Десять дней.

Обсудив с девушкой некоторые оставшиеся детали сегодняшнего проекта, Кастиэль решил, что неплохо было бы позвонить Анне, узнать последние новости их городка и просто услышать голос подруги. А еще, возможно, хотя бы Анна поинтересуется тем, как у него дела. Остальным это, видимо, неинтересно, да хотя Кастиэлю было не привыкать. Он вышел из столовой, на ходу завязывая пояс плаща, ища глазами Дина в толпе ребят, также собиравшихся в корпус. Но разочаровался, так никого и не увидев. Кас устало прикрыл глаза и чуть склонил голову, ну, почему он не пошел спать, когда было время? Заняться было пока нечем, можно было подышать свежим воздухом несколько минут, а потом сходить в корпус и навести порядок в тумбочке, а то Кас уже давно этого не делал, а надо бы. Можно написать что-то в дневнике, обновить эмоции на бумаге. Можно просто полежать до презентации проектов, которая будет только через полтора часа. Засунув руки в карманы, Кастиэль торопливо толкнул коленом дверь и прошмыгнул на улицу. Не обращая внимания на снег, Новак торопливо пошел в обход Главного здания – слепую для него зону, где он еще никогда не был. Здесь обычно никто не ходил, даже любители покурить ходили шифроваться в более далекие места, хотя в этой области было глухо и пустынно. Голоса толпы стихали за углом, а Кас шагал себе вперед, даже не задумываясь, что он будет делать там, куда направляется. А может, там глухой лес? Тогда почему бы не померить ногами сугробы? В общем, найдет он себе занятие, он в этом мастер. Холодный ветер проник в рукава плаща и пробежал по спине, от чего Кас поежился и непроизвольно обхватил себя руками. Надо бы по приезде домой купить себе что-то более теплое, хотя Новаку было бы жаль проститься со своим родным плащом. Он носил его вот уже четвертый год, сохраняя от всяких воздействий окружающей среды, и плащ выглядел практически как новый. Кому, как ни Кастиэлю, понимать ценности вещей? Обогнув здание и оказавшись с его обратной стороны, юноша обнаружил небольшую площадку, всю запорошенную снегом и одиноко стоявшую у края площадки беседку с облупившейся краской и потрескавшейся от старости крышей. Видимо, здесь никого не было уже давно, о беседке все позабыли, раз никто при всей красоте лагеря не потрудился хотя бы раз в год перекрашивать беседку в новые цвета. Тут внимание Каса привлек некий темный объект, располагавшийся в беседке. Кас прищурился, пытаясь определить, что это, но ничего не вышло: объект был далековато, да еще и загорожен деревянной колонной беседки. Любопытство закралось в душу юноши, Кастиэль провел рукой по волосам, смахивая снег, и направился прямиком к беседке, намереваясь выяснить, что же там такое. Однако чем ближе он подходил, тем лучше понимал, что это не что-то, а кто-то, кто все-таки додумался, судя по теперь различимым облачкам дыма, прятаться от вожатых с сигаретой. Кас уже было подумал развернуться и уйти, однако, незнакомец, очевидно услышав его шаги, резко опустил руку с сигаретой вниз и боязливо оглянулся. Кас затормозил, неотрывно глядя на нарушителя порядков лагеря, вынул руки из карманов и зачем-то пожал плечами. Пробежав глазами по фигуре Кастиэля, незнакомец заметно успокоился, черты его лица разгладились, парень снова отвернулся и затянулся сигаретой, потом поднял голову и выпустил вверх очередное облачко дыма. Новак все еще стоял в нескольких шагах, наблюдая за ним, не решаясь подойти ближе. О том, чтобы уйти, уже не могло быть и речи, иначе смысл был в его приходе сюда? Но и подойти Кас больше не хотел. - Чего ты встал? Я пока еще не обрел способность парализовывать одним взглядом, - неожиданно сказал парень, все так же сидя спиной к Новаку. Кас не сдвинулся с места. Его немного удивило то, что с ним заговорили, хотя он же не ожидал, что парень просто оставит без внимания его приход. – Ну? – незнакомый обернулся и бросил на юношу хитрый взгляд. – Или я ошибаюсь, и такая