Король и Дева

      Выщербленные каменные ступени медленно спустили отряд с высоты птичьего полета до подножия скалы, к могучей реке, что огибала Каррок двумя поблескивающими на солнце рукавами. Андуин, главная река Средиземья, неторопливо нес тяжелые воды куда-то вдаль, у самой скалы он замедлял неустанный бег — на золотистой отмели было тихо; синь реки подергивалась рябью от слабого ветра.       Гэндальф, решив отдохнуть после долгого спуска, без лишних слов уселся на камень, оперся на свой посох и уставился на реку. Жанна и Бильбо, переглянувшись, метнулись за большой валун неподалеку. Вовремя! Задержка для сбрасывания одежды… за их спиной — наградой за сообразительность — радостные вопли, плеск и шум вздымающейся воды. Гномы, веселясь и хохоча от души, смывали с себя грязь и кровь битв, да и всю тяжесть прошедших дней.       «Судя по воплям, кого-то щекочут под водой, — прислушивалась, улыбаясь, девушка, — а может, играют в царя горы? Интересно, как мои воины выглядят раздетыми?»       И тут же засмущалась своих мыслей. То, что гномы крепкий народ, Жанна поняла давно, не единожды ткнувшись носом в грудь их короля или схватившись за его руку… Она отлично знала, какие литые мышцы скрыты под их доспехами и одеждой. И удивилась себе — почему-то она не ощутила обычного жгучего стыда при малейшем намеке на плотское. Ей было спокойно, словно понемногу отменялись запреты, которые возводили вокруг нее люди и она сама. В ее прошлом женщина считалась греховным созданием, лишенным души и всех человеческих прав. Чуть лучше собаки. В ее прошлом люди боялись своих чаяний и желаний, старались отделить их от себя, сковать, запереть и подальше выбросить ключ. А за то, что она смогла вырваться из уготованного ей круга… Жанна вздохнула, не став додумывать — слишком хорошо было здесь и сейчас.       От воды опять плеснуло смехом и брызгами, за камешек прилетела рыбешка. Она, широко разевая рот, трепетала всем телом, сверкала серебром чешуи и отчаянно била красным хвостом по желтому песку. Хоббит недовольно вскочил и отбросил ее далеко в воду. Потом почтенный эсквайр, далекий от всех этих развлечений, присел напротив девушки и, надеясь найти в ней сочувствие, принялся жаловаться на отвратительные манеры окружавших их гномов. Он ворчал и ворчал про то, как они любят болтать с набитым ртом, здороваются через раз, про их невоспитанность и неученость…       Жанна, сразу вспомнив своего епископа, вспылила и, откинувшись на камень, вытянула руку, почти упершись пальцем между глаз мистеру Бэггинсу:       — Дорогой мой Бильбо! В другом мире я знавала много существ с черными душами — мой язык не повернется назвать их людьми — которые обладали поистине изысканными манерами и были весьма воспитанны. И все же они не посчитали бы зазорным ложкой выковырять тебе глаз — потому лишь, что ты не так на них посмотрел! И заставили бы съесть его. Или отрубили бы тебе ножки, посчитав, что они своей волосатостью оскорбляют их чувство прекрасного.       Убрав указующий перст от переносицы хоббита, она дернула его за мохнатую пятку. Хоббит, округлив глаза, упал на спину и пополз от неё прочь, придя от своей собеседницы в ужас куда больший, чем до того — от гномов!       — Так что в следующий раз не суди об окружающим по манерам, а загляни в их сердца! — сердито добавила девушка. И тут же подумала, что первый раз назвала свой мир не-своим.       Бильбо задумчиво глядел на плавно текущую воду.       Сверху над камнем появилась довольная физиономия Кили с сияющими темными глазами, торчащими мокрыми волосами. Гном радостно плеснул из широких ладоней радугу сверкающих капель речной воды. Жанна счастливо рассмеялась, словно веселье гномов заразило ее.       Осмотрела себя и ужаснулась - омочить руки в сини Андуина явно было недостаточно.       - Пойдем, я покараулю, - смилостивился Кили. - Там за поворотом еще мельче, и тебя никто не увидит.       