Amor Vincet Omnia

      Гермиона пробиралась сквозь густую листву деревьев, все еще обдумывая правильность своего решения.       Если вдруг что-то пойдет не так, никто даже не станет пытаться спасти ее. Никто не будет в силах это сделать.       Большинство членов Магической Коалиции не волновались о судьбе магглорожденных волшебников, они не считали их кем-то достойным или важным, так что если вдруг Малфой обманет ее и предаст, то все посчитают ее в полной мере заслуживающей наказания.        А за помощь в использовании настолько опасной и темной магии наказание будет серьёзным.       Гермиона содрогнулась: она не хотела думать о том, что совершила ошибку, за которую ей придется расплачиваться своей свободой.        У нее не было гарантий, что узнав о ее взаимодействии с Пожирателем смерти, в Ордене ей скажут «спасибо», скорее, обвинят в глупости и отстранят от работы, посчитав ее действие слишком нерациональным.       Она никого не предупредила, никому не сказала о том, что заключила своего рода «сделку с Дьяволом».       Но задумавшись, Грейнджер поняла: даже если бы она сообщила Ордену о том, что ей предложил Малфой, никто не захотел бы ее слушать — предвзятость и недоверие к Пожирателям смерти в ордене было чем-то вроде болезни, передающейся по воздуху.        Но она надеялась на лучшее, слушая собственное дыхание и звуки вечернего леса.        Она надеялась, что информация, которую добудет Драко, рискуя своей шкурой и подвергая риску ее собственную жизнь, пригодится и раскроет многие карты.        Серебристый туман расстилался перед ней, пропуская все глубже и глубже в лес. Сырость, витающая в воздухе, говорила о том, что она была близка к озеру.       Из-за графитового неба ей казалось, что наступила глубокая ночь, так как Гермионе с трудом удавалось рассмотреть собственную обувь.        Подошва и носки ее ботинок были заляпаны грязью, и Гермиона на секунду задумалась о своем внешнем виде: она оделась в обычные джинсы и свитер, а сверху накинула пальто.        Интересно, видел ли прежде Малфой маггловскую одежду вживую?        Вздрогнув, она подпрыгнула на месте, когда слева от нее раздался треск от сломанной ветки.       Волшебница застыла, схватившись за палочку, но ужас, который прошелся по ее коже холодными мурашками, сменился облегчением, когда сквозь ветви показался силуэт Драко.       Дурмстранговец был облачён в привычную алую мантию с меховым воротником. На его мундире, переливаясь блеском, сияли золотые цепи, протянутые от левого плеча к правой части груди.       Он облокотился на высохшую ель и внимательно поглядел на Грейнджер.        Казалось, что его взгляд залез ей под кожу и прошелся по венам кипящей лавой, потому что Гермионе стало жарко и румянец смущения накрыл ее щеки от такого пронзительного взора.        В этот момент она была подобна прекрасной Дриаде: шоколадные кудри развевались от небольших порывов ветра, а медовые глаза в темноте сверкали и переливались как два гиацинта. Свет от восходящей луны озарял ее лицо, из-за чего казалось, что вокруг Гермионы кружилась тысяча сияющих звезд.       Драко медленно опустил глаза на ее ноги и несколько раз медленно моргнул. Ладно, возможно, ей стоило выбрать другую одежду.        Гермионе стало неловко и она, запахнув пальто, сложила руки на груди, возвращая внимание Малфоя к своему лицу.        — Не передумала? — спросил Малфой.        — Нет, — уверенно выдохнула Гермиона.        Драко кивнул. Он оттолкнулся от дерева и позволил ей шагнуть впереди него. Гермиона лишь на секунду засомневалась. Это отразилось на ее лице.        — Я не собираюсь вонзать тебе нож в спину, — слегка обиженно буркнул Малфой.       — Возможно, но доверять тебе это все равно, что играть в русскую рулетку, — огрызнулась девушка. Брови Малфоя сошлись на переносице в непонимании. — О, я объясню тебе позже, — закатила глаза Грейнджер.       Когда они приблизились к озеру, Гермиона нахмурилась, пытаясь разглядеть барьер из защитных чар, но либо ее подводило зрение, либо барьера действительно не было.       Обычно чары типа «Протего» можно было заметить, так как барьер выглядел как тоненькая пленка, и искаженный свет проходил сквозь него под кривым углом, но сейчас — пустота.        — Ты сказал, что проведёшь меня сквозь защитные чары, — недоверие просочилось в ее голосе.        — Да, — кивнул Драко.        — Здесь «Протего хоррибилис»? Хотя сомневаюсь, я бы заметила, если…        — Здесь руническая защита, — пояснил Малфой, — мы запечатываем заклятье, отталкивающее незваных гостей, в руне.        — Ого, — выдавила Грейнджер.        — Я покажу, — ухмыльнулся Драко, не сумев сдержать самодовольства.        Он шагнул к пристани и вытянул руку.        — А палочка? — нахмурилась Гермиона.        — Она не нужна мне, — пожал плечами Малфой.        И, черт подери, он выглядел в этот момент невероятно: ветер трепал его светлую челку, а плащ развивался в разные стороны.       Казалось, будто сама природа замерла, наблюдая за тем, как дурмстранговец призывал свою магию.       Его облик стал суровым и жестким в одно мгновенье, острые скулы выступили на лице. Протянув руку вперед, к кораблю, который покачивался возле пристани, Драко сосредоточенно взглянул перед собой и произнес на незнакомом для Грейнджер языке какие-то слова. Голос его прозвучал мелодией Скандинавских скрипок.       Его пальцы дрогнули, а затем он рассек воздух ладонью, и Гермиона, затаив дыхание, наблюдала за тем, как перед ней рисовалась огненно-золотая руна, а затем еще одна, и еще.       В это же мгновение, как по щелчку пальцев, ветер стал сжимать Грейнджер, давя на нее со всех сторон, словно защита вокруг корабля увидела в ней врага и сопротивлялась волшебству Драко, не желая пропускать на судно чужака.       До нее дошло: магический барьер отталкивал ее не из-за того, что она не числилась студенткой Дурмстранга. Защитные чары не признавали в ней волшебницу по происхождению. Ее аура, ее кровь, ее магия — они для чар являлись ошибкой и угрозой, которую нужно было уничтожить.       Ниоткуда появившийся комок в горле сдавил его стенки, будто костлявая рука изнутри попыталась перекрыть ей доступ к кислороду.       Гермиона волнительно поглядела на Малфоя, а мысли в голове подбрасывали ей ужасные варианты ее смерти: чары пытались сломать ее разум. Неужели Драко провел ее? Притащил сюда, чтобы убить?        Она в ужасе широко раскрыла глаза, но голос покинул ее, губы словно склеились между собой, и даже издать тоненький писк было непосильной задачей.       Грейнджер потянулась к Драко, но он лишь дернулся вперед, сосредоточенно смотря перед собой, пока, наконец, руны не закружили вокруг него свой причудливый танец, постепенно увеличиваясь и искрясь, как фейерверк.       В следующую секунду Гермиона смогла сделать глубокий вдох, ее тело обмякло, а в висках все пульсировало от резкой подачи воздуха. Она пошатнулась на месте, но Малфой тут же оказался рядом, успевая подхватить ее под локоть.       Грейнджер столкнулась с пронзительным и обеспокоенным взором серых глаз, погружаясь в воды Северного Ледовитого океана, сполна чувствуя его холод и власть над ней. Драко крепко держал ее за руку, а его лицо, в миллиметрах от ее собственного, было напряженным.       Губы Гермионы ощутили горячий поток воздуха, а в ноздри врезался аромат морской соли и еловых веток. Драко пах свободой скандинавских фьордов, их величием и силой.       С его рта сорвался судорожный вдох, когда он коснулся пальцами тонкой кожи ее щеки, чтобы притянуть лицо еще ближе.       Дыхание его было учащённым, сбитым, и Гермиона сделала вдох, будто принимая в свои легкие переданный через воздушный поцелуй запах… Обволакивающий ее, спускающийся куда-то в область груди. Лимонно-апельсиновый, с тонкой, как крылышки пикси травянистой горчинкой, и едва уловимым цветочными нотами. Бергамот.       Чертов бергамот. Манящий. Притягивающий. Он смешался со льдами морей, контрастируя так ярко, напоминая Гермионе о доме. О защите.       Будто этот запах его дыхания, вдавленный в ее легкие, убедил ее — она могла доверить ему свою жизнь и он бы сделал все возможное, чтобы ее сохранить.        Драко глядел то в эти карие глаза, то на коралловые губы, которые магнитом притягивали его к себе. Насколько было неправильным желать поцеловать ее, когда она, в прямом смысле, отвергла его и выбрала Крама? Малфой усмехнулся.       — Как ты? Прости, я не думал, что чары будут так сильно сопротивляться… Тебе.       — Грязнокровке? Ты это хотел сказать? — фыркнула Грейнджер, отвернувшись. — Я никогда не слышала о подобном способе защиты, и, видимо, он действует таким образом лишь на подобных мне волшебниках.       Драко молча кивнул. Прежде, если нужно было провести кого-то на судно, чары просто вибрировали, будто крылышки золотого снитча трепетали в воздухе. Но сопротивление магии при появлении магглорожденной волшебницы поразило Малфоя.       Это было одновременно чем-то восхищающим и ужасающим его.        — Здесь руна Альгиз, похожая на трезубец, Кеназ и Хагалаз, вместе они создают непроходимый щит, — пояснил ей Драко. — Эту защиту придумал Геллерт Грин де Вальд, если ты слышала о нем.       — Да, его победил Дамблдор, если ты слышал о нем, — ухмыльнулась Гермиона.       Драко прикусил губу, стараясь подавить растущую улыбку.       — Идем, у нас не так много времени, — кивнул он ей в сторону судна. — Ты позволишь? — он приблизился к Гермионе, вновь притягивая ее к себе.       Гермиона нахмурилась, покачнувшись от неожиданности. Она уперлась руками в его твёрдую грудь и подняла голову, сталкиваясь с пронзительным взором серых глаз.        — А без этого никак не подняться?        — Я проведу нас прямо в свою комнату, иначе твой след останется на судне, — объяснил Драко.       Малфой положил свою ладонь на ее талию, чем вызвал россыпь мурашек вдоль ее позвоночника, которые отдавались на коже покалыванием пузырьков газировки.       Гермиона сглотнула, нервно оглядываясь. Ей бы не хотелось, чтобы кто-то из других дурмстранговцев заметил ее и сказал Виктору, что ее видели в объятиях Драко.       Ей вообще не хотелось, чтобы кто-то видел их вместе.       Она согласно кивнула и на мгновение зажмурилась, ощутив, как земля ушла из-под ее ног, а живот скрутило от чувства невесомости.       Она слегка вжалась в тело Малфоя, неосознанно, но тем самым позволила ему насладиться ароматом своих волос и одарила горячим дыханием его щеку.       Мягкий стук обуви по полу раздался по комнате, и Гермиона открыла глаза. Драко все еще держал ее за талию.       — Ты в порядке? — он позволил себе эту вольность: потянулся ладонью к ее щеке и коснулся мягкой кожи, холодными пальцами посылая разряд электричества в ее тело.       Гермиона вздрогнула и отодвинулась от него, отворачивая голову, чтобы не показывать своего смущения и растерянности от такой заботы.       — Да, все нормально.       — Извини, если я вдруг заставил тебя почувствовать себя неловко, — изогнув одну бровь, выдохнул Драко.       Он выпрямился, приняв вид того самого холодного дурмстранговца, которым он показывался всем в течении дня. Или являлся таковым.       — Все в порядке… Это твоя комната? — она огляделась, решая перевести тему.       Ее глаза внимательно рассматривали каюту, чистую и прибранную. Она была простой: небольшая кровать, на которой было застелено покрывало с гербом Дурмстранга. Две тумбочки из красного дерева.       Но Гермиону привлек письменный стол, заваленный заметками и книгами. И они были вовсе не учебными.       Это была художественная литература. Она узнала по обложке одну из книг: «В погоне за призраком», автора Кейтилин Хайнц.       — Ты читаешь романы? — она коснулась корешка и удивленно вздохнула.       Ей представилась эта совершенно странная картинка того, как такой сильный и темный волшебник проводит свое свободное время за чтением рассказов о героях, любви и доброте. Не так страшен черт…       — И пишу к ним критику, для себя, — бесстрастно ответил Драко. — Это своего рода хобби… Помогает отвлечься.       Гермиона обернулась через плечо и свела брови на переносице. Из ее груди вырвался писк, похожий на насмешку. Ухмылка накрыла губы девушки, когда она взяла со стола книжонку и повертела ее перед носом Малфоя, будто дразня.       — Ты писал критику ко «В погоне за призраком»? — она фыркнула. — Там нечего критиковать.       Драко изогнул одну бровь, явно не согласившись со словами волшебницы. Дурмстранговец потянулся к застежке своей мантии. Звук щелчка разнесся по комнате и Гермиона от неожиданности чуть не выронила книгу из рук. Одним ловким движением пальцев Малфой стянул с себя одеяние и отбросил его точно на кровать даже не оборачиваясь.       