***
Гермиона как раз направлялась в большой зал, когда заметила, что Теодор Нотт свернул в сторону подземелий, хотя по расписанию у слизеринцев сейчас была травология. Она посчитала, что это не ее дело и уже хотела развернуться и идти своей дорогой, но ей стало любопытно, зачем Нотт решил прогулять занятие, зная, как ему могло влететь от Снейпа. Внутренний голос наставническим тоном приказал ей отправляться к друзьям, но только подумав о том, что снова придется выслушивать недовольство Рона относительно участия Гарри в Турнире, она скривилась в лице и виновато поджала губы. Поразительным ей казалось то, что зная характер Гарри, рыжий все равно считал, что тот обманул его и каким-то чудесным образом сумел кинуть свое имя в кубок. За стенами замка пронесся свирепый вой ветра, Гермиона застыла, наблюдая за тем, как небольшого размера листок клена трясся в углу витражного окна, словно просил впустить его внутрь и погреться. Она дрожала изнутри, подобно этому листку, размышляя о том, через какие трудности предстояло пройти Поттеру. И, конечно же, ей было необходимо придумать способ, чтобы помирить друзей. Она ощущала себя спасательной лодкой, дрейфующей между двумя пылающими островами, и ей поскорее хотелось вернуть все на свои места. Общение с Гарри и Роном это что-то, что всегда грело ее сердце. Она не помнила дня, который бы прошел без их болтовни и глупых споров. С той самой их встречи в вагоне Хогвартс-экспресса Гермионе стало понятно, что эти двое всегда будут присутствовать в ее жизни, являясь той неотделимой частью пазла, без которого целостность картины будет нарушена. А сейчас все пошло под откос из-за какого-то глупого турнира. Скоро должна была состояться их вылазка в Хогсмид, почти что традиционная, по-семейному уютная, с ароматом сливочного пива, которое так любит Рон. Они часами могли сидеть в Трех Метлах, рассуждая о всякой ерунде, и в какой-то момент то самое ощущение тоски охватило сердце Гермионы. Она прикрыла веки, чувствуя, как тугой узел затянулся в животе, вызвав неприятную дрожь вдоль позвоночника. Грейнджер свела брови на переносице. От дальнейших размышлений ее сбили крики хаффлпаффцев, радостно визжащих гимн Хогвартса. Закатив глаза, девушка вздохнула и неуверенно ступила вперед, но какая-то неизвестная сила тянула ее направиться следом за Теодором. Гермиона представила разочарованное лицо Рона, когда он поймет, что она не придет, но собрав всю волю в кулак, она все же развернулась, вызывая своим действием небольшой беспорядок на своей кудрявой голове. Спускаясь в подземелья она не могла избавиться от мысли, что поступила неправильно, но что-то манило ее пойти следом и проверить: не замышляли ли чего-то коварного ученики серебряно-зеленого факультета? Гермиона вслушивалась в стук обуви по холодному полу и, сопровождаемая своим тихим дыханием, всматривалась вглубь, как вдруг заметила источник света, идущий прямо из кабинета зелий. Но разве Слизнорт проводил занятие сейчас? Изогнув одну бровь, она огляделась, а на ее губах расцвела хитрая ухмылка. Слизеринцы точно что-то замышляли, и поймать их и отчитать было бы сейчас довольно неплохо. Гермиона тихонько, словно мышка, подступила на носочках к кабинету, решая выяснить, что же происходило внутри, и, решительно выпрямив осанку, она ухватилась пальцами за тяжелую круглую ручку деревянной двери, толкнула ее, тут же ощущая себя неуютно и глупо. Десятки пар глаз уставились на нее, явно не ожидав увидеть здесь. Десятки слизеринских и дурмстранговских студентов. И среди них она заметила светлую голову Малфоя, который, в изумлении вскинув брови, таращился на нее, а рядом с ним развязно опираясь спиной на стенку стоял его друг-мулат, на губах которого нарисовалась презренная усмешка. Драко крепче сжал учебник в руках и с шумом вздохнул, привлекая к себе внимание остальных учеников. Что она тут забыла? Гермиона в ужасе распахнула веки, собираясь попятиться назад, когда вдруг кто-то дернул Нотта воскликнуть на весь кабинет: — Грейнджер? А Парвати сказала, что ты не придешь, — он выглядел явно озадаченным, но довольным, о чем говорила его нескрываемая яркая улыбка. Нефритовые глаза блеснули хитрым огоньком, а Гермиона