Право голоса

      Болит всё тело, надрывно ноет таз, в голове звенит от истерики — Бэкхён смотрит в одну точку на полоске солнечного света на полу спальни. Моргать нет сил, хотя глаза уже сильно сушит. Кажется, если он смочит их слезой, его внутреннее спокойствие надломится, рухнув с самой крыши их многоэтажки, и разлетится по асфальту мелкой крошкой. Он сильнее кутается в одеяло, когда в груди особенно неприятно ёкает сердце, посылая мурашки к кончикам пальцев ног и рук.       Дверь в комнату приоткрывается — заходит Тэкён, тихо останавливаясь в проходе. Он молча смотрит на супруга с минуту и, понимая, что Бэкхён не отреагирует, медленно подходит ближе. Мужчина опускается на пол напротив него и задумчиво вглядывается в его умиротворённые, на первый взгляд, черты лица. Омега даже не хочет думать, что происходит в голове этого… человека? Ему плевать, чувствует ли он сожаление или доволен своей выходкой. Бэкхён смотрит сквозь него, не фокусируя взгляд, будто это спасёт его от окружающего, будто оно станет таким же невидимым для него.       — Уже одиннадцать, — произносит Тэкён, отводя взгляд к зашторенному окну. — Ты собираешься вставать?       Бэкхён не отвечает, на его лице не реагирует ни одна мышца, ни один нерв, будто он и не слышит вовсе, только вот незадача — слышит, к сожалению. И ему нечего сказать, потому что хоть двенадцать, хоть час дня — ему не хочется выбираться из нагретого кокона в мир, где за собственное мнение можно нехило схлопотать.       Он переспал со всеми мыслями о вчерашнем вечере, с чувством вины и жалости, с обвинениями, что это он — причина всей жести, какую навлёк на себя, и его взгляд на вещи немного поменялся. Под эмоциями, рыдая в ванной перед приходом полиции, он ненавидел себя, думал, что ему стоит прислушаться к мужу, перестать бунтовать, но сейчас, когда сознание прояснилось, а вокруг воцарилась тишина, он чувствует себя не так подавлено. Он слышит отголоски раскаяния в чужом голосе, и это придаёт уверенности. Бэкхён не собирается пресмыкаться, а дурное желание уберечь себя в дальнейшем отходит на второй план — теперь он знает, что можно ожидать; знает, как надавить в ответ.       — Бэкхён, — зовёт альфа, и ему приходится перевести взгляд на него. — Тебе сделать кофе?       Кофе? Серьёзно? Бэкхёну хочется смеяться, только ему совсем не весело. Он чувствует напряжение в шее, что затекла от неподвижности за ночь; слабость от усталости и стресса — у него нет желания жить этот день. Можно перемотать на понедельник?       Тэкён шумно выдыхает и поднимается на ноги, уходит из спальни, оставляя его одного, но ненадолго. Он возвращается спустя минут пять с кружкой и глубокой тарелкой, ставит на пол и снова садится. Бэкхён не может не посмотреть на содержимое посуды — кофе без молока и рис с яйцом.       — Тебе надо поесть, — объясняет он.       Есть не хочется, а тем более из рук Тэкёна. В горле ком и тошнота, становится противно от запаха еды, щекочущей нос. Бэкхён откидывает одеяло и аккуратно встаёт, прислушиваясь к своему телу. Сегодня он не настроен мириться, пытаться восстановить семейный уют или чего там ждёт от него альфа — сегодня он будет заботиться только о себе и о Джемине, которого надо забрать у друзей, что до сих пор не звонили, видимо, боясь попасться под горячую руку даже не столько омеги, сколько его нерадивого супруга.       Бэкхён обходит мужчину, скользит носками по полу, потому что поднять нормально ноги больно, и, опираясь о стены, идёт в сторону ванной под чутким взглядом Тэкёна. Он не смотрит в зеркало, через силу чистит зубы — потому что надо, потому что нельзя поддаваться внутреннему чувству разложения, иначе загнулся бы уже давно. На душ он не решается, слишком слаб, потому выходит из ванной довольно скоро и идёт на кухню. Он ставит и так горячий чайник греться заново, готовит себе новый кофе, слыша за спиной шаги альфы.       — Я съезжу за Джемином, предупреди своих друзей, чтобы собрали его, — звучит слишком равнодушно, без упрёков. Неужели решил не продолжать истерику? Успокоился?       Рядом с полупустой чашкой появляется его телефон, а альфа садится за стол и смотрит ему в спину, ждёт. Бэкхён сглатывает, косится на гаджет, а потом заливает растворимый порошок кипятком, добавляя в конце молоко. Он переживает за сына: как тот провёл вчерашний день, как сегодня утром себя ведёт — но звонить боится — боится напугать Минсока, боится, что моча Тэкёну в голову ударит.       — Бэкхён, — с нажимом, от которого во рту пересыхает.       Омега берёт в руки телефон и набирает лучшего друга, закрывая глаза, пока на звонок не отвечают:       — Бэкхённи?       — Привет, — он пытается придать голосу расслабленности.       — Тебе нужна помощь? — слышно, как Минсок боится. — Он ничего тебе не сделал?       — Тэкён заедет в течение часа за Джемином, — ему нечего больше ответить, если он не хочет снова расплакаться на глазах у супруга.       — Хочешь, я приеду с Джемином? Тебе вызвать врача? — будто всё понимая, Минсок взволнованно дышит. — Бэкхён, он меня слышит?       Бэкхён краем глаза смотрит в бок и прислушивается:       — Нет.       — Если тебе очень больно, скажи «да».       Бэкхён тяжело вздыхает, прикрывает глаза и думает, на сколько баллов можно оценить ущерб.       — Да нет, наверное, — он давится задушенным смешком. — Как Джеминни?       — Всё хорошо, только спрашивал, где ты, — вздыхает он. — Пожалуйста, Бэк, умоляю, давай завтра соберём твои вещи, и ты поживёшь у нас?       — Мне пора, — хмурится Бэкхён. Если он сбежит совсем, Тэкён всё равно его из-под земли достанет, какой смысл?       Он отключает звонок и замечает непрочитанное сообщение, висящее красной единичкой, которое сразу же открывает. «Хорошо», — от мистера Пака. Что «хорошо»? Бэкхён смотрит выше и видит короткую переписку вчерашним вечером, когда он уже лёг спать. Какого чёрта?!       От кого: Мистер Пак       «Вы в порядке?»       Кому: Мистер Пак       «Всё отлично, — и улыбающийся смайлик. — Не пишите мне в нерабочее время».       От кого: Мистер Пак       «Хорошо».       Бэкхён в ужасе округляет глаза и нервно закусывает губу — Тэкён брал его телефон? И отвечал на сообщения? И как давно это происходит?! Он оглядывается на мужчину, что выгибает вопросительно бровь. Слов нет, чтобы высказать хоть что-то, чтобы хотя бы спросить «зачем?». Как он теперь посмотрит в глаза Чанёлю, когда так грубо отшил его в сообщении?! Какой стыд!       — Я поехал, — на затянувшееся молчание выдаёт Тэкён и встаёт.       Он подходит к Бэкхёну, сохраняя контакт их глаз, и настойчиво забирает из его рук телефон. Омега даже не сразу это понимает, реагирует, когда тот выходит из кухни. Уголки глаз снова жжёт, а в носу неприятно сдавливает от нахлынувшей обиды и бессилия.       Входная дверь звучно хлопает, и Бэкхён отмирает, насколько возможно быстро идёт в прихожую, осматривает тумбочку, но телефона там нет. Он проверяет все карманы своего пальто, лёгкой куртки Тэкёна, что ещё не успели убрать на зиму в шкаф, но теперь даже ключей от квартиры не находит.       Он растерянно поднимает взгляд на дверь, запертую снаружи, и оглядывается назад, пытаясь понять, что всё это значит. Бэкхён возвращается в кухню и осторожно садится на стул, морщась от жжения в заднице. Тэкён же не собирается держать его взаперти и без связи вечно? Это же цирк.       Бэкхён обречённо прикрывает глаза на пару мгновений, приводя в порядок испуганные мысли, что ворохом клубились на внутренней сцене его сознания, пока занавес его век плотно закрыт. Сейчас не время паниковать, он всё равно никуда не собирался, звонить тоже, так что дождётся мужа и всё выяснит. Надо расставить все точки на «Ё», пока это не зашло слишком далеко, откуда выбраться будет ещё сложнее и только сдирая локти и колени в кровь, оставляя по дороге вырванные ногти. Перспектива не из лучших, как на неё ни посмотри.       Он достаёт из морозильной камеры небольшой кусочек мяса, а на плиту ставит кастрюлю, заливая холодной водой, чтобы полностью скрыть мясо под ней. Омега ставит бульон вариться, добавляет ложку вегеты и оставляет на медленном огне. Наконец, руки доходят до приготовления супа для сына, который каждый день жалуется, что в садике он слишком солёный.       Часа через полтора альфа возвращается с Джемином на руках, о чём-то весело с ним переговариваясь. За это время Бэкхён успевает от полной паники прийти к принятию и даже отрепетированной речи, которую хочет посвятить горячо любимому мужу, но слова застревают в горле, когда, выйдя в коридор, он слышит радостное «па!».       — Маленький, — шепчет Бэкхён и забирает сына из рук его отца, прижимая к себе.       — Па! — повторяет Джемин, обнимая его ручками за шею. — Смотьи, — и достаёт из кармашка леденец на палочке. — Отеть купий.       Бэкхён слабо улыбается ему, снимает шапочку и прижимается губами к его виску. Мальчик прикрывает глаза и хихикает, когда папа начинает целовать его щёчки, после чего опускает на пол, стараясь не морщиться от боли, и помогает раздеться.       — Верни телефон, — не смотря в сторону Тэкёна, Бэкхён снова поднимает Джемина.       — А ты не будешь делать глупостей? — с сомнением уточняет альфа.       — Глупости — это по твоей части, — неряшливо бросает он, унося мальчика мыть ручки.       — Бэкхён!       Он слышит неприкрытую сталь в его тоне, но даже не вздрагивает. Сегодня ему вообще не страшно, когда как вчера он не хотел дышать, потому не отвечает, сохраняя пофигистичный настрой.       — И ключи, — вспоминает он, более не желая вступать в дискуссию.       Остаток дня они проводят раздельно: Бэкхён остаётся с Джемином в детской, предпочтя уделить всё свободное время ему, ведь среди недели этого ужасно не хватает, а сегодня это помогает отвлечься. Он хоть и видит мальчика утром и вечером, всё равно скучает. Он хотел бы слышать смех Джемина чаще, видеть его улыбку и чистый задор в глазах, какой бывает лишь в детстве.       Вечером он находит телефон и ключи рядом со своим рюкзаком на тумбочке в прихожей и сразу уносит их с собой, пряча в карманах домашних брюк. Он разбирает вещи с ночёвки, пока маленький омега ест суп, что успел приготовить Бэкхён утром в ожидании возвращения своей семьи. Он закидывает стирку, вешает бельё сушиться, купает Джемина и укладывает спать, параллельно замечая на себе взгляды Тэкёна, если они пересекаются в кухне или коридоре. От взглядов ни горячо, ни холодно, а все мысли заняты придумыванием объяснений для мистера Пака, чтобы мужчина не думал, что он высокомерный выскочка, а их дружеские отношения, только начавшие налаживаться, не испарились, словно их и не связывало ничего, кроме работы.       Бэкхён находит в себе силы принять перед сном душ, прячет ключи и телефон под подушкой и ложится спать раньше Тэкёна, лишь бы скорее уснуть и не чувствовать чужое присутствие лишний раз. Ему кажется, что за весь день он привык к боли во всём теле, и она стала тише, но утро следующего дня говорит об обратном. Мышцы хоть и успокоились, отдельные участки тела, подвергшиеся особому вниманию, давали о себе знать ещё отчётливее.       Отключив будильник, что отдавался вибрацией под ухом, Бэкхён морщится, справляясь с усталостью. Он почти не отдыхал физически последние сутки, претерпевая ощущение постоянного давления, хотя голова очень даже очистилась.       Они с Джемином завтракают в тишине, а Тэкён даже не появляется в кухне, сразу после пробуждения выметаясь из дома. На телефон приходит сухое сообщение с адресом бассейна и временем, а Бэкхён досадливо кусает губы. Он чувствует потребность в личном разговоре с Чанёлем, хотя вполне возможно, что альфа не принял его слова, а точнее слова Тэкёна, близко к сердцу. Кто его знает? И всё же объясниться стоит.       Маршрут до садика занимает больше времени — зная, что идти быстро не сможет, Бэкхён выходит из дома раньше. Сегодня мальчик топает пешочком вместе с папой всю дорогу, потому что тот не в состоянии таскать тяжести. Не из-за спины, как это бывало иногда, но ребёнку о таком знать необязательно. Воспитатель До странно смотрит на Бэкхёна, и ему приходится лживо улыбнуться, чтобы отогнать от себя ненужные подозрения.       Спускаясь в метро, Бэкхён пишет короткое сообщение Минсоку и прячет телефон подальше. Оказавшись на полдня без него, он ощутил его ценность, как никогда. Без смартфона как без рук.       — Ты купил? — осторожно, но стараясь случайно не показать своей неуклюжести, Бэкхён приземляется за парту к лучшему другу.       — Да, — Минсок достаёт из сумки пачку таблеток и бутылку воды. — Тут внушительный перечень побочек…       Бэкхён вполуха слушает предупреждения, но даже не задумывается о последствиях, открывая пачку и выпивает одну единственную таблетку в упаковке.       — …тебе плевать, да? — вздыхает тот, обречённо затихая. — Я сначала подумал, что у вас произошёл примирительный секс, но, судя по всему, я ошибаюсь?       