Вечеринка была уже в самом разгаре, когда девочки спустились в роскошно украшенный к празднику подвал. В зале стоял полумрак, над сценой висели чёрные шёлковые драпировки, к которым были прикреплены вырезанные из бумаги летучие мышки и косточки. На самой сцене стояла огромная тыква с вырезанным жутким лицом, которое подсвечивалось фонариками изнутри. Стены были обклеены светящимися полосками, переливающимися разными цветами: работа третьекурсников на последнем уроке зельеварении. Звучала приглушённая музыка из хоррор-фильмов, так сказать, для разогрева. Спецэффектами была дымовая завеса, изображавшая собой туман, под которым прятались настоящие надгробия, которые ритмично появлялись из отверстий в полу. Так что это был целый квест – потанцевать на таком жутком танцполе, где ты мог в любой момент споткнуться о гранитный блок.
А девочки задержались, конечно же, потому что обратились к Корнелии, чтобы та им сделала великолепный страшный грим. Лоренс попросила, даже нет, скорее потребовала в своей обычной манере, «замаскировать это уродство на лице» в виде царапины. И Корнелия начала колдовать в своей профессиональной, неволшебной области. Она наклеила на царапину переводную татуировку в виде розы, которая отлично сочеталась с нарядом принцессы, выбранном Лоренс для праздника.
С Лулу ситуация была сложнее: когда все придумывали себе наряд, девочка пропадала где-то в океане. Поэтому Корнелия со вздохом вновь пожертвовала для девочки очередное ненужное ей платье, которое девушка надела уже целых два раза, а теперь оно вышло из моды. Это было чёрное платье-годе из шёлка, снизу украшенное стразами.
— Мне кажется, тебе бы подошёл образ русалки.
Они решили остановиться на этом, тем более Корнелии было жалко отрезать целых добрых пятьдесят сантиметров платья снизу, и они решили превратить это в интересный хвостик. Чтобы не париться с волосами, девушка одолжила Лулу парик из каскада спускающихся локонов русого оттенка с серебристым мелированием. Ну а макияж получился в чёрно-белых тонах для контраста.
Сама же Корнелия облачилась в ярко-розовое бэби-долл платье, уложила волосы, сделав из них косу вокруг венка из оливы. Прошлась пудрой и нежно-зелёными тенями по лицу и дополнила наряд такого же цвета клатчем. И на всё это она затратила всего лишь пятнадцать минут. Не без помощи магии, конечно.
Народу в зале было уже полно, а Бофара всё еще была недовольна.
— Где вы все вообще ходите, душеньки? Скоро уже начнётся банкет.
— Ты хотела сказать концерт? — улыбнулась Лулу.
— Ну, и это тоже, конечно. Но на банкете будут такие жутко вкусные сладости, — фея мечтательно прикрыла глаза. Сама девочка была одета в необычное для неё желтое платье с ромбиками, а на голове у неё было странного вида зелёное украшение в виде зелёных листьев.
— Бофара, а ты, кстати, кто? Что изображает твой костюм?
— Как что? Ананас, конечно же! Должен же хоть кто-то на этой страшной вечеринке приносить хоть немного позитива.
К ним подошли Соника и Софи. Феи были одеты в странные наряды, но всё ещё узнаваемые.
— У меня типа должен быть зашит рот, так что я не говорю, — сказала Соника указав на нарисованные кресты возле губ. — Девочка пригладила свои колючки, и оказалось, что у неё очень даже длинные волосы. А одета она была в простую майку и штаны. Только на руке красовались огромные старинные часы.
— Мы решили одеться в стиле Крипипасты. Это американский фольклор, зародившийся в конце девяностых годов, — пояснила Софи. Сама она была одета в «грязное» розовое платье, а под глазами были нарисованы кровавые подтёки. — Я Салли-поиграй-со-мной.
— А я типа Клокворк или как там её. Короче, та чувиха с часами, что чувака своего кокнула, — рассмеялась Соника. — Но я не говорю. Тик-так.
— Вам очень идёт, — одобрила наряды Лулу.
Сзади к ним подкрались неизвестные с картонными коробками на головах с нарисованными на них лицами.
— Бу, — сказала одна коробка.
— А-а, — завизжала Софи. — Майк, ты придурок!
— Ты что? Майнкрафт – это жизнь. — сказали из-под коробки.
— Падажды, а што такой майнкампф? — спросила вторая коробка.
— Майн Кампф – это автобиографическая книга Гитлера, дурак, — подала голос Фелисити, которая, как обычно, пряталась где-то неподалёку за колонной. — А Майнкрафт – это любимая игра Майка.
— Погоди, а откуда ты знаешь, что это моя любимая игра? — удивился оборотень. — Ты что, сталкер?
Фелисити вышла из-за колонны. Все были шокированы. На ней был надет костюм «Экзоскелет» из компьютерной игры «S.T.A.L.K.E.R».
