Она даже хуже, чем Ламбо ...

-Конечно, можем! Это вообще очень быстро делается, там только рис сварить и водоросли подготовить! - воинственно заявила Хару, радуясь, что сможет побыть учителем. -Спасибо, - я не была уверена, что у меня получится хорошо. Девочки дали мне все ингредиенты и Хару настояла на том, чтобы я сама все делала, на что я мысленно успела проматериться, но виду не подала. Кое-как сварив рис, я сразу, по их совету, сделала это штук на пятнадцать онигири. Но очень боялась просто испортить продукт, чего, на мое счастье, не произошло. Когда с этим было покончено, девочки достали специальные формочки для онигири, которые откуда-то нашлись на кухне. Я стала брать горсти риса и закладывать в формочки, а затем закрывать их. Все было настолько просто, что я даже не ожидала. Немного посолив уже почти готовый продукт, я обернула часть одной из сторон нори. Девочки меня похвалили, не смотря на то, что я почти ничего не сделала. Они помогли мне с остальными колобками, пока я осуществляла свой план. Взяв себе небольшой листик нори, я стала вырезать из него кое-что. А еще мне понадобилось три маленьких кусочка розового имбиря. Довольно долго провозившись с поделками, я наложила водоросли и имбирь так, как они и должны были располагаться на рисе, и вновь прижала формочкой. Хару и Киоко одобрили мою работу, она даже им понравилась. Эти три онигири я хотела кое-кому передать. Отложив их в сторону в специальный небольшой лоток для еды, я пока поставила их в холодильник, быстро черкнув туда записку. Тем временем девчонки предложили украсить весь рис. Я стала вырезать из водорослей еще маленькие полоски и нарезать имбирь. Я не до конца была уверена, что это будет вкусно, но главное, что смотрелось мило. Доделав все это, девочки стали сервировать стол, пока я решила отнести «посылку». Дойдя до дверей, которые вели в штаб Хибари, я открыла их и вошла внутрь со свертком. Впереди показался его помощник - Кусакабе. -Что вы здесь делаете, Лаки-сан? - обеспокоенно спросил он, направляясь ко мне. -Ну… вы не могли бы передать Хибари-сану? - вновь играя с огнем, я понимала, что терпение этого парня может закончиться, если он действительно захочет меня прикончить - он это сделает. – Там еще один для вас, он отдельно лежит, - Кусакабе не понимал, о чем я, но не дав ему задать вопроса, я быстро продолжила, - если он спросит от кого, я даже не знаю, стоит вам говорить, что это от Лаки или нет. Это на ваше усмотрение, вы его лучше знаете. Если что, можете просто сказать от одной девушки, - я глупо улыбнулась, - и если что, там не отравлено. Я старалась. Заранее спасибо! Я пихнула ему сверток, оставляя парня со странной прической Элвиса Пресли позади недоумевать и поспешив к ужину. Как обычно, все уже сидели за столом, но меня волновала реакция Хибари. Больше всего я боялась, что он разозлится и придет прямо сейчас на кухню разбираться, и из-за меня будет испорчен ужин. Не сумев скрыть волнение на своем лице, я села на стул, думая о трапезе. Я даже не заметила, как Цуна расслабился, перестав волноваться и видя, что со мной все нормально. Из транса и размышлений меня вывел голос Хару, полный гордости. -Кстати, сегодня Лаки-чан помогала нам готовить ужин! Все повернулись ко мне, что мне не очень понравилось, и я почти покраснела. Взгляд Цуны был соболезнующим, он на своей шкуре знал, что такое сражаться с Хибари, ну а меня после этого еще и припрягли помогать на кухне. -И онигири она сама приготовила! - все на этот раз устремили взгляды на тарелку с рисовыми колобками, каждый из которых был похож на «няшку». Розовые щечки и веселые глаза с улыбкой. -Не совсем сама, вы мне помогли, - смущенно промямлила я, заливаясь краской. -Они такие красивые! - с восхищением сказал Ямамото, хотя сам бы приготовил раз в сто лучше. -Я просто никогда раньше ничего японского не готовила, - я уперлась взглядом в свою тарелку, - и если не очень, то извините… -Мне кажется, они вкусные! - сказал Цуна, беря еду себе. Все смотрели на него, ожидая, свалится он замертво или нет. Савада откусил кусочек. -В…вкусно! - неподдельно сказал он, видимо заикнувшись от волнения, а не оттого, что все настолько плохо. -Если Джудайме так сказал, значит я тоже попробую, - резво заявил Хаято, но все-таки опасливо беря блюдо, наверняка вспоминая кулинарные эксперименты своей сестры и больше всех волнуясь по этому поводу. В общем, всем понравилось, а даже если и не понравилось, то все смогли это умело скрыть. Весь ужин меня смущали, но я и сама решила попробовать свое творение. Оказалось неплохо. Не то, чтобы как в ресторане, но для первого раза действительно неплохо.

