***
Просто Тайлер стал другим, в очередной раз поменялся, сменил свою маскировочную маску. Просто Тайлер вспомнил, что так гложило его всё время, не давая нормально дышать, что заставляло его чувствовать судорогу в руках, что заставляло его ощущать, будто бы он сгорает изнутри и задыхается от дыма, который сам же и вырабатывает. Просто Тайлер снова потерялся, а Джош снова не знал, как ему помочь. В частности потому, что Джош тоже был потерян. Потому, что не только у Тайлера были проблемы, не только Тайлер переживал о своём будущем, не только ему было страшно. Джош чувствовал себя эгоистом, ему было неловко и даже стыдно просить помощи и поддержки у тех, кому эта поддержка сама нужна. Но всё же Джошу требовалась помощь, он не мог всё время решать проблемы за двоих, и он хотел иногда уделять время себе. Не стоит думать, что Тайлер этого не понимал, просто Джозеф чувствовал себя беспомощным, в то время как Джош казался таким сильным и уверенным в себе, что Джозеф хотел перенять эту уверенность. Парни всё так же продолжали ходить друг к другу в гости, Джош подначивал Тайлера не забрасывать музыку, даже несмотря на усиленную нагрузку в учебе. В частности потому, что музыка, творчество — это то, что держало обоих юношей на плаву, что помогало им переживать день за днём. Тайлера накрывало. Иногда тревога подкрадывалась слишком незаметно, резким оглушающим движением набрасывалась прямо из-за спины, не оставляя шансов на спасение. Джозеф не мог вспомнить последний раз, когда бы он не плакал хотя бы один полный день, не чувствовал себя потерянным и ничтожным, не проводил часы в попытках понять кто он есть и что он должен делать в этой жизни. Тайлер увядал, будто бы рой мух постоянно летал над ним, противно шумя, поглощая его, не пропуская к нему солнечный свет. И Джош видел всё это, и Джош больше всего на свете хотел помочь, но Джош был просто семнадцатилетним подростком, просто таким же ребенком, как и сам Тайлер, и сколько бы он не пытался, Дан не мог помочь Тайлеру.***
Ситуация накалялась по ходу приближения экзаменов. Юный Джозеф начал замечать серьёзные проблемы со здоровьем. Он нагрузил свой разум до такой степени, что вызвал проблемы с сердцем и нервной системой. В свои шестнадцать Тайлер чувствовал себя увядающим, потухающим стариком, каждый раз перешагивая порог городской больницы для очередного обследования. Сколько бы ни пытался внушить себе что-то иное, сколько бы сеансов медитации или другой целебной терапии он ни посетил, сколько бы выписанных успокоительных ни перепробовал, подросток не мог успокоиться. Мерзкие огромные черные черви копошились в его голове, каждую секунду спрашивая «Что ты будешь делать, Тайлер?», «Ты уже решил куда поступать, Тайлер?», «Ты готовишься к экзаменам, Тайлер? Точно? А достаточно ли хорошо?», «Не хочешь перепроверить свой тест или изучить материал заново? Ты уверен в своих знаниях, Тайлер?», «Ты ничего не упустил, Тайлер?», «Что ты сегодня сделал, чтобы быть готовым к завтрашнему дню? Ты ведь готов, Тайлер?». Что-то пожирало мальчика изнутри, что-то управляло его разумом вместо него. Юноша перестал узнавать себя, ровно как и все, кто знал его. Укулеле пылилось в углу комнаты, будучи забытой, нетронутой уже который месяц. Даже Джош всё реже находил время, чтобы навестить своего лучшего друга и возлюбленного. Тревога нарастала, а силы подростка бороться с ней убывали. Эмоций было слишком много, и Тайлер не знал как от них избавиться, как высвободить этот комок разноцветных облаков из груди. Брюнет вновь обратился к селфхарму, и иногда это и вправду помогало. Но самая гадкая, просто отвратительная часть подобного занятия в привыкании, зависимости. Ведь со временем тебе кажется, что это намного проще просто взять лезвие и оставить алые узоры на руке, что лучше сжать в ладони молоток и несколько раз с силой приложить его к собственной ноге, или животу, или любой другой части тела, чем пытаться разобраться в своих чувствовать, чем пытаться решить проблему, на которую у тебя не хватает ментальных ресурсов. Но селфхарм был последней мерой, которая не могла не остаться замеченной Джошем. Разговор был трудный и долгий, каждый из парней прилагал уйму усилий, чтобы объяснять свою позицию другому развёрнуто и рассудительно, до последнего подавляя эмоции. Разговор повторялся из раза в раз и постепенно перерастал в неразрешимый по всем канонам классической литературы конфликт. « — Почему ты не хочешь понять? — Потому что это не поддаётся понимаю, потому что это перечит здравому смыслу.» « — Я тебе уже объяснял! — Как и я тебе! — Почему ты не хочешь помочь?! — Потому что ты сам себе помочь не хочешь, Тайлер! Это не помощь, это не решение проблем! Ты должен обратиться к специалисту, а не ко мне! Почему я должен помогать?! Почему ты не хочешь помочь мне или хотя бы задуматься о моём положении, о том как тяжело мне?!» И так же следуя этим канонам, конфликт достиг своей кульминации…***
