Rainbow Wings

      Незаметно подкрался день выступления Намджуна и Юнги. Обычно спокойный Намджун очень волновался, что, надо сказать, за ним не водилось. Даже на своем первом рэп-батле он настолько, как сегодня, не нервничал, причина чего банальна, но ожидаема: готовит сюрприз для Джин. Слова, что та шутливо обронила в спортзале, прочно засели в его голове. Если Чимин смог выступить перед Юнги, то и Джун перед любимой девушкой в грязь лицом не ударит. — Нормально все будет. Что ты как дитё малое, хён. Совсем не узнаю тебя, — зайдя в гримерку подпольного клуба, в котором им предстоит с минуту на минуту выходить на сцену, похлопывает по плечу друга Мин. — Кто бы говорил, Шуга. А то я не знаю, как ты любимую People Чимина чуть ли до дыр не затер, чтобы исполнить ее для него, — треплет волосы младшего Джун, заставляя несколько прядей выбиться из резинки, на что тот, не любящий чужие прикосновения, котом недовольным шипит. Только Паку вольности подобные позволяет, в тайне млея от маленьких пальчиков в своей шевелюре. Капитан подстричься давно порывался, но передумал, смекнув, что его Плясунья в восторге от его длинных волос, чем и пользуется без зазрения совести. Ему с каждым днем все больше не хватает постоянно пропадающего на работе или на танцах Чимина. Юнги скучает, хотя и сам делами по горло завален. Но самое обидное, что танцор как-то подозрительно шарахаться от него стал. И вроде бы целуются, обнимаются, неизменную любовь в глазах друг друга читают, но отчего-то Чимин не дает себя трогать в определенных местах, даже несмотря на одежду. Юнги не понимает. Он после того случая ожидал нечто подобное, но и тогда более менее нормально все было, а вот спустя почти месяц началось. Мин себя винит, думая, что делает что-то не так. Попытался Чимина на разговор вывести, но тот, делами прикрывшись, играючи с темы слинял. Вдобавок, Юнги настораживает непонятно откуда взявшаяся «дружба» с До Кенсу. Не нравится он ему, неприязнь вызывает. То руку на талию его Плясуньи положит, то шоколадку притащит. Чертов мастер тату. Юнги ревнует. — Ты сам-то чего так загрузился? — прерывает поток неприятных мыслей тонсена Ким. — Да так, лезет временами в голову всякое, — неопределенно отмахивается капитан, переодеваясь в темные джоггеры со множеством карманов по бокам, затем свободную белую футболку натягивает, а поверх аналогичного цвета свитшот. — Прекращай. А то знаю я твои эти… Проблем потом не оберешься… — Даже не начинай. Только твоих нотаций перед концертом мне не хватало, — обрывает друга Юнги, закрепляя на голове черную бандану.       Намджун примирительно руки вверх поднимает, оглядывая его. Телефон, неприкаянно лежащий на столе, издает вибрацию, оповещая о новом сообщении. — Джин и остальные уже в зале. Бэм, как и договаривались, лучшие места им выделил, — взяв смартфон, комментирует продюсер, читая общий чат. — Еще бы он не выделил. Я ему текст для его заглавки практически задаром подогнал, — хмыкает Юнги, свой айфон в руки беря. — Зато в кредитах к песне мелькнешь. Реклама лишней не будет, — накидывая светлую джинсовку, улыбается Намджун. — Интересно, что там нынче на разогрев парни придумали. Слышал краем уха, что к нам танцевальная команда из SM заглянет. — Это, конечно, не Чимин, но в принципе глянуть можно, — отвечает Мин, убирая в карман телефон, в котором до этого что-то усиленно строчил. Подходит к Намджуну и еще раз ободряюще похлопывает его по спине. — Пойдем. Не о чем тут заморачиваться. Сегодня Джин без лишних слов твоей целиком и полностью будет, вот увидишь. Только отчитываться потом мне не надо, а уж подробностей я тем более знать не хочу, — смеется. — Еще бы. Что-то мне подсказывает, что тебе своих «подробностей» с лихвой хватит, — давит смешок старший и, приобняв младшего за плечи, выходит под того недовольное пыхтение из помещения.

