Rainbow Wings

      Хосок узнает о том, что случилось с его любимым тонсеном на следующий день и по необъяснимой логике винит во всем себя. Выходя из здания университета, думает, что лучше бы Чимин тренировался до потеря сознания, чем не в том месте и не в то время оказался. Это ведь именно он ему отдохнуть настоял, отправил домой, напророчил травму. Один из лучших, подающих надежд танцоров и так обидно шанса проявить себя, попасть на стажировку в Америку лишился, а Пак бы несомненно попал, Чон в этом не сомневается. Более трудолюбивого, талантливого юношу еще поискать. Чимин даже номера себе сам ставит, редко когда помощи у хореографов просит. Хосоку его и поправлять почти нет нужды, так слегка подтолкнуть, идею какую подкинуть. Представляет насколько тому сейчас плохо, ведь и сам не так давно собирал себя по осколкам по аналогичной причине, да так до конца и не собрал. С болью от потери мечты мало что может сравниться, вот она рядом мелькала и вдруг ускользнула, стала недостижимой. Чону лишь остается надеяться, что травма Чимина в будущем на его карьере не скажется и у этой самой мечты не отрубит крылья. Не должен Чимин проходить через то, что Хосок проходил и проходить продолжает, а уж приободрить его он сумеет, пускай только руки не опускает. Пребывая в подобных мыслях, мужчина бредет по сырому, пестрящему листьями клена асфальту, покоя никак не найдет, чему погода слякотная, под стать его настроению, способствует. Мокро на улицу и промозгло, листва к подошвам ботинок навязчиво липнет, ледяной ветер в незащищенную шарфом смуглую шею острыми иглами впивается, но Хосоку, захваченному тягостными мыслями, из которых не планирует возвращаться, не холодно, да и домой не особо спешит. Одинокая квартира его угнетает. С упоением пропитанный осенней свежестью воздух вдыхая, сворачивает в парк, планируя у фонтана немного посидеть, но тот, к разочарованию, отключен. Вместо обычно бьющих цветных струй на отделанной светлой плиткой площадке - пустота темных отверстий, зато сама площадка, отнюдь, не пустует: на ней девушка босая, не обращая на лужи и холод, танцует, будто от этого танца зависит вся ее жизнь. От плавных в резкие движения переходит, вместе с собой воду двигаться заставляя. Историю бога морей своим гибким телом под звучащую в ее голове музыку рассказывает, затем на колени неожиданно опускается, гладь зеркальную любовно оглаживает, после подскакивает высоко, сотни кристальных брызг вокруг себя поднимая, и в кульбите замирает финальном. Неземной, не доступной для понимания обычного человека кажется темноволосая незнакомка, но не для Хосока. Он все видит, все понимает, ей очаровывается. Схлопывая в искренних овациях ладони, к ней, от этого растерявшейся, ближе подходит. В ее пасмурных, глубоких глазах тонет, оттого не сразу находится со словами, а она, хлопая пушистыми ресницами, обнимая себя руками, стоит. Не ожидавшая, что в такую погоду сюда кто-нибудь заглянет, сказать что тоже не знает. — Прости, что напугал тебя. Хорошее выступление заслуживает аплодисментов. У тебя настоящий талант, не сомневайся. Я работаю в этой сфере, так что можно сказать, тебя оценивал профессионал. Чон Хосок, — улыбается тепло девушке мужчина, ладонь ей протягивая.       Девушка на нее растерянно смотрит, но подняв глаза на точенное с на нем солнечной, вынуждающей разойтись тучи улыбкой, все же решается в ответ свою протянуть: — Ли Тэмин. И спасибо, наверное…       Ее пухлые губы от холода, как и ее облаченное лишь в потертые джинсы и лазурную рубашку тело, посинели, отчего она вся дрожит, всей собой обогреть ее просит. Не просит, конечно же, зато побуждает Чона спешно с себя снять горчичного цвета пальто и на чужие хрупкие плечи его накинуть. — За похвалу не благодарят, это от чистого сердца. Я ценю, когда люди всецело отдаются любимому делу, но не тогда, когда оное здоровью вредит. Одевайтесь, юная леди.       Тэмин, заметно покраснев, кивает и бежит к оставленному подле фонтана рюкзаку. Достает из него полотенце, им вытирается и, надев носки и кроссовки, нехотя меняет теплую, пропитанную древесным парфюмом вещь на пошарканную во многих местах синюю кожанку, следом семенит обратно к Хосоку и позаимствованное ему возвращает. — Спасибо еще раз. И за пальто, и за похвалу. Если вы действительно работаете в сфере танцев, она приятна вдвойне, не каждый раз можно оценки мастера удостоиться, — смущенно бубнит Ли, зябко поводя плечами.       