***
— М-да, а мы-то боялись простудиться от холодной воды. — вяло пробормотала Ханна, вытирая скатывающийся на глаза пот. Она остановилась, чтобы вытряхнуть песок из кроссовка. Космо, идущая рядом, ничего не ответила. Сидрианка медленно переставляла ноги, утопая по щиколотку в красновато-оранжевом песке. Аномальное ярко-малиновое солнце, окрашивающее небо в нежный розоватый оттенок, нещадно припекало затылок, а вокруг девушек, куда только падал взгляд, до самого горизонта простирался песок. Да уж, попасть из холодной сырой пещеры в жаркое пекло – это нужно было ещё умудриться. Стоит ли говорить, что одежда девушек под палящим солнцем высохла моментально. Дело осложнялось ещё и тем, что рюкзак Космо тоже остался на Гранвиззурии, откуда они и переместились в этот… мир? Пространство? Планету? Девушки даже приблизительно не знали, где оказались. Более того, из всех принадлежностей у них был только (та-дам!) фонарик Космо. Ну очень нужная вещь днем среди барханов. Девушкам с трудом, без подручных средств, удалось отделить от ветровки подкладку. Наружную часть куртки они обвязали вокруг головы Космо, чтобы ту не хватил солнечный удар, а подкладом Ханна обмотала уже свою рыжую макушку. Интересно, сколько времени они уже так идут? Солнце за это время только самую малость сдвинулось к горизонту. Честно говоря, очень хотелось просто лечь на песок и ждать… либо помощи, либо смерти. Но обе понимали, что это не вариант. Что пока есть силы, надо идти. Хотя положение казалось абсолютно безнадежным – вокруг была песчаная равнина, не было видно даже холма, за которым можно было понадеяться встретить оазис. Даже злость на этого бессовестного шаромыгу Че, из-за которого они сюда попали, немного притупилась, как впрочем, и все остальные эмоции. Все физические и моральные силы уходили на то, чтобы просто переставлять ноги. На помощь тоже особенно надеяться не приходилось. Хотя Ханна была уверена, что слышала голоса друзей, когда они влетели в этот дурацкий колодец, очевидно, что за ними никто не успел. Первое время ежиха ещё надеялась, что кто-нибудь да появится – Соник с Тейлзом или Шедоу, но время шло, а никто так и не пришел им на выручку. Полагаться приходилось только на себя. Но как же хотелось пить! Ханна периодически пыталась облизать сухие губы, но непослушный язык словно распух во рту и едва двигался. Ежихе казалось, что при виде обычного стакана воды, она умрет от счастья! Торндайк перевела взгляд на Космо. Сидрианке было ещё хуже. Во-первых, она была физически слабее и менее вынослива, а во-вторых, как и все растения, отчаянно нуждалась в воде. Вот только где бы её взять посреди пустыни? К слову, Космо не жаловалась, но шла тяжело и периодически спотыкалась. Тогда ежиха молча подковыляла к ней и, поднырнув под плечо, обвила за талию, поддерживая. Так, в обнимочку, они и двинулись дальше, наверняка со стороны выглядя, как пара инвалидов. Вот только какая разница, как они смотрятся – наблюдать за ними всё равно было некому. Интересно, если труанцы, благодаря артефакту, попали сюда же, то смогли ли они выжить в пустыне и найти себе новый дом или давно сгинули под безжалостным палящем солнцем? Остановившись ненадолго передохнуть, Ханна запустила руку в карман джинс и, к своему удивлению, помимо ключей от дома, обнаружила там две вишневых карамельки в потертых фантиках, когда-то подаренных ей Крим. Ежиха тогда сунула леденцы в карман и благополучно про них забыла. Сейчас же, восприняв их, как подарок небес, она молча протянула одну Космо, а другую сунула себе в рот и будущее на какое-то время представилось уже не таким страшным. Но конфетка кончилась, а вместе с ней и надежда на что-то хорошее, а через некоторое время вновь начали наваливаться апатия и усталость. — Смотри! — Космо потянула Ханну за рукав футболки. — Вон там какое-то строение! Ежиха приложила ладонь к глазам козырьком и посмотрела из-под неё в сторону горизонта. Там вдали, действительно, появилась какая-то цветная полоса. Прищурившись, Ханна даже увидела резные кроны деревьев, похожих на пальмы – их листву колыхал ветерок и ещё какое-то ажурное строение из светлого камня – не то дворец, не то храм, не то форт – отсюда было не разглядеть. Ежиха готова была поклясться, что ещё пару минут назад на горизонте ничего не было, но вдруг здесь по-другому работают законы времени и пространства? Девушки