School ruined my life

* в некоторых корейских школах ученикам разрешено красить волосы. Министерство образования еще в 2012 году опубликовала меморандум с рекомендацией к школьным советам уважать пожелания учеников, когда дело касается проявления их индивидуальностей.Несмотря на рекомендации министерства образования, окончательное решение в этом вопросе по-прежнему остается за школами. Sigala, Rita Ora - You for Me EPIK HIGH - 'NO DIFFERENT' ft. YUNA BTS (Spring Day) Thirty Seconds To Mars - Stay (Rihanna) V (BTS) — Sweet Night *** Понедельник. У кого-то этот день чуть ли не вызывает тошноту, а Чонгук подрывается с глуповатой и радостной улыбкой с кровати, даже раньше, чем прозвенел будильник. Сегодня он очень старательно собирается, проведя в душе дольше обычного, тщательно намыливая себя гелем, а волосы шампунем. Чистит зубы, обязательно два раза, а после полощет рот мятным ополаскивателем. По-другому укладывает волосы сегодня, не как обычно – прямой пробор, а на одну сторону. Как всегда надевает очки, чистую, выстиранную форму, на которую брызгает духами. Завтракает в спешке и снова идет чистить зубы, проверяя в зеркале их белизну. После заходит в свою комнату, проверяет рюкзак, на месте ли ценность, и отправляется в школу, но сначала встречается с друзьями, чтобы вместе пойти в этот раз. Тэхён всю дорогу бурчит, что злой на Сокджина как черт, что не подарит ему торт и они сами его съедят на большой перемене, он всем отрезал по большому куску. – И ты прикинь! С утра он мне пишет, будто ничего не случилось: «Доброе утро, мой красавец». Я, конечно, ответил, но я обижен! Нужно потом ему об этом сказать. – И что ты придумал? – интересуется Чимин, идя рядом. – Что-что. Не дам я ему в следующую встречу! Пусть сначала извиниться! –тарахтит Тэхён, а Чимин поддакивает. Так и нужно Сокджину! Всю дорогу в автобусе Тэхён уже тише рассказывает, как бы он хотел, чтобы Сокджин извинился, Чимин предлагает свои идеи, чтобы тот побольше помучился, а Чонгук просто кивает и таращится в окно, радуясь, что скоро уже совсем потеплеет. Они подходят к воротам школы, где толпы учеников общаются до начала уроков, и Чимин, не желая сразу переться в класс, предлагает сесть на лавку возле главного входа, где высажены деревья и много разных кустов. Чонгук не любит большие скопления людей, ему больше нравится посидеть в одиночестве, почитать, порисовать карандашом, таких, кажется, называют интровертами, но он любит оставаться наедине с собой, улетая в свои мысли. Он уже хочет сказать друзьям, что лучше пойдет подготовиться к уроку, как Тэхён его тянет за рукав пиджака на лавку и даже слова не дает вставить. – Пойдем, Чон. Не упрямься. Но Чонгук не успевает возмутиться, быстро закрывая рот и округляя глаза, потому что видит Юнги, заходящего в ворота школы с его братом, который активно что-то ему рассказывает, а тот кивает и начинает смеяться. Его сердце странно начинает биться, слишком быстро, по телу снова проходятся разряды Пикачу, рот открывается сам по себе, и он не может отвести взгляд. Юнги. Юнги с пепельными волосами. Они так сверкают под лучами солнца, и Юнги-хёну так идет этот цвет. Он выглядит…более…очаровательным… привлекательным? Чонгук не может оторвать глаз и прослеживает за ними, пока они не подходят к другим ребятам и начинают здороваться. Шутку Чимина он пропускает, Юнги как раз поправляет свою не заправленную рубашку, показывая полоску голого живота, и Чонгук тяжело сглатывает, затаив дыхание, задаваясь вопросом, что с ним вообще происходит?! Сегодня…сегодня он должен отдать заветную баночку пива. И если он думал, что достанет её и проблемы на том закончатся, то он крупно ошибался. Как теперь ему отдать?! Юнги всегда окружен своими друзьями. Вариант, что они останутся наедине – просто мизерный. А как ему вообще подойти к нему? Что сказать, учитывая, что он с трудом строит предложения рядом с ним? А если Хосок увидит? Он ведь обещал брату, и зачем он только это сделал?! – О! Пиздец, вы только посмотрите! Юнги покрасился. Ебать…как же он горяч с этим цветом! – Закусывает губу Тэхён, и Чимин тоже оборачивается, чтобы посмотреть и оценить. – Ага…теперь девки будут еще больше бегать за ним, – соглашается Чимин, пропуская то, что Намджун чуть ли дырку в нем не просверлил своим взглядом. До Чонгука доходит, что они говорят и он переводит на них взгляд, хмурясь. Чего это они смотрят на Юнги-хёна. Какие еще девчонки... – Блять, он смотрит сюда, – громко предупреждает Тэхён и поднимает глаза вверх, будто и не смотрел туда, а на небо, на красивые тучки, за которыми солнце чуть ли не выедает глаза своей яркостью, что плакать хочется, пока Чимин просто прикрывается рукой, делая вид, что чешет бровь. Чонгук быстро опускает голову вниз, чтобы не спалиться снова, а потом думает, они ведь уже знают друг друга, и Юнги был в его доме, они даже хорошо пообщались. Возможно, стоит поднять голову и посмотреть, может Юнги ему подаст какой-нибудь знак? Но тут же лезут совсем противоположные мысли, зачем он сдался Юнги? Зачем тому дружить с ним? Чонгук младше него, замкнутый, ничем не примечательный… у того и так полно друзей… Уголки его губ опускаются, и он сильнее сжимает лямку рюкзака, лёгкая грусть накатывает на него, но он громко вздыхает, собирается с силами и поднимает голову, обращая свой взгляд прямо на Юнги. Тот стоит неподалеку и смотрит на него в ответ с доброй улыбкой, не обращая внимание на то, что там говорит ему Минхо, а потом подмигивает одним глазом Чонгуку и уходит на задний двор. Чонгук невольно улыбается и прикладывает руки к горящим щекам. Юнги его видел и даже подмигнул. – Кому это он подмигнул? – Щурится Чимин и оборачивается посмотреть, но никого не находит позади них, только кусты. Это странно. А может у него зрение испортилось, что ему уже мерещится такое? – Чего? Кто подмигнул? – Выходит из своей роли Тэхён и смотрит на друзей. – А ты чего лыбишься? – уже к Чонгуку обращается. Чонгук сразу поднимается с лавки и делает серьёзное лицо, не выдавая себя. – Пойдемте, – сразу переводит тему, – пять минут до урока, я не хочу снова опоздать. Разумеется, их кислые мины их не спасают, и они плетутся за Чонгуком. Первые уроки проходят спокойно, только Чонгук все время ногой трясёт, заставляя себя сосредотачиваться на том, что говорят учителя, потому что его мысли часто куда-то уходят. На большой перемене они как всегда на своем привычном месте. Чонгук прислоняется головой к окну и все ждет того времени, когда Юнги приспичит покурить, чтобы увидеть его, а пока одни ученики сменяются другими, Чонгук подмечает про себя, что курящих в школе-таки довольно много, и девушек тоже. Тэхён с улыбкой достаёт из рюкзака ланч-бокс с обещанными тремя большими