То, что я хочу слышать, это все то, что ты хочешь сказать

      Хуа Чэн был тем человеком, который не мог долго говорить разумные вещи. Он непременно начинал нести полный вздор, сразу после того, как произносил слова, буквально выбивающие землю из-под ног.       Можно сказать, что Му Цину повезло. Ему землю из-под ног не вышибло только по той простой причине, что он сидел в автомобиле Хуа Чэна без возможности выбраться.       И от него явно ждали ответа на дурацкий вопрос. Разве вот так спрашивают разрешения дружить? Он же не руку и сердце просит, ну хватит издеваться!!! - Тебе нужно время, чтобы подумать? – приподнял бровь Хуа Чэн. – Знаешь, обидно вообще-то. - Просто о таком обычно не спрашивают! – выпалил Му Цин. - Мне надо быть уверенным, что в следующий раз ты не начнешь на меня орать с вопросами, кто я такой, - пожал плечами Хуа Чэн.       Му Цин открыл рот, уже намереваясь возмутиться, но быстро остановился, и произнес: - Окей, я извиняюсь, - нахмурился Му Цин. Ему все больше не нравился этот бессмысленный разговор. Ему казалось, что Хуа Чэн просто пудрит ему мозги не весть с какой целью.       Видеть Хуа Чэна таким спокойным, расслабленным, даже… игривым, когда рядом нет Се Ляня, было непривычно. - Хорошо, - наконец проворчал Му Цин, тоскливо глядя вверх через стекло на окна своей квартиры. - Что «хорошо»? – переспросил Хуа Чэн, явно довольный устроенным им представлением. - Друзьями быть давай, хорошо, давай! – психанул Му Цин, тряхнув хвостом. – Доволен? Дверь открыл!       Хуа Чэн с улыбкой разблокировал двери. - Передавай привет Му Хайтан, - сказал на прощание Хуа Чэн и наконец-то уехал.       Му Цин устало вздохнул и поплелся в сторону своего подъезда. Что ни день, то стресс. Сейчас он будет валяться в ванне до самого сна, чтобы хоть как-то расслабиться.       Со следующего дня началась эта эпичная дружба, с которой явно что-то не так, если Хуа Чэн, конечно, не имел намерения заделаться с Му Цином лучшими подружками на свете. Он буквально проходу не давал Му Цину, находя его в университете, в кофейне…       Хуа Чэн настаивал на том, чтобы везде его подвозить. Хуа Чэн позволял себе касаться Му Цина при других, то руку на плечо положит, то за локоть попридержит, а однажды, когда Му Цин хотел уйти, он схватил его за талию на глазах у Се Ляня и Фэн Синя.       Се Лянь тогда смущенно отвел взгляд, а у Фэн Синя отвисла челюсть.       А Му Цину оставалось молча принимать сложившееся положение, потому что руки у этого парня были очень сильные, не отцепишь. - Хватит, - прятался Му Цин за спину Се Ляня. Сяньлэ словно божество его защищал, Хуа Чэн его не трогал, конечно, ведь Му Цина можно как кошку таскать и хватать, а Се Лянь у нас неприкосновенный.       Со стороны может это и выглядело забавно, но Му Цину было не до шуток. Каждое прикосновение Хуа Чэна обжигало, волновало. А тот словно и не замечал тревожного недовольства Цина. Продолжал вести себя так, как ему вздумается.       Спустя месяц молчаливого недовольства Му Цина, он, казалось, еще больше способствовал своей покорностью бесчинству, творимому Хуа Чэном.       А Хуа Чэн не знал, почему ему так надо касаться этого недовольно фырчащего кота. Но еще тогда, когда он тащил его пьяного из бара, Хуа Чэн понял, что ему это не неприятно.       Му Цин редко искренне улыбался, смеялся, он редко выражал свое признание. Но когда он не отталкивал руку Хуа Чэна, придерживающую его за плечо, чтобы в толпе в столовой его никто не задел, становилось понятно, что Му Цину не все равно, что Му Цин хотя бы немного тебе доверяет, признает тебя.       