How to Court A Fool in Under Three Months / Как добиться дурака за три месяца

Вне зависимости от того, как он действовал и чувствовал себя в последнее время, Майлз Эджворт не был эмоциональным идиотом. Этот титул принадлежал Ларри, иногда — Райту. И следовательно, Эджворт, как рациональное человеческое существо, смирился с тем фактом, что он не может злиться на свою сестру и мисс Фей до скончания времён, как бы ему этого ни хотелось. И если бы Эджворт был полностью честен с самим собой, он сумел бы признать, что Майя, скорее всего, действовала из ложного оптимизма, а не из желания увидеть его боль. Приговор же Франциске уже был вынесен, но для неё, по крайней мере, всё ещё действовал принцип презумпции невиновности. Однако сейчас она сильно рисковала лишиться и его. — Поверить не могу! — рявкнула она, хлопнув ладонями по столу Эджворта. — Из всех идиотски идиотских вещей, которые я могла ожидать от идиота вроде тебя, это абсолютно точно самая идиотская, которую я когда-либо слышала! Эджворт раздражённо посмотрел на неё поверх очков. — Я не могу понять, что такого идиотского в том, чтобы по своей воле тратить моё же время на… — Не делай из себя дурака передо мной, Майлз Эджворт! — прошипела Франциска, резко пододвинув настольный календарь к нему. — Скажи мне, какое число сейчас на календаре? Эджворт молча подождал, проверяя, не риторический ли вопрос задала ему Франциска. Как оказалось, он не был риторическим. — Первое декабря, — коротко ответил он. — И с какого числа начинается Международная конвенция прокуроров? — С семнадцатого декабря, — вздохнул Эджворт. — И при этом, как я помню, билеты на самолёт датированы тринадцатым числом. — И поездка будет длиться до… — До третьего января, я прекрасно это знаю. — И это значит, что когда ты вернёшься, будет уже слишком поздно! — Уже слишком поздно! — сорвался Эджворт. — Или, как может быть правильнее сказать, у меня никогда не было и шанса! — Идиот! Ты действительно собираешься позволить какому-то… волшебному камню лишить тебя счастья? Эджворт невольно коснулся магатамы, всё ещё лежавшей у него в кармане. Он собирался вернуть её Райту раньше, но после Дня Благодарения у него не хватило смелости встретиться с ним. — Моё счастье, — медленно начал он, — не зависит от одного-единственного человека… и уж точно не зависит от наличия… определённого типа отношений с этим же человеком. — Ты говоришь это, — Франциска решительно указала на него, — но посмотри на себя. Ты несчастен! — Только потому, что вы позволяли мне строить эти нереалистичные ожидания, — огрызнулся Эджворт. — И это причина, по которой мне нужно немного времени для того, чтобы избавиться от этой чепухи в моей голове. — Ты убегаешь, вот, что ты делаешь! — прошипела Франциска. — Убегаешь, как трус! Феникс Райт не будет гнаться за тобой до самой Германии, братишка! — Я и не хочу этого! — рявкнул Эджворт. — У Райта есть своя жизнь, на которую ему стоило бы обратить внимание, имеется под этим в виду работа или… или что-либо ещё. Именно поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы… не только ради меня, но и ради него… если бы я просто оставил его в покое на какое-то время. — Он вздохнул, набираясь решимости. — Моё решение окончательное, Франциска. Я уже отправил анкету. Зазвонил телефон Эджворта, загораясь линией от секретаря. Прежде чем Франциска успела сказать ещё хоть слово, он поднял трубку. — Да? — Здесь кое-кто хочет видеть вас, Главный Прокурор. _____________________________________ Феникс подавил желание побарабанить пальцами по столу секретаря, пока она звонила Эджворту. Надежда, что прокурор был достаточно свободен для того, чтобы переброситься парой слов, всё ещё теплела в нём. Теоретически, он предполагал, что ему необязательно было приходить к Эджворту… в конце концов, достаточно было обычного телефонного звонка. Однако ведь… лишний визит никогда не помешает, правда? Секретарь завершила звонок. — Вы можете подняться наверх, — обратилась она к Фениксу. — Супер, спасибо. — Береги себя, милашик. Он поднялся на лифте, между делом в который раз подумав о том, как его поражало осознание того, что Эджворт каждый раз поднимается по лестнице. И едва он вышел в коридор, он услышал знакомый ему голос, пронёсшийся по коридору. — Я ещё вернусь для того, чтобы обсудить это, идиот! Первый же взгляд для оценки ситуации подтвердил его подозрения. Потребовалось совсем немного времени для того, чтобы женщина, быстро направлявшаяся по коридору, заметила Феникса — и когда она решительно направилась к нему, он подумал, не поздно ли сбежать обратно к лифту. — Феникс Райт! — Х-хэй, Францис… ауч! — Дурак! — раздражённо воскликнула она, щёлкая своим кнутом. — Разуй свои глаза! Где мы находимся? В прокуратуре! Обращайся здесь ко мне исключительно как мисс фон Карма! — Л-ладно, извини. — Он вздохнул, принимая своё поражение, а фон Карма сверкнула на него глазами. — Значит, я могу предположить, что ты пришёл сюда, чтобы увидеть моего идиота-братца? — Да, ты права. Вы же не поссорились с ним? — Хмпф. — Франциска нахмурилась, услышав вопрос. — Давай я просто скажу, что я со временем всё сильнее устаю от отказов моего братца принять помощь. — Стой… — Феникс осёкся. — Это как-то связано с тем, почему Эджворт выглядел в последнее время так… странно? Франциска приподняла бровь. — Так ты заметил. — И это не было вопросом, хотя и прозвучала она с некоторым удивлением. — Ну, да, — он неловко посмотрел в сторону двери Эджворта. — Он не был в последнее время таким же, как обычно. Он абсолютно точно очень рассеян, и это делает общение с ним немного более весёлым, но в его нормальном состоянии его не так легко провести, понимаешь, о чём я? И при этом при всём… Я знаю, что он что-то скрывает от меня. Что-то, о чём знаешь и ты, и Майя, что-то, о чём он говорил с вами. Я обещал, что я не буду давить на него, но… — Ты беспокоишься за него. — Конечно, я беспокоюсь! Эджворт один из тех людей, которые ни слова не скажут о том, что происходит внутри них, и никак не покажут этого. Если то, что происходит