Король без короны

Ноа небрежно моргнул, проигнорировав отданный ему «приказ». — Я не могу уйти. Прости, у меня здесь ещё есть работа. Я собираю образцы водорослей для научной лаборатории… — Зачем? — недовольным тоном спросил ребёнок, искоса наблюдая за тем, как подросток постарше в самом деле роется в морской земле и отрезает образцы местной флоры, помещая в контейнер. — Какой в этом прок? «Ну, для далёких от науки людей это и в правду кажется бессмысленным и бесполезным занятием», — мысленно фыркнул Ноа. — Смысл в этом есть. Мы исследуем окружающий нас мир и выявляем всё больше законов, по которым он работает. Наука красива и восхищает, — юноша вздохнул, чувствуя романтику по отношению к предмету разговора. А затем, воодушевившись и вспомнив, что островные дети очень любят помогать лаборантам, предложил: — Если хочешь, можешь побыть с нами или даже помочь! — Хм! — послышался надменный смешок. — С чего мне это делать? Незнакомец фыркнул, но из раковины так и не вылез, даже не сдвинувшись с места, так и обхватывая руками свой согнутый хвост. Ноа чувствовал любопытство: «Может у него какие-то проблемы с этим? Хм, может, он застрял там?» Юный тритон весьма скептично наблюдал за движениями этого сухопутного. Он не испытывал по отношению к нему враждебности и не сильно-то хотел, чтобы тот немедленно ушёл. Такая беспечность и дружелюбие по отношению к тому, кого тот даже не видит, впечатлила русала. Неужели этот глупый человек не боится нарваться на враждебное создание? Даже среди знакомых ему русалок были те, что вступали в драку с другими без всякого повода, просто из-за косого взгляда. Что уж говорить… сам он тоже относился к их числу и в первые несколько секунд желал силой прогнать непрошенного гостя. — Я не принуждаю тебя, — мягко ответил Ноа. — Я просто даю тебе знать, что мы всегда рады чьей-то компании или помощи. Ну, удачи тебе! — и он с улыбкой помахал раковине рукой, оборачиваясь, чтобы плыть дальше. — Мне пора возвращаться. Поняв, что этот дружелюбный и болтливый сухопутный уходит, прятавшийся тритон взволновался. — Постой! Услышав зов, Ноа остановился и повернулся. Но разочарованно цокнул языком, поскольку мальчик-русал так и не вылез из своей раковины, чем вызвал у него закономерное небольшое разочарование. Неужели его аура дружелюбия и харизма недостаточно влиятельные? Как жаль… надо над этим ещё поработать. Но ничего — то, что ребёнок позвал его, уже говорит о том, что контакт есть! — Где находится эта ваша… лаборатория? — Остров Надур. Это в Западном море, рядом с Зелёным архипелагом. Если не сможешь найти, спроси у русалок, — он помахал рукой: — Всегда рады гостям. Договорив, Ноа ловко поплыл на поверхность, держа свой объёмный контейнер в руках. На самом деле, он мог положить его в пространственное хранилище в кулоне, где хранились все его вещи, но он не видел смысла особо светить этим явно дорогим украшением. С поверхности водной глади к нему уже протягивалась рука, за которую Ноа ухватился. Набу помог ему забраться в лодку. Видя, что юноша в хорошем настроении, принц не преминул спросить его об этом. — Кого-то встретил? Больно ты радостный. — Да! Я видел маленького русала, — охотно рассказал ему Ноа. — Похоже, у него проблемы в общении со своими, раз он забрался так далеко. Я предложил ему иногда забредать к нам. Набу наигранно вздохнул и запричитал, положив руки на свою талию: — Ноа, ты вечно зовёшь всех русалок на Надур! — А что такого? Вместе веселее! — он рассмеялся. Коралия, Талассия и Неример ещё не раз заплывали к ним, чтобы пощебетать о своей рутине — и не только они. Русалки часто дарили магам и лаборантам морские украшения, чтобы порадовать их «маленьких принцесс» — девочек и женщин, которые восхищались морскими жительницами, но не все из них были достаточно смелыми, чтобы говорить. Ядовитый на язык Анир говорил, что это потому, что русалки — старые женщины, вот молодые сухопутные красавицы их боятся, страшась, что те похитят их красоту. Ноа задумался, что быть может, среди местных жителей когда-то