***
Мадам Максим величественно подплыла к своему месту и встала рядом с директором Хогвартса, щуря свои большие выразительные глаза, любезно улыбаясь всеми зубами. Её оливковое лицо источало доброжелательность, и она с прямой осанкой достойно принимала аплодисменты от учителей и студентов. Роскошный наряд обволакивал её стройную высокую фигуру, а торчащие из воротника её мантии павлиньи перья блестели, переливаясь красивыми оттенками сине-зелёного и отбрасывая светящиеся тени на её шею. Она восхитила всех своей красотой и изящностью, которая была характерна для всех волшебниц и волшебников из Шармбатонской академии, и, грациозно подав кисть профессору Дамблдору, она улыбнулась, когда директор оставил кроткий поцелуй на тыльной стороне её ладони. Дамблдор прочистил горло, чтобы продолжить свою речь и представить других студентов, собиравшихся принять участие в знаменитом Турнире Трех Волшебников, который в этом году проводился в Хогвартсе, что не могло не волновать учеников, не прекращающих галдеть после появления прекрасных девушек в голубых шелковых платьях. Гриффиндорский стол был слишком уж шумным, словно кто-то использовал Сонорус, и студенты, перебивая друг друга, шептались о красоте Шармбатонских ведьм. Спокойные и, обычно, тихие рейвенкловцы, как будто сорвались с цепи. Их голоса можно было бы услышать с астрономической башни, и Гермиона с некой завистью глядела на то, как мальчишки восхищенными глазами рассматривали волшебниц из французской академии магии. — В них нет ничего особенного, — громко продолжала возмущаться Джинни, обращаясь к Парвати, которая активно кивала ей, кидая неодобрительные взгляды на Дина Томаса. Уизли одним ловким движением кисти откинула огненные волосы за спину и подперла рукой подбородок, делая вид, что умирала со скуки. Как и большая часть учениц Хогвартса, сидевших за столами с поджатыми губами и поникшими взглядами. Особенно забавно выглядела Пэнси Паркинсон, которая сверлила своими болотными очами щеку Теодора Нотта, мысленно заклиная его повернуть голову и прекратить пялиться на светловолосую ведьму, чьи глаза сияли фиолетовым оттенком. Потрясающий цвет. Гермиона отвернулась от Уизли, которая продолжала фыркать на девушек из Шармбатонской академии, и Грейнджер знала, что Джинни просто беспокоил этот слишком уж заинтересованный взор Гарри, который на пару с Роном и Симусом не убирал восхищенных глаз со стройненьких фигурок волшебниц. — Конечно, Джинни, я полностью согласна, — выдавила Грейнджер, но мыслями она была в другом месте. В последнее время она часто витала в облаках, за что получала обеспокоенные взгляды от Гарри и Рона, или несколько раз за день слышала взволнованное «ты в порядке?» от Невилла, но свое состояние могла объяснить лишь одним коротеньким словом «переутомление», и друзья тут же понятливо кивали. Но дело было вовсе не в усталости. Хотя, признаться честно, это тоже вынуждало ее мысли расплываться серым туманом, каким он бывал по ранним утрам, медленно растекаясь над гладью Черного озера, однако, основным источником ее подавленного состояния Гермиона считала тоску. Необъяснимую и необъятную, которая тонким покалыванием отдавалась в сердце, как если бы в него, как в игольницу, втыкали булавки, с блестящими бусинками на конце. Мама хранила такую в своей шкатулке с нитями и лентами, которые использовала когда делала вышивки. — Смотрите, смотрите! — послышалось со стола хаффлпаффцев. Кто-то, с грохотом приподнявшись из-за стола, чуть не пролил на Гермиону пунш. Пара капель заляпали рукав её мантии. — Эй! — она возмутилась, но ее взгляд переметнулся на Рона, чей восхищенный голос пролетел над гриффиндорским столом: — Это же Виктор Крам! — все студенты, разинув рты от удивления и восторга наблюдали за тем, как знаменитый игрок и волшебник из Дурмстранга шествовал