***
— Вот ведь мразь. Юнги и впрямь с ним еще мягко, — по завершению рассказа парней озвучивает общую мысль Намджун, разливая соджу по стопкам. Он, как и большинство из друзей, расположился на ковре вокруг изобилующей закусками и алкоголем скатерти. — Зато эффектно. Побои сойдут, а такое хрен выведешь, — хмыкает Хосок. — А ничего так получилось, — смеется Джин, рассматривая присланное тату-мастером фото на телефоне Чимина. — Этот ваш Кенсу хорош. — Маньячелла он, — бурчит сидящий в позе лотоса Чимин, складывая на груди руки. — Кто вообще в здравом уме додумается набить карикатуру парня с букетом из резиновых членов? — Очень даже довольного парня, — заглянув в экран через плечо подруги, поправляет немного смущенная увиденным там Тэмин. Разглядывать голую задницу, да еще и со столь провокационной татуировкой ей до этого момента не доводилось. — Прости, Чимин, но это лучшее, я считаю. Юнги-хён - ты гений, — хлопает по коленке развалившегося на матрасе капитана Чонгук. — Это, наверное, совсем не по-ангельски, но… хороший урок получился, — улыбается Тэхен. — Он не имел права так поступать с Чиминни. У него шрам остался и… — Нет больше шрама. Су-хён мне его перекрыл, — почти неслышно вставляет танцор. — Воу. А это уже интересненько. Покажешь? — загорается студентка, поигрывая бровями. — Хрен тебе, — фыркает Юнги, ревниво перетягивая не перестающего на него дуться Чимина с пола к себе на матрас. — Ну хоть скажите что там. Фантазии нужен полет, — не сдается Джин. — Какие тебе полеты, блин, — тянет за ухо девушку Намджун под смешки присутствующих. — Сама скоро схлопочешь по заднице. — Ролевые игры? Мне нравится — изворачивается в руках продюсера уже успевшая прилично подвыпить Джин. — Фу, блядь. Можно как-то без подробностей? — корчит гримасу Мин. — Твои подробности по всей шее Чимина разбросаны, так что я бы на твоем месте промолчал, — осаждает его спокойно кушающий в сторонке Хосок, поддевая палочками кимбап. Чонгук усмехается и думает, что это карма, вспоминая, как недавно сам получал подобные комментарии от Юнги. Чимин же, постепенно расслабляясь в объятиях капитана, упорно делает вид, что не о нем разговоры ведутся. — Но, а все-таки, как вы шрам перекрыли? — интересуется Тэхен. — Татуировкой, которая имеет к тебе самое что ни на есть прямое отношение. Твой рисунок мне на день рождения... Он стал эскизом, — тепло улыбаясь, вносит ясность Пак. — Бабочка? — неподдельно удивляется ангел, непроизвольно крыльями взмахивая и тем сметая половину пластиковых контейнеров со скатерти. — Тише, не буянь, — приобняв его со спины, посмеивается художник. — Идея с перекрытием внезапно пришла, но я не знал какую хочу тату, а потом я вспомнил о подарке Тэхена. Он мне сразу, как я его увидел, в душу запал. Ну я и подумал, почему нет? — смущенно поясняет Чимин, машинально перебирая пальцами завязки на толстовке Юнги. Не злится на него, скорее переживает. Юнги, решившись на этот шаг, очень рисковал, легко мог в неприятности влипнуть. Мин привык все не словом, а делом решать, что не плохо, но и не всегда хорошо. Грань четко различать надо, за нее не переступать, сдерживать свои порывы, чтобы ни себе, ни людям не навредить. Агрессия только агрессию порождает, не столько руки, сколько душу пятнает. Чимин для Юнги не желает такого, хочет его от необдуманных поступков любой ценой уберечь, пускай и благодарен ему за участие, заботу, защиту, обещанное сожжение книги прошлого. С ней отныне точно покончено. — Красиво получилось. Спасибо за идею, Тэ-Тэ, — подмигивает зардевшемуся юноше Юнги. — Ну еще бы. Со всех сторон оценил