Тайна Безмолвного Леса. Связь с Замирьем

4:48 по Бухарестскому времени (смещение UTC +2), г. Бистриц, Трансильвания…       Время ещё даже не близилось к рассвету, но шторы из плотной ткани уже надёжно скрывали комнату на первом этаже роскошного замка. Сама комната представляла собой будто бы нежилое помещение: абсолютная темнота, тишина и пустота. В самом дальнем углу комнаты молодой вампир уютно расположился в обитом чёрным бархатом кресле с резными подлокотниками. На один из этих подлокотников, не снимая обуви, он лихо запрокинул ногу, раскачивая ей в такт музыке, гремевшей в наушниках, подсоединённых к Айподу, который вампир держал в руках. Хлопнула дверь парадного входа. Но вампир этого не почувствовал: он продолжил пританцовывать под музыку с закрытыми глазами ещё интенсивнее.       В смежном с комнатой коридоре проскользнула чья-то тень. Она двигалась прямо навстречу вампиру, и намерения её были отнюдь не добрыми.       Перед сидящим нарисовалась фигура другого вампира. Он попытался докричаться до первого, но тот даже не повёл глазом.       — Somebody save me from this nightmare… — пропел он и вдруг почувствовал, что его плечи резко взмывают вверх. Пришлось открыть глаза. Прямо перед носом на него неотрывно смотрел кузен Оскар и тряс его. И явно хотел ему что-то сказать. Молодой вампир снял наушники.       — …ты когда-нибудь вытащишь эту хрень из ушей? — почти проорал он.       — А?       — Ура! Ура! Я смог достучаться до Рулина, — Оскар отпустил кузена и дважды хлопнул в ладоши. — Нам надо с тобой поговорить.       — Постой. Погоди. Что ты здесь делаешь? — Рулин всё ещё ничего не понимал, ловя эйфорию от прослушивания альтернативного сингла.       — Я ищу тебя. Разговор важный и срочный. Важнее, чем твои песенки.       — Что может быть важнее песенок?! — возмутился кузен. — И мой вопрос скорее посвящался тому, что ты делаешь здесь, в Румынии? Как ты вообще сюда попал? Ты же должен быть в Андедлинге. Это же другая страна! Это полторы тысячи километров, в конце концов.       — Я прилетел.       — На самолёте?       — Нет, в форме летучей мыши, — спокойно ответил Оскар и примостился на соседнее кресло у окна, положив ногу на ногу. Рулин вытаращил глаза.       — Ты умеешь обращаться в летучую мышь? А почему я этого не умею?       — Вот об этом я и пришёл поговорить. Точнее будет сказать, что это частично взаимосвязано.       — Я тебя слушаю.       — Итак, по традиции вампиры начинают переговоры издалека, но я не совсем вампир, как ты знаешь. Я не был рождён им, как Готика, и не был обращён, как ты. Поэтому я могу спросить прямо в лоб, как это сделала бы моя прошлая сущность. Какого хрена новообращённые рыскают по моему кладбищу?!       Рулин вытаращил на кузена глаза и при этом вжал шею в поднятый ворот своей кожаной курточки. Подняв левую руку, он пощупал бритый ёжик возле ирокеза.       — А я-то тут при чём? — постарался сделать он как можно более непринуждённый тон.       — Ко мне даже жалобы из Совета Губернатора и школы поступали. Мол, вот вы, вампиры, встали на опасную дорожку, нарушаете договор между кровеносителями и кровепьющими. Меня даже бывшая заподозрила в том, что я пью людей, и стала моей бывшей из-за этого. Ушла к какому-то смазливому гитаристу с радужными глазами, — Оскар поморщился.       — Погодь, а чё за договор? — вампир подтянулся в кресле, сев прямо, выражая таким образом интерес к рассказчику.       — Эге, ты же вроде не сильно моложе меня. Неужели не слышал?       Рулин отрицательно покачал головой.       — Не очень давно, а точнее одиннадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года была подписана Андеадлингская конвенция между кровеносителями, в большинстве своём представителями были маги, и кровепьющими, то есть нами. Они обязались нам поставлять через сотрудников Научного Института Исследований донорскую пакетизированную кровь. А впоследствии разработали генномодифицированные семена мунинги[1], известной так же как кровавое дерево, дающее кровавый сок, — при упоминании Научного Института голос Оскара пропитался внезапной горечью, но он быстро отогнал грустные мысли. — После этого договора мы должны были прекратить рейды на смертных жителей Андеадлинга и близлежащих городов, а также всех колоний Дельты и самой Дельты. На которой я никогда не был, но если буду, то и там не отведаю человечины.       — Ну так я же в Румынии, — улыбнулся Рулин. — Значит, на меня эта ваша конвенция не действует.       — Ты был в Андеадлинге и причём совсем недавно.       — Как докажешь?       — Вчера ко мне на кладбище припёрся мужик. Простой такой, в рабочем комбинезоне. Я его раньше на кладбище не видел и недавних захоронений тоже не проводил. Я сразу смекнул, что это новенький. Его ломало. Он носился по кладбищу с безумными глазами, в которых светилась лишь одна мысль – жажда. Он будто иссыхал на глазах, хрипел и лязгал клыками. Если бы он не бегал, ему было бы гораздо лучше. А так он терял и силы, и концентрацию – два самых важных параметра для вампира. Его мог привлечь запах человеческой крови. Всё-таки, у меня там трупы повсюду, есть и с ранениями, — Оскар провёл языком по сухим губам. Получился не самый приятный звук. — После этого он выскочил на дорогу и побежал в сторону школы. Он пытался пробиться через барьер, который установила накануне администрация, но у него не вышло. Тогда он побежал в сторону торгового центра на Главной Авеню. Я, даже не вешая замок на калитку, понёсся за ним. Благо что ночь, посетителей в ТЦ – пять человек да собачка сутулая. Ну, он поднялся на третий этаж, где фудкорт, потребовал там в «быстром питании» крови, конечно же. Напугал кассиршу так, что та аж поседела на глазах.       — Ну, а я-то тут при чём? — прервал его Рулин.       — Слушай дальше. В общем я его поймал и напоил. Предварительно я из дома взял с собой часть ствола мунинги. Не самой свежей, но для него и такое сошло за милую душу. Он выпил, и я попытался его разговорить. И знаешь, что я узнал?       — Что?       — Что он сантехник. И что SoundGarden[2] – лучшая группа на свете. Рулин хотел засмеяться, но вовремя передумал, проследив за тем, как Оскар нахмурил брови.       — Я, конечно, всякое повидал за сто сорок восемь лет. Но откуда простой сантехник из Небыля может знать про SoundGarden? Нет, безусловно, группа старая. Но вампир-то новообращённый. И я так прикинул, сколько из Андеадлингских и других близрасполагающихся вампиров слушают подобное? И знаешь, сколько я насчитал?       — Сколько? — почти шёпотом спросил Рулин.       — Нисколько. И это я ещё себя посчитал и Каролину.       — Ты что, не слушаешь SoundGarden? Но это же лучшая гранж-группа двадцатого столетия! Они наряду с Nirvana и Alice in Chains являются первооснователями этого жанра.       — Вот ты и спалился, брателло. — Оскар пропустил через свои неработающие лёгкие внушительный поток воздуха, изобразив вздох, и встал. Затем прошёлся до дверного проёма, ведущего в соседнюю залу. — Где дядя?       — Граф Дракула уехал по делам с Алирой, Вероной и Маришкой.       — Это ещё кто? — опешил Оскар.       — Его невесты.       У Оскара отвисла челюсть, а руки разошлись в стороны сами собой.       — И давно он помолвлен?       — Нас ещё и даже в задумке не было.       — Хм, почему я об этом не знаю? И почему он не женат тогда?       — Не может выбрать, — пожал плечами Рулин. — Каждая борется за его давно остановившееся сердце с бóльшим усердием, чем другая. Все стараются ему угодить, и все хороши.       — Облом, — раздосадовано сказал Оскар. — Выходит, зря я летел сюда полночи.       — Оскар, мальчик мой? — донеслось откуда-то сверху.       На мертвенно бледных губах Оскара замерла ехидная улыбка.       — Ага-а, — протянул он и посмотрел на Рулина. Тот испуганно вжался в кресло так, что оно заскрипело, поджал колени и лишь таращил свои белесые глаза на кузена.       — Да, дядя Влад, я здесь.       — Elevate et venite susum![3]       Оскар прошмыгнул в смежную комнату, которая являла собой предбанник с лестницей и поднялся на второй этаж по старым каменным ступеням.       Наверху, на совершенно обычной, но изысканной кровати сидел, укрытый пышным одеялом уже немолодой мужчина. Его бледную кожу покрывали морщины, на вытянутом треугольном подбородке виднелась редкая бородёнка с проблесками седины. В комнате было бы почти темно, если бы не свет ночника над кроватью. Вид графа слегка угнетал племянника. «Он давно не охотился. Почему?»       — Oskar, me puer![4]       — Bonum nocte, patruum. Veni loqui ad te de uno quaestio[5].       — Me puer, nemo sic loquitur! Ubi sunt vestry mores?[6] Рулин стоял за дверью и вслушивался в разговор. Он мало что понимал на латыни, хоть и жил в замке с графом Дракулой уже несколько десятков лет. Со своим приёмным отцом он обменивался лишь несколькими базовыми фразами, необходимыми для понимания каждому вампиру, который хочет продлить свою вечную жизнь на неопределённый срок. Оскаров монолог длился, казалось, целую вечность. Граф слушал племянника и ни разу не перебил. Затем сказал знакомую Рулину фразу: — Sic, intelligo te[7].       