по большому залу, не поворачивая своей головы. Он был невысоким, но довольно крепким. Гермиона отметила про себя, что, не находясь в воздухе, его лицо было более напряженным и суровым. Он двигался с медвежьей ленивостью, слегка неуклюже и с тяжестью. Крам, будто ощутив на себе ее взгляд, обернулся и одарил ее неуверенной полуулыбкой. Гермиона вскинула брови, ощущая, как румянец залил её мраморные щёки и это вынудило её потупить глаза в свою тарелку. Она чувствовала, как горят её уши. Ученики Дурмстранга устроили целое шоу, и теперь пришла очередь Рона и Гарри наблюдать за тем, как Джинни с Гермионой о чем-то хихикали, кивая в сторону крепких парней с короткими стрижками и длинными посохами в руках. Вслед за Виктором с нахмуренным лицом двигался по большому залу Игорь Каркаров, осматривая, казалось, каждого ученика. Его натянутая улыбка обнажала ряд желтоватых зубов, а синие глаза источали лютый холод. Грейнджер неприятно поёжилась. Директора Дурмстранга точно нельзя было назвать приятным, по крайней мере, он не оставлял о себе такого представления. Дамблдор напротив, тепло поприветствовал Каркарова, а Гермиона краем уха услышала, как Симус назвал его «гадким пожирателем смерти». — Но это было в прошлом, — возразил Дин. — Да ладно? Бывших пожирателей не бывает, они все верны Сам-Знаешь-Кому, — фыркнул Симус. — Говорят, они в своей школе изучают темные искусства, — подала голос Парвати. — Конечно, — съязвил Рон, — ещё б они не изучали, когда… Гермиона не дослушала. Она обернулась в тот самый момент, когда её глаза упали на две светлые, платиновые макушки. Ее очи загорелись блеском, когда она обратила внимание на то, что эти двое были совсем не похожи на остальных. Высокий статный мужчина грациозно шел вперед, надменно вскинув острый подбородок, не обращая внимания на учеников. В отличии от Каркарова, мужчина смотрел прямо перед собой. Его серые глаза источали уверенность и суровость, и, совсем немного, презрительность. Подле него, с такой же походкой, двигался высокий молодой парень, чьи светлые волосы были коротко подстрижены, но не так, как у остальных дурмстранговцев. Они оба были похожи, как две капли воды, и оба держались достойно, всем своим видом показывая свое превосходство над остальными. Облаченный в темное длинное пальто с утепленным воротником из пушистого, белоснежного меха, взрослый мужчина одним резким движением смахнул длинные волосы за плечи, а парень, поджав губы в жесткую линию, вскинул брови, лениво позволяя себе рассмотреть учеников Хогвартса. Гермиона не понимала, чем он вынудил взор застыть на своей фигуре, но она продолжала смотреть, с неким восхищением отмечая красоту его формы. Он не был одет в ту же одежду, что и остальные ученики Дурмстранга. Его фигуру идеально подчеркивал красно-черный мундир, с широким поясом из драконьей кожи, на котором висела кобура для палочки. В середине груди, на левой стороне, у сердца, висела внушительных размеров овальная брошь, с высеченным на ней гербом Дурмстранга, и обрамленная блеском маленьких зеленовато-серебристых камешков, которые переливались от света большого зала. К ней была прикреплена длинная резная цепь, соединяющаяся с наколотой к плечу серебряной медалью. Гермиона напрягла зрение, чтобы прочитать надпись на ней, но не смогла, так как незнакомец двигался довольно быстро. От середины груди вниз, по линии ребер, сужаясь буквой «V» шел ряд золотых пуговичек, на каждой из которых было высечено «М», а рукава мундира украшали узоры, расшитые золотыми нитями. Узкие бедра парня были облачены в темные брюки, заправленные в высокие сапоги, тоже из драконьей кожи. Это стоило огромных денег… Поверх мундира, украшенный таким же светлым мехом, перекинутый небрежно через левое плечо висел плащ алого цвета. — Кто это? — рассеянно поинтересовалась она, обращаясь