способность у меня все же есть? - Нет, - спокойно, стараясь не выглядеть растерянным, ответил Кастиэль и вошел в беседку. - Ого, ты умеешь говорить! – с сарказмом, весело сказал парень. - Представь себе, - отозвался Новак. Парень ухмыльнулся и хлопнул ладонью по расчищенному месту на скамейке рядом с собой, призывая сесть рядом, и Кас, недолго думая, послушался. Он осторожно опустился рядом и бросил еще один взгляд на парня и только сейчас заметил, как тот одет. Какие-то потертые синие джинсы, никакой верхней одежды, только темная рубашка и тонкий черный кардиган сверху. При этом парня, казалось, не волновал холод, он просто курил, не обращая внимания на снег. - Не холодно? – тихо поинтересовался Кастиэль, глядя на руку парня, в которой тот сжимал уже почти выкуренную сигарету. - Плевать мне на холод, - парень ловким жестом стряхнул с сигареты пепел, затянулся в последний раз и, с шумом выдохнув дым, бросил бычок куда-то в сторону. – Достало все, не стоят внимания такие мелочи. - Ну, когда подхватишь воспаление легких, это уже не будет мелочью, - заметил Новак, глядя на оставшийся на запорошенном снегом полу пепел от сигареты. - Мелочь, - все тем же безразличным тоном отозвался парень. – После комы уже многое не страшно. - А ты бывал в коме? - Было дело… - А что случилось? – спросил Кас, поднимая на парня удивленный взгляд. - Тебе серьезно интересно? - большие серые глаза посмотрели на юношу с некоторой иронией. – Только не говори «Конечно». Ну, и глаза у тебя, синие, жуть! – немного погодя, добавил парень, вглядываясь в лицо Новака. - Ага, - немного растерянно отозвался тот и отвел взгляд. – И все же? Незнакомец тяжело вздохнул и опустил голосу, ссутулив плечи. Кас заметил, что ему ничуть не тяжело говорить об этом, ему скорее это уже надоело. Один и тот же вопрос, все время. Кас даже пожалел, что спросил. - С предками на машине ехали, - проговорил парень, проводя ладонью по ежику светлых волос на голове. – Отец за рулем, я рядом, мама за ним на заднем. И на перекрестке автовоз в бок… - он повел бровями, смотря куда-то вниз. Его слова были спокойными, словно он уже привык говорить их и теперь делал это на автомате, даже не особо вникая в суть того, что говорил. – Я в коме полторы недели… - и парень замолк, скривив губы. - А родители? – Кас уже догадывался о том, что случилось, но зачем-то спросил. - На тот свет. Оба. Моментально. Блин, опять курить захотелось! – парень зачем- то хлопнул себя по карману джинсов, а потом раздраженно откинулся на спинку скамьи. – Вот только не вздумай сказать, что тебе жаль! – предупредил он, кинув на Новака недовольный взгляд. Кастиэль виновато вздохнул и сцепил пальцы в замок. Что же ему можно сказать, кроме слов сожаления? Ему было неловко сидеть просто так и молчать, когда человек поделился с ним трагедией своей жизни, но все слова помахали ему рукой и смылись в неизвестном направлении. Он опустил голову, вглядываясь вглубь леса, а потом зачем-то сказал: - А у меня тоже мама погибла, - и, сжав губы в полоску, посмотрел на парня. Тот немного посверлил Новака глазами, словно пытаясь понять, говорит ли тот правду или врет, чтобы его хоть как-то поддержать, и, видимо, склонившись все-таки к первому варианту, чуть подался вперед и протянул Касу руку. - Бальтазар, - представился он и ободряюще улыбнулся. Кас выпрямился и пожал его ладонь, которая, к удивлению Новака, была теплая, несмотря на то, что ее хозяин сидел легко одетым. - Кастиэль, - он чуть заметно кивнул. - А, ну понятно, - ответил новый знакомый и, чуть крепче сжав руку Каса, наконец, отпустил ее и провел большим пальцем по уже чуть посиневшим губам. - Что тебе понятно? – серьезно спросил Кас. Ему не понравилось это замечание Бальтазара - словно к мусору прировняли. - То, почему еще какой-то ненормальный кроме меня забрел сюда, - Бальтазар усмехнулся. - Ведь Школа такая интересная! – вдруг, кривляясь, воскликнул он и всплеснул