То, что я хочу слышать, это все то, что ты хочешь сказать

      Теперь Му Цин видел Хуа Чэна буквально каждый день. Не в университете, так в кофейне. Одногруппник словно преследовал его, непонятно откуда узнав, где и в какие смены он работал. В этот раз извинений ни от кого не последовало, и Му Цин решил, что это был не Се Лянь. Возможно, Фэн Синь. Или еще кто-то, кто желает ему медленной и мучительной смерти от повышенного внимания одной неприятной особы. - Чего тебе от меня надо? - не выдержал Му Цин, когда Хуа Чэн в очередной раз настоял на встрече в библиотеке. - Ничего, - пожал плечами одногруппник. - Давай лучше займемся заданием. Мне сегодня тоже еще нужно будет заехать в одно место.       Хуа Чэн выглядел каким-то отстраненным, и Му Цин решил пока повременить с разборками. Они еще не раз успеют устроить перепалку, сидя сегодня за одним столом.       Хуа Чэн всегда был таким деловым. И это не вязалось с его вечными подколами над Му Цином. Но даже это он делал по особенному. Взять к примеру Фэн Синя, тот больше сам сердился и колкостью отвечал на колкость. Хуа Чэн же был спокоен как удав, когда с губ его лился яд, от которого кровь вскипала в жилах. - Я задам тебе несколько вопросов из анкет судебных психологов, а ты постарайся ответить на них как можно более откровенно, - сказал Хуа Чэн, стуча по клавишам ноутбука. – Я буду записывать твои ответы.       Просьба Му Цину не понравилась, но он кивнул. Быстрее начнут, быстрее закончат. В конце концов, Хуа Чэн уже успел убедить его, что согласен работать только так и никак иначе. Му Цину хотелось верить, что это и правда только из-за пятерки и со стороны Хуа Чэна можно не ждать подвоха или еще чего похуже. А Му Цину было за что опасаться… - Итак, есть ли что-то, что тебе не нравится? В целом. Представь общество, как обезличенную массу. Поговорим о ней. Есть какие-нибудь мысли.       Му Цин мог уже сейчас начать врать, но во-первых, так они не выполнят задание, а во-вторых Хуа Чэн может другими путями вывести его на чистую воду, если он себе именно это поставил целью. - Я не люблю, когда ко мне подходят слишком близко, - озвучил первое, что пришло в голову, Му Цин. Безобидно и, совершенно, правдиво. Пускай Хуа Чэн да и все другие считают его агрессивным и эмоциональным, но Цин умеет быть скрытным. И некоторые вещи не должны стать известны посторонним, хоть каким бы эмоциональным он не был. - Тебе важно личное пространство? – продолжил задавать вопросы Хуа Чэн, смотря ему прямо в глаза. - Ты хочешь стать следователем? – спросил Му Цин. - Нет. Ответь на вопрос, - улыбнулся Хуа Чэн. - Почему ты не хочешь быть следователем? - Му Цин…, - Хуа Чэн потер переносицу. - Раз уж ты им все равно не хочешь быть, то не строй из себя строгого капитана следственного комитета. Ответь на вопрос, - перебил его Му Цин, пожав плечами. - Ни мне, ни моим близким этот контроль не нужен. Ну так что, ответишь на вопрос. - Мне важно, чтобы близко не было никого, - ответил Му Цин на заданный ранее вопрос.       Хуа Чэн кивнул словно бы самому себе, печатая ответ Му Цина. - Но в драках ты не обращаешь на это внимание? Когда человек сокращает пространство, твоё первое побуждение? – поднял взгляд Хуа Чэн. - Ударить, - без раздумий ответил Цин. - Но не отдалиться? - Ты уверен, что это все еще вопросы из анкеты? – невольно подобрался Му Цин. Вопросы ему не нравились, а еще ему не нравилось, что он видел, как в голове Хуа Чэна складываются какие-то выводы. О нем, Му Цине, выводы. - Некоторые я переформулировал, некоторые уточняющие для меня, - спокойным голосом ответил Хуа Чэн.       Понимал ли он, видел ли, насколько напряжен уже Му Цин? - Пока ты пытаешься проанализировать меня, я вижу перед собой живой пример кого-то вроде Ганнибала Лектера. Может нам сосредоточится не на агрессии, а на холодном расчете? - Му Цин старался, чтобы его голос звучал с издевкой, но на самом деле ему было бы гораздо удобнее и комфортнее, если изливался Хуа Чэн, а не он. - У нас не так много времени для нового плана и новой анкеты.       Му Цин прикусил губу. - Почему ты так не хочешь отвечать? Ведь это всего лишь проект, а не допрос реального преступника, - спросил Хуа Чэн с искренним недоумением на лице. - Я..., - Му Цин неожиданно для себя замолк. - Есть вещи, которые не касаются других, - наконец сказал он, хотя всем нутром ему хотелось просто наорать и свалить отсюда. Подальше от Хуа Чэна и его дурацкий вопросов. Вот только подальше от самого себя Му Цин свалить не мог. - Я не намерен рассказывать об услышанном кому-либо, - произнес Хуа Чэн все-таким же бесстрастным тоном.       