с ним, так меняет его поведение, значит, это должно быть чем-то действительно серьёзным. — Хмм… — Франциска задумчиво смотрела на него с некоторое время, прежде чем достать из кармана ручку и блокнот, быстро начав что-то писать там. — Эм… — Всё не так плохо, как ты можешь думать, — Франциска оторвала листок бумаги и протянула его Фениксу. — Но, тем не менее, я думаю, что тут есть, о чём беспокоиться. Мне бы хотелось, чтобы мы встретились позже — через два дня, в указанном мной месте и в указанное время. — Райт кивнул, взяв листок. — Не опаздывай — у меня очень плотное расписание. — Э-э… — Есть какие-то проблемы? — Нет, нет, никаких проблем, но… «Burger Barn»? — Феникс недоверчиво уставился на неё. — Я-я… — Франциска нервно дёрнула свой хлыст, скрипнув зубами. — Там отвратительная еда, но… я часто хожу туда с… э-э… кое с кем знакомым мне. «Майя», — подумал он. — «Ясно». — Кроме того, — уже уверенней продолжила она, — я хотела выбрать место, где этот идиот совершенно точно не сможет нас найти. — Он… действительно не хочет никак принимать мою помощь, да? — Может быть, — ответила она, остановившись у лифта. — Но не давай моему братцу одурачить тебя. Он упрям, как осёл, но при этом… — Она вздохнула, нажимая на кнопку лифта. Двери открылись с приятным звоном, а Франциска в последний раз обернулась к адвокату. — Майлз Эджворт нуждается в тебе, — твёрдо сказала она. — Вне зависимости от того, признаёт он это или нет. Феникс снова посмотрел на лист, который дала ему Франциска. Он услышал стук её каблуков, когда она вошла в лифт, и звук закрытия двери. Он положил записку в карман, сделав мысленную пометку вписать эту встречу в своё расписание. Франциска, может, и сказала ему не волноваться, но если она выбрала встречу именно с ним из всех людей, к которым она могла обратиться… «Ты обещал рассказать мне», — подумал он. Но сейчас уже не было никакого смысла мысленно ругать Эджворта, когда этот мужчина находился всего в нескольких ярдах дальше по коридору. Набираясь решимости для разговора, он двинулся к двери Эджворта. _____________________________________ Эджворт смог насладиться всего несколькими минутами тишины и покоя, прежде чем сам источник его проблем не вошёл в его кабинет. — Райт, — поприветствовал он его, от души надеясь, что это прозвучало не слишком похоже на раздражённый стон. — Чему обязан таким удовольствием? — А… а, точно, — не слишком уверенно начал Райт, словно совершенно забыв, о чём он хотел сказать. — Н-ну, видишь ли, после вечеринки я понял, что моя магатама куда-то исчезла. Я искал её всюду, где только мог, но так и не смог её найти. Насколько я помню, ты был последним человеком, которому я дал её, так что я подумал, может, ты помнишь, куда я её дел или что-нибудь ещё. — О, — Эджворт с определённой долей вины опустил взгляд на стол. — Говоря об этом… — Подожди, ты что, действительно знаешь, где она? Эджворт кивнул. — Мои извинения. Я собирался сказать тебе раньше, но… — прокурор вздохнул. На деле у него не было ни единого достойного оправдания. Конечно, прошла всего пара дней, но что, если за это время она уже понадобилась Райту? — В любом случае, похоже, я забыл её вынуть из кармана после вечеринки. Я могу её вернуть тебе прямо сейчас, если ты хочешь. — О, это было бы огромным облегчением. Я боялся, что Пёрл, как минимум, отвесит мне пощечину за то, что я потерял её. — К счастью, похоже, ты этого избежишь, — хмыкнул Эджворт. — Но если честно, тебе не так уж необходимо было проделывать весь этот путь только для того, чтобы задать вопрос. Ты мог бы позвонить. И это именно то, чего мог бы ожидать Эджворт. — Э-э, да, я думаю, ты прав. Но знаешь, я вроде как оказался неподалёку, так что… — Райт беспомощно пожал плечами. — Но раз уж ты начал, есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить с тобой. Выражение на лице Райта стало немного серьёзнее. Это не было слишком заметным, но это было тем, что Эджворт сразу отметил. Он сел немного прямее, выражая готовность слушать. — Это о том разговоре, который у нас был около бара несколько недель назад, — начал Райт. — Тогда было что-то, что беспокоило тебя. — Что-то, о чём ты пообещал не расспрашивать меня, — подчёркнуто веско ответил Эджворт. — Да, я не забираю своих слов. Но, знаешь, ты мне тоже дал обещание. — Райт скрестил руки на груди, вздохнув. — Эджворт, ты пообещал рассказать мне, если ситуация начнёт выходить из-под контроля. — Что я и сделаю, — ответил он. — Сразу же, как только мне станет тяжелее справляться с этим. — Что, конечно же, никогда бы не случилось, если бы Эджворту было позволено сказать это вслух. — Это уже звучит так, как будто у тебя есть проблемы. — И что ты имеешь в виду под этим? — Ну, для начала, я говорил с Франциской… — Франциска?! — Эджворт помрачнел. — Что она тебе рассказала? — Ничего, — ответил Райт, пробормотав еле слышное: «пока», прежде чем продолжить. — Но было абсолютно ясно, что она считает, что ты испытываешь некоторые трудности и нуждаешься в помощи. — Я заверяю тебя, что бы ни думала моя сестра по поводу происходящего, я вполне способен справиться с… ситуацией. — Эджворт, пожалуйста, — Райт сделал шаг вперёд. — Я просто хочу помочь. — А я говорю, хватит! — отрезал Эджворт, поднимаясь на ноги. — Ты никак не можешь помочь мне, и я не хочу, чтобы ты принимал хоть какое-то участие в том, что происходит со мной! Райт ошеломлённо уставился на него. — Эджворт… — Мои извинения, — поспешно начал Эджворт, только через секунду поняв, насколько жёстко он прозвучал. Он снова сел на стул, избегая обеспокоенного взгляда друга. — Но, пожалуйста, если ты дорожишь нашей дружбой… просто держись от этого подальше. Райт сглотнул, и Эджворт изо всех сил попытался не чувствовать себя виноватым. Это была абсолютно драматичная просьба, и, может быть, немного несправедливая в контексте взывания к их дружбе. Но это и не было совсем неверным. Если Райт узнает о его чувствах, это поставит их текущие взаимоотношения под угрозу. Не в том смысле, что Райт перестанет быть его другом (Эджворт всё же больше