Великая сила любви

      Том шел со всеми остальными, все еще улавливая носом аромат мантии Алисии Бэмбридж. Он не заметил, как они остановились перед кабинет по трансфигурации, где их встретил Дамблдор собственной персоной. Сегодня на нем не было его изумительной лиловой мантии, ни изумрудного фрака… На Дамблдоре был потрясающий костюм-тройка из шерсти с блестящими серебряными пуговицами. Волосы профессор собрал в мягкую култышку на затылке и дружелюбно улыбался всем студентам. Староста Слизерина остановилась от Дамблдора и буквально расплылась в улыбке: — Доброе утро, профессор Дамблдор, — сказала она елейным голосом. И Тома чуть не перекосило от её интонации. — Доброе утро, Алисия. Дальше я уже сам, спасибо тебе большое, — сказал Дамблдор, улыбаясь ей. Алисия попрощалась с детьми и ушла, оглядываясь и залипая на профессора трансфигурации. Дети зашли в класс, где крыша была мансардной, а её держали огромные деревянные стропила, на которых висел скелет дракона. Дети шокированно озирались по сторонам кабинета. Здесь на треугольных окнах висели бархатные шторы насыщенного синего цвета с золотыми подхватами и кистями. Дамблдор явно любил роскошь, а в его кабинете пахло сладостями и булочками. В классе стояли все те же массивные парты с лавками из дерева, но теперь они стояли не колизеем, как на уроке Истории Магии, а рядами. Дамблдор шел к своему рабочему столу и к крутящейся школьной доске: — Присаживайтесь дети, — миролюбиво сказал он. — Доставайте свои учебники и волшебные палочки, это то, что нам понадобится сегодня. — Мы не будем ничего писать? — скривила лицо Вальбурга Блэк. — Не сегодня, — улыбнулся профессор, располагаясь за своим письменным столом.       Том увидел на столе преподавателя были и книги, и вазочки с засахаренными лимонными дольками и несколько кусков лимонного пирога, креманку со свежими ягодами. Тут же стояла и чайная пара. Ничего себе, как он ведет тут уроки.       Том сел поближе, потому что профессор Бинс говорил тихо и еле-еле, рассказывая историю Магии. Том боялся ничего не услышать и на этот раз, Дамблдор посмотрел на него, но тут же перевел взгляд на других учеников: — Вы готовы? — Да, сэр. — Отлично, тогда начнем… Кто не знает или не помнит после вчерашнего веселья, меня зовут Альбус Дамблдор, я преподаю трансфигурацию. Трансфигурация считается самым сложным уроком, несмотря на тонкости владения искусством зельеварения и важности владения Защитой от Темных Искусств. Если в основе зельеварения лежит логика и точный расчет, а в Защите от Темных Искусств ваша реакция и подвижное запястье, то в трансфигурации речь идет о максимальной концентрации. Не только ментальной, но и физической. Магия требует от нас концентрации и внимательности ежесекундно, когда мы используем её. И в трансфигурации это как никогда важно. Хочу также, чтобы у вас помимо учебников и палочек на уроках были с собой альбомы для рисования, краски и кисточки.       Некоторые из учеников недовольно загудели, Дамблдор же продолжал свое: — Рисование — один из самых точных и правильных методов улучшить вашу концентрацию в магии, как и внимательность. И именно рисование поможет нам сделать владение трансфигурацией легким, веселым и приятным… — голос Дамблдора был значительно громче, чем голос призрака Бинса. Профессор разговаривал, чуть ли не мурлыкая, как огромный кошак. Оттого в классе все явно чувствовали себя легче, внимательно вслушивались в слова преподавателя.       Том жадно слушал профессора, впитывая его слова, как губка. Надо же, он никогда бы не додумался о рисовании и о его применении в магической школе. Но если Дамблдор советует, наверняка он знает, о чем он говорит. У Тома уже горели руки достать альбом и краски, начать рисовать, чтобы овладеть той магической концентрацией, о которой говорил Дамблдор. Он открыл кусок пергамента и быстро застрочил за ним, стараясь не упустить ничего лишнего.       