***

      Чимин, впервые оказавшись в подпольном клубе, возбужденно оглядывает помещение. «Эйфория» излишками не пестрит, глазу приятна: необработанные кирпичные стены с на ней висящими виниловыми дисками обшиты по низу бархатной изумрудной драпировкой, подле лакированные столики и кожаные диванчики стоят, посередине расположилась приличных размеров барная стойка, за которой трудятся не менее пяти барменов. Все сидячие места, впрочем, как и сам клуб, забиты до отказа людьми. Сегодня ажиотаж. Свет и музыка приглушены, вокруг витает невообразимый гул голосов. Не привыкшему танцору немного неуютно в такой толпе находиться. Тэмин, идущая между ним и Хосоком, мнение его разделяет. А вот сам Чон спокоен и даже приветственными улыбками со знакомыми обмениваться успевает. Джин, за ними позади следующая, странно притихшая и вообще, кажется, внимание ни на что не обращает. Вероятно, устала, ведь не ранее, чем десять минут назад, оповестила друзей, что с работы еле как вырвалась. Тэхен настаивал, чтобы с ними пошел и Чонгук, но тот не согласился, решив провести вечер с ним. Тем более, на сайте клуба организаторы трансляцию запустить обещали за символичную плату. Ангел возражал, говоря, что художник из-за него не выбирается никуда, и ему от этого совестно. Чонгук улыбался, волнистые прядки нежно в пальцах перебирая: — Вот выйдешь отсюда, и везде, где только можно и нельзя побываем.       Чимин, сидящий в это время подле них на полу, весело хмыкал, поддерживая мысль лучшего друга. Сожалел иногда, что общение из-за занятости обоих в разы сократилось, но все понимал. Он бы тоже, окажись Юнги в такой ситуации упаси боже, бегал к нему при любом подвернувшемся случае. А так, они с Чоном неизменно на обеденных перерывах встречались, разговаривая обо всем и ни о чем сразу. Бывало даже Чимин специально в университете ускользал от Мина, чтобы наедине с Чонгуком наболевшее обсудить. Любовь любовью, но и о дружбе нельзя забывать. Пак за друга переживал очень, тот хоть и казался веселым, но из реальности уж слишком часто выпадал в последние дни. Хмурился и неосознанно кулаки сжимал. Проблемы в семье, очевидно. Танцор его расспрашивал ненавязчиво, в ответ обыденное «ничего нового, все как обычно» получая. Чонгук отношения с отцом обсуждать не любил, а Чимин не настаивал, вместо этого обнимал, поддержку дарил молчаливую. Лучшее из всех возможных лекарств. Младший и сам время от времени такую же складочку между бровями Пака замечал, догадываясь, что и у того проблемы какие-то. Но все же вроде как хорошо? Что не так? Юнги едва ли не на руках Чимина носил, забивая на мнение общества. По университету шепотки про них даже ходят, но в открытую против никто высказываться не спешит. Мина боятся. Может быть, в этом все дело? Во мнении окружающих? Чимин на предположение Чона головой в отрицании покачал, а через несколько дней выдернул его в подсобку танцкласса и, сливаясь по цвету со своей красной рубашкой, стал расспрашивать об интимной стороне вопроса их жизни с Тэхеном. — Так вы что ли еще не… ? — прислонившись спиной к стене, удивленно смотрит на танцора художник. — Не пойми неправильно, но с темпераментом хёна… — Мы только… Ну… ласкали друг друга. Я боюсь, — мямлит Чимин, смотря в пол и пальцы заламывая, на что Чонгук треплет блондинистую макушку старшего, голову поднять заставляя: — Не думаю, что я могу тебе посоветовать что-то толковое… Для каждого все индивидуально. Но знаешь… Тебе стоит довериться Юнги, — прерывается не несколько секунд и следом смеется. — Прости. Просто не верится, что я это тебе говорю. И все же… Хён тебя не обидит. Все в лучшем виде сделает. О его прошлых похождениях только ленивый не рассказывал и рассказывали лишь… мм, хорошее, — снова смеется.       