Life stories with your hooligans

Шуджи Ханма — Пока, Май, хорошо поработали сегодня. Увидимся завтра, не забудь заказать продукты по списку для банкета и убедись, чтобы все было свежее, у нас важные гости будут! — похлопав подругу по плечу, ты взяла сумку с вещами и покинула просторы кафе, которое стало для тебя тождественно второму дому. «Сегодня был поистине адский день, а завтрашний обещает быть в тысячу раз хуже. Получить выходной не удалось, да и взять больничный не разрешат, а сымитировать больную, увы и ах, мне не под силу, не актриса я, вот совсем. Не каждому дано правдоподобно играть на сцене — меня же в первую минуту раскроют. Глупая, бестолковая идея, нужно что-то придумать и поскорее, не хочу встретиться с его напыщенным взглядом, полным одержимости и больной любви ко мне. Ханма вечно смотрит на меня, как на дичь, я ему не антилопа, чтобы за мной охотиться, вот же ж, ненавижу. А если так призадуматься, с нашего расставания прошло ровно... — Давно не виделись, крошка, наверное, месяца два-три, скучала по мне, так ведь? Я вот дни считал, не переставал думать о тебе, все гадал, где моя ненаглядная шляется! — Ханма резко затормозил меня, окольцовывая мгновенно шею своей рукой, его пальцы каким-то хитроумным способом ухватили меня за скулы, заставив по шире приоткрыть рот, блин, его излюбленное занятие: он чрезмерно обожает наблюдать за тем, как я с ненавистью в глазах посасываю его длинные пальцы, которые после вытворяют охуенные вещи в женском влагалище. Чего стоит его язык, тот миг, когда он проводит язычком по половым губам, дико причмокивая и как бы ненароком задевает клитор, заставляет тебя взлететь мысленно на небеса и поддаться наивысшей степени эйфории, но такое удовольствие от него ты получала крайне редко. — Язык проглотила, я тебя спрашиваю, сегодня развлечемся по полной, гарантирую. — Пусти! Держись от меня подальше, я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Отвали! — уронив сумку на пол, ты попыталась вырваться, и, к счастью, тебе это удалось. В глазах парня исторгался азарт, он был не в себе, в зубах нет привычной сигареты, а его руки были распростерты для твоих объятий. Что-то здесь не чисто, на его физиономии притворная улыбка, явно не знаменующая ничего пушистого и милого, его речь полная фальшь — одно вранье и ты не имеешь ни малейшего желания находится подле него больше, чем одной секунды. — Иди ко мне, зайка, я не обижу! — Ты резко отскочила от него, вжавшись в кирпичную стену за твоей спиной, что сейчас стала твоим несомненным якорем на дно, ведь отступать-то некуда, либо в лапы зверя, либо мучительная смерть. Шуджи среагировал моментально и, не теряя ни секунды, обвил пальцы вокруг твоей тонкой шеи, жаждя показать, что он в состоянии руководить происходящими сейчас действиями. — Только рыпнись, детка, живого места не оставлю, уничтожу каждую частичку твоего тела, свяжу веревкой, ух, как будет эротично смотреться бондаж на твоей груди. Может, сделаем пирсинг сосков? Хочу вставить тебе колечки, так, бесспорно, мне будет легче тобою управлять и дергать за ниточки. — И не мечтай! — К горлу преподнесли нож, ты испуганно сглотнула, проглотив не вовремя появившуюся слюну, и не зря два пальца Шуджи нагло влезли в твой рот, начиная имитировать действия вперед-назад. — Соси, разминай глотку, потому что скоро, в самой глубокой точке твоего блядского горла побывает мой член. Он войдет на всю длину, достанет твоих сучих гланд, и будет таранить твоë влажное горлышко на бешенной скорости, не давая передышки. Если не хочешь тут откинуться, то советую встать на колени и поцеловать мой ботинок, а потом мы отправимся в отель любви, и там, конечно же, я выебу тебя по самое не могу. Ханма для убедительности оставил совсем крошечный порез на ключице, тем самым образовав ранку, из которой тут же потекла струйка крови. Шуджи страстно присосался к алой жидкости, упиваясь ей, и подсознательно ликуя от своей маленькой победы. — Тц, больно, хватит, пожалуйста, умоляю. — На колени, упрашивай правдоподобнее, я не верю, что ты хочешь меня! — Я не хочу тебя! — Незамедлительно последовала хлесткая пощëчина, неописуемый звон — гулом стоял в ушах, было больно и до ужаса обидно, ты всхлипнула, а рука Ханмы «помогла» тебе встать на колени. Кажется, ты забыла, как дышать, в глазах все плыло, а носик утыкался в его пах, омерзительное чувство. Твой мозг никак не хотел воспринимать действительность, это, разумеется, в духе Ханмы принижать чужие личности, но, чтобы опустить свою бывшую девушку до уровня плинтуса, наверное, такого раньше никогда не было. В нем пылала страсть, пламя разжигало в его сердце желание овладеть тобой грубо, жëстко, долго, не используя смазку, неистово долбить твою киску, касаясь указательным пальцем клитора, но не давая кончить и получить в конце концов долгожданную разрядку. Он обожает дразнить и упиваться твоими слезами, стонать, видя твоё неудовлетворенное личико, это кайф для его души и Шуджи этого явно не скрывает. — Поцелуй мой стояк сквозь штаны, покажи, насколько сильно ты хочешь этот член, который вскоре выебет твой рот и может заодно еще одну дырку тоже. — Ты робко поцеловала его брюки, мечтая по скорее отстраниться подальше, но широкая ладонь Ханмы сильно надавив на твой затылок, буквально впечатала твои губы в его хорошо выделяющийся бугор, заставив подавить протестующие звуки, тем самым утопляя их в ткани штанов. — Не слышу, проси отодрать тебя, ну же, считаю до трех, Т/И. Один. Ты промолчала, а Ханма ударил тебя по губам, окончательно размазывая блеск для губ возле пунцовых щек. Покатились слезы, ты рыдала, а Шуджи насмехался и глумился, ты выглядела жалкой в его глазах, но до чертиков желанной и охуенной. Он на самом деле хотел тебя, безумно, Шуджи воспылал сумасшедшим чувством, которое уже порядком трех месяцев не давало ему покоя — ненасытность и некотролируемая жажда твоего тепла под боком. — Два! — в ответ снова тишина, а в ход уже пошло острое лезвие, которым парень, едва касаясь плеча, провел по твоей коже до самой ушной раковины, оставляя тоненькую полосочку, но без ран и крови. Ханма поджег сигарету и сделал пару затяжек, выдыхая дым куда-то в сторону, а мог бы и в твое лицо. — На три, хм, я сниму с тебя лифчик и потушу сигарету об сосок, тебе решать. И не думаю, что ты обрадуешься ожогу на своем теле. Шуджи аккуратно, с трепетом, спустил бретельки майки одну за другой. Такая же участь постигла лямки пурпурного лифчика, и с энтузиазмом он начал пялиться на твои полушария, которые, по его мнению, должны незамедлительно окутаться веревкой. — Три! Твой ответ? — Шуджи погладил тебя по макушке, кое-как успокаивая, и поднес тлеющую сигарету к твоему хмурому, залитому от и до ручьями слез лицу, дабы дать ощутить жар этого предмета, который вскоре по его одному желанию может соприкоснуться с твоей нежной кожей. — Я...