Просто Тайлер окончательно разочаровался в себе, а Джош окончательно выгорел. Они просто потерялись и не знали, как помочь себе, как помочь друг другу. Просто Тайлер сдался. Просто пошёл на крайние меры. То апрельское утро было необычайно теплое и свежее, Джош скучал по такой погоде на протяжении последних трёх месяцев. Юноша подумал, что должен вытащить Тайлера на прогулку, в надежде что тот ненадолго освежит свою голову, избавит её от тягостных мыслей. Этой же надеждой питался и сам Тайлер, только вот подход к осуществлению надежды у брюнета был совсем другой… Сколько раз Джош возвращался в этот день в своих кошмарах неизвестно даже ему. Сколько раз по телу пробегала дрожь, когда в воспоминаниях проплывал тот самый дом с снегом на крыше, освещённый весенним солнцем. Сколько раз юноша просыпался среди ночи в холодном поту, видя перед собой улыбчивое, нежное лицо миссис Джозеф, открывающее Джошу дверь со словами «ох, конечно проходи, Тайлер у себя». Казалось, Дан запомнил каждую мелочь, привлёкшую его взгляд в тот день. Миссис Джозеф говорит парню подниматься наверх, а сама возвращается на кухню. Дан медленно шагает по ступенькам, предвкушая встречу с Джозефом младшим. Вот он уже стоит у двери, хватается теплой рукой за дверную ручку, отработанным движением с легкостью поворачивает её, взору открываются мелкие подробности содержимого комнаты, такие как однотонные стены, завешанные фотографиями, невысокая мягкая заправленная кровать, старый деревянный стол для учебы и, конечно, сам владелец комнаты, стоящий посередине своих владений. Дверь распахивается, и на Джоша давит груз непривычной тишины. Кажется, что-то не так, в комнате что-то изменилось, будто появилась какая-то лишняя деталь. Проходят ещё долгие две секунды, показавшиеся вечностью, прежде чем тишина отходит на второй план, мозг наконец осознаёт происходящее и глаза подростка распахиваются. Будто бы разлитая на пол жидкость, будто бы трещина в только что отремонтированной стене, будто бы яркий луч света среди непроглядной тьмы, впиваясь в глаза своей неуместностью, посреди комнаты, зацепившись за люстру, висит толстая белая канатная верёвка с петлевым узелком на конце, вложенным в руки Тайлера. Что-то в мозгу у Джоша кричит о помощи, что-то заставляет время остановиться. Дан срывается с места и за долю секунды появляется прямо перед заплаканным лицом Джозефа, с силой выхватывая у того из рук петлю и отшвыривая её в самый далёкий угол комнаты. Ещё некоторое время ничего не происходит. Джош просто продолжает стоять напротив Тайлера, ошеломлённый, не понимающий что ему теперь делать. Накричать на него? Ударить? Обнять? Подростку хотелось сделать всё из перечисленного одновременно. В свою очередь, Тайлер, кажется, только сейчас замечает гостя, стоящего перед ним. Брюнет медленно поднимает голову и всматривается в лицо человека напротив. Глаза Джозефа наполнены неподдельным ужасом, отчаянием, сожалением и болью. — Дж-д-джо-о-ош-ш… — Сквозь зубы сломанным голосом выдавливает Тайлер. Мальчик настолько крепко, насколько может, прижимается к своему другу и начинает захлебываться в слезах, он дрожит всем телом. Дан всё ещё стоит в ступоре, не в силах сделать хоть какое-то движение. Мир начинает вращаться как на безумной карусели. Юноша почему-то вспоминает как играл в песочнице в детском саду, или как ездил с мамой в конце августа за покупками к первому классу. В нос бьёт запах фисташкового мороженого, горячего черного чая, запах волос Тайлера, а в ушах пронзительно звенит его смех. Такой яркий, искренний, заражающий, всегда заставляющий Джоша улыбаться. Кто-то в голове скороговоркой шепчет подростку, что тот бы мог никогда больше не услышать этот звук, если бы зашёл несколькими минутами позже. Этой мысли становиться достаточно, чтобы разум парня вышел из оцепенения, а глаза застлала пелена слёз. Становится слишком душно, темно, страшно. Мир не перестаёт кружится, а потому Джош обнимает Тайлера в ответ и они вместе медленно опускаются на пол. — Д-д-дж-джо-ош-ш… — Всё так же дрожа и захлебываясь произносит Джозеф. — Пр-п-н… Й-йа-и-э-э-э… — Подросток