Его глаза застыли на лице Гермионы, а изучающий и уверенный взгляд не позволял ей отвести лица в сторону. Грейнджер ощутила себя неуютно под таким прямым взором.       — О, вообще-то, там полно сюжетных дыр и поведение главного героя заставляет засомневаться в его адекватности, — Драко ухмыльнулся. — Он следовал за призраком по всему свету.       — Он не знал, что Лорейн была призраком! — горячо возразила Гермиона. — Ему стерли память о ней и ее смерти, но когда он увидел облик возлюбленной на станции Царского Вокзала, то попытался встретиться с ней, и он преследовал ее…       — Он преследовал свой плод воображения, — возмутился Драко.       — В его голове она была живой, он не мог отличить реальность от фантазии, потому что подсознание выкидывало ему воспоминания о ней, они пробивались через блокировку Обливейта, разве это не романтично? Память о возлюбленной пыталась вырваться наружу, чтобы он осознал ее потерю и сумел оплакать, позволить ей уйти.       — Это странно.       — Это трагично.       — У писательницы явно проблемы с психикой…       — Но…       — Грейнджер, мы не пришли сюда обмениваться мнениями о книгах, — он приблизился к столу и выхватил из ее рук фолиант. — Ты должна помочь мне, не забыла?       Гермиона опасливо вжалась в стол, приподняв руки в защитном жесте. Ее дыхание стало медленным а взгляд встревоженным. Она вздернула подбородок и ее кровь будто нагрелась от волнения.       А может это было из-за слишком опасной близости Малфоя, который находился на своей территории и был слишком непредсказуемым? Хотя он и заверил ее в том, что больше не причинит ей боли, но Гермиона не могла полностью позволить себе доверять ему.       Она должна была быть готовой к удару с его стороны.       — Я не давала клятву, если что.       — Но это в твоих же интересах. И, возможно, в интересах Ордена.       Грейнджер громко рассмеялась. Драко оценивающе окинул ее взглядом. Гермиона слегка качнулась вбок и сумела вырваться из его плена, а затем медленно прошагала по каюте, обдумывая свои слова.       Малфой следил за тем, как менялось ее лицо: хмурое, затем недоверчивое.       — Я даже не знаю, что за информацию ты пытаешься добыть и будет ли она стоить этого риска, но даже если и так, то мне будет очень сложно объяснить членам Ордена, откуда я достала эту информацию, а если скажу то они, скорее всего, посчитают это ложью, а меня отстранят от работы, — выдавила Гермиона.       — Я и сам не знаю, будет ли информация полезной, но искренне надеюсь на это.       Он пожал плечами. Волшебница моргнула несколько раз и возмущенно приоткрыла губы, собираясь вылить на него весь свой гнев.       — То есть, ты обманул меня?       — Не совсем, — лукаво улыбнулся Драко, — я сказал то, в чем уверен лишь на пятьдесят процентов.       — Это значит, что ты ни в чем не уверен, — яростно процедила она сквозь зубы. — Пятьдесят процентов успеха против такого же процента неудачи. Какова вероятность, что добытая информация вообще хоть как-то пригодится Ордену, а риск, на который мы пойдём ради нее — будет оправданным? — зашипела она, как гадюка, пытавшаяся наброситься на жертву.       Драко восхитился проявлением таких эмоций. Вот он, яростный гриффиндорский дух.       — Без твоей помощи мне не справиться.       — Почему? — холодно спросила она. — Моя магия не сильнее, чем магия кого-либо из дурмстранговских студентов, взять хотя бы твоего друга…       — Забини? — изогнул одну бровь Малфой. — С ним у меня предстоит крайне тяжелый разговор, я не мог использовать его, а из всего Хогвартса только твою магию я ощущаю на материальном уровне, я даже могу ее коснуться, при желании, — Драко приблизился к ее лицу. — Что-то в тебе есть, Грейнджер...       Она затаила дыхание.       — Ничего, что могло бы дать тебе уверенность в том, что это все сработает.       — Нет, — покачал головой Драко. — Это дает мне уверенность в том, что сработает в будущем. Я предполагаю, что неспроста чувствую твой магический потенциал.       Он приблизился к ней осторожно, чтобы не спугнуть. Его ладонь оказалась возле ее плеча и Драко, неотрывно смотря прямо в ее глаза, произнес заклинание, о котором Гермиона прежде только слышала: перед ней возник красно-серебристый щит, который будто окутал все ее тело, а затем, заискрившись, концентрация магии сжалась и все вокруг них затрепетало.       