руками. – Тут всегда есть что делать! Тут много хорошего народа! – и успокоившись, Бальтазар опустил руки к себе на колени. - Доверяй только своей интуиции, Кастиэль, и никому и ничему больше. Все люди всегда мыслят иначе, чем ты. Только ты можешь по-настоящему определить, что для тебя действительно хорошо. А слова других это так… Желание навязать тебе свое мнение. Никто, кроме тебя, не сможет определить, что именно тебе нужно, что для тебя правильно. - Да? А врачи, к примеру? Ты не сам ставишь себе диагноз, а они. И они тебя лечат, - заметил Кас, но сам понял, что как-то не в тему. - Кастиэль, про меня врачи сказали, что я не выберусь, - перебил Бальтазар, сверкнув глазами. – Они настаивали на том, чтобы отключить меня от аппарата. И дядя дал согласие, понимаешь? Они решили, что мне надо умереть. Вот решение твоих врачей с их диагнозами. Вот решение родственников, они же семья, они так нас любят! – Бальтазар сплюнул и наклонился вперед. – А я решил жить. Я сам решил, что мне нужно. А ведь меня отключать собирались, понимаешь? – он остановился перевести дыхание, часто дыша от накатившего гнева, а Новак внимательно смотрел на него и ждал продолжения рассказа. Что-то в этом парне зацепило его, Кастиэлю определенно нравились такие люди. Немного погодя , Бальтазар снова заговорил. - И такое удивление было в их глазах, словно труп ожил. Вспомню, аж бесит, - прошипел он, устремив взгляд прямо. – А даже если просто врачи. Выписали они тебе лекарство, когда ты болеешь гриппом, а дальше? Они в тебя это запихивают? Нет, ты сам идешь, покупаешь эти лекарства, иногда заменяешь их другими, потому что то, что выписали врачи, твоему организму просто не подходит. И в конечном итоге, лечишься сам. Вот тебе и врачи, Кастиэль. Вот и вся математика. Кстати, имя у тебя то еще. - Да уж какое есть. Кастиэль сидел под неким впечатлением от слов своего собеседника. Он явно не ожидал, что человек подобного типа может пускаться в подобные рассуждения, которые Кас приравнивал к философии жизни, будучи не совсем знакомым с этим понятием. Слова Бальтазара не пробудили в его душе ничего такого, но юноша четко осознавал, что желает слушать еще. Ему было мало слов, он готов был впитывать их как губка, даже не осознавая почему. Возможно, потому что этот человек не оттолкнул, нашел время, чтобы поговорить с ним и даже поделился своим горем. Хотя почему Кас все так же зациклен на том, что с ним никто не хочет общаться? То, что он обрел здесь врагов и недоброжелателей, вовсе не значило, что здесь его вообще никто и в грош не ставил, скорее наоборот Кас мог поручиться, что нашел здесь друзей. Мэри, Стелла, Гарри, который, правда, потом поплатился за это, но не суть. Кейт, Кристиан, Бальтазар, в данный момент сидевший с ним рядом, сохраняя молчание и тяжело дыша. И Дин. Правда, друг ли он теперь, Кастиэль еще не особо разобрался, сейчас он испытывал к Винчестеру противоречивые чувства. Дин стал для него чем-то вроде искушения – вроде и нельзя, но тянет с огромной силой. И от этого тяжело, словно камень в душу вживили и доставать не собирались. «Блин, Винчестер, кто ж просил тебя спасать мне жизнь?» - Ты чего затих? – вырвал Новака из мыслей Бальтазар, чуть наклонившись вбок и толкнув Каса плечом. – Я вроде не сказал ничего такого, что могло бы повергнуть тебя в пучину рассуждений. - Ну, почему же? – пожал плечами Кастиэль. – Ты вполне мог это сделать. - Ага, как же, - скривился парень, кивая головой. – Еще что скажи. - Ничего я не хочу говорить. - Ну, сам не хочешь, мы спросим. Ты зачем приехал на Школу? Пообщаться? - Нет, «общаться» - не то слово, которое может меня характеризовать. - А зачем тогда? - Позвала подруга. Мы должны были ехать вместе, а потом у нее все поменялось… Не смогла, в общем. А мне отец запретил отказываться от поездки. - Почему? - Потому что я «должен быть мужчиной и не бояться трудностей, хотя общение со сверстниками даже нельзя так