Король и Дева

      Жанна щурилась, пытаясь рассмотреть цветные блики. Верно, дневной свет, понемногу угасая, странно преломлялся в витраже окна. Потолок с узкими резными балками вел себя неправильно. Он изгибался, качаясь, как пьяный, то приближался, то удалялся от нее, как только Жанна пыталась вглядеться.       Мысли метались по едва теплящемуся сознанию и не выпускали в реальность.       «Как странно, — думала Жанна, понемногу приходя в себя, — и в гостях у Элронда, и в доме Беорнов я чувствовала себя гораздо спокойнее, чем здесь, среди людей».       А когда она чувствовала себя хорошо среди соплеменников? И спокойно к тому же? В охваченной огнем междоусобицы Франции, где от ее семьи не осталось даже могил? У двуличного епископа? Или, может, во дворце дофина? Тогда как гномы… Жанна думала, что такое бывает только в песнях и балладах, воспевающих честь и доблесть. И преданность. Людям, в основной своей массе, это не свойственно.       Она попыталась сдвинуться и тут же охнула от невыносимой рези в спине, снова чуть было не потеряв сознание. Полежала немного, старясь дышать ровно…       Дождавшись, когда иголочки боли чуть притупятся и потолок перестанет кружиться в безумном танце, Жанна, пересиливая себя, медленно спустила ноги на холодный мраморный пол. Ну сколько можно болеть? Ей казалось, что она провалялась долго, слишком долго. Неоправданно долго. Она не может стать помехой. И король гномов был рядом с ней все время, вместо того, чтобы готовиться к походу… Мало ли что взбредет в голову бургомистру? Она не доверяет ему ни на грош.       А может, размышляла Жанна, вцепившись руками в край кровати, вся ее прежняя жизнь была только прологом к чему-то большему? Что бы ни готовила судьба, ее место здесь, рядом с ее королем. И неважно, останутся ли они живы или погибнут вместе. Другого расклада Жанна себе не представляла. Но так далеко лучше не загадывать…       Улыбнулась и тихонько вздохнула, собираясь с силами. Через боль этих дней, физическую и душевную, через весь прожитый ужас — даже не смерти, а чуть не случившейся потери себя — она помнила близость Торина, слышала биение его сердца рядом со своим, тонула в синеве его глаз, напоминавшей ей глубокое море. И боль стихала… Правда, это означало, что король гномов почти не спал все это время. По ее вине… Жанна в очередной раз досадливо поежилась. Это она его должна защищать.       Попыталась встать, облокотившись о стол, и тут же снова присела, зашипев сквозь зубы и покрывшись холодным потом. Нужно будет держать спину очень прямо, иначе… Увидела рядом Каранлах, потянулась к нему и чуть не расплакалась, погладив ножны. Она знала, кто принес его — тот, кто знал, насколько он ей дорог! Кто всегда был внимателен к ней даже в мелочах.       — Я, кажется, просил тебя не вставать сегодня, — низкий бархатный голос прозвучал очень тихо. И очень неожиданно. Жанна в ужасе дернулась, чуть не выронив меч. — Или мои просьбы для тебя уже ничего не значат?       Засмотревшись на радостно сияющий Каранлах, девушка не заметила, как Торин вошел и замер у входа. Глаза его метали молнии. Море бушевало…       — Тогда можешь считать это приказом!       — Со мной все в порядке, прости, — жалобно сказала она, сокрушенно подумав, что и правда виновата. Но ей так хотелось скорее встать на ноги!       — В том же порядке, что в Ривенделле, скрывая больную руку? — грозно, без малейшего дружелюбия прорычал гном.       — Как ты узнал?.. — ахнула Жанна.       — Я не слепой, — все еще хмуро вздохнул Торин. Подойдя, он присел рядом и принялся разглядывать девушку внимательно и не слишком довольно. — Если бы Элронд не подтвердил, что все уже в прошлом… Пока — никаких подъемов!       