Время перемен

— Много еще? Росчерк получился кривоватым: рука устала раз за разом выводить: «Страж-командор Нериэль». Поначалу чародейка слегка волновалась: непривычным было и звание, слишком скоро унаследованное от Дункана, и имя. Когда-то на бумаге существовала лишь Нерия Сурана. При упоминании этой Нерии по спине маршировали мурашки: в Круге пользовались полным именем только по особым случаям вроде крупной выволочки. А теперь Нериэль стала реальностью для многих, кто слыхом не слыхивал о Нерии. И повторить домашнее прозвище на бумаге пришлось столько раз, что стало не до замираний в груди. Вэрел оттиснул возле подписи печать с изображением грифона. Вообще-то, командору полагалось делать это собственноручно, но тогда она провозилась бы с документами вдвое дольше. — Разрешения на торговлю, командор, — сообщила госпожа Вулси и положила перед эльфийкой очередной листок. Нериэль пробежала бумагу глазами. Она сообщала, что Арон, тал-васгот, является поставщиком Башни Бдения и имеет право торговать на территории Амарантайна. — Он прекрасно обходился без этой бумаги, — заметила она, не поднимая глаз. — То, что он так делал, не значит, что это правильно, — парировала женщина. Нериэль хмыкнула и подписала документ, за ним — еще несколько. Госпожа Вулси аккуратно собрала их в стопку. — На этом у меня все, — она учтиво кивнула, но прежде чем удалиться посмотрела эльфийке в глаза и добавила: — Вы очень достойно выглядите, командор. Нериэль поблагодарила и невзначай погладила вышивку у себя на груди. Новенькую, зачарованную по всем правилам магическую робу ей, краснея от гордости и смущения, преподнесла Синна. В серебристо-сером платье любой узнал бы одеяние чародея, но Нериэль сразу заметила, что фасон доработан. Привычные детали упростили, зато лиф украсился изображением геральдического грифона Серых Стражей. Чародейка смогла говорить только через несколько минут, и первым делом пожелала надеть это чудо. Синна пообещала заказать еще несколько одеяний. Нериэль закрутила чернильницу и расслабленно откинулась на спинку кресла. Вэрел и Вулси принесли скопившиеся бумаги и письменный прибор к ее любимому столику в каминном зале. Ту же комнату облюбовали остальные Стражи: расселись поодиночке и группами, коротая время каждый на свой лад. — Кажется, мы получили передышку, — заключила Нериэль и указала Вэрелу кресло напротив. — Тебе тоже не помешает отдохнуть, сенешаль. Снаружи донесся веселый, не очень трезвый возглас. Сенешаль подошел к узкому оконцу — проверить, что творится во дворе. Пожал плечами. — Рабочие, — пояснил он, усаживаясь в кресло. — Бочонок почти подошел к концу. — Они заслужили это, — улыбнулась Нериэль. Когда Волдрик сообщил, что строительные работы окончены, она основательно прогулялась вдоль стен в компании сенешаля и Огрена, а потом велела выкатить бочонок выпивки для рабочих. Нериэль полагала, что даже один гном может выпить полбочонка и не захмелеть, но то ли не стоило судить подземный народ по Огрену, то ли выпивка оказалась весьма крепкой. — Должен признать, эти новые стены впечатляют, — заметил сенешаль. — Возможно, стоит пригласить гномов погостить подольше. Эти ребята работали каких-то несколько месяцев. А во что они превратят Башню за пару лет? — Заманчивая мысль. — Только не пускай других эрлов осмотривать наши стены, — полушепотом добавил Вэрел, подавшись вперед. — Заплатят вдвое и сманят. — Обещаю вблизи стен завязывать глаза всем дворянам, которым придет в голову меня посетить, — так же шепотом пообещала Нериэль, старательно сохраняя серьезный вид. И сама удивилась. Сколько она не шутила? Золотистые глаза Вэрела сверкнули улыбкой. — Ты тоже заслужила