Дамблдор же, завидев увлеченность мальчика, едва заметно улыбнулся, продолжая рассказывать о важности концентрации на трансфигурации: — А что мы будем рисовать, сэр? — спросил гриффиндорец, Аластар Грюм. Мальчик с квадратным лицом и жесткими волосами, торчавшими из его головы, больше похожей на булыжник. — На ваше усмотрение. Иногда, разумеется, я буду давать вам определенную тему для рисования, но в основном вы рисуете сами, — ответил Дамблдор, кивнув ему. — Тогда я буду рисовать письки и сиськи, — толкнул плечом Тома Долохов. Том злобно на него шикнул, чтобы не отвлекал его от записей. — Ладно, понял, остал, зануда… — А у вас есть какие-нибудь свои работы? — спросил Том, перед этим подняв руку. — Я плохо рисую, — грустно усмехнулся Дамблдор. И тут все дети рассмеялись в ответ. Дамблдор улыбнулся еще шире. — Не поймите неправильно, что наше рисование требует от вас талантов или навыков к рисованию, вовсе нет. Наше рисование сосредоточено в другом: в овладении концентрацией и внимательностью. Концентрация — ваш катализатор магии в трансфигурации. Чем больше вы сконцентрированы, тем четче будет картинка в вашей голове, тем точнее получится результат. Потому что не так просто превратить, допустим, чашку в ножницы, — Дамблдор поднял в воздух свою чайную пару, демонстрируя её детям. — Потому что у них совершенно разные формы, материал, цвет и даже размер. И именно рисование помогает превратить чашку в ножницы с той легкостью, с которой мы сейчас общаемся с вами, — Дамблдор достал одну дольку из вазочки и положил к себе в рот, довольно зажмурившись. — Ну что, будем пробовать? — спросил он через несколько секунд благоговейной тишины. — Но у нас нет альбомов и красок с кисточками, — раздалось с первой парты от еще одной гриффиндорки. Она уже успела достать Бинса на уроке истории магии, страшная выскочка и зануда, Минерва МакГоннагалл. — Ничего страшного, у меня в каморке все есть, заходите туда и берите по двое все необходимое на свой стол, — сказал профессор трансфигурации.       Пока первокурсники ходили в каморку к Дамблдору, профессор заварил большой чайник чая и достал спичечные коробки, разложил их к каждом ученику на парту. Первокурсники изумленно перешептывались между собой в ожидании магического урока. — Итак… Поскольку у вас это первый урок с совершением колдовства, я советую вам сделать небольшую зарядку для своих рук. В частности, для рук от запястья до локтя и от локтя до плеча, а также шеи и головы. Все следующие уроки мы будем начинать именно с этого, с разминки ваших рук и головы с шеей. Советую вам также заниматься зарядкой своего тела по утрам самостоятельно. — А это еще зачем? — изумились дети. — Руки волшебника — это его инструмент, а палочка, — Дамблдор достал свою палочку из кармана, — продолжение руки волшебника. И очень важно, чтобы ваши руки и голова с шеей были подвижными, активными. Иначе на дуэлях вы не получите столько синяков, сколько растяжений и болей в руках от неправильного управления телом и руками в частности. Подвижные руки и шея у волшебника — его возможность выжить в схватке, выиграть бой, способность вылечить раны товарища и многое другое, — Дамблдор закатал свою сорочку по самые локти и показал свои руки ученикам: — Пожалуйста, повторяйте за мной, дети, — сказал Альбус Дамблдор и принялся показывать массаж запястий и предплечий. — Такой самомассаж разогревает и подготавливает ваши мышцы, сухожилия и связки к работе, он же поможет вам восстановиться в случае травм и растяжений. Не советую начинать разминку без самомассажа.       Дамблдор осторожно растирал свои руки, потирал запястья, поднимаясь до предплечья, пощипывал сам себя и разминал пальцы. При этом всем он напевал смешную детскую песенку, которая заставила детей, чувствующих себя несколько неловко улыбаться и смеяться. Попутно Дамблдор делал наклоны и повороты шеей, вращал плечами вперед и назад. Дети повторяли за ним, как могли. Тем, у кого не получалось, Дамблдор с удовольствием помогал, Том же стремился все сделать сам как можно лучше, чтобы его похвалили! — Ну, закончили! Как себя чувствуете, лучше?       Том и впрямь ощутил прилив сил после зарядки, Дамблдор велел им садиться на места и брать в руки кисточки с красками. — Нарисуйте то, что вам запомнилось больше всего вчера, — сказал Дамблдор, снова усаживаясь в свое кресло. — И на это у вас есть тридцать минут. В конце я скажу вам лишь одно слово: Фереверто. И вы должны будете его повторить, взяв свои волшебные палочки, — Дамблдор показал это движение. — Направив их на спичечные коробки, что лежат на ваших столах. Ваша задача превратить спички в коробке в иголки. Время пошло!       