лишь на мгновение задумалась, причем тут вообще была Парвати?! Малфой сжал губы в суровую линию, но не проронил ни слова. Он в одно мгновение изменился в лице, выглядя теперь строго и величественно, однако же взор серых омутов был неспокоен, как штормящее море, но он старался всем видом не показывать своей заинтересованности неожиданным прибытием Гермионы. — Проходите, мисс Грейнджер, я рад каждому студенту на своих занятиях, — ласковое шипение раздалось сбоку от нее, и она во второй раз с ужасом уставилась на стоявшего возле большого стола с кипящими на нем котелками Люциуса Малфоя, чья коварная ухмылка выглядела пугающе и зловеще. Гермиона отвлеклась на исходящий от котелка пар голубого оттенка и какая-то часть ее разума захотела сразу же выкрикнуть, что на столе сейчас, помимо остальных зелий, варилось оборотное, запах которого был ей отлично знаком, но она заткнула себя, не желая выставлять себя выскочкой или, еще хуже, идоткой. — Нет-нет, я… Я вообще-то шла на трансфигурацию… Она нервно улыбнулась, пытаясь не пересекаться взглядом с блондином, который пытливо поглядывал на нее, изучающе осматривая с головы до ног, будто она была каким-то невиданным им прежде существом. Возможно, ему еще не доводилось видеть живую грязнокровку так близко? Едко усмехнулся ее внутренний голос, и Гермиона шикнула на саму себя, сжав пальцы в кулак. — Так у вас же сейчас окно? — опять подал голос Нотт, и Гермионе захотелось треснуть его учебником. — Можно, сэр? — он кивнул в ее сторону и, получив разрешение, выдвинулся вперед. Гермиона одними глазами спрашивала его «ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?», когда Теодор, подхватив ее под локоть, с силой потащил к остальным ученикам, наплевав на ее нелепые попытки упереться каблуками в пол. — Не позорь нас, Грейнджер! — шикнул ей на ухо Нотт. — Единственный, кто сейчас позорится, это ты! — пробормотала она ему возмущенно, но лишь ахнула, когда он резко развернул ее одним движением руки лицом к Люциусу. Мужчина прищурил свои ледяные глаза и уголки его губ дернулись, выражая на лице нечто подобное улыбке. Он выглядел сейчас иначе: светлые волосы были стянуты в хвостик на затылке, а вместо тяжелого плаща на плечах красовалась шелковая мантия, с расшитыми на ней серебряными искрящимися нитями узорами. Под мантией можно было разглядеть строгий, подчеркивающий крепкую мужскую фигуру жилет, с небольшими пуговичками, на которых переливался в тусклом свете подземелья вырезанный герб Дурмстранга. Опираясь руками на стол, он оглядел Гермиону и вскинул одну бровь, останавливая взор на ее растрепанной причёске. Грейнджер ощущала себя неуютно. — Слизнорт вас очень хвалил, — оценивающим тоном произнес мужчина. — Как и Нотт, и на самом деле, — он оттолкнулся и сделал несколько непринужденных шагов к ним в сторону, — именно Теодору пришла в голову мысль пригласить вас на занятие, чтобы вы продемонстрировали свои навыки. — Я? — убийственным взглядом смерив Нотта, Гермиона покосилась в сторону столов с котелками. — Ну, профессор Слизнорт немного преувеличил… — Брось, Грейнджер, на прошлой неделе ты сварила огнезащитное зелье, — фыркнул Теодор, за что получил пинок от Пэнси. — Что? — Прекращай, — прошипела ему недовольно Паркинсон. — Ты выставляешь нас идиотами! Люциус выглядел впечатленным тем, что сказал Теодор. Он похвально склонил голову, не ожидая, что какой-то магглорожденной студентке было под силу сварить такое трудное зелье. — Не желаете ли показать нам свои способности, назвав все зелья, что перед вами? — он коварно улыбнулся, протягивая широкую ладонь, приглашая Гермиону к столу, и она переглянулась с Ноттом, который кивнул ей, как бы говоря «иди!», но ей совсем не хотелось сейчас хвастаться своими знаниями, или, еще хуже, оступиться и выставить себя не такой всезнайкой, какой ее считают. Ведь соверши она ошибку, то ей этого не простил бы ни один из присутствовавших слизеринцев. — Сэр, возможно стоит устроить поединок? — вдруг подал голос с другого конца кабинета мулат, с хитростью взирая на Гермиону. — Лучшая ученица от Хогвартса против лучшего ученика Дурмстранга? — А, добавим немного эпичности, — усмехнулся старший Малфой, — хорошая