Новое величество

      - Сопли вытри, - сказала девочка в малиновом плаще, имитирующем накидку. Наполовину распахнутый, он открывал её по-девчачьи маленькую грудь и несколько узких длинных складок на животе. Она держала на коленях блюдо с виноградом, ловко уплетая ягодку за ягодкой, раскусывая каждую, - а то король придёт сейчас и врежет тебе. Давай-давай, а то и мне несладко придётся.       Она сделала пассы руками в воздухе, как бы разгоняя перед собой мух, которых на самом деле не было. Шину это не помогло. Он продолжал хныкать и стоять сгорбленно, сведя колени, со скрещенными руками, закрывающими живот и причинные места. Парень стоял телом весь бледный, а щеками, плечами и шеей красный, как отварной рак на подносе за столом, который был недалеко от фонтана с шампанским, подле которого они сидели. Шин посмотрел на девочку, щурясь, чтобы как можно быстрее разглядеть приметные детали её внешности, но то, с какой вульгарностью она перед ним предстала, заставило парня отвернуться вовсе.       - Ну не хнычь, мелкий, мы тебя в обиду не дадим, - говорила она ободрительно-необадривающим голосом, - ты давай смотри и не пищи, зовут - иди, без нужны не лезь. Да на меня смотри, чудик. Сегодня так просто посмотришь, носом поводишь, а там уже посмелеешь, разберёшься и сам всё сможешь. Давай, успокаивайся, - девушка собрала небрежно рассыпавшиеся каштановые волосы, намотала их на кулак и заткнула за ворот плащичка, чтобы они не лезли ей в глаза. Сейчас она не старалась быть какой-то красивой.       Пока никто не смотрел на них, девушка опустила блюдо на пол и обняла Шина мягко, по-дружески невинно приободряя новенького. Она видела в нём себя…       Шин снял очки и стал тереть глаза кулаками, чтобы как-то помочь себе не заплакать. Он чувствовал, что если сейчас хоть слезинка коснётся его щеки, он тут же разревётся. Чувство ужасного всепоглощающего интимного стыда, страха, какой-то общей неловкости и глупости охватили его в тот момент, когда он впервые оказался в «Покоях цветения». Это было место во дворце, о котором он ни разу не слышал, поэтому когда королевская прислуга привела его сюда, в принудительном порядке раздела и вымыла, Шин не знал, что его будет ждать за тяжёлыми мозаичными дверями. А ждало его нечто…       - Не три, а то будет всё красное, Король заметит, что ты плакал. А он у нас не любит такое, - сказала она и со знанием дела подняла над головой указательный палец. Девушка выглядела не на свой возраст серьёзной, хотя Шин точно не сказал бы, сколько ей было лет. Она была светлой и румяной то ли от природы то ли от того, что выпила, собирала кучерявые волосы в тугие баранки, когда её никто не видел, и распускала по плечам, если нужно было. Су Хёк не принюхивался, но от неё всегда пахло молоком и мёдом, потому что перед посещением «Покоев цветения» её всегда в этом купали. Шин надел очки обратно и сделал над собой усилие, чтобы выпрямить спину. Его Величество не приходил уже больше двух часов, так что его гарем расслабленно отдыхал, купаясь в пенных ваннах, кушая фрукты, подъедая бесчисленные и разнообразные сладости, выпивая и что-то ненавязчиво беспредметно обсуждая.       - Ты давно здесь? – спросил Шин ещё спустя время, когда немного освоился. Вид чужих голых тел не вызывал у него отвращения, а собственная нагота ужасно сковывала. Парень и хотел бы её игнорировать, но аристократичное воспитание, основанное на скромности и эстетизме, не позволяли даже спокойно стоять на двух ногах.       - Две зимы скоро будет, - она бросила себе в рот ещё одну ягодку. Что-то хрустнуло, это она вдруг раскусила мягкую косточку.       - А другие?       - Кто как. Я знаю ребят, кто тут с год, кто три, но прямо надолго люди не задерживаются. Если видишь, что кого-то больше месяца не приглашают, будь уверен, хана ему. Ты только особо с ними не разговаривай, знаешь, не все тут добрые и приветливые. Видишь того парня? – она глазами стрельнула в юношу, по пояс одетого в какие-то восточные ткани. Он пил шампанское из высокого бокала, проливая его мимо рта, - он гнида…       Так прошло первое знакомство Су Хёка с тайными покоями Его Величества, куда, по дворцовым слухам, Король приглашал самых красивых, необычных и особенных людей. Это было место, где царил вечный праздник. Шикарная, но опасливая, жизнь с бесконечной оглядкой во дворце была довольно монотонной и скучной, а в «Покоях цветения» всегда были смех, танцы, костюмы, дорогая и вкусная еда, много разномастных игрушек. Это было действительно интересное место ровно до тех пор, пока туда не приходил Король и пока всё не начинало вращаться вокруг него. Его Величество становился объектом всеобщего обожания, Шин замечал, что люди сбегались вокруг него, стараясь всячески инициативно угодить, и вели себя как-то неестественно ласково. Су Хёк не мог в первый раз понять, по какому сценарию идёт веселье, что нужно делать, в чём участвовать. Парень сидел в отдалении, ближе к ширме для переодевания, и жадно рассматривал происходящее.       Шин весь вечер искал глазами девушку, которая потом представилась ему Ланой, и, находя, цеплялся за неё, как за спасательный круг. Это был один единственный знакомый человек, и тот который забыл о нём в тот же момент, когда Король зашёл в «Покои цветения». Лана не отзывалась на своё имя и даже не оборачивалась на него, за весь вечер она подошла только пару раз, когда фокус внимания Его Величества смещался на какое-то локальное развлечение, не требующее ничьего участия, кроме одного-двух специальных людей.       Шин сидел в большом бархатном кресле, элементами декора напоминавшем миниатюрную версию королевского трона, поджав под себя ноги и сложив на животе руки накрест. На нём не было лица. Нагота больше всего стыдила его.       - Не пялься и не трогая никого лишний раз руками, для твоего же блага. И садят уже по-нормальному, ты здесь не для этого. Ноги свесь, руки, расслабь руки, - она поочерёдно встряхивала кисти рук и стопы, сопровождая свои слова скромной жестикуляцией, - всему учить тебя. Ладно, ещё приловчишься.       Шин остался сидеть, как сидел, только убрал руки и положил их на подлокотники по обеим сторонам от себя, неловко переводя взгляд. Он старался выглядеть безучастно-строгим, но в контексте праздника это его поведение было нелепым. Так он старался избежать стыда и утешал себя.       - Съешь на, вкусная - она протянула спелую сочную грушу, глянцево блестящую в свете гигантской люстры. Здесь были лучшие фрукты, что Шин видел и ел во всём дворце.       - Не буду, - упрямо сказал парень, отворачивая нос. На лице у него была пряма написана какая-то обида, смешанная с усталостью.       - А вот и неверный ответ, - она надкусило грушу прямо перед носом Су Хёка и бросила её себе под ноги, - тебя и так и так поимеют, только в одном случае ты получишь удовольствие, а в другом злость и обиду. Тут как настроишься. Ты просто берёшь и меняешь себя на вещи. В этом суть. Пользуйся случаем, пока король щедр. У него можно очень легко попасть в немилость. Тогда будет поздно.       - Лана, когда это закончится? – тихо спросил Шин, предварительно посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, не слышит ли его кто-то из «старших» и «опытных». Девушка сухо пожала плечами и стала крутить пряди волос между пальцев. Она всегда делала это, когда нервничала.       - Когда как. Как пойдёт. Торжество начинается, когда Король входит в покои, и затихает, когда он засыпает. Но если Король проснётся, нужно возобновить празднество, понимаешь?       Она дождалась, пока Су Хёк осознанно утвердительно кивнёт.       - А это может закончиться быстро? – не унимался Шин.       - Бывает, и за несколько часов управлялись, - сказала Лана задумчиво, а потом отняла у парня надежду, добавив, что чем быстрее закончится праздник жизни, тем вероятнее, что наутро полетят головы, так что в их же интересах, чтобы Его Величество купался в ласке сутками напролёт. Шин кивнул несколько раз, закусывая передними зубами губы с внутренней стороны до боли, и выдохнул как-то слишком шумно, так что сам потом испугался, что его могли услышать.       