Пак его кулачками-крошками лупит, пуще прежнего краснея: — Дурак. Вообще не помогаешь, — возмущается, а сам улыбается. В Юнги он не сомневается, а вот в себе… — Оппа, ты что ли и впрямь со всеми этими людьми знаком? — прерывает поток воспоминаний Чимина Тэмин, обращаясь к Хосоку. — Да. Говорил же… бурная молодость. Я даже в этом клубе выступал как-то раз, — отвечает старший. — Тоже мне старик нашелся, — прыскает Пак, скептически оглядывая его аутфит. Хореографу сейчас больше девятнадцати лет дать сложно. Чон, одетый в черную обтягивающую футболку, аналогичного цвета штаны карго и военные ботинки, никак не вяжется с человеком, которому уже почти под тридцатку. Чимин же выбрал на сегодняшний вечер и ночь светлые джинсы с прорезями на коленках и белую, свободно струящуюся по телу рубашку, открывающую заманчивый вид на точеные ключицы, в уши вдел длинные, покачивающиеся в такт каждому его движению серьги. Ангелом непорочным выглядит, ярким цветком выделяясь на фоне темного клуба. Сегодня особенный день для него. Он наконец-то вживую увидит выступление своего парня, а в награду подарит ему себя самого… Чимин долго на это решался. Боролся с собой, но все чаще стал понимать, что не столько боится, сколько желает того. Сидел на подоконнике в комнате музыканта, задумчиво глядя, как тот в блокноте что-то черкает, параллельно с тем изящными пальцами по клавишам синтезатора водя. Завораживающее зрелище. Танцор невольно представлять стал, как эти пальцы войдут в его нутро, бережно будут растягивать, непередаваемое удовольствие доставлять. Мысли с воспоминаниями реальными переплетались, как Юнги умеет целовать страстно, как крепко в объятиях сжимать… Его подкаченный обнаженный торс под веками прочно обосновался, да и этот чертов волк на бедре… Чтоб его! Чимин в такие моменты, краснея, в ванную спешил ускользнуть, где за голову хватался в желании побиться ею об стену. Какого собственно? Еще Кенсу со своими пошлыми шуточками огоньку подбавлял, намеренно провоцировал. Тем сложнее было избегать Юнги, с ним близость до минимума сводить. Татуировка долго заживала, а проколоться было легко, но Чимин, вопреки всему, секрет сохранил. Сохранил, чтобы сегодня раскрыть. — А кто сказал, что я старик? Самый сок, — игриво прижимает к себе Тэмин Хосок. — Не так ли, малышка?       Девчонка, одетая в темный сарафан поверх белой рубашки, его в бок толкает, алея щеками. Вспоминает, как вчера Чон, подхватив ее под ягодицы, на колени усадил и напористо впился в ее пухлые губы. Дальше около интимных ласк они не зашли к сожалению, но Ли и того хватило с лихвой. Лужицей растеклась, а сегодня при взгляде на Хосока смущалась. — Какие интересные подробности, — доносится из-за спины голосом Джин. — Полтора месяца не прошло, а уже вздумал моего котика развращать? — Не было такого! — картинно возмущается хореограф. — Очень жаль, — серьезно заявляет Ким.       