кусками торта. – Угощайтесь. – Открывает и подносит каждому контейнер. Чимин берет первый и сразу же, облизываясь, откусывает большой кусок, немного прожёвывает, но когда получает выброс дофамина, отвечающего за удовольствия, начинает кривится. Он быстро оглядывается в поисках салфетки, не находит, но больше удерживать в себе эту соленую гадость не может и выплевывает все в свою ладошку, еще больше корча лицо. – Блять! – высовывает язык как собачонка Чимин. – Чон, дай воду. – И сам тянется свободной и чистой рукой к рюкзаку Чонгука, а тот чуть ли не бледнеет от испуга, охает и бросает торт обратно в контейнер, закрывая спиной вид, аккуратно достаёт небольшую бутылку воды, надеясь, что Чимин не увидел баночку пива. – Ты чего?! – возмущается Тэхён и смотрит недоумевающе, как Чимин жадно пьет воду, и сам открывает рот, чтобы откусить. Жует, стонет от отвратительного вкуса и подбегает к Паку, чтобы выплюнуть ему в руку, чтобы свою не пачкать еще больше. – Тэхён! – ноет Чимин из-за поведения друга, а Чонгука это все начинает забавлять, и он показывает свою кроличью улыбку. И, разумеется, ему хочется узнать, что же с тортом не так. – Святое дерьмо! Почему он соленый?! – Топает ногой Тэхен и злится, пока Пак стряхивает все с руки в этот самый бокс и хорошо закрывает крышкой. – Кажется, будто я съел пачку соли. Говорил я тебе, что это идиотская идея! Так что тебе повезло, что твой парень не отравился этой хренью и ты не опозорился перед ним! – Неужели так плохо? – вливается Чон. – А ты сам попробуй! – говорит Чимин и вытирает руку влажной салфеткой, передавая Тэхёну. – Спасибо. Откажусь. Они продолжают еще спорить, кто мог испоганить торт, пока Чонгук глядит в окно, все надеясь увидеть Юнги-хёна. Но того все нет и нет. Если подумать, школа большая. Трёхэтажная, с кирпичными стенами в готическом стиле и большой площадью, объёмными зелеными кустами и деревьями, а на заднем дворе можно прогуляться или спрятаться от любопытных глаз, в одиночестве читая книгу на скамейке. Есть даже спортивное поле, где под трибунами ученики часто прогуливают уроки или курят. Тэхён говорил, что видел там Намджуна с Хосоком, в чем Чонгук не сомневается. Его класс расположен в начале восточного крыла, а класс Юнги, на сколько он знает, в самом конце за поворотом. Наверное, поэтому они редко сталкиваются. А мест, где можно провести перемену, – много и проблема в том, что он еще не выучил все; это Тэхён с Чимином, как только перешли, изучили школу вдоль и поперёк, и Чонгук теперь жалеет, что не пошел с ними все узнавать. – А. Держи воду. – Чимин протягивает Чонгуку бутылку, которую тот ему дал, и Чон сразу же прищуривается. – Оставь при себе свои микробы. Дарю. – Сползает с подоконника и поправляет пиджак. – Господи! Какой ты противный, Чон. – Хмыкает Чимин, но обижаться даже не думает. Тараканы Чонгука они хорошо знают. – Ага. Нужно идти. Перемена заканчивается через три минуты, – спокойно уведомляет друзей Чонгук и от отчаяния тихо вздыхает. Юнги он так и не увидел, а хотелось хоть глазком глянуть. – Ты нас в могилу сведешь! – переигрывает Тэхён, но поднимает свой зад со ступеньки, на который сидел, как и Чимин. В классе Чонгук, облокотив голову на руку, рассматривает хмурые тучи за окном, впрочем, как и его задумчиво-поганое настроение, пока учитель английского языка объясняет новую тему. Он выучил этот урок наперед, поэтому дает волю своим мыслям. Но что толку-то, если он не увидел Юнги-хёна на большой перемене, то на маленьких ему точно ничего не светит. Разве хулиганов не должно быть видно везде куда не глянь?! Что за время пошло... Оказывается, теперь их нужно самим искать, а в школе без малого тысячу учеников. Ну и что? Даже если найдет, все равно не сможет подойти, потому что не хочет никаких слухов про себя и недоброго взгляда брата. Поэтому он отчаянно вздыхает. Нет у него шансов стать ближе к Юнги-хёну. Вот и все. Уроки закончатся и тот точно быстро уйдет из школы, а Чонгуку еще делать домашнее задание, а потом потопать на три дополнительных занятия до десяти вечера. И как ему в таком настроение учиться, если хочется просто приложиться головой к подушке и проспать до завтра. Его отвлекает вибрация телефона в заднем кармане. Он тут же сводит брови, хмурясь, и сужает глаза, смотря на своих друзей, думая, что это они снова его отвлекают. Но вроде нет. Тэхён опирается головой на ладошки и придерживает глаза пальцами, чтобы не закрывались, а Чимин тарабанит пальчиками по своей руке и трясёт ногой, кажется, в ожидании, когда закончится этот ужасный урок. Они с английским вообще на «вы». Чонгук еще раз оглядывает класс, учителя и незаметно вытягивает из кармана телефон, чтобы посмотреть, а вдруг что-то важное. Неизвестный номер: «После уроков. Возле магазина Emart24. Буду ждать.» – О, Господи! – выкрикивает несдержанно Чонгук и сразу же прячет телефон, как и глаза. – Что-то случилось, Чонгук? – спрашивает обеспокоенный учитель, стоя рядом с доской, и смотрит на Чонгука, как и весь класс. Даже Тэхён пришел в себя. – Извините. Ничего. – Заливается краской Чонгук и опускает голову в тетрадь. Это же надо было?! Почему он не может себя контролировать?! Всегда ведь выходило! Тэхён, щурясь, переглядывается с Чимином. Тот только пожимает плечами, говоря, что сам не знает, что произошло, и они оба смотрят на Чонгука, который так и сидит сгорбленно, закрывая ладошками щеки; хмыкают и принимаются писать, что говорит учитель. Чонгук спустя минуту делает вид, что пишет, а на деле пытается спрятать глуповатую улыбку. Это ведь Юнги-хён написал? Где он достал его номер? Задается он вопросами. Точно ведь он. И значит, после уроков он должен с ним встретиться? И отдать свою ношу…Юнги ведь поэтому и написал? «Стоп!» – вопит сознание. А как же дополнительные? Их ведь никто не отменял! Чонгук поднимает голову и вытаращивает задумчиво глаза. Он ведь никогда не пропускал, всегда был ответственным. Ну, и если подумать, то вообще-то полно времени отдать пиво. Может, написать, что он просто опоздает? Юнги-хён ведь будет его ждать, он ведь воспитанный, не может отказать хёну. Тем более не носиться же ему с баночкой пива целый день. * Последний урок физкультуры и Чимин опаздывает, потому что долго переписывался с RM’ом, а потом ему приспичило в туалет. Он выходит из уборной, вытирает мокрые руки об себя, поднимает голову и замирает на месте. Пиздец. Неподалёку стоит Намджун, оперевшись на подоконник, скрестив руки на груди, и с самодовольным выражением лица смотрит прямо на Чимина. Белая рубашка так обтягивает его накачанные руки, что Чимин невольно сглатывает слюну. В голове писклявым голосом проносится недавно сказанное им самим «козел». И, наверное, это по его душу. Сейчас отлупит его по