Время перемен

Колосья пшеницы волновались, словно вода в преддверии бури. Ветер привольно разгонялся над равниной и оглушительно свистел, обнаружив на своем пути дом, деревце или камень. Среди свиста и волнения пробираться к ферме оказалось несложно. Осторожно выглянув из-за валуна, Нериэль отметила взглядом каждую фигуру возле домика. Пять человек. Четверо в плащах с глухими капюшонами стоят тесной группой. Пятый — поодаль, привалился к стене и сложил руки на груди, словно происходящее его не касается. На этом плаща нет — лишь кожаная броня, напомнившая Нериэль ту, что носил Зевран при их первой встрече. Антиванская? Эльфийка шепотом и знаками раздала последние указания. Натаниэль, Сигрун и Андерс дружно кивнули. Через четверть часа человек в кожаных доспехах поднялся из пшеницы и окликнул собравшихся. — Не стреляйте! — громко попросил он, подняв пустые ладони. — Я Натаниэль Хоу. За спиной у человека висели лук и пара клинков, но он всем своим видом показывал, что не намерен ими пользоваться. Не опуская рук, Страж пошел к собравшимся. Чародейка почти сразу перестала его видеть: они с Сигрун подобрались ближе и укрылись за углом дома. Ветер посвистывал над головой, обтекая щербатый край крыши, но не мешал слушать разговор. — Хоу?! — в низком голосе больше гнева, чем удивления. Речь звучит гулко, искаженно: похоже, человек не снял латного шлема с забралом. — Как у тебя только наглости хватило?! Эта эльфийская ведьма сидит в кресле твоего отца, а ты ей прислуживаешь и еще пытаешься звать себя Хоу?! — Успокойся, — осадили его негромко. Довольно высокий для мужского, не очень приятный голос показался знакомым, но имя на ум не пришло. — Поговаривают, Натаниэля сделали Стражем насильно. И потом, кровь есть кровь. Он в самом деле Хоу. — Но это точно он? — неуверенно спросил третий. На некоторое время повисло молчание. Нериэль, задержав дыхание, вслушивалась в свист ветра. — Да, — изрек второй голос после паузы. — Я плохо помню тебя, Натаниэль, но ты похож на отца. Жаль, что ты вернулся в Амарантайн именно так. — Мне тоже жаль, — глухо отозвался Натаниэль. — Откуда ты узнал о нас? — спросил третий заговорщик все так же обеспокоенно. — Я знаю о заговоре, потому что знает командор. Это сообщение, словно раскат грома, оставило после себя гулкую тишину. Несколько секунд был слышен только свист ветра. — С меня довольно, — заявил встревоженный голос. — Мне с самого начала это не нравилось. Если Серый командор о нас знает... — Да собери же хоть немного мужества! — взвилось звучное сопрано, наводя на мысль о женщине гордого нрава. — Или приведи Мораг, как обещал, и проваливай. Она отважнее тебя! — И вы втянете ее тоже, теперь, когда план... — Ты пришел угрожать нам? — легко перекрыл споры низкий голос. — Или предупредить? — Я хочу поговорить. Чего вы добиваетесь? Заговорили все разом: — А чего, по-твоему, должны? — сердито пророкотал низкий голос. — Нам послали остроухую ведьму вместо эрла... — Это безумие! — звякнул женский. — Маг без надзора храмовников, да еще во главе эрлинга... — И она убила эрла Рендона, твоего... — Дело не только в этом. Будь она хоть из золота, мы теперь для Денерима — отрезанный ломоть, — произнес негромкий голос уверенно и гладко, как по заученному. Беспорядочные возгласы стихли. — Какое королеве дело до вассалов Серых Стражей? А Серая станет думать лишь о своем ордене. Нужно избавиться от нее ради блага всего Амарантайна. — И я не могу понять, почему мы до сих пор не приступили к делу, — заметила женщина. — Ее ручной Тейрин далеко. Уверена, ее способности преувеличивают. Антиванские вороны... Нериэль вцепилась в выступающий камень стены до боли в пальцах. Страха не было: ее пытались убить столько раз, что пришлось привыкнуть. Лишь всколыхнулось злое недоумение. Какая