Холмс? Нет, Мориарти

Напряженная атмосфера, которая царила в машине до этого, развеялась с появлением в ней девочек. Сидя в своих креслицах на заднем сидении семейной машины, они рассказывали отцу о прочитанных на выходных книгах и планах на сегодняшний день. В салоне приятно пахло цветочными духами Шарлотт, и запах йода, которым Ванда замазала ссадину на коленке Мишель, немного покалывал нос водителя. За окном автомобиля быстро сменялись маленькие уютные дома городка, зелёные деревья и ларьки, владельцев которых можно было застать на торговой площади с первыми лучами солнца. — Так, девочки. Не забудьте, что у вас сегодня занятия после садика. Миссис Розенберг вас отведёт. Джим повернул на дорогу, ведущую в небольшое желтое здание, на котором причудливыми буквами было выведено «Детский сад». Все стены дома были заполнены рисунками детей и воспитателей: принцессами и рыцарями, животными и небывалыми растениями, дизайн которых приходил в голову ребят по мере рисования. Настоящая свобода творчества. Каждая линия, каждый листик нарисованного растения был наполнен счастьем и детской фантазией, для которой не было рамок и границ. — Я люблю миссис Розенберг, но не люблю математику, — Шарлотт грустно опустила голову и крепче сжала в маленьких ручках любимую игрушку - белую овечку с вышитым на ее пузике зелёным клевером. Когда они всей семьей ходили на парад в честь дня святого Патрика, Джим помог Шарлотт выиграть эту зверюшку на одном из аттракционов. Тот день навсегда остался в памяти Ванды как один из самых весёлых дней, наполненных детским смехом, различными конкурсами по случаю праздника и множеством вкусных блюд, рецептами которых с Вандой делились владельцы заведений. — Ну, милая, — Джим припарковался рядом с низким забором, который ограждал территорию детского садик, и, заглушив двигатель, повернулся к дочкам. — Вы у меня просто умницы, — он тепло улыбнулся и, увидев, что девочки не повеселели, поднял глаза в правый верхний угол и театрально задумался. — А давайте сделку? Услышав интересно слово, Мишель и Шарлотт резко изменились в лицах, и теперь заинтересованно смотрели на отца. Усмехнувшись, Джим продолжил: — Сегодня без происшествий в детском саду и на занятиях, а за это я куплю вам по мороженому. Только ни слова маме! — Мориарти протянул мизинец, заключая сделку, и улыбнулся, когда девочки поместили свои маленькие пальчики на его. Заключив уговор, Джим вышел из машины и открыл заднюю дверь, призывая девочек выйти на улицу. Весь двор был полон маленьких детей и их родителей, которые спешно заводили их в детский сад и спешили на работу. Джим взял девочек за руки и, получив от них одобрительные кивки, двинулся в сторону деревянной двери, украшенной нарисованными цветами. Зайдя внутрь, Джим немного поморщился от количества ярких, бросающихся в глаза цветов, которыми была наполнена гардеробная. На длинном подоконнике в ряд были выставлены различные поделки из пластилина, которые ребята мастерили всю пятницу. Глазами найдя аккуратные шкафчики, на которых красовались таблички с именами дочерей, Джим подошёл к ним. Он помог девочкам снять лёгкие курточки и аккуратно повесил их на крючки в шкафчике. — Может ты заберёшь нас с занятий, пап? — Укладывая в шкафчик свой маленький рюкзак, поинтересовалась Мишель. Чтобы увидеть отца, ей пришлось высоко задрать голову и немного прищуриться. Заметив это, Джим присел на корточки, ровняясь с дочками. — Прости, милая. Сегодня не получится - работа, — он поцеловал дочку в лоб и, проведя рукой по волосам, вновь поднялся на ноги. Воспитательница старшей группы, мисс Браун, увидев Мориарти, выдохнула и спешно подошла к нему, нервно поправляя выбивающихся из под заколки локон. — Мистер Мориарти! Здравствуйте. Как вы? —  Весь ее вид как бы показывал те чувства, которые она питает к отцу ее воспитанниц. Немного сбитое дыхание, расширенные зрачки и ее дурацкая манера постоянно поправлять очки - это все просто выводило Джима из себя, но он, конечно, не подавал виду. — Мисс Браун, доброе утро. Все отлично, а как вы? Простой обмен любезностями для него, но для неё это было нечто большим. Услышав, что Джим поинтересовался, как у неё дела, она сразу как-будто забыла о 3 кошках дома, ипотеке и отсутствии молодого человека уже 5й год. — Все прекрасно, мистер Мориарти. Если бы вы заходили почаще, то было бы просто на высшем уровне. Неловкий смех, Джим слегка приподнимает правый уголок губ, чтобы не дать себе закатить глаза и презрительно наморщить нос. — Стараюсь как могу, мисс Браун, — потрепав дочек по волосам, он кивнул и, попрощавшись, направился к двери.  