и прощупал? — фыркает Чонгук, в тайне обиженный, что лучший друг не рассказал ему о том, что его долгое время мучило. Разве он бы не понял его, не помог? Мин недобро прищуривается, но на провокацию не ведется, вместо этого зарывается носом в макушку Чимина и не говорит ничего, что обусловлено влиянием все того же Чимина, который его успокаивает, гасит внутренний гнев, взамен поджигает нечто другое, более приятное, в отличие от злости, не ранящее. — Я рад, что тебе понравился мой рисунок, Чимин. Я ведь его совершенно спонтанно нарисовал, вдохновившись твоими выступлениями. Ты в танце очень плавен и легок, словно паришь, почти не касаешься земли. Бабочка тебе подходит, как никому, — не заметив чуть накалившейся атмосферы между двумя парнями, воодушевленно вещает Тэхен. — Я бы, наверное, тоже хотел нечто подобное на своем теле. У Гуки, например, лилии на спине есть, а у Юнги, кажется, волк на бедре... — Спасибо, — смутившись открытой оценке его танцев, тупит взгляд в пол Пак. — И да, у тебя так-то личный художник имеется, и ты всегда можешь его попросить что-то на тебе нарисовать. Начнете с красок, чтобы удостовериться, что ты действительно готов к татуировке, а потом, если ты не передумаешь, я сведу тебя с Кенсу-хёном. — Было бы здорово. Судя по вашим рассказам, человек он хороший, — улыбается ангел. — Ага, хороший, не считая того, что мне хочется временами его за длинный язык прикопать, — прыскает в ладошку Чимин. — А моего мнения спрашивать, вы, значит, не планируете? И какой нахрен Кенсу? Ты что, собираешься его сюда притащить? — негодует Чонгук. — Зачем его сюда тащить? Тэхен же не будет вечность в храме торчать, сам дойдет ножками, — отбивает Пак, а осознав, что ляпнул, от своих слов кривится. Рано о таком говорить, у них только один выход вызволения ангела из храма, который и выходом-то назвать нельзя. Чонгук тем временем поджимает губы и недовольно косится на Чимина, намекая тему не развивать. Намджун, уронив стопку, обеспокоенно смотрит на Тэхена. Юнги вздыхает, но своего парня, схоже с ним думая, не осуждает, они честно ищут другой способ и не собираются все как есть оставлять. Хосок, как и Тэмин, не понимает повисшей вдруг тишины, но, не раз замечавший отдельный с некоторыми из ребят чат в телефоне Пака, начинает кое о чем догадываться, и это кое-что напрямую связано с ситуацией ангела. Джин, напротив, думает, что избеганием проблемы тут ровным счетом ничего не добиться - не так давно сама на том погорела. — Ты прав, Чимин, но сначала я хочу обойти весь Сеул! — разбивает гнетущую атмосферу Тэхен, сравни брошенному в стеклянную витрину камню. Он, мысленно гуляя по улочкам города с Чонгуком, и вовсе, кажется, неловкой паузе не придал значения. — Конечно, обойдешь. А после я отведу тебя в свою студию. Ты просто создан для того, чтобы стать моей моделью, — кивает Джин, понятливо перетягивая внимание на себя. Прекрасно видит, что художник застопорился, как видит и исказившее его черты отчаяние. Тэхену не надо о том знать. — Вот это поворот! А как же я? — наигранно обижается Тэмин, пихая подругу в бок. — Вот-те на. Не ты ли от этого всеми лапами отбрыкивалась, говоря искать мне другую модель? Нынче молодежь слишком непостоянная... — Для вида нужно было немного поупираться. Девушка я или нет? — выдает с умным лицом Ли, поправляя на переносице воображаемые очки. — Предчувствую кучу негодования в мою сторону, поэтому скажу сразу: этому не я ее научила, — открещивается студентка, потянувшись за новой порцией алкоголя. — Зачем учить тому, что заложено в вас с рождения? — иронизирует