чушь! Если меня убьют... — Амарантайн отдали не Героине Ферелдена, а Серым Стражам, — произнес Натаниэль, с подчеркнутым безразличием назвав титул. — Если убить командора, Стражи пришлют нового. Из Орлея. — Лучше уж орлесианец, чем эльф, — пробурчал латник, но на него не обратили внимания. — Королева благоволит остроухой, но орлесианцы нравятся ей не больше, чем нам. Она дочь тэйрна Логэйна, в конце концов, — откликнулся негромкий голос. — Мы заявим, что знать Амарантайна не потерпит орлесианского эрла и попросим ее отменить решение. Когда станет ясно, что командором будет не Героиня Ферелдена, — человек произнес титул без издевки, но неприязненно, — а орлесианский ставленник, она согласится. Повисло молчание. Потом Натаниэль что-то спросил — очень тихо. Ветер подхватил слова и унес. — Что? — не расслышал и заговорщик. — А что с порождениями тьмы? — громко повторил Страж. — Вы знаете способ с ними справиться? Нериэль не выдержала: прижавшись к каменной кладке, заглянула за угол. Антиванский воин по-прежнему подпирает стену в стороне. Натаниэль уже не держит руки поднятыми, спокойно стоит рядом с заговорщиками. Вот эта массивная фигура — явно обладатель низкого голоса и латных доспехов. Человек пониже и неширокий в плечах ответил Натаниэлю негромко, высоким для мужчины голосом. — Стражи нужны только во время Мора. Когда он окончен, твари уходят под землю. Может, они сделают это не сразу, но если правильно распределим войска, сможем продержаться. — Правильно распределите? — переспросил Натаниэль. — Остроухая трясется над бедняками, разогнала солдат по деревням, — презрительно фыркнул латник. — Если мы стянем гарнизон в Амарантайн, город будет в безопасности. А лачуги простолюдинов всегда можно отстроить. Чародейка с трудом поймала на губах злое шипение. Крестьян вы списали со счетов. И ради этих людей погиб Дункан! Нериэль отшатнулась от угла, стараясь успокоиться. Несколько секунд смотрела в холодные, словно прорубь во льду озера Каленхад, глаза Сигрун. Гномка оскалилась и крепче сжала обнаженные клинки, но молчала. Только почувствовав привкус металла на языке Нериэль осознала, что прокусила губу. — Коль скоро ты теперь Серый Страж, ты в силах помочь нам, Натаниэль, — говорил между тем тихий голос. — Ты отомстишь за отца. И когда зайдет речь об эрле Амарантайна, мы могли бы напомнить королеве про род Хоу. — Мой отец опозорил имя нашего рода и навлек беды на всю семью, — отозвался после паузы голос Натаниэля, но Нериэль не услышала в нем настоящей убежденности — лишь горечь. — Твой отец добивался лучшего для Амарантайна и своих баннов. И не боялся ради этого испачкать руки, — парировал заговорщик. — Ему не повезло, но ты можешь вернуть то, что он потерял. Повисшее молчание окатило чародейку, словно ледяная вода, смывая все чувства, кроме тревоги. Страх потерять жизнь снова затерялся. Но как горько, если она обманулась! Девушка выглянула из укрытия, но лица Хоу не увидела: тот стоял, опустив голову, от фигуры веяло тяжким напряжением. Что скажешь, Натаниэль? Мы в меньшинстве. Если сменишь сторону, вы можете и победить. Я старалась делать для тебя то, что Дункан для меня. Но, быть может, этого недостаточно? Ты обязан ненавидеть меня или в самом деле ненавидишь? Внезапно Хоу распрямился, гордо расправил плечи. Чародейка до боли вцепилась в посох, готовясь защищать себя и Сигрун. Андерса оставили на поле, чтобы помог Хоу, если тот окажется в опасности. Сумеет ли он вовремя отреагировать на предательство? Я поверила в тебя. Неужели я ошиблась, Натаниэль? — Сдавайтесь, — сказал Страж негромко, но отчетливо. — Страж-командор милосердна. Вам сохранят жизни, ваши семьи не пострадают. — Значит, ты пришел гавкать от имени своей хозяйки, — презрительно бросил воин из-за забрала. — И лгать вместо