мысль, мистер Забини, почему бы и нет? — одобряюще произнес Люциус. Гермиона не знала, но была уверена, что по иронии судьбы этим лучшим студентом окажется тот, кто за все время ее нахождения здесь раз двадцать окинул ее взглядом, а затем решил, что уставиться в стенку было отличным решением. Драко, будто ощутив на себе ее взор, выпрямился, поправляя пояс на своем мундире, и неловко откашлялся. — Не уверен, что это хорошая идея, — бесстрастно подал голос блондин. — Это отличная идея, — убедил его Блейз, толкая вперед плечом. — Давай, Драко, покажи высший класс, — студенты загалдели, одобрительно кивая. Гермиона вытянула подбородок и сделала смелый шаг вперед. Не в ее правилах отклонять вызов, если нужно было защитить честь школы. В ней загорелось желание показать «высший класс», чтобы каждый ученик Дурмстранга, стоявший в кабинете, не сомневался, что не только их чистокровные студенты могут быть лучшими в чем-то. — Ладно, Блейз, если никому, кроме меня, это не кажется смешным, то пожалуйста, — Драко закатил глаза и вышел вперед, все еще держа в руках учебник. — Уступаю девушке, — он слегка склонил голову и вытянул руку, пропуская Гермиону к столу. Манеры лицо мужчины, пронеслось в мыслях у нее, когда она отметила, что Драко держался очень вежливо, и это не могло не подкупать. Она прошла мимо него, слегка задев его руку своим плечом, и, будто обожглась, резко дернулась, встречаясь с ним взглядом. Серые глаза не выражали ничего, в них Гермиона видела лишь свое собственное отражение и ей показалось это странным. Блондин будто закрывал свои чувства, что вынудило ее подумать — не применял ли он окклюменцию? И если да, то это порождало мысль о том, что он был действительно сильным волшебником. — Мисс Грейнджер, — обратился к ней Люциус, — перед вами несколько видов зелий, и некоторые из них, я уверен, ни разу не варились на ваших уроках, сумеете ли вы назвать их все? — он сложил руки на груди. — Постараюсь, — сглотнув, выдавила Гермиона. — С какого начать? — А не лучше, если они запишут ответы? — вдруг подал голос Тео, заставив Гермиону обернуться. Она свела темные брови и хмуро покосилась на парня. — Вдруг Грейнджер назовет правильное зелье, а Драко просто повторит за ней? Это нечестно, пусть пишут названия, а затем проверим. Забини фыркнул, окинув взором этого кудрявого парня, который нагло ухмылялся, не отводя взора от Драко. Люциус сжал губы в тонкую линию и сурово поглядел на сына. Заметив, что тому было почти что без разницы, он лишь согласно кивнул и щелкнул пальцами, призывая из воздуха появиться два небольших листа пергамента и пера. Гермиона распахнула веки, удивляясь тому, что мужчина обладал не только невербальной, но и беспалочковой магией, что требовало огромной концентрации. Драко повезло иметь такого опытного волшебника рядом, подумала она про себя. — Начинайте, — приказал Люциус, с интересом наблюдая за тем, какое зелье первым привлечет внимание Гермионы. Волшебница решила начать с простого — присмотрелась к котелку, что привлек ее изначально. Драко ступил сбоку, соблюдая дистанцию, и тоже принялся изучать бурлящие жидкости. Черканув что-то на листке, он исподлобья взглянул на Гермиону, которая сосредоточенно выводила что-то на своем пергаменте, а затем, будто перепроверяя, возвращала взор к зельям. Грейнджер перешла к следующему котелку, ощущая на себе пристальный взгляд Нотта и Блейза, и внутри нее лавой растеклась нервозность. Она принюхалась, ощущая аромат перечной мяты и настойки полыни. Животворящий эликсир? Губы накрыла самодовольная ухмылка, это не так-то сложно, подумала Гермиона, записывая название. Драко не отставал от нее, и уже справился с половиной зелий, когда принялся рассматривать большой котел с сиреневым варевом внутри, которое булькало и источало не самый приятный запах. Нахмурившись, он уже собирался сделать запись, как вдруг жидкость окрасилась в красновато-болотный цвет, а консистенция стала плотнее, и это позволило ему предположить, что перед ним была противодраконья сыворотка. Осторожно взглянув на отца, Малфой заметил, как тот с напряжением следил за ним. Ухмылка накрыла губы Драко — он нисколько не сомневался в своих способностях. Перейдя