самые яйца, думает Чимин, а потом можно идти на физкультуру, чтобы отправили в медкабинет. Вот знал же, что нужно было тогда держать язык за зубами, но нет, включился смельчак, хотелось возмутиться. Вот теперь и пожинай плоды. Чимин бегает глазами, думая, как бы так сделать, чтобы не проходить мимо вот этой башни, что скоро в нем дырку просверлит. Но сбоку туалет, будет тупо снова туда зайти, а сзади стена. Вариантов вообще нет. Разве что в окно. Может ему и повезёт, только второй этаж. Он поправляет лацканы пиджака, прочищает горло и старается идти уверенно, смотря прямо. Намджун тянет нахальную улыбку, когда Чимин проходит и чуть кланяется в приветствии, и уже выдыхает, что тот не по его душу, но стоит ему сделать пару шагов, как его окликают. Чимин останавливается и, развернувшись вполоборота, смотрит сужеными глазами, внутри моля, чтобы его не трогали. И вообще, чего он боится. Друзья друзей не трогают. На них троих вообще должна быть расписка, что Хосок старший брат Чонгука, а они дружат с Чонгуком, значит, они уже в списке неприкосновенных. Этот Намджун вот не может не зацепить Чимина. А Чимин ведь занят. Ему вообще Намджун не нравится. А тот прицепился как банный лист. «Может сразу сказать, что он мне не интересен?» – думает Чимин. Возможно, если он первый начнет, то перебьёт мысли Намджуна и тот забудет, что хотел сказать. Побежит плакаться. Ну хорошо, с последним Чимин переборщил. – Намджун-хён, – решительно начинает Чимин, а пухлые щечки краснеют от злости, – почему ты всегда ко мне цепляешься?! Я ведь тебе ничего не сделал! Я просто спокойно шел! И вообще, – еще больше надувается Чимин, – я не хотел тебя тогда обзывать! Но ты сам виноват! Ты шел сзади и напугал меня! И вообще… – набирает воздух в грудь и затыкается, как только Намджун подходит близко к нему и смотрит со своей высоты птичьего полёта на низкого Пака. – У тебя туалетная бумага сзади. К брюкам прицепилась, – хмуро, но спокойно отвечает Намджун и с понурым лицом уходит в глубь коридора. Чимин покрывается весь румянцем и тихо стонет. Господи! Опозорился! Посреди коридора, да еще и перед Намджуном! Стыд да позор! Яростно смотрит на свои брюки и вытаскивает бумагу, наматывая на кулак, тяжело и нервно дыша. Сходил, блять, в туалет! * Намджун парень смышлёный. Умный не по годам. В компании его зовут гением, но правда неуклюжий гений, у всех есть свои недостатки. Он хорошо знает английский и превосходно разбирается в математике. Но в любовных делах он просто дилетант. Но это не страшно, у него есть деньги, харизма так и хлещет, а еще ему очень повезло с ростом. Можно не комплексовать и цеплять длинноногих красавец на каблуках. Но вот только девушки ему нахрен не сдались. Нет, он пробовал, встречался, трахался…но не то. Не привлекают особо. Намажут тонну косметики на лицо, а он потом должен целовать это наштукатуренное лицо. Да еще все на диетах сидят, не за что потрогать, одни кожа да кости. Кому такое вообще нравится?! Что касается парней, то он точно не похвастается большим списком. Был всего лишь один парень, с которым он переспал и смело записал себя в бисексуалы. Ничего серьезного, просто перепихон по согласию. Намджун не считает себя большим мачо и любителем бегать по свиданкам. Намджун любит путешествовать, он за свои девятнадцать лет много где побывал. Любит посещать музеи, выставки и ходить в походы, прогулки на велосипеде и размышлять над жизнью. Он любит жизнь. Она интересная и подкидывает неожиданные сюрпризы в виде Пак Чимина, писклявого и нервозного пухлика, который младше него. Все произошло само собой, разумеется, он знал Чимина и до своей влюблённости в него. Но в раннем возрасте он точно не думал об отношениях, сам еще был «штаны подтяни». А потом он стал замечать, как расцветает этот невинный и очаровательный сосед Хосока. Но окончательно и бесповоротно он влюбился год назад, только и думал о Чимине и его красивой улыбке, милых маленьких пальчиках и его необычайно пухленьких щечках, а его маленький рост…так и хотелось спрятать себе в карман и носить как ценную ношу. Намджун пытался завоевать его внимание и расположение. Он не был романтичной натурой, но ради Чимина ему хотелось делать все эти странные романтичные вещи, дарить цветы, например, или прогулки у моря. Но что-то пошло не так… Намджун не умел вести себя рядом с ним, и в заигрывание он не был силен. Раньше он даже не старался, все происходило само собой, а здесь словно кто-то порчу навел. Он комплимент Чимину, а тот в штыки. Он хочет помочь, но выходит все наоборот, из-за его неуклюжести у Чимина только шишки на лбу вырастают. Намджун уже просто в отчаянии. Ему крышу рвёт из-за младшего, а Чимин только косится на него, когда он появляется в его поле зрения, и вздыхает обречённо и отчаянно, а еще убегает, будто Намджун маньяк самый настоящий. Он знает, что у их троицы не самое лучшее мнение о них, но все же Намджун не безбашенный хулиган какой-то. Может уроки прогулять, он и так умный, что ему с них, все равно в престижный универ поступит, деньги и ум есть. Ну подумаешь, может иногда покурить и выпить. В алкоголе он не видит ничего плохого, если уметь пить и в пределах разумного. Ну, бывало, что в драках участвовал, за своих он горой, а всяких козлов, что слухи распространяют, хоть граблей греби, и слова до них не доходят, просишь нормально, распинаешься что и как, а им хоть бы что, ещё и сами начинают, видите ли, самые крутые и бесстрашные. Но, как говорится, от слухов не отмоешься. И вот одним ранним утром в светлую и умную голову Намджуна посетила идея. Нужно было идти другим путем, показать себя Чимину с другой стороны, какой он есть на самом деле. Он узнал номер Чимина, это было не тяжело, просто взял его у Хосока, у которого, как у обеспокоенного братца, который трясется над младшеньким, есть номера друзей Чонгука, а потом оно как-то само так получилось, Чимин шёл на контакт, и они начали переписываться. Проблема была только в том, что он не признавался, кто он на самом деле. Он хотел, чтобы Чимин сначала в него влюбился по самые уши, увяз в нём, а потом можно было и раскрываться. Они переписывались каждый день, и Намджун все время давал весомые подсказки кто он такой. Он ему писал, что любит пилатес, спортзал, музеи, говорил название любимых книг, какой у него рюкзак и в чём будет одет. Даже про любимую марку сигарет и духи с ноткой бергамота написал. Рассказал, что первый в рейтинге математике, что у него есть друг с фамилией Чон, что он высокий и с ямочками на щеках, что бывает неуклюжим, любит кофе и без него жить не может, вот последнее он всегда говорил при Чимине. Но то ли Чимин не понимал, то ли не хотел даже представлять RM’а на месте Намджуна, все было просто без