Mon chéri

      Айси изо всех сил сжимала поводья. Лошадь под ней шла медленным шагом, но для нее, первый раз сидевшей в седле спустя столько лет, это было все равно страшно. Валтор уверенно держался в седле, стараясь не отъезжать далеко. Девушка все еще удивлялась, как он решил добраться до города именно таким способом, не переживая о том, что она в любой момент может развернуть лошадь и ускакать, но, скорее всего, он понимал, что с такими навыками верховой езды далеко не ускачешь, к тому же желание увидеть сестер было слишком велико. В Айси все горело огнем, неужели совсем скоро она обнимет своих сестренок? Специально для них она выпросила у графа сладостей и парочку книг для Дарси. Хотелось хлестнуть лошадь по крупу и пуститься галопом по улицам, распугивая случайных прохожих и кошек, но они лишь двигались спокойной рысью, позволяя себе любоваться окрестностями графства. Было приятно спустя стольких недель заточения увидеть природу, хоть и увядшую под гнетом зимы. Девушка дышала полной грудью, наслаждаясь морозным воздухом. Теплая накидка, отороченная мехом, не давала замерзнуть, правда была тяжеловата для ее хрупких плеч. Валтор, в одном лишь утепленном камзоле и плаще, надетыми, скорее всего только для вида, уверенно держался в седле — прямая спина так и кричала о величии, а владение вожжами завораживало. Он не говорил ни слова, задумчиво глядя то на свою собеседницу, то на дорогу. В один момент, когда Айси снова едва не свалилась с седла, он не удержался и расхохотался. — Это не смешно, — девушка сверкнула глазами, словно льдинки кольнули, — Я могу упасть и сломать шею, что тогда? Как вы поступите? Спляшите вальс на моих костях? — Нет, забальзамирую твое тело, дорогая, и повешу в качестве украшения в свои покои, — ухмыльнулся граф, — Почему ты такая злая сегодня? Не хочешь ехать? Можем развернуться и заняться чем-то поинтереснее, чем… — Чем что? — девушка сжала поводья, — В данный момент для меня мои сестры важнее ваших развлечений, господин. Хотя бы один день не побуду ходячей кормушкой для вас и вашего голодного братца! — откуда только смелость взялась спорить. — Не нужно ругаться со мной, oisillon*, я и сам не люблю, когда… — Валтор ненадолго замолчал, — трогают мои вещи. Советую лучше следить за лошадью, иначе взаправду сломаешь себе шею, будь осторожнее. — Я не вещь, — тихо возразила Айси, отводя глаза, нервно дергая перстень виконта— Я человек, в отличие от вас… — О нет, дорогая, в данный момент все именно так, — рассмеялся мужчина, — Пожалуйста, не спорь со мной, я могу повторять тебе вечно одно и то же, мне некуда спешить, но для тебя же лучше усвоить эту простую истину. И да, я такой же человек, как и ты, — в его голосе все больше слышалось веселье, — Просто мое сердце не бьется и для поддерживания жизни мне нужна немного другая пища. Это закон вселенной: кто-то должен жить вечно, а кто-то служить им. Ничего личного. — Я бы не выбрала себе такую жизнь, — задумчиво протянула Айси, проигнорировав его первую реплику, — Тяжело жить, зная, что вокруг тебя умирают родные, и не только, люди. Жить вечно скучно, особенно если являешься наблюдателем. — Рассуждения примитивного смертного. Я повидал многое на своем веку. Масса людей вокруг меня погибали в поисках заветного философского камня и эликсира молодости, не зная о том, что лишь вампиры могут жить вечно. Нас всегда истребляли, тем самым зарывая тайну бессмертия. Люди неразумны по своей природе, это понятно нам, вечным. — Вы сами были таким же неразумным человеком, не забывайте об этом, — девушка усмехнулась, — Я уверена, бывают и глупые вампиры, даже не думайте уверять меня в обратном, я все равно вам не поверю. — Ты права, был один глупый вампир, — мужчина задумчиво глянул на свою собеседницу, — Помнится, Артур Джошуа был успешным и богатым, он правил бал, зажигал и гасил, но по глупости своей влюбился в деву, дочь священника. Он голову потерял, все думал о ней, она манила его, отродье святости и чести. Бедный Артур не выдержал и попытался обратить ее, но не сумел сдержать свои животные инстинкты, девчушка умерла, а на следующий день убили и Джошуа, не буду говорить как, сама понимаешь, почему. — Любовь — не глупость, зачем вы так говорите? Единственное, почему его можно считать глупым — он не смог совладать со своим голодом, и то даже это не совсем так, — Айси пристально посмотрела на Валтора, все еще обдумывая его слова. — Любви для вампира не существует, — ухмыльнулся он, — Нам это чувство чуждо, моя дорогая, мы ищем лишь выгоду и иногда, возможно, временное развлечение. Считаю разговор закрытым, накинь капюшон, мы вступаем в город, держись рядом.       