нее. Ты не заслуживаешь зваться Хоу! — Очень жаль, — слова другого заговорщика почти утонули в свисте ветра. А через мгновение воздух взрезало иным свистом: клинки вылетали из ножен. Но высокий голос перекрыл шум коротким словом. — Ворон! Ленивый, расслабленный антиванец через мгновение уже накинул стрелу на тетиву лука. Натаниэль отбил оперенную смерть клинком. Нериэль могла сплести чары в тот же миг, однако потратила еще несколько бесценных секунд. — Сдавайтесь! — крикнула она во весь голос. Шагнула за угол, чтобы быть на виду. — Я сохраню жизни всем, кто сложит оружие! — Она! — взревел латник и бросился к Нериэль. Следом кинулись остальные. Натаниэль ударил обладателя высокого голоса по ногам и связал боем. — Убей ее, ворон! — выкрикнул заговорщик, отражая удары Хоу. В крике его голос казался почти визгом. — Плачу любому за голову остроухой! Пятьсот золотых! Тетива снова тренькнула, левое плечо обожгло болью. Не будь лучник уже проклят отводящей порчей — стрела, верно, попала бы в грудь. В то же мгновение антиванца сковала ледяная хватка — в бой вступил Андерс. Но Нериэль не могла за ним следить: враги подошли вплотную. Она сосредоточенно колдовала, помогая Сигрун отбиваться от троих противников. Нериэль заканчивала заклятье ужаса, предназначенное одному из баннов, когда ворон возник рядом с ней. Лук он бросил, в руке холодно сверкал изогнутый клинок. Эльфийка попятилась, понимая, что не успеет ни заново сконцентрировать магическую силу, ни отвести удар посохом. Но сбоку вырос Натаниэль, поймал кинжалом предназначенное эльфийке лезвие. Она завершила чары. Казалось, птица пролетела в вышине, едва заметная тень скользнула по солнечному диску. Банн застыл. Чародейка переключилась на антиванца. Через считанные мгновения шум битвы затих. Оглянувшись, Нериэль поняла, что больше врагов нет. Латник распростерся на земле. Плащ превратился в дымящиеся лохмотья, доспехи под ним почернели от копоти. Женщина и обладатель негромкого голоса погибли тоже. Натаниэль удержал клинок, занесенный над последним из врагов. Тело заговорщика била крупная дрожь. Чародейка не видела под капюшоном, но знала, что глаза банна не мигая смотрят в пространство, а лицо исказилось гримасой ужаса. Поймав вопросительный взгляд Хоу, Нериэль чуть заметно кивнула. Жест можно было истолковать по-разному, но Страж понял: «Правильно. Не добивай». Наконец, чары развеялись и человек сполз наземь. Сигрун подняла меч врага. Натаниэль стянул капюшон с его головы. Когда Нериэль видела это лицо в прошлый раз, глаза блестели, кожа не казалась серой. Прошло несколько минут, прежде чем выражение лица стало осмысленным. Едва осознав себя, человек попытался вскочить, но зашипел от боли: судя по прорехе в плаще, он получил рану. — Лорд Гай, — произнесла Нериэль, наконец вспомнив имя. Банн огляделся и, увидев свой меч у гномки, сразу расслабился, будто растекся по земле. — Так и знал, что это плохо кончится. Твоя взяла, Серый командор. Прикончи меня. — После присяги ты сказал, что считаешь за честь быть моим вассалом, — без выражения выговорила эльфийка. — Что еще говорить новоявленному эрлу? — прохрипел лорд. На лице застыла гримаса отчаяния и усталости. — А им, — она обвела рукой разбросанные трупы, — сказал, что тебе с самого начала это не нравилось. Гай глухо рассмеялся и тут же поморщился: смех потревожил рану. Рука лорда скользнула между пуговиц под плащ. — Зачем вам это? — спросила Нериэль, впившись взглядом в лицо лорда. Благие намерения пошли прахом, и все же на должна узнать. — Чего вы настолько хотели? Я прислушалась бы к просьбам своих баннов. — Какая теперь разница? — Гай слегка дернул плечом, изображая пожатие. Поморщился от боли. — Мне прямая дорога в покойники. — Я могу помиловать тебя, — предложила чародейка спокойным