толку. Захотелось ударить по клавиатуре и написать: «Блять, может откроешь свои маленькие глазки и увидишь наконец меня! Я Ким Намджун! Тот самый, которого ты видишь каждый день в школе!» А теперь выходит, что Намджун подлец, потому что так долго не раскрывал себя, хоть и знал, кто такой Чимин. А тот со своим психованным характером точно теперь обидится, если узнает правду. И как ему теперь быть он не знает. Уже просто злость брала верх. А в реальной жизни с Чимином как не клеилось, так и не клеится, хоть головой об столб бейся. Он даже у Джина спрашивал совет, и ничего хорошо из этого не вышло. Джин предложил его проводить до дома и начать разговор на какую-то отвлеченную тему, а в итоге Намджун напугал Чимина и тот вообще его обозвал. Все просто валится… А сегодня то же самое. Какие-то критические моменты. Только позовёшь того, а он уже настроен враждебно. Ну и как начать с ним говорить-то? Легче уж с медведем подружиться. * После физкультуры, последнего урока, Чимин решил еще немного остаться в спортзале, Тэхён пошел на дополнительные даже, потому что омма его раскричалась, как ненормальная, что с него будет, а Чонгука как ветром сдуло. А здесь тихо и спокойно, никто не кричит с первого этажа, когда он настраивается заниматься спортом: «Чимин, я купила твои любимые снэки». После этого тренировка идет, честно говоря, тяжело, только и думаешь о вкусных закусках, что аж слюна течет. Так что он слегка пошлепал себя по животику, поправил футболку, волосы, так он настраивается, а потом пробежал пару раз из одного конца в другой. После бега он тут же упал на пол и лежал на нем дольше, чем бегал. Вот не любит он тренировки и как себя заставлять? – Давай, Чимин! Ты сможешь! Если сбросишь два килограмма, я тебя покормлю раменом! Обещаю! – сам себе дает обещание и переворачивается на живот, слишком широко расставляет руки и приступает к отжиманиям. – Четыре… – Поднимается на трясущихся руках вверх и снова еле опускается, как видит перед глазами черные с белой полоской кеды. Чимин невольно падает от бессилия и поднимает голову вверх, все еще лежа на полу, опираясь ладошками. Его волосы растрёпаны, пот блестит на висках, а красные от напряжения щеки надутые как шарики. Не хватало ему еще, чтобы его в таком виде видел Намджун, который стоит с дебильной, самодовольной улыбкой, как думает Чим, и скрещёнными на груди руками. – Помочь? Чимин опускает голову с протяжным стоном и подставляет ладошки, чтобы спрятать в них свое вспотевшее лицо. Это же надо, пришел весь такой с идеальной фигурой, аполлон недоделанный, еще и смеётся над Чимином теперь, что он слабак. Чимин и так чувствует себя не очень, а перед ним так вообще, скрыться хочется. Он заставляет еще больше не любить себя. Чимин сжимает губы в тонкую полоску и поднимается на ноги с очень сердитым и красным лицом. Поправляет свою футболку, натягивая ее вниз. Старший все так и стоит, и пристально наблюдает за действиями Пака. – Я уже закончил, – говорит младший раздражённым тоном, который не может подавить, – и собираюсь уходить. – Чимин разворачивается на пятках и идет к скамейке, где стоит его бутылочка воды, чтобы забрать ее и быстро смыться. Этот Намджун вообще ненормальный, думает он, чего он сюда припёрся. Здесь что, кимчи бесплатно раздают?! – Ты просто неправильно делал отжимания. Я могу тебе показать. – Намджун осторожно подходит к нему, мелкими шагами, чтобы не спугнуть, мало ли что, вдруг тот снова подумает не то, что надо. «Смотрите, кто любит хвастаться!» Чимин никогда спокойным характером не отличался, он еще та разбалованная принцесса. Его родители всячески ему угождают, чтобы хальмони обсыпала их подарками и деньгами. И если ему что-то не нравится, он может быть очень неприятным. Тэхён говорит, что он «психованная истеричка, которая включается, когда не нужно». Чимин на это не обижается и старается вести себя подобающе, и быть добрым к людям, а особенно к своим друзьям. Но Намджун…господи, как он его бесит! – Не хочу! – Забрав воду, быстро поворачивается и чуть ли не стукается головой об накачанную грудь Намджуна, улавливая нотки бергамота и морща носик. От Намджуна пахнет…приятно и свежо, в голову закрадываются странные мысли, но он быстро вытряхивает их. Он ещё так близко, кажется, никогда к нему не был. Чимин не понимает, почему сразу не отталкивает его или сам не отходит. Он просто поднимает вверх голову, встречаясь с взглядом, но не отводит глаза в страхе, смотрит и впервые так близко разглядывает его лицо. Ничего необычного он там не видит. Драконий разрез глаз, черные большие зрачки, этот взгляд словно пронизывает насквозь. У Чимина глаза опускаются ниже, он смотрит на пухлые губы и сам этого не понимает, тяжело сглатывает, а у того дебильные ямочки на щеках показываются. От Намджуна веет сильной, притягательной харизмой. Ещё куча мелочей, за что можно ненавидеть Ким Намджуна. Но Чимин словно весь сжимается и забывает, что хотел сделать, точнее убежать подальше. – Просто нужно встать в правильную позу и поставить руки чуть шире плеч. У тебя они не широкие, маленькие, поэтому тебе не нужно широко расставлять, а свои крохотные, пухленькие пальчики… – начинает пошагово объяснять технику отжимания Намджун, не следя за своим потоком слов. У Чимина после слова «маленькие» будто мирно спящий тигр просыпается. Он надувается как павлин и щурит недобро глаза. Это его что, принижают! В спортзале, где он настроился на тренировку, берут и принижают. – Я понял, Намджун-хён! – перебивает он криком. Намджун от неожиданности приоткрывает рот и удивленно вскидывает брови. Он старался изо всех сил, но снова разозлил Чимина, хрен знает чем. Он ведь только объяснял технику! Пак сжимает кулачки. – Знаешь…то, что ты высокий, накаченный и старше меня не дает тебе права меня принижать! Так что…так что… – пищит Чимин и боится послать нахрен, тот ведь и ударить может, – идти ты… Кидает в него бутылку воды, но та только легко ударяется об его грудь и падает на пол, пока Намджун не понимает, что происходит, Чимин этим пользуется, быстро выбегает из спортзала, смотря, не гонятся ли за ним, и видя, что нет, успокаивается и выдыхает в коридоре. Он еще несколько секунд смотрит в сторону спортзала и бежит в раздевалку, чтобы переодеться и уйти домой. На сегодня с него хватит приключений. Он решает, что в школе он больше не будет оставаться. И снова постарается не попадаться тому на глаза. Намджун вымученно вздыхает. Он присаживается на скамейку и потирает напряженный лоб рукой. Все его старания коту под хвост. Этот Пак просто…иногда хочется его взять и потрясти так хорошо за плечи, чтобы до него наконец дошло, кто такой Намджун. И вот как ему быть? Тот словно непробиваемая крепость. Слово ему нельзя сказать, как