Послышались глухие шаги, затем дверь спальни распахнулась — показался сперва Оскар, а затем и сам граф Дракула в полном обмундировании.       — Rulin, te non dico, quod erit hospites. Male, filius meus[8].       — А?       — Он говорит, что нельзя не предупреждать о гостях, Рулин, — перевёл ему Оскар.       Глаза графа неодобрительно сверкнули. Он понял, что Рулиновы успехи в латыни оставляют желать лучшего.       — Ille morabatur cum nobis ad paucos dies[9].       — Я останусь у вас на несколько дней. И да, завтра мы с дядей полетим охотиться. А ты будешь тухнуть здесь, — он надавил Рулину на кончик носа, как маленькому. Вампирёныша это просто взбесило.       — Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось тусить со стариками. Вы оба скучные и глупые. Старые старпёры.       Оскар быстро перевёл эту фразу графу, но тот почему-то не рассмеялся в отличие от Оскара. На ломанном русском он с расстановкой произнёс:       — Я считать, Рулин необходимо отправить.       — Куда? — опешил подросток.       — В интернат для таких неуправляемых как ты, — сообщил ему Оскар. — У нас в Андеадлинге есть просто замечательная школа. Тебе там о-о-очень понравится. И я рядом всегда буду следить за тобой. С кладбища по соседству.       — Меня? В школу-интернат? В эту дыру, откуда ты родом? Я ни за что не поеду       — А кто у тебя спросит? [1] Мунинга — древесное растение, сок которого по своим свойствам схож с плазмой крови. Используется вампирами в качестве кровезаменителя. [2] Американская рок-группа из Сиэтла, образованная в 1984 году, играющая в стиле гранж, пользовавшемся большой популярностью в первой половине 90-х годов. Их, как одних из родоначальников стиля, относят к «большой четвёрке» сиэтлского гранжа [3] — Поднимайся ко мне наверх! (лат.) [4] — Оскар, мой мальчик! (лат.) [5] — Добрая ночь, дядя. Я пришёл к тебе обсудить один вопрос. (лат.) [6] — Мой мальчик, так никто не начинает разговор! Где твои манеры? (лат.) [7] — Да, я тебя услышал (лат.) [8] — Рулин, ты не сказал о том, что будут гости. Плохо, сын мой. (лат.) [9] — Он остановится у нас на несколько дней (лат.)

***       Партия была доставлена вовремя. В северной части Андеадлинга недалеко от станции под огромным камнем лежал целый пакет с кактусами. Но Колину никак не удавалось сдвинуть его с места.       — Проклятье! — выругался он вслух. — Кто так делает-то, ну?       «Даже бессмертным не всё под силу», — подумал он. Тут он совершенно случайно услышал как кто-то фальшиво мурлычет какую-то весёлую песенку, не попадая ни в одну ноту.       — От улы-ыбки-и станет все-ем светле-ей, — раздалось совсем рядом.       Колин поморщился, почесал ухо, словно пытаясь избавиться от этого ужасного звука и шмыгнул за ближайшую к нему объёмистую берёзу для скрытности.       — Ах, какой замечательный день! — произнёс высокий мужской голос. — Ох, какой чудесный подберёзовик!       Колин почувствовал мощные шаги, от которых почти сотряслась почва рядом с его укрытием. «Чёрт, он идёт сюда!» Парень прижался спиной к дереву, чувствуя, как мир вокруг него приобретает светлый оттенок. Минус его необычных глаз был в том, что смена цвета заставляла его воспринимать картину окружающего мира в этом оттенке. «Чёрт, неужели мне страшно?»       — Полезай-ка скорее ко мне в корзинку, — странник, видимо наклонился к грибу, что сорвать, и в этот момент Колин осмелился повернуться. Они уставились друг на друга на долю секунды, глаза в глаза, а затем грибник подпрыгнул, забрасывая корзину куда-то высоко-высоко, сопровождая действие громким криком:       — Ой-ой-ой, мамочки!       Колин рассмотрел его и удивился. Это был рослый, коротко стриженный подросток в ношеной одежде зелёно-коричневых тонов. Он был крепко сложен, но очень напуган. Страх бессмертного прошёл совсем. «Да он же совсем глупенький! Сколько ему? На вид лет четырнадцать».       — Эй, чувак, — Колин выпрямился и подошёл к закрывшему лицо грибнику. — Я тебя не съем.       Мальчик открыл один глаз, раздвинув пальцы рук.       — Ты не вампир? — удивился он.       — Нет. Я даже не оборотень. Я человек, — он осторожно приближался к мальчику так, чтобы тот даже не почувствовал, пристально заглядывая тому в открытый зелёный глаз.