голосом. Сердце застучало быстрее. Остальные погибли с оружием в руках, но убийство Гая будет казнью. — Хотя придется погостить в темнице. — Я никого не выдам. Может, я пьяница и ничтожество, но промолчать смогу и под пыткой. Если выберусь — расскажу баннам, что здесь произошло. А сидеть до конца жизни в твоих подвалах... Гай шевельнул сухими губами, безуспешно пытаясь изобразить плевок. Нериэль склонилась над лордом, коснувшись коленом земли. Пытливо вгляделась в его лицо. «Призвать в Стражи? — судорожно метались мысли — Пьет он навряд ли больше Огрена и сейчас все равно что мертв. Но в бою... в бою не так уж хорош». Гай сверлил лицо эльфийки не менее внимательным взглядом. Неизвестно, что он прочел, но губы банна сложились в грустную усмешку. Выпустили чуть слышный шепот. — Подавись ты таким милосердием, Серый командор. Его рука рванулась из-под плаща. В воздухе что-то сверкнуло. Нериэль не успела бы отшатнуться, но ее дернули за шиворот, буквально оттащили прочь, — так резко, что воротник передавил горло и девушка закашлялась, пытаясь вздохнуть. Рана в плече вспыхнула яростным огнем, вместе с ней обожгло болью левую кисть. В глазах поплыло неожиданно сильно, если учесть, что ворот ее все-таки не придушил. Едва успев глотнуть воздуха, Нериэль отыскала взглядом Гая. Тот лежал в луже чего-то зеленоватого и склизкого. Глаза отражали небо двумя потухшими зеркалами. — Андерс, лечи! — потребовал Натаниэль и отпустил ее воротник. Пояснил, пока Нериэль, опомнившись, смывала водой из фляжки зеленую кляксу с руки. — Кислотная бомба. Если кислота попадет на кожу — плохо, в рану — пиши пропало. — Спасибо, Натаниэль, — пробормотала девушка, отыскав взглядом лицо Стража. — Повезло, что в тебе не десять футов роста, — проворчал он. — А молнии из глаз мне бы не помешали, — ответила чародейка. Едкая фраза, брошенная когда-то Натаниэлем, теперь сошла бы за семейную шутку. Но Нериэль не смогла заставить себя улыбнуться. Вместо этого она закусила губу и отломила оперение стрелы. Кивком попросила Андерса выдернуть оставшуюся часть. Боль почти сразу прошла: чародей наложил лечащее заклятие. Даже шрама не останется. — Спасибо, Андерс, — вспомнила сказать Нериэль и поднялась с земли. — Давайте посмотрим, кого мы убили. И проверим карманы. Может, у них есть бумаги, связанные с заговором. Стражи припозднились с возвращением. Нериэль думала, что так и пойдет судить, испачканная в крови убитых. Но стоило войти в комнату, как на нее набросилась Синна, вооруженная гребешком, полотенцами и сменой одежды. Зеленоглазая эльфийка заняла место горничной вскоре после поимки Гэриет. Комната командора после этого стала заметно уютнее, в шкафу появился ворох новых чулок и белья. Наконец, горничная категорически потребовала, чтобы госпожа обзавелась новыми одеяниями, «а то перед лордами расфуфыренными срам; надо носы им утереть». Нериэль объяснила, что в чародейской одежде главное — не новизна, а сложные чары на усиление магии, какие Страж сама наложить не сумеет. Синна задумчиво потеребила пальцами губу, но мерки сняла, а на следующий вечер шепталась в коридоре с послом Круга Сэрой. Нериэль решила не вмешиваться. Как бы то ни было, служанка оказалась незаменима при спешке: Нериэль не успела «спасибо» сказать, как ее привели в порядок и выставили за дверь. В тронный зал чародейка успела точно в срок. — Хвала Создателю, — выдохнул Вэрел почти неслышно. Судя по внимательному взгляду, он отчаянно желал знать, чем закончился поход на ферму Старка. — Сенешаль, почему столько народу? — прошипела Нериэль одними губами, окинув взглядом зал. Мужчины, женщины, наряды попроще и побогаче... — Суд эрла — открытое действо, — шепнул Вэрел так же тихо. — Если нет иных указаний. Народ желает посмотреть, как новая эрлесса вершит дела. Некоторые