он сразу начинает тявкать. Вот угораздило его влюбиться в такую истеричку. Но ничего, Намджун не сдастся. Он добьётся понимания и снисходительности к себе. Нужно просто немного времени. * Как только закончился последний урок, и все ученики остались, чтобы узнать у учителя про их следующие нормативы, Чонгук, как сумасшедший, даже не попрощался с Чимином и Тэхеном, выбежал из спортзала в раздевалку. Кажется, он еще никогда так быстро не бегал и не мылся. Переодевшись в спешке, пока никто не зашел, он кое-как кидает вещи в шкафчик, не удосуживаясь их аккуратно сложить или взять с собой, чтобы постирать. Сегодня у него нет на это время. Его хён уже ждет его. Он выбегает из ворот школы, словно ураган, спеша к магазину, который находится не так далеко от школы, всего в пяти минутах ходьбы. Прибыв в место назначения, Чонгук сгибается, упираясь руками в колени, пытаясь отдышаться после быстрого бега. Из-за участившегося сердцебиения его щеки покраснели, некоторые пряди прилипли ко лбу, ему очень жарко, но, кажется, больше из-за мысли, что сейчас он увидит Юнги. Чонгук выпрямляется, поправляет волосы, убирая их назад, открывая красивый лоб. Сильно сжимает лямку рюкзака и кусает нижнюю губу, потопывая ножкой по земле в ожидании, по телу проходят заряды, пока его сердце стучит в бешеном ритме. Он готов ко всему. Юнги было не трудно достать номер Чонгука и написать этому ребенку с оленьими глазами. Он знает, что после уроков тот всегда ходит на дополнительные или остаётся в школе делать домашку, никогда не прогуливает и вообще паинька. Вот тут у Юнги и взял верх интерес – пропустит ли тот свои обожаемые нудные уроки, пойдёт ли против своих принципов. Хотя интуиция говорила, что да, потому что рвение Чонгука видно невооружённым глазом, как он хочет стать ближе к нему. Чонгук не умеет скрывать свои истинные эмоции, у него все написано на лице, поэтому, стоя в магазине и выбирая продукты для их сегодняшней прогулки, он, не сомневаясь, берет и на Чонгука. Уже расплачиваясь на кассе, взяв ещё мятные сигареты, он видит запыхавшегося младшего, и на лице невольно расплывается самодовольная улыбка. – Пришел. – Юнги выходит из магазина с пакетом в руках, немного пугая младшего. – Х-ё-н, – ласково тянет Чонгук с выразительными большими глазами, радуясь, что все-таки сообщение было от Юнги. Он давит смущённую улыбку и чуть кланяется в приветствии, а потом оглядывает старшего. Тот уже не в школьной форме, а в темно-синих джинсах и кожаной куртке. – Ага. Пойдем. – И показывает пальцем на небо, что тучи сгущаются. – Сейчас может ливануть, я неподалеку оставил машину. Покажу тебе одно мое тайное местечко… – Оу…что… – вырывается быстрее, чем Чонгук успел подумать, и он заливается краской. Для него это неожиданно. Он думал, что просто отдаст злосчастную банку пива и тот сразу уйдет. Да, в глубине души он надеялся пройтись немного с Юнги, но он никак не ожидал услышать, что тот хочет показать ему кусочек своей жизни. По коже бегают мурашки, вызывая необъяснимые разряды по телу. – Я не собираюсь увозить тебя из города и убивать. – Следуя глазами за мимикой Чонгука, он решает немного пошутить и выбить из ребенка пару слов. – Что?! Нет, хён…я про это и не думал. Я… – Вот и хорошо. Пойдем. Чонгук просто кивает головой и плетется позади Юнги, как собачка, не решаясь подойти ближе. Нет, он не боится, что его хён может что-то сделать, скорее сомневается, будет ли тому комфортно рядом с ним. – Ты можешь идти рядом со мной, а не плестись сзади? – И после тихого «да, хён» Чонгук-таки ровняется с ним, хоть не очень уверенно, но Юнги ему дарует милую улыбку и тот улыбается в ответ. Чонгук с большой неуверенностью садиться в Hyundai Santa Fe серого цвета на переднее сидение и пристегивает ремень безопасности. Юнги кладёт пакет и рюкзак Чона назад, а после садится за руль, тоже пристёгиваясь, заводит мотор и включает «EPIK HIGH» спрашивая, не против ли Чонгук и слушает ли он их вообще. – Нет…хён…мне нравится. – Он не врет, хотя предпочитает более спокойную музыку, чем альтернативный хип-хоп. Но ему нравятся их голоса и слушать то, что рассказывает о них Юнги. Кажется, он готов слушать его вечно. Чонгуку так волнительно, что даже описать сложно. Подушечки пальцев так и покалывают. Он исподтишка, немного опустив голову и стряхнув чёлку, наблюдает за уверенной ездой Юнги. В машине пахнет приятно, мятный аромат с ноткой лимона, свежо, и Чонгук задумывается, возможно, так пахнет и сам Юнги, точнее парфюм на его одежде. Они едут еще около получаса, Юнги уже молчит и только внимательно следит за дорогой, но Чонгук не чувствует давящую и тяжелую атмосферу, он наоборот расслабляется, ему приятно, словно он на своем месте. Чонгук смотрит в окно, изо всех сил скрывая легкую, счастливую улыбку, закусывая нижнюю губу, пока Юнги заворачивает за поворот и останавливает машину. Он объясняет, что им нужно еще немного пройтись сквозь небольшой лес, минут десять, на что младший снова кивает и берет с заднего сидения свой рюкзак, а Юнги пакет. На улице уже потемнело, сумраки сгустились, и Юнги включает на телефоне фонарик, подсвечивая им дорогу. – Уже близко. Не боишься? – дразнит старший хриплым голосом, идя по небольшому густому лесу, смотря на младшего, а тот только робко кивает. – Мне не страшно с тобой, хён, – честно отвечает Чонгук, радуясь, что в темноте не видно его румяных щек. Он не боится темноты, поднявшегося ветра, который обдувает холодным воздухом, звука ломающихся веток под ногами и ночных птиц, он не из пугливых, просто очень стеснительный. Он наоборот может найти свое очарование в этом маленьком темном лесе. Его всего будоражит из-за неизвестности, куда его ведут. Но с Юнги...ему так спокойно, будто он нашел свою гавань, которую очень долго искал. По телу растекается непонятное тепло, и даже холодный ветер не может перебить это чувство. Они выходят из леса, и Чонгук видит черную сетчатую ограду, а за ней старые, заброшенные товарные вагоны разных цветов. – Я нашёл это место, когда мне было четырнадцать. Не хотелось сидеть одному дома. – Чонгук улавливает в голосе Юнги нотку огорчения, и из-за этого ему самому становится немного грустно. Юнги отдаёт Чонгуку пакет,отходит немного в сторону и заламывает сетку в месте, где она дырявая, говоря, чтобы Чонгук зашел первый, а тот за ним. Они, очень близко друг к другу, вместе идут по ржавым рельсам, пока не доходят до синего вагона, на котором большими белыми цифрами написано «20219». Юнги вытаскивает из заднего кармана маленький ключик и открывает замок, пока Чонгук ему светит телефоном. – Ну, не пятизвездочный отель, зато есть где посидеть, – говорит шутливо с улыбкой и с силой дергает дверь вагона. Юнги первый заскакивает