***
Темная комната, стилизованная под Викторианскую эпоху. На огромных окнах в пол висят тяжелые шторы из плотной ткани. Просторная кровать с балдахином занимает большую часть пространства. Напротив неё – дубовый комод с резными ножками. В углу справа располагается старинный камин, у которого стоят два кресла с высокими спинками. Огня в нем нет, отчего комната кажется темной, сырой и неуютной. Я сижу подле кровати, а в руках у меня блок-флейта из светлого дерева. Подношу её к губам и издаю пару звуков. Получается сначала не очень гармонично, но затем звуки складываются в печальную мелодию. И мир вокруг незаметно окрашивается в тёмно-синий цвет. В коридоре слышатся импульсивные нетерпеливые шаги. Меня пробирает дрожь, и я перестаю играть. Резким движением отворяется дверь в комнату и на пороге стоит отец, Балтор. Он шумно вдыхает воздух, и ноздри его ходят ходуном. Сегодня он явно не в духе. — Ты когда-нибудь закончишь это своё тюрлю-тю-тю? Уже мозг кипит. — П-прости, папа, — дрожащим голосом отвечаю ему я. — Не смотри на меня так. Ты знаешь, я терпеть не могу музыку с тех пор, как мама… Я прогнал всех скрипачей, я распустил весь оркестр. И от этой твоей дудки я тоже избавлюсь, если она ещё издаст хотя бы один писк. Ты меня понял?***
Из транса её вывел кашель, точнее покашливание, послышавшееся справа. Лулу распахнула глаза и вновь очутилась в комнате Колина. А в дверях стоял Джексон, видимо, немного смущённый и раздосадованный. Только сейчас Лулу поняла, что Колин так и не разжал рук, а зарылся в её волосах, зажмурив глаза. «Блин, как неловко-то». Девочка отпихнула юношу от себя. — Что это было? Глаза Колина сияли почти с какой-то эйфорией и по ним абсолютно ничего нельзя было понять. — Держись. От меня. Подальше, — сквозь зубы пробормотал он. Затем юноша вскочил, распахнул шкаф, вытащил оттуда первую попавшуюся ему чёрную рубашку и выскочил вон из комнаты, отпихнув ещё даже не вошедшего Джексона. У Лулу пробежали мурашки по коже и только сейчас девочка позволила себе расслабиться. — Я пришёл за тюнером, — подал голос бородач. — Струна порвалась, ходил менять в подвал к господину Горну. А настроить не получилось без тюнера. — У тебя разве не абсолютный слух? — Это редкость. И потом сегодня мы собираемся играть не в стандартном Е-дропе. — Джексон прошёл к своей тумбочке у кровати, порылся в ящиках, извлёк оттуда небольшой предмет, напоминающий по форме камертон. Только это было электронное устройство. — Сейчас можно закрепить на грифе вот таким образом, не трогая при этом струны. Он подергал самую нижнюю шестую струну. На маленьком экране тюнера забегали волны вверх-вниз, показывающие, насколько сильно звук не попал в резонанс с заданным. — Сейчас настроим на «до», — он подёргал ещё и покрутил колки. — Простите, что я вам помешал, — внезапно сказал Джексон и отцепил тюнер от грифа. — Я просто не думал, что… — Что не думал? — Лулу немного злилась. — Что ты тоже поведёшься на его чары. — О чём ты? — Он ведь особенный. Ему нельзя отказать. Но мне казалось, что ты тоже особенная. Ты же не просто обычная ведьма, — Джексон убрал тюнер в ящик и достал из-под кровати гитарный чехол. — Кстати, ты идёшь на вечеринку? «Бали-и-ин, вечеринка». — Я совсем забыла о ней. — Ну, у тебя ещё есть время найти себе супер-страшный костюм. Хотя на тебе всё будет смотреться отлично, — Джексон подмигнул. — Ты извини, но я закрою комнату на ключ. Поэтому тебе придётся пойти к себе или ещё куда-нибудь.***