Жанна закивала головой, соглашаясь. Лишь бы не переживал попусту! А она-то казалась себе тогда такой хитрой и скрытной…       — Есть еще кое-что, чего ты не знаешь о Ривенделле, — медленно протянул он, сощурившись.       Помедлив, прошептал хрипло:       — Я все-таки поцеловал тебя тогда. Один раз…       Она скользнула к нему на колени, не обращая внимания на ставшую уже почти привычной боль.       — А больше ничего не было? — лукаво спросила Жанна, греясь в его лучах, как котенок на солнышке.       Что-то подобное она смутно подозревала все это время, слишком резко оборвались тогда все ее кошмары. Но она просто не могла до конца поверить в реальность, где ее могли так сильно любить и беречь, непонятно за что.       — Или я еще чего-то не помню?       — Сны не в счет… — загадочно хмыкнул гном.       Притянул девушку к себе… Почувствовав, как она вздрогнула, с трудом оторвался от ее губ и сразу разжал руки, слишком вольготно расположившиеся на спине Жанны.       — Мне не больно, — прошептала она, счастливо зажмурившись, и это было правдой.       Ну, почти… Ничего, что нельзя было вытерпеть за возможность быть рядом. Сейчас. И всегда.       Стукнула об косяк дверь, и сквозь проем показалась рука с перекинутым через неё белым полотенцем.       — Ужин заказывали?       Фили, с повязанным поверх кольчуги белым передником, стоял в проеме, широко улыбаясь. Поварской колпак закрывал светлую шевелюру. Гном торжественно держал перед собой сервированный поднос с белой розой в бокале, изогнутой салфеткой и толстой зажженной свечой.       Торин аккуратно пересадил девушку на кровать. Жанна, хоть и была в одежде, тут же натянула на себя одеяло. И все-таки покраснела. Она еще чувствовала вкус поцелуев короля гномов на своих губах, и это казалось ей очень заметным для окружающих — особенно для его хитро улыбающегося племянника…       «Я, наверное, не смогу еще есть, — хотя Жанне было жаль разочаровывать своих заботливых гномов. Бросила взгляд на наваристый бульон и ароматный хлеб. — А, может, и смогу!»       Фили щурился и никуда не уходил, всем своим видом показывая, что знает гораздо больше, чем может сказать. Торин недовольно двинул бровью, и лишь тогда принца как ветром сдуло.       — Только попробуй не съесть.       — А то что? — Жанне стало смешно. — Силой затолкаешь?       Гном нахмурился, не говоря ни слова. Но так сурово смотрел из-под сведенных бровей, что она решила не спорить, боясь осуществления своих так не вовремя сказанных слов, и вмиг все доела.       — Сколько прошло времени? — спросила она, отодвинув поднос.       — Три дня, — вздохнул Торин. — И выезжать надо не позднее послезавтрашнего рассвета…       — Так долго! А если…       — Даже не вздумай, — усмехнулся гном, прочитав надежду в ее глазах. — Мы проведем здесь еще две ночи, и это не обсуждается.       Уселся рядом с ней, вытащил Каранлах из ножен. С интересом проверил бритвенную заточку красного лезвия, сверкнувшего недовольно, и сразу порезался.       — Ого! — удивленно воскликнул гном. — Такого еще не бывало. Он ревнует! Он твой, и только твой.       — Он служит мне, мой король, а я — тебе… — Жанна убрала меч подальше. Не удержавшись, прильнула к Торину, свернувшись калачиком на его груди.       — Просто люби меня, Жанна, — вздохнул он.       Все сразу сложилось. Незачем думать о темном грядущем. Бед и проблем всегда полно, что в прошлом, что в будущем. Во всех мирах и вселенных! Но пока они вдвоем — все преодолимо, нет ничего невозможного и несбыточного. Даже с самой судьбой, злобно скалящейся и грозящей им черной клюкой, можно еще поспорить и вырвать из ее пасти ставшие дорогими Жанне жизни…