внутрь, а после подаёт руку младшему, чтобы тот тоже забрался. Чонгук светит фонариком, но видно плохо, Юнги просит следовать за ним, пока он вытаскивает из кармана своей кожанки пачку спичек и зажигает свечу, одну, вторую…и Чонгук теряется на седьмой, оглядывая старый вагончик, который охватывает теплый и мягкий свет. Ему кажется, что это сон. На полу лежит старый, потертый ковер красного цвета с белыми рисунками, наверное, чтобы было тепло ногам, рядом с небольшим диваном с мягкими подушками и пледами стоит мини проектор. Стены вагона украшены разными плакатами, на деревянном стеллаже валяются пустые пачки сигарет, бутылки пива, пара закрытых вместительных коробок, но внимание Чонгука привлекла книга «Старик и море». В правом углу стоит небольшой круглый столик с двумя простыми разноцветными креслами. Здесь есть даже чайник с розеткой на полу возле стола и старый магнитофон. Наверное, это настоящий рай для интровертов, уютно и атмосферно, можно спрятаться от всего мира и побыть наедине с собой. Чонгук улыбается, даже не замечая этого, он в восторге. Юнги ему доверяет и открывает свою маленькую тайну, посвящая его в нее. Он, кажется, давно не был так счастлив, его глаза светятся, а сердце так бешено стучит. – Здесь… – Чонгук пытается преодолеть своё смущение, желая наконец выразить свои мысли, а не быть все время застенчивым. Если Юнги решил ему открыться, значит ли это, что он тоже должен переступить через себя? – Я такого никогда не видел. Здесь необыкновенно и…спокойно. Мне нравится, Юнги-хён. Очень. – Хм, не думал, что тебе может понравиться такая срань. – Врет. Он знал, что Чонгуку понравится, и наблюдал за реакцией младшего. Чонгук ему кажется очень милым и очаровательным. На лице Юнги появляется лёгкая улыбка. – Ну, располагайся. У меня есть запасная одежда, чтобы ты не испачкал свою форму. Вон, – тычет пальцем во вторую синюю коробку, – там ты найдешь для себя что-нибудь. Я жду тебя наверху. Надеюсь, успею покурить, пока дождь не начался. – Наверху? – переспрашивает удивлённым тоном и округляет свои и без того большие глаза. – Да. Когда переоденешься, выходи. Сбоку есть лестница, которая ведет на крышу вагона. Буду тебя там ждать. – И берет с собой один черный плед с дивана. Юнги молча уходит, чтобы не стеснять младшего, он помнит, как тот покрылся румянцем и хотел спрятать свое тело. Добротой Юнги не отличался, но сейчас он хочет, чтобы тому было уютно и хорошо, чтобы он мог открыться, а не прятаться, как моллюск в ракушке. Чонгук кладет свой рюкзак на диванчик и подходит к стеллажу, вытаскивает оттуда коробку и ставит ее на пол. Одежды в ней не много, но он находит темные джинсы и голубой пушистый свитер. Он не носит чужую одежду, а непостиранную тем более, но здесь без раздумий быстро переодевается, а после поднимается к Юнги. Старший сидит на краю крыши вагона, свесив ноги, и затягивается сигаретой выдыхая дым вверх, замечая неуверенного Чонгука, который стоит и мнет руками край свитера, не зная, что делать. – Садись. – Юнги немного пододвигается, и тот робко подходит и садится на плед, оказываясь слишком близко к Юнги, соприкасаясь плечами. Чонгук не опускает голову, хотя очень хочется, но он старается перебороть свою застенчивость, желая запечатлеть в своей памяти этот момент, заброшенную железную дорогу вдоль небольшого леса. Он вдыхает прохладный воздух, обнимая себя за плечи руками, а потом собирается и смотрит на расслабленного старшего, который, немного сгорбившись, сидит и смотрит на темное небо, затянутое тучами, и выдыхает дым сигареты. – Будешь? – Он поворачивает голову к Чонгуку и смотрит близко в большие пленительные глаза. – Я никогда не…не курил, хён. Я не умею. – Щеки предательски горят, а внутри разжигается огонь, словно он проглотил эту самую сигарету. Чонгук вообще против курения, но снова плюет на свои принципы, потому что хочется стать ближе. И глядя на розовые губы Юнги, зажимающие сигарету, это кажется слишком заманчивым. Одна затяжка ведь никого не убила? – Здесь нет ничего сложного. Держи. – Он дает свою сигарету в руку Чонгука, и тот даже не знает, как правильно взять ее, напряженно выдыхая, но Юнги его успокаивает и очень нежно касается своими длинными тонкими пальцами его, правильно ставя сигарету. Чонгук чувствует покалывание в груди и необъяснимый ожог на месте прикосновения Юнги. Он тяжело сглатывает слюну и очень медленно поднимает свой взгляд с трепещущими ресницами на лицо Юнги, который шевелит губами, объясняя, как курить. Чонгуку бы слушать, о чем ему говорят, но он словно в трансе, просто смотрит на него и забывает дышать. Юнги в ночном свете как нечто запретное…и слишком притягательное. – Понял? Их глаза встречаются, а сигарета в руке Чонгука тлеет. Он не отводит взгляд, даже понимая, что его спалили, но Юнги не дразнит, не хмыкает, просто закусывает нижнюю губу, и его взгляд смягчается, по телу пробегаются мурашки из-за холодного ветра, и Чонгук тяжело сглатывает. Он не чувствует напряжения, ему кажется, что время застыло. Он видит, что Юнги немножко, совсем немножко подается вперед головой, будто пересиливая себя, а потом маленькая капля падает на его носик, словно отрезвляя, и он закрывает глаза, показывая улыбку, и откидывается назад. – Чонгук, – слишком нежно слетает с губ, – сигарета тлеет. И это заставляет его прийти в себя. – Да…я… – Он растерянно стряхивает головой и смотрит на сигарету, а грудь, кажется, и так сейчас взорвётся. Он подносит быстро к губам и делает сильную затяжку мятной сигареты, но давится дымом и сильно закашливается, словно его грудную клетку сковали, а дым неприятно раздражает горло. Юнги нежно постукивает его по плечу, не сдерживая улыбку. – Все в порядке. Дыши…ребенок… – Прости… – Чонгук прикрывает другой рукой рот и отдает сигарету. – Тебе не за что извиняться. Держи лучше это… – Юнги вынимает из кармана куртки чупа-чупс, сам открывает его, сжимая в зубах сигарету, и отдает младшему, и тот принимает с улыбкой на лице и сразу же запихивает в рот, перебивая терпкий вкус на языке. – Думаю, курить не твое. – Хмыкает Юнги и тушит сигарету, выбрасывая на рельсы. – А вот чупа-чупсы сосать… – дразнит его Юнги и начинает смеяться, видя, как округлились глаз младшего, а на щеках появился румянец. – Хён… – Чонгук вынимает изо рта чупа-чупс и застенчиво, мило улыбается, просто кивая в ответ. Да, сигареты точно не для него. Для него просто проводить время с Юнги, даже если хён его постоянно дразнит. – Поделись, – хрипло просит Юнги и наклоняется к руке Чонгука, чтобы засунуть в рот леденец со вкусом кока-колы и пососать пару секунд. Вроде бы простое действие, а в голове Чонгука космос взрывается. «Юнги. Сосет. Мой чупа-чупс,» – кричит рой мыслей в голове. Чонгуку кажется, если бы он стоял, у него бы из-под ног земля ушла, но он сидит, поэтому по всему телу проходить ток, а на кончиках пальцев ощущается легкое покалывание. Он забывает про холод, отпускает леденец, заливаясь краской до кончиков ушей, и озадаченно смотрит, как Юнги ухмыляется и протягивает руку, чтобы взъерошить ему волосы, кажется, удары сердца Чонгука можно услышать с соседней планеты. «Что со мной происходит?» – мысленно спрашивает себя Чонгук. Ему спокойно и хорошо с Юнги, но напряжение…оно не тяжелое и не неприятное, оно…совсем другое...