— Ну конечно же, я сталкер. А как ты догадался?
Соника подошла к однокласснице с нескрываемым восхищением.
— Обалдеть! Фелисити, это лучший костюм на этой вечеринке. Без обид, ребят, но это просто высший класс. На Ф.А.В. за такой можно и убить. Ты посмотри на это: он же полностью непроницаем для пуль и осколков! Ого, да тут же кажется есть ещё и встроенная защита от радиации.
— Да, но, признаться, он тяжеловат. В таком не побегаешь.
— Для этого и нужны эирборды.
Вдруг свет в подвале полностью погас. Над сценой зажглись мерцающие светлячки, насекомые старательно собираемые оборотнями под чутким руководством Вильгельма III. Для оборотней сохранить кого-то пойманного живым – противоречие истинной природе. Так что их можно было считать тоже своеобразным чудом.
На сцену снова пустили дымовую завесу. Сзади неё к светлячкам добавили неоновую лампу бирюзового оттенка. Она просветила силуэты трех фигур на сцене. Та, что стояла впереди, медленно подняла руку, сжатую в кулак, вверх. В зале наступила тишина. Плавным движением фигура наклонилась к микрофону, стоящему перед ней и глухим баритоном произнесла:
— Вас приветствует группа Ангелы Сатаны. Как настроение, школьцы? — Толпа загудела. — Вы готовы зажечь? — Народ начал визжать и хлопать в ладоши. — Тогда слушайте наш новый хит – "Огонь в наших сердцах"!
Зазвучали бит на басу и ритмичное постукивание ударной установки в такт. Затем лидер группы сам начал играть приятную мелодию на электрогитаре и петь в микрофон. В момент проигрыша он прыгал и хлопал в ладоши. Куча обезумевших фанатов ринулась к сцене и начала прыгать вместе с ним. Лулу и сама смотрела как заворожённая. «Ему нельзя отказать», — вспомнила она слова Джексона.
Участники были в масках, как и всегда, но сегодня маски не были обычными. На них были надеты маски Ракшас, жутких демонов-людоедов буддистского происхождения. При одном взгляде на них Лулу сразу вспоминалась не самая приятная её встреча с Алруны. Хотя она совсем не была похожа на них.
Группа исполнила ещё несколько композиций как новых, так и старых. Наконец фронтмен подошёл к микрофону и сказал:
— Спасибо вам всем, вы были отличной публикой. Не перестаю восхищаться жителями Андеадлинга. А теперь мой друг возьмёт эстафету исполнения хитов на себя, если никто не против, — и он протянул гитару басисту.
— Кто? Я? — басист был ошарашен.
Лидер группы что-то шепнул тому на ухо, и басист закивал, а затем наоборот отрицательно покачал головой. Потом они оба скрылись за кулисами. Барабанщик, заметив, что вокруг никого нет, вдруг достал не пойми откуда еду и напиток в бутылке и поставил их прямо на бас-том, чем вызвал громкий хохот учеников. А затем с невозмутимым видом, не снимая маски закинул себе пару печенек в рот и запил это все питьём из бутылки. Наверняка это было что-то алкогольное.
Через пару минут на сцене появился Джексон уже без маски и с акустической гитарой в левой руке. Правой он подвинул на середину сцены перед ударной установкой табуреточку, затем пододвинул микрофон и опустил его пониже. Потом он сел на табурет, и свет софитов направился на него, а ударник оказался в тени и наконец-то мог нормально покушать.
«Ну, Джексон, настал твой звёздный час». Лулу была по-настоящему рада за своего человеческого приятеля. Ведь он так долго хотел этого. Зазвучала приятная лирическая мелодия. Она не была быстрой, а скорее того темпа, который мог настроить на романтический лад. Краем глаза ундина заметила, как Софи сделала шажочек вбок поближе к Майку, и ухмыльнулась. «Любовь витает в воздухе».
— Пойду-ка я поем, — услышала она за своей спиной. — А то этот в желтой маске так аппетитно хрустел печенками, что мне тоже захотелось. — Бофара погладила себя по животу, а Лулу не смогла сдержать улыбки.
— Бофара, ты такая классная!
— Ты чего это, душенька?
— Я просто восхищаюсь твоим взглядом на этот мир.
— Спасибо, конечно. Но тут нет никакого скрытого смысла. Я просто люблю покушать, — Бофара пошла по направлению к столику с жуткими закусками, а Лулу повернулась обратно к ребятам. К своему удивлению, она заметила, что Софи уже крутится у какого-то старшекурсника, а Майк стоит один и залипает в какую-то утилитарную игру на телефоне.
— С днём рождения. Расти большой – не будь лапшой, — поздравила его ундина.
Майк поднял голову и убрал телефон в карман джинсов.