Гермиона ахнула, когда магия свернулась в крохотный сияющий шар, переливающийся красными искрами, а когда Драко прошептал что-то еще, то серебристый оттенок вспыхнул ярче.       — Это наши магические сферы, — пояснил он, следя за тем, с каким восхищением наблюдала за мерцающим шариком Грейнджер. — Моя магия полностью принимает твою, она сливается с ней и протекает с легкостью, что говорит о том, что мы можем заимствовать волшебство друг у друга.       — Но когда я взяла твою палочку в руки, она сопротивлялась мне, ты сам видел, — Гермиона прошептала тихо, будто кто-то мог их услышать или от громкого звука эта сфера растворилась бы в воздухе так же легко, как появилась.       Драко хмыкнул.       — Палочка это проводник магии, она помогает контролировать ее и направлять, сдерживать если быть точным, а когда маг умеет использовать свои силы без проводника, это высшее проявление мастерства, магия таким образом работает сильнее.       — Потрясающе, — выдохнула Грейнджер. — И из всего Хогвартса ты мог ощущать мою магию? Но как? Почему? — не понимала она.       Драко пожал плечами.       — Не знаю, но обычно такое случается редко, поэтому, я думаю это все неспроста и приведет нас к чему-то важному.       — Как сейчас, например? Чтобы провести ритуал с темной магией? — уточнила Гермиона.       — Необязательно, — помотал головой Драко. — Темная магия нужна сейчас, но в дальнейшем, я думаю, твое волшебство пригодится для чего-то большего. Сейчас я хочу знать лишь одно: ты готова помочь мне?       Гермиона притихла, обдумывая все это еще раз. Она понимала, что помощь в использовании темной магии будет иметь свои последствия, но почему-то девушка думала, что если она поможет Малфою, то добытая информация действительно будет полезной.       Она прикусила губу, ощущая тяжесть в животе. — Ладно… Что нам нужно для ритуала? — выдохнула Гермиона, и казалось, что с ее ответом воздух вокруг стал холоднее.       Лицо Малфоя приняло серьезный вид и он, как показалось Гермионе, в благодарном жесте слегка склонил перед ней голову, из-за чего светлая челка упала ему на глаза.       Драко, не говоря ни слова, развернулся, отмечая про себя, что у них было не так много времени в запасе. Он выудил из кобуры волшебную палочку и взмахнул ею, наложив заглушающее заклятье на двери.       Гермиона насторожилась. — Это на случай, если я буду кричать, — пояснил Драко. — Суть астральной магии заключается в том, что…       — Душа покидает тело и переносится на любое расстояние, которое захочет.       — Верно, — хмыкнул Драко. — С помощью заклинания Astralus somnus и Astralus spiritus* я погружу свое тело в состояние транса и позволю душе выйти из него, задача в том, чтобы попав в Мэнор, куда я и собираюсь отправиться, меня никто не заметил и не коснулся.       — Дух застрянет между мирами, а твое тело… Умрет… — дрожащим голосом выдохнула Гермиона, осознав, что она не хотела…       Она не хотела его смерти.       — Да.       — Ты можешь умереть, Драко, — и снова его имя на ее губах.       Звучало слишком правильно, будто все, что она умела — произносить его имя так необходимо-нужно, словно была связана с ним всю жизнь.       — Я надеюсь, что ни у кого в Мэноре не будет возможности заметить мою призрачную тень, — он рассмеялся, но слишком натянуто, — они будут слишком заняты, по пятницам Пожиратели пытают… Они…       — Грязнокровок? — выдавила Гермиона.       — И не только. Магглов, в основном.       Гермиона только кивнула. Она не собиралась сейчас возмущаться такой жестокости, у них было слишком немного времени для такого опасного задания. Драко призвал свечи, мешочек с солью и большие часы.       Гермиона молча наблюдала за тем, как он подготавливал комнату. Вокруг них замкнулся круг из соли. Как пояснил Малфой, она должна была сдержать магию, если вдруг что-то пойдет не так.       Грейнджер трясло от волнения, но она старалась не подавать вида. Драко произнес краткое «инсендио» и в миг свечи загорелись ярким пламенем. Он взмахнул ладонью и остальной свет будто бы исчез из комнаты.       Гермиона тихо дышала, когда Малфой опустился на колени и протянул руки к ней, чтобы она села рядом. Волшебница нервно сглотнула, в горле пересохло.       — Я должен лечь и на мне не будет верхней одежды, чтобы ты приложила свои ладони к моей груди и сумела произнести заклинание, — он протянул ей мешочек с остатками соли. — Опусти туда ладони, — приказал он.       Гермиона молча повиновалась и дрожащими руками коснулась мешка. Когда ее ладони нащупали мелкие гранулы, она вздохнула. Драко стянул с себя верхнюю одежду. Она лишь на мгновение окинула его взглядом и была потрясена тем, как хорошо он был сложен. Фигуру будто слепил лучший греческий скульптор.       — Почему соль такая ледяная? — очнулась она и ее веки широко распахнулись от удивления.       — Ты должна будешь остановить мое сердце, нужен холод, — пояснил Драко. — Готова?       — Да, — с ужасом осознав, на что она согласилась, Гермиона кивнула.       Малфой лег на пол и прикрыл веки. Он произнес первую часть заклинания и Гермиона напряглась, когда поняла, что повторив за ним, ничего не происходило, но казалось, что так и должно было быть, потому что Драко был совершенно спокоен. Он вздрогнул, потянув ее ладони на свою грудь, и тихо заскулил, когда холод пронзил его тело.       Гермиона не знала, правильно ли они все делали, но когда в подсвечниках ярко вспыхнуло пламя, а воздух стал острее и холоднее, волшебница поежилась, повторяя заклинание за Драко, боясь, что могла что-то сделать не так.       Ее губы пересохли от волнения, она не отрывала обеспокоенного взора от лица Драко, и вдруг, когда огонь стал слабее, ее ладони покрылись тонким кружевом льда.       — Получилось, — выдохнул тихо Малфой. — Если я не вернусь через десять минут, произнеси «Domi sum», комната направит тебя в замок, — он говорил быстро. Его грудь вздымалась и опускалась так, словно он пробежал марафон.       — Что?! И оставить тебя умирать? — Гермиона попыталась отодвинуть ладони, но ничего не вышло. — Малфой, я не смогу…       — Не бойся, все получится, — он в последний раз посмотрел на нее, прежде чем взгляд серых глаз стал пустым.       — Малфой? — позвала негромко Грейнджер. Ответа не последовало.       Его душа покинула тело.

***

      Тиканье часов раздражало Гермиону. Она старалась дышать ровно, но из-за волнения это было слишком трудно. Что, если они ошиблись? Если Драко просчитался и ее волшебства не будет достаточно, чтобы помочь? Она прикусила губу. Ладони онемели, а самым страшным было то, что под ледяными пальцами она не чувствовала биения сердца молодого дурмстранговца.       Если вдруг все пойдет не по плану и она даже не сможет сбежать, то ее застукают с трупом Драко Малфоя в его комнате. Наверняка Каркаров посчитает это саботажем, чтобы сорвать турнир.       Его одержимость и желание увидеть победу Крама поражало Грейнджер. Хотя, наверное, Каркаров будет наименьшим злом, ведь по сравнению с тем, в какую ярость придет Люциус Малфой при виде трупа своего сына…       Она даже не хотела думать об этом. Гермиону и так презирали из-за того кем она была, а если их затея не обернется успехом, то Малфой-старший сделает все, чтобы жизнь в волшебном мире для Гермионы стала адом.       Она надеялась, что Драко вернется… Он должен был. Он обязан вернуться с информацией, которая оправдает весь этот риск и поможет Ордену понять, как им поступать дальше.       Свиток, который видел Малфой, прояснил бы намерения Темного Лорда. Гермиона прикусила губу: но как ей нужно было рассказать обо всем Гарри и Рону? Остальным членам Ордена? Она не знала. Если Грюм узнает, как именно была добыта информация, то он кинет в нее несколько проклятий, но использует знания, однако остальные… Гермиона знала, что в ней будут разочарованы.       Гарри и Рон больше всего, ведь она действовала у них за спиной, да еще и с кем? С Малфоем. Только этого было достаточно, чтобы они навсегда отвернулись от нее.       Тиканье часов прекратилось и Гермиона с ужасом поняла, что десять минут прошли. Раздался звон часов, и комната поместилась во мрак — свечи погасли. Больше ничего не происходило. Грейнджер дернулась, когда под ее ладонями появилось какое-то движение.       Она наклонилась к лицу Драко, наверное слишком близко, но ей было плевать. Она наблюдала за ним, умоляя всех богов о том, чтобы он скорее пришел в себя.       