к Лаванде, как вдруг была поймана взором этих серых глаз, направленных прямо на неё. Блондин продолжал двигаться, но уже чуть медленнее, будто позволяя себе внимательнее рассмотреть лицо Гермионы. Спереди раздалось недовольное шиканье от взрослого мужчины, и парень поспешил, прибавляя шаг. Гермиона от растерянности затаила дыхание, когда блондин приоткрыл свои тонкие губы и, словно собираясь что-то вымолвить, покачал головой, хмурясь и отворачивая голову, будто его поступок являлся непозволительным действием. — Люциус Малфой, преподаёт у них темные искусства и зелья, — пояснила ей девушка, шепча прямо в ухо, — он служил Тому-Чье-Имя-Нел… — Волдеморту? — нетерпеливо оборвала её Гермиона, за что получила ошалелый взгляд от подруги, — прости, — поспешно добавила Грейнджер. Лаванда скривилась, но продолжила: — Малфой-старший учился в Хогвартсе, естественно, на Слизерине, и его знания темной магии пригодились в Дурмстранге, хотя не все ученики посещают это занятие. — А второй кто? — обратилась к ней Гермиона, изначально желая узнать больше именно о молодом светловолосом парне. — Его сын, Драко Малфой, один из лучших учеников Дурмстранга, и тоже довольно силён в темной магии, — усмехнулась Лаванда, как бы говоря «ну ещё бы». — Сыночек-то весь в отца пошел, — фыркнул Рон, — и для чего они вообще сюда приехали? Не думаю, что Дамблдор одобрит их присутствие. — Дамблдор не может выбирать тех гостей, которые прибудут сюда для принятия участия в Турнире, Рональд, это не в его силах, — нравоучительно возразила Гермиона, а затем потупила взгляд в пол, когда друг с укором окинул ее взглядом. Гермиона покосилась на Люциуса, который протянул крепкую ладонь Дамблдору и они коротко обменялись рукопожатиями. По всей видимости, директор действительно не особо был рад его присутствию. Еще несколько слов о том, какая же великая честь выпала Хогвартсу и все в этом роде, и Гермиона поняла, что не сможет сдерживать зевательных рефлексов. Студенты из других учебных заведений начали разделяться, занимая места за столами. Кажется, кто-то из рейвенкло слишком бурно отреагировал, когда к ним подсели несколько студенток из Шармбатона. Гермиона закатила глаза, случайно натыкаясь на невысокого болгарина, который неотрывно наблюдал за ней. Легкая улыбка накрыла ее вишневые губы, за что она получила толчок в бок от Джинни. — Смотри-ка, уже заводишь поклонников, — рассмеялась Уизли, а Рон обеспокоено покосился на Грейнджер. — Не забывайте, они теперь наши враги. — Враги? А не ты ли трепался о том, как хотел взять автограф у Крама на чемпионате по Квиддичу пять минут назад? — язвительно поинтересовалась Джинни у брата. Несколько смешков пролетели над столом, вынуждая Рона покраснеть от злости и смерить сестру обиженным взглядом. — Это не меняет того факта, что во время Турнира эти качки из Дурмстранга станут нашими врагами, или ты не хочешь, чтобы Хогвартс одержал победу? — Хочу, Рон, но это всего лишь Турнир, а не борьба насмерть, — фыркнула сестра. — Вечная слава ждет того, кто победит, и в Турнире случались довольно мрачные события, так что я бы поспорил с тобой. Джинни помотала головой, не желая больше выяснять кто прав, и направила взор на Гарри, который просто с легкой ухмылкой наблюдал за их перепалкой. Грейнджер вытянула шею, замечая, что тот самый Драко Малфой с каким-то растерянным взглядом озирался по сторонам, словно размышляя, где ему разрешено было сесть. Она не была уверена, имела ли право предложить студентам место возле них с ребятами, поэтому лишь поджала губы, слегка давясь от ощущения вины. Крам с некоторыми своими шумными друзьями расположился за гриффиндорским столом. Они даже не сомневались в своих действиях: куда им сесть, с кем начать болтать, кого толкнуть в плечо, будто давнего друга, хохоча над какой-то шуткой, словно большой