— Спасибо, это неожиданно. Но я не просил поздравлять меня вроде. Может, мне это неприятно.
«Каким он иногда бывает грубым». Тут Лулу заметила, что у Майка загипсована левая рука, и вервольф никак не стал это маскировать.
— Ой, Майк, а что случилось?
— Карандаши точил – поранился, — бросил волк.
— Я серьезно спрашиваю.
— Ну... упал, — вервольф вздохнул. — Из окна. Какая вообще разница?
— Бедняга! А тебе не грустно так ходить с белым гипсовым куском на руке целый месяц?
— Да какое это имеет значение?
— Да, слушайте, — обратилась к ним Соника, — никогда не думала, что такое скажу, но давайте разрисуем Майку руку. А то что я, зря таскаю с собой целый день мелки Софи в рюкзаке?
— Ладно, — сказал волк, поколебавшись. — Только пусть там будет как можно больше зелёного оттенка.
Сказано-сделано. Девочки принялись рисовать. Соника нарисовала на гипсе нескольких роботов в разных вариациях.
— Я только их рисовать и умею, — пояснила фея.
Лулу же нарисовала несколько кактусов, большую голову волка на тыльной стороне кисти и подписала «От друзей» в области локтя.
— Классно вышло, — одобрил Майк. — Спасибос, чувихи.
— Это что, мои мелки? — тихим и грустным голосом спросила Софи. — За что?
— Так, только не реви, — бросилась к ней Соника. — Ты мне сама предлагала порисовать ими. Прямо-таки уговаривала.
— Да. Но не на этом же придурке. Майк, ты просто… у меня слов не находится приличных для описания твоей личности.
Софи тряхнула волосами и отвернулась к своему старшекурснику. Майк тяжело вздохнул.
— Прости, никто не знал, что так выйдет, — Лулу прикусила губу.
— Я не обижаюсь, — ответил Майк. — Просто уже надоело это всё. — А потом волк тихо добавил: — Ей нравится кто угодно, кроме меня.
— Знакомая ситуация, — Лулу кивнула головой.
— О да, великий и ужасный, невинный и прекрасный, — Майк сделал хитрую улыбочку.
— Это что, так заметно? — испуганно спросила его ундина.
— Конечно, уже вся школа об этом знает.
Лулу охватил ужас, и она медленно заскользила по стенке.
— Да расслабься ты, я же прикалываюсь. Нихрена это не заметно. Просто я очень проницательный. — Лулу пихнула его локтем, подавляя смех. — Ты же не расскажешь никому? — девочка вдруг снова испугалась.
— Да, сейчас прям побежал отнимать у Джексона микрофон и кричать о том, что Лулу влюбилась в Колина Крейвена на всю школу, — снова поймав её испуганное выражение лица, Майк рассмеялся. — Нет, конечно, глупая. О таких вещах лучше лишний раз не трепаться. Знаешь, у меня ведь с Софи была довольно дурацкая ситуация. Когда-то мы с Фредом были почти что лучшими друзьями. Ну, мне тогда так казалось. И вот мы решили поделиться друг с другом своими секретами. И я ему рассказал, что влюбился в Софи с первого взгляда. А он оказался геем и жутко обиделся. Ну и растрепал всем вокруг и Софи в том числе. Не так я себе это представлял, конечно. Думал, всё будет как-то поромантичнее что ли. Может, и она сама была бы тогда обо мне другого мнения.
Майк задумался и посмотрел на сцену. Ещё несколько минут они стояли и слушали, как Джексон играет что-то в стиле кантри.
— Но тебе лучше с ним не связываться, — добавил вервольф уже серьезно.
— Почему?
— Чуйка у меня на него нехорошая.
— Ты что-то недоговариваешь.
— Знаешь, — Майк повернулся к ней и посмотрел в глаза сквозь прорези квадратной картонки, — есть такая штука у влюблённых: они частенько идеализируют своё предмет воздыханий. И когда им говорят про них какую-то ужасную вещь, они начинают это всячески отрицать. Потому что не хотят верить, что их возлюбленный может оказаться каким-то монстром.
Эти слова заставили Лулу немного задуматься, и девочка на какое-то время выпала из реальности. Пробудили от грустных дум её бурные аплодисменты: Джексон закончил своё выступление.
— Молодец, чувак, круто! — слышалось отовсюду. — У тебя настоящий талант!
Лулу поаплодировала вместе со всеми. Джексон спрыгнул со сцены прямо в толпу, и новоиспечённые фанаты его творчества окружили его с расспросами и восхищёнными взорами. Вместо живой гитарной музыки диджей вечеринки запустил какую-то популярную клубную композицию, которую Лулу пока что не слышала за ненадобностью. В конце концов, этот жанр не интересовал ни её, ни кого-либо из её друзей.