Не успев пройти и пару метров, его окликнули. — Мистер Мориарти! — Стук каблуков эхом отозвался в маленькой комнате, и Джим повернулся, натягивая улыбку. — Да, мисс Браун? — Я подумала, может вы бы хотели обсудить поведение Мишель в более непринужденной атмосфере? Возможно, вы хотели бы сходить со мной в кафе или в ресторан, где вам будет удобней? Про себя Мориарти уже громко заливался смехом, держась за живот, но на лице у него лишь слегка дёрнулась правая бровь, и он нахмурился. Не желая больше продолжать этот бессмысленный диалог, мужчина любезно поклонился и, бросив короткое «Извините, спешу», скрылся за дверью, оставив женщину наедине с детьми. Домыв всю посуду и тем самым ослушавшись Джима, Ванда улыбнулась и закрыла дверь кухонного шкафчика. Решив, что нужно украсить белую кухню чем-то ярким, девушка вышла в сад через заднюю дверь. Она была стеклянная, и через неё просвечивали солнечные лучи, заставляя Ванду мило наморщить носик и зажмуриться. Весь сад был усыпан разноцветным ковром из цветов, и в нем стоял замечательный запах всевозможных растений, которые Ванда и миссис Розенберг выращивали уже много лет. Каждый цветок что-то символизировал и имел отдельное место в сердце девушки. Тут были бархатцы и астры, тюльпаны и нарциссы. Однако любимыми цветами девушки все равно оставались ирисы. В саду можно было найти как фиолетовые, так и желтые ирисы. Джим часто привозил Ванде луковицы этого растения, ведь знал, как эти цветы любит его жена. Ванда заботилась о цветах. Она не часто выходила в город, поэтому бóльшую часть своего времени проводила именно в саду. Тут было тихо и спокойно, а запах цветов приятно щекотал нос. Любовь к цветам от матери передалась только Шарлотт. Даже несмотря на юный возраст, она часто проводила весенние и летние вечера, ухаживая за растениями, и вела журнал, где записывала все их особенности, а Джим, который славился своими навыками рисования, помогал ей зарисовывать их вид. Иногда, тёплыми летними вечерами, Ванда накрывала маленький круглый столик в саду и вся семья пила чай с мёдом и джемом, рассказывая друг другу различные истории. Джим рассказывал о работе в офисе, Ванда о том, как у неё получается делать шарлотку такой вкусной, а девочки рассказывали о сказках, которые хотят услышать от родителей в этот вечер. Немного повозившись с растениями, Ванда притомилась и удобно устроилась на скамейке, стоящей под навесом, который закрывал ее от яркого солнца. Прикрыв глаза, она прислушалась к своему дыханию и ветру, вдыхая свежий запах цветов. — Уже придумала как будешь расплачиваться за услуги водителя? — Голос мужа вырвал ее из размышлений, и она улыбнулась, не открывая глаза. — Спрячусь где-нибудь в городе. Ванда не видела, но была уверена в том, что Джим улыбнулся. Он сел рядом с ней и оставил поцелуй на тонкой, немного бледной шее. Ванда открыла глаза и ухмыльнулась, повернувшись лицом к любимому. — Не получится спрятаться. После этой фразы сердце девушки кольнуло. Идиллия, царящая в саду до этого, улетучилась за считанные секунды, как будто ее и не было. Тело охватила необъяснимая паника, но это никак не проявлялось на лице девушки. Она просто застыла, устремив свой взгляд на мужа, и руки ее немного подрагивали. В голове появилась какая-то картина: темная гостиная, несколько мужчин. Выражение ужаса на лице жены заставила Джима взять ее лицо в свои руки и погладить ее щеки большими пальцами. — Ванда? Что такое? Паника начала потихоньку отступать, что позволило девушке расслабить лицо и разжать руки, которые уже побелели от силы хватки. — Я... не понимаю...