Юнги. — Действительно, — не спорит Джин. — Кстати, все хотела тебя спросить... Это ты у нас такой уникальный или это в каждом мужике живет ворчащий старый дедок? — Ай? Что ты там говоришь, внученька? Не расслышал, — забавно покряхтывая, шепелявит капитан. Чимин на его пародию заливисто хохочет, слыша, как к нему присоединяются и остальные. Раньше бы Юнги непременно что-нибудь язвительное и колкое, а то и обидное ответил, но не теперь, что слегка повеселевший и отпустивший плохие мысли Чонгук списывает на положительное влияние лучшего друга. Глядя на друзей и находясь в их присутствии, у него не получается долго грустить и тревожиться, с ними, ставшими настоящей семьей, ему кажется, он способен, если не на все, то на многое. — А я вот все хотела узнать, где ты пропадала, онни, — дождавшись пока все отсмеются, пользуется случаем допросить старшую Тэмин. — У одного хорошего, но очень вредного друга. Я как-то рассказывала о нем вскользь - Ким Кибом, — пожимает плечами Джин, не имея смысла больше делать из этого тайну. — Хирург? — припоминает Ли. — Ага. Колено мое лечит, ну и мозги временами, — выдает ироничный смешок Ким. — Меня терзают смутные сомнения... — нахмуривается Намджун. — Что это за друг такой, о котором я ни духом, ни сном и с которым ты, ко всему прочему, почти три недели жила?! — Да брось, Джуни. Он не в моем вкусе, плюс язва похуже меня, а это, чтобы ты понимал, фаталити полное, — отмахивается девушка и достает из кармана флисовой толстовки айфон. — Вот, смотри, — найдя фотографию Кибома, показывает ее парню. — Доходяга же ну, едва не ниже Чимина. Но как человек классный. Продюсер, не особо вникая в то, что она рассказывает, внимательно разглядывает на экране лукаво улыбающегося блондина с пронзительными бледно-голубыми глазами и думает, что его со спины легко можно спутать с девчонкой. Хрупкий, низкий, какой-то, несмотря на улыбку, холодный, элегантно одетый и выглядящий на двадцать лет мужчина вызывает странное в груди чувство. Что-то похожее на дежавю, причину чего он не знает. И вроде бы и впрямь ничего такого в нем нет - Джин Намджун верит, но ревнивый внутри ёж не перестает недовольно фырчать, напоминая, что из всех возможных людей она именно к Кибому пошла поддержки искать. Раздражает неимоверно. — Еще большая язва, чем ты? — вовремя разряжает обстановку Юнги. — Ага. И я планирую тебя ему сдать по окончанию баскетбольного сезона. Хосок, тебя это тоже, кстати, касается, так что не лыбься, — отпив соджу прямо из бутылки, заявляет довольная собой студентка. — Я уже обрисовала Боми вашу ситуацию, и он согласился вас обоих обследовать. Не бесплатно, конечно, но мне, как его подруге, предоставляется приличная скидка. — Я уж думал, ты забыла, — бубнит под нос Хосок, что заглушается воплем Юнги: — Чего? — Того. Мы с Чимином уже все порешали и внесли первую часть суммы за твое лечение, — озвучивает как само собой разумеющееся девушка. Капитан недоуменно на притихшего танцора таращится, а тот уголки губ приподнимает в неловкой улыбке, выдавая робкое: — С Новым годом? — Ты… — Хён, послушай… Мне надоело видеть твои каждодневные мучения. Это же серьезно, как ты не понимаешь? Ты на синтезаторе, гитаре, в тот же баскетбол играешь... А что если вся рука откажет? Как ты без нее? — сбивчиво тараторит Чимин, надеясь донести до упрямого Юнги свои опасения. — Я переживаю за тебя, хочу, чтобы ты был здоровым. Антибиотики лишь временный выход, нужна операция на плечо. И вообще, ты же не думал, что я тебя без подарка оставлю? А от подарков не... Договорить ему не дают впившиеся в его губы Мина. Танцор смешно