— Эге-гей, Майки-Майки-Майки, — Лулу заметила приближающегося к их углу широкоплечего блондина с неправильной формой черепа в костюме пингвина без головы.
— Вот он мой бро, брательник, братюнчик, — парень подошел к вервольфу и потрепал его по макушке прямо через коробку. Майк отпихнул его руку незамедлительно.
— Сколько раз я просил тебя, Аустин, так не называть меня?
— Но у тебя же сегодня день. Какой день? День варенья? Не-е-ет, — он громко рассмеялся одному ему понятной шутке. — День благодаренья? Тоже нет.
— Да-да-да, у меня сегодня Дэ-Рэ, все уже в курсе. Давай, разворачивайся и топай отсюда к своим друзьям-деревенщинам.
— Элис и Эрл не деревенщины, — Аустин сделал наивное почти детское лицо. — Они хорошие. Они мои лучшие друзья.
— Иди. Отсюда, — Майк махнул рукой назад.
— А как же подарочки? Подарочки-подарочки-подарочки! — он сильно зажмурился и начал раскачиваться из стороны в сторону.
Лулу уже не могла скрыть улыбки: таким комичным ей казался этот новый человек. «Вероятно, Майку непросто в приёмной семье с таким братом».
— На, — он почти швырнул Майку небольшую коробочку, перевязанную кривым синим бантом. — Это мы все-все-все-все-все…
— Тебя опять заело? — с раздражением спросил Майк.
— Все-все-все тебе подарок делали, — окончил фразу Аустин.
Майк со вздохом распечатал упаковку и чуть было не подпрыгнул от восторга.
— Это же PSP GO. Как раз которую я хотел. Передавай огромное спасибо предкам. Ну и тебе тоже не хворать.
— А обнимашки? Хочу-хочу-хочу.
— Аргх, — Майк осторожно похлопал «братца» по плечу. — А теперь чеши отсюда и не позорь меня перед людьми.
Аустин поспешно закивал и удалился.
— Почему ты с ним так груб?
— Потому что… потому что это не твоё дело вообще-то. Лулу, не лезь в чужую жизнь, пожалуйста. Особенно в мою.
— На самом деле, — вдруг шепнула ей внезапной нарисовавшаяся рядом Софи. — Аустин часто издевался над Майком в детстве: закатывал в бочку и спускал с горы, например. Волосы выдирал. А приёмные родители всё прощали родному сынульке.
Лулу была шокирована жестокостью этого странного парня, но предпочла промолчать.
Тут откуда ни возьмись возник Колин Крейвен в облике Энтони Грина: белая рубашечка с бабочкой, классические брюки и ободок с крошечными рожками на голове. Хэллоуин же всё-таки. «А ему подходит», — решила для себя Лулу и помрачнела от этой мысли.
— Добрый вечер, — Энтони, широко улыбаясь поздоровался со всеми, слегка поклонившись, а затем поправив начавшие было спадать очки в квадратной оправе на носу.
Лулу услышала глухое рычание позади себя из-под коробки. Из-за спины Тони показалось довольное лицо Каролины Крэк в белой венецианской маске на лице.
— Приветствую, — она махнула одноклассникам рукой. — Я тайно пробралась на эту вечеринку, так что тс-с-с, — она приложила палец к месту, где должны были быть губы под маской. — Надеюсь, что меня никто не узнает.
— Ой, ну после Тони у тебя, пожалуй, самый узнава-аемый костюм, — протянул подошедший к компании Фред в серебристом стильном костюме и розовым жабо на шее. Лулу готова была поклясться, что Майк под своей коробкой закатил глаза.
— Спасибо, Фред, без твоего очень важного мнения я бы ни за что не обошлась, — съязвила Каролина. Лулу заметила, как Тони-Колин осторожно положил ей руку на плечо, и вампирша сразу успокоилась.
— А чего вы такие кислые? — к ним ко всем вернулась Бофара, прихватив с собой небольшой кулёк с орешками. — Праздник же, — тут один орешек выпрыгнул из бумажного свертка и с едва заметным писком «побежал» прочь от Бофары. — Это необычные орешки, — пояснила фея. — Праздничные с дерева жиу-ку планеты Дзэн. Никогда не знаешь, какой из них окажется живым. О, этот вроде норм, — она забросила новый орешек в рот. — Нет, ну мне на вас смотреть больно. Если никто не танцует, то давайте тогда поиграем.
— Я за, — поддержала идею Каролина. — Давайте в фанты.
— Кэр, тебе не кажется, что эта игра устарела эдак лет двести назад? — Соника подняла одну бровь.
— Это классическая игра для большой компании, в которой могут участвовать все без ограничения.
— Классная идея, — Бофара хлопнула в ладоши. — Я за! Поднимайте все руки, кто хочет играть.
Лулу вначале хотела отказаться, но потом увидела, как Тони-Колин поднял руку, и она решила, что тоже поучаствует. Согласились многие, но не все.