Это опять повторяется, Джим, — голос дрожал. От бессилия и боли по щеке девушки покатилась одинокая слеза, и Ванда опустила голову, которая казалась ей сейчас тяжелее камня. Джим обеспокоено вглядывался в ее лицо в попытках найти ответы, которые не мог получить. Сердца обоих бешено стучали, отбивая ритм энергичного классического произведения. — Врач сказал, что это нормально после такой травмы, дорогая. Мне жаль, но это не последний раз, — Джим всеми силами пытался поддержать жену, но, сказав это, сам подумал о том, как резко это прозвучало, но все же это было правдой. Ванда выдохнула, шмыгнула носом и задрала голову вверх, к небу. Она пыталась сложить все увиденное в одну полную картину, что давалось непросто. — Что ты видела? — Какая-то гостиная. Темная, освещалась только светом камина. Джим внимательно слушал жену и хмурил брови, размышляя о чём-то. — Трое мужчин. Услышав это, брови Джима на секунду задержались наверху, у самого основания линии роста волос, а затем также резко опустились вниз. — Я не запомнила их лица, но говорил мужчина в костюме, он сказал то же самое, что и ты сейчас. Наверное, из-за этого я вспомнила. Но я не помню этого мужчину, — Вендетта заглянула в глаза Джима в поисках поддержки и ответа, но тот смотрел куда-то мимо неё, слегка сдвинув брови к носу. После минутного молчания он наконец сказал: — Может, это кто-то с работы. Когда мы с тобой познакомились, ты работала медсестрой, и возможно, ты была у себя дома, а эти мужчины рассказывали тебе о пациенте. Слова мужа немного успокоили, и Ванда кивнула, подтверждая теорию. Ей не хотелось сейчас думать об этом, каждый приступ забирал много сил, и размышления об увиденном после окончательно добивали ее. Предположение Джима вроде удовлетворило девушку, и она слабо улыбнулась. — Ты прав, — тихо сказала Ванда, но все же было то, что девушка хотела спросить и на что у неё ещё остались силы. — А как же мои родственники? Может, это были они? Джим изменился в лице и серьезно взглянул на жену. Такой холодный взгляд заставил Ванду немного поежиться, как от порыва прохладного ветра. — Мы уже говорили об этом, дорогая. Теперь слово «дорогая» излучало не тепло, а какой-то холод, пронизывающий изнутри. — Я ведь показывал тебе фотографии, так? Ты из детдома. У тебя просто не может быть родственников. Мы же даже ездили туда, помнишь? Вспомнив визит в детский дом и приветливые лица ее друзей, она кивнула головой. Она не помнила этих людей, но ей было приятно осознавать, что она была с ними знакома в детстве, когда нуждалась в поддержке, оставшись без родителей. Когда Джим увидел растерянное лицо жены, он понял, что немного перегнул. Он осторожно приобнял ее за дрожащие плечи и наклонился к уху. — Прости, милая. Шёпот приятно пощекотал ухо Ванды, и она улыбнулась. Присутствие Джима всегда успокаивало и помогало прийти в себя. Подумав об этом, она провела языком по пересохшим губам и положила голову мужу на плечо. —Пойдём в дом? Я налью тебе какао, ты примешь таблетки и немного поспишь, хорошо? А на вечер у меня запланирован сюрприз для тебя, — он мягко улыбнулся и, получив от жены одобрительный кивок, встал с качели и проводил жену в дом. Миссис Розенберг не часто опаздывала, но когда она это делала, у нее были весомые обстоятельства. Это обычно длилось не долго, что немного расстраивало двойняшек, так как после этого им приходилось бежать на занятия по математике или английскому, которые они не любили. Чтобы умаслить девочек, у миссис Розенберг всегда с собой были овсяные печенья с шоколадом, которыми она угощала девочек перед занятиями. Когда миссис Розенберг долго не было, девочки оставались в классе и играли в игрушки, рисовали или лепили какие-нибудь фигурки из пластилина. Но не сегодня. Сегодня девочек увлекло другое занятие. Мишель стояла около двери, приложив к ней своё ухо, и