зал и вообще весь Хогвартс принадлежал им. Не отрывая взора от платиновой макушки, Гермиона не успела моргнуть, как вдруг обратила внимание, что возле блондина в одно мгновение, будто появившись из воздуха, возник почти такой же высокий и худощавый мулат, чья челюсть была сжата в суровую линию, а темные глаза блуждали по залу. Он был облачён в такой же мундир, на плечах красовались золотистые ордена с гербом училища, с которых свисали блестящие цепи. На талии висел кожаный ремень, с большой пряжкой, и Гермиона рассмотрела вырезанную на ней букву «Z». Мулат что-то шепнул на ухо Малфою и они оба на одно мгновение улыбнулись. Гермиону привлекла эта легкая тень улыбки на суровом бледном лице дурмстранговца. Он выглядел загадочно и привлекательно, и эта неизвестность манила Гермиону, как будто она будучи мотыльком летела на таинственный источник яркого света. — Вы можете присесть здесь, — раздался голос Теодора Нотта, который приподнялся и замахал длинными руками, подзывая дурмстранговцев к слизеринскому столу. — С нами не скучно, — ухмылка накрыла его пухлые губы, а нефритовые глаза налились озорным сиянием, когда оба парня, переглянувшись, двинулись вперёд. Гермиона отдалённо слышала, как Рон шептал Гарри о том, что им все-таки нужно как-то поговорить с Виктором Крамом до начала Турнира и, если выйдет, взять у того автограф. Она усмехнулась, но не отрывая глаз от слизеринцев наблюдала за тем, как мулат и Драко удобно устроились возле Нотта и Паркинсон. Она с удивлением отметила то, как они гармонично смотрелись вместе и завели оживлённую беседу, словно знали друг друга всю жизнь. Но она так же сумела понять, что если темнокожий парень вёл себя более открыто и непринуждённо, то сын Люциуса держался отстранённо и непривычно вежливо. Драко источал благородство, властность и уверенность. Мулат похлопал того по плечу, что-то говоря с мягкой улыбкой, и это, судя по всему, вынудило Драко слегка расслабить плечи, и его ровная осанка ссутулилась. Грейнджер показалось, что в какой-то момент его серые глаза снова посмотрели на неё, но в суматохе и галдеже студентов она не могла быть уверенна. Что-то подсказывало ей, что этот год станет особенным.***
В большом зале было непривычно мрачно, но Дамблдор посчитал, что яркий огонь будет неуместным, и поэтому стены переливались холодными оттенками голубого, синего, сапфирового, отбрасывая тени от светящегося в центре кубка, величественно возвышающегося на специальной каменной подставке. Погода будто подстроилась под грядущие события и поэтому весь день шел проливной дождь, а завывающий за стенами училища ветер тряс верхушки древних деревьев. Под потолком большого зала плыли грозовые тучи, черного, почти что угольного оттенка, и иногда они вспыхивали фиолетовым цветом, когда удар молнии проносился по небу. Драко был очарован магией Хогвартса, и ему определенно нравилось здесь находиться. В родных стенах Дурмстранга может быть было хорошо, но здесь он ощущал непривычный уют и спокойствие, как если бы принадлежал этому месту изначально. Возможно, желание его матери отправить его учиться сюда было бы правильным решением, но этого Малфою теперь никогда не узнать. Стоя на пороге, он выпрямил спину и сжал челюсти, позволяя острым, выточенным умелым скульптором скулам нарисоваться на его лице отчетливее. Несколько девушек, увидев его, не сдерживая своих улыбок игриво взмахнули длинными ресницами. Малфою льстило это внимание к своей персоне. Он сделал пару шагов вперед, отмечая, как стихли голоса студентов и лишь негромкие перешептывания доносились до ушей дурмстранговца. «Сын пожирателя», «чертов темный волшебник», «он само зло» и другие не самые приятные высказывания, к которым Драко за время своего существования, если честно, привык. Его глаза метнулись к ссутуленной девичьей фигуре, которая