отдых, командор. Знаешь, в подвале еще достаточно бочек и бутылок. И все они твои. От того, что Вэрел принял легкий тон беседы, на душе стало еще приятнее. — Тогда я обязана хоть раз угостить вас приличной выпивкой. Обычно от меня допросишься только крови порождений тьмы. — Белое или красное? Выберешь сорт? Нериэль покачала головой: все равно. Сенешаль посмотрел удивленно, но подозвал слугу и довольно подробно описал, что он должен принести. — Может, партию? — спросил Вэрел, когда слуга ушел. Рядом с книгами на полке стояла разлинованная доска. Нериэль видела в Круге орлесианскую игру со множеством причудливых фигурок, хотя развлекались ею только взрослые чародеи. Учитель Ирвинг обещал показать основы, но у него вечно не доходили руки, а Нериэль предпочитала вытягивать из первого чародея советы по магии или, на худой конец, новости внешнего мира. — Если возьмешься учить меня. Вэрел перенес доску на стол и выдвинул из-под расчерченного поля маленький ящик. Нериэль потянула такую же ручку со своей стороны. В бархатных гнездах спала резная армия. — Это пехотинец, солдат, — сообщил сенешаль, показав самую простую фигурку. — Он может идти только вперед, и каждый раз — только на один шаг. Вэрел расставил пехотинцев в линию. — А если дойдет до конца? — спросила Нериэль, взглянув через почти пустое поле. — Переходит на сторону противника? Сенешаль закашлялся. — К счастью, нет. Давай объясню чуть позже. А пока — вот кавалерист, шевалье. Его преимущество в подвижности: он способен перепрыгнуть через другие фигуры. Вэрел показал ход, прежде чем поставить кавалеристов на места, и перешел к следующей фигуре. Эльфийка даже вздрогнула, когда ее отвлек гулкий бас Огрена. — Эй, Нериэль, это что, наперсток? А в нем чего? Подняв глаза, она увидела, что Страж держит небольшой кубок чеканного серебра и внимательно принюхивается к содержимому. Слуга предпочел сбежать на другой край залы, и теперь разливал вино для дам. Сигрун устроилась на скамеечке для ног, но явно не чувствовала себя ущемленной, а с головой погрузилась в книгу. Веланна размышляла перед раскрытой тетрадью. — Не знаю, Огрен. Я надеялась, ты мне поможешь разобраться, — состроив безобидную мину сообщила чародейка. Гном уничижительно фыркнул, но от чаши, понятно, не отказался. Нериэль взяла в каждую руку по крупной, особенно тщательно вырезанной фигурке. — Похоже, остались самые интересные. — В каком-то смысле, — откликнулся сенешаль. — У тебя в левой руке — император. Если он окружен врагами — партия проиграна. Как всякая коронованная особа, император ограничен множеством правил и не шагает больше, чем на одну клетку. Остальные фигуры защищают его. — Лучше, чем если бы он лез в бой, — поморщилась Нериэль: на ум пришел Кайлан. Качнула правой рукой. — А это? — Военачальник, самая сильная из фигур. Некоторые используют название «императрица», но мне кажется, считать его полководцем вернее. — Тэйрн Логэйн. Нериэль невесело хмыкнула. От аналогий теперь не отвязаться. Вэрел бросил на нее взгляд через доску и улыбнулся чуть заметно. — Теперь уже нет. Он водрузил короля и полководца на места. — А теперь то, о чем ты спрашивала. Если солдат пройдет доску до конца, он станет военачальником. Их опять прервали. — Гм, смертная, — Справедливость переступил, лязгая тяжелыми латами: он и не подумал снять доспех, только шлем убрал. Пожалуй, к лучшему. — Нериэль, — поправила эльфийка. — Смертные не любят вспоминать, что смертны. Если хочешь быть вежливым — обращайся по имени или званию. — То есть... я обидел тебя? — Справедливость в недоумении свел брови. Если привыкнуть, восковое лицо Кристофа выглядело не так уж плохо. — Я знаю, что ты говоришь без злого