ему хочется быть близко к Юнги…это не так, как с Чимином и Тэхёном, это как-то по-другому… Юнги вынимает леденец и протягивает обратно младшему, наблюдая, как тот с опущенной головой тяжело дышит и смотрит на его руку. Он смутил это невинное дитя. Юнги сам не знает, почему так сделал. Если бы он хотел пофлиртовать, он бы так и поступил, и закончилось бы это не чем иным, как сексом, но Чонгука он точно не хочет затащить в постель. Его просто забавляет то, как младший заливается краской, как ведёт какую-то борьбу внутри. Ему интересны мысли Чонгука, что им движет и что он чувствует к нему. Но Юнги не хочет признавать, что его самого тянет к Чонгуку. – Дыши, – напоминает ему Юнги, и тот выдыхает, показывая смущённую улыбку, берет чупа-чупс, смотрит пару мгновений на него и снова берет в рот. Микробы? Кажется, у Юнги их нет. Противно? Нет…даже…приятно…а должно быть наоборот, думает он, ведь теперь он может почувствовать слюни Юнги на своем языке…на своем языке…словно…поцелуй? На этой странной мысли он поднимает голову и смотрит на прищуренные глаза Юнги. Неужели он подумал о таком…с…?! – Спускаемся. Прохладно. Не хочу, чтобы ты заболел. Еще и дождь сейчас начнется. Он кладет руку на плечо Чонгука, и тот поднимается вместе с ним, и они по очереди спускаются по лестнице, проходят внутрь вагона, заперев за собой дверь. В вагоне нет обогревателя, и это только начало весны, но лучше так, чем мерзнуть на улице. – Садись на диван и накинь на себя плед, а я сделаю нам рамен и включу какой-нибудь фильм. – Юнги трет свои плечи и подходит к пакету, вынимает оттуда ноутбук и отдаёт Чону, а после вытаскивает рамен. – Есть предложение? Что смотришь? – Ну, я смотрю аниме, хён. С фильмами…я…не очень знаком. С друзьями ходил на фантастику, – припоминает Чонгук, – давай лучше ты выберешь. – Хорошо. – Юнги включает чайник и ставит два рамена в стаканчике на стол, потирает руки, грея их своим дыханием. В вагоне достаточно прохладно и это ощутимо, Чонгук заворачивается в плед на диване и наблюдает за Юнги. – Хён… – пытается звучать уверенно Чонгук, – а…это место…многие знают о нем? – Этот вопрос его интересовал, как только он увидел заброшенные вагоны, и не спросить он просто не мог, маленький червячок внутри так и копался. Он хочет, всей душой желает, чтобы он был тем единственным… – Хм…дай-ка подумать… – специально дразнит младшего, тыча пальцем в щеку, словно думая, а потом выдыхает и всю наигранность как рукой смело. Он подходит к Чонгуку и наклоняется к его лицу, слишком близко, тот задерживает дыхания и вжимается в спинку дивана, смотря прямо в глаза Юнги, перебарывая себя. – Знает только Намджун. – И тише, интимнее: – И теперь ты… Чонгук закусывает губу и опускает глаза, выдыхая. Чайник закипел, и Юнги с улыбкой отстраняется от младшего. Оно как-то само...он не хочет и в то же время хочет увидеть легкий румянец и сияющие глаза Чонгука. Юнги заливает рамен горячей водой, закрывает крышкой и передает Чонгуку, садясь близко к нему, чтобы было теплее, и тот делится пледом, накрывая их обоих. Юнги включает ноутбук и выбирает фильм про двух парней, которые пошли учиться в полицейскую академию. На улице начинается сильный дождь, и капли вовсю барабанят по вагону, но им это совсем не мешает, наоборот еще больше расслабляет. Они доедают вкусный рамен, за который Чонгук поблагодарил Юнги, и Чон вспоминает, почему он вообще здесь, он ведь должен Юнги-хёну пиво. Юнги в замешательстве смотрит, как младший вертится, ища что-то в рюкзаке, и неуверенно, опустив голову, держа двумя руками, протягивает баночку пива. Он боится, что Юнги рассмеётся ему в лицо, потому что фруктовое пиво больше, наверное, подходит для девочек… – Серьёзно?! – Удивлённо смотрит Юнги. Черт, а Чонгук умеет удивлять. Да, он сказал ему… но это было больше для того, чтобы подразнить его, он даже и не думал, что малой достанет ему пиво, тем более Чонгук, невинный и весь такой паинька Чон Чонгук. – Спасибо. – И сердце Чонгука пропускает удар. И почему он подумал, что Юнги будет смеяться над ним? Плохой, Чонгук, плохой! – Уж больно интересно узнать, как ты его достал? – И Чонгука выдают его большие глаза и взгляд, в котором читается «только не это», Юнги на это только мило смеётся и качает головой. – Надеюсь, ты разделишь его со мной? Чонгук открывает рот от неожиданности. – Это будет получше сигареты, обещаю. – Юнги открывает баночку и делает глоток, причмокивая. – Вкусно. Будешь? «Если уж ступил на тропу зла,– проносится голос Чимина в голове, – тогда не выебывайся!» И Чонгук просто кивает и делает глоток пива после Юнги. Он облизывает губы…и…действительно вкусно, если бы не горький вкус алкоголя в конце. – Ну как? Если я не ошибусь, ты ведь никогда не пил? – Интересный вкус, хён. – Вытирает ладошкой влажные губы. – Не пил. Когда я смотрел на Тэхёна или Чимина…думал, что никогда не буду пить. – Улыбается Чонгук и Юнги ему в ответ. – Твои друзья, наверное, весёлые. – Даже очень, – соглашается Чонгук. – Но…как ты потом будешь вести машину? То есть… – Это всего лишь пару глотков слабого алкоголя. Со мной все будет в порядке. Не беспокойся. Я отвезу тебя в целости и сохранности. Но если ты так переживаешь, то… Чонгук показывает неуверенную улыбку. Само собой его учили не садиться за руль пьяным, но есть же допустимая норма алкоголя, и Юнги вряд ли ее превысил, и Чонгук решает ему довериться. – Нет, хён. Я тебе верю. Они выпивают баночку на двух, наслаждаясь просмотром фильма и звуком дождя. Чонгук расслабляется и чувствует себя особенно хорошо, как никогда. Может виной тому пару глотков алкоголя, который разносится по венам, или Юнги, с которым хочется открыться и быть самим собой, ощущать это тепло и быть рядом…так близко… Он чувствует, как плечи Юнги сотрясаются из-за приятного хриплого смеха во время забавного момента в фильме, и Чонгук забывает смотреть в экран ноутбука, любуясь тем, как щурится старший. Его хён сегодня…так о нем пекся. А в середине фильма Юнги немного наглеет и кладет голову на плечо Чонгука, устраиваясь удобнее, Чон сначала напрягается, но сразу обмякает и улыбается себе. Юнги теплый. Вместе так необычно хорошо… правильно. Если бы