Через тернии

Я давно так не волновалась. Не знаю, как чувствуют себя игроки перед матчем, но уверена, что испытывала что-то похожее. Хочется не подавать вида, что нервничаю, сжимаю себя изнутри, перетягивая веревками, и заклеиваю рот своей тревоге. Нужна только уверенность. Она всегда меня спасала. В самый ответственный момент нельзя все испортить, хотя чаще всего так и бывает, когда ждешь чего-то очень сильно, до самого конца держишься молодцом, внутри радуешься и чувствуешь подъем — а потом понимаешь, что не можешь пошевелиться от волнения, и вся стойкость духа куда-то трусливо убегает. Легко ли ее удержать. — У меня мало времени. В твоих интересах все сделать быстро и качественно. Мы были уже на льду, когда я поняла, что боюсь. Не было и капли той уверенности, с которой я говорила тренеру, что готова к настоящему хоккею. Я даже не думала на какой позиции готова играть. Для нападающего я была мала, с ростом 165 я не могу применить ни одного силового приема. Вратарем я никогда быть не хотела, уму непостижимо, как можно подставить себя под летящую шайбу и радоваться, когда она прилетает в тебя. Нападающий? Ловкая, быстрая, на руку сыграет мой рост и телосложение — легкая припухлость, как говорил отец. Значит, скажем так, если выгорит, буду нападающим, а прогорит, так какая разница на какой позиции позориться. Решено. — На какой позиции ты планируешь играть? — Нападающий. — Я не сомневался. Тогда покажи мне, как ты владеешь шайбой и клюшкой. Я в роли соперника буду встречать тебя на пятаке. Твоя задача — войти в зону так, чтобы защитник не отнял шайбу, и совершить бросок по воротам. Задача не самая простая, в моей скромной карьере у меня было несколько «матчей» с такими же любителями хоккея, на этой самой площадке, во время катаний. Поверить не могу, что решилась на эту глупость — заявиться к тренеру профессионального клуба и сказать, что умею играть. Через сколько секунд он поймет, что я не стою и обломка клюшки любого из его игроков, и как быстро я вылечу из дворца? — Я готова, Сергей Петрович. Обещайте не подыгрывать. Я и так Вас удивлю. Говорила я всегда складно, выключая часть мозга, ответственную за страх и инстинкт самосохранения, легко было бросаться подобными фразами. Кто знает, что внутри у меня нервно грызет ногти тревожность, стучится и просит выпустить ее, потому что черт его знает, что нас ждет прямо сейчас. Позор или триумф. Победа или поражение. А может я даже шайбу удержать не смогу. Но сдаваться было нельзя, я стою перед Макеевым, бывшим игроком КХЛ, сверлю его взглядом и, если облажаюсь, то никогда не стану хоккеисткой. И крылья свои сломаю сама. А у меня на них большие планы. Когда клюшка оказалась в моих руках, я почувствовала, что могу все, главное выкинуть из головы все мысли и оставить только одну — шайба должна оказаться в воротах. На льду, кроме нас, не было никого, свет был почти погашен, и горели два самых ярких фонаря, освещая середину площадки. Пятак. Место, где происходит вбрасывание. Макеев стоит напротив, позади него ворота, к которым надо еще добраться. Начало — вести шайбу, не смотреть на нее, а чувствовать, взглядом искать слабое место противника, как обойти его, с какой стороны, смогу ли я обмануть Макеева и как это сделать. Начинаю движение, проезжаю вперед. Тренер ищет подвох, я еду слишком просто, не стараюсь уйти от него, наоборот — всем видом показываю, что никуда уходить не собираюсь. Я знаю, что он ожидает подвоха, а ещё я знаю, что хочу его обмануть. Стоит ли идти на риск, делать то, в чем не уверена, когда на кону слишком большая цена? Можно провести шайбу, уйти влево, и, проведя ее под неудобную руку, совершить бросок по воротам, зная наперед, что шайба ударит в штангу, если не рассчитать силу или бросить не под тем углом. Никакого риска, чистая игровая арифметика, здравый рассудок. Не лезь на рожон, второго раза не будет, если не успеешь добраться до шайбы — с позором ее потеряешь. И так всегда. Меня учили не рисковать, ведь игра не стоит свеч. Макеев едет на меня, смотрит на каждое мое движение, угадывает сторону, в которую я поведу шайбу, и я делаю свой шаг. Шайба летит влево, самое главное успеть поймать ее, и я ухожу в противоположную сторону, и на секунду замечаю, что Сергей Петрович не понимает моего замысла. Может я и вправду сделала глупость, и он отнимет шайбу раньше, чем я успею доехать до нее? На счету каждая секунда, которой я пользуюсь в свою пользу, и, огибая его со спины, стараюсь забрать шайбу, но ему удалось это быстрее. Но он так и не понял, как я планировала забрать ее, поэтому, оказываясь лицом к лицу с Макеевым, я бью своей клюшкой и провожу шайбу между его коньками, еще секунда и бросок в ворота. Я была к ним слишком близка. — Сергей Петрович, да вас сделали! Услышав голос, я разворачиваюсь лицом к скамейке, где стоит парень. Высокий, хорошо сложенный, и он знает Макеева. Я вижу на его лице улыбку чеширского кота, он скидывает спортивную сумку с плеча, опускает на скамейку и перегибается через борт. Интересно, с какого момента он находится здесь и почему не подал признаков раньше. Ощущение, что сейчас начнет говорить Макеев, выдергивает, обливает меня холодной водой, он стоит позади и молча наблюдает за нами. Слышу, как он начинает движение и, проезжая мимо меня, он становится к борту рядом с гостем и, снимая краги, подает руку гостю. Чувствую себя лишней. — Ну, что я могу сказать, я впечатлен. Не хватает техники и слишком много лишних движений, на игре ты потеряешь шайбу с такими финтами. Но тебе удалось меня запутать, — либо я ослышалась, либо Макеев похвалил меня. Я все еще стою в шлеме, пришелец не знает кто я, начинаю понимать. Это игрок хоккейной команды Медведи. — Говоришь, хочешь играть в команде? — Петрович улыбнулся, но не мне, тому парню за бортом. — Кисляк, что скажешь? Нужен нам запасной нападающий? — Вы у меня спрашиваете, Сергей Петрович? Помнится, набор игроков в команду это прерогатива главного тренера, — голос его слегка насмехающийся, кажется, он хочет уколоть, но боится сделать это и лишь изображает колкость. — А я даже не капитан. — Тогда знакомься с нашим нападающим. Это Андрей Кисляк. А это… Я победила! Не знаю, могу ли я считать это победой, ведь попав в команду, я навлекла на себя еще большие проблемы, ведь дальше будет только сложнее — тренировки, новый коллектив, и стоило бы начать волноваться, а не радоваться, но я успеваю лишь скинуть шлем и убрать падающие на лицо бледно-рыжие волосы. Я счастлива. — Агата Титова. Очень приятно, Андрей Кисляк.