умысла. Но другие могут обидеться. — Хорошо, — согласился воин и показал чашу. — Мне дали это. Я так понимаю, вы это пьете? Зачем? — Это вино, — терпеливо объяснила Нериэль. — Некоторым нравится вкус. Ты чувствуешь вкус? — Немного. Но это тот самый... алкогольный напиток, которые пьет Огрен? — Да, это алкоголь. Если много выпьешь, захочется смеяться или спать, трудно будет сосредоточиться. Впрочем, я не знаю, подействует ли на тебя, — она окинула фигуру воина взглядом. — И одного кубка для тела Кристофа, наверное, мало. — Зачем смертные пьют то, что мешает сосредоточиться? — Хороший вопрос. Вэрел, как ты думаешь? — Это отлично помогает забывать, — ответил сенешаль без улыбки. Справедливость покачал головой, отказываясь понимать живых. Когда отходил, чашу воин держал так, словно она могла укусить. Зато возле столика возник слуга с последней парой бокалов и наполовину пустой бутылкой. Нериэль сцапала кубок — рассмотреть резные бока, украшенные изображениями мабари. — Ступай, я сам разолью, — принял бутылку Вэрел. — Ты знаешь, командор, что первоначально это было главной обязанностью сенешаля — наполнять чашу господина? Но эрлы допускали к своему вину только тех, кому доверяли, и со временем стали давать сенешалям все больше поручений и полномочий. Вернемся же к истокам... Он легким жестом наклонил бутылку. Эльфийка подставила чашу, но приподняла горлышко пальцами, едва рубиновая жидкость слегка омыла стенки. — Достаточно. Она улыбнулась, чтобы сенешаль не принял отказа на свой счет. — Если только не хочешь нести своего командора в покои на руках. По лицу Вэрела скользнула тень замешательства. — Хмель ломает концентрацию. В Круге ученики не пьют. Привычки к этому у меня нет, — она кивнула на бутылку. — А для такой коротышки одной чаши довольно, чтобы хохотать без остановки или уснуть. — Но ведь ты давно не в Круге? — Но всегда или слишком занята, или у многих на виду. Не было случая попрактиковаться. Лучше начну с малого. Нериэль осторожно поднесла чашу к лицу, повела носом. Похоже на запах фруктов, но толком не разберешь. Сделала маленький медленный глоток. Против ее ожидания, жидкость не отдалась горечью на языке. Но вкус слишком странный, чтобы сказать, нравится или нет. — Первый ход я уступлю тебе. Некоторое время они молчали, лишь фигурки постукивали о доску. Чародейка размышляла. Захватить императора. Послать лазутчика? В одиночку даже военачальник не справится — разве что сперва перебьем всех защитников. Оборонять своего императора? Важно, но войны обороной не выигрывают. Постараюсь-ка для начала захватить центр доски... Только после десятка ходов Нериэль вспомнила, что битва затеяна ради развлечения, и не обязательно вести ее в напряженном молчании. — Похож на Справедливость, каким он был в Тени, — заметила она, сдвигая своего офицера. Оба игрока поневоле оглянулись на Кристофа. Он замер, привалившись к стене, и неловко переворачивал руками в латных перчатках страницы книги «Лириум. Глас Создателя». — Не подумай, будто я не доверяю тебе, командор, — помявшись, сказал Вэрел, — но ведь Кристоф... — Справедливость. — Именно об этом я хотел сказать. Он... одержим? Благим духом? Ты уверена, что это вообще возможно? — Я уверена, что он не демон, если ты об этом. Жаль, что душа Кристофа уже ушла в Тень. Мне случалось видеть человека, которого дух таким способом вернул к жизни. Его тело не разлагалось, а душа и память остались невредимыми. В любом случае сейчас Справедливость не может уйти. Постарайся объяснить солдатам его присутствие. Он будет сражаться за нас. И он не опасен, — Нериэль приподняла уголок губ, — если при нем не совершать ничего преступного. — Тогда мы во многом