Том принялся рисовать. Его руки после разминки очень легко двигались, при долгом монотонном движении кисточкой не создавалось боли в запястье. Он действительно чувствовал себя превосходно и старался сосредоточиться на этом состоянии, запомнить его. За тридцать минут ему удалось нарисовать замок, каким он его запомнил вчера, пока плыл на лодке. От усердия Том высунул язык и ждал, когда же Дамблдор скажет им остановиться и произнести первое в жизни заклинание, использовав при этом свою волшебную палочку. — Стоп! — скомандовал Дамблдор. Класс наполнился воплями и выкриками: «Фереверто», Том немного растерялся, выронил кисточку из рук, схватил палочку и выкрикнул заветное: — Фереверто, — из его палочки вырвалось нечто непонятное, магия охватила не только спичечный коробок, но и его учебник, превратив все вместе в иголки. Они с лязгом посыпались на пол, и Том сам перепугался, едва не выронив палочку из рук. — Мерлинова борода, Том, ты цел? — Дамблдор пошел к нему решительным шагом. Том так напугался, ощущая в своей одежде иголки и болезненно жмурился.       Дети смотрели с любопытством на свой первый результат и оглядывались на Тома. У кого-то результат получился идеальный с первого раза, а вот у кого-то получилось просто нечто другое. Например, спички стали просто железными. — Эванеско, — сказал Дамблдор, взмахнув палочкой, как иголки исчезли. Том тяжело выдохнул выдохнул. — Ты в порядке, Том? — снова спросил профессор над мальчиком. — Да, сэр… — У тебя получилось. Не совсем то, что нужно, но для первого раза вполне неплохо, — Дамблдор присел перед Томом и слегка встряхнул его за плечи. — Ты молодец, Том! А как дела у остальных ребят? — спросил профессор, двинувшись к другим партам. Том сел на свое место, до сих пор возвращаясь мысленно к тому, что случилось. У него получилось, его магия сработала. Он смог, да! И неужели ко всему причастно рисование и зарядка? Интересно, однако. Том посмотрел на свою палочку, отодвигая альбом подальше. — Ну, раз все хорошо, относите на место альбомы и краски, будем с вами чай пить. Кому нравится шоколадный торт со свежими ягодами? А кому пирожные? — спросил Дамблдор.       Том сидел как громом пораженный. Глубоко в душе обида на Дамблдора еще была, что он так резко исчез, и сейчас его поразило еще и то, что Дамблдор собирается с ними чаи погонять, заедая это дело тортиками и пирожными. Странный преподаватель, однако.       И действительно, минуты через две в класс сами с собой влетели серебряные подносы, на которых горками стояли чайные пары, аналогичные той, что была на столе у Дамблдора. Чашки с блюдцами сами разлетались с подносов, мигрирующих по классу вдоль парт. Потом два пузатых чайника повторили процедуру, разливая всем в чашки душистый горячий чай. Дамблдор же разнес по столам по кусочку шоколадного торта с ягодами, либо же по пирожному. — Угощайтесь! — сказал профессор, сев на свое место и пригубив свою чашку с чаем. — А мы даже ничего не будем обсуждать? — смутился Аластар Грюм. — Да, обсуждать будем. Ведь чаепитие именно для этого и создано, — Дамблдор озорно подмигнул спросившему. — Расскажите мне, кто какие сладости из вас больше всего любит? — профессор закинул одну ногу на другую. И Том неловко покраснел, глядя на этот жест. Он видел, что так сидели женщины легкого поведения в порту, ожидая своих клиентов или приманивая. И так же садился Дамблдор… — Мне нравятся мамины булочки с марципаном и шоколадом, а еще ягодный трайфл… А мне нравятся ириски-тянучки и «Трубблс». Я люблю домашний мраморный кекс с малиной и десерт из клубники и сливок, — послышалось со всех уголков класса. — Мне нравятся конфеты такие разноцветные, в разной глазури. Мы их называем «Морские камушки», — ответил Долохов, слегка розовея.       Том не знал, что ответить. Ему казалось, что Дамблдор издевается над ним. То давайте разомнем ручки, то давайте порисуем, а тут и вовсе попьем чай и пообсуждаем пироженки с тортиками… Реддл не знал, что ему самому больше всего нравится из сладостей. Ведь он сам только вчера впервые в жизни попробовал торт, а сегодня за завтраком выпил чашку какао с маршмеллоу. — Отлично, а я вот, например, обожаю захаренные лимонные дольки, — сказал Дамблдор, когда высказывания детей кончились. — Даже из дома без них не выхожу, вдруг на прогулке захочется лимонных долек? Я даже в редкие разъезды беру с собой парочку баночек, — он проглотил лимонную дольку, довольно жмурясь и уютнее устраиваясь в своем кресле. — Да и вообще я фанат лимонного пирога, его аромат меня просто с ума сводит. Ну вот, я сказал вам, что мне нравится есть! — покачал он головой, прикоснувшись пальцами ко лбу. — Теперь, дети мои, вы знаете, как меня подкупить, да-да! Да и вообще, если говорить о сладостях, я кошмарный сластена!       