верил в него, чем в это утверждение), но это поставит его в неудобное положение с неудобными и обременительными для него границами. Насколько можно было приблизиться одному из них, не причинив случайно вреда другому? Какие действия могли бы посчитаться двойственными для понимания, какие слова? Что было приемлемо платоническим, а что — актом чего-то большего? Любые разговоры превратились бы в минное поле, и каждый взгляд с каждым прикосновением вызывали бы неуверенность. Даже если бы Феникс и смог бы найти способ общаться, избегая этого, глубоко внутри своей души он всё равно бы помнил, и это знание отравляло бы, может, и не всю дружбу, но некоторые их мысли и действия. Это последнее, чего хотел бы Эджворт. Несмотря на его чувства… или, возможно, из-за них, он не мог вынести мысли о нерешительности Райта, о том, что он может что-то скрывать, обдумывать каждое движение и слово дважды, прежде чем сказать или сделать их. Он не мог вынести мысль, что они могут оказаться полностью на равных только для того, чтобы чаша весов склонилась в одну сторону теперь уже навсегда из-за не сдержанных когда-то эмоций. Каким был ни был отказ понимающим и добрым — Эджворт не смог бы вынести ни одно последствие, которое стояло бы за ним. И даже не спросив, он знал, что ни о каком ответе Райта на его чувства не может быть и речи. — Я всё ещё волнуюсь, — осторожно сказал Райт. — Я знаю, — ответил Эджворт. — Мне жаль. Мне жаль, что такой идиот, как я, влюбился в такого мужчину, как ты. — Я думаю, я просто… пойду, — сказал он. — Да, думаю, так будет лучше. Но прежде чем ты уйдёшь, давай я верну тебе твою, э-э… — Эджворт порылся в ящике стола, в который положил магатаму после разговора с Франциской. — О, точно, спасибо, — Райт снова подошёл к нему. — Может, она мне понадобится. — Нужна в расследованиях? — спросил Эджворт — по большей части для того, чтобы скрыть факт наличия возникших проблем с поиском камня. Чёрт подери, он же положил её прямо сюда, где же была эта проклятая… ах, вот где она. — Не думаю, — рассмеялся Райт. — С последнего случая она мне так и не понадобилась. — У тебя, похоже, много свободного времени, — сказал он, закрывая ящик. — Да, что-то вроде. Эджворт прокрутил магатаму в руках, прежде чем положить её на стол. — Планируешь ещё выходить с Ларри? — Пфф. Даже не собираюсь. — Не собираешься? — Да, это было чем-то вроде катастрофы. Долго рассказывать. Эджворт вспомнил то, как он видел попытки Райта познакомиться хоть с кем-то в баре. Ощутив внезапную вину, он вспомнил, как одна из подошедших девушек выплеснула напиток прямо в лицо адвокату. Вечер Райта был испорчен, и абсолютно всё, что тогда случилось, было зря. Самое меньшее, что он сейчас мог сделать — хотя бы подбодрить своего друга. — Я думаю, тебе стоит попытаться ещё раз, — твёрдо сказал он, уставившись в стол. — Хм? — Иди, проведи где-нибудь ночью время. Поболтай с людьми. После затянувшегося молчания Эджворт моргнул от удивления, ощутив тыльную сторону ладони Райта на своём лбу. Он поднял взгляд — мужчина смотрел на него с любопытством. — …Что ты только что сделал? — Проверил, нет ли у тебя температуры. Эджворт слегка подавился. — Прошу прощения? — С каких это пор ты говоришь людям выйти и повеселиться? Кто ты и что ты сделал с Майлзом Эджвортом? Эджворт покраснел и отшатнулся — и Райт рассмеялся. — Райт, я абсолютно серьёзно. Ты должен прогуляться куда-нибудь. Встретить кого-нибудь. — Райт фыркнул. — «Встретить кого-нибудь»? Что ты имеешь… Подожди. Подожди секу… О, чёрт, нет. — Он возмущённо упёр руки в бока. — Нет, ты же не участвуешь во всём этом деле со свиданиями, я прав? — Если ты имеешь в виду ту сделку, которую ты заключил с твоей дочерью, то я… могу сказать, что я слышал о ней, — ответил Эджворт. — О, боже, — простонал Райт, проведя ладонью по лицу. — Не могу поверить, что они втянули тебя в это. — Меня не втянули ни во что. Вне зависимости от того, что именно приготовила для тебя Труси, ты можешь быть уверен, что у меня нет никакого намерения участвовать в этом. — Не теперь. Он собирался сказать больше, сказать, что он никогда не будет участвовать ни в каких планах Райта со свиданиями, но вспомнил, что магатама сейчас находится меньше, чем в двух футах от Райта. Эта вещь уже принесла достаточное количество неприятностей. Теперь он будет осторожнее. — Так что ты, значит, — начал Райт. — Ты говоришь мне пойти прогуляться куда-нибудь, потому что?.. Потому что у Райта уже начинало поджимать время, как и говорила Франциска. — Если я правильно помню, время, за которое ты должен принять решение, уже скоро истекает, — он попытался равнодушно пожать плечами. — Я думал, что это может быть важно для тебя. — Знаешь… — Райт почесал затылок, неловко бросив взгляд на книжную полку сбоку — и это была совсем не та реакция, которую ожидал Эджворт. — Я ошибаюсь? — Э-э, нет… ты не ошибаешься, но… ты и не совсем прав, знаешь… Эджворт приподнял брови. — И что это должно значить? — Ничего, просто забудь об этом. — Райт, ты серьёзно хочешь этого? — Я… э-э, не не хочу… — Ради бо… Если ты не хотел этого, то на кой черт ты согласился на это?! Я уверен, ты просто мог бы сказать «нет». — И, как он был уверен, это могло бы спасти его от одного сердечного приступа — или от десяти. — Я хотел этого! По крайней мере, я думал, что я хотел этого. Я думал, что это может быть хорошим шансом для… — Райт покачал головой. — Угх. Слушай, Эджворт, без обид — но ты последний человек, с которым я хотел бы поговорить об этом. — Значит, тогда бы ты хотел поговорить с Ларри? — Я не имел этого в виду. — Тогда что ты имел в виду? — Я просто… Я думаю, тебе не стоит беспокоиться о вещах такого рода. — Я и не волн… — Эджворт усилием воли заставил себя замолчать. Магатама. Не забывать. — Я не… обычно не беспокоюсь о таких вещах, это правда, — осторожно начал он. — Но так как это настолько влияет тебя… — Слушай, я не хочу об этом говорить, окей? — Если это потому, что та прогулка в бар прошла не так удачно, как ты надеялся, то… — О боже, да не в этом дело! — Воскликнул