начинает рыдать, чувствуя как его сердце не выдерживает, как его распирает изнутри, как невидимые острые кинжалы пронзают его тело насквозь. Ему стыдно, так стыдно, что Джош это увидел, что он стоит прямо сейчас здесь. Ему стыдно, что он вообще всё это затеял. Тайлер содрогался в конвульсиях и не понимал, как он мог всё это устроить, как он мог решиться на такое. Что было в его голове? Стыд смешивался с страхом и порождал слезы, рекой выкатывающиеся из глаз парня. Дан был полностью растерян, обескуражен, убит. Как он мог довести дело до такого? Как он мог не замечать насколько всё плохо? Почему он так долго оттягивал, почему не предпринял ничего более серьёзного, чем простые разговоры? Мальчик с волосами цвета осенних опавших листьев боялся даже подумать о том, что бы было, потеряв он Тайлера. Ему хотелось что-то сделать с собой, сделать с человеком, прижимающимся к нему в это мгновение. Ему так хотелось кричать, кричать пока голос не охрипнет, хотелось бить стены и ломать мебель, хотелось так крепко, как только возможно обнять Тайлера и никогда больше не отпускать. Но юноша продолжал молча и неподвижно сидеть на полу комнаты, боясь пошевелиться. — П-пр-р-ра-а-ас-с-ст-ст-ти-и-и… — Заикаясь и прерываясь, чтобы набрать в грудь воздух, с огромными усилиями проговорил Джозеф. — Тайлер… — Это имя из уст Джоша прозвучало как гром среди ясного неба. Неожиданно твердо и серьёзно он произнёс: — Я люблю тебя. Больше всего на свете. И я не могу потерять тебя. — В этот момент Брюнет снова приподнял свою голову, чтобы встретиться взглядом с шатеном. — Ты должен знать, что я делаю это для твоего блага, чтобы тебе стало лучше. Ты не обязан понимать, но я хочу, чтобы ты не держал на меня зла. — После этих слов Джош провёл левой рукой по щеке Тайлера, а затем встал и направился к выходу из комнаты. — Ч-ч-чт-что-о-о?.. Дж-д-джо-о-ош! С-с-с-сто-ой! К-куд-да т-т-т-ты?!.. — Задыхаясь и не понимая всего произошедшего кричал ему вслед Джозеф. Его сердце ныло, его руки сводило судорогой. — Б-б-больн-н-но-о… Дж-дж-жо-о-ош… — Юноша не знал, что всё-таки было бы больнее: агония удушения или это чувство абсолютной разбитости. Тем временем подросток спустился на первый этаж и подошёл к настороженной от криков миссис Джозеф. Увидев красные заплаканные глаза Джоша, женщина не на шутку испугалась. — Ваш сын только что пытался покончить с собой. — Руки матери схватились за сердце, а в глазах проявились черные пятна. — Пожалуйста, примите меры. Ему нужен постоянный надсмотр и профессиональное лечение, я нашел его стоящим посреди комнаты с петлёй в руках. — Говоря это, Джош чувствовал себя настоящим предателем, будто бы он на глазах у своего друга сказал его маме, что тот разбил её любимую вазу, будто бы он напомнил строгому учителю о проверке домашнего задания, которое не сделала половина класса. Но у Джоша не было другого выбора. Джош не может помочь Тайлеру, но он может спасти его жизнь, хоть и таким отчаянным методом. — Ему нужна помощь, пожалуйста, отвезите его в психиатрическую лечебницу. — Ты… Серьёзно?.. — Тупо выпучив глаза, всё так же прижимая руки к груди, спросила миссис Джозеф, на что получила утвердительный кивок от Дана. — Хорошо… Да, хорошо… Прямо сейчас… — на глазах женщины проступили слезы. Джош обернулся в сторону лестницы и заметил дрожащий, еле держащийся на ногах силуэт Тайлера. Дан сделал шаг в его сторону, и силуэт спешно поднялся наверх. Юноша тяжело вздохнул. Уже через десять минут шатен лицезрел как Тайлер выходит из дома под руку с мамой и та открывает ему дверь машины. Брюнет кидает последний взгляд на Джоша, и в этом взгляде нет ничего, кроме боли, страха, ненависти. — Прости… — Одними губами шепчет юноша. «Никогда» — отвечает ему пустой взгляд Джозефа. Джош подходит ближе, чтобы попрощаться, и протягивает руки к Тайлеру, но тот с силой отталкивает подростка и будто бы молча проклинает. — Тайлер… — С слезами на глазах шепчет Дан, но парень напротив перебивает его. — Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ! Знаешь, что они сделают со мной?! Они убьют меня, УБЬЮТ МЕНЯ, ДЖОШ! Из-за ТЕБЯ! ТЫ УБИЛ МЕНЯ! — Дан не может сдержать слезы, он одними губами шепчет «Тайлер», пока тот покорно усаживается на заднее сидение машины. Потом взгляд падает на мать Тайлера, которая всё это время стоит рядом. В её глазах читается сочувствие, сожаление и беспомощность. Женщина молча садится за руль автомобиля и отъезжает от дома, навсегда забирая с собой самое ценное, что было в жизни Джоша.