— Если ты думаешь, милочка, что я забыла о твоей отработке контрольной по многочленам, то ты ошибаешься, — Власта, как ни в чём не бывало стояла посреди класса и отчитывала Лулу, а та в свою очередь стояла напротив учительницы и выслушивала обвинения. — Почему ты вчера не явилась вечером? Я тебя ждала, между прочим.
«Я-то явилась. А вот вы были явно не в себе».
— Ты что, думаешь, хорошо заставлять пожилую даму ждать? — она передёрнулась и состроила кислую мину. — Праздник, понимаешь ли. А я тоже праздник хочу. Сядь! И сегодня вечером чтобы была у меня. Тебе ещё надо будет показать тетрадь со своими домашними заданиями по заклинаниям.
На перемене Лулу играла с девочками в Уно в коридоре, и вдруг из кашляющего рупора над их головами донеслось очередное важное объявление.
—
В связи с тем, что за этот месяц в нашей школе больше не появлялось таинственных мальчиков в одних т’гусах, — вещал рупор голосом месье Лавуа, —
админист’гацией школы было п’гинято снять защитный ба’гье’г, ок’гужающий школу. Тепе’гь вход и выход сове'гшается свободным об’газом. Однако, в связи с общими волнениями в го’годе введён комендантский час после десяти вече’га. После этого в’гемени выход из школы зап’гещён, а вход ‘газ’гешён только после п’гедъявления специальной ка’гточки, кото’гую можно получить в сек’гета’гиате. Благода’гю за внимание!
— Какой смысл вводить комендантский час? — спросила Соника. — Всё равно все будут нарушать эти правила.
— Только ты, — ответила ей Фелисити. — Уно! И последняя карта, — она положила всё, что осталось, в общую колоду. — Я выиграла.
Соника ей саркастически поаплодировала.
— Молодец. Пойди почитай какое-нибудь заклинание из своего талмуда в качестве приза.
— На самом деле, — принялась объяснять Бофара, — это сильно облегчает работу полиции. Если большая часть вампиров будет сидеть по своим домам и комнатам, то того, кто шастает по ночным улицам и творит эти бесчинства с поеданием людей, будет гораздо проще вычислить. Ну и плюсом является наша личная безопасность. Пока мы тут, за нами могут присмотреть учителя и другие работники школы. Да и в принципе мы окружены толпой почти всё время. А в толпе гораздо тяжелее совершить какой-либо криминал – слишком много свидетелей.
— А если этот вампир – это кто-то из ИШДОМС? — спросила Лулу, положив красную девятку из своих карт на скамейку.
— Тогда преступления просто прекратятся. По крайней мере, их количество явно сократится, ибо очень сложно покуситься на кого-то, идя в разрез с правилами школы.
Вдруг к ним подошёл Майк. Выглядел он серьёзным и даже несколько озабоченным.
— Лулу, тебя можно на пару слов?
Ундина заметила, как Бофара положила карту на смену цвета.
— Зелёный, — объявила фея.
Лулу посмотрела на свои карты и обнаружила, что у неё две зелёных девятки на руках.
— Уно! — крикнула ундина, положив одну из них в стопку. — И ещё, — она положила вторую. — Всё, я выиграла.
— У-у-у, — расстроилась Бофара. — Ладно, банановый кекс или малиновый?
— М-м-м, пожалуй, не откажусь от бананового, — подмигнула девочка. — А теперь пошли, Майк.
Они вышли на лестничный пролёт подальше от лишних глаз. Майк молчал.
— Ну? Я тебя слушаю.
— Что будем делать с ней? — полушёпотом спросил волк.
— С кем?
— Ну, с
ней. С Алруны в общем. Она ведёт себя так, будто ничего не произошло. Если Власта – это она, конечно, как ты говоришь.
— Ах, с ней мы ничего не делать не будем. Да и не смогли бы. Она же демон.
— Но надо же что-то делать!
— А какие у нас есть варианты? Драться мы с ней не сможем.
— Да нет, зачем драться? Что, раз я оборотень, то мне лишь бы потасовку сразу устроить? Что за стереотип? Но Алруны представляет настоящую угрозу для школы, а может, и для всего Андеадлинга. Давай хотя бы скажем месье Лавуа об этом?
— А он-то что сможет сделать? Он же вообще человек.
— И снова стереотип. Он, как минимум, может её уволить.
— А каковы будут последствия? Вдруг это её взбесит, и она уничтожит не только Лавуа, но и всех нас? Алруны сейчас, как бомба замедленного действия: она может взорваться, но пока просто тикает. А вот если в ней поковыряться и перерезать какой-нибудь проводок, то она может рвануть прямо сейчас.
— Да, но ты можешь перерезать и тот проводок, что приведёт к дезактивации бомбы.
— Это слишком по-философски. Я не хочу рисковать.
— Тогда что, мы должны просто сидеть сложа руки и терпеть?
— Смотри, Колин пообещал мне переговоры. Он обещал ответить на все мои вопросы. И первое, что я точно у него спрошу – это об Алруны, потому что это то, что волнует меня больше всего.