мычит в поцелуй, но под умелым, проникнувшим в рот языком быстро сдается, в любимых руках расслабляется, уже сам с жадностью отвечает. Не такого он от Юнги ожидал: как минимум возражений, как максимум гнева. Тем приятнее для него происходящее, а для присвистнувших друзей - веселее. Тэхен, поддавшись моменту, теснее к Чонгуку жмется, тоже поцелуй получить хочет, но, постеснявшись о нем попросить, крыльями только поводит, чужие плечи щекочет, поворачивается лицом к нему. Чувствует на своих устах его отдающее привкусом алкоголя дыхание, но отторжения не вызывающее, слегка опьяняющее, и, зависнув загипнотизированным взглядом на раскрасневшихся от клубничного соджу губах, не замечает, что те расстояние сокращают, следом его собственные накрывают, трепетно нижнюю, верхнюю половинки сминают. Пальцы, так толком от краски и не отмытые, в пепельные волосы прикрывшего глаза ангела зарываются, дополнительной чувственности добавляют происходящему. — У нас сегодня мастер-класс по поцелуям? — шепотом спрашивает Тэмин, не желая мешать парням. — Ага. Страстные, ненасытные юнмины и нежные, трепетные тэгуки, — Джин себе не изменяет, вновь использует странные прозвища. — Не желаете закрепить пройденный материал? — понизив голос на несколько тонов, загадочно добавляет, наклоняясь к подруге. — Айщ! Да иди ты! — отпихивает ее Ли обратно к продюсеру. — Желаем, — неожиданно заявляет Хосок и на свои колени Тэмин перетаскивает. Разноцветные гирлянд искорки по целующимся парочкам вместе с мурашками танцуют. Джин пустой бутылкой на манер волшебной палочки машет и счастливо вздыхает. Хорошо вернуться в семью, но особенно хорошо вновь быть рядом с последовавшим примеру друзей Намджуном.***
Друзья, предаваясь присущим празднику радостям, почти до самого утра глаз не смыкали. И хотя новый год как неделю уже салютами отгремел, но никого это совершенно не волновало. Вместе-то не отмечали, что требовалось срочно исправить. Даже до фейерверков, принесенных Намджуном, добрались, благо, что лес не спалили - все-таки алкоголя в крови плескалось немерено. Тэхен, завороженный взрывающимися в темном небе огнями, смотрел на них с раскрытым ртом, когда как обнимающий его на пороге храма Чонгук не обращал на творящееся волшебство и дурачащихся в снегу ребят никакого внимания. Не до того ему, любующемуся ангелом и считывающему его эмоции, было. Танцующие на сияющем счастьем лице и отражающиеся в небесных глазах блики для него красивее намного. Слушая биение его сердца под своими ладонями, он ощущал трепет радужных крыльев, могущих обоих ввысь вознести. Туда, где недосягаемые звезды в причудливые рисунки собираются, туда, где окруженная ими луна ярко сияет, путь всем заплутавшим и запутавшимся освещает. Если бы только не проклятый барьер... После ночи, наполненной весельем, музыкой и танцами, которые закончились, к облегченному выдоху Юнги, не на столе, компания завалилась спать без задних ног. Подобного зрелища в исполнении Чимина Мину с лихвой в Пусане хватило, и скорого повторения его слабое сердечко ему точно бы не простило. Кенсу до сих пор скидывает в созданный для присутствующих в тот день чат гифки и видео с отплясывающим в одной майке Паком, добавляя в конце похабные смайлики. Бэкхён так вообще целое шоу со стриптизом устроил, чем отправил в нокаут истекшего слюнями Чанеля. Устроил бы и Чимин, если бы Юнги его не успел снять со стола. Сам батл в итоге выиграл Исин, оказавшийся первоклассным танцором. Развлекательная индустрия, лишившись его, многое потеряла. И ладно бы До ограничился провокацией новоявленного друга, так нет же, он