Девушка вздохнула и накинула меховой капюшон, позволяя окружающему миру видеть лишь нижнюю часть лица, но проблема состояла в том, что густой мех не давал нормально видеть, следить за дорогой стало намного сложнее. Едва они вошли в город, на нее нахлынули воспоминания. Казалось, совсем недавно она бегала по этим улицам беспечным ребенком, стараясь успеть купить все по списку и вернуться домой пораньше, чтобы взять сестер и успеть посидеть во дворе, пока родители не погонят спать. Совсем недавно она шла по ним уже в более осознанном возрасте, все так же за продуктами, но торопилась уже не из-за прогулок, а чтобы не опоздать на работу или попасть быстрее домой, чтобы накормить сестер. Чем старше она становилась, тем больше обязанностей на нее возлагалось. На правах старшей сестры она заботилась о младших, постоянно метаясь в поисках денег, и только чудом не оказалась в не самых благоприятных кварталах. Иногда, после тяжелого рабочего дня, когда ноги гудели от усталости, в голове потоком повторялись заказы, сделанные пьянчугами в течение дня, а рука не могла поднять даже гребень, Айси мечтала быть младшей в семье, скинуть с себя эту ответственность, но все же собиралась с силами, вставала утром и шла на работу. Помнила, как скрипели гнилые половицы под малейшим движением, как кололась солома, заменяющая матрас, и эти мысли и образы всплывали яркими красками, резко контрастируя с ее сегодняшним положением. Да, она была рабыней, в плену у жестокого тирана, даже не являющегося человеком, но в достатке. Год назад она и представить не могла, что будет спать в шелках, питаясь лучшей едой, и кататься верхом, укутавшись в меха, но темная сторона луны все равно перекрывала все плюсы ее жизни. Если бы у нее был выбор: жить в бедноте или так, как сейчас, то она, несомненно, выбрала бы первое, зная, что в таком случае не нужно будет засыпать с тревогой, в любой момент ожидая смерти. Украдкой поглядывая на прохожих из-под пушнины, Айси наблюдала за мирно текущей жизнью простого народа, а те, в свою очередь, не сводили с нее глаз. На их лицах так и читалось удивление, смешанное с любопытством, кто же едет рядом с графом, да еще в таких роскошных одеждах. Девушка чувствовала себя ряженной, и если бы было возможно, с удовольствием бы развернула своего белоснежного коня и ускакала с их глаз долой. Эти изучающие взгляды молоденьких продавщиц в тонких жакетах были для нее острее ножа, неужели и она со стороны была такой? Но уже через минуту ее мысли переключились в другую сторону. В корзинке одного из торговцев, под стеклянной крышкой, проглядывали незабудки, укутанные в белую ткань. Они были чудом, появившимся в середине зимы. Айси потянулась к ним, надеясь, что стремена помогут ей не упасть. Безумно хотелось посмотреть на них поближе, даже если бы Валтору это не понравилось. — Какова цена? — внезапно послышался голос графа, хоть в нём и слышалось недовольство, девушке можно было не переживать за это. — Шестьдесят центов за букет, господин, — торговец опустился в почтительном поклоне, он бы с удовольствием отдал цветы просто так, но это была его единственная прибыль. — Давай все, — мужчина потянулся к кошельку, пока радостный торговец доставал цветы из их импровизированной колыбели. — Как вы их вырастили? — спросила Айси, прижимая к себе большой букет вкусно пахнущих незабудок, — В такие холода, я думала, ничего уже не будет цвести. — В одной из моих комнат я сделал теплицу, госпожа, — убирая монеты в карман, ответил ей мужчина, — Приезжайте завтра — как раз зацвели нарциссы. — Если получится, — искренне улыбнулась девушка, поправляя капюшон