старательно пыталась что-то услышать. — Что ты делаешь? — Сидящая на кровати Шарлотт выдохнула и вопросительно подняла левую бровь. — Да тише ты, — фыркнув на сестру, Мишель сильнее вжалась в дверь, стараясь услышать каждую делать. За дверью разговаривали взрослые. Мишель всегда привлекали разговоры взрослых людей: она ловила каждое слово, каждую интересную тему и иногда рассказывала маме про новые слова, которые от них узнала. Не всегда они были хорошими, но ей нравилось лицо Ванды, когда она рассказывала про какое-то ругательство. Аккуратно уложив куклу в миниатюрную кровать, Шарлотт встала с дивана, поправила платье и на цыпочках подошла к сестре. — Про что они говорят? —  Она приняла положение у двери и тоже вслушалась в разговор. — Не знаю точно, вроде о пропаже какой-то девушки. Будешь молчать - услышим больше, — Мишель приложила руку к двери и прикрыла глаза, чтобы полностью погрузиться в разговор за дверью. Говорила женщина, голос который был такой писклявый, что Мишель ненароком сравнила ее с котёнком, который просит молока. — 7 лет прошло, представляете? — Да, это ужас. Говорят, что тот детектив, ее брат, начал сходить с ума. Даже попал в психбольницу. Вторая женщина охнула и шумно выдохнула, когда услышала это страшное слово. — Жалко ее, конечно. Но она настоящая героиня. Спасла столько людей, пожертвовав своей свободой. Думаю, ее родители ею гордятся.  — А как вы думаете, она жива? — Третья женщина вступила в разговор. — Надеюсь на это. Уверена, Вендетта так просто не сдастся, — согласившись с писклявой женщиной, они покинули гардероб, и затем последовала тишина. Решив, что больше интересной информации не последует, двойняшки отошли от двери и сели на мягкий коврик, принявшись за обсуждение услышанного. — Кто такая Вендетта? Мишель по привычке поджала губы, размышляя, а Шарлотт наблюдала за мозговой активностью сестры, немного приоткрыв рот. — И что такое психбольница? — Шарлотт подала голос, теребя конец платья в руках. — Нужно рассказать маме. Она знает все. На умозаключение сестры, Шарлотт кивнула головой, и после этого послышался звук открывания двери. Наконец пришла миссис Розенберг. — Как ты? Джим, до этого сидевший на диване и смотрящий новости, увидев жену, быстро встал и подошёл к ней, поддерживая за локоть. — Все в порядке. Ты был прав, сон - лучшее лекарство, особенно в сочетании с лекарством, — она усмехнулась и перевела взгляд на окно. Яркое солнце, которое до этого радовало всех своим светом, уже зашло, видимо, она проспала около 6 часов, и сейчас уже вечер, птицы уютно устроились в своих гнёздах и уже готовились ко сну. — Я рад. Скоро приедут девочки, я приготовил ужин, — он указал на кухню, где были красиво расставлены тарелки на 4 персоны, и в вазе на столе стояло несколько тюльпанов из сада. — Спасибо, любимый, — она немного приподнялась на носках и поцеловала мужа в губы. Ответив на поцелуй, Мориарти заключил ее в объятия, и они простояли так несколько минут, слушая дыхание друг друга. Дверной замок щёлкнул, и в коридоре послышался топот маленьких ножек. Выпустив друг друга из объятий, Ванда и Джим улыбнулись и направились к источнику звука, чтобы встретить дочек. — Привет, малышки! — Ванда заключила дочек в объятия и улыбнулась. — Спасибо, миссис Розенберг, — Джим благодарно кивнул женщине, на что та улыбнулась и, попрощавшись с девочками, вышла из дома. — Голодные? Папа приготовил ужин, — Ванда улыбнулась и поднялась, приглашая девочек к столу. Поужинав, Ванда стала убирать посуду. Когда она загружала последнюю тарелку в посудомойку, к ней подошли девочки и, не решаясь что-то спросить, рассматривали свои ноги. — Что-то случилось? — Ванда присела на корточки и вопросительно взглянула в глаза Мишель. — Мама, а ты не знаешь кто такая Вендетта? Ванда впервые слышала это имя и сначала нахмурилась, в попытке вспомнить его обладателя, но в голову так ничего и не пришло. — Нет, к сожалению. А почему вы интересуетесь? — Мы услышали разговор трёх женщин, они говорили, что она