пошел дальше и сдал Чимину их ночные похождения, хотя они и договаривались оставить оное в секрете. Видите ли, работа мастера должна быть оценена по достоинству тем, ради кого это, собственно, и делалось. Предательство в чистом виде. Юнги с получения Чимином злосчастного сообщения от Кенсу как на иголках себя ощущал, переживая, что тот, будучи слишком впечатлительным, его не простит. Чимин, конечно же, простил и даже более того, очень за него, не думающего головой, переживал, о чем, отвесив ему подзатыльник, и заявил, а затем и вовсе ошарашил неожиданным подарком. Как оказалось, Пак не просто так на работу устроился, а чтобы накопить на его лечение. Мину давно пора было заняться плечом, но он все откладывал, а теперь перед фактом поставлен, потому что по-другому его не заставить, и танцор это знал. Разве можно полюбить его еще больше? На следующий день проснуться друзьям удалось лишь к обеду, чему после всего ими выпитого накануне удивляться не приходилось. Один только Тэхен, по понятным причинам не притрагивающийся к алкоголю, встал рано и начал тихонько приводить комнату в надлежащий порядок. Не сложно ему, да и уставших ребят жаль будить, пускай отдыхают. Второй, кто разлепил глаза, была меньше всех налегавшая на соджу Тэмин, следом подтянулись и остальные, что походило на восстание зомби и что изрядно напугало сердобольного ангела, который суетливо метался от одного к другому с бутылкой воды. — Всё, нахрен, ухожу на пенсию. Никогда больше не буду пить, — массирует раскалывающиеся от боли виски Юнги. — Шутки про пенсионера были вчера - устарело, — хрипит откуда-то из угла не своим голосом Джин. — Значит, сегодня будут про живых мертвецов, которыми мы сейчас и являемся, — отвечает Мин. — Вы хотя бы не на полу спали. Какого черта я под елкой проснулась? — потирая бок, спрашивает недовольно Тэмин. — Я бы пошутил про главный подарочек, но я рядом с тобой спал, — посмеивается Хосок, похрустывая затекшей спиной. — Странно, засыпали вы точно на матрасе, — растерянно произносит Тэхен, подавая сидящему на расстеленном посреди комнаты пледе Чонгуку чистую толстовку. — Ну, видимо, вас никак половые вайбы не отпускают. Столько времени прошло, а никто так и не додумался принести дополнительные матрасы... — резюмирует Намджун. — Шутки восьмидесятого уровня. Кажется, оппа еще не протрезвел, впервые от него такие глупости слышу, — фыркает Ли, разминая Хосоку шею. — Эта мелочь скоро нас всех подчистую размотает и даже нуну не пожалеет. Воспитали на свою голову, — иронизирует Юнги. — Что ж, тогда уйду на пенсию с тобой. Падаван почти стал джедаем, — картинно вздыхает студентка. — Сила течет во мне, и я един с силой. Спасибо за науку, мастер Юнги, мастер Джин, — шутливо раскланивается друзьям младшая. — Хорошо, что Чимин вас не слышит, — вставляет Чонгук, кивая на спрятавшегося под одеялом танцора. — Мне уже жаль его нервы. — Вообще-то, слышу, — бубнят с матраса. — И да, я все еще ненавижу звездные войны. Спасибо, что помните и не забываете мне каждый раз напоминать почему и за что. Есть здесь хоть кто-нибудь на моей стороне, или Юнги уже всех перекусать умудрился? — Я всегда на твоей стороне, — запрыгнув к нему, обнимает одеяльный холмик Тэхен, располагаясь на нем звездочкой. — Я счастлив, если не учитывать, что теперь от меня осталась одна лепешка. Я знал, что на тебя можно положиться, Тэ-Тэ, — задушенно кряхтит под весом ангела Пак. — В твоем случае, положились на тебя и явно не метаморфически, — констатирует происходящее Джин. — Ну и ладно. У нас любовная любовь, а вы можете улетать отсюда на Соколе Тысячелетия и больше не возвращаться, — высунув руку из-под одеяла, машет им так и не показавшийся на свет Чимин. — Чонгук, ты в курсе, что у тебя увели парня? — спрашивает Юнги. — А ты?***