Лулу ушла в душ. Она сняла с себя всю одежду и просто стояла под струями воды, даже не намыливая тело. Капли, почти что кипяток, стекали по её коже и смывали с неё все накопившиеся за последние дни переживания. «Почему бы просто не пожить нормально?» Лулу закрыла глаза. Самые разные мысли заполнили её разум. «Что это было за видение? Откуда оно? Почему оно возникло? Это от того, что Колин меня обнял? Блин, мы обнимались с Колином». Лулу снова задрожала, и даже горячая вода не могла остановить эту дрожь. «Алруны – демон, который живёт в нашей школе. Что ей нужно?» «Ахелой – мой вероятный дедушка, которого бабушка так тщательно скрывала и даже не включила его в свой огромный семейный альбом, что лежит на кухне в столешнице. Почему?» В душевую кто-то зашёл. Этот кто-то плакал почти навзрыд. Лулу выключила воду и выглянула из-за стенки в смежную комнату, где были раковины. Там стояла маленькая белокурая девочка, которая интенсивно тёрла щёку и плакала. «Лоренс», — догадалась ундина. Лулу выскользнула из душевой кабинки и обернулась в махровое полотенце, перевязав его на груди. Затем будто ни в чём не бывало вышла к раковинам. Лоренс испугалась. — Я не знала, что тут кто-то есть. Нигде нельзя уединиться, — девочка надула губки. — Я тоже не думала, что тут кто-то будет. Тоже хотела уединиться, — ответила ей Лулу. Они немного помолчали. Лоренс смотрела в пол, а Лулу на неё через зеркало. — Почему ты плачешь? — решила она спросить в лоб. Лоренс отняла руку от щеки. На ней красовалась огромная кровавая ссадина, относительно свежая. Ундина испугалась. — Это же надо срочно обработать! Или хотя бы промыть? — Зачем? — девочка шмыгнула носом. — Потому что… потому что потом может быть поздно. — Она взяла ватный диск из металлической коробочки, висящей над раковиной, и смочила его холодной водой. Затем несколько раз провела по щеке девочки. — Щипет, — заныла та. — Потерпи. Надо будет ещё прижечь, — от слова «прижечь» Лоренс округлила глаза и, готовая разреветься, попыталась вырваться. — Что, что такое? — Хватит с меня огня! — девочка вновь бросилась в слёзы и сложила ладони в защитном жесте. — Я не буду тебя жечь, — заверила её Лулу. — «Прижечь» лишь означает, что я обработаю рану тебе каким-нибудь спиртовым раствором: йодом, например, или зелёнкой. На Лоренс это подействовало более успокаивающе: та сразу же перестала плакать. Но недоверчиво окинула Лулу почти что презренным взглядом. — А без этого что, никак не обойтись? Лулу огляделась по сторонам, сама не зная зачем. И вдруг почувствовала знакомое покалывание в пальцах. Ундина закрыла глаза. А затем голос пугала Скоганде почти что громогласно прозвучал у неё в голове: — Кристалл-шестигранник лиловый Целебные силы откроет. Спасёшь того, кто страдает И вид вернёшь ему новый. Из крана сама собой полилась холодная вода. Девочка слышала, как падает буквально каждая капля. Она вытянула руки вперёд и подчинила себе поток воды так, что он направился к девочке светящейся прозрачной струйкой. Сформировав из этой струйки небольшой по размеру шарик, Лулу открыла глаза. Лоренс показалась ей ошарашенной: девочка стояла с открытым ртом и не двигалась. Лулу подула на водичку, и та, повинуясь ей поплыла по направлению к раненой щеке Лоренс.***
Она ощутила освежающую прохладу. Сперва это было неприятно, почти обжигало, только холодом. Но потом это стало скорее щекотно, а под конец и вовсе приятно. Наконец всё закончилось. Лоренс провела рукой по щеке и с удивлением обнаружила на месте жуткого ожога, оставленного братом, всего лишь маленькую царапинку. Она подняла полный благодарности взгляд на свою спасительницу: Лулу ласково улыбалась, а её волосы светились фиолетовым цветом.