приехали специально. Чародейка подавила обреченный вздох. Собрав на лице выражение спокойного внимания, равно лишенное гнева и тепла, она посмотрела в простоватое лицо крестьянского здоровяка Алека. Гаревел спокойным металлическим голосом объявил о проступке и каре. Два бушеля зерна, цена которым — жизнь... — Бедняга, — пробормотал Вэрел негромко, только для ушей командора, — украл бы не казенное имущество — отделался бы плетьми. Эльфийка взглянула на сенешаля искоса. — Гаревел говорит правду. Таков закон. Алек переступил на месте и шумно вздохнул, прежде чем заговорить в свою защиту. Нериэль напряженно вглядывалась в глаза вора. Казнить? Ему нечем кормить детей, потому что я не справляюсь с защитой эрлинга! Отпустить? Все равно, что разрешить воровать зерно. Мне надо кормить солдат, слуг... Стражей, а мы лопаем впятером за маленькую армию... — Ты совершил ошибку, Алек, — сказала Нериэль ровным тоном, но достаточно громко, чтобы услышали зрители. — Бывают ошибки, из-за которых теряешь будущее. Пастухом тебе уже не быть. Человек задержал дыхание, от лица отлила кровь — но лишь слегка. И глаза, полные яростной мольбы, не опустились под взглядом Нериэль. А он не труслив... И не глуп: говорил связно, хотя слова в горле застревали. — Но Серые Стражи научили меня, что взамен потерянного будущего можно дать новое. Вступай в армию. Ты останешься жив и сможешь прокормить семью. Алек не улыбнулся, только глаза расширились. Отвесив неуклюжий поклон, мужчина на нетвердых ногах отошел. Гаревел, минуту назад бывший обвинителем, ободряюще хлопнул новобранца по плечу. Над судьбой Данеллы Нериэль размышляла несколько дольше. Но по-настоящему плохо ей стало с началом гражданского процесса. Желудок заломило, будто эльфийка проглотила кусок льда. Она уже видела сегодня черты леди Лизы Пактон. Только на том лице маленькие раскосые глаза были потухшими, неживыми. «Голос! — ухватилась Страж за отчаянную мысль. — Не такой резкий, и манера речи иная!» — Вэрел, у леди Пактон нет сестры? — прошептала Нериэль, бросив взгляд на сенешаля. Тот чуть заметно качнул подбородком: «Есть». Леди с красивым реверансом подала Нериэль документы. Спокойная речь и изящные жесты, легкая вуаль надменности... Она еще не может знать. Вэрел принялся рассматривать бумаги. Чародейка сделала вид, будто ждет заключения, но мысли в голове проносились стремительно. Я могу отказать ей. Если сейчас она не враг, то станет им легко. Новый виток заговора, новое тайное убийство... Анора простит. Найдется новый, надежный банн... — Бумага подлинная, — заключил Вэрел. — Составлено по всем правилам, заверено подписью и печатью эрла Хоу. «Какая ирония, — мелькнуло в голове. — Выполнять обещания своего врага». Нериэль поджала губы. Не большая, чем наследовать за врагом эрлинг. Или титул героя. А привязаться к людям, чьих отцов отправила в Тень? Так почему не принять еще и эти долги? — Ее притязания законны, — объявила эльфийка, позволив себе говорить только с проигравшим рыцарем. Его торжествующая противница не заметит неучтивости. — Но ты тоже не останешься в накладе, сэр Деррен. Обещаю. Спорщики и зрители еще отвешивали поклоны, когда Нериэль жестом привлекла внимание Вэрела и потребовала металлическим шепотом: — Верни леди Пактон, когда все разойдутся. Сэр Деррен тоже пусть не уезжает. Спустя несколько минут леди прошла через опустевший зал, покачивая бедрами. Наметила изящный поклон. Нериэль сидела в кресле эрлов. — Не сочти за невежливость, леди Пактон, — попросила она без улыбки и откинулась на спинку. — Я в трудах с самого утра и несколько утомилась. Ты тоже можешь сесть. Эльфийка не предупредила заранее, но Вэрел поставил кресло так, что гостье пришлось сидеть ниже Нериэль, хоть и достаточно близко. Сам отошел на пару шагов. — Итак, Деррен