И этот тон бесил. Словно с Цином и правда разговаривает самый настоящий абсолютно равнодушный к его судьбе следователь. И это отрезвляло. Напоминало. Тревожило еще больше, чем абстрактные мысли, которые порой кружились в его голове. Му Цин всю жизнь был занят. Учебой, работой, заботой о матери. Но эти мысли могли занять его разум, когда он сидел на скучной лекции, когда он рисовал арт на пенке и, о боги, когда он расчесывал волосы матери. Та его сразу понимала. Обнимала, объясняла, успокаивала. И Му Цин ей верил. Не было причин не верить. Но не было причин не верить и последним словам отца, которые он услышал от него в далеком детстве.       Му Цин рассердился. Вещи, которыми он не хотел делиться были очень личными. Но еще сильнее Му Цин не хотел, чтобы про него думали, что он социопат, хотя на деле так и было.       Когда Хуа Чэн сказал подумать об обществе, как обезличенной массой, то Му Цину и представлять не было надобности. Это всегда было одна обезличенная масса, с которой вечно приходилось идти на компромисс, которую вечно надо было ограждать, потому что она стремилась поглотить. - То, что ты услышишь, тебе не понравится, - процедил Му Цин, а в глазах его вспыхнули недобрые огоньки.       Хуа Чэн несколько минут следил за этим огнем, а затем кончики его губ тронула улыбка. Не та, что обычно. В ней не было и капли усмешки. - Я хочу услышать все то, что ты хочешь сказать.       Сердце пропустило удар. - Ничего я не хочу сказать! – сказал Му Цин быстрее, чем руки потянулись к сумке и книгам, чтобы сбежать. - Тогда давай закончим с этим на сегодня и перейдем к практической части, - воспользовавшись его заминкой, быстро предложил Хуа Чэн, демонстративно закрывая крышку ноутбука. - К практической части? – переспросил Цин.       Хуа Чэн подошел вплотную близко к Му Цину, который тоже сразу же поднялся со стула, ощущая неясную угрозу.       Еще один шаг, и между ними считанные сантиметры.       Му Цин отскочил как ошпаренный, задевая ногой стул позади себя, который с грохотом повалился на пол. - Странно, я думал, последует удар..., - сощурился Хуа Чэн, проследив за падением стула с легким недоумением на лице. - Что ты…? – раскрыл рот Му Цин.       Еще один шаг вперед. - Ты не ударил меня, а отстранился. Подумай, что это может значить, - тихо спросил Хуа Чэн, вновь сократив расстояние между ними. - То, что меня от тебя блевать тянет! – Му Цин смерил его ледяным взглядом, сжимая кулаки. Если Хуа Чэн так хочет получить по своей наглой роже, то он получит. - Думай лучше, Му Цин. Хватит беситься и вести себя как дурак. Ты уже понял, что я все знаю.       Му Цин широко распахнул глаза, уставившись на Хуа Чэна, силясь понять, что тот задумал, чего хочет, но еще сильнее силясь понять, как ему самому реагировать на происходящее.       В конце концов, его защитные рефлексы оказались быстрее, чем мысли. Му Цин схватил свою сумку, и, обойдя Хуа Чэна, бегом вышел из библиотеки.       В квартиру Му Цин буквально влетел, громко хлопнув входной дверью. Эмоции все еще душили его, и он метался, как нервничающий кот, по квартире, пытаясь привести себя в норму.       Сначала снять обувь… нет, закинуть сумку в угол. Мать… помыть руки. Привычная рутина не давалась. Надежды успокоиться таким образом не было.       Услышав грохот двери, мама Му Цина вышла в прихожую. - А-Цин? – она сразу же почувствовала тревожность и нервозность сына, хотя лицо Му Цина почти не выражало никаких эмоций, кроме легкой растерянности. Зато внутри разразилась буря. - Мама…., - парень опустился на скамейку для сумок, зачесывая растрепавшиеся волосы назад, к затылку. - Почему люди иногда такие приставучие и задают много вопросов? - Это значит, что ты им интересен Му Цин, - женщина подошла ближе и успокаивающе погладила сына по спине круговыми движениями. - В плохом или хорошем смысле? - Зависит от вопроса. - Если со мной заговаривают об отце? - Ох, Му Цин…, - женщина тихо вздохнула. Она наклонилась и обняла сына, гладя его по спине, плечам и волосам. – Ты хороший. Ты мой сын. - Я и его сын.