***
В конце мая пришёл тот день, когда все получили результаты письменной части ежегодных экзаменов. Сперва объявили результаты зельеварения. Фелисити дрожащими руками мяла бумажку с оценкой, неуверенным шагом подходя с Зельде. — Простите, — прошептала она учительнице. — Госпожа Соверейн, в списке указано, что у меня неудовлетворительная оценка. Наверное, произошла какая-то ошибка. — Нет, госпожа Макдуф, никакой ошибки нет. Вы не указали букву своего класса и номер. На вашем бланке должен был стоять значок «2М», а его не было. И эксперты из министерства посчитали это поводом для аннулирования работы. — Но… но это несправедливо! — взвизгнула ведьмочка. — Я же расписала весь рецепт правильно. — Это пересдача. К сожалению, — бесстрастным голосом ответила ей Зельда. Для неё все ученики были лишь способом заработка на жизнь. Она ни к кому не привязывалась и не испытывала сочувствия. — Они никак не могут отправить меня на пересдачу только из-за такой нелепости. Работа была подписана, там стояли фамилия и инициалы. Что, в этой школе много Фелисити Макдуф? — В этой школе нет, а в других – может быть. Министерству виднее. Может, ты пятикурсница, которая выполнила задание второго курса на отлично. Откуда им знать, что ты не жульничаешь? Фелисити просто кипела от ярости. Пересдача была назначена аж на июнь. Все поедут отдыхать к своим родным и будут веселиться, а ей придётся опять корпеть над зельеварением целую неделю, чтобы получить свою заветную пятёрку. Ужасная несправедливость! Ведьме пришлось проглотить свои слёзы обиды, чтобы сохранить достоинство. А после она просто выбежала из класса. — Если честно, мне её даже жаль, — призналась Бофара Лулу. — Она действительно старается изо всех сил, чтобы быть лучшей ученицей школы. Вот всем в нашем классе можно ставить двойки и единицы только при сравнении работ с тем, что пишет Фел. Представляю, как ей обидно.***
Желая спрятаться от своего позора, Фелисити направилась в своё излюбленное место – библиотеку. Всю короткую дорогу её преследовал смех: ей казалось, что позади бегут одноклассники и смеются, и шушукаются. Бегут и говорят: «Фелисити — двоечница, ха-ха-ха!» Девочка закрыла лицо руками и ускорила шаг. Наконец она оказалась на пятом этаже, проскочила внутрь читального зала и захлопнула за собой массивную дубовую дверь, навалившись на неё всем своим худющим телом. Отдышавшись в тишине и покое, там, где её никто не мог увидеть и где она могла получить ответы на все свои вопросы, Фелисити решила ещё раз обдумать ситуацию. — Меня отправили на пересдачу, — прошептала она. — Меня. На пересдачу. Какой позор! Она села прямо на пол и уткнулась лицом в коленки. — Стоп, почему это мой позор? Я же написала всё правильно. Это их позор, это им в минус, что они отказались проверять мою работу, — она вскочила на ноги. — Да пропади оно всё пропадом, вся эта школа и учёба вместе с ней! Фелисити стало очень и очень жарко, она прямо-таки пылала изнутри. Она оттянула ворот своего колючего зелёного свитера и выудила из-под него небольшой медальон – фамильная реликвия. Без жалости и угрызений совести девочка сорвала его с шеи и выбросила. Медальон упал, и бревенчатый пол поглотил звук покатившейся бронзы. Створки изделия открылись, и из них на Фелисити сурово посмотрела её пра-пра…-родственница в n-ном поколении. — Ничто меня больше не сдерживает! Ведьмочка растопырила руки в стороны и сжала кулаки. У костяшек появилось слабое голубоватое пламя. Огонь разгорался и рос, меняя цвет сперва до оранжевого, а потом до ярко-жёлтого. Фелисити разбежалась и, выставив руки вперёд, налетела на книжный стеллаж с желанием повалить его. — К чёрту эти книги! От них никакого толку. Бумага быстро занялась пламенем, и оно распространялось на