Райт, но, заметив очевидное замешательство Эджворта, продолжил тише: — Я имею в виду, отчасти и поэтому, но… — Почему тогда? — спросил Эджворт. — Почему ты тогда так сомневаешься? — Я… — Райт посмотрел вниз, и мир вокруг него потемнел. Райт говорил, что магатама не считает ложью недосказанность. С другой стороны, это совсем не означало, что ты можешь просто ничего не сказать. Магатама была большим, чем просто детектором лжи — и, как сказал Райт годы назад, она могла открывать секреты человеческого сердца. Её можно было бы провести, если правильно сыграть теми картами, которые у тебя есть, это верно — но отказываясь давать любой ответ… — …Райт? Райт должен был знать, что произойдёт сейчас. Но это не помешало ему закрыться. — …Прости, Эджворт, но этот разговор закончится сейчас. Эджворт чувствовал приближение того, что должно произойти, но всё-таки он не был готов увидеть то, что он увидел. Его горло сдавило, и ему пришлось моргнуть, чтобы убедиться в том, что он считает правильно. Что за… В следующую секунду цепи и замки пропали из виду, а в комнату вернулись цвета. Эджворту потребовалось мгновение, чтобы понять, что Райт забрал магатаму. — …Я ухожу, — сказал он. Эджворт хотел сказать что-нибудь, но, как всегда, потерял дар речи. Неспособный остановить Райта, он смотрел, как второй мужчина в комнате разворачивается и идёт к двери. Он вышел и закрыл дверь — не с грохотом, но с определённой твёрдостью, оставив Эджворта наедине со своими мыслями. Что, чёрт возьми, сейчас было? Эджворт попытался оглянуться назад и найти хоть какие-нибудь зацепки, но это не помогло ему. Феникс Райт был одним из самых заботливых и честных людей, которых он когда-либо встречал. Он открыто отдавал себя другим и ничего не просил взамен. Он легко мог поладить с людьми и никогда не боялся идти ва-банк ради тех, кто был важен ему. Чёрт побери, этот человек мог даже рисковать жизнью ради тех, кого только встретил. Его вера в других людей и его сострадание были настолько сильными. И если бы Райт просто немного смущался или нервничал, когда дело касалось свиданий, Эджворт мог бы ещё понять происходящее. Но смущение и нервозность могли объяснить один психо-замок, может быть, два, не более. Они не объясняли пять. _____________________________________ Феникс резко сел на кровати, проснувшись от громкого грохота и практически ничего не видя в сонном тумане. Где он? Какой сегодня вообще день? Сообразив проверить это, он взял свой телефон. 2 декабря, 2028. 6:17am. Окей, ладно. Немного рановато, но ладно. Он сонно потёр глаза, прежде чем встать с кровати и проверить, что за шум его разбудил. У него было примерное представление о том, какой человек мог его издать в такую рань… ну, или какие люди. — Утра, папочка! — О, доброе утро, мистер Ник! — поздоровалась Пёрл. — Эй, — начал Райт. — Вы двое встали так рано — и снова уже так шумите. Перл виновато посмотрела вниз, на упавшие сковородки и кастрюли, а Труси приняла свою классическую «у-упс»-позу — с высунутым кончиком языка и кулачком, постукивающим по макушке. Пёрл должна была остаться у них на ночёвку на день или два, но Феникс позволил девочкам уболтать себя и разрешить им остаться вместе вот уже больше чем на неделю. Он не был уверен, относит ли это его к категории «лучший папа» или «худший папа», если быть честным. Но он в любом случае не возражал против ещё одного человека в их компании. — Прости, папочка, — улыбнулась Труси. — Мы решили, что могли бы приготовить завтрак с утра пораньше. — Не имею ничего против этого, — ответил Райт. — Но не могли бы вы в следующий раз вести себя… немного потише? — Простите, мистер Ник, — повинилась Пёрл. — Я не знала, что все эти кастрюли и сковороды сложены так… эм… художественно. Райт взглянул на стопки кухонных принадлежностей, всё ещё находящихся в шкафу. Он должен был признать — попытка достать что-то из них была больше похоже на часть игры в дженгу. Серьёзное Решение Нового Года: нужно прибраться в шкафчиках, чтобы они перестали быть смертельной ловушкой для неподготовленных. — Всё в порядке, Пёрл, просто не забудь сложить всё обратно. И приготовьте что-нибудь и для меня, ладно? — Будет сделано! — отсалютовала Труси. И когда он вернулся, уже переодевшись и побывав в ванной комнате — его ждала гора блинов, чашка кофе и одна очень расстроенная дочь. — Папа, ты слышал это?! — воскликнула она. — Пёрл сказала, что её не будет здесь на Рождество! — О… правда? — спросил он у Пёрл. Та кивнула. — Да, у меня и Мистик Майи будут спиритические тренировки. Они продлятся несколько недель. — Сейчас, когда ты сказала об этом, я вспоминаю, что Майя говорила что-то подобное, — ответно кивнул Феникс. — Я думал, что она попытается перенести их на время после праздников. — Она действительно попыталась, но она получила немного негативную реакцию от остальных, — ответила Пёрл. — Так что в итоге она решила подчиниться мнению большинства. Феникс протянул задумчивое «хм» с набитым ртом. — Похоже, даже лидеры в деревеньках не способны на всё. — Но это же значит, что наша вечеринка не получится! — жалобно протянула Труси. — Мы всегда можем отпраздновать вместе в следующем году, — попытался Райт её утешить. — Думаю, да… — Если ты хочешь, может, присоединишься к нам? — спросила Пёрл. — У нас не приветствуются гости, но если ты будешь тренироваться вместе с нами — то сможешь присоединиться. Мы начнём со стояния под ледяным водопадом в течение трёх часов, потом… — Думаю, я откажусь, спасибо, — быстро ответил Райт, допив свой кофе и встав. — Уходишь? — спросила его Труси. — Ага, — сказал он. Он обернулся к ней и чмокнул дочь в лоб. — Спасибо за завтрак, Труси. — Обращайся, папуль. — Пёрл, не забудь собраться — сегодня я отвезу тебя на вокзал. — Не волнуйся, я буду готова, — заверила его Пёрл. — Удачи на работе. Помахав двум девушкам на прощание, Феникс вышел на холодный зимний воздух. Он зябко потёр руки, прежде чем спуститься по лестнице, подавая сигнал первому попавшемуся такси. Он всегда мог доехать до офиса на велосипеде, конечно же, но сейчас не