существовали такие страшные легенды? В его мире тоже есть мифы о старых женщинах, крадущих молодость юных красавиц, чтобы сохранить вечную жизнь. Ну, он предпочитал думать, что это естественный страх неопытного подростка-бунтаря перед противоположным полом, который тот оправдывает такой чушью. Или вовсе ксенофобия. В любом случае, жемчужные и коралловые украшения, морские гребни и прочие безделушки, которые приносили русалки, очень нравились женскому контингенту лаборатории. Ноа не видел проблемы в том, чтобы к ним в гости приплывал ещё и маленький мальчик-русал. Главное, чтобы он не оказался в неприятностях, встретившись с китовыми акулами по пути. Но… русалки плавали намного быстрее людей, и они чуть ли не с рождения выживают в океане. Наверное, ничего не должно случиться? Позже он снова повстречал маленького русала. Ну, как «повстречал»… малыш исподтишка наблюдал за ним, когда Ноа вновь исследовал морские глубины. Поначалу подросток испугался, что его выслеживает какое-то морское чудище, однако вскоре догадался, что это его новый пугливый друг. Когда они познакомились, оказалось, что этот ребёнок — юный принц подводного царства, Тританнус. Это имя ни о чём не говорило Ноа, хотя смутно казалось знакомым. Тританнус не сильно горел желанием возвращаться во дворец, несколько раз даже порываясь остаться жить в лаборатории, однако королевская стража русалок приплывала и уводила его силой. М-да уж, сцена не из приятных. Принц Тританнус — нелюбимый ребёнок в семье, это Ноа понял сразу. Мальчику сложно найти общий язык с другими детьми из-за своей вспыльчивости и нелюдимости. Но напротив, с детьми Надура он быстро поладил, особенно с троицей хулиганов. Вероятно, это произошло потому, что дети с острова не имели понятия, кто этот русал, и относились к нему так же, как и к другим русалкам, что приплывают поболтать с магами. Они веселились и играли вместе. Это невольно вынудило Ноа задуматься, что проблема не в поведении и характере этого тритона, а в тех ожиданиях, которыми на него давит окружение в его доме. Тританнус настолько не чувствовал себя в безопасности во дворце, что постоянно сбегал на Надур. Он не любил много рассказывать о членах своей семьи, лишь упоминал, что отец очень строг и неприветлив с ним — он практически не замечает его присутствия и восхваляет другого сына за примерное поведение. Тританнус ненавидел своего «идеального» брата. Сколько бы он ни прикладывал сил, чтобы быть лучше него, его собственные успехи всегда упирались в глухую стену. Только мать и сестра относились к этому ребёнку с теплотой, однако… этого недостаточно, чтобы чувствовать себя счастливым, живя во дворце, которым заправляет отец. — Когда я стану королём, всё будет иначе, — со злостью и жаждой мести шептал тритон, когда они с Ноа общались наедине. Ноа сидел на крупном камне посреди моря. Отсюда хорошо был виден берег острова Надур. Они часто болтали здесь, когда у юноши появлялось свободное время, а Набу уезжал к родителям. Он маленьким гребешком расчёсывал отросшие волосы, желая заново заплести свою низкую косу. По завету магов Андроса Ноа отращивает волосы, поскольку длинные волосы улучшают контроль маны — оказывается, волосы фей из сериала не просто так удлинялись с каждой следующей трансформацией. Чем твоё тело объёмнее — тем больше площади для равномерного распространения магической энергии. Сильные маги способны за день восстанавливать отрезанные пряди волос. Маги Андроса, подобно Набу и Наннару, предпочитали заплетать волосы в низкие тонкие косы, чему Ноа подражал. — Скажи… а почему ты хочешь стать королём? — с лёгкой улыбкой спрашивает Ноа, вовсе не желая задеть его или спровоцировать этими словами. Просто из любопытства, потому что ему самому возможно однажды придётся задаться тем же вопросом. Тританнус удивлённо моргнул. Просто… потому что? Потому что он имеет такую возможность по праву рождения? — Потому что… потому что короля все любят и уважают, — тихо проворчал маленький тритон, отведя взгляд. Его лицо казалось печальным. Ноа