к следующему котлу, он изогнул одну бровь, ощущая с правой стороны легкое движение — Гермиона была настолько увлечена заданием, что, полностью погруженная в свои размышления, не сразу заметила, как вплотную оказалась возле Малфоя, задевая своим туловищем его руку. Казалось, что ей было все равно, потому что она беззаботно продолжала выводить аккуратным почерком название закипающего исцеляющего зелья, от которого веяло маринованными щупальцами растопырника. Драко выпрямился: тепло исходившее от ее тела окутало его целиком, он ощущал ее присутствие слишком остро, словно она прорезала собой невидимый барьер, который он возвел. Сглотнув, он постарался сосредоточить все свое внимание на задании, но его отвлек ударивший в ноздри аромат меда и печенья с имбирем. Это был ее запах. Дурманящий, вынуждающий мысли растечься мягким облаком, кружащий голову, из-за чего в висках возникла тянущая, приятная боль, словно кто-то надавил на них пальцами, принимаясь массировать. Вдоль позвоночника вниз, к ребрам, пробежали мурашки, которые закрутили тугой узелок где-то в области живота. Драко откашлялся, хватаясь пальцами за край стола, чтобы заставить себя сосредоточиться. Он слегка повернул голову, позволяя глазам очертить линию челюсти Гермионы. Переметнув взор к щеке, он отметил россыпь веснушек, что создавали созвездия на ее лице. Выглядело это довольно мило, и в целом, как показалось Малфою, Грейнджер обладала приятной внешностью. — Гм-гм, что-то новенькое… — пробормотала она себе под нос, внимательно изучая последний котелок, в котором переливалось янтарно-изумрудным оттенком неизвестное ей варево. Она прикусила губу, стараясь поглубже вдохнуть запах, и ее брови взметнули вверх от удивления, когда она почти не ощутила никакого знакомого запаха, кроме одного — запаха, который вызывал покалывание в ноздрях из-за своей остроты и резкости. — Нужна помощь? — насмешливо поинтересовался Люциус. — Я предупреждал, не все из представленных зелий варились на ваших уроках, — его ухмылка напоминала Гермионе оскал хищника, который загнал свою жертву в тупик. Но она не привыкла сдаваться так просто. Девушка поглядела на Драко, который выглядел не менее озадаченным, и это заставило ее произнести: — Видимо, помощь нужна не одной мне, — ее тон был бескомпромиссным и слегка недовольным, — однако, не так много известных зелий могут содержать яд мантикоры, — она выговорила молниеносно. — Яд мантикоры? — фыркнул Драко, склоняя голову к зелью, — его там нет, — он отложил в сторону перо и лист. — Запах дает настойка рябины. — Настойка рябины выполняет другую роль, она придает цвет, а вот за резкий запах отвечает яд, — Гермиона не собиралась сдаваться. — Это зелье мгновенной смерти? Я не могу сказать точное название, потому что… — Потому что оно новое и я еще не дал ему названия, — перебил их Люциус, не скрывая удивления в своем взоре. — Нечестно ставить зелье, о котором нам неизвестно, — сведя челюсти, выдавил Драко с убийственным спокойствием, за которым скрывалось едва ощутимое раздражение. — Хм, полагаю, если я назвала правильный ингредиент, то победа должна достаться мне? — нетерпеливо выдавила волшебница, игнорируя недовольство Драко и не отводя взгляда от серых глаз Люциуса. — Ваши пергаменты, для начала, — вытянув руку вперед, потребовал мужчина, косясь на Драко. Он надеялся, что хотя бы среди других зелий его сын не допустил ошибок, однако, когда глаза принялись изучать записи, Люциус изменился в лице. Грейнджер обернулась, ища среди студентов Теодора, и, наткнувшись на него взглядом, она повела плечами, спрашивая «ну как?», на что Нотт одобрительно улыбнулся и не отводя глаз смотрел на нее с долью уважения. «Молодец», одними губами прошептал слизеринец, на что девушка лишь коротко кивнула. — Я впервые должен признать, что меня впечатлили способности ученицы из Хогвартса, — он повел плечами, переводя взгляд на Драко. — Ладно спутать яд с настойкой рябины, но не узнать заживляющий эликсир? Грубая ошибка. Драко, отведя взгляд в сторону, вздохнул. Меньше всего ему хотелось, чтобы отец стоял и отчитывал его при всех. При ней. Он кинул мимолетный взгляд на Гермиону, но видя то, как искрились от радости ее карие