***       Крис почувствовал, как уже знакомое ему тепло разливается по телу. Он сразу же расслабился, опустил руки, встал прямо. На душе стало так спокойно и светло. Ему показалось, что вокруг танцуют бабочки. Мальчик улыбнулся и попытался поймать одну. Перед носом что-то щёлкнуло.       — Очнись!

***       «Блин, неужели ему так мало нужно, чтобы загипнотизировать? Он же выглядит таким огромным!»       — Привет, — поздоровался мальчик, напрочь забыв, кто перед ним. — У тебя всё хорошо?       — Мне нужна твоя помощь.       — Какая?       — Видишь вон тот большой камень? Сможешь его поднять?       В тот же миг Колин увидел, что камень взлетел по меньшей мере на метр в воздух. А парень ведь даже не пошевелил рукой. «Ого, маг земной силы. Давно я их не видел. А этот ещё и довольно сильный».       — Вот так? — робко спросил паренёк. — Я могу и руками…       — Нет-нет, не надо руками. Ты молодец. Спасибо. Подержи его так ещё несколько минут, мне надо кое-что достать.       — Я молодец, — обрадовался волшебник. — Надо людям помогать всегда, — он широко улыбнулся.       «Просто святоша, не иначе как мой конкурент за место в раю», — ухмыльнулся про себя Колин. Он быстро подошёл к ямке под камнем и извлёк оттуда увесистый пакет, набитый кактусами. В этот же миг маг побледнел и чуть не уронил камень на Колина. Не уронил бы, конечно, но тот заметно пошатнулся.       — Эй-эй, полегче, — «Я хоть и бессмертный, но боль-то иногда чувствую».       — Это… те самые… пейотли. Нельзя-нельзя, — волшебник с силой бросил камень, сел на корточки и опять закрыл лицо руками.       — Эй, ты чего? Не реви только, ладно. Хочешь я тебе один отдам? — Колин даже не знал, почему он это спросил. — Погоди, а откуда ты знаешь об этих кактусах?       — Это плохие кактусы. Они идут на плохие дела. Из-за них я связался с неприятным колдуном.       — Каким ещё колдуном?       — Он длинный и тонкий.       «Тано, — пронеслось у Колина в голове. — Чёрт, этот придурок привлёк ненужных свидетелей».       — Что он с тобой сделал? — вежливо поинтересовался Колин, хотя ему на самом деле и так было интересно.       — Он успокоил меня, — он открыл вдруг лицо и посмотрел на Колина своими чистыми травяными глазами. — Прямо как ты.       «Ох, чёрт!»       Внезапно его новый знакомый вскочил на ноги и стиснув челюсти выдернул дерево с корнем. Не без помощи магии, безусловно. Он сжал кулаки и устремил свой взгляд полный ярости на несчастную берёзу. Дерево затем раскололось в щепки, и те разлетелись в разные стороны, задев даже Колина. А волшебник тем временем принялся за другое дерево.       — Почему… все… пользуются… добротой? Не хочу быть плохим!       Сосна отправилась вслед за берёзой.       — А-а-а-а, — закричал колдун, словно ему было очень больно. Затем повалился на колени, тяжело дыша. — Простите, деревья, — тихо сказал он. Лицо его сморщилось, готовое расплакаться.       «Вау, какой чувствительный». Из рукава кожанки бессмертного выполз Василиск. Внезапно откуда ни возьмись из леса выскочил красный горностай и прыгнул на ужа.       — Кусь! — сказал горностай.       — Хс-с-с, — ответила ему змея.       «Эге, это его питомец», — понял Колин. Он ласково протянул руку, разнимая животных.       — Ури-ур, крр-хссс-ку-кр, — нежно сказал парень горностаю. И заметил, что волшебник, как заворожённый смотрит на его действия. Горностай отстал от ужа и спокойно сел на руку Колина, несмотря на холод, исходящий от него самого. Колин встал и подошёл к мальчику.       — Держи. И лучше не отпускай его одного бегать вот так в лесу. Мало ли какой оборотень встретится.       — Ты понимаешь язык зверей, — парень явно был шокирован.       — Я понимаю множество языков. И язык твоего Пади в том числе. Имя он мне сам сказал.       — Здорово! Может быть, ты не такой уж и плохой, как мне показалось. Я вот слышу растения. Не всегда, но иногда получается. Когда ярость застилает мне мозг, я ничего не вижу и не слышу. Мне стыдно.       — Мне тоже, — вдруг неожиданно сам для себя сказал Колин. — Мне не стоило тебя огорчать. Понимаешь, эти кактусы помогают мне жить безбедно. Они мой способ заработка. Я живу совсем один.       Парень ошеломлённо посмотрел на бессмертного.       — Совсем-совсем один? И тебе не грустно? Ты можешь жить у нас. Будет весело!       — Боюсь, твой брат будет этому не рад.       — А-а откуда ты знаешь, что у меня есть брат?       — Я многое что знаю о тебе, Крис, смотря на тебя прямо сейчас. Ведь я, — он сделал многозначительную паузу, — твой ангел-хранитель.       Колин едва сдержался, чтобы не засмеяться от реакции Криса. Тот округлил глаза, а рот его принял форму буквы «о», при этом руки сами собой разъехались в стороны. «Вот дурень! Он даже более наивный, чем Лоренс. Будто ему не четырнадцать, а в два раза меньше».       — В любом случае ты такой добрый. Очень добрый, Крис. Ты мог бы мне помогать гораздо чаще.       Крис замялся.       — А-а разве ангелам нужна помощь? Разве вы не всемогущи?       — Я не совсем обычный ангел. И пока я тут, на земле, присматриваю за тобой, ты мне поможешь. Потому что иначе нельзя, Крис. Иначе всё будет плохо. И строгий Гадриэль накажет тебя.       При слове «накажет» Крис содрогнулся.       — Гадриэль – это…       — Серафим. Высший ангел.       — Ох. Ну, это… я не знаю. Надо у Мако спросить. Он всё знает. Он же старше.       — Ты уже взрослый мальчик и сам в ответе за свои действия.       — А помощь, она как-то связана с этими кактусами?       Колин коротко кивнул, закрыв глаза. «Что же он такой ломака?»       — Ты получишь и свою долю. Тебе не нужно будет участвовать в боях без правил.

***       Слова незнакомца словно эхом отразились в голове Криса.       — Тебе не нужно…       — Что-что я должен делать?       — Ничего сложного. Ты будешь мне помогать находить эти кактусы. Если потребуется, то в другой части света тоже. Я доставлю тебя туда. Если потребуется поднять что-то тяжёлое, я вновь обращусь к тебе. И да, ты получишь свою долю, я повторю. Никакой бедности, Крис. Никаких изнурительных тренировок. Никакого тирана-Мако.       — Но-о-о... я люблю Мако, он же мой братик.       — А я люблю свою сестру, — вдруг злобно бросил парень. — И мне нужно её обеспечить. А такая простая работа с кактусами поможет жить безбедно нам всем. И мне, и тебе, и Лоренс.       — Ну, это… я стесняюсь. Вдруг кто увидит.       — Никто.       Парень вытащил что-то из заднего кармана брюк и бросил на землю. В тот же миг в пожухлой траве образовалась приличная дыра.       — Вау-у, это что, портал?       — Да, это обычный способ перемещения для меня. Ну что, вступишь на мою сторону? На мою тёмную сторону.

***       Администрация школы не хотела впускать Корнелию в четыре часа утра внутрь, поэтому Корнелии, не имеющей при себе ни документов, ни денег, ни даже телефона, пришлось провести остаток ночи прямо под открытым небом!       Вначале раздосадованная девушка уселась прямо перед кованой оградой, но прутья сильно врезались в спину. К тому же было довольно холодно, и фея нашла укрытие в дупле замшелого дуба на углу. Там было тепло, сухо, немного затхло, но вполне бы сошло для того, кто уже нормально не ел и не спал несколько суток. И Корнелия, переборов свою брезгливость, завалилась там спать.