назвать», - ответил Кас, стараясь подражать манере отца. – Вот собственно, я и здесь, пытаюсь бороться со своими задвигами. - Да я заметил, что умеешь ты не ладить с людьми, - Бальтазар вздохнул и покосился на Каса. - Что ты имеешь в виду? - Ну, ты и Стив с его компашкой. У них, конечно, свои приколы, но ты доводишь Стива капитально, чем мне одного парнишку напоминаешь. - Да, я яркий пример того, что он может делать с окружающими. А что за парень? – Новак вопросительно глянул на помрачневшее лицо собеседника и чуть нахмурился. - Кевин Андерсон. Обычный мальчишка, никто, по сути. Никогда не совался в чужие дела, жил себе в своем мире, ни о чем не переживая, не лез ни к кому и зла не делал. А Стив, - Бальтазар выдержал паузу, вздохнул и прикусил губу. – Стив на него взъелся за что-то, я уже не помню за что, это год назад было, как раз перед аварией. И началась травля на этого пацана такая, что и врагу не пожелаешь. Мы уже сами видели, что Моррис и его компашка перешли все границы, но им никто ни слова не сказал, у Макса – его друга, отец богатый, всю школу снабжает всем необходимым. Стива бы не выгнали. А Кевин сох на глазах, говорили, что как над ним только не издевались. Я слышал, его даже насиловали, но не верю, что это правда, - по спине Кастиэля пробежали мурашки, он чуть было не сказал: «Правда», но удержался. Еще не хватало говорить об этом первому встречному, он и Дину-то это не доверял. – Короче, ком рос, а потом бах! – и нам говорят, что Кевин умер. Перерезал вены, пока дома никого не было. Жаль пацана, хороший был. - Действительно, жаль, - кивнул Кас и поник головой. Слова Бальтазара задели его за живое, все вернулось, казалось, с удвоенной силой, и Кас даже ощутил некий укор совести за то, что забыл это. Ему тут же захотелось уйти подальше, бежать отсюда, даже не из этой беседки, а вообще из лагеря, и чтобы никто не нашел и не догнал его, чтобы о нем забыли и больше никогда не вспоминали. Зачем он живет? Чтобы терпеть все это? Чтобы получать от мира и молчать об этом, потому что даже выговориться-то некому? И Кастиэлю внезапно стало безумно жаль того мальчишку, которого замучила банда этих тварей. У Каса есть хотя бы Дин, который спас его, отгородил от отчаянного шага, а у этого Кевина не было никого. Ему никто не помог, никто не остановил и не поддержал. И если бы не Дин Винчестер, пришедший из ниоткуда, безумно красивый, непривычно добрый и невероятно хороший, то Кастиэля бы постигла точно такая же участь. Кевина никто не спас. Никого не было рядом, он так и погиб в одиночестве, дав этим моральным уродам ликовать над своей победой. А у Кастиэля есть Дин. И Новак вспомнил слова, сказанные им Дину сегодня утром. «Чего ты хочешь? Благодарности?» И безумное чувство стыда заполнило всю его душу. Да как он вообще мог сказать такое? Кас этому человеку ноги целовать должен за то, что тот сделал, так нет же, Кастиэль вел себя по-иному, наговорив столько лишнего и уж наверняка задев Дина. Кастиэль почувствовал срочную потребность извиниться перед вожатым, не откладывая, прямо сейчас. Ведь одно извинение не привяжет его к Дину сильнее, но оно сократит расстояние между ними после тех слов. Совершенно ненужных, отвратительных слов, и как Кас тогда не понимал их отвратности? Кастиэль торопливо поднялся с лавочки и отряхнул плащ от снега. - Ты куда? – тут же поинтересовался Бальтазар, подаваясь вперед. Новак чуть-чуть закатал рукав плаща и, взглянув на часы, ответил: - Да в Главное Здание, наверное. Или в корпус. Пойдешь? - До корпуса сходить можно, - Бальтазар подскочил на ноги и, кивнув Касу, направился прочь из беседки. Кастиэль поспешил за ним. - А ты не пойдешь в Главное? - Что я там забыл? – парень хмыкнул. – Они сами делают свои проекты, а моим мнением всегда пренебрегают. В общем, пошли они в одно место. Черт, сигареты закончились, а новая пачка в корпусе. Пошли быстрее. Кас только пожал плечами и ускорил шаг.