схожи, — ответил на улыбку сенешаль. Сдвинул на две клетки фигурку мага. — Твой император под ударом, мой командор. Он поймал удивленный взгляд и пояснил: — Об этом принято сообщать. — Какая изысканная вежливость, — не удержалась от смешка Нериэль. Некоторое время она размышляла, как проучить нахальную фигуру. В обороне осталось не так много бойцов. В итоге сдвинула императора. Теперь он сможет атаковать мага из безопасного места. Наверное, императору тоже хочется сражаться. Горько, когда другие умирают за твою корону, а ты не имеешь права. Бедный Кайлан. С другой стороны, Анора, храни ее Создатель, не против. А мой император — Кайлан или Анора? А остальные? — Сложная игра, — сказала она вслух. — Но проще жизни. — Никаких неожиданностей, — согласился сенешаль и оставил мага в покое, занявшись офицером. — Партия начинается, когда стороны равны и готовы. Друзья и враги никогда не меняются. Нериэль чуть заметно качнула подбородком, соглашаясь. Смерила оценивающим взглядом вражеского кавалериста. Из-за этого шевалье к императору справа не подобраться. Интересно, получится его выманить? — Фигуры не боятся, не сомневаются, — продолжила она. — Не надо думать о том, каково пехотинцу атаковать кавалериста или мага, которые намного сильнее. Или видеть гибель товарищей. Или становиться военачальником просто потому, что настоящий военачальник убит. Нериэль отогнала мысль и переставила офицера, которого называла похожим на Справедливость. — Фигуры не оставляют любящих детей и красавиц-вдов, — закончила она. — Твой император под ударом. — Размен, верно? А ты бы хотела такую армию? Кавалерист Вэрела сбил офицера, чтобы тут же пасть: Нериэль передвинула военачальника. Задумалась, но ненадолго. — Нет. Это больше похоже на порождений тьмы, — она откинулась на спинку кресла и провела рукой по глазам. Схватка игрушечных армий становилась все интереснее, но... — Знаешь, я устала. Мы можем доиграть в другой раз? — Конечно. Партии часто ведут по частям. Они сложили выбывшие фигуры на места, но доску убирать не стали. Вэрел расслабленно замер в кресле, отпил глоток из кубка. Чародейка к своему больше не прикасалась. — Я никогда не спрашивала, — заметила Нериэль мягко, — у тебя есть семья? Вэрел некоторое время молчал, прежде чем ответить. — У меня есть внук, — сказал он наконец. «Только внук? — отметила девушка про себя. — А его отец или мать? А их мать?» — Он живет в Амарантайне? — осторожно спросила она. — Наверное, еще малыш? — Да, но уже большой проказник, — улыбка тронула губы Вэрела и тут же пропала. — По крайней мере, мне так пишет его бабка. Они живут в Денериме. — Так далеко? Должно быть, вам и увидеться непросто, — сочувственно покачала головой Нериэль. — Когда я понял, что служба у эрла Рендона рискует плохо закончиться, то нашел предлог и отправил дочь подальше, — хмыкнул сенешаль невесело. — Я рано овдовел и, боюсь, воспитал Мередит скорее мальчиком, чем девочкой. Здесь ее норов довел бы до беды. А там она вышла замуж за славного юношу и родила ребенка. Нериэль вспомнила пыточные подвалы эрла Хоу и кивнула. Должно быть, Вэрелу непросто было отправить прочь единственного родного человека, но сенешаль поступил правильно. Вот только... В душе заворочалось беспокойство. — Она была в Денериме, когда...? — начала Страж. Вэрел кивнул. — Мередит с мужем прикрывали отход горожан. Нериэль впилась зубами в нижнюю губу. Он служил мне все это время! Служил преданно, ни разу не выказав недовольства! Мне, которая не спасла... — Мне очень жаль, Вэрел, — пробормотала она. Быстро коснулась руки собеседника и тут же отпустила. Выдержки, чтобы посмотреть в золотистые глаза, ей не хватило. — Я ничего не могу