Окончательно компания раскачалась только к раннему вечеру. Чимин до последнего не хотел подниматься, и Юнги пришлось насильно тащить его вниз умываться. По темноте ему возвращаться в общежитие не улыбалось, тем более, что начался снегопад и тропинку могло порядочно замести. В итоге они, тепло распрощавшись с Тэхеном и Чонгуком, ушли вместе с Тэмин и Хосоком. Джин, кропотливо перебирая рисунки художника, чуть задержалась, а следовательно задержался и терпеливо ее ждущий Намджун. Работ оказалось много, и каждая из них по-своему глубока и красива. Девушке хотелось забрать все, что она, смирившись с невозможностью выбрать что-то определенное, и сделала, с громким хлопком закрывая папку. Над большими же картинами пришлось призадуматься: продюсеру будет тяжело больше двух полотен на себе унести, все-таки путь до оставленной в кустах машины был не близкий. Возникшую проблему решил Чонгук. — Да берите любые, остальные заберете позже. Выставка же не завтра, — сказал он. Ну студентка и взяла. Ту самую, на которой изображен снежный ангел, планируя временно повесить ее у себя в комнате - слишком понравилась. Второй выбор пал на морской пейзаж, что с первого взгляда ее заставил окунуться в ласковые волны. Для сохранности холсты завернули в пледы и обвязали веревкой, а потом были с предельной осторожностью транспортированы на первый этаж, где четверка друзей и рассталась, но не совсем: Тэхен, заметив оставленный айфон на столе, не долго думая умчался вместе с ним вниз, надеясь успеть докричаться его хозяйку с порога храма. Джин недалеко отошла и поспешила вернуться, но несколько растерялась с побледневшего донельзя лица ангела, который ошарашенно смотрел в экран телефона и, кажется, не дышал. Откинутый вчера за ненужностью айфон разблокировался при нажатии кнопки и сейчас демонстрировал незакрытую галерею с до боли для Тэхена знакомыми чертами Кибома. Он не помнил откуда его знал, да и как мог, если тому не больше тридцати, а ему самому за сотни? Неизведанные чувства все его существо шипастыми лозами окольцевали, неприятно отдаваясь в районе безумно заколотившегося сердца. Тэхен, ощущающий с этим человеком непонятное родство и в то же время боль, и... страх, точно когда-то виделся с ним, но как и где? — Что с тобой, Тэ? — испуганно спрашивает Джин, хватая его за плечи. — Тебе плохо? Скажи хоть что-нибудь, не молчи, — сильно встряхивает, пытаясь добиться от него реакции, но тот, продолжая пялиться остекленевшими глазами в экран, нет. До побеления костяшек сжимает телефон и безуспешно ищет на вопросы ответы. — Чонгук! — кричит во всю мощь головых связок девушка, пока вовремя подоспевший Намджун помогает удерживать в вертикальном положении начавшего задыхаться Тэхена. Чонгука долго ждать не приходится. Он, догадавшись, что с его ангелом случилось что-то плохое, едва не кубарем скатывается с лестницы, подлетает к друзьям и подхватывает на руки его безвольное тело. Испуганно вглядывается в померкнувшие голубые глаза, к сердцу ухом прикладывается, чтобы убедиться, что Тэхен дышит. — Тэ, очнись. Тэ, пожалуйста, — беспрестанно шепчет Чонгук, не зная, как ему помочь. Откровенно паникует, трясется, боится его потерять. Вместе с тем, айфон из окоченевших пальцев ангела выскальзывает, во взгляд возвращается осмысленность. — Чонгук… Ты жив… — коснувшись щеки художника, улыбается Тэхен, прикрывая устало глаза. — Значит, и я буду жить.