супергероиня. Шарлотт заинтересованно осматривала маму. Ещё немного подумав, Ванда улыбнулась и отрицательно мотнула головой. — Нет, девочки, я не знаю, кто она. Но здорово, что у нас в городе есть настоящая супергероиня, ведь так? Ответ мамы удовлетворил двойняшек и они заулыбались. — А теперь бегите спать, папа ждёт вас наверху с новой сказкой. Радостно похлопав в ладоши, девочки обняли маму и, пожелав ей спокойной ночи, спешно отправились наверх. Проводив их взглядом, Ванда приподняла правый уголок губ и присела на стул около столешницы. "Вендетта? Довольно редкое имя," — пронеслось в голове у Ванды, и она пожала плечами на свой же вывод. Сил думать об этом не было, и она решила оставить эти мысли на завтра. Она ещё немного посидела на кухне, а затем начала медленно подниматься наверх. Верхние ступеньки слегка заскрипели до того, как Ванда их коснулась, и она подняла голову наверх. — Чшш, — Джим приложил указательный палец к губам и жестом приказал жене спуститься обратно. Ванда округлила глаза и усмехнулась, но все равно вернулась на первый этаж. — Девочки вошли в мое положение и пообещали уснуть самостоятельно Ванда удивленно подняла брови и сложила руки на груди: — И какое же это положение? Джим ничего не ответил, а лишь улыбнулся и полез в передний карман джинс, доставая оттуда чёрную ткань. — Помнишь я рассказывал про сюрприз? Так вот... — Он обошёл жену со спины и завязал ей на глаза чёрную повязку, которая полностью закрыла ей обзор. Ткань была плотная и не пропускала ничего. — Твое умение слушать и полное доверие мне поможет тебе до него добраться. Ванда прикусила нижнюю губу, улыбаясь, и, нащупав руку Джима, пошла за ним. Судя по ощущениям, он привёл ее в ванную. Как только дверь за ними закрылась, Джим развязал жене глаза. Слегка прищурившись, Ванда открыла глаза и первым, что она увидела, были красные розы, стоящие в вазе на столике около ванной. Рядом с вазой также была бутылка шампанского и два бокала. В ванной комнате царил приятный аромат лаванды и древесины, который исходил от зажженных ароматических свечек. — Вау, — было единственным, что могла сказать удивлённая девушка. Джим часто делал ей такие подарки, устраивал вечера, которые были только их, но сегодня она не ожидала этого. — Если ты так заморочился на День матери, то что же будет на мой день Рождения? — Ванда усмехнулась, обернувшись к мужу, на что тот тепло улыбнулся и провёл рукой по ее волосам. — Я полон идей, ты же знаешь, — он усмехнулся и указал рукой на ванную, которая была засыпана лепестками роз и источала запах масел, которыми любила пользоваться Ванда. Аромат нельзя было описать таким словом, как тёплый, но сейчас лишь это приходило в голову девушки. Все сегодняшние переживания улетучились, и она наконец смогла выдохнуть с облегчением, когда залезла в ванную, положив голову на полотенце, которое лежало на бортике. Тёплая вода приятно обволакивала тело, расслабляя каждую до этого напряжённую мышцу. Следом за ней в ванной оказался Джим, держащий в руках бокалы шампанского. Ей иногда казалось, что Джим знает ее лучше, чем она сама. Он всегда знал, как ее успокоить, как помочь ей справится со всеми трудностями и всегда умел подобрать нужные слова в тяжёлых ситуациях. — Думаю, что я в сочетании с шампанским - лучшее лекарство от стресса, — он улыбнулся и протянул жене ее бокал. Пузырьки приятно покалывали нос Ванды, и она усмехнулась. — Спасибо тебе, Джим. За то, что рядом. Я не знаю, как бы справлялась со всем без тебя, — она придвинулась ближе к любимому и слегка наклонила голову вбок, изучая его лицо, которое освещалось лишь светом луны из маленького окна под самым потолком. Темные мешки под глазами от недосыпа и работы в офисе выделялись на фоне бледного лица, но все равно не убавляли его привлекательности, а карие глаза смотрели прямо в душу, заставляя влюбляться в их обладателя снова и снова каждый день. — Я люблю тебя, — Джим прошептал это уже в самые губы жены и накрыл их поцелуем, приятно завершая этот сложный день.