— Я пас! — сказала Корнелия. — Такой музончик клёвенький играет, пойду-ка я лучше потанцую.
— Ладно, я в деле, — махнула рукой Соника. — Но если мне станет скучно спустя пять минут, то можете больше даже не звать.
— Отлично! — воскликнула Бофара. Итак, Софи, мне нужны будут твои мелки и блокнот. Спасибо. Теперь каждый пускай напишет какое-либо действие на листке, сложит его несколько раз и положит… а положит в мой кулёк! — Бофара высыпала все оставшиеся орешки в рот и с хрустом принялась жевать. Говорить она не могла, но все остальные были заняты письмом посланий, поэтому не переживали. — Пыфите по неффколько фаписок.
Лулу написала достаточно простые вещи:
Расскажи свой секрет.
Стоя на одной ноге, прокукарекай пять раз.
Если есть волшебная форма, покажи её. Если нет, просто покажи свою волшебную способность.
И сложила листочки. Ребята начали играть. Первой ходила Бофара. Она смачно облизала пальчики прежде, чем засунуть руку в кулёк, дабы убедиться, что на них нет ничего липкого-сладкого, и извлекла записку.
— Если вытягиваем свой листок, то всё равно выполняем с него задание, чтобы не раскрываться. Так. «Расскажи о своём любимом блюде», — прочитала она. — Блин, ну я так не играю. Это очень-очень тяжёлый вопрос.
— Бофара, это простое задание, — воскликнул Майк. — Оно устное. Тебе даже делать ничего не нужно.
— Спалился, чувак, — фея щёлкнула пальцами. — На самом деле я люблю домашнюю выпечку, наверное, больше всего. Это максимально узкая категория. Простите, но я люблю всё. Всю еду, которая только есть на свете.
— И даже тараканов и лягушек съешь?
— Они жареные очень даже ничего.
Некоторые девочки скривились, услышав это. Следующая в очереди была Каролина. Ей попалось такое задание:
— «Отдай любую вещь из своего наряда человеку справа». Блин, я так понимаю, хэллоуинского наряда? Но у меня же только маска. Ах, ладно, — и она протянула свою маску Бофаре. Та с удовольствием надела её на лицо. Но выглядело это, скорее, смешно и совсем не страшно.
Теперь была очередь Соники.
— Хм. «Если есть волшебная форма, покажи её. Если нет, просто покажи свою волшебную способность», — я уже ненавижу того, кто это написал. Все рассмеялись. Лулу стало неловко, она смутилась. «Блин, и вот нужно было именно Сонике вытянуть этот фант!» — Моя волшебная способность заключается в том, что у меня нет волшебных способностей, — Соника энергично потрясла руками.
— Ну, ты можешь показать какой-нибудь трюк, — взбодрила её Софи.
— Отличная идея!
Соника встала, достала из своего наплечного рюкзака портативный эирборд. Встала на него и не разгоняясь заехала на нем на стену, а потом, совершив двойное сальто в воздухе, приземлилась на ноги. Ребята ей похлопали.
— Это круто. В этом тоже есть своё волшебство, — заметила Бофара.
Следующая очередь была у Лулу. Она быстро выхватила сложенный вчетверо листочек и развернув его увидела:
— «Обними существо напротив», — ундина подняла глаза вверх и столкнулась взглядом с Колином-Энтони. Сердце забилось чаще и в какой-то момент девочка забыла, как дышать.
— Оу-оу, как это ми-ило, — протянула Бофара. — Давайте уже, не тяните кота за причинные места.
Лулу сделала шаг навстречу к парню. Колин смотрел на неё зелёными, спокойными глазами и улыбался краешком рта. Приблизившись к нему, всё вокруг будто исчезло, и они остались вдвоём посреди совершенно пустого подвала. Все звуки тоже растворились. Лулу слышала лишь биение своего сердца и шумное дыхание. Колин раскрыл руки, и она почти упала на них, обвив его талию. Несколько секунд всё было в порядке, а затем наступила темнота.
***
— Открой окно! — слышу я девичий голос откуда-то снаружи. Я сижу прямо возле ставен и читаю Ремарка, так что дотянуться до щеколды мне не трудно. Если бы ещё не эта слабость в мышцах.
— Я принесла тебе домашку, — внизу стоит девушка и машет мне тетрадками.
Но что это? Я, я не могу ничего с собой сделать. Мир вокруг становится весь в оттенках розового, и я чуть ли не падаю из окна.
— Осторожнее! Сейчас я к тебе поднимусь.