Вдоволь накупавшись и обсохнув на теплом ветру, отряд решил двигаться дальше. Но надо было пересечь наконец широкую реку. Чуть подальше валуны создавали естественный проход над бурлящей стремниной. Жанна вслед за гномами осторожно ступила на первый камень и, поскользнувшись, с трудом удержала равновесие. Придерживая руку, она с опаской поглядывала на пенистые водовороты, огибающие плоские камни, что выдавались над водой совсем немного; кое-где кипящие волны захлестывали их. Торин, вздохнув, подошел к девушке сзади, легко поднял ее на руки, не слушая ее сердитых возражений, и, широко ступая с камня на камень, быстро перенес на другую сторону реки. И, кажется, перестал злиться. Жанна, решив, что в недопустимой слабости есть свои преимущества и побороть гнома она точно не сможет и почему-то не хочет, затихла. Даже не сразу вырвалась, когда Торин неторопливо опустил ее на землю.       Двалин схватил за шкирку взвизгнувшего хоббита, закинул его себе на загривок и легко пересек водную преграду следом за Королем-Под-Горой.       Они долго шли мимо бескрайних лугов и полей, пьянивших теплым и терпким ароматом цветущих трав середины лета. Пчелы громадных размеров устрашающе гудели и вились над пахучими соцветиями.       Наконец Гэндальф оглядел местность, кивнул головой, словно что-то решив для себя, и остановился. Он насупил седые брови, потребовав внимания:       — Мы идем в гости к оборотню. Его зовут Беорн, и он очень не любит гостей. Больше одного или двух — в редких случаях! — он не принимал никогда, и всегда это были желанные и званые гости. Попробуем схитрить, чтобы он не выгнал вас взашей, а встретил бы как добрых знакомых. Подходите по двое, пока я буду отвлекать его рассказом о наших приключениях. Первым со мной пойдет Бильбо.       Жанна почувствовала прикосновение к ладони и опустила глаза. Незаметно подкравшийся зверь, похожий на огромного волка с длинной шерстью, поднял широким лбом ее кисть.       Гномы вскинули оружие, но тут же опустили его после предостерегающего жеста мага.       Янтарные глаза с темным ободком по краю придавали морде, полный острых зубов, почти человеческое выражение. Тяжелые лапы зверя упирались в землю, чуткий нос вбирал в себя воздух, впитывал запахи, уши чуть шевелились на малейшие шорохи. При этом пес просто лучился доброжелательным интересом, разве что пушистым хвостом не вилял.       Девушка вгляделась в него… О, он любил приютившего его Хозяина. И, не желая огорчать того, кто ненавидел излишнее кровопролитие, давно не чуял запаха свежей крови и не слышал хруста костей на зубах. Ел, что дают, не привередничал. Присматривал за другими животными, не обижая их. Хотя некоторых ленивых упрямцев был бы рад и покусать за упругие бока. Но хватало грозного рыка, ощеренной морды и оскаленных зубов. С черным конем он дружил, на остальных дворовых обитателей поглядывал с легким пренебрежением. Хозяина боготворил и безмерно ревновал к Хозяйке, которую терпел, но считал равной. За их сыном приглядывал, как за балованным ребенком, требующим заботы и внимания.       Его глубокие глаза смотрели на Жанну, — и она вспомнила вдруг  все путешествие: встречу с троллями, долину эльфов, суровые Мглистые горы, пещеру Короля Гоблинов, Больга верхом на белом варге… Свист крыльев гигантских орлов вновь рассекал воздух… Жанна вздрогнула, словно очнувшись. Чихнув, пес убрал лобастую голову из-под ее руки и быстро потрусил куда-то вперед по пыльной, протоптанной скорее животными, чем людьми, дорожке.       — Хозяина предупредят, — усмехнулся маг, шагая в ту сторону, куда отправилась необычная процессия.       Вскоре на фоне неба выросла огромная фигура. Великан много выше их ростом двигался, как пантера, гибко и пластично, будто перетекал с одного места на другое. Грива черных волос — длиннее, чем у гномов! — летела за его спиной; волнистая густая борода смягчала крупные и резкие черты его лица и в то же время прибавляла его облику суровости. Облик завершала забавная шляпа с пером — похоже, что угрюмый великан способен иногда посмеяться над собой! Собака догнала его и тенью скользила рядом, ни на дюйм не отставая от своего хозяина.       — Быстро исчезайте, иначе всем несдобровать, — скомандовал маг.        Гномы горохом рассыпались по окрестным кустам. Торин остановился, в ответ на немой вопрос Двалина мотнул головой в сторону деревьев, но сам даже и не думал прятаться. Взглянув на него, Жанна тоже осталась рядом с ним на запыленной дороге, а услышав  гневный оклик волшебника, просто положила руку на рукоять меча. Маг лишь недовольно сверкнул на них глазами, поражаясь гномьему упрямству, которое еще и заразно!       Однако Беорн, сняв шляпу, добродушно приветствовал их.       — Здравствуй, мой дорогой друг! — Гэндальф низко поклонился в ответ. — Это Бильбо Бэггинс — хоббит из очень хорошей семьи. Имею честь представить тебе также Торина, сына Трайна, внука Трора, Короля-Под-Горой. И Жанну, его спутницу.       — Я слыхал имя Торина. И пусть уже выходят все тринадцать, — густо засмеялся оборотень, похлопав по голове своего пса, который немедленно потянулся вслед за его рукой холодным черным носом. — Мне уж рассказали про вашу дружную компанию. И вы мне нравитесь! Проходите в мой дом и будьте моими гостями, сколько вашей душе угодно! Ничего пока не говори Берте.       Он, похоже, уже обращался к своей собаке, радостно скалящейся и изо всех сил виляющей пушистым хвостом. Выбравшись из укрытий, гномы последовали за Торином и удивительным хозяином.       — Тролль меня раздери! Нас согласились принять, потому что мы понравились его мохнатой слюнявой псине! — ворчал недовольно Двалин, топая по тропинке.       — Похоже, не мы, а Жанна, — ухмыльнулся Фили. ***       Дом Беорна стоял на пологом холме. Целая роща огромных дубов и вязов окружала его плотным кольцом, словно держа оборону. Громадные деревянные ворота защищали вход в «берлогу» великана, больше похожую на небольшое поселение, обнесенное высоким забором с остроконечными кольями. Они прошли через задний двор, где сладко пахло летом и медом и стояли длинные ряды ульев. Пес тут же цапнул зубами чересчур близко подлетевшую полосатую пчелу, от деловитых сестричек которой гномы только отмахивались. Виновато скосив золотисто-карий глаз на хозяина, зверь сплюнул добычу под ноги и придержал лапой. Беорн огорченно покачал головой. Пес нехотя приподнял коготь, и пчела, сердито отряхнувшись, расправила крылья, зажужжала громко и недовольно и как ни в чем не бывало полетела по своим делам.       Двухэтажный добротный дом был построен из дуба. Весь первый этаж занимала громадная зала; мощные, потемневшие от времени балки поддерживали стены, сложенные из тяжелых, толстых как колонны брусьев, и прокопченный высокий потолок. Вторым этажом шла узкая галерея, двери на ней скрывали вход в личные покои.       — Дорогая, у нас гости!       Перед сложенным из огромных валунов, ярко горящим камином сидела женщина, подперев голову рукой, и задумчиво смотрела в огонь. Махнув шляпой до пола, Беорн шутовски раскланялся перед нею. Знакомая лохматая собака подбежала к хозяйке по плетеным коврикам, закрывавшим широкие доски пола. Пес весело оскалился, ткнулся носом в открытую ладонь хозяйки.       Женщина подняла на них взгляд. Тяжелая темно-русая коса короной обрамляла ее голову, легкий загар ласкал полные руки мягким летним теплом. Простая одежда — расшитая рубашка и легкий сарафан, перехваченный широким поясом, — ладно сидела на ее величавой, чуть тяжеловатой, но соразмерной фигуре. Женственный ее силуэт четко выделялся на фоне пламени.       Ясные зеленые глаза быстро оглядели компанию и задержались на Жанне, а та сразу почувствовала себя замарашкой рядом с королевной из зачарованной страны. Но королевна тут же встала, с поклоном приветствуя путников.       — Пойдем, моя милая, я провожу тебя, — низким грудным голосом молвила она, обращаясь. — Тебе нужен отдых. А мужчины обойдутся и без нас, им нужно о многом поговорить…       Жанна побрела вслед за ней по лестнице на второй этаж. Раненая рука под вечер разболелась, как будто ее выкручивали в тисках.       Оглянувшись, девушка бросила взгляд на короля гномов, мрачно уставившегося на хозяина дома. Странно, но они были похожи — оба черноволосые и лохматые, они смотрели друг на друга одинаково хмурым взглядом ярких синих глаз. Правда, Торин много уступал Беорну в росте, но его это совершенно не смущало.       «Они должны договориться…» — дремотно подумала Жанна; в тепле и уюте этого дома она едва не засыпала на ходу.       Девушка бросила взгляд на двери галереи. В ряду выделялись две — побольше других, выпиленные из цельного дуба, окованные металлом, с тяжелыми прочными навесными замками. Похоже, у каждого из хозяев была своя спальня. Хозяйка заметила ее взгляд, но ничего не сказала. Проводив девушку в комнату рядом с хозяйскими, она зажгла на столике у кровати толстую свечу в чеканном серебряном подсвечнике. Жанна легла… неяркий свет расплывался перед ее глазами… Она пристроила больную руку поудобнее и тут же заснула.