сказал правду? Ты очень помогла эрлу Хоу? — спросила Нериэль без гнева, но холодно. — Разве не в этом долг банна перед эрлом, каков бы он ни был? Быть преданным и употребить свои таланты в помощь ему, — промурлыкала леди. — Хотя мы охотнее исполняем долг, когда старания не остаются без награды. — Отлично сказано. Недурно бы заучить всем дворянам Амарантайна, — Нериэль заставила себя расслабить тело, но слова напряженно вибрировали на языке, как магическая сила, до предела сконцентрированная перед воплощением заклятья. — Однако ты, кажется, получила желаемое? — Полагаю, я должна поблагодарить, командор? Лицо леди Пактон оживилось. «Причина беседы неясна, это ее тревожит, — сообразила Нериэль. — Самый простой исход — если я требую благодарности». — Не стоит, — отмахнулась она и улыбнулась чуть нарочито, но ничего не добавила. — Я уверена, жители Амарантайна запомнят, что Страж-командор справедлива, но милосердна. Все три решения показательны. А уж речь, произнесенная перед первым приговором... Нериэль мысленно присвистнула. Откровенная, пересахаренная лесть, приправленная уверенными интонациями настоящей аристократки, звучала удивительно естественно. — Благодарю, — кивнула эльфийка, постаравшись добиться легкого, небрежного тона. — Полагаю, это моя слабость: давать второй шанс тем, кто хоть немного его заслуживает. Она посмотрела леди в глаза и чуть наклонилась к ней. Выдержать тон не удалось, под мягкостью зазвенела сталь: — Но я даю такой шанс лишь однажды. И никогда не прощаю тех, кто намеренно причинил вред моим людям. Вэрел за несколько шагов оказался позади кресла леди Пактон. Та вздрогнула от стука сапог, но тут же натянула вежливую улыбку. — Неужели вы подозреваете кого-то из баннов в... нелояльности? — осторожно выговорила леди. Голос не дрожал. — До меня дошли кое-какие слухи, — кивнула Нериэль. В задумчивости соединила руки: одна держится за палец другой. — Мне даже удалось достать кое-какие письма. Правда, они зашифрованы. Не хочешь взглянуть? — О, сомневаюсь, что смогу быть полезна в расшифровке, — изящно уклонилась леди. — И, признаться, мне трудно даже поверить. Ни один разумный аристократ не стал бы участвовать в подобном. Может быть, это просто неудачная шутка. Леди усмехнулась, но смех прозвучал неубедительно: рассыпчато и нервно. — Надеюсь, что так. Но на месте разумных баннов я предостерегла бы своих родичей и друзей. Я не собираюсь преследовать сторонников эрла Хоу, но должна буду защищать себя и свои права. Между тем жить со мной в мире вполне выгодно. Ты теперь можешь это засвидетельствовать. Она улыбнулась и поднялась с места. Протянула леди Пактон руку, предлагая подняться. Та почти невесомо коснулась руки Нериэль холодными пальцами. — Я надеюсь, ты станешь мне надежной опорой, как велит долг банна. Она проводила леди до выхода и раскланялась с ней. Улыбка осыпалась с лица, как только закрылась дверь. Напряжение, державшее Нериэль, словно ниточки марионетку, схлынуло, забрав остатки сил. — Как ты, командор? Вэрел необычайно вовремя предложил руку для опоры. Спотыкаясь на ровном полу, Нериэль вернулась в кресло эрла. Устало откинулась на спинку. — Впервые видел, как ты кому-то угрожаешь, — сообщил сенешаль в пространство. — Я не угрожала. Только предупреждала, — сказала она. Глубоко вздохнула. — На ферме Старка была ее сестра. Остальных мы опознали, но это лицо я не могла вспомнить. Пока не увидела леди Лизу. — Они похожи, Элизетт и Аннализа, — кивнул Вэрел. — Хоть и не близнецы. Сэра Деррена ждет такая же беседа? — Нет. Он был на нашей стороне в тяжелые времена, к чему предавать теперь? Если только я не оттолкнула его, когда дала Лизе ее второй шанс. Нериэль тяжко задумалась. Она велела задержать второго спорщика скорее по наитию. — Знаешь, пригласи его