Чимин смеется заливисто. Шуточек нуны в текущем месяце не хватало заметно. В университетской столовой, сидя с друзьями за одним столом, девушка отстраненной постоянно была. Пак, почувствовав что-то неладное, попытался предложить ей помощь. Джин незаинтересованно отмахнулась, заверив, что справляется, определенные улучшения уже есть, да и родители на днях возвращаются, а значит, скоро все точно в норму придет. Танцор, пожав плечами, отдал подруге свой кофе и сказал, чтобы она не стеснялась обращаться, он ее поддержит всегда. — Где я и стеснение? У тебя отвратительное чувство юмора. Не бери в голову, булочка. У меня все отлично, — устало посмеялась Ким, и на том разговор оборвался. — О своих подробностях лучше расскажи, — бубнит недовольно Тэмин. — Мои подробности к выступлению готовятся, — оттолкнув Хосока, улыбается Джин, приобнимая подругу вместо него. Свободной рукой телефон из такого же красного, как и ее шелковое платье, клатча выуживает и, прочитав сообщение, смс краткую кому-то, кривя губы, шлет, надеясь, что ее нервозности никто не заметит. — Наглость – второе счастье, — в ответ на ее жест бросает Чон в пустоту, недовольный, что его от девушки отстранили.       В итоге, компания в условленной точке, недалеко от вип-комнат останавливается, где ее встречает друг Юнги, Бэм. Веселый и словоохотливый парень без лишних проволочек провожает их в огороженную зону у самой сцены. Друзья его благодарят, а Джин скидывает в общий чат сообщение, что они на месте. Чимин, последовав ее примеру, улыбается своему на заставке селфи с капитаном. На фото сонный Мин корчит недовольную моську, забавно контрастируя с бодрым и свежим танцором. Плясунья «Удачи. С нетерпением жду твоего выхода» Плюшевый соня-хён «Я тоже его с нетерпением жду» «Чтобы увидеть тебя»       От его ответа внутри Чимина полный набор бабочек всех цветов радуги вспархивает, поднимая объемными крыльями теплый ветер. Джин, случайно заглянув в его телефон, расплывается в светлой улыбке. Ох уж эти юнмины. И все-таки замечательная получилась из них пара. Сама несколько смс Джуну отправляет, ставя в конце нетипичные для себя сердечки, увидеть его, безумно соскучившаяся по нему, хочет. Целую неделю с ним не встречалась из-за путами терновыми оплетшего ее Саныля. Довлеет над нею мужчина, в клетку золотую пытается загнать, перекрывает все пути к отступлению. Душит, терзает, мерзкими взглядами, прикосновениями, мыслями пятнает. Нет, Джин в этот вечер пообещала о том не думать. Сегодня только их день. Ее и Намджуна.       Тем временем на сцену ведущий выходит, загудеть толпу заставляя, приветствует зрителей, зал зажигая, говорит, что сюрприз всех присутствующих сейчас ожидает. Затем в сторону отходит, пропуская трех популярных танцоров с SM. Чимин от охватившего его восторга едва не попрыгивает. Среди них один из его кумиров, Ким Чонин, он же Кай! Рядом восхищенно попискивающая Тэмин, поглядывая на Пак Джисона, не менее возбужденно себя ведет. Публика с ума сходит. Такого подарка никто не ждал. — Ого, — улыбается Чон. — Знакомые все лица. А вот Лукаса я еще стажером помню. Вечная заноза в заднице. — Ты с ними работал? — удивленно спрашивает Ли. — Пересекались часто на выступлениях. С Каем мы и сейчас связь поддерживаем. — Я, оказывается, так мало о тебе знаю, — дуется школьница, складывая на груди руки. — Ничего тебе не мешает узнать, — целует ее в щеку Хосок.       Джин посмеивается, но, к удивлению друзей, и слова не произносит, предпочитая сосредоточиться на начавших танцевать парнях. Не то чтобы она в танцах хорошо разбиралась, но понаблюдать за достойным выступлением всегда только за. Чувство прекрасного ей, как модельеру, не чуждо.