***

      Они гостили у Беорнов уже неделю.       Чистое утро встретило приятной прохладой. Легкий утренний туман, еще не выпитый жарким солнцем, клубился над озерной гладью… Жанна потихоньку заходила в тихую прозрачную воду маленького озерца. Рука заживала медленно —  все еще болела и оставалась очень неуклюжей, что донельзя расстраивало девушку. Но уже несколько дней она плавала по утрам, и с каждым разом ее движения становились все увереннее. Решившись, она с головой погрузилась в чистую воду.       Вдоволь наплававшись и хорошо размяв руку, девушка, вздохнув, направилась к берегу. Сколько ни растягивай удовольствие, а выходить все равно приходится. Ночные кувшинки, еще не закрывшие свои чашечки, слегка покачивались на водной глади, будто приветствовали ее.       Ее вороной стоял у берега, в ожидании переступая изящными, сухими ногами и пофыркивая теплым паром. Он не признавал ни узды, ни седла, но разрешал Жанне ездить на нем — да, она очень любила лошадей и всегда находила с ними общий язык. Когда Жанна мчалась на нем, плотно охватив коленями холку, она ощущала себя летящей в воздухе птицей. Длинношерстный веселый пес по-прежнему сопровождал ее повсюду. Теперь он сидел на песке у берега и, свесив розовый язык, внимательно глядел на нее.       Обсушившись и одевшись, она пошла обратно по тропинке, держась за длинную шелковистую гриву коня. Вдруг пес, бежавший впереди, зарычал и ощерился.       Жанна спряталась за конский круп… но темный силуэт, отделившийся от большого дерева рядом с тропой, был хорошо знаком и не внушал опасений.       — Так вот где ты пропадаешь каждое утро.       Жанна молчала, не зная, что ответить. Как он здесь оказался? Торин подошел к коню, положил ему руку на лоб, заглянул в глаза. Вороной заржал с неудовольствием, но внезапно тяжело опустился перед гномом на колени. Торин вскочил на коня — тот, поднявшись, тут же загарцевал нетерпеливо. Подхватив с земли Жанну, Король усадил ее перед собой, и вороной понес всадников к дому Беорна. Они ехали в молчании. Прохладный утренний туман шлейфом вился за ними.       С частокола пустыми глазницами на них уставились черепа орка и варга, появившиеся после двухдневной отлучки хозяина. Тогда в ответ на все расспросы Беорн сказал только: «Так надежнее».       Во дворе всадники застали сладко зевающего Фили. Тот с удивлением воззрился на них и даже решил высказать, видно, свежую мысль по поводу ранних прогулок верхом. Но Торин бросил на него такой грозный взгляд из-под бровей, что парень разом захлопнул рот, словно поперхнувшись, и проглотил все свои слова. Правда, хитроватую ухмылку под смешными усами он спрятать не сумел…       Король гномов спрыгнул с коня и легко снял смущенную Жанну, обхватив руками за талию. Вороной повел темно-лиловым глазом, ткнул девушку под локоть и радостно заржал, приглашая кататься без седла и уздечки, сколько душа пожелает. А на Торина фыркнул недовольно — уж больно тяжел! Собака же, все время бежавшая рядом, ухватила зубами Жанну за край одежды и, пятясь, потянула в тепло и уют гостеприимного дома.