остаться на ужин. Со всей почтительностью, как друга. И надо как можно скорее подыскать достойную компенсацию за Южный мост. — Я передам госпоже Вулси, — предложил Вэрел. Переступил на месте, словно собрался исполнять прямо сейчас. Эльфийка благодарно кивнула. — Ей пока не говори, но могли возникнуть свободные имения. Есть наследники у сэра Тэммерли, лорда Гая и сэра Тимоти? — Только у Тэммерли. Леди Тэммерли из хорошего рода, но очень тихая женщина. Не могу вспомнить ни одного ее суждения. У них сын-подросток. Наверное, приглашать их излишне. Напишу. Намекну, что сэр Тэммерли подозревается в измене и мог бежать от суда. Но я в своей милости не стану карать семьи и прошу леди и мальчика быть добрыми вассалами. Нериэль сморщилась, такими горько-кислыми были намеки. — Значит, четверо, — вздохнул сенешаль. — Боюсь, это не все, — призналась Нериэль. — Скажи, был кто-то из них богат? — Лорд Гай довольно состоятелен, — протянул Вэрел. Чародейка нахмурилась. — Мне показалось, Гай с ними недавно. Он кое-что сказал перед смертью... Вэрел быстро отвел взгляд. — Сказал по доброй воле. И я предлагала сохранить ему жизнь, — резко добавила Нериэль, чувствуя, как нагрелись щеки. Ее и раньше иногда бросало в краску от гнева. — Можешь спросить у Стражей. Я не... — Ты не эрл Рэндон, — кивнул сенешаль и расслабился. — О Гае я был лучшего мнения. — Возможно, он не выступил бы против меня в решительный момент. И уж точно не стал бы платить. И в целом заговор еще не развернулся. А Вороны уже здесь. Неплохие Вороны. — Значит, нам нужен банн, который мог заплатить убийцам из своего кармана. Если это так, то он лидер недовольных, — задумчиво сказал Вэрел. Прошелся из стороны в сторону мимо трона, лязгая сапогами по полу. — Богаче всех — лорд Эддельбрек. Но я не вижу мотива. С эрлом Хоу он не ладил. А ты отправила солдат на защиту его ферм. Хотя, конечно, он гордый человек. — Сэр Деррен за несогласие с Хоу поплатился Южным мостом. Ты — должностью, свободой, а мог и головой, — сказала Нериэль сухо. — Чем поплатился Эддельбрек? — Ты не учитываешь разницы в положении, — мягко придержал ее Вэрел. — Есть банны, с которыми даже эрлу лучше не враждовать в открытую. Я бы не советовал тебе, командор, беседовать с Эддельбреком так же, как с Лизой Пактон, пока ты не уверена, что остальные банны на твоей стороне. То же касается и Эсмерель. — Она...? — Не настолько, как Эддельбрек, но она богата. И всегда поддерживала Хоу. — И недовольна мной, — кивнула Нериэль. — Кто-нибудь еще? — Остальным было бы трудно собрать большую сумму, не привлекая внимания. Сколь я понимаю, услуги Воронов недешевы. — Может, я много мню о себе, но «достаточно» должно бы значить «довольно много». Или эти птицы ничему не научились за наши прошлые встречи, — поморщилась Нериэль. — Значит, Эсмерель и Эддельбрека пока не трогать. Поговорим с аристократами помельче. А что насчет слуг? Слухи из Башни до заговорщиков точно доходят. — Слухи расходятся всегда, — покачал головой сенешаль. — Желание поговорить неистребимо. Что касается злого умысла... Мелкие пакости не подходят толковому соглядатаю, но я бы все-таки уволил Гэриет и Гару. — Я дала слово. Нериэль взлохматила руками волосы, устало потянулась. — Если с этим мы разобрались... — начал Вэрел, нетерпеливо переступая на месте. — Тебя пора отпустить? — Это было бы своевременно. Я должен передать приглашение сэру Деррену и раздать приказания, чтобы ужин был достойным приема гостей. — Проклятье, — выругалась Нериэль. — Забыла, что такие вещи требуют подготовки. Не дай нам ударить в грязь лицом! Я на тебя надеюсь! Последние фразы летели уже Вэрелу в спину. Нериэль позволила ему убежать, но через минуту тоже встала с кресла. Если не буду зевать, кое-что успею до ужина. Кто бы подсказал, где найти Натаниэля?