EXO — History

      Чимин на пару с Тэмин, не могущий удержаться, когда отовсюду звучит музыка, а на сцене их кумиры отплясывают, пританцовывает. Хосок, меланхолично наблюдающий за старыми знакомыми, в такт постукивает ногой, подмечая отточившиеся навыки повзрослевшего Лукаса. Джисон от него не отстает, но движется более плавно, схоже с Чимином. Кай на фоне младших, конечно, выделяется, сказывается опыт и долгие годы практики. Сцена для Чонина дом родной, дай ему волю, и он в принципе бы с нее не сходил. Чон с удовольствием к ним присоединился бы, но, к сожалению, не может. Его время прошло, так он думает, ловя краем глаза неподдельное счастье на лице своей девушки, которая пробует повторять движения именитых танцоров.       Прогнав еще парочку выступлений. Кай берется за микрофон и объявляет танцевальный батл. Подняться к нему никто не решается, и Джисон сетует, что здесь собрались одни трусишки. Стоящий чуть в сторонке Лукас оглядывает толпу, а когда сталкивается взглядом с Хосоком, хитро прищуривается: — Джей-Хоуп! Какие люди!       Чон уверен, не к добру это и не ошибается. — Действительно. Очень даже какие, — подмигивает другу Чонин. — А ну-ка быстро на сцену, хён.       Хореограф глаза закатывает: — Ну уж нет. Даже не думайте. — Ууу, неужели хён испугался? Помнится мне, ты лучшим из лучших был, — наигранно недовольно поцокивает Лукас, подогревая ажиотаж, что выливается в единогласное требование зрителей Хосока на сцену. — Ага, — пожимает плечами Чон, не ведясь на провокацию. Тэмин, стушевавшись от пристального внимания, к его боку жмется. Чимин, притихнув, пытается мимикрировать под цвет плитки. — Крошка, может быть, хотя бы ты своего парня уговоришь? — поигрывая бровями, обращается Джисон к Ли, догадавшись кем она приходится Хосоку. — Эта крошка не то что меня уговорить, она и в танцах вас может уделать, — внезапно меняет решение хореограф, хватая Тэмин с Чимином за руку, и волочит их, ошарашенных, на сцену. Вообще-то, обычно он более тщательно обдумывает свои поступки, но, посмотрев на своих тонсенов, что первых, что нынешних, захотел и тех, и тех испытать. Подобный опыт лишним не будет. А еще в нем сейчас говорит юношеский, с годами нисколько не поутихший азарт. — Хёёёён, это плохая идея, очень плохая, — канючит вяло вырывающийся из его хватки Пак. — П-поддерживаю, — вторит ему девушка, оглядываясь на Джин в немой просьбе спасти, на что та шлет ей воздушный поцелуй и ручкой весело машет. Предатели на каждом шагу! — Считайте это внеплановым экзаменом, — безапелляционно заявляет Хосок. — Даже так, — воодушевленно присвистывает Кай, смотря на становящуюся напротив троицу. — Что ж, мы только за. Начнем тогда с батла, а после, может, вы нам выступление какое организуете? — Организуем, — кивает Хосок. — Правила, думаю, объяснять не надо? — Обижаешь, — улыбается в ответ Чон и, повернувшись к младшим, полушепотом наставляет: — Не суетимся, а наслаждаемся. Мы танцоры и живем танцами. Неважно где и когда, мы всегда готовы. Покажите всем на что вы способны, а способны вы на многое. Мне ли не знать?       Зал беспрестанно в ожидании шоу гудит. Такое в этом клубе происходит впервые. Впервые происходящее и для Тэмин. Если Чимин хотя бы в университете или на улице у себя в Пусане батлился, то для девушки оное в новинку, от того и боится, но теплый и уверенный взгляд мужчины заставляет взять себя в руки. Принцип она знает, а остальное приложится. Плохому танцору и ноги мешают, а уж Тэмин не из их числа точно. Набравшись решимости, девушка кивает и снимает неудобные ботинки на каблуке. Хосок, гордясь своей крохой, повторно ее в щеку целует, остаточную неуверенность и страх мигом в ней отсекает. Пак же, прикрыв ненадолго глаза, необходимый настрой наружу вытягивает, все лишнее к обуви подруги отбрасывает. Для него, как и для Кая, дом родной сцена.       В это же время прячущиеся за кулисами Юнги и Намджун, неверяще рты раскрыли. — Я-то думал, что это мы должны выступать, — посмеивается Джун.       Мин молчит, шоколадными глазами намертво приковавшись к Чимину. Любуется им, окидывая восхищенным взглядом, и думает, что этому ангелу крыльев разве что не хватает. Чимин выглядит каким-то легким, воздушным, нереальным. В своей безразмерной рубашке кажется совсем крошечным, от чего становится только привлекательнее. Юнги, забив на концерт, его прямо сейчас со сцены бы выкрал, чтобы никто не смел на его сокровище смотреть, потом в манящие, покрытые розовым тинтом губы, впился, за избегание наказал. Юнги с собой не справляется. Юнги болен Чимином очень давно.       Пока капитан строит планы на Пака, диджей первую дорожку включает, через минуту следующую и так дальше. Танцоры друг друга сменяют, выкладываются на полную, сами не замечают, как веселиться начинают. Тэмин уже откровенно смеется, после очередного своего выхода беззастенчиво Джисону подмигивает. Хосок, не жалея больного колена, анормально гнет кости, их у него и вовсе как будто нет. Чимин не отстает, призывно двигает бедрами, челку в сексуальном движении откидывает назад. Один Мин Юнги от подобного аритмию зарабатывает. Зрители, болея за троицу смельчаков даже больше, чем за популярных артистов, громко свистят. Музыка каждый раз разная, от медленной до динамичной, чем делает батл более зрелищным. Разноплановость выступающих поражает. Пот с них льется ручьем, дыхание напрочь сбито, но усталости нет. Они ее, захваченные непередаваемым азартом, не ощущают. Тут главное не победа, а именно атмосфера. Говорят, танцор умирает дважды. Хосок, кажется, вновь воскрес. Мечтал хоть на миг на сцену вернуться и вот он опять здесь. Не хочет мгновение ускользающее отпускать, со счастливым прошлым прощаться. Не станет. Его прошлое, настоящее и будущее в одном человеке переплелись, на которого с любовью сейчас смотрит. Замершая в финальном тилте Тэмин вся раскраснелась, ярко и солнечно улыбается, к нему, раскрывшему для нее объятия, бежит, от него поцелуй под улюлюканье толпы получает. Очередь Чимина вступить в игру.