изменить в прошлом, но сделаю все, чтобы больше такого не происходило. — Не казнись, командор, — мягко попросил сенешаль. — Они сражались за свой город и своего ребенка, и умерли как герои. Он одним глотком осушил кубок. Нериэль приподняла чашу и тоже допила ее за двух героев, которых навряд ли помянет кто-то кроме немногих близких. Сладковатое вино жгло гортань не хуже, чем кровь порождений тьмы. — Я понимаю, что нельзя спасти всех, — продолжил Вэрел. — Ты ведь тоже это понимаешь? — Разве ты не пытался спасти всех, кого можешь, от эрла Хоу? — парировала Нериэль, но теперь хотя бы смогла поднять глаза на сенешаля. — Это привело меня в темницу, — кивнул человек со смешком, полным горькой иронии. На сей раз он опустил взгляд. — Но я помог далеко не всем. Те, кому не смог... Помню их лица отчетливее, чем... чем большинство других. Он глубоко вздохнул и заговорил бодро, явно показывая, что пора сменить тему. — А у тебя есть родные, командор? Страж ответила не сразу. В голове краткими искрами мелькнули мысли об эльфах по фамилии Сурана, чьи лица Нериэль забыла много лет назад, потом — о старом чародее Ирвинге и его непутевом ученике Йоване, который скрывается под именем мастера Левина, если не погиб. Но следом возникли два других образа. Высокий мужчина с темным лицом ривайни, выходца из Андерфелса, с внимательными умными глазами. Русоволосый ферелденец, чья улыбка преображает лицо и зажигает искорки в глазах, так что не улыбнуться в ответ невозможно. Нериэль стало тепло, будто огромная птица обняла ее мягкими крыльями цвета ливня и серебра. Командор прошлась по залу взглядом, задерживая его на каждом из бойцов, и не стала скрывать невольную улыбку. — У меня есть Стражи. — Не делай этого, Нериэль, — сказал Вэрел внезапно. Оглянувшись, девушка увидела боль на лице сенешаля. Он некоторое время молчал, прежде чем объясниться. — Я приезжал поздравить дочь с рождением ребенка. Больше мы не виделись, и я помню каждую ее черточку. У тебя сейчас было точно такое выражение, как у Мередит, когда смотрела на малыша. Нериэль чуть слышно усмехнулась. — Наверное, в самом деле. Я сделала их Стражами. Чашу поднес ты, но выбрала для них эту жизнь я. Теперь они разделят мою судьбу, а я могу оплатить это только участием, вниманием и заботой. Она хотела снова перевести взгляд на Стражей, однако Вэрел коснулся ее руки, привлекая внимание. Тут же отдернул пальцы, словно обжегшись, и схватил фигурку для игры. — Они твои подчиненные, — резко сказал человек. Голос сенешаля был тихим, но пальцы сжались так, будто хотели раздавить крошечного пехотинца. — Как и все в Башне. Твои солдаты, кавалеристы и офицеры. Возможно, нас придется разменивать, чтобы выиграть партию. Как долго ты продержишься, если будешь тратить столько души на каждую фигуру? Улыбка Нериэль спряталась в уголках губ, в глубине зрачков. — Двадцать восемь лет. Немного меньше, если считать от посвящения день в день. Вэрел смутился и опустил взгляд, но Нериэль подалась вперед, чтобы снова посмотреть ему в лицо. — Не надо жалости, — прошептала она и не отвела глаз, хотя знала, что в них зажегся огонек алчного торжества, которому эльфийка обычно старалась не давать воли. — Храмовники мне не указ. Люди говорят мне «миледи». Я видела Ферелден от болот Коркари до Денерима и от леса Брессилиан до Орзаммара. Я хотела отдать ордену все, а получилось, что орден дал все мне. Откинувшись на спинку кресла, Нериэль прикрыла глаза и мягко улыбнулась. — Как бы я хотела, чтобы мои Стражи могли сказать то же. Ни один из них не доживет до старости, но пока они живы, я желаю видеть их счастливыми. И если любой Страж может погибнуть до конца месяца, то за это я