вздохнул. Это плохая причина для того, чтобы быть королём, пускай и честная. Но безусловно, некоторые короли Магикса наверняка использовали её, не имея альтернативного выбора. Потому что заставили монаршие родители, потому что это единственный способ чего-то достигнуть или потому что ты хочешь, чтобы тебя любили — как в случае этого парня. Для ребёнка, который недополучил любви в кругу семьи, это нормально желать реализоваться там, где он сможет заполнить этот пробел. Однако… — Возможно я прозвучу как зануда… но король — это прежде всего администратор для своего народа или даже менеджер. Он исполняет волю людей так хорошо, насколько хватит его способностей, ума и благоприятного стечения обстоятельств. Это политик и бизнесмен, которому иной раз приходится принимать непопулярные решения ради всеобщего блага. Я имею в виду, что то, будут ли любить тебя люди, будет зависеть от того, какие решения и какой выбор ты сделаешь. А не от того, какой у тебя характер или каким хорошим ты был в детстве. Даже если король Нептун сегодня хвалит своего сына Нереуса за его примерность для других, кто знает, может, завтра Нереус сойдёт с ума от давления и к моменту коронации перестанет быть тем, кого все благословляли сейчас. Мир изменчив, никто в здравом уме не станет делать такие далеко идущие прогнозы. Взглянув на признанную в измерении монархическую систему управления, Ноа с самого начала посчитал её ущербной и неэффективной. — Откуда ты это знаешь? — с сомнением посмотрел на него тритон. — На планете, на которой я вырос, есть много типов управления страной. Можно сказать, на этой планете много королевств, которые имеют совершенно отличные друг от друга системы менеджмента. Ой, то есть, управления, — Ноа предположил, что Тринаннус, возможно, не знает таких сложных и специфичных слов. — Ты уверен, что это именно то, чем ты хочешь заниматься? Если ты хочешь получить признание и быть любимым, ты, например, можешь остаться на Надуре… Тританнус в сомнении опустил взгляд. — Но я русал… — Уверен, с этим можно что-то придумать, — подбодрил его Ноа. — Большинство исследований проводится под водой, где у тебя, в силу твоих врождённых способностей, преимущество перед такими как я. Мы не можем дышать под водой, не можем заплывать слишком глубоко в океан, это не наша среда, — вспомнив главу лабораторий, юноша улыбнулся: — Профессор Торганис наверняка с энтузиазмом встретит эту идею. Не становиться принцем и не сражаться за не нужный ему королевский трон со своим братом, а вместо этого стать исследователем и научным сотрудником лабораторий… это звучало скорее как наивная мечта. Песочный замок, который легко может разрушить волна прилива. Но Тританнусу нравилось на Надуре, и он желал, чтобы это стало реальностью. — Я слышал, что раз в год на Андросе проводится праздник в честь русалок, — припомнил Ноа. В прошлом году примерно в это время Коралия пыталась пригласить его съездить в столицу планеты, где и проводится это мероприятие, чтобы вместе с ними погулять по улицам и повеселиться. Но Ноа не захотел тратить на это время, даже если ему было любопытно взглянуть на это явление. У него было много работы. — В этот день русалки могут выйти из воды и ходить по земле, как люди, — Ноа предложил: — Что если ты на день сменишь хвост на ноги и вместе со мной походишь по исследовательскому центру изнутри? Тританнус задумался — это звучало как неплохая идея. Он знал об этом празднике больше Ноа, как например то, что превращаться им помогает сила волшебной жемчужины, что хранится в королевском дворце в храме. Юный принц не раз слышал смех женщин в приближении этого дня, а затем слёзы и тоску — после. Одного дня казалось слишком мало и недостаточно… но это всё, что у них есть. — Я согласен. Он всего лишь побывает на экскурсии по внутренним помещениям лаборатории. И вряд ли его это заинтересует. Что такого интересного в том, чтобы рыться в этих водорослях? Пф, бред! Куда интереснее и веселее будет поиграть с парнями в мяч, бегая по песку и траве. Юный тритон был в предвкушении.