Hossam Ramzy ft. Mohamed Naiem — Monagah (Prayer)

      Чимин от восточных мотивов зазвучавшей из колонок мелодии на секунду теряется, но, быстро подстроившись, спиной к публике разворачивается. Подняв руки вверх, змеей изгибается, взгляды жадные приковывает к себе, бедрами соблазнительно из стороны в сторону покачивает, вызывает порочные мысли. Женская половина зала, как ненормальная, визжит, кто-то даже просит рубашку снять. Чимин, полностью выключившись из реальности, их не слышит, веки смежает, а когда открывает, встречается глазами с подглядывающим из-за ширмы Юнги. Взгляд его голодный, насквозь прожигающий, Пак под ним плавится, волнообразные движения повторяя, губы облизывает, намеренно дразнит. Вместе с тем, полоска обнаженной кожи на животе растет, демонстрируя капитану косые полосы пресса. Напряжение между парой ножом можно резать. — Считаю, на этом можно закончить, — посмеивается Кай. — Это чистый нокдаун. Думаю, все девушки и не только со мной согласятся.       В ответ свист и одобрительные крики, среди которых самые отчетливые от шутливо требующей продолжения Джин. А может быть и серьезно, если в ее карамельные омуты, искрящееся хитринкой, заглянуть.       Чимин моментально из соблазнителя в смущенного мальчишку превращается. Прекрасно заметившие для кого он это шоу устроил Хосок и Тэмин за его спиной подхихикивают. — А теперь к выступлению. Потянете или устали уже? — спрашивает каверзно ухмыляющийся Лукас. — Этого мало, чтобы мы так легко выдохлись, — треплет его макушку Чон и, подмигнув своим младшим, бросает: — Погнали наше фестивальное хорео.

BTS – Butter (feat. Magan Thee Stallion)