было ни одной причины оставаться на холоде ещё дольше. К тому времени, когда он уже приехал в агентство и устроился в своём офисном кресле, он понял, что он почти смог забыть вчерашнюю катастрофу. Почти. Оставшись в одиночестве на некоторое время (все остальные члены агентства были либо в школе, либо разбирались с чем-то своим) и без возможности переключить на какое-либо дело своё внимание, Феникс был вынужден всё-таки подумать о том, что произошло вчера. Разговор пошёл совсем не так, как ему хотелось. Мало того, что Эджворт стал развивать тему (то, что он делал всегда) — он ещё и каким-то образом перевёл тему на самого Райта. На Райта — и на его маленькую глупую сделку с Труси. Почему он согласился на неё? Честно говоря, тогда ему казалось, что это разумная идея. Он был на том этапе своей жизни, в котором он сам был достаточно стабилен и психически, и финансово для того, чтобы снова начать выходить куда-нибудь. Это был этап, в который он мог избавиться ото всех сомнений и попытаться ещё раз. К тому же, это сделало бы Труси счастливой. Так что это было бы двойной удачей, не так ли? Если не считать того, что всего спустя пару недель спустя после принятия решения он пришёл к пониманию, что он совершенно не готов двигаться дальше. Он вытащил записку Франциски из кармана и снова перечитал её. Эджворт достаточно сильно настаивал на том, что ему, Фениксу, не нужно вмешиваться в происходящее. «Если ты дорожишь нашей дружбой»… Что это должно вообще значить, чёрт возьми? Райт нахмурился только сильнее, когда задумался о том, что Эджворт вкладывал в эти слова. Может быть, он не должен никуда идти. Но с другой стороны… Франциска звучала так серьёзно. И если кто-нибудь здесь и знает об Эджворте больше, чем он сам — так это она. Без обид для Гамшу. Он вздохнул и встал. Не было ничего неправильного в том, чтобы просто выслушать Франциску, так ведь? Кроме того, это ведь она обратилась к нему. Это не было чем-то вроде его попытки вытянуть из неё какую-то информацию. Он может оставить магатаму в офисе. И если он почувствует, что он что-то делает не так, он всегда может просто уйти. «Пожалуйста, не ненавидь меня за это, Эджворт…» _____________________________________ — Ты на удивление рано. — Как и ты. Франциска не ответила, и Феникс не попытался заполнить неловкое молчание, когда сел. Они договорились встретиться в одиннадцать, как раз перед обеденным временем — но по итогу оба прибыли на полчаса раньше несмотря на вчерашние заявления Франциски о её занятости и несмотря на привычку Феникса опаздывать. И сейчас, несмотря на то, что они оба пришли сюда поговорить, ни один из них не знал, как начать. Вместо этого они подчеркнуто избегали смотреть друг на друга, лениво наблюдая за очередью людей, ожидающих свою еду. — Кто, кроме Майи, заказывает бургеры в десять тридцать утра? — поинтересовался Феникс вслух, наконец разбив между ними лёд. Франциска тихо хмыкнула, соглашаясь. — М-м, ловишь мысль. Я сама никогда этого не могла понять. Пауза. — Так… Франциска сделала глоток кофе. Наконец, она заговорила. — О Майлзе Эджворте. — Да, — сказал Райт. — О нём. — Феникс Райт! — Франциска обратилась к нему с такой неожиданной властностью, что он выпрямился на стуле. — Что ты думаешь о моём брате? — Хм? Что ты имеешь в виду? — Какого ты о нём мнения? — Ну, эм… — Феникс замялся, не слишком уверенный в ответе. — О-он нормальный, я думаю. — Франциска приподняла бровь, глядя на него. — Я имею в виду, он хорош в его работе. Он сильно вырос за последние годы, понимаешь? То, как он работает над борьбой с коррупцией в правосудии — это просто… Я не могу не восхищаться всем прогрессом, которого он добился. И, конечно, иногда он может быть и жёстким, и закрытым, и пафосным… но когда дело доходит до этого, он тот друг, которому я могу доверять больше, чем кому-либо ещё. Ну, за исключением Майи, думаю. — Понятно, — сказала Франциска, делая новый глоток кофе. — Эм… Так в чём причина такого вопроса? — …Мне всегда было интересно, чувствуешь ли ты нечто необычное по отношению к моему брату, — сказала она. — Что-то не настолько платоническое, если ты понимаешь, о чём я. — Что-нибудь не… то есть… В смысле? Нет! — Застигнутый врасплох, он поднял руки, словно защищаясь: — Это просто… То есть… Чтобы я? Конечно, нет! — Правда? — спокойно спросила Франциска. — В таком случае, похоже, я ошиблась. — Э-э, да! — он принуждённо рассмеялся. Что за чертовщина здесь происходит? — Давай представим, что ты всё-таки чувствуешь. — Ч-что? Но я же сказал… — Я слышала, что ты сказал, Феникс Райт. Я говорю о теоретической возможности, — отрезала Франциска. — Если бы ты был влюблён в Майлза Эджворта, что бы ты сделал? — Эм… — Райт помедлил, надеясь, что это какая-то шутка, на которую ему совершенно необязательно отвечать. Взгляд Франциски сказал ему об обратном. Окей, но всё-таки — что за чертовщина здесь происходит? — Я, э-э… Н-ничего, я думаю. — Ничего? — переспросила Франциска. — Ты бы ничего не делал? — Я имею в виду, мы же говорим об Эджворте, правильно? — спросил Райт. — Неважно, кто именно это сделал бы, приглашать его на свидание в любом случае — плохая идея. Ты просто должна была его видеть в деле в прошлом сентябре. Если кто-то и выступает против романтики и прочих таких вещей, так это он. Какое-то совершенно не поддающееся описанию чувство отразилось на лице Франциски. — Ты действительно так думаешь? — Эй, не пойми меня неправильно, я не думаю, что он против того, чтобы другие люди влюблялись. Честно говоря, — сказал он, вспоминая недавний разговор, — он может быть даже… неожиданно поддерживающим в этом плане. Я просто думаю, что он скорее улетит первым самолётом из страны, чем попытается разобраться сам с вещами такого рода. — Хмм… — Франциска помолчала, обдумывая его слова. — Это может быть даже более точной оценкой, чем ты думаешь, — сказала она наконец тихо. — А? — Ты прав в одном своём выводе. Когда мой брат сталкивается с дилеммой в его работе, он будет работать во всю свою силу и решит её так, как только могут решать проблемы фон Карма. Но когда дело касается чего-то более личного для него… мой маленький глупенький братец, похоже, не может не сбежать в таком случае. Пока Франциска говорила, Райт отчаянно пытался собрать кусочки информации, которые давал ему этот разговор. Он ожидал услышать, что у Эджворта какие-то проблемы, но вместо этого он получил… что бы это ни было. — Так ты хочешь сказать, что кто-то влюблён в Эджворта? — Это нам ещё предстоит выяснить, — ответила Франциска, допив кофе. Феникс посчитал, что это было довольно близко к подтверждению. — Ну, если это правда, тогда кто бы это ни был — я им почти сочувствую, — пробормотал Феникс. — Если это только не Олдбэг… Подожди, она вообще ещё жива? — Я не говорила об этой старой кошёлке.