глаза, он вдруг подумал, что может потерпеть эту небольшую взбучку от Люциуса. И от этой мысли ему стало слегка дурно. Она странно влияла на его эмоции, точнее, она вызывала в нем какие-то странные эмоции, прежде не испытываемые им. И Драко ощущал приятное волнение, тягучее, которое отдавалось покалыванием у него на кончиках пальцев и заставляло кровь бурлить. Гермиона потупила глаза в пол, не сумев сдержать ухмылки: она оказалась права. Малфой, заметив это самодовольство на ее лице, лишь закатил глаза и отвернулся, делая вид, что ему было совершенно плевать на это глупое соревнование. Он сделал незаметный шаг в сторону, стараясь держать небольшую дистанцию возле Грейнджер. То, как переливались медные кудри в тусклом свете — отвлекало его внимание. — Позвольте спросить, что за зелье вы собираетесь создать? — поинтересовалась Гермиона. — Напиток, продлевающий жизнь волшебнику, я думал включить его в программу своего учебника, но министерство посчитало, что оно может использоваться не по назначению, — его туманные глаза сверкнули огоньком хитрости, вызвав у Гермионы неприятные мурашки по коже. Да уж, напиток, от которого любой волшебник смог бы продлить свою жизнь… Это точно могли использовать не в самых благих целях. Гермиона приоткрыла рот. — Вашего учебника? — непонимающе переспросила она. — Именно, — кивнув на небольшого размера голубую книжонку, ответил Люциус, и Гермиона перевела взгляд на стол, куда Драко небрежно бросил свой учебник. — В ограниченном издании, только для студентов Дурмстранга, изучающих темные искусства. Грейнджер поднесла пальцы к обложке и переметнула взор на Драко, как бы прося у него разрешения взять книжку. Малфой, вытянув шею, кивнул, сохраняя всю ту же сдержанность и благородство. «Усовершенствованный расширенный курс зельеварения. Ограниченное издание, написанное и отредактированное Люциусом Абраксасом Малфоем», бегло прочитала Гермиона. — А как связаны зелья и ваши уроки по темным искусствам? — ее голос дрогнул на последних словах. Дурмстранг был одной из немногих магических школ, в которой студенты могли практиковать темную магию, и хотя большинство после случая с Грин-де-Вальдом отказывалось посещать эти уроки, некоторые все же не видели ничего ужасного в занятиях. — Многие из моих зелий связаны с темными заклинаниями, а часть из них — с не менее темными ритуалами, которые в Хогвартсе считаются преступлениями, — отчеканил ледяным голосом волшебник, — кстати, я сумел договориться с Дамблдором о необходимости проведения этих занятий, мои ученики должны быть готовы ко многому,— лениво протянул последние слова Люциус. — Например? — тихо пробормотала Гермиона, но уже предполагала, о чем будет речь. Хищная улыбка нарисовалась на мужском лице. Люциус подошел к столу с другой стороны и, опираясь на него всем телом, выдохнул: — Ходят разные слухи… Вдруг вернется Сами-Знаете-Кто? Ученики должны уметь защищать себя. — Применяя непростительные и вливая смертельные зелья в глотки врагов? — сурово произнесла Гермиона, ощущая, как кровь в венах заледенела от ужаса. Люциус сверкнул глазами, в которых она увидела опасность. — Не только, — его ответ вызвал тысячи неприятных мурашек вдоль позвоночника. — Можете также посетить это занятие, вы будете удивлены способностями моих студентов. — Я не буду смотреть на то, как вы применяете запрещенные заклинания! — фыркнула Грейнджер, складывая руки на груди. — И это зелье не может быть включено в школьную программу, ведь яд мантикоры слишком опасен и… — В правильной дозировке он скорее принесет пользу, чем вред, — перебил ее Драко. Она покосилась на него, возмущенно приоткрыв губы. Малфой лишь пожал плечами. — Да, но это не значит, что каждый студент должен возиться с такими опасными ингредиентами, это ненормально! — она развела руки в стороны, чувствуя, как жар распространялся по ее телу, а щеки багровели от злости и недовольства. — Это нормально в Дурмстранге, — спокойно ответил Драко, чем взбесил ее еще сильнее. — Ну конечно, — саркастично усмехнулась Грейнджер. — Думаю, мне пора, — она брякнула книжку на стол и, быстро попрощавшись, вылетела из кабинета, чувствуя, как бешено колотилось в груди ее сердце. Драко