***

Сказав на прощание новому знакомому несколько слов и невнятно ответив на вопрос, куда он направляется, Кастиэль улыбнулся Бальтазару и торопливо бросился вверх по лестнице, туда, на третий этаж. Он до конца не понимал, почему решил, что Дина нужно искать именно там, наверное, именно так подсказывала интуиция, та самая, о которой говорил ему Бальтазар час назад. И правильно. Теперь Кас постарается решать все только сам, не прибегая к помощи других. Хватит, наслушался уже. Торопливо, не замечая ступеней, поднялся вверх, на автомате свернул в нужный коридор, и вот он уже перед знакомой дверью. В прошлый раз Кастиэль испытывал чувство замешательства, стоя здесь, но сейчас сомнений просто не существовало и не должно было существовать. Немного отдышавшись, Кас прочистил горло, стукнул пару раз в дверь и потянул ручку: - Дин. Дверь послушно отворилась, без скрипа, как в тот раз, словно посчитала ненужным издавать лишние звуки в такой почему-то ответственный для Каса момент. Винчестер стоял спиной к окну, облокотившись на подоконник, что-то увлеченно печатая на телефоне. Услышав свое имя, он торопливо поднял голову, и Кастиэлю показалось, что Дин растерялся, увидев его, так как никак не ожидал его прихода. Тут же захотелось уйти, но Кас одернул себя: нельзя бежать, когда полшага уже сделано. - Кас, - почти выдохнул Дин, все так же растерянно глядя на юношу. - Можно? – спросил Кас и виновато улыбнулся. Винчестер молча кивнул, отложил телефон в сторону и шагнул по направлению к двери. Кастиэль бесшумно вошел в комнату и уставился на Дина, не решаясь начать. Слова застыли в его горле, Кастиэлю стало жарко, и снова захотелось уйти. Нет, он не может, он должен довести дело до конца. Боже, как все сложно, еще и Дин молчит и просто смотрит. - Дин, я… - начал Кас и опустил взгляд. Какие слова можно подобрать, чтобы искупить свою вину? Да все равно, Дин поймет и простит, это же его Дин Винчестер. – В общем, Дин, я пришел извиниться. И снова их взгляды встретились. Яркие синие сапфиры снова вступают в реакцию с изумрудами, и снова вспыхнула та связь между ними, о которой Кастиэль ничего не мог понять. Сердце бешено колотилось в груди, юноша смотрел в глаза Винчестера и больше не испытывал страха. Только вину и глубочайшее раскаяние. - Я прошу прощения, Дин, я наговорил многого, - Кас сделал шаг вперед. – Я идиот, не знал, что говорю. Нет, знал, но только потом понял настоящий смысл своих слов. Я так запутался, такого натворил… Я никак не хотел обидеть тебя, наоборот, я очень благодарен тебе за то, что ты сделал. За то, что ты вообще появился… Дин,... Прости меня… Кас чувствовал, что еще немного и он пустит слезу, хотя это делать ох как не надо бы. Дин чуть улыбнулся. А потом сделал еще несколько шагов к растерявшемуся юноше и, схватив его за плечи, крепко прижал к себе. - Просто больше не говори так, хорошо? – прошептал Винчестер, обнимая это хрупкое создание, к которому сейчас ощутил безграничное чувство заботы и симпатии. Кастиэль на секунду показался ему таким родным, даже роднее его брата Сэма, что Дин ощутил легкий укол совести. Но ничего не мог сделать. А Кастиэль уткнулся носом Дину в плечо, обхватив его руками за пояс и прижавшись всем телом. Чувство спокойствия и счастья накатило на него, так себя Кас не чувствовал уже очень давно. - Обещай больше так не делать. - Ладно, - и все-таки Кас не сдержал слезы. Винчестер лишь молча улыбнулся, непроизвольно коснувшись губами макушки Новака.