переглянулись и, как могли, прибавили шагу. Но как только они чуть продвинулись вперед, желая приблизиться к загадочному месту, видение вдруг качнулось, задрожало и растаяло в воздухе, будто его и не было. — Мираж! — запоздало воскликнула Ханна, разочарованно прикрывая глаза. — Но… — Космо не хотела так просто отпускать едва забрезжившую надежду, — Если мы видели какое-то строение, значит, оно точно есть на этой планете. Может она на такая уж и большая и мы сможем дойти до жилья. Ежиха с сомнением покачала головой. Как внучка ученого она хорошо знала, как работает иллюзия. — То что мы видели… — с перерывами заговорила она, с трудом ворочая тяжелым языком, — Это так называемый «верхний мираж»… Такие миражи могут быть видны на расстоянии сотен километров… Помнится, Ханна была поражена, когда дедушка рассказал ей, что жители Лазурного берега Франции по утрам частенько видят цепочку Корсиканских гор, расстояние до которых не менее двухсот километров. Сейчас это было лишь сторонним воспоминанием, промелькнувшим в её усталой, плохо соображающей голове. — Значит, это конец. — Космо чуть не плакала, хотя и старалась держаться. — Кто знает, — устало откликнулась ежиха, — Может и хорошо, что мираж так быстро исчез и мы не пошли в ложном направлении. Неясно ещё, где находится это строение… На память вновь пришли истории, прочитанные уже ею самой. Одна из самых известных трагедий на её родной планете, связанных с оптической иллюзией, произошла в Сахаре. Путешественники попались в ловушку миража и проследовали за ним, отклонившись на шестьдесят километров от спасительного колодца. В итоге, погиб весь караван, несмотря на то, что его вел опытный проводник. Так что им с Космо ещё повезло, что марево растворилось в воздухе, как только слегка поменялся угол зрения. Хотя… какая разница, куда идти? Везде песок, и нет ни малейшего представления о правильном направлении… Они какое-то время ещё брели по бескрайней пустыне. Первой сдалась Космо. Она выскользнула из рук Ханны и просто села на песок, показывая, что не может идти дальше. Ежиха, понимая, что сил у неё не осталось, даже чтобы тащить себя, не то что кого-то другого, молча опустилась рядом. Через какое-то время они легли на песок и, прежде чем закрыть глаза, Космо вытянула руку. Ханна без слов поняла её и, слабо улыбнувшись, протянула ей навстречу свою ладонь, переплетая пальцы. По крайней мере, они умрут не в одиночестве. Ханна прикрыла глаза и с удивлением обнаружила, что умирать не так уж и неприятно. Головная боль, что до этого со страшной силой пульсировала в висках и затылке, почти сошла на нет. Жажда тоже уже не чувствовалась, а под сомкнутыми веками поплыл медленный ленивый хоровод цветных пятен, унося ежиху в сладкий сон забытья. На секунду ей почудилось лицо Шедоу, но видение тут же пропало и красочная вереница продолжила свое движение. Сколько это длилось, Ханна понять не могла. Она впала в какое-то оцепенение и совершенно потерялась во времени и реальности. Где она сейчас? Задремала на Земле, пока дедушка объяснял что-то сложное и слишком нудное? Вырубилась на Мобиусе после тяжелой смены в кафе? Потеряла сознание после чашки кофе, как с ней уже бывало раньше и переволновала всех своих друзей? Или же лежит под безжалостным солнцем в пустыне? Точно сказать Ханна не могла. Да и гадать не хотелось – вокруг были блаженная тишина и умиротворение. Неожиданно сухое безмолвие пустыни разбил громкий рокот мотора. Откуда он здесь? Но открывать глаза и уж тем более вставать, у Ханны не было никакого желания. Хотелось ещё немного побыть в этой сладкой неге, ласковой полудреме, в которой не жарко, не больно и совсем не о чем беспокоиться. Ежиха уловила шелест чужих шагов по песку и раздраженно дёрнула ухом. Ну почему её просто не могут оставить в покое? Она устала спасать кого-то и спасаться самой. Имеет она право на минутку тишины или нет? Подошедшие, очевидно, придерживались мнения, что нет, не имеет. Они тихо переговаривались на незнакомом языке, потом один тряхнул ежиху за плечо и она нехотя открыла глаза. — Ну чего? — резко и зло бросила Ханна незнакомцу, чьи глаза с любопытством смотрели на неё из-под куфии. Тот не обиделся, лишь засмеялся каким-то легким переливчатым смехом и что-то сказал своему приятелю на чужом наречии, а потом спросил ежиху почти без акцента: — Встать сможешь?***