прикусил щеку с внутренней стороны и, поглядев на отца, мотнул головой. Люциус лишь косо улыбнулся, словно ничего не случилось, и подозвал студентов к столу, чтобы лучше объяснить состав и назначение каждого зелья. Да уж, хорошо посоревновались, подумал блондин, прокручивая в голове то, как изменился взгляд Гермионы, когда речь зашла о темных заклинаниях. Он не сомневался в том, что у нее лишь одна мысль о применении такой магии вызывала ужас. Ярость в этих карих глазах выглядела потрясающе. Грейнджер вспыхнула, будто птица феникс, позволяя пламени захлестнуть ее целиком. Мысли о ней развеялись, как туман, когда Забини толкнул в бок друга, вынуждая приземлиться на землю. Приподняв брови, Блейз вопросительно взглянул на Драко, на что блондин лишь отмахнулся, не желая ничего объяснять. Сжав губы в плотную линию, Малфой принялся слушать отца, надеясь, что мулат отстанет, но когда он покосился на Блейза, то хитрая ухмылка на пухлых губах дала ему понять: придется поговорить «по душам». Блеск.***
Первое испытание Турнира было жестоким. Гермиона пришла в ужас, когда Рон рассказал ей о драконах, и, что еще хуже, Уизли все еще не разговаривал с Гарри. Девушка просто сходила с ума, поражаясь упрямству друга, но Рон считал, будто Гарри должен был подойти и извиниться. «За что? Как ты не понимаешь, в случившемся нет его вины», пыталась вразумить его Гермиона, но Уизли отмахивался, обиженно надуваясь и не желая ничего обсуждать. Теснясь между хаффлпафцами, Гермиона рыкнула, уперто продолжая двигаться ближе к краю трибуны, чтобы получше наблюдать за происходящим. Все выступившие участники справились великолепно, но Грейнджер удивилась способностям Флер Делакур. Эта волшебница использовала сложное заклинание, заставив дракона впасть в сон, и прежде Гермиона не встречала мага, которому удалось бы совершить столь трудный прием. Когда на трибунах студенты застыли в ожидании появления Гарри, Гермиона принялась осматривать территорию, но в глазах все смешалось в один серый цвет: булыжники были разных размеров, но все под один окрас, из-за чего было трудно разглядеть место, в котором можно было бы укрыться. Очертив взором нечто длинное и зеленое, с огромными торчащими шипами, что своей остротой могли разрезать пополам любую материю, Гермиона забыла, как дышать, потому что поняла — это был хвост Венгерской Хвостороги. Грейнджер пискнула, прижимая ладони ко рту, словно если бы она позволила себе закричать, то дракон мгновенно извергнул бы на нее свое пламя. Она захотела приблизиться ближе к ограждению, чтобы хоть как-то помочь Гарри, если это станет нужным, как вдруг ее отпихнули рейвенкловцы, потому что в этот самый момент появился Поттер. Гермиона кое-как сумела ухватиться за поручень, так как давка стала слишком сильной, всем не терпелось поглядеть на то, как же справится «обманщик-Поттер» с заданием. Она попятилась назад, отпихнутая Симусом, и вскрикнула, теряя равновесие. Приготовившись к удару она зажмурилась, как вдруг ее ладони были перехвачены длинными холодными пальцами, и из-за этого контраста с ее теплой кожей она вздрогнула. Решив посмотреть, кто пришел ей на помощь, она приоткрыла веки и разинула рот, позабыв слова благодарности, когда Драко Малфой потянул ее на себя, а затем, сжав ее кисти одной рукой, притянул за пальто второй, едва ощутимо касаясь спины. Он осмотрел ее, не говоря ни слова, его темные брови были сведены на переносице, и он позволил себе заботливо коснуться ее плеча, лишь для того, чтобы убедиться, что она была в порядке. Гермиона не знала куда деть глаза и уставилась на большую брошь, приколотую к его меховой мантии, неспособная выдавить из себя ни слова. Хмыкнув, Малфой отпустил ее и вернул сосредоточенный взгляд на развернувшееся представление — Гарри чуть не подпалили, но он успел спрятаться за большим валуном. Гермиона в страхе вскрикнула, опасаясь за жизнь друга. — Почему он не использует палочку? — скорее самому себе задал вопрос Драко. — Что? — нахмурившись, спросила Гермиона. — Палочка. Он может использовать любое заклинание, чтобы обезвредить Дракона, — пожал плечами блондин. — Но он не знает такого заклинания, — простонала Грейнджер. — А учись он в Дурмстранге, то сумел бы за десять минут управиться, — самоуверенно протянул Драко. Гермиона закатила глаза, не желая спорить. Седрик справился идеально и не потому, что учился в Дурмстранге. Какая-то мысль промелькнула в ее голове, озарив, будто вспышка молнии, и она… Молния! — О, Мерлин! Ну конечно же! — восторженно воскликнула она, и тут же схватила Малфоя за воротник его мундира. — Спасибо! — Не за что?