была полностью поглощена учебником по уходу за магическими существами. Драко уже видел эту девушку, когда они только прибыли. Он заметил ее заинтересованный взор шоколадных глаз, горящих в свете огней большого зала. Волшебница тогда уставилась на него так, как если бы перед ней возникло какое-то удивительное существо. Бронзовая макушка кудрявых локон не шевельнулась на звук стукающих сапог из драконьей кожи. Как досадно, подумал про себя Драко, но продолжил шествовать к кубку, ощущая покалывание в руках. Когда он, с невозмутимым выражением лица, бросил своё имя в чашу огня, всего лишь на пару мгновений он испытал страх от того, что пламя выплюнет маленький клочок бумажки, и это бы означало его поражение. Он с хмурым лицом покосился на Виктора, которого дружно поддерживали ребята и ободряюще хлопали того по спине. Они крутились вокруг болгарина, словно дышать одним воздухом рядом с ним было привилегией. Малфой вздёрнул подбородок и сжал челюсти, надеясь, что, когда объявят чемпионов, которых избрал кубок, честь представить Дурмстранг выпадет именно ему. Его глаза цвета неспокойного океана оглядели большой зал, в котором, помимо уже знакомых ему лиц в виде Теодора и Пэнси, находились гриффиндорцы. Он обратил внимание, как рыжеволосый парень с завистью о чем-то шептался с Гарри Поттером. Тем самым, которого Малфой в последний раз видел в далеком детстве, в магазине Мадам Малкин. Звук шипения огня, принявшего его имя, вызвал у Драко мурашки, и когда Блейз подскочил с места, хлопая в ладони, блондин лишь сдержанно улыбнулся, направляясь в сторону друга. Присев на широкую скамью, он с благодарностью принял поздравления от Теодора Нотта. — Нужно быть либо полным идиотом, либо безумцем, чтобы решиться принять участие в Турнире! — воскликнул парень, глядя на Пэнси. — Точно, это ведь так опасно, — кивнула она, — Блейз, а ты не желаешь испытать удачу? — Нет, это не для меня, — усмехнулся Забини, — «вечная слава» должна достаться Драко, это уж точно, — он криво улыбнулся, обнажив ряд ровных белоснежных зубов. Малфой хотел было улыбнуться в ответ, как вдруг его взгляд снова наткнулся на девушку, которая сидела и пыталась сосредоточить все свое внимание на учебнике, но под галдеж своих друзей, что сидели сбоку от нее, видимо, это было нелегко, однако она упрямо уткнулась в книгу, словно это было самым важным занятием в ее жизни и ничто не сумело бы отвлечь ее от чтения. Глаза дурмстранговца устремились к ее бронзовым волосам, что волнами спадали до лопаток. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хотел бы обратить ее внимание на себя, но тут же мотнул головой, словно это было безумием. Ее отвлекли рыжие близнецы, придумавшие способ перехитрить кубок, но она что-то твердила им с выраженным самодовольством и напыщенностью. Двое ребят, похожих как две капли воды, лишь усмехнулись и выпили какой-то эликсир. Драко не был уверен, что у них действительно получится обмануть кубок, и он был прав: спустя пару секунд, когда пламя приняло бумажки, два языка синего огня закружились вихрем, принимая багровый оттенок, и, обвившись вокруг парней, подобно змее, вспыхнули и откинули тех к дверям. Малфой, не сдержав улыбки, наблюдал, как на их лицах в одно мгновение выросла седая борода, и волосы окрасились в такой же серебристый цвет. Оба парня накинулись друг на друга с кулаками, возмущенно крича обвинения. — Ох уж эти Уизли, — покачала головой Пэнси. — Уизли? Дети Артура Уизли? Мой отец знаком с их семейством, — вспомнил Драко, поглядывая на парней. — Наверное, тот рыжий парень их брат? — Ага, Рон, — подтвердил Тео, — вратарь команды по квиддичу с этого года, жалкое зрелище, — закатил он глаза. Драко лишь хмыкнул, наблюдая за тем, как Рон общался с той самой девушкой. — А кто возле него? С книжкой в руках, — он спросил это с таким