***

-Кё-сан, к вам можно? - опасливо заглянул Кусакабе к Хибари. Тот тоже трапезничал, спокойно сидя на полу. -Да, - он не оторвался от еды. Было заметно, что его помощник волнуется. «Лаки-сан попросила передать это ему… думаю, она знает, что делает.» Глубоко вдохнув, Кусакабе зашел в комнату, подходя все ближе к главе дисциплинарного комитета. -Лаки-сан просила вам это передать, - он развернул сверток, ставя его на край стола. -Что это? - недовольно спросил Хибари, косясь на посылку. -Это онигири. Видимо, она сама приготовила, я уже одну съел, - не смотря на то, что Кусакабе довольно давно был знаком с Кёей, он так и не смог до конца изучить этого человека. И даже сейчас он не знал, какой реакции ожидать. -И зачем они мне? - все больше раздражался Хибари, так и не сводя глаза с контейнера. -Я точно не знаю, но она сказала, что они не отравлены, да и на вкус ничего, - Кусакабе открыл контейнер и решил, что необходимо удалиться, пока его любимый и многоуважаемый Кё-сан не вышел из себя и не стал швыряться этими онигири во все стороны. Покинув комнату, парень шумно выдохнул, гордясь собой, что исполнил данное ему поручение. Тем временем синие глаза продолжали сверлить несчастные колобки из риса. Если бы те могли, наверное они бы уже убежали от испуга, но продуктам приходилось просто ожидать, как ими распорядятся. А Кёя их так внимательно изучал, потому что тот онигири, который лежал выше второго был подозрительно похож на него, а именно пряди волос, аккуратно по одной вырезанные из водорослей, угловатые глаза, сложенные полосками из тех же водорослей и недовольный рот. Наверное, если бы глаза Хибари могли замораживать, то на столе бы уже валялась огромная глыба льда. Взяв еду за нори, которая была как у всех традиционных онигири, Хибари решил, что если он попробует, то ничего смертельного не случиться, а выбрасывание еды - это нарушение дисциплины. Откусив самому себе голову, он заметил, что рис совсем чуть-чуть переварен, но это не очень портит вкус. Довольно быстро расправившись с первым, он взглянул в контейнер, в котором лежал еще один онигири, более радостный, чем первый. Равнодушно на него посмотрев, хранитель облака заметил, что прическа и глаза были те же. Отличало его от своего собрата только наличие розовых щечек, видимо из имбиря и радостного рта, из того же ингридиента, что и щеки. Кёя сам не знал, что он чувствовал: недоумение, нарастающую злобу, или вовсе ничего. Расправившись и со вторым собой, он был удовлетворен тем, что это больше не попадается ему на глаза но при повторном взгляде на коробочку, он заметил на дне свернутую бумажку. Аккуратно ее достав и развернув, он наткнулся на следующее содержание. «Я очень надеюсь, что ты не выкинул эти онигири, потому что я старалась, я вообще первый раз готовлю что-то японское. А если съел, то надеюсь, что понравилось ^^. Мне больше нравился тот онигири, который был веселым. Может, ты хоть изредка таким будешь?» Подчерк был не очень ровный, но вполне читаемый, с сильным уклоном влево. А внизу подпись почти печатными, еще более мелкими буквами – Лаки. Вот здесь-то Хибари действительно не мог разобраться в своих чувствах. С одной стороны все это начинало его раздражать. Что это травоядное не отлипнет от него? Нужно было забить ее до смерти. Но с другой стороны это поведение настораживало, никто еще не хотел подружиться с Хибари после того, как хотя бы раз пробовал его тонфа на своей шкуре. А она пробовала, и не раз. И все равно ее это ничему не научило. Но все-таки Кёя призадумался, может не все травоядные так уж и плохи, обычно люди делились на две категории для него и одна плавно перетекала во вторую. Первая – это те травоядные, кто первый раз его видел, и, очевидно, даже ничего не слышал о Главе Дисциплинарного Комитета средней школы Намимори. Они либо были забиты до смерти, либо переходили во вторую категорию – зашуганные травоядные, которые видели в нем опасность для своего здоровья и жизни и справедливо боялись. Но почему-то эта девчонка не вписывалась ни в одну из них, хоть она и знала хотя бы часть его силы, но упорно отказывалась бояться и продолжала лезть к нему со всякими глупостями. Этого Хибари понять не мог. Это было отклонением, а обычно все отклонения - это нарушение дисциплины. А нарушения дисциплины – это камикорос. Но, как ни крути, на какую-то тысячную было приятно, что хоть кто-то видит в тебе человека, а не зверя, безжалостного и несущего только смерть нарушителям. Именно поэтому Хибари-сан решил пока отложить забивание до смерти Лаки, порвав записку в клочья, и продолжив ужинать.