и укутывая цветы в свою накидку, — Спасибо большое, мы должны ехать дальше. Валтор раздражённо сжимал поводья, наблюдая за разговором своей спутницы. Надо же, ведёт себя как полноправная графиня, забирает слово, которое должно оставаться за ним, наглеет прямо на глазах, а что самое ужасное — он сам дал ей возможность поступать так, позволяя слишком многое. Граф пообещал себе — больше никаких поблажек и капризов, пора спустить её на землю. Он слишком ее разбаловал, и она почувствовала свободу, а это было то, чего у нее не должно было быть: ни воли, ни свободы. И если бы он не был воспитан держать свое слово, как мужчина, то тут же развернул бы коней и запер нахалку в покоях, если не в темнице, где ей и место, в качестве профилактики, чтобы посидела с крысами да на воде и подумала о своем поведении. Но единственное, что он сейчас мог сделать — сдержанно улыбнуться и сжать кулаки. Какое-то время они ехали молча. Девушка бережно поправляла свою драгоценную ношу, опасаясь, что они замерзнут. Как же она скучала по цветам, по обычным, красивым цветам — алые розы, которые Валтор приносил в покои нервировали так, что, едва увидев, Айси прятала их за тяжелые портьеры и комоды, но это не позволяло избавиться от их едкого запаха. А эти нежные цветы были словно отголосок прошлого — они свободно растут на полянах, не зависят ни от кого, просто цветут в свое удовольствие. — Нравятся? — раздражённо спросил Валтор, кидая быстрый взгляд на девушку. — Очень! — Айси искренне улыбнулась, первый раз посмотрев мужчине в глаза, — Они прекрасны… Такие нежные, словно шёлк. Кусочек весны в стужу… — Хватит! — резко одернул он, всё так же раздражённо поглядывая на свою спутницу, — Я иногда забываю, какие вы, люди, сентиментальные. Лучше наслаждайся родными закоулками — мы уже почти прибыли. — Зря вы так, — спокойно ответила девушка, — Я росла в достаточно большом поместье, просто судьба решила сыграть с моей семьёй злую шутку. — Все вы так говорите. Злая шутка, ха! Нужно уметь держать всё в своих руках, многие сдаются, едва столкнувшись с трудностями. Я уверен, что и с твоей семьёй было так же. — Не смейте трогать мою семью, граф Фортескью! — выпалила Айси, сжимая кулаки, — Мой отец был хорошим человеком и умел, как вы выразились, держать всё в своих руках. Если бы не болезнь, он до сих пор был бы жив и управлял хозяйством, а я… Я… — А ты бы не была моей зверюшкой, дорогая? — расхохотался граф. Его ладонь скользнула под накидку, платье, и сжалась на холодном бедре, — Ты замёрзла, неужели мои меха не могут согреть такой уголёк? — Вы делаете мне больно, — выдохнула она, ощущая ноющую боль в ноге, — И мне не холодно. Прекратите, что подумают люди? — Ты заставляешь меня делать тебе больно, mon trésor, — последовал простой ответ, однако хватка ослабилась, — Ты готова увидеть сестер?       Она ничего не ответила, только развернула букет и молча протянула его графу, тот в свою очередь, не без недовольства, накрыл их своим плащем. Айси с нетерпением вглядывалась в ветхие домишки, до ее квартала оставалось всего ничего, но внезапно Валтор свернул в соседний переулок. Это был достаточно богатый район, она часто смотрела его из окна их комнатушки, пока штопала платья сестер или чистила перемерзлый картофель, и мечтала о такой же жизни. Несмотря на холодную погоду, на улице резвилась детвора. Снежки со свистом рассекали воздух, заливистый смех звенел в ушах. Среди разноцветных шапок мелькнула копна темно-синих кудрей. Айси, едва не упав, спрыгнула с седла и метнулась в их сторону, стараясь не задевать снующих туда-сюда детей, тяжелый мех мешал, поэтому она негнущимися пальцами расстегнула ворот, позволив накидке свободно упасть в снег. — Сторми! — девушка обняла сестру со спины, — Боже мой, как я соскучилась по тебе… — Айси? — бирюзовые глаза расширились от удивления, — Айси! Я думала, что ты никогда не вернешься. Миссис Макклин не отвечала мне, где ты, когда я спрашивала о тебе. Я все спрашивала и спрашивала, честное слово, каждый день доставала ее, а она… Ты работаешь где-то, да? Почему ты не приезжала раньше? — тараторила Сторми со слезами на глазах. — Я