Шин и сам почувствовал, когда «мероприятие» стало затухать и подходить к концу. «Покои цветения» были устроены таким образом, что один большой зал был поделён на несколько визуально отдельных закутков, таких, в которых можно было получить условное уединение. Один такой отдел закуток был с небольшим бассейном, в который, по словам Ланы, на одной только её памяти вмещалось больше семи человек, другой был танцевальным залом, где ясно было видно королевское кресло и возвышавшийся мраморный постамент для ублажителей, в третьей стояли два фонтана, один с шампанским, он был ростом со взрослого человека, таким, что при желании в него можно было залезть с головой, а второй с молочным шоколадом. Последней зоной, которую Шин нашёл в первый свой вечер в покоях, была роскошная детская комната, элементы которой парень сразу узнал по подаркам, которые щедро делал ему Король в их первые встречи. Эти вазы он приносил ему в качестве презента, этими конфетами кормил с рук, эти фигурные рафинированные сахарки приносил ему к чаю. Шин смотрел на комнату, которая была мечтой любого ребёнка его возраста: здесь были и большие мягкие игрушки в виде животных, и кукольные фарфоровые сервизы, мячи, и деревянная лошадка-качалка. Первой и довольно наивной мыслью Шин подумал, что всё это было сделано специально для него, потому что он же здесь «маленький», но потом он вспомнил Лану и ещё пару ребят из гарема, которые были одного с ним возраста, и всё понял. Только цветные кубики с буквами, деревянные пирамидки и трещотки были совсем уж малышескими, и Су Хёк тогда решил, что это какая-то шутка. Просто Его Величество не знал, что будет интересно подросткам, вот и решил принести всякого. Король ведь так давно сам был ребёнком, откуда ему помнить?       Шину ни к чему из этих игрушек, украшений и яств не хотелось прикасаться. У него такой стыд, смешанный с омерзением, вызывали эти куколки, лошадки и солдатики. Он был ещё маленьким, чтобы осознать глубину абсурда и омерзения, но интуитивно подчувствовал во всём этом какую-то сладкую золотую грязь. Всё это казалось таким неправильным, гадким. Казалось, стоит только притронуться к чему-нибудь в этих покоях, как тут же тебя засосёт в этот водоворот из тел и голосов, закружит, и так ты там и потеряешься.       - Смотри и учись, у него реально неплохо получается, - сказала Лана с набитым ртом винограда, кивая головой в сторону большого королевского ложа с прозрачным балдахином, через который было отчётливо видно переплетение тел, их расположение, - это бывший оруженосец какого-то герцога. Я слышала, однажды он показался на прогулке с Его величеством и в тот же день его разжаловали и отправили к нам в эскорт. Ему и полугода здесь нет, подозрительно-ловко и быстро просёк всё. Но это не моё дело…       Шин, не отрываясь, смотрел, как полупрозрачные силуэты человека с золотыми волосами и юноши с чёрной макушкой причудливо перемешивались, и незнакомый высокий голос взвизгивал периодически и выкрикивал одобрительные высказывания.       - Ему, кажется, нравится, - сказал Су Хёк, перекатывая в ладонях маленькую пустую сахарницу, которую взял в руки, только чтобы прекратить нервическое заламывание пальцев.       - Не будь так наивен, - шёпотом сказала Лана. Она подставила ладошку под вязкие тёмные струи маслянистого шоколада и поочерёдно облизывала пальцы. При этом у неё было совершенно скучающее выражение лица, - щас вот, нравится ему. Не слышишь? – она выдержала большую паузу, чтобы Шин мог вслушаться и что-то понять, но парень так и стоял в недоумении, делая вид, что во всём разобрался.       - А если не нравится? – с недоверием спросил Су Хёк, как бы невзначай, но очень напрягшись от этого вопроса. Он очень забеспокоил его сейчас.       - Ну делай вид, что нравится. Тебя же никто не заставляет получать удовольствие, это же никто не проверит. Хотя бы подыгрывай. От тебя нужен вид удовлетворения и внешняя благодарность, а остальное приложится. Когда-нибудь и тебя позовут на это ложе…       В этот момент парень с тёмной макушкой как-то необычно взвизгнул и стал тяжело дышать. Король тоже издавал невразумительные звуки, как если бы пробежал несколько кругов вокруг дворца, не останавливаясь, и перестал шевелиться. Почти весь свет загасили, когда макушка вылезла из-под балдахина и сделала условный жест, благодаря которому гарем понимал, что нужно вести себя тихо.       - Я боюсь туда, - ответил Шин честно, после долгого молчания возобновляя разговор с Ланой. Он нашёл её около большой ванны, она втирала другой девушке масло в волосы, старательно массируя голову.       - Ой ну брось, - отмахнулась она скептически, переходя на шёпот, - бояться нужно, если тебя перестают звать. Поймёшь потом…