Детективов, то тогда они не потеря ли бы коллегу. Перестрелка затягивалась. Враги уже подметили Т/и за спинами первой линии, которая спасала всех с помощью поля. Она была чем-то вроде туза в рукаве. Не удивительно, что враги и полезли почти напролом. И жаль, что девушка не умела нормально бить током. Пока она защищала спины всех, кто защитит ее собственную? Огромный мужчина, раза в три больше самой Т/ф, слишком резко возник перед ее лицом, сначала ударяя под дых, а потом резко беря ее голову в свои ладони. Эдогава поздно спохватился, успел только закричать и бросить в мужика ножницы. Те впились в его кожу одновременно со звонким хрустом костей. В ту же секунду клинок Фукудзавы прошелся вдоль шеи врага, и тот замертво упал. Остальные, подметив свои приоритеты, стали сбегать, радуясь одной смерти из Детективов. Директор рухнул возле Т/и, которая уже не подавал признаков жизни. Рядом сразу оказался Эдогава, который, задрав рукава девушки, попытался нащупать пульс. Тишина. Йосано подтянула Т/и к себе, уже надевая перчатки и доставая топор. Было поздно. Моментальная смерть. Острие топора так и не достигло плоти, которая медленно остывала. Слезы сами стали скатываться по щекам, а оружие выпало из рук. Директор молча поджал губы, коря себя за неосмотрительность, за неспособность защитить одну маленькую и неуровновешанную девочку, которая нуждалась в его помощи. За эти пару лет Т/и стала для него не просто сотрудником, она стала для него если не дочерью, то кем-то похожей на нее. Куникида мысленно отвешивал себе удары по лбу. Это он руководил процессом перестрелки, как он мог забыть про Т/и, которая изо всех сил защищала их спины? Йосано еще раз попыталась нащупать пульс и хотя бы уловить вдох, но было уже все равно. Тело медленно синело, а открытые шрамы только доставляли боль и взгляду, и сердцу. Акико ведь не была слишком близка с Т/и, хотя они и были подругами по несчастью. Слезы все лили и лили. Танидзаки пытался успокоить разнервничегося Кенджи, который в слезах доказывал, что Т/и еще жива, что еще не поздно. Джунъичиро и сам из последних сил сдерживался. В их жизни это первая смерь кого-то близкого, ближе, чем просто коллеги. Рампо, все еще сидя на полу, прокручивал ситуацию в голове. Он опоздал. Всего секунда, мимолетный промах. Он позволил большевику убить его коллегу, убить его подругу. Если бы он не отвлекся на размышления, если бы не понадеялся на удачу, может, Т/и и была бы сейчас жива, а все Агентство спокойно бы убиралось в офисе. Сейчас Эдогава больше всего жалел, что не уделял Т/ф должного внимания. Что в принципе винил ее в том, в чем она априори не была виновата. Что он мало рассказывал ей книги наизусть. Т/ф Т/и всегда была глубоко внутри себя маленькой беззащитной девочкой, который была нужна опора в лице того же Фукудзавы, а еще в лице Эдогавы. Слезы впервые скатились из глаз за последние пару лет. Сердце все еще больно било в груди, а мозг уже отказывался соображать. Портрет Т/ф Т/и все еще висит в офисе Вооруженного Детективного Агентства, а самой девушке навсегда будет присвоен титул самого отважного работника, самой лучшей подруги и самого надежного человека.