работала, солнышко, — девушка прижимала к себе маленькое тельце, — Не могла приехать раньше. Как ты себя чувствуешь? Где Дарси? — Со мной все хорошо, Дарси читает дома, — девочка нетерпеливо дергала рукав ее платья, все продолжая трещать без умолку, — Ты так красиво одета, у меня будут такие же платья? А где ты работаешь? Ты сама заработала? — Конечно, твоя сестра большая молодец, — Валтор появился неожиданно, сжимая в руках дорогой мех. — Мистер Валтор! — девчушка склонилась в неуклюжем реверансе. — Как поживает маленькая принцесса? — улыбнулся он ей в ответ, слегка поклонившись. — Сторми, идём, я ужасно хочу увидеть Дарси, — прервала их беседу старшая сестра, — Подождите меня здесь, — прошептала она недовольно, принимая сумку с гостинцами из рук мужчины. — Дарси! Смотри, кто к нам приехал, — Сторми влетела в гостиную небольшой квартиры и закрутилась словно волчок. — Айси, ты приехала! — Дарси отбросила книгу и заключила сестру в крепкие объятия, — Я уж думала, что никогда тебя не увижу. Почему ты не отвечала на мои письма? Граф Фортескью передавал их тебе… — Письма? — девушка не смогла сдержать удивлённый возглас, но всё же сумела взять себя в руки и сдавленно ответить, — Я много работала и очень сильно уставала, прости меня, пожалуйста. Я их все прочла, честное слово. — Это неважно, главное, что ты все-таки навестила нас. Бесспорно, наша жизнь улучшилась, но мы ужасно скучали по тебе, Сторми постоянно спрашивала, где ты, что с тобой. Признаюсь, порой она мне ужасно надоедала. Граф говорил, что это всё от тебя, но ничего не заменит тебя. Ты пришла забрать нас или приехала навсегда? — Я… — Айси опешила от такого вопроса, искренне не зная, что ответить сестре, — Я не могу забрать вас сейчас и остаться тоже не могу. Пойми, Дарси… — она бросила взгляд на младшую, — Сторми, сходи, закидай мистера Валтора снежками, нам нужно поговорить, — как только дверь закрылась, разговор продолжился, — В данный момент у меня непростая ситуация, мне легче, когда вы под присмотром… — Ты его невеста, да? — перебила Дарси, оглядывая её с ног до головы, — Мы обуза для тебя? — Что ты такое говоришь? Какая невеста? Я всего лишь работаю на графа Фортескью, ничего более. Как ты могла подумать о том, что вы меня обременяете? Ты же знаешь, что я всё сделаю для вас. Просто попытайся понять меня, ты же умная девочка, я знаю. — Хорошо, прости, пожалуйста, — девушка слабо улыбнулась и сжала пальцы сестры, — Расскажи мне всё, что происходило с тобой, я соскучилась!       Айси ещё никогда так не врала. Рассказывала сестре о приёмах, которые якобы посещает в качестве личного секретаря графа, о встречах и сделках, стараясь, чтобы её слова звучали как можно убедительнее. В разговорах с Дарси всегда приходилось грамотно подбирать слова, ведь она не была глупышкой и сразу же распознавала любую ложь. Айси чувствовала, как потеют ладони, и расплывалась в почти искренней улыбке, нахваливая щедрость и доброту Фортескью. Сестра не перебивала. Тонкие бровки изредка взлетали вверх на особо приукрашенных моментах. Было понятно, что она уже догадалась, что практически каждое слово старшей — ложь, но молчала. Поняв, что лгать уже не о чем, девушка дала слово сестре. Дарси поведала о том, как холодной осенней ночью в дверь их старой комнаты постучали неизвестные люди, во главе с женщиной, назвавшей себя миссис Макклин, и отвели их в соседний район, где уже ждал доктор. Сторми быстро поправилась, за ней и она сама. Несколько раз сам граф приходил их навестить, и Сторми заявила, что выйдет за него замуж, как только подрастёт. Миссис Макклин преподаёт им арифметику и письмо, а чтению младшую учит уже сама Дарси. — Вижу, что у вас всё хорошо, — Айси вздохнула с облегчением и встала с мягкого кресла, — Прости, дорогая, мне уже нужно уходить, не хочу заставлять графа мёрзнуть. Я скоро приеду к вам опять. — Хорошо, — Дарси в последний раз обняла сестру, она всегда была более сдержанной в эмоциях, — Береги себя, — добавила она на прощание.       