Хосок, забрав пальто, на ее легкую, непредназначенную для подобной погоды одежду недовольно цокает языком. И о чем только нынче молодежь думает? Впрочем, не меняется с годами ничего, ветер из поколения в поколение в головах один и тот же гуляет. — Я хореограф при центральном университете Сеула. Раньше был танцором в студии Jype. — Серьезно? — смешно округляются глаза Тэмин. — Это же одна из ведущих компаний Кореи! Но почему вы тогда ушли? Я ни в коем случае не осуждаю, но где Jype, а где учитель танцев, пускай и в таком элитном учебном заведении?       Хосок, болезненно морщась, вздыхает. Кажется, вся его жизнь сводится к проклятой травме. Ему не раз этот вопрос задавали, он его ненавидит, но девушке спокойно отвечает. — Несчастный случай, проще говоря, травма колена. Ломаным танцорам нет места в первых рядах, — горько иронизирует, почти в точности повторяя фразу бывшего работодателя.       Тэмин становится совестно, за доброго мужчину обидно. И пускай с ним знакома всего каких-то пятнадцать минут, она ему искренне сочувствует, надеется, что все поправимо. Не должны люди с такими светлыми улыбками омрачаться печалью. — Я знаю, что мои слова ничего не значат, и вы, наверняка, не раз их уже слышали, но мне и вправду очень жаль. И в то же время нельзя не порадоваться за учеников, которым довелось оказаться под вашим наставничеством, — его пытается приободрить, милые ямочки на щеках демонстрируя. — О, ну, если смотреть с такой позиции, то все и впрямь не так плохо, — посмеивается тронутый ее искренностью Хосок и уже более сдержанно добавляет. — Не подумай неправильно, но не откажешься ли ты выпить по чашечке чая или кофе со мной? Ты, очевидно, замерзла, а мне не хотелось бы, чтобы ты заболела. Считай, это своеобразным призом за танец, что был подарен тобой случайному зрителю. — Почему бы и нет? — немного подумав, соглашается Тэмин, заливаясь румянцем.       Хосок с новой знакомой умиляется, силясь сдержаться не потрепать ее за аппетитную щечку. Ну точно маленький котенок Тэмин, нуждающийся в ласке, которой, судя по ее виду, вероятно, не избалована. Между тем, разговор на отвлеченные темы заводит и ведет в уютное, принадлежащее его друзьям заведение.       «Ракушка» с порога пару овевает теплом и кофейными запахами. Стены в помещении отделаны лазурного, успокаивающего цвета обоями, на полках ракушки в творческом беспорядке рассыпаны и бутылки с внутри запечатанными корабликами примостились, на прямоугольных, лакированных столиках красивые водяные часы стоят, а в мягких, плюшевых диванчиках, кажется, можно утонуть, ну или прикорнуть в обнимку с игрушечными дельфинчиками, акулятами, китами. Из колонок умиротворяющая музыка льется, создавая ощущение качки на волнах. За барной стойкой молодой мужчина, читая книгу, сидит и пока вновь прибывших не замечает. — Симпатичное место, не правда ли? — усадив Тэмин у окна, напротив располагается Хосок. — Очень приятное. Мне нравится все морское, — кивает Ли, с интересом разглядывая интерьер. Не помнит когда в последний раз в подобные кафе заходила. Кажется, не в этой жизни. — Я почему-то так и подумал, — улыбается Чон, нажимая кнопку вызова официанта, вместо которого приходит бариста. — Привет, Минхо-хён, а где Джинки? — удивленно приподнимая брови, интересуется. — Привет, Хоби, он заболел. Порывался утром со мной пойти, но я его насильно дома оставил. Нечего тут микробов распускать. Всю неделю без выходных работал, неудивительно, что подхватил простуду. Сам знаешь какой рысенок у меня трудоголик, отдых ему точно не помешает, — усталым голосом поясняет Чхве. — Тогда передавай ему от меня скорейшего выздоровления, — понимающе качает головой не первый год уже знакомый с этой парочкой Хосок. — Мне как обычно и чизкейк. — Будет сделано, — улыбается Минхо. — Тэмин, ты уже выбрала что-то? Может быть, помощь нужна? — заботливо спрашивает хореограф, глядя на растерянно бегающую взглядом по расположенному под стеклом меню девушку.       Ли нервно сминает зубами нижнюю губу, смотря на цены, которые хоть и не очень высокие, но все же кусаются. — Мне просто маленький капучино. Без всего, — подсчитав в уме оставшиеся в ее распоряжении деньги, в конце концов выдает. Похоже, идти ей домой сегодня пешком. — Я угощаю, это же я тебя сюда пригласил. Заказывай все, что захочешь, — нахмурившись, говорит Чон. — Мне правда неловко. Я обойдусь одним капучино, — отмахивается Тэмин. — Тогда не обессудь, если заказ я сделаю на свой вкус, — хмыкает Хосок и переключается вниманием на заинтригованно наблюдающим за ними баристу. — Хён, будь добр принести малиновые корзиночки, а в большой капучино добавить кленового сиропа.       