Дети широко улыбались, слушая профессора. Несколько напряженная обстановка ушла, и осталась только приятная и душевная. Дамблдор так непосредственно и легко общался с детьми, каждого слегка касался своей теплой ладонью, трепал по волосам или одаривал теплым взглядом. Том смотрел на это, ощущая себя словно не в своей тарелке. Он попробовал и с удовольствием съел кусок шоколадного торта со свежими ягодами, буквально обомлел от ощущений таящего во рту шоколадного бисквита, нежных сливок и вкуса свежих ягод. Запил душистым и вкуснейшим горячим чаем. Да, все-таки Дамблдор не промах. — Ну, а теперь, когда у нас до конца урока осталась парочка минут, расскажите мне, у кого какие впечатления были от использования магии после рисования? Те, кто уже успел колдовать, расскажите, есть ли разница между тем, как вы колдовали раньше и между тем, как вы колдовали у меня на уроке?       Дети начали активно делиться, что разница действительно была и значительная. Что им удавалось проще сконцентрироваться на образе в голове и результате, который должен был получиться по итогам. Дамблдор ловко заметил, что не было ни одного ребенка, у которого не получилось бы ничего. И все дети обомлели: действительно, не было ребенка, у кого действительно ничего не получилось. Том опять обнаружил для себя, что он не может ничего сказать, так как это был его первый опыт.       Прозвенел звонок, и Том начал собираться, надеясь поскорее улизнуть из класса, как Дамблдор попросил его остаться, тронув за плечо. — Я не успею на другой урок, — соврал Том в надежде успеть убежать. — Успеешь, Том, я ненадолго тебя задержу… — сказал Дамблдор, закрыв дверь опустевшего класса. — Что вам нужно от меня? — спросил мальчик, развернувшись от двери и глядя на Дамблдора в упор. Дамблдор узнал этот взгляд: так выглядел Том, когда они увиделись с ним впервые. Такой же запуганный и обиженный ребенок. Дамблдор вздрогнул и ответил: — И все же, я тебя обидел… Ты вновь стал ершистым и колючим, стоило мне уйти, оставив тебя одного. — Вы не оставили ничего, даже записки, — сказал Том, ощущая, что он вот-вот расплачется. Он ненавидел подобных диалогов. — И вчера за ужином вы даже ничего не сказали мне!       Дамблдор изумленно слушал мальчика, сидя перед ним на краю парты. — Прости, Том, — сказал профессор, опустив голову. — Я действительно не всегда могу быть таким внимательным, как тебе хотелось бы. Мне очень жаль, что я был так груб с тобой вчера утром и вечером.       Том закрыл глаза руками, буквально вдавливая ладони в глазницы в надежде остановить слезы. — Скажите мне, что вы думаете насчет моей магии? — он попытался сменить тему. Ему действительно было важно услышать, что о его колдовстве думает Дамблдор. — Честно, довольно-таки прилично для мальчика, который впервые взял палочку в руки, — сказал Дамблдор. — Это очень и очень хороший результат, и я искренне не понимаю, Том, чего ты так испугался. — Я не смог сделать то, что вы сказали. — Не у всех волшебников все получается с первого раза, — улыбнулся Дамблдор, мягко касаясь волос Тома. — Далеко не у всех. Твой магический талант говорит лишь о том, что его необходимо учиться контролировать, потому что в тебе живет огромный магический потенциал, и его нужно не столько развивать, сколько учиться контролировать. И именно для этого я давал сегодня все те упражнения, которые ты сегодня выполнял вместе с классом.       Том внимательно слушал его, а потом кое-как решился поднять голову, взглянуть в в профессорские синие глаза, скрытые за стеклами очков-половинок. От тела профессора тоже пахло чем-то утонченным и легким, от ткани костюма пахло лимонным пирогом с мятой. Но был и еще запах… Более неуловимый, похожий на аромат мантии Алисии Бэмбридж. — Я верю, что ты сможешь стать сильным и великим волшебником, Том, — добавил Дамблдор напоследок. Том развернулся и поспешил прочь из кабинета.