***

— Ух, это было жарко, — обнимает вернувшихся друзей Джин. — Разнесли сцену. А Чиминни-то, а Чиминни… Секс ходячий. Официально заявляю, ты незаконен! — Нуна! — возмущается танцор. — Если что, этому не я его научил, — смеется Хосок, морщась от боли в колене. Расплата не заставила себя ждать. — Может быть, стул попросить? — заметив его жест, обеспокоенно спрашивает Тэмин. — А может быть, операцию сделать? Ты никогда об этом не думал, Хоби? — серьезно смотрит на Чона Ким. — Думал, да только шансы маловаты, ну и стоит приличных денег, — вздыхает хореограф. — Давай копить начнем! — сразу же загорается Ли. — Пусть и маленький, но шанс же! Думаешь, я не понимаю, что ты хочешь продолжать танцевать? Тебе явно мало одних с нами уроков. Ты же создан для сцены, солнце, — обхватывает его лицо ладошками. — Я на все готова, лишь бы так же солнечно, как несколько минутами ранее там, улыбался, — красноречиво в сторону зачитывающего рэп Бэма кивает. — Макнэ права, — встревает Чимин. — Мы тебя в любом случае поддержим, будем помогать. — А у меня, кстати, и отличный врач имеется в друзьях. Он разноплановый, но основная его стезя как раз-таки хирургия. Позвоню ему завтра, запишу тебя на прием, — не предлагает – ставит перед фактом Джин. — Воу-воу, без меня меня женили, — выставив ладони в защитном жесте перед собой, нервно посмеивается Хосок. — Женим тоже, можешь не переживать. Подходящая кандидатура уже есть, — подмигивает студентка.       Тэмин, положив растрепавшуюся от танцев макушку на плечо мужчины, ярко улыбается. Кандидатура своего не упустит. Пак пять с Ким отбивает. Хосоку и возразить на такое нечего. Кругом одни сводники. Хосок не против. Хосок всеми лапами за. Школу пусть только закончит.       После мощного выступления Бэма на сцену Юнги выходит. Нет, не так - AgustD. Приветствует толпу, но на нее даже не смотрит. Взгляд на одного Чимина устремлен. Затаивший дыхание Чимин в ответ - неотрывно глаза в глаза. Время поменяться местами. Теперь танцор жадно в свои кофейные омуты музыканта затягивает. На деле, сам в его тонет, строчки из «Give to me» повторяя за ним. … Дайте мне то, чего я желаю Отдайте мне все…       Энергетика Мина бешенная, зал с ума сходит. Чимин тоже. Не слышит, что друзья говорят, не до них ему. Простите - поймут. … Деньги, уважение. Я хочу обладать этим Славу, прожекторы Дайте мне то, чего я желаю Отдайте мне все Все это только мне на благо       Сердце в груди колотится ни чуть не тише, чем получасом ранее на батле. Юнги продолжает смотреть, в конце песню одними губами дополняя беззвучно: «Отдай мне себя. Я желаю тебя»       Чимин читает немое послание. Во взгляде. В мимике. В жестах. Задыхается от пожаров, бушующих внутри. Жарко. Он горит. Бабочкой на игле себя чувствует. Наркотической, что неземной кайф дарует. Юнги…       Юнги, пару слов зрителям кинув, следующий трек начинает.

AgustD – Honsool

      Песня в мгновение пролетает, строчки ироничные под конец устами исполнителя выдавая: … Мне кажется, что я лечу…       Не кажется. Чимин парит, тело замершее в кругу друзей оставляя. … Мне кажется, что я лечу…       Не кажется. Душа его рядом с Юнги в воздухе зависает, влажные дорожки с его шеи стирает, дыханием фантомным в лицо ему дышит, каждую его эмоцию себе забирает, к толпе ревнует и эгоистично желает, чтобы только для него одного. Нечего ревновать. Юнги уже. Для музы своей. Для Чимина.

AgustD – People

…Что если я пройду мимо, что будет? «Я не позволю» — взглядом передает Чимин. …Что если я поранюсь, что станет? «Я раны твои залечу» … Повторяя драматические сцены, жизнь становится утомительной… «Тогда не будем больше» … Если даже снова будет больно Даже если расстроюсь и заплачу Что если… «Мы все равно будем вместе»       Юнги пот смахивает полотенцем и жадно к бутылке с водой припадает, краем глаза за своим парнем следить не переставая. Наслаждается его завороженным на лице выражением. Каждое его немое послание нужных струн в душе Мина коснулось. Мин все слова, ему адресованные, разобрал, под сердцем их выбивая навечно. Спрыгнуть бы со сцены сейчас, толпу растолкать и, за руку Чимина крепко схватив, в закат свалить. Или как это делается в глупых романтических фильмах? Глупых, но неизменные истины пропагандирующих. Юнги плевал на романтику, но с Чимином по-другому не получается. С Чимином навсегда и навечно.       Между тем, на сцену синтезатор выносят. Музыкант небрежно бандану в сторону откидывает и так же небрежно садится за инструмент.

