Ночные гости

Малик знал, что эта ночь – решающая. Если он позволит Макс снова войти в здание больницы, то больше не увидит её. Мирта расскажет ей, какое он чудовище и что именно он, Малахия, глава вампиров. А этого не знает пока даже Коннор Нокс. Охотник всегда его недооценивал, даже когда Малик спас Иванну прямо из того склепа, убив четверых охотников. При мысли об Иванне внутри у мужчины что-то неприятно кольнуло. Она всегда была его любимицей, это правда. Но никто не давал ей права считать себя исключительной, единственной. Она ведь его дочь, не жена и даже не подружка. Его ребёнок. Но даже собственному созданию нельзя было прощать такие поступки. Малахия пока не знал, как её наказать, первым делом нужно было разобраться с Макс. Мужчина опустил взгляд на Макс и понял, что она заснула. Малик непроизвольно улыбнулся; она и правда ему доверяет – расслабилась настолько, что смогла уснуть рядом с вампиром. Спустя минут тридцать Малахия понял, что не сможет прямо сейчас разрушить её наивную веру в то, что добро есть в каждом существе. Девушка лежала у него на руках, закутавшись в две куртки – свою и Малика – и по-детски улыбалась во сне. Мужчина тяжело вздохнул и откинулся головой на стену. Отпускать её к Мирте, которая могла проснуться в любой момент, было огромным риском. Но, с другой стороны, нужно разобраться с Иванной, и Макс лучше при этом не присутствовать. Малахия уже в который раз пожалел, что не обладает даром гипноза, как в фильмах о Дракуле. Тогда всё было бы куда проще. Конечно, он мог бы воспользоваться предложением Максин снять кресты с двери, но за смерть Мирты Макс не простит его никогда. Девушка протяжно вздохнула и заворочалась, потихоньку просыпаясь. Она недоумённо огляделась, открыв глаза, но, увидев Малика, тут же улыбнулась и успокоилась. - Привет. - Привет, - эхом повторил мужчина, - что тебе снилось? - Да так, - Макс ускользнула от ответа и со стоном вывернулась из его рук, разминая затёкшие конечности. Вампир тоже встал, быстро и легко. Его, по сути, мёртвому телу, не грозили ни судороги, ни затёкшие мышцы. - Я пойду, наверное, - смущённо сказала девушка. Малик молчал. Этого момента он опасался каждую минуту этой ночи. Потому что внутренне он уже принял решение о том, что делать. И хотя разум ещё сопротивлялся этому отвратительному, мерзкому благородству, но это было бесполезно. - Хорошо, - согласился вампир. Вместе они дошли до дверей. - Ты завтра приходи, - попросила Макс уже на пороге. - Послушай меня, малыш, - Малик резко схватил девушку за руки, так что она испуганно ахнула, - что бы кто тебе ни говорил обо мне… Я никогда не причиню тебе вреда. Малик намеревался сказать другие слова, но в последний момент словно испугался того, как они прозвучат. - Эээ… Ты о Конноре? – уточнила Макс. - Иди ко мне, - мужчина притянул её к себе и поцеловал, едва удержавшись, чтобы не прокусить её губу. - Кто там? – вдруг послышался в коридоре голос, а за ним – приближающиеся шаги. Должно быть, тот самый дежурный врач. - Мне пора, - Макс улыбнулась; её запястья выскользнули из рук Малика, и девушка убежала вглубь коридора. Малахия стоял перед закрытой дверью и понимал, что едва ли когда-нибудь снова увидит у Максин эту лёгкую улыбку. Вампир со злостью ударил кулаками в стену, от которой тут же полетела во все стороны каменная крошка. Ярость, поднимавшаяся внутри, требовала срочного выхода. И Малик отлично знал, на кого её направить. *** Когда Малахия вошёл в дом, все остальные уже были на месте. Иванна, тяжело дыша, сидела всё там же, в углу. Серебряная цепь отнимала у неё силы с каждым часом. Эту цепь Малик взял тогда же, в склепе у охотников, завернув в куртку. Без непосредственного контакта с кожей она не причиняла вампиру вреда. Вокруг Анны образовалась мёртвая зона; все старались держаться от неё подальше, чтобы гнев Малахии, более всего напоминающий лесной пожар, не перекинулся и на них. Зара и Хирам всё ещё проводили дни в хранилище, и Рахиль и Магдалена заняли освободившиеся кровати, которые были дальше от Иванны. Гедеон тоже перестраховался, отодвинув свою кровать ближе к соседней. Он уже спал, тогда как Магдалена лишь старательно притворялась, а Хилли просто отгородилась от мира очередной книжкой. Малик прошёл мимо остальных безо всякого интереса и присел к Анне, за волосы оттянув её голову вверх. Девушка прерывисто вздохнула, безошибочно улавливая его настроение. - Знаешь, что ты натворила? – спокойно начал мужчина, - Мирта ещё не пришла в себя, но скоро придёт. И если я потеряю Макс, ты потеряешь кое-какие части тела. Иванна судорожно выдохнула и всхлипнула. - И первым делом я отрежу тебе язык, - Малик отпустил её волосы и вместо этого сжал пальцами нижнюю челюсть, - а то ты говоришь слишком много лишнего. Нужно было сделать это с тобой ещё при жизни. Думаешь, Филипп был с тобой жесток? Что он сделал? Забрал твою невинность? Твою свободу? - Малик, я не… - Молчи, пока у тебя ещё есть возможность закрыть рот по собственному желанию. Мужчина поднял взгляд на тумбочку Иванны, заваленную косметикой и разнообразными украшениями. Скользнув взглядом по заколкам, он выбрал самую большую золотую шпильку для волос и задумчиво повертел её в руках. - Если я сделаю тебе больно, то и сам это почувствую, - всё ещё не глядя на бледную Анну, сказал Малик, - может, в этом дело? Ты ощущаешь свою безнаказанность? Иванна поспешно замотала головой, со страхом смотря на шпильку. - Пожалуйста, Малик, не надо! Я никогда больше… не надо, - её слова превратились в череду всхлипываний. Малахия присел на корточки и снова сжал её подбородок, несильно проводя острым концом шпильки по щеке. - Если твоя глупая ревность ещё хоть раз мне чем-то помешает, - мужчина надавил на шпильку сильнее, и на коже Иванны выступила кровь, - у тебя станет на один глаз меньше. Ты не моя жена, Анна. И не моя любовница. Ты фактически моя вещь. Ты поняла меня? Иванна быстро кивнула, и вампир отпустил её, отходя к своей кровати. Девушка несколько раз вздохнула, пытаясь успокоиться. Она не ожидала от него такой вспышки ярости. Видимо, он действительно влюблён в ту девчонку. Анна с лёгким стоном пошевелилась. Жжение в запястьях она вполне могла перенести и считать при этом, что ещё очень легко отделалась.