Мысли о другом человеке впервые так охватили Хуа Чэна. Теперь, когда после занятий у него выдавалось свободное время, он при любой возможности пытался поехать в кофейню, в которой работал Му Цин, подвезти его, увидеть хотя бы.       Хуа Чэн не был дураком, но не понимал, почему так случилось. Почему ему настолько стал интересен Му Цин, что даже дружбы становилось мало. Ведь он совсем не похож на Се Ляня, которым Хуа Чэн восхищался всегда.       Быть может, причина была как раз в этом. Се Лянь как божество, можешь поклоняться, обращаться к нему, но не желать.       А Му Цин был настоящим и чем-то похожим на самого Хуа Чэна. Му Цин был тем, кого хотелось касаться без благоговения, касаться так, словно это совершенно обычно. И мир не рушился при этом в тревожности и ощущениях. Нет, но становилось тепло и спокойно.       Хуа Чэн никогда не испытывал потребности держать Се Ляня или кого-либо другого за руку, носить на руках. До Му Цина хотелось касаться всегда. Видеть, как тот вздрагивает, но не скидывает руки. Значит, все в порядке. Все хорошо.       Му Цин мог убегать и огрызаться, но он не избегал. Стоило ему уйти от очередного касания, как он через минуту вновь уже стоял очень близко.       Хуа Чэн горько улыбнулся своим мыслям. Он уже знал, что ему будет больно. Потому что Му Цин может принять его как друга, но на большее и рассчитывать нечего.       Он перевел взгляд на экран телефона и решил закончить с чтением на сегодня, все равно сосредоточиться не получалось, и отправился на парковку. Скоро смена Му Цина закончится, и очень хотелось увидеть его. Му Цин после работы всегда был очень уставшим. Настолько, что позволял Хуа Чэну открывать перед собой дверцу пассажирского сидения, и даже лениво и медленно отвечал на дурацкие вопросы Хуа, не особо вникая в их смысл, убаюкиваемый ночной поездкой по городу.       Когда они доехали до дома Му Цина, последний уже успел заснуть на переднем пассажирском сидении.       Хуа Чэн улыбнулся и отвел локон волос, упавший на лицо Му Цина. - Просыпайся. Мы приехали, - сказал он очень тихо, прекрасно понимая, что его никто не услышит.       Но Му Цин походил на кота. Ощутив прикосновение через сон, он поморщился и перехватил чужую руку, что кружила у его уха, перебирая подволоски. - Мы…, - Хуа Чэн напряженно замолчал. Его руку так и не отбросили, а сам Му Цин смотрел на него пристально. - Мы приехали? – нарушил тишину Му Цин, выпуская руку из своих пальцев.       Хуа Чэн кивнул.       Когда они подошли к подъезду – Хуа Чэн уже взял в привычку провожать Му Цина до дверей – Цин не сразу потянулся в карман пальто за ключами. Он задел пальцами руку Хуа Чэна, касание было явно намеренным, и Хуа Чэн тут же сжал его ладонь в своей.       Сердце Хуа Чэна забилось оглушительно громко. И было страшно, что Му Цин это услышит, поймет, и оттолкнет. Ведь Му Цин его и другом то вслух не называл, разве могла идти речь о чем-то большем?       Но Му Цин чуть сжал его руку в ответ и немного язвительно проговорил: - Не знал, что ты такой тактильный…       Этой фразой Му Цин просто хотел вернуть должок Хуа Чэну за тот разговор в библиотеке, но он никак не ожидал, что Хуа Чэн тут же вырвет свою руку из его руки.       Му Цин не успел удивиться толком, как Хуа Чэн уже уехал, буркнул слова прощания напоследок. - Он смутился? – выдохнул Му Цин, наблюдая за тем, как автомобиль скрывается за поворотом.