— непонимающе изогнув бровь выдохнул Драко, едва заметно улыбаясь. — Палочка, Гарри! Используй ее! Призови метлу! — Гермиона крикнула во все горло. Поттер, озираясь по сторонам, не медля произнес «Акцио Молния!», взмахивая волшебной палочкой куда-то вверх. Трибуны загудели, казалось, все ученики теперь позабыли о происшествии с кубком и болели за Гарри. Гермиона облегченно выдохнула, когда сначала раздался свист, а затем на горизонте появилась метла. Дальше все было как в тумане, потому что Грейнджер опустила голову на руки и старалась выровнять сбившееся дыхание. — Подумать только, как кто-то может считать, что Гарри кинул свое имя в кубок добровольно? — вздохнула волшебница, обращаясь к Драко. Ей показалось, что сейчас был неплохой момент пообщаться и вытянуть из него чуть больше слов, чем он позволил себе на зельеварении неделю назад. — Я не верю, что это он обманул кубок, такое не под силу волшебнику его возраста, — пожал плечами Драко. — Хотя, ради Мерлина, чего жаловаться? В случае победы его ждет вечная слава. — Она ему не нужна, — фыркнула Грейнджер. — Конечно, знаменитый Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, — склонив голову, саркастично пропел Драко, — но ведь нет предела совершенству? Она собиралась ответить, как вдруг над их головами раздался свист: Гарри пролетел с невероятной скоростью, но хуже было не это — Хвосторога, словно приняв предложение сыграть в кошки-мышки, взмахнула крыльями, взлетая над землей. Длинная цепь, удерживавшая животное на месте, натянулась, издав неприятный звук. Драко напрягся, сжимая челюсти, а его пальцы коснулись кобуры, чтобы при необходимости вытащить палочку, но в момент, когда раздался треск металла, он среагировал молниеносно: дракон возвысился над ними, и край хвоста разнес часть навеса над трибуной. Щепки от дерева посыпались в разные стороны, но Малфой, поняв что к чему, развернулся, хватая Гермиону за плечи и, сделав круг в воздухе, повалил ее вниз, крепко прижимая к себе, когда Хвосторога дернулась выше, окончательно избавляясь от оков, своим шипастым хвостом нанося удар в нескольких сантиметрах от них, и с пронзительным криком пронеслась над их головами. Крики перепуганных студентов подавили ее собственный вопль, и Гермионе показалось, что она потеряла сознание, утопая в какой-то мягкой массе, но когда девушка распахнула карие глаза, она увидела перед собой, в нескольких миллиметрах, лицо Драко, который что-то говорил ей. — Что? — растерянно выдавила она, откашливаясь. — Ты не ушиблась? — он старался не давить на нее своим телом, опираясь на локти. Гермиона огляделась, заметив, что он успел закутать ее в свою мантию. Так вот почему она мягко приземлилась. Волшебница закивала, поражаясь тому, как быстро среагировал Драко. — Спасибо, — выдохнула она ему куда-то в щеку, опаляя горячим дыханием светлую кожу. Малфой кивнул, помогая ей подняться на ноги. Он отряхнул свой мундир от пыли и сжал губы в тонкую линию. Ему вдруг стало неудобно от своего действия и, извинившись, он слишком быстро направился прочь, оставляя Гермиону одну, потерянную и удивлённую случившимся. Девушка приобняла себя и вздрогнула — он оставил мантию. Алая ткань прожигала своим теплом ее тело. Она вдохнула воздух и чуть не потеряла равновесие, когда аромат морской соли, ненавязчивый и охлаждающий, как сам его носитель, проник в ее легкие, наполняя их изнутри, пропитывая их этим ароматом, подчеркивающим статусность и благородство Малфоя. Гермиона прикрыла веки, наслаждаясь этим мгновением, когда раздался вопль Ли Джордана: «Гарри Поттер сумел схватить яйцо!». Трибуны взорвались аплодисментами. Грейнджер вдруг полностью расслабилась, позволяя себе брякнуться задом на сломанную лавку и облегченно выдохнуть. Гарри выиграл. Сейчас только это имело значение.***
