Тепло наших тел

— Мы хотим есть, — говорит он улыбаясь, а у самого уголки губ дрожат от напряжения. Голод накатывает внезапно. Накрывает приливной волной и захлестывает сонные мысли чем-то грязным и жестоким. Всего мгновение назад он вдыхал чистый лесной воздух, а сейчас может чувствовать лишь манящий аромат крови. Соль и металл на кончике языка. Ядовитая слюна во рту приобретает привкус сырого мяса. Но Сода не замечает. Его занимает другое. Совсем рядом стучит живое сердце. Нежное и сочное. Оно просится наружу, бьется взволновано в груди человека, будто приглашая зомби к обеденному столу. Дразнит. Ему явно не место там внутри. Оно хочет освободиться из тесного плена ребер. Хочет, чтобы его съели… А затем и все остальное. Кусочек за кусочком, словно распаковывая новогодний подарок, пока не доберешься до самого главного лакомства. Мозга, наполненного чужими мыслями, воспоминаниями и чувствами… дающего ходячим мертвецам шанс вновь почувствовать себя живыми. Человек говорит что-то. Хриплые нотки в его голосе цепляют слух, но Сода не в силах отвлечься. Все его внимание занимает пульсирующая на шее мужчины жилка. Она взволнованно бьется под его кожей, гипнотизирует жадный взгляд и даже не подозревает, что все чего хочет зомби — разорвать ее со звериной жестокостью и обжечь себя изнутри теплом чужой крови. Лишь одно останавливает парня от того, чтобы кинуться на жертву. Другой зомби. Он едва слышно хрипит где-то позади, раздираемый теми же муками голода. Однако Сода угрожающе рычит в ответ. Если Па голоден, пусть питается вторым выжившим. Этот же целиком и полностью собственность Соды. Только он один имеет право обглодать каждую косточку Димы, только он заслуживает поглотить его мозг вместе с воспоминаниями. Полные счастья или горя, они навсегда останутся с Содой. Он сохранит их и они же будут греть его до самого конца этого пустого существования. В конце концов, жизнь Димы всегда принадлежала Сашке. Разве он не вправе оборвать ее в любой момент? «Ты отвратителен» Омерзение к себе обрушивается на него каменной плитой, выбивая воздух из легких и будто раскаляя мозг парня изнутри. Ощущение не из приятных и, схватившись за голову, он жмурит глаза и тихо стонет. Тот фантомный привкус сладкой плоти, что он ощущал, сменяется болотной гнилью и горечью пепла. Прикрыв рот ладонью, Сода с трудом сдерживает подступающую тошноту. — Сань? Что с тобой? Тебе больно? Это из-за голода? — Димка отнимает руку Саши от его лица и, обхватив своими горячими ладонями, как и всегда, когда ему страшно, не к месту шутит: — Хочешь я поймаю тебе самую жирную белку в лесу? Голос мужчины подрагивает от тревоги и, все-же разомкнув веки, зомби с трудом фокусируется на расплывающемся лице говорящего. Его мертвое сердце ухает вниз, а висок простреливает током. От мысли, что он собирался убить Диму, становится гадко, но прежде чем он успевает прийти в себя, голову разрывает гул десятков мертвых голосов. Сливаясь воедино, они плачут и смеются, молятся и умоляют, просят помощи и обвиняют. Сода помнит вкус каждого из них. Громко застонав, парень отталкивает мужчину прочь от себя и прекращает попытки сдержать рвоту. Его тошнит черной желчью и кровавой пеной. Горло царапает жажда. Но не крови, а воды. Кто-то кричит и зовет его по имени, но Саша не уверен, реальный ли это голос. Измученный, он прикрывает глаза и, впервые за все посмертие, проваливается в спасительную темноту.