Минхо кивает и удаляется, про себя посмеиваясь, что ярый одиночка Чон Хосок наконец-то нашел даму сердца. Не мог прожженный в подобных делах романтик не заметить, с какой нежностью тот на девушку смотрит. Она, конечно, много младше его выглядит, возможно даже школу еще не закончила, но кто такой Минхо, чтобы их осуждать? Он сам с парнем в отношениях состоит, и ничего, Хоби его за это не порицает, наоборот, поддерживает. — Не стоило, — дождавшись ухода Чхве, вздыхает Тэмин, но не улыбнуться не может. — Стоило, чтобы увидеть, как ты улыбаешься, — озвучивает без задней мысли мужчина, а осознав что сказал, чуть ли не по губам себя бьет. «Чон Хосок, ты это что, флиртуешь что ли?», — внутренне чертыхается.       Тэмин, не зная, что на такое ответить, смешно округляет рот, а Хосок спешно тему пытается перевести. — Позволь задать не совсем тактичный вопрос. Сколько тебе лет? — Вполне нормальный вопрос, я не делаю из моего возраста тайну. Мне семнадцать, — облегченно выдыхает Ли, радуясь смене направленности беседы. — А вам? Вы достаточно молодо выглядите. — Мне двадцать семь, — говорит Чон. — Можешь называть меня оппа. — А может, аджосси? — смеется Тэмин. — О нет, девушка, вы не можете быть настолько жестоки! Я в самом расцвете сил, — картинно за сердце хватаются, чем усиливают чужое веселье. — Не верь ему, малышка. Он еще тот дед, — поставив на столик заказ, вставляет только что подошедший Минхо. — Ну спасибо, хён, — дуется Хосок. — Очень заботливый дед, — с однозначным намеком подмигивает зардевшейся школьнице Чхве и торопливо ретируется, а то кое-кто разбрюзжится. — Не слушай его, он не знает о чем говорит. — А мне кажется, знает, — приподнимает уголки губ Тэмин, потянувшись за дымящейся чашкой, чтобы за ней смущение спрятать. — На что это ты намекаешь? — прищуривается Чон, отпив латте. — Ну ты, как по мне, правда заботливый. Жест с пальто тому доказательство, — ловко от развернутого ответа уходит девушка. Пресвятые угодники, почему ей так стыдно сейчас? — Ладно, допустим, — удовлетворяется сказанным танцор. — Ты где-то учишься танцам? — Нет, это мое хобби, а учусь я по различным роликам в интернете. Но хотелось бы, конечно, брать уроки лицом к лицу, — признается Тэмин, грея озябшие ладошки о чашку. — В чем же проблема? Твои родители против? — Школа танцев, а тем более отдельный наставник стоит немаленьких денег. В моей семье, к сожалению, вопрос финансов остро стоит, — уныло поясняет Ли, не имея смысла скрывать то, что и так видно невооруженным взглядом. Будь у нее достаточно денег, вряд ли бы она ходила в ношенной-переношенной кожанке, дырявых кроссовках и рваных джинсах, дыры на коленках в которых, отнюдь, не дизайнерский ход. Ее семья, состоящая на данный момент лишь из нее и отца-пьяницы, не просто испытывает трудности, а откровенно бедствует, что Хосоку не обязательно знать. Тэмин уже устала концы с концами сводить, неофициально подрабатывая ночами из-за несовершеннолетия везде, где придется. Об отце и говорить нечего, трезвым его застать невозможно, удивительно, как еще дом не пропил.       Хосок, понимая, что вот это точно было с его стороны некорректно, корит себя за невнимательность к деталям. Школа танцев и впрямь выливается в приличную сумму. Единственное, что он в свое оправдание может сказать, но не скажет - бессовестно на очаровательных щечках и мягкой улыбке залип. — Прости, мой вопрос был недопустим. — Ничего страшного, — отмахивается Ли. — Я не стыжусь.       Вместе с тем, в деятельную голову Чона приходит внезапная идея. Девчонка действительно его зацепила, ее талант не должен пропасть бесследно. Не перечесть сколько достойных людей, не получив должной поддержки, похоронили свои амбиции. А если бы хоть кто-то смог их направить, протянуть руку помощи?        — Слушай, если хочешь, можешь приходить на занятия ко мне. Это будет совершенно бесплатно. Считай мое предложение приятным бонусом к нашему сумбурному знакомству. — Разве это будет удобно? — едва не подавившись выпечкой, комично на него таращится Тэмин. — Неудобно знаешь что? Начинаю думать, что это твое любимое слово, слишком уж часто ты его повторяешь, — посмеивается Хосок. — Тогда я с удовольствием принимаю твое предложение, Хосок-оппа, — ярко улыбается Ли, вероятно по улыбкам годовую норму сегодня превысив.       Сизые глаза, наполненные энтузиазмом, неподдельной благодарностью, а главное надеждой, сверкают, словно бриллианты. Древесные глаза в ответ сияют медовым теплом, сладостью ложащимся на свежий, только что испеченный хлеб зарождающейся симпатии, что несет себе лучшее лекарство от простуды, которую в один пасмурный вечер могла подцепить одна девчонка, но, согретая искренней добротой, не подцепит.              После дождей непременно выглянет солнце, и не всегда в том виде, что человеческому взгляду обычно привычно. Ведь люди-солнышки тоже бывают, верно?