бесстрастным тоном, что удивился самому себе. Будто поняв, что говорили о ней, волшебница оторвалась от разговора и покрутила головой, ощущая на себе чей-то пристальный взгляд. Драко тут же опустил голову, не желая быть пойманным наблюдающим за ней. Это было бы крайне неловко и странно. — Гермиона Грейнджер, лучшая ученица в Хогвартсе, — похвастался Теодор, — хоть она и с Гриффиндора, но довольно неплохая. — Я тебя умоляю, Нотт, — фыркнула Пэнси, — ты списал у неё лишь раз, и уже считаешь её «неплохой»? Она грязнокровка, — поморщилась Паркинсон. Глаза Драко расширились, услышав неприятное слово, которым оскорбила брюнетка Гермиону. Малфой нахмурился, но ничего не ответил, лишь слушая небольшую перепалку слизеринских студентов. В Дурмстранге ученики отбирались строже, чем в Хогвартсе, и Люциус именно поэтому не желал, чтобы его сын учился вместе с магглорожденными волшебниками. Да и тот факт, что Хогвартс отвергал любые попытки внедрить занятия темной магией не нравился Малфою старшему, поэтому, не смотря на возражения Нарциссы, отец решил отправить Драко именно в Дурмстранг. — Не один раз, она ещё, к твоему удивлению, помогла мне на зельях, — защитным тоном выдавил Нотт. — Кстати, она у нас лучшая в зельях, Слизнорт просто в восторге от её способностей, пророчит ей большое будущее. — Да? А у нас Драко чуть ли не принц зелий, без преувеличений, — похвастался Блейз, — ему под силу создать любое, даже жидкую удачу сможет сварганить, если ингредиенты найдет. — Забини, не надо, — пытаясь остановить парня, выдавил Драко, не желая быть темой для их разговора. Блейз удивленно покосился на Малфоя, как бы говоря «я же не придумываю». — Но это правда, — мулат уставился на друга, ощущая, что должен похвастаться способностями дурмстранговского студента. — Думаю, вы сами убедитесь, если захотите присоединиться к нам на занятиях, я слышал, что Люциус договорился о проведении своих уроков в подземельях Хогвартса. — Да, это так, Слизнорт сказал, что мы можем научиться многому у твоего отца, — ухмыльнулась Пэнси. Драко сжал челюсти, лишь коротко согласившись. Он получил толчок в ребро от Блейза. Мулат кивнул ему острым подбородком и вынудил посмотреть прямо перед собой. Драко обратил внимание, как темная фигура Крама приблизилась к кубку. Казалось, в зале стихли все голоса, но Малфоя привлекло не это: он заметил, что Гермиона оторвалась от своей книги и внимательно наблюдала за тем, как болгарин закинул бумажку в кубок. Драко с замиранием сердца надеялся, что пламя отвергнет имя Виктора, но, когда шипение огня с одобрением раздалось в зале, будто огромный змей прополз по помещению, Виктор самодовольно улыбнулся и, повернувшись, подмигнул Грейнджер. Девушка лишь смущенно отвела глаза в сторону. Никогда в своей жизни Малфой так сильно не мечтал о том, чтобы победить любимца Каркарова. Он готов был продать душу, чтобы именно его имя выкрикнул Дамблдор, называя чемпионов от школ. Он готов был продать душу, чтобы стать тем, ради кого бы позабыли о своем любимом деле и поглядели с таким же любопытством. Малфой повел плечом и уставился на свои бледные пальцы. Сжав их в кулак, он отвернул голову, в последний раз окинув взглядом Гермиону Грейнджер и подумал, что, наверное, прежде ему не доводилось встречать кого-то, кто сумел бы с первого взора поселиться в его мыслях и украсть его покой.***