Девушка расставляет прямые руки в разные стороны и сжимает кисти в кулаки. Вокруг них появляется искристое голубоватое свечение, которое постепенно распространяется от рук на всё её тело и охватывает девушку кольцом. Это кольцо с нею внутри начинает медленно подниматься. И вот она уже сидит на подоконнике, свесив ноги внутрь комнаты. Какие правильные черты лица. Какая нежная кожа! Так и хочется к ней прикоснуться. А эти веснушки, ну разве они не прелестны? Я чувствую, как улыбка расползается на моём лице. А она подходит и щёлкает меня по носу.
— Батяня твой скоро домой возвращается?
Я неопределённо киваю. Она хмычет и кладёт конспекты на прикроватную тумбочку из чёрного дерева.
— Блин, можно с тобой поделиться?
Конечно, можно. Всё, что захочешь.
— С тех пор, как Карл находится в бегах, мне стало так одиноко. Вот знаешь, даже не с кем особенно поговорить. А вчера вот, наткнулась на паренька такого забавного на рынке, представился Мако. Жалко его вообще. Такой молоденький, а уже бомж.
Смущение. У неё взгляд мутнеет. Только бы не заплакала.
— Но мы позвали его на нашу вечеринку в «Чёрную Лагуну». Там будут все наши.
Вот как? Замечательно. Но не для меня.
— Я надеюсь, ты мне доверяешь, — она берёт мои слабые тонкие ручки в свои. — Потому что доверие – это самое важное для дружбы.
Мне больно. Не физически – это я уже давно не чувствую. А морально. Но она не понимает. Душа болит. Лучше бы её не было.
Слышу гулкие шаги на лестнице. Мир вокруг становится блёкло-серым, почти белым.
— Это твой отец, — шепчет девушка. — Надо куда-то спрятаться.
Она встаёт и начинает метаться из одного угла комнаты в другой. А я остаюсь сидеть.
Дверь распахивается. Он стоит на пороге как всегда недовольный, в своём безупречном лиловом камзоле – истинном наряде аристократа.
— Рубина Хэтчер, — мрачно произносит отец.
Это он так здоровается.
Руби приседает в неловком реверансе. Отец стучит носком ботильона по полу.
— Гости – это хорошо, — его лицо вдруг озаряет улыбка.
Поразительно. Никогда не уследишь за его сменой настроения.
Он приближается к Рубине и притягивает её к себе за подбородок. Девушка издаёт глухой стон и сжимает руки в кулаки, готовясь дать отпор.
Что ты делаешь, чёрт возьми?!
Отец хватает ведьмочку за шею и волочит в коридор, согнув пополам.
Нет. Нет-нет-нет. Глаза застилает кровяного цвета ярость.
— Ты жалкий! Ты просто ничтожество! Ты просто не можешь быть моим сыном. Дети такого могущественного волшебника, как я, просто не могут быть людьми, да ещё и дефектными людьми. Я пытался быть снисходительнее к тебе, пока была жива Агата. Но сейчас я могу уничтожить всё, что ты любишь. Только потому что могу. А ты недостоин жить.
В этот момент Рубина вырывается из его хватки и выкручивает ему руку. Этому здоровому мужику в фиолетовом камзоле, моему отцу. Он кричит от боли. Ведьма в гневе удерживает уже две его руки своей одной в то время как в другой, свободной, зажигается пламя.
Кажется, я плачу. Слёзы застилают мои глаза.
***
— А ну, отпусти её, долбанный маньячила!
Лулу открыла глаза. Над ними в паре сантиметров зависал Майк, сняв наконец с головы свою «майнкрафтскую» коробку и явно готовясь к превращению в злого хищника. От сего действия парня удерживали аж трое девочек: Бофара, Соника и Софи.
Колин-Тони разжал руки и поднял их в сдающемся жесте.
— Мы всего лишь обнимались. Всего лишь.
— Нет, ну правда, Майк, успокойся. — сказала Софи. — Подумаешь, целых пять минут провели так близко друг к другу. Неужели можно настолько сильно быть завистливым?
Голос феи подействовал на оборотня успокаивающе. Он разжал кулаки и спрятал оскал. Когти на кистях втянулись, а волосы на руках примялись и стали обыкновенными.
«Пять минут. И снова какой-то галлюциногенный трип. Что это было?»
— Я больше не играю, — сказал Майк.
— До тебя даже очередь не дошла. — Сказала Бофара. — Ты трусишь?
— Нет, просто плохое настроение в глаз попало.
Майк ушёл. Причём не просто отошёл от ребят, а покинул зал совсем, громко хлопнув дверью.
— Что-то мне тоже расхотелось играть в фанты, — пробормотала Софи.
— Да, неловкая ситуация вышла, — заметила Каролина.
— Может, в карты? — предложил Энтони. — В покер.
— Не, я не спец в картах, — отрезала Бофара. — Это тебе скорее к моему дедушке, на кладбище.
***
Майку необходимо было подышать свежим воздухом. Он почти взлетел по лестнице на первый этаж и направился к двери, ведущей во двор, как вдруг услышал бой часов, тех самых старинных с маятником. Вдруг люминесцентные светильники на потолке в коридоре попеременно моргнули пару раз, а затем все стало, как прежде. Майк нахмурился, навострил уши, принюхался. Вроде чисто. Продвинулся чуть вперёд по коридору – никого. Заглянул в столовку, что была слева – тоже пусто. «Что это было?»
— Майк!
Оборотень повернулся кругом и чуть не заорал. Ну по крайней мере он точно подпрыгнул вверх от удивления и испуга и укусил костяшки кулака здоровой руки, чтобы не издать звук.
Перед мальчиком примерно в пятидесяти сантиметрах завис полупрозрачный образ его брата. На этот раз сомнений быть не могло: это однозначно был Карл. Та же лёгкая улыбка, тот же раскосый разрез глаз, те же аккуратно приглаженные волосы, так непохожие на Майковские.
«Это что, призрак?»
— Братец, — призрак почти еле слышно шептал, но чуткое волчье ухо помогало Майку уловить даже этот шелест.
Мальчик протянул руку к брату, не в силах вымолвить ни слова. Он шагнул навстречу Карлу и попытался обнять, но, увы, его руки коснулись пустоты.
Карл исчез так же внезапно, как и появился. Но вместо него Майк заметил нечто другое: в самом дальнем углу коридора, над стеклянной дверью с табличкой «во двор», нависло какое-то огромное чёрное существо. Оно смотрело на оборотня своими пустыми чёрными глазницами, а тот смотрел на него, не зная, что ему предпринять. А существо поползло по стене, вытягивая свои непропорционально длинные конечности с неправильным количеством пальцев: по три, по четыре, по шесть. А конечностей у него было много. Жуткие длинные чёрные отростки от головы создания шевелились, путаясь друг в друге. Существо открыло свой рот, обнажив не меньше трёх дюжин зубов за раз и издало истошный вопль, идущий из недр тела.
Майк ломанулся наверх по лестнице до своей комнаты на третьем этаже и заперся изнутри на ключ. Стало тихо. Можно перевести дыхание.
— От кого это ты там прячешься, Майки? — послышался злобный шёпот прямо у него над ухом.
Вервольф сорвал дверь с петель, просто навалившись на неё и побежал сломя голову на этот раз вниз. Мерзкий хохот стучал у него в голове, будто дробь молота.
***
В разгар всеобщего веселья, когда юные ученики танцевали без устали, лакомились «жуткими» сладостями до потери пульса, распускали сплетни или развлекались как-то ещё, в подвальный зал влетел Майк с диким ужасом, застывшем на его лице. Все те, кто это заметил, суетливо подбежали к пареньку, осыпая вопросами. Но Майк лишь мог мотать головой. Возникло даже ощущение, что оборотень сейчас заплачет.
— Что случилось? — спросила Лулу. — На тебе лица нет.
Майк вцепился в неё своей здоровой рукой и жалобно посмотрел на девочку. Такого взгляда ундина не видела у него ещё до сих пор.
— Происходит какая-то чертовщина, — быстро пробормотал он. — Я не знаю, что это, и что мне с этим делать. Что вообще происходит? — голос Майка перешёл на крик, граничащий с писком.
— Читерн, ты можешь нормально объясняться? — спросила Бофара. — Даже Феникса понять проще, чем тебя.
— Э, слющай ти, та, йа-то тут при чём?
— Короче, нам всем капец.
— Чего? — Бофара нахмурилась и откусила кусок какого-то странного пирога, покрытого флуоресцентной карамелью и спросила, интенсивно пережёвывая: — Это ефё пофему?
— Я не знаю, кто это или что это. Но оно там, наверху. И оно, возможно придёт сейчас по наши души.
— Опять галлюцинацию словил что ли? — спросила Бофара. — Ты бы заканчивал в компании Робби и Бобби эти грибы собирать в лесу.
— А ты бы заканчивала жрать, тупица!
— Палэгче, друх, ежжи. С дамай так нэлзя.
— Бофара даёт дельный совет, — вступилась за неё Соника. — Пойдёмте, а? Что его слушать?
Майк был просто в ярости.
— Так, расскажи всё по порядку, — попросила Лулу. — А то так ничего не понятно.
И Майк поведал о страшном существе, с которым он встретился на первом этаже, когда хотел покинуть здание. О Карле мальчик предпочёл помолчать. Несколько существ, помимо Лулу тоже слушали рассказ.
— Белиберда какая-то, — хмыкнула Софи и отвернулась. Майк выглядел расстроенным. А Лулу после его рассказа очень озадачилась и нахмурилась.
— Ты мне тоже не веришь.
— Верю. Как бы абсурдно это сейчас не звучало, но верю, потому что я её тоже видела. Часов шесть назад, — Лулу приподняла длинный подол своего праздничного платья, обнажая след от зубов Алруны на голени.
— Это она тебя так? — Майк был ошарашен. Лулу кивнула и вернула платье в исходное состояние.
— Почему ты не рассказала?
— Потому что… в этом не было необходимости, — Лулу не хотела упоминать о Колине, особенно после того, что было между ними у него в комнате.
— Что ты опять скрываешь?
— Это… это просто связано с… ну, ты сам догадываешься, наверное.
— Ах, этот мерзкий ублюдок, я его убью, — глаза Майку застилала ярость, он скрипнул зубами. — С тех пор, как он тут появился, всё пошло наперекосяк. Ещё и какие-то черти за ним увязались.
— Да, кстати, Алруны – демон, так что ты прав, именно черти.
— Охренеть – не встать! Всё, мне надоело, я пошёл с ним говорить по-мужски.
— Майк, стой. Тебе не кажется, что это бессмысленно? Он старше тебя, сильнее тебя, опытнее и… таинственнее. Кто знает, какой козырь он прячет в рукаве?
— Ужа, он прячет, ужа. Такого же мерзкого, как и он сам. Ты можешь защищать его сколько хочешь, но я это так просто не оставлю.
Майк встал и начал выискивать в толпе на танцполе знакомую физиономию. Но «физиономия» подошла с другой стороны. К Лулу.
— Доброго вечера ещё раз, — Колин с почтением поклонился как это сделал бы Энтони. А затем он схватил упирающуюся девчонку за плечо и поволок за колонну поодаль от танцпола и сцены. — Я слышал, как вы говорили. Что ты ему наплела про Алруны? — Колин был зол. И это было понятно не только по его оранжевым глазам, но даже и по голосу.
— Она напала на Майка.
— Невозможно! — оранжевый сменился на нежно-сиреневый. — Я же отправил её в другое измерение.
— Значит, она как-то оттуда выбралась. Постой, что? В другое измерение? Это как? Это же неподвластно простым смертным. Если только у тебя нет Порталиуса. Но он был один.
— Да, он один и есть. И он не у меня. И даже не у Сагира, как самого старшего ребёнка. Порталиус уничтожен блюстителями закона. А Сагира больше нет.
— А это ты откуда знаешь?
— Слушай, малая. Не лезь не в своё дело. Бери Читерна и убирайся. Старайтесь вообще не попадаться мне на глаза. От вас очень много проблем. Настолько много, что даже древние демоны решили пробудиться и прийти сюда, — он помолчал немного и добавил уже чуть более ласковым тоном, если его можно было таковым назвать. — Я понятия не имею, что здесь делает Алруны и что ей нужно от вас, от школы или от меня. И пока я пытаюсь разобраться с этим вопросом просто НЕ ЛЕЗЬТЕ. Может, мне это в виде транспаранта носить всегда с собой?
— Колин, у меня так много вопросов. И очень мало ответов.
— Не все вопросы обязательно имеют ответ. Дуй к своим и не путайся под ногами. Мне уже хватает одной любопытной маленькой девочки в жизни, — он кивнул на Лоренс, которая почему-то сидела одна в углу и грустила.
— Ты ей ожог лицо?
— А-а-а-а-а, — Колин схватился за голову. — Лулу, ты уникальна. Как ты умудряешься всегда оказаться в ненужное время в ненужном месте? Это происходит буквально с самой первой нашей встречи. Что ты делала в кустах с моим ужом, когда Балтор напал на школу? Что ты делала в поезде до Небыля? Что делала в долбанной базе Антинежитской Компании, чёрт возьми? Как, как ты вообще наткнулась на Лоренс до праздника, наконец? У меня тоже много вопросов и мало ответов.
— Предлагаю переговоры, — громко, но дрожащим голосом попросила девочка.
— Забудь об этом. Ты мне не нужна. То, что я захочу узнать, я узнаю и так. А ты мучайся в неведении.
— Ты блефуешь. Если бы мог узнать, то уже узнал бы и предпринял бы меры, как это предотвратить. А ещё я могу подать на тебя в нужные органы за жестокое обращение с детьми.
— У тебя нет доказательств.
— Есть, я сфотографировала на телефон.
Колин явно не ожидал услышать эту информацию.
— Но у тебя нет доказательств, что это сделал именно я.
— Да, у меня нет. Но кому они скорее поверят: маленькой плачущей девочке в розовом платьице или сомнительному молодому человеку, связанному ко всему прочему с наркотиками?
— Замолчи! — вдруг выкрикнул Колин. Глаза его были красные, как жгучее пламя костра на самой его макушке. — Я понял, к чему ты клонишь. Переговоры так переговоры. Но после них, Хэтчер, ты отстанешь от меня и пойдёшь заниматься своими проблемами.
— Идёт.
И она заключила сделку. И почему-то ей показалось, что в момент рукопожатия она продала душу самому дьяволу.