* Однако если последний букет на окне моего брата может хоть как-то к этому относиться, в таком случае — да, я думаю, она всё ещё находится среди нас. — Я никогда не понимал, почему он их хранит. Особенно если участь, что он не особенный любитель цветов. — Думаю, это просто потому, что он больше никак не может оправдать его ребяческое желание сохранить статуэтки, которые присылают вместе с букетами. Феникс фыркнул. Да, это было бы похоже на Эджворта. — …Но если серьёзно, Франциска, ты же не хочешь мне сказать, что Эджворт был настолько не в себе только потому, что кто-то влюбился в него. — Ты прав, это не причина его поведения, — ответила Франциска. — Угх, ты всё это время просто издевалась, что ли? — Не совсем, — покачала она головой. — Проблема, как я вижу, заключается не в ком-то другом — но в самом Эджворте. — Та-ак… проблема, значит, в том, что Эджворт в кого-то влюбился? — улыбнулся Феникс, полушутя. Франциска продолжала молча смотреть на него, и у Феникса появилось ощущение, что это далеко не только потому, что она не нашла его шутку забавной. — Окей, теперь я точно знаю, что ты издеваешься. — Это разве так нелепо? — спросила она. — Ты действительно думаешь, что мой братец не способен влюбиться в кого-нибудь? — Ну, не так же, — ответил он. — Я думаю, что нет. Я просто подумал, что с его отношением ко всему… он никогда… — Феникс сделал глубокий вдох, словно бы собираясь сказать что-то невозможно тяжёлое. Однако в конце концов всё, что он сделал — это просто безмолвно вздохнул. Слегка страдальческое выражение появилось на его лице. — …Вы оба дураки, ты знаешь. Он поднял взгляд на Франциску. — Что ты… — Вы оба не можете признаться абсолютно ни в чём, я права? Не тогда, когда вы думаете, что это может ранить дорогого вам друга. — Она погрозила ему пальцем. — Я всё это прочла исключительно по лицам, конечно же. — Я… не имею понятия, о чём ты говоришь, — сказал он, прежде чем сообразить: — Подожди, что ты имела в виду под «оба»? — Я оставлю тебе это на размышление, — Франциска достала телефон, сверившись с временем. — А ещё мне уже пора идти. — Что? Уже? — спросил он. — Но ты же ничего не объяснила! — Я сказала тебе достаточно. Серьёзно, это не так сложно, — Франциска фыркнула. — В прошлом ты раскрыл достаточно дел, связанных с моим братом, Феникс Райт. — Она встала, и Феникс не смог её остановить. — Разберись теперь с этим. _____________________________________ — И это последнее, что я помню, — сказал Ларри. — После этого в памяти абсолютная пустота. Думаю, я просто как-то добрался домой. — Понятно, — сказал Эджворт, прозвучав напряжённо. Он потёр пальцем переносицу, и хотя его взгляд на мужчину напротив не был его фирменным свирепым взглядом — всё же дружелюбным его нельзя было назвать. — Ага, довольно удачно для меня, ха? Эй, ты просто обязан присоединиться к нам в следующий раз! Прошла целая вечность с тех пор, как мы зависали вместе! На самом деле это было меньше чем четыре месяца назад. — И Мелани, — продолжил он, — ты просто обязан познакомиться с ней! Мы могли бы пойти на тройное свидание! — На… тройное свидание? — Ага! Ну, то есть, знаешь, я привожу Мелани, Ник — кого-нибудь, кого встретил он, и, то есть, ты же тоже должен был кого-нибудь встретить, да? — Окей, теперь Эджворт уже смотрел свирепо. — Во-оу, необязательно так реагировать! Если тебе нужна какая-нибудь помощь в поиске пары, я уверен, что смогу познакомить тебя с кем-нибудь! — В этом нет необходимости. На самом деле, я бы предпочёл, чтобы ты не делал этого. — Оу, да ладно, Эджи.* Ты просто завидуешь, признайся. — З-завидую? — Ага. Одинокий Ник ищет свою любовь на свиданиях, а ты тоже хочешь быть частью этого. Я понимаю! Эджворт почувствовал себя так, как будто его вот-вот хватит удар. Во имя всего святого, почему из всех людей на земле он решил поговорить именно с Ларри? Конечно, он был именно тем, кто был рядом с Райтом в баре в ту ночь и с кем Эджворт мог бы об этом поговорить — но Эджворт должен был предугадать, что всё закончится именно так. И, конечно, у него получилось вытянуть из Ларри интересный факт — вначале Райт выглядел не слишком заинтересованным в происходящем, но это мог быть вопрос обычной нервозности. Это совершенно необязательно имело хоть какое-то отношение к тому, что Райт скрывал от него. И эти крошечные факты, которые он почерпнул из разговора с Ларри, совершенно не стоили того, чтобы говорить сейчас… об этом. — Скажи мне, Ларри, — вздохнул он. — Как давно ты знаешь мисс Мелани? Назови точную дату. — Учитывая завтрашний день — у нас будет четырёхдневная годовщина! — просиял Ларри, показав большой палец. Эджворт подавил стон. — И ты уверен, что она — та самая, так? — Конечно, я уверен! — ответил Ларри. — Это настоящая любовь! — И какие у тебя есть доказательства этому? — О, Эджи, любовь не требует доказательств. Ты просто её чувствуешь! Ты знаешь это в своём сердце! В душе! — Эджворт фыркнул в ответ. — Хе-хе, в конце концов ты придёшь к этому, — сказал Ларри. — Спустя всё это время я думаю, что ты — единственный, кто должен прийти в себя, — снова вздохнул Эджворт. — Ты расставался бесчисленное количество раз. Разве это ничему не научило тебя? Разве это не больно? — Ну, да, — ответил Ларри, внезапно посерьезнев в секунду. — Конечно, это больно. Каждый раз. — Тогда