— И когда вы хотите встретиться?
— Я пока не знаю, — пожала плечами девочка. — Мы ещё договоримся об этом.
Майк помолчал, сжимая и разжимая кулаки. Затем со вздохом сказал:
— Я не хочу, чтобы ты шла к нему одна.
— Почему?
— Потому что… потому что мне страшно. Вчера, когда вы обнимались, мне на миг показалось, что он высосет из тебя все жизненные силы. Ты вся обмякла, у тебя глаза закатились. Это реально жутко!
— Никогда бы не подумала, что это так выглядит со стороны, — пробормотала девочка. Лулу стало очень неловко, что Майк стал невольным свидетелем её амурных действий. — Вот почему ты подбежал так близко. Но я чувствовала, будто куда-то провалилась, а потом…
— Что потом?
— Я видела какие-то галлюцинации. Очень странные и страшные. Я тоже хочу спросить об этом Колина.
Лулу засунула руку в карман джинсов и нащупала свой кристалл, убедившись, что его пока никто не стащил. Майк заметил её действие.
— Что там у тебя?
— Так, ерунда.
— Врёшь. Показывай, — волк протянул руку вперёд. Лулу колебалась. Она не доверяла Майку, падкому на всё, что плохо лежит. У Соники пропал её голограф, и ундина почти была уверена, что это дело рук, а точнее лап оборотня. Но всё же протянула кристалл. Мальчик взял его из ладони Лулу и осмотрел, а потом даже понюхал.
— Эй, ну ты его ещё в рот возьми, блин!
— Где ты его взяла?
— В своё отсутствие за эти две недели на дне морском.
— Врёшь? — Майк поднял одну бровь.
— Ничуть.
— Ладно, допустим. А ты знаешь, что это за кристалл? Типа откуда он, что делает?
Девочка отрицательно покачала головой.
— Он же явно не простой, — Майк невысоко подбросил его и тут же поймал, сжав в кулаке. — Я знаю, кому его следует показать. Нашему преподавателю минералогии, господину Варрину Босоногу. Мы, конечно, маленькие для этого предмета, но всё же интересно.
— Ну, пошли, если он поможет.
— Это надо спуститься в подвал. У него там мастерская для огранки минералов.
— Я даже не знала, что у нас есть такой предмет, — призналась Лулу, когда они спускались по лестнице.
— Краткий курс в четвёртом классе. Длится всего один год. Мы же не гномы всё-таки.
— Гномы существуют? — Лулу открыла рот. — Это же нереально.
— Не более нереально, чем ты или я. Пора бы уже привыкнуть, Лулу, к тому, что в волшебном мире может существовать кто угодно. Правда вот гномы редко учатся в ИШДОМС. Слишком уж у них много предрассудков, видимо.
***
Приземистый старичок с усами а-ля Сальвадор Дали, в очках с толстенными стёклами внимательно осматривал каждую грань кристалла при свете настольной лампы в своей мастерской. Сидя за столом, он болтал своими коротенькими ножками с голыми пятками, и вращал кристалл и так, и эдак. Затем нацепил поверх очков ещё и специальный окуляр с выдвижными линзами и посмотрел на кристалл через него, прикрыв невооружённый глаз.
— Удивительно! — пискнул он вдруг. — Это редкий экземпляр Александрита. Притом очень и очень большой, я бы даже сказал гигантский для природного минерала. И с совершенно изумительной, просто ювелирной огранкой. Где вы его нашли, юная леди?
— На дне моря, — ответила Лулу. — Точнее, подземного туннеля, соединяющего озеро с морем Ворвонн.
— Потрясающе, просто бесподобно! Александрит – это разновидность минерала хризоберилла, алюмината бериллия, но с примесью хрома, отсюда и такой поразительно яркий фиолетовый оттенок, в отличие от его «золотого родственника». Это настоящий камень хамелеон: взгляните!
Дети подошли к столу господина Босонога поближе. В свете настольной лампы кристалл был тёмно-фиолетового, почти чёрного цвета. Затем учитель выключил искусственный свет, и они увидели, что кристалл теперь скорее синий или даже зелёный.
— Видите, это просто чудо! Но вас наверняка интересуют его свойства, а не морфология. В Индии Александрит называют минералом долголетия, крепкого здоровья. Известный французский мистик Элифас Леви привязал уникальные характеристики камня, а именно способность менять цвет, к свойствам крови, так как кровь в различных частях артериального и венозного русла человекоподобных может существенно отличаться по химическому составу. Поэтому считается, что самоцвет может оказывать непосредственное влияние на кровеносную систему.
— Это многое проясняет! А он может помочь ведьме, обладающей этим камнем, заживлять раны?
— Да, такое бывает. А вы что, уже успели столкнуться с этим? Или вам нужно залечить чью-то рану?
— Нет, именно что столкнулась. Не знаю, как так получилось, но я избавила одну маленькую девочку от ужасного ожога на лице. Он был настолько сильным, что даже жидкость сочилась.