он был смелее, думает Чон, он бы без зазрения совести зарылся бы пальцами в пепельные волосы Юнги, чтобы почувствовать, какие они мягкие и шелковистые, вдохнул бы их запах, прикрыв глаза, ощущая запах…мяты?! «Стоп. Что?!» Чонгук ловит себя на том, что он приблизился к макушке Юнги и вдыхает запах его волос, он быстро отстраняется, заливаясь румянцем, а сердце дико стучит. Как хорошо, что Юнги увлечен фильмом и не видел этого позора. Это просто пиво ударило в голову! А через пятнадцать минут Чонгук закрывает глаза, по телу разливается нега, и он отправляется в царство Морфея. Его будит звонок на телефоне, еле открыв глаза, Чонгук находит источник шума и выключает звук, чтобы не разбудить Юнги, который продолжает дремать на его плече, мирно дыша. Чонгук осторожно рукой потирает глаза, думая, сколько времени прошло, он смотрит на экран ноутбука и тот, кажется, уже давно погас. Он снова смотрит на экран телефона и видит, что звонит «омма», а на часах уже перевалило за полночь. Он поднимает трубку и сонным голосом отвечает: – Да? Омма знает, что ее сын всегда в учебе, никуда не шляется по ночам, не то что Хосок, а если его нет поздно, значит, он от переутомления уснул у Чимина или Тэхёна, забыв предупредить. Поэтому она спокойным голосом задаёт вполне нормальные вопросы. – Ты уснул у Тэхёна? – Он заметил, что его омма всегда первого называет Тэхёна. – Забыл предупредить? Все хорошо? – Прости, я…уснул…и… – Абоджи может за тобой заехать или я пошлю Хосока. Или ты останешься у Тэхёна? – До Чонгука доходит, что Хосок точная копия оммы. И слова не даст вставить. – Я скоро буду. Не переживай, омма, ложись спать. – Тихо шепчет. Чонгуку не нравится врать. Он никогда не врал. Но если эта цена его дружбы с Юнги… то простят ему все… – Хён… – Чонгук слегка трясёт Юнги за плечо и тот открывает заспанные глаза. – Блять… Я уснул. Твое плечо слишком удобное, Чонгук. – Зевает Юнги, но все еще не встаёт с места и потирает глаза. – Нам нужно ехать. Уже, наверное, поздно, твои родители беспокоятся. – Ты сможешь вести? – Чонгука больше волнует Юнги, чем беспокойство его родителей. – Если ты про то, что я выпил… – Нет, хён, – быстро его перебивает Чонгук. И он честно отвечает. – Смогу. Давай, собирайся. – Юнги поднимается и протягивает руку Чонгуку. – Можешь оставить одежду у себя. Я подброшу тебя домой. – Спасибо, хён. Пока Юнги тушит свечи, Чонгук подбирает рюкзак с пола и со стеснительной улыбкой складывает одеяло. Дождь уже закончился, оставив после себя большие лужи на земле. Чонгук не хочет покидать это место. Он хочет остаться, а не заставлять Юнги везти его домой. Но… хорошего понемногу. Завтра в школу и он не может заставлять свою омму еще больше беспокоиться. Они идут молча, по дороге Юнги выкуривает сигарету, и холод отрезвляет мысли и тело. Юнги ведет беспечно, и, когда он останавливается недалеко от дома Чонгука, тот не хочет покидать салон машины. А вдруг эта сказка закончится, как только он выйдет, и у них больше не будет такой приятной…встречи. Он начинает нервничать. Сегодня он пережил очень много новых и удивительных эмоций благодаря Юнги, и как бы не было жадно, он дико хочет еще. – Юнги-хён… Спасибо… Я… «Давай же,» – мысленно просит Юнги. Он тоже не хочет разлучаться с этим ребенком. А ещё ему очень хочется, чтобы тот наконец закончил свое предложение. – Мне было…интересно и уютно, – наконец выговаривает Чонгук, играясь со своими пальцами, нервничая. Сердечко снова начинает быстро стучать. – Я теперь… – сглатывает слюну и выдыхает, опуская голову, – я могу тебе писать? – Господи, он это сказал. – Чонгук, ты не хочешь посмотреть на меня? – Чонгук сжимает губы и, весь напрягаясь, поворачивается к Юнги, но видя его нежную улыбку и добрые глаза, расслабляется. – Я напишу, когда доберусь. И буду ждать твой ответ. Чонгук показывает свои милые кроличьи зубки. Значит, они… друзья? – Хён, – вырывается радостно у Чонгука. – Никто не должен знать, что мы дружим. Ты согласен? – Юнги не любит выставлять все напоказ, но и скрывать тоже. Но Юнги знает, что Хосок будет против, а Чонгук слишком любит своего брата, чтобы ему перечить. Тем более многие считают, что Чонгуку нужно держаться подальше от таких типов, как Юнги. Чонгук на это только кивает. – Это будет наша с тобой тайна, хён. – И смущённо улыбается. Ему хочется задать один тяжелый вопрос. – Мы…завтра…мы… – мямлит Чонгук, сжимая пальцы в кулак, – мы можем…можем провести время тоже…вместе? – Я знаю еще много мест, где можно погулять без свидетелей, – хрипло говорит Юнги, и Чонгук улыбается. Он протягивает руку, чтобы взъерошить темные мягкие волосы младшего, пока Чонгук опускает глаза, закусывая губу. В машине играет тихая музыка, только уличные фонари освещают салон, делая атмосферу интимной. Рука Юнги с трепетом опускается все ниже, легко поглаживая младшего по щеке, слишком нежно и слишком не по-дружески…Чонгук непроизвольно открывает рот, опаляя кожу старшего горячим дыханием. Глаза сами закрываются, и он не отдает себе отчета в том, что он сам ластится. Ему так…боже…как ему…нужны касания Юнги, чтобы почувствовать себя так великолепно, до умиротворения хорошо… Юнги еще никогда не хотелось так поцеловать эти открывшиеся, немного пухлые губы. Но… Он стряхивает головой и быстро убирает руку. Чонгук его дико притягивает… – Тебе пора. – Он не хочет разлучаться с младшим. Но еще больше не хочет его пугать. – Да. – Прочищает горло Чонгук и отстраняется, чуть ли не вжимаясь в дверь машины, смотрит как-то отстранено и потеряно, не веря в происходящее. Сердце сейчас просто заглушит его барабанные перепонки. Он только что сам наслаждался теплотой рук Юнги. Это ведь нормально? – Пока, – выпаливает он, быстро выходит из машины и чуть ли не бежит в сторону дома в смешанных чувствах. Юнги еще минуту смотрит вслед уходящему Чонгуку и прикрывает глаза, опираясь руками на руль. Он не учёл только одного… Чонгук может быть дико притягательным. Когда Чонгук уже лежит в своей кровати, в простенькой, беленькой пижаме, он раздумывает, почему он ощущает себя по-другому с Юнги-хёном, чем с его друзьями? Может, у них просто иная дружба? Хён старше…поэтому Чонгук так себя и ведет. Возможно, поэтому ему и приятно, что за ним ухаживают как за донсеном. Ему нравятся касания Юнги, они такие нежные и теплые… И ему интересно, чувствует ли то же самое Юнги? Он поглядывает на одежду страшего, аккуратно сложенные на столе и мягко улыбается. Его мысли отвлекает пришедшее сообщение, и он быстро берет в руку телефон, с надеждой, что это написал Юнги. Хён: «Я уже ложусь. Спокойной ночи, ребенок!» Лицо Чонгука озаряет радостная улыбка. Возможно, это смелость от пива или мурашек по коже, но он печатает: JK: «Сладких снов, Юнги-хён.»