AgustD (feat RM) — Strange

      Вступление незнакомое играет. Трек новый. На днях только законченный и до ума доведенный. Все в пыли, ты видишь? Так, так, так…       Мелодия колыбельной в сознание слушателей льется, а слова на контрасте кофеином отрезвляющим выступают. Текст цепляет. Рэп неизменно сильный, но без агрессии. Кусает скорее, не боль, а зависимость вызывая. … Все извращенно. Оу, что же ты видишь? Так, так, так… «Тебя. Твое сердце»       Неожиданно позади Юнги Намджун появляется, дополняя строчки своим голосом. … Люди говорят: «Моя подача оправдывает меня».       Джин невольно ближе подходит, Джун ее сразу же замечает, слова на автомате зачитывает. Нельзя так, но поделать тут нельзя ничего. Он, безумно по девушке скучая, ожидал с ней встречи. Ее красное платье и подавно всю его выдержку к черту посылает мгновенно, маяком в полумраке зала для него служит. Будущий модельер продюсера не пожалела нисколько. Пускай. Лишь бы только рядом была. Лишь бы только… … Тот цветок уже расцвел в этом зависящем мире… — Спасибо. Увидимся когда-нибудь завтра, — встав из-за инструмента, кланяется Юнги и эстафету лучшему другу передает. — Оставляю вам на растерзание моего славного хёна. Бывайте, — лавры с ладоней и голосов публики пожинает и, дерзко подмигнув, исчезает. — Чимин, ты там жив? — смеется Хосок, за плечо дергая младшего. — Сомневаюсь, — заторможенный ответ, приложив ладони к тяжело вздымающейся груди. — Юнги-оппа нечто, — улыбается Тэмин, весело оглядывая Пака. — Уже на следующий концерт прямо сейчас стартануть готова! — Но стартанешь домой и в кроватку, — целует в макушку девушку Чон. — Не-а. Нас еще один классный рэпер ждет, — самодовольно отбивает Ли, переключая внимание на стоящего на сцене продюсера.       Намджун толпу заводит, как будто слов макнэ и ждал, первый свой трек на зрителей суд выставляет, до которых ему дела нет. Сегодня ему важен и нужен лишь один человек. Джин улыбается, очередной взгляд любимого мужчины ловя, заряжается его уверенностью и энергетикой. Нет больше тьмы. Есть только он. Ее тихая гавань. Ее самый сильный защитный барьер, с ним все маски разом слетают, с ним можно слабой побыть. «На сегодня» — обещает себе Джин. А хотелось бы вечность… — Это необычно немного, — после окончания третьей песни начинает Намджун, утирая пот полотенцем. — Но сегодня и день особенный для меня. Особенный, потому что в этом зале сейчас присутствует моя девушка. И я… ну, знаете… без лишних слов хотел бы ей небольшой от меня подарок вручить.       Друзья воодушевленно свистят, одобрительно что-то кричат, когда как сама виновница происходящего ни живая, ни мертвая стоит, растерянно хлопая глазами. Свет от прожектора безошибочно находит ее, заставляя смутиться. Невероятное, очевидно, в день осенний творится. Неплохо бы его в красный кружок обвести. Красный – бесспорно сегодняшний девушки цвет. Платье, щеки и сердце, в любви к этому невозможному мужчине переполняющееся.

RM — Trivia 承: Love

Это ли любовь… … Я просто чувствую, как восходы луны следуют за восходами солнца… … Кто превратит человека в любовь? До того, как я узнал тебя, мое сердце было полно лишь прямых линий…       Джин слезы с трудом сдерживает, ладони в районе трепещущей груди в замок сцепляет, смотрит в ласковые Намджуна глаза, пальцами дрожащими коснуться мечтает его, дыхание задерживает и весь окружающий мир отсекает. Джун ей новый собственными словами рисует, буквами заползает под кожу, сшивает душу разбитую все теми же красными нитями. …Ты сгладила все мои углы И превратила меня в любовь, любовь, любовь… — руку со сцены протягивает девушке.       Рука в руке, и Джин уже с ним рядом оказывается, прижимаясь подрагивающим телом к нему, обнажающему прилюдно свое огромное сердце. … Моя любовь, любовь, любовь       Студентка теснее к мужчине становится, закрывая собой, чтобы никто не смел это сердце ранить. Оно не ваше. Не ваше! «Твое» — во взгляде читается рэпера. «Мое» — выдыхает Джин. Ты мой человек, мой человек, мой человек Ты мой ветер, мой ветер, мой ветер Ты моя гордость, моя гордость, моя гордость Ты моя любовь.