— И такой эффект тоже возможен. Если только это не ваш природный дар, о котором вы не знали доселе. Вот тут я не эксперт, — учитель простодушно улыбнулся. — Я же не маг, а всего лишь гном.
— А что мне с ним теперь делать? — поинтересовалась Лулу.
— Беречь как зеницу ока, — настоял преподаватель. — Этот минерал весом в три карата будет иметь очень большой спрос с тех, кто жаждет разбогатеть. Так что никаким негодяям не показывайте его ни в коем случае. И тем более прячьте от гоблинов.
Ребята переглянулись.
— А с гоблинами что не так?
— Ух, эти мерзкие твари. Гномий народ уже несколько сотен лет воюет с ними за территорию. Причём не только у нас, в Андеадлинге, но и по всему свету. Они ушлые жулики. Так и норовят из засады прыгнуть на тебя и обчистить.
— Понятно, это личные тёрки, — шепнул Майк. — Мы же их даже не встречали никогда.
— Эх вы, молодой человек, я как гном, который никогда не работал в кузне, имею превосходный слух. Вы зря не внемлете моим словам.
Майк прикусил губу и понурил взгляд. Кому как не ему должно быть стыдно? Ведь это он всегда всем доказывает существование чего-либо!
Ребята поблагодарили минералога и собрались уходить. Учитель поспешно вскочил со своего места и побежал открывать детям дверь.
— Я рад, что вы ко мне зашли. А то у меня совсем-совсем нет посетителей, — взгрустнул он. — Последний ученик-гном, который здесь учился и приходил ко мне чисто по-дружески, обитал здесь ещё тогда, когда в моих усах ещё не было седых волосков.
— Неужели в ИШДОМС настолько мало гномов? — удивилась Лулу.
— Вы не поверите, но это ужасная правда. Все наши боятся постигать что-то новое. Вот вы думаете, почему я сижу здесь, а не навещу свою семью, например? Потому что они отвернулись от меня, как только я сказал им, что хочу работать не киркой, а головой. Хотелось, знаете, чего-то свежего, горячих ощущений. По-вашему, молодёжному – драйва. И я бежал на Запад к просвещению, и мне посчастливилось оказаться здесь. Но видите, — он вздохнул, — какое разочарование: ни одного гнома за последние сто лет. Так что, заходите.
***
Ребята не пошли обратно тем же путём, как и спустились в мастерскую, а решили пройти по низу и неожиданно для себя попали в коридор, ведущий в спальни преподавателей. В самом дальнем конце его, уже почти у очередной лестницы, ведущей наверх, они заметили дверь в комнату Власты Трукуленты. Майк нахмурился и покачал головой.
— Выбрала себе самое крайнее место. Типа не при делах, — пробормотал он.
Лулу внимательно посмотрела на дверную табличку с именем учительницы и вдруг ощутила чувство дежавю. Она расширила глаза от удивления.
— Майк! Это раньше была комната Бизера.
Волчонок сперва тоже напрягся – это было заметно по его внешнему виду. А затем расслабился.
— Ну, это было логично. Ведь нового преподавателя могут поселить в ту комнату, которая освободилась.
Позади себя они услышали неспешные шаги и обернулись. К ним направлялся Колин. Завидев ребят, он чертыхнулся и закатил глаза. Лулу приветственно помахала ему рукой, Майк поджал губы и сложил руки крестом на груди.
— Это уже даже не смешно, — сказал Колин. — Я не чувствую личного пространства из-за вас. В преподавательском крыле вы что забыли-то?
— Тебя выслеживаем, конечно, — буркнул Майк. — Делать нам ведь больше нечего.
— Так, понятно, тут разговора не получится, — Колин повернулся к Лулу. — Что ты, любопытная особа, забыла здесь?
— Я… я…
И именно в этот момент Лулу потеряла дар речи. «Блин, как неловко-то».
Майк прижал кулак к губам и сделал вид, что кашляет. На самом деле ему стало смешно и таким образом он пытался подавить смех.
— Если вы думаете, что вам удастся скрыть свои намерения от меня – не удастся. Впрочем, меня это сейчас мало волнует. Лулианна Хэтчер, как насчёт завтрашнего вечера?
— А?
— Переговоры, — напомнил Колин. — Читерн, расслабься, мы не будем обсуждать твои личные взаимоотношения с Фредом. Я нейтрально отношусь к геям.
Настала очередь Лулу подавлять смех.
— Я не гей!
— Я просто подумал, что смысла нет затыкать твои уши. Оборотни на то и превращаются в волков, что от них не ускользнёт ни один звук. Так что, — спросил он у Лулу, — в пять вечера у входа в школу тебя устроит?
Лулу интенсивно закивала головой, и ей даже пришлось ухватиться за стенку, чтобы не потерять равновесие.
— Так, с вестибулярным аппаратом у тебя не очень. Я постараюсь учесть это.
Колин развернулся и пошёл в ту сторону, откуда пришёл. Майк покосился на комнату Власты ещё раз.
— Кажется, он шёл к ней. А мы помешали.