люблю их еще больше. С новой улыбкой Нериэль обвела взглядом Стражей, никто из которых не услышал тихого монолога. — И потом, как их можно не любить? — почти беззвучно рассмеялась она. — Огрен кого угодно выведет из терпения пьянками и дурными манерами, но когда мы не знали, свидимся ли живыми, он шутил и читал по памяти гномьи стихи. Веланна собирает крупицы историй, чтобы спасти от нищеты духа народ, который изгнал ее... — Она недавно подошла ко мне, впервые подошла сама, — сказал Вэрел, — и стала спрашивать о легендах, связанных с Башней Бдения. Это последнее, чего я ждал, но она потрясающе умеет слушать. Нериэль посмотрела на него, как бы говоря: «Вот видишь!» — Справедливость сведущ в том, что правильно и неправильно, но в нашем мире полон удивления и интереса, словно ребенок, — продолжила она. — Андерс знал, что его поймают, если задержится, но все равно помог мне освободить Башню. Сигрун... о, сколько в ней жизнерадостности, доброты, твердости — в той, кого с рождения называли мусором! — Ты забыла еще одного, — напомнил Вэрел, не услышав продолжения. — Мы уже довольно говорили о Натаниэле. И еще есть Алистер. Рука опять рванулась к медальону на шее. Нериэль не стала ее удерживать. — Я видел, что Стражи из Орлея как будто связаны невидимой нитью, — признался Вэрел. — Но думал, они просто давно служат бок о бок. А вы не провели вместе и года. Может быть, посвящение дает вам не только способность чуять порождений тьмы. — Не знаю, как насчет орлесианцев, но мы... — Нериэль улыбнулась не разжимая губ и несколько секунд пристально смотрела на сенешаля. — Ты ведь знаешь, каков он на вкус. Вэрел непонимающе нахмурился, и она пояснила: — Второй шанс. Когда потеряешь все и готовишься к смерти, но тебе предлагают еще одну жизнь. К ее удивлению, Вэрел печально усмехнулся. — Ты еще очень молода, мой командор, — тихо сказал он. В золотистых глазах сверкнули теплые искры. — С годами становится трудно потерять сразу все. Когда ждал казни, я помнил, что поступил по чести. Когда узнал о смерти Мередит — что нужен Стражам. С возрастом раны перестают отнимать жизнь, только болят, болят... Он улыбнулся, стараясь сгладить невеселое признание, и продолжил. — Но второй шанс в самом деле сладок. Я бы согласился пройти посвящение, чтобы выбраться из темницы. Но для хозяев эрлинга в призыве не было нужды, да и я не мальчик. Он пожал плечами, но слова прозвучали странно: словно к ним примешивалась тень сожаления. — Если служба заставит тебя с интересом думать о чаше яда — лучше скажи сразу, — попросила Нериэль. — Мы обсудим отпуск, повышение жалования или что там обсуждают в таких случаях. Вэрел приподнял бровь. — Мне только что намекнули, чтобы не мечтал вступить в орден? — Совершенно определенно, — Нериэль кивнула и позволила себе улыбнуться. — Ты слишком ценен. Не представляю, как бы мы справлялись без тебя. — Это не так сложно, как ты думаешь, — пожал плечами сенешаль. — Присмотрись к Гаревелу. Со временем он мог бы занять мое место. Нериэль некоторое время обдумывала его слова, склонив голову к плечу. Доклады Гаревела всегда понятны и хорошо выстроены. И выдержки ему не занимать. — Ты ведь не собираешься в самом деле покинуть меня? — уточнила она и вздохнула с облегчением, когда Вэрел покачал головой. — Хочешь проведать внука? Когда разберемся с порождениями тьмы, я могу дать тебе отпуск. И проверить, справится ли Гаревел. — Но пока рано мечтать об этом, — вздохнул Вэрел. Повисло молчание. — В моих глазах ты почти Страж, — сообщила Нериэль после паузы. Сенешаль некоторое время молча смотрел на нее. — Спасибо, — сказал он наконец. Нериэль отвела взгляд. — Не уверена, что этому стоит радоваться.