Тишина разъедала ее нервные клетки ядовитой кислотой, и Гермиона уже отчаялась, как вдруг Малфой резко распахнул веки и громко вскрикнул.       — Тише, Малфой, стой! — крикнула Гермиона, когда волшебник начал выворачиваться под ее руками и истерично биться в припадке.       Она вскрикнула, пытаясь унять его, но Малфой словно не до конца отошел от транса.       Его вопли заполнили комнату, и Гермиона была благодарна ему за то, что он поставил заглушающее заклинание.        Грейнджер надавила руками на его грудь, пытаясь удержать на месте, но дурмстранговец никак не унимался. Его глаза были распахнуты, но он словно не видел перед собой ничего.       Гермиона пропиталась страхом и ужасом, не зная, что делать. Она все еще была прикована к нему ладонями, потому что заклинание удерживало ее из-за срыва Малфоя, он не полностью был в этом мире.       Нужно было каким-то образом заставить его его успокоиться и вернуть внимание на реальный мир, но как?! Оглушить его? Без палочки это было слишком опасно, ее руки находились слишком близко к его сердцу.       — Драко! — позвала Грейнджер. — Драко, услышь мой голос, вернись ко мне! — отчаянно крикнула волшебница.       Мерлин, что делать?! Внезапно ее голову осенила безумная мысль. Очередной крик Малфоя не позволил ей мешкать. Она резким движением придавила его к полу, использовав всю свою силу, и затем склонилась над ним. Вопль сорвался с его губ, но был заглушен яростным и отчаянным поцелуем.       Гермиона прижалась к его губам с такой силой, что испугалась сама. Она зажмурилась, стараясь не обращать внимания на мычание Драко, но спустя мгновение его грудь перестала дергаться, а крики прекратились. Дыхание парня выровнялось, он наконец пришел в себя.       Грейнджер еще на несколько секунд задержалась возле его губ, чтобы убедиться в его безопасности, но как только она собралась отодвинуться, крепкие ладони обхватили ее лицо и губы Драко сомкнулись с ней в поцелуе, который теперь был полностью под его контролем.       Она ахнула, и он впитал в себя этот звук, тут же опьяняя ее очередным касанием мягких губ. Казалось, он благодарил ее, но еще он старался передать ей свои чувства — она восхищала его, волновала. Она была в каждой клетке его организма, заменяла ему кровь и воздух.       Простонав ей в рот что-то непонятное, он прервался, его ресницы трепетали. Драко тяжело дышал, но не было никаких сомнений: теперь он был в полном порядке.       А вот Гермиона находилась в шоке, она не могла ничего произнести от волнения. Волшебница никак не ожидала, что Драко поцелует ее.       — Спасибо, — прошептал Малфой. За что именно — он не уточнил.       — Я просто сделала то, что должна была, — тихо оправдалась Грейнджер. — Где-то я вычитала, что такой способ помогает вывести человека из состояния паралича, — ее глаза смотрели куда угодно, лишь бы не сталкиваться взглядом с Малфоем. — Это совершенно ничего не значит. Для меня.       Драко слегка нахмурился и прикусил губу. Он кивнул, сжав ладони в кулак. Ну конечно… На что он рассчитывал? Что она поцеловала его потому, что боялась потерять? Потому что дорожила им? Он фыркнул. Идиот.        Ну конечно же нет, ей всего лишь не хотелось неприятностей и она не могла со своим гриффиндорским духом позволить ему отойти в мир иной, поэтому решила использовать любой работающий метод для его возвращения.       — Поцелуи с чувствами только для Виктора, — усмехнулся с горечью Малфой.       Он отвернулся и накинул на голые плечи рубашку. Гермиона в последний раз кинула быстрый взгляд на его подтянутый торс и тут же пожалела об этом, потому что Малфой успел заметить то, как она смотрела — карие глаза пылали от интереса и… Он не знал, было ли это желание, но в одном был уверен точно — его фигура ей определено нравилась.       — Не нужно сейчас о нем, — жестко ответила Гермиона. — Сработало? Ты узнал то, что хотел? Драко тут же посерьезнел и его глаза с напряжением уставились на Гермиону. Он коротко кивнул, не зная, как именно передать ей то, что выяснил.       — Волдеморт заключил соглашение с неким Арнеусом Грандом, который, как я понял, был одним из главных людей в британском маггловском министерстве, но что-то случилось и он потерял свою власть, — Драко нахмурился, — в ходе этого соглашения, Арнеус Гранд заручился поддержкой Пожирателей Смерти и с их помощью он собирается истребить как можно больше магглов, а так же организовать лагеря, в которых молодые последователи режима Темного Лорда будут пытать людей и тренироваться для захвата других территорий.        — Не понимаю… Зачем Волдеморту это нужно?       — Если Арнеус Гранд предоставит Волдеморту армию, которая поможет свергнуть режим магических и не магических министерств, это приведет к полной власти Темного Лорда, — пояснил Малфой.       — Терракты… — вздохнула с ужасом Гермиона. — Маггловский мир будет слабым и уязвимым, Темный Лорд сумеет предложить свою «защиту» в обмен на полное подчинение…       — Они будут постепенно избавляться от магглов, я видел пункты… Речь шла о пыточных камерах, этот Гранд… Он ненавидит магглов, полный псих, не понимаю как и почему ему пришло это в голову, — Драко напрягся.       Гермиона застыла, глядя прямо в серые глаза. Пытки. Камеры. Магглов будут постепенно уничтожать… О, Мерлин, ее родители… Если Арнеус Гранд предоставит в помощь армию, которая полностью поддержит режим Темного Лорда, то тот сперва начнет истреблять магглов, которые породили на свет таких грязнокровок как она.        В этом она нисколько не сомневалась, Волдеморт продолжит то дело, которое не успел завершить во время первой магической войны.       — Надо выяснить кто такой этот Гранд и откуда в нем столько ненависти к магглам… — ее голос дрожал. — Надо предупредить Орден, но как? Если я скажу им… Они проверят меня, мою магию, и обнаружат в ней темный след, что бы я не сказала, использование такой темной силы перекроет всё, и Орден отстранит меня от работы…       — Грейнджер, дыши спокойнее, — Малфой схватил ее за руку, когда заметил, как девушка стала быстро вдыхать воздух и ее плечи затряслись. — Подумай, кому в Ордене ты могла бы довериться и рассказать все как есть? Кто бы меньше всего осуждал тебя за способы, которыми ты добыла информацию? — лед в его голосе заставил Гермиону очнуться и прийти в себя.       Она не должна была паниковать, все нужно держать под контролем. Если Грейнджер позволит себе впасть в отчаяние, то все пойдет под откос. Она должна защищать Орден, Гарри, Рона… Она должна быть той, кто всегда держит себя в руках.       Кому можно было довериться? Кто не станет осуждать ее? Кто, так же как и она, готов рискнуть своей магией, испачкать руки в грязи, но сделать все, ради спасения своих близких?       — Я знаю такого человека, — прошептала Гермиона. — Это Тонкс.       Драко изогнул бровь и ухмыльнулся ей.       — Значит, ты все расскажешь ей, все будет хорошо, — Драко ободряюще похлопал ее по плечу. — Я бы провел тебя до замка, но боюсь, у нас мало времени, — он неловко огляделся.       Гермиона понимающе кивнула.       — Спасибо тебе, Малфой, — пробормотала она. — Domi sum, — выдохнула девушка.       Комнату затрясло, а затем Грейнджер как по щелчку пальцев исчезла. Ее вихрем затянул какой-то водоворот, после чего она шлепнулась прямиком на свою кровать и вскрикнула, когда подлетела на мягком матрасе. Ей повезло, что остальные девочки были в общей гостевой.       Гермиона ощутила приступ тошноты, но сумела перебороть его. Она, ощущая дрожь в ногах, подковыляла к окну и присмотрелась вдаль: судно мирно покачивалось возле пристани, а озеро отражало лунный свет.       Из крошечного окна своей каюты на замок так же глядел Малфой. Башни сияли серебряным блеском, отражая на своих верхушках карту звездного неба. Драко вздохнул с облегчением. Они сумели провернуть ритуал и он выжил.       Парень коснулся того места на груди, где можно было ощутить удары сердца. Оно покалывало и болезненно сжималось, последствия темной магии начинали проявляться. Драко не хотел говорить Гермионе, что взял весь основной удар на себя, соль на ее ладонях не дала темной магии полностью проникнуть в ее душу.       Голова Малфоя раскалывалась, он ощущал слабость. После всего, через что они прошли, ему хотелось прилечь и отдохнуть.       Распластавшись на постели, Драко прикрыл веки и коснулся пальцами припухших губ. Они приятно покалывали. Прежде, чем провалиться в сон, Малфой с горечью улыбнулся.       Вкус ее поцелуя навсегда запечатался на его устах сладостным нектаром.