почему? Почему ты продолжаешь снова и снова заводить эти короткие отношения так, как будто тебе никогда не было до этого больно? Как ты можешь быть уверен, что на этот раз всё сложится, когда все доказательства говорят об обратном? Ларри пожал плечами. — Потому что это любовь, — ответил он. — Не ожидал, что любовь означает отсутствие любых логичных рассуждений. — Хех, это говорит о твоём опыте, — сказал Ларри. — Если ты не готов выглядеть идиотом из-за любви, тогда в чём вообще смысл? — Даже если ты из-за этого пострадаешь? — Эй, лучше проиграть в любви, чем проиграть абсолютно всё! — …Я абсолютно уверен, что эта фраза звучит не так. — Неважно, ты понял, о чём я говорю, — сказал Ларри. — Суть в том, что ты просто должен попробовать, понимаешь? Может быть, это сработает, может быть, нет… Но если ты не попытаешься поставить всё, что ты имеешь, на кон — тогда уже точно ничего не сработает. И ты останешься один навсегда, чувак. — Нгх… — Эджворт схватился за плечо. Всего несколько месяцев назад он смог бы абсолютно спокойно сказать Ларри, что нет ничего плохого в том, чтобы быть одному. Сейчас… Что ж, сейчас он всё ещё считает, что в этом нет ничего такого. Но в последнее время внутри него будто поднималось странное чувство каждый раз, когда кто-то заводил подобную тему. Оно ранило — и он не мог точно сказать, по какой причине. Но он знал, по чьей вине оно ранило. Чёрт, нет, только не снова. Он привёл сюда Ларри, чтобы узнать ответы на вопросы о психо-замках на Райте, а не для того, чтобы отвечать на собственные вопросы о самом себе. Он должен перестать об этом думать, потому что иначе… — Эй, ты там в порядке? — спросил Ларри. — Не волнуйся, чувак, я уверен, ты кого-нибудь ещё встретишь! — Ларри. — Кстати говоря, почему бы мне и не помочь тебе с этим? — Ларри. — Или, может быть, у тебя уже кто-то есть на примете? — Ларри! — рявкнул Эджворт. — Достаточно! Послышался стук в дверь, и секретарь Эджворта заглянула в комнату. — Главный Прокурор? Я помешала? — Нет, — Эджворт вздохнул, приглашая её жестом внутрь. — Мистер Батц уже уходит. — Я? Уже ухожу? — Ларри моргнул. — Ларри, ты же говорил, что у тебя будет ужин вместе с мисс Мелани, правильно? — Я… я говорил? А! Действительно, я уже совсем забыл! Который час?! У меня есть время переодеться?! Эджи, ну почему ты мне раньше не напомнил?! В ответ Эджворт просто указал ему на дверь. — Разве ты не должен идти своим путём, а не пытаться переложить свою вину на других? — Чёрт, твоя правда! Мне нужно идти! — решительно кивнул Ларри, направляясь к двери. — О… и, да, Ларри, — сказал Эджворт, остановив его как раз перед самим выходом. — Удачи. Ларри ухмыльнулся и показал ему большой палец, прежде чем выйти — и, несомненно, пробежать весь оставшийся путь. Эджворт мысленно задался вопросом, как много времени Ларри потребуется, чтобы вспомнить, что у него не было никакого свидания за ужином, и он от всей души понадеялся, что это случится не уже перед дверью самой девушки. Терпения и удачи мисс Мелани, в любом случае. Она, конечно, выбрала… Что ж, просто она просто выбрала. Эджворт наконец обратил внимание на его секретаря, оценив её терпение. Он кивнул ей, молчаливо приветствуя, и она подошла ближе, расценив это как приглашение начать. — Документы для дела Мэддисон, — сказала она. — Прокурор Гэвин также запросил дополнительные материалы по убийству на прошлой неделе, так что я достала для этого необходимый бланк. И, наконец, пришли ваши документы и билеты для Конвенции прокуроров. — Да, благодарю, — ответил Эджворт, принимая стопку бумаг. — Это всё? — На данный момент — да. Прокурор Блэквилл упоминал какой-то отчёт, но Таки пока что нет. Я дам вам знать, когда они прибудут. — Полагаю, нет никакого смысла давать ему ещё одно уведомление о содержании «животных для терапии» в офисе? — Я распечатаю ему, хотя думаю, что это ничем не поможет, — вздохнула она, выходя из комнаты. Эджворт кивнул и поблагодарил её за то, что, без какого-либо сомнения, было абсолютно бессмысленным. Разлучить Блэквилла с его ястребом было тем же, что и разлучить Франциску с её кнутом: просто сложно в лучшем случае, невозможно в худшем, и практически гарантированно в процессе кто-то получит травмы средней или тяжёлой степени. Однако несмотря на это, как Главный Прокурор, он должен был поддерживать свой имидж, и должен был хотя бы сделать вид, что ему небезразличны такие нестандартные проявления в поведении его доверенных прокуроров. Уведомления были самым простым способом сделать это. Перейдя к бумажной работе и просмотрев уже половину документов по делу Мэддисон, Эджворт осознал, что его взгляд без конца возвращается к билетам, лежащим на углу стола. Абсурдно. Он уже не смог бы вернуть их, даже если бы захотел. Он записался для того, чтобы выступить с речью. И если бы он отказался сейчас, это бы однозначно дало ужасный эффект — особенно после того, как он записался в самую последнюю минуту. И всё же… Ты просто должен попробовать. Это было просто абсурдным. Если ты не готов выглядеть идиотом из-за любви, тогда в чём вообще смысл? И вправду, в чём вообще смысл? Всё указывало на то, что это было плохой идеей. Любовь не требует доказательств. Он не знал, что означают эти психо-замки. Если он будет придерживаться его прежнего плана, он сможет избежать вмешательства в чьи-либо дела и сможет не пострадать из-за этого. Просто всего лишь несколько недель — и всё уляжется. Он не будет во всё это вмешиваться, а потом… А потом… А потом ты останешься один навсегда, чувак. Эджворт побарабанил пальцами по столу. Он взглянул на телефон, потом на билеты, потом — на телефон. Что он должен делать? _____________________________________ — …Ты не можешь ничего сделать? — Мне так жаль… — Франциска крепче сжала телефон, пока Майя продолжала свою мысль. — Я бы очень хотела быть рядом, но Перли и я обязаны тренироваться. Я очень, очень, очень пыталась передвинуть всё это на другое время, но я не смогла. Ты же ещё не купила билеты на самолёт, правда? — Я… не знала о твоих тренировках, — медленно сказала