Драко размышлял о вчерашнем дне, волнительно кусая губы и чувствуя себя немного глупо, потому что его «бегство» выглядело нелепым и смешным, когда Люциус ворвался в кабинет, громко хлопая за собой дверью, и устало вздохнул, присаживаясь в большое кожаное кресло, больше напоминавшее трон. — Какие-то неприятности? — поинтересовался Драко. — Ерунда, — отмахнулся Люциус. — Каркаров никак не умолкнет и требует дисквалификации Поттера, — мужчина сжал ладонь в кулак и уставился в одну точку; по его голове блуждали сотни мыслей. Взгляд метался, излучая недовольство. — Ну так пусть дисквалифицируют, — ехидно бросил парень. Люциус поднял глаза на сына и цокнул языком, принимая жесткий вид. Драко потупил взор, жалея о своих словах. В кабинете воцарилась тишина, и ему показалось, что отец специально держал длительную паузу, прежде чем ответить, и сердце подсказывало Драко, что ему не понравится сказанное. Люциус, словно прочитав мысли сына, тяжело вздохнул и откинулся в кресле. — Закинуть имя Поттера в кубок огня было просто, — протянул он, — гораздо труднее сохранить это в тайне и позволить ему победить в Турнире. Казалось, что Драко забыл как надо дышать. Он уставился на мужчину, внимательно рассматривая того недоверчивым взглядом, словно не мог понять, кто сейчас находился перед ним. Ярость захлестнула молодого парня, и щеки запылали багровым оттенком. В серых глазах Драко бушевал океан. Он выпрямился, пытаясь держать себя в руках. — Что? — не веря, вымолвил Драко. — Так это ты сделал? — сурово процедил он сквозь зубы, ощущая неприятное покалывание в животе. — Ну конечно я, — шипение Люциуса тихо пронеслось по кабинету, — это необходимо, Драко. — Необходимо?! Почему всякий раз, когда происходит что-то странное, наша фамилия должна быть связана с этим? — он подскочил с места, начиная наматывать круги от волнения. Треск бревен в камине вынудил его остановиться и засмотреться на тлеющие угольки. Внутри Драко точно так же тлела надежда на то, что он смог бы провести время в Хогвартсе спокойно, не переживая о планах отца. — А ты забыл, кем являешься? — усмехнулся Люциус, сощуривая глаза. — Или ты решил, что можно стать хорошим из-за нее? — Не понимаю о чем ты, — резко оборвал отца Драко. — Действительно? — лукаво изогнув одну бровь, по-кошачьи промурлыкал отец. — Так она не привлекла тебя? И не из-за нее ты используешь окклюменцию, чтобы никто не узнал? — недовольство отразилось на лице мужчины, — и не ради нее ты притворился идиотом, не узнав настойку бадьяна на зельях? — уже грозно прикрикнул отец. — Приди в себя и спустись на землю, за девчонкой приударил Крам, так что забудь о любовных делах и прими факт, что Малфоям не суждено быть героями. — Поэтому все обязаны быть злодеями? — прорычал Драко. — Подкинуть имя в кубок еще не значит быть злодеем, — дьявольская ухмылка накрыла губы Люциуса. — Зачем это все? — обвиняющим тоном выдохнул он, ощущая боль в груди. — Такова воля Темного Лорда, — тихо ответил мужчина. Драко закатил глаза и истерично рассмеялся. — Темный Лорд мертв, — сложив руки на груди, уверенно отчеканил парень. — Он вернулся, Драко, — холодный тон отца ощутился ударом крепкой пощечины. Драко прикрыл веки, задыхаясь от ужаса. Он не верил. Это не могло быть правдой. — Ты последний мерзавец, — выплюнул парень. — Ты обещал, что не впутаешь меня в свои дела! — Я и не впутываю, Драко, это никак не отразится на тебе, — отмахнувшись, устало произнес мужчина. — Думаешь, я теперь смогу смотреть ей в глаза? — тихо поинтересовался Драко, опустив взгляд в пол. Люциус, ошалело покосившись на сына, не поверил своим ушам. — Используй окклюменцию, у тебя это хорошо получается, — лишь немного сердце отца сжалось из-за чувства вины перед сыном, но изменить своих действий он не мог. — Я дал ему непреложный обет, Драко, что не ослушаюсь, когда он потребует, — выдавил Люциус, оправдываясь. Драко, поразмыслив, поражено уставился на свое отражение в треснутом зеркале, бледнея в лице. Позволить Поттеру выиграть Турнир… Но с какой целью? Блондин обернулся, осматривая лицо Люциуса. — Что будет после? — О чем ты? — Что ждет Поттера, когда он победит в Турнире? — голос Драко дрогнул. — Смерть.