Шум перекрикивающих друг друга учеников уже начинал раздражать Гермиону, и она вздернула подбородок, пытаясь отыскать глазами Джинни, которая куда-то пропала после небольшой ссоры с Гарри. Гермиона уставилась на своего друга и ощутила какое-то неприятное покалывание на затылке, словно две пары глаз непрерывно наблюдали за ней. Дамблдор шествовал по залу, а студенты, радостно хлопая в ладоши и свистя поздравления, приветствовали чемпиона из Шармбатонской академии магии — красавицу-Флер Делакур. Мадам Максим с гордостью стояла возле директора Хогвартса, но в ее глазах было нескрываемое волнение за свою ученицу. Дамблдор продолжил речь и пришла очередь объявить о чемпионе их Хогвартса. Грейнджер не сомневалась, что им станет Седрик Диггори. Стол хаффлпаффцев просто взвыл от радости, когда Седрик подскочил с места услышав свое имя и, приняв поздравления от директора, одарил всех ослепительной улыбкой. Какое-то переживание возникло в груди Гермионы, когда она обернулась, втайне наблюдая за тем, как Теодор болтал с Драко Малфоем и ободряюще хлопал того по спине. Малфой действительно вписался в их круг, словно ему было место за змеиным столом. Она распахнула веки, когда вдруг была перехвачена серым взором, наполненным удивлением, и, ощутив себя полной дурой, быстро отвернулась, чувствуя, как колотилось сердце в ее груди. На одно мгновение ей показалось, будто губы Малфоя дернулись и он разочаровался, когда она отвела взгляд. Бред. Она тряхнула головой. Ей всего лишь показалось. Она магглорожденная. Она светлая волшебница. Гриффиндорская студентка. Он — сын пожирателя смерти. Темный маг. Он — тьма, которую она не должна позволять впускать в свои мысли. Дамлбдор схватил выплюнутый огнем клочок бумажки, и Грейнджер, затаив дыхание, ожидала того момента, когда он назовет чемпиона дурмстранга. Стук ее сердца отдавался громкими ударами в ушах. Она приоткрыла рот и… Конечно же, это не он. С ненавистью Драко наблюдал за тем, как Крам, довольный и счастливый, подскочил из-за стола и направился принимать поздравления от Каркарова и Дамблдора. Блондин лишь на пару секунд пересекся взглядами со своим отцом и понял, что тот был крайне недоволен, но относительно спокоен. Драко знал, что Люциусу хотелось бы, чтоб его сын стал чемпионом Турнира, но еще больше Люицус хотел, чтобы его сын остался в живых. Казалось бы, что церемония подошла к концу, но вдруг произошло то, что удивило всех вокруг: кубок начал шипеть, а огонь окрасился в красно-оранжевый оттенок. Из пламени вылетел клочок бумажки, и пораженный этим действием Дамблдор схватил его. Казалось, что прочитав имя на листке, старик поседел еще больше. Драко нахмурился, не понимая, что происходило. — Гарри Поттер, — тихий шепот. Гермиона выдохнула, поняв, что все это время она не дышала. Она схватила друга за локоть и сжала всеми пальцами, боясь отпустить. — Гарри Поттер! — яростно выкрикнул директор, и студенты начали перешептываться. Гермиона ощущала, как Гарри начало колотить то ли от страха, то ли от шока. Она легонько тряхнула его, вынуждая друга хотя бы моргнуть. Казалось, что на Поттера кто-то наложил затвердевающие чары, и его тело превратилось в безжизненный серый камень. Гермиона подтолкнула парня, но все еще крепко держала его под руку, будто боясь, что если опустит — потеряет его навсегда... — Не может быть, — протянул Теодор, — это нереально. — Кубок избрал еще одного чемпиона, — нахмурился Блейз. — И как я знаю, Поттер еще несовершеннолетний? Скандалом пахнет, — мулат криво ухмыльнулся. Гермиона с большим трудом разжала хрупкие пальцы, когда Гарри отодвинулся и сделал первый шаг к Дамблдору, чьи внимательные глаза с беспокойством и печалью взирали на Поттера. Она была поражена не меньше него, она не могла выдавить из себя ничего, чтобы успокоить своего лучшего друга, побледневшего от ужаса, что отпечатался на его молодом лице. Гарри оставил ее там, на скамье. С растерянным видом и помутненным разумом. Это было невозможно. Грейнджер обернулась, сталкиваясь с прямым взором Драко, который хмуро и вопросительно смотрел на нее. «Как такое возможно?» думали они оба в тот момент. И вдруг, ужаснувшись своей мысли, которая рассекла ее сознание молнией, Гермиона поняла, что действительно подумала об этом… Хорошо, что это не Драко.