Попрощавшись со Сторми и вручив ей пакет её любимых мятных леденцов, Айси с помощью Валтора оседлала коня. Какое-то время они ехали молча. Девушка была полностью погружена в свои мысли. Безумно хотелось плакать, слезы сами наворачивались от мыслей о том, что ей пришлось так нагло лгать собственной сестре, которую она всегда считала своим другом и советником. Её пугала неизвестность — когда у неё получится увидеть их снова? Через неделю? Месяц? Год? А может никогда? Радость от встречи с ними, возможности прижать их к груди слишком быстро сменилась горечью и обидой. Валтор навещал её сестёр, не передавал письма, а сам говорил, что знает об их состоянии только со слов слуги. Зачем он делал это? Хотел причинить ещё большую боль? Что ж, у него это получилось. Сердце будто разрывалось на части, грозясь рассыпаться в прах. — Может, ты все-таки оденешься? — голос мужчины вывел ее из раздумий, — На улице не весна. — Нет, — резко обрубила Айси, даже не оборачиваясь, — Повторюсь, мне не холодно.       Ей всё ещё страшно было перечить своему мучителю, но сейчас хотелось именно этого. Холод колол её своими тонкими иголками, хотелось завернуться в самую тёплую шубу и сесть у самого жаркого пламени. Девушка лишь сильнее сжала вожжи и гордо подняла голову, стараясь не показывать, как дрожат её посиневшие губы, не то от холода, не то от наступающих слез. Дорога обратно показалась ей убийственно длинной, возможно от того, что они молчали. Оказавшись в покоях, она хотела сразу же лечь на кровать и уснуть, но у графа были свои планы. — Может, поможешь мне раздеться? — с довольной улыбкой протянул он, останавливаясь у большого зеркала, — Я та-а-а-к устал, что, боюсь, моих сил не хватит на эту процедуру. — Как скажете, — процедила Айси, стараясь, чтобы её голос звучал бесстрастно.       Пальцы не хотели слушаться, всё ещё изнывающие от холода, но всё же девушка стянула с графа плащ, затем и камзол. Проклиная неудобное платье, опустилась на колени, расстегивая сапоги из дорогой кожи. Валтор самодовольно улыбался, не предпринимая никаких попыток помочь своей пленнице, наслаждаясь процессом. Айси, низко опустив голову, принялась за шёлковую рубашку, медленно освобождая из петелек пуговицу за пуговицей. Ей хотелось делать это быстрее, но не получалось. Неожиданно граф взял её руку в свою, прижимая ладонью к горячей щеке. Девушка едва слышно выдохнула от облегчения — ей так не хватало тепла. — Ты все-таки замёрзла, — все так же хитро произнёс Валтор, — Советую снять твоё холодное платье, переоденься, а я посмотрю. — Замерзла, — призналась она, — А какая вам от этого разница? Разве вы волнуетесь о том, что чувствует ваша вещь? — голос предательски дрогнул, — Почему ни одной из писем не дошло до меня? — О каких письмах ты говоришь, дорогая? — граф очень убедительно изобразил удивление, — Тебе кто-то писал? — Не делайте вид, что не знаете о чем я. Письма моих сестер. Почему я не увидела ни одно из них? Вам доставляло удовольствие наблюдать за тем, как я страдаю от неизвестности? — Ах, ты про эти бумажки? — мужчина выудил из ящика бюро внушительную стопку писем, перевязанных бечевкой, — Не переживай, ничего важного в них нет. — Есть! — девушка кинулась к нему, — В них жизнь моих сестер, их переживания и радости. Отдайте! Они принадлежат мне! — Ты забываешься, oisillon, — глаза Валтора грозно сверкнули, свободной рукой он вцепился в ее щеки, сжимая челюсть до хруста, — Здесь нет ничего твоего. Все, что есть у тебя — мое. Благодаря моей доброте ты еще жива, да и твои сестры тоже, а ты решила сесть мне на шею? Что ж, поздравляю, ты больше не выйдешь за пределы этих покоев, про сестер тоже можешь забыть, советую молиться о моей благосклонности, иначе я не пожалею и малышку Сторми, ты меня знаешь! — связка писем полетела в огонь. — Вы монстр! Чудовище! — невнятно кричала Айси, стараясь освободиться и безуспешно пиная ногами своего мучителя, — Отпустите меня… Не трогайте! — Я закрывал глаза на все твои выходки, — продолжал Фортескью, его рука переместилась на горло, сжав его стальной хваткой, — Стоило дать тебе немного больше воздуха, как ты возомнила себя графиней. Мне кажется, стоит вернуться к первым дням, как думаешь, дорогая? — он швырнул ее на кровать, — Раздевайся, я голоден.