соседние книжки. — Что тут происходит? — услышала она позади себя. И тут, словно очнувшись, поняла, что натворила. Иссохшая забинтованная рука легла ей на плечо, и пара песчинок скатилась вниз по одежде. — Девушка, это библиотека. Здесь нельзя шуметь. А это что такое? Библиотекарь-мумия словно только сейчас заметила, как половина зала пылает огнём. — Что… это вы устроили поджог? Клянусь Ра, не думала я, что кто-то посягнёт на святую святых – книги. Скорее тушите это! Мумия схватила Фел за косу и потянула резко вниз. Фелисити потащила свою косу назад, к себе. — Такая дрянь, не побоюсь этого слова. А ну-ка давай туши! — Замри! — сказал кто-то со спины. Библиотекарь отпустила волосы ведьмы и словно остолбенела. Она стояла с открытым ртом не шевелясь. Фел вздохнула с облегчением, а затем закашлялась. В комнате стало уже до того задымлено, что стало тяжело дышать. Девочка повернулась против часовой стрелки и наткнулась на Энтони Грина – старшеклассника, с которым она никогда до этого не общалась. При взгляде на него девочке стало вдруг жутко стыдно так, что она не знала, куда деть себя. Она отступила на пару шагов назад, при этом спрятав нос в ворот свитера, чтобы облегчить дыхание. И тут прямо перед ней упала деревянная балка с потолка. Фелисити едва успела отпрыгнуть назад, чтобы та не придавила ей стопу. Энтони Грин стоял спокойный, будто болотный дух с перепоя, находясь в своём болоте. Его нежный и в то же время какой-то змеиный взгляд карих глаз не блуждал, оценивая обстановку. Он смотрел только на Фелисити. А затем Энтони прикрыл веки и выставил руки ладонями вперёд. В тот же момент огонь, ведомый какой-то неведомой силой, словно магнитом привлекаемый, стал перемещаться постепенно к рукам парня. Сперва как-то неуверенно, а потом почти влетая в кончики его пальцев. Юноша будто всасывал всё пламя внутрь себя. Наконец, пожар закончился. Фелисити так и стояла перед этой упавшей балкой и грызла и без того короткие ногти на руках. Энтони вздохнул и глухо произнёс: — Отличный был обед. Юноша перешагнул через балку и замер в нескольких сантиметрах от девочки, всё так же, не мигая, смотря в её лицо. И тут Фелисити словно осенило, и необузданная ярость охватила её. Она узнала его, хоть никогда не была знакома лично. Девочка с силой стиснула кулаки, а лицо её исказила злая гримаса. — Ты тот, кто не хочет, чтобы его имя было предано огласке. Что ты забыл здесь? — Я почувствовал гарь, — спокойно ответил он, хотя по его тону невозможно было понять настроение. — Я лишь хотела подумать в одиночестве. Хотела, чтобы меня оставили в покое. — Ты бы сожгла всю школу. А мне ещё нужен аттестат отсюда, — бессмертный облизнулся и сказал: — Надо немного поумерить твой пыл. И тут Колин сделал то, что никак не могло быть ожидаемо. Он крепко схватил ведьму за плечи и жадно впился в губы Фелисити. Девочка обмякла под его напором, расслабившись. Это был внезапный, страстный поцелуй. Огонь словно придал юноше желания. Поцелуй длился довольно долго прежде, чем Фел прервала поцелуй. Теперь она смотрела на Колина совсем другими глазами. — Сегодня день поцелуев, — прошептал ей на ухо Колин. — Нет такого праздника. — Теперь будет. Расскажи это всем своим. Он оставил девочку и направился к выходу из библиотеки. — Эй, почему не сработала пожарная сигнализация? — Ах да, — он стукнул себя рукой по лбу, — ну какой же я осёл. Колин повернулся к боковой стене, на которой находилась большая красная кнопка под стеклом и сильно ударил кулаком в неё. Послышались завывания сирены, оглушавшие всех и вся вокруг. Бессмертный провел ладонью перед лицом пожилой мумии, и та, очнувшись захлопала своими беззрачковыми глазами. Колин же, послав Фел воздушный поцелуй на прощание, спешно ретировался.