Франциска. — Это так глупо для меня — не предположить, что ты и твоя кузина не будете заняты в это время. — Нет, это моя вина, — возразила Майя. — Я должна была сказать об этом раньше. — Мы хотя бы сможем связаться? — Боюсь, что нет, — сказала Майя. — Техника и спиритические тренировки — несовместимые вещи. У нас будут телефоны на случай чрезвычайной ситуации, но большую часть времени они просто будут отключены. — П-понятно… — Мне жаль. — Ты не должна извиняться по такой причине, — сказала Франциска. — Я сдам обратно билеты на самолёт. Я взяла их всего два дня назад, у меня должна быть ещё возможность получить компенсацию. — Окей. Слушай, я уже должна идти, но… Удачи, Франци. Расскажи мне потом, как всё прошло. — Конечно. К твоему возвращению, я обещаю, у меня будут хорошие новости. Майя и Франциска попрощались, и последняя повесила трубку. Прошло несколько дней с тех пор, как Франциска разговаривала со своим братом. После всех аргументов она всё же решила, что она не может рисковать, учитывая упрямство Эджворта, так что она занялась покупкой билетов и поиском гостиничных номеров. Пригласить Майю было само собой разумеющимся, и, конечно, Перл была частью её семьи — так что даже если бы она и не смогла поучаствовать в планах Майи и Франциски, она бы хотя бы насладилась достопримечательностями города вместе с ними. Или, по крайней мере, хотя бы одна. Франциска вздохнула, открывая страницу с заказом билетов на её телефоне, пытаясь отменить два из них. Приложение грузилось, казалось, вечность, и она уже в досаде собралась позвонить в авиакомпанию, чтобы отменить их хотя бы так, как вдруг… — Вау! Что за чёрт?! Франциска вскинула голову в ответ на чей-то крик. — Откуда это вообще взялось?! — Ваааау, как она это сделала?! — Я следующий! Я следующий! Сообразив, что тот шум, который она слышала, доносился откуда-то из-за угла, Франциска спрятала телефон и направилась к ним. То, что она увидела, было небольшой толпой людей, и, протиснувшись в первые ряды, она наконец нашла взглядом знакомое лицо. И ответ на вопрос, который, как она думала, она даже не искала. — Приветики, мисс фон Карма! — девушка подмигнула ей. — Не хочешь помочь мне с моим последним трюком? _____________________________________ В ту ночь телефон Эджворта зазвонил поздно, и когда Эджворт увидел, кто именно позвонил — его желудок практически сделал кульбит. К счастью, он осознал, что пока сохранил свои способности разговаривать. — Райт. — Эй, Эджворт. — Как всегда, голос Райта звучал тепло. Так, как будто бы они и не заканчивали их последний разговор на такой напряжённой ноте. — Ты звонишь довольно поздно. — Ну, да, я просто только что узнал о планах, знаешь. — Планах? — Да, всё вот это с поездкой на конвенцию прокуроров в Германии. — Эджворт почувствовал, как что-то сдавило его грудную клетку. — Труси сказала мне после того, как ей сказала Франциска. — Он помолчал, но Эджворт ничего ему не ответил. — Ты знал, что она называет её «тётя Франци»? Правда, по словам Труси, её попросила так называть твоя сестра. Это звучит немного странно, но, знаешь, учитывая, что она сама попросила меня начать называть её просто Франциска, так что… Ай! Чёрт! Послышался какой-то странный шорох, как будто бы что-то тёрлось о динамик телефона. — …Райт? — Прости, уронил телефон в картошку. — Ты готовишь ужин? — Да, хочешь немного? — Он шутил. В воображении Эджворта мелькнули Райт и Труси, сидящие вместе за маленьким обеденным столом Райта, и он едва смог пробормотать отказ от предложения. Райт будто бы ничего и не заметил. — Почему ты позвонил, Райт? — А? Я же говорил тебе, потому что конвенция… — И почему это должно объяснять твой звонок? — Я не знаю… Просто чтобы убедиться, что ты уверен в своём решении, полагаю. — Он почти видел, как Райт пожимает плечами с этим его тоном голоса. Уверен ли он? Что это вообще должно значить? Чувствуя определённую толику вины, он вспомнил, что Райт сказал ему на День Благодарения — он хотел бы больше времени проводить вместе. Значило ли это, что он мог бы получить приглашение и на Рождественскую вечеринку? Теперь перед его воображением возник Райт, открывающий дверь в странном рождественском свитере, тепло ухмыляющимся в окружении всех этих рождественских свечей и огоньков. — Да, — выдохнул он наконец, позволив своей мечте поблекнуть и угаснуть. — Я уверен. — Эй, ты звучишь так, как будто это что-то ужасное! Серьёзно, я просто спросил. Ты так давно уже нигде не был, правда? И это действительно было правдой — теперь Эджворт уже гораздо реже покидал страну, реже, чем это было раньше. При этом в этом году он много раз уезжал за границу по разным делам. Райт же должен был знать хотя бы о некоторых, верно?.. — Если ты так говоришь. — Так… Похоже, уже всё готово? Даже несмотря на то, что Эджворт был один в комнате, он не смог удержаться от того, чтобы не приподнять бровь. — Что ты имеешь в виду? — В смысле, всё вроде бы должно быть хорошо. — Наверное?.. — Пытался ли он узнать что-то? — Ну, в любом случае, насколько это формальное мероприятие? — спросил он. — Ты должен надеть что-то, что не очень вписывается в обычный стиль одежды? — По большей части нет, хотя там и будет одно или два события с официальным стилем. — Хм… Ладненько. Я буду иметь это в виду. — И прежде чем Эджворт успел спросить, зачем это нужно было Райту, он услышал тихое электронное пиканье где-то вдали. — И, похоже, уже время ужина. Мне пора, Эджворт. Увидимся позже. — Спокойной ночи, — ответил Эджворт, сбрасывая звонок. Он обречённо уставился на свой телефон на некоторое время, прежде чем бросить его на ближайший стол. Он обхватил голову руками и тяжело вздохнул. Теперь у него уже не было пути назад. Тем временем в квартире Райта адвокат с улыбкой повесил трубку. — Это был мистер Эджворт? — спросила Труси. — Звонишь по поводу поездки? — Ага, — ответил Феникс, ставя еду на стол. — Ждёшь с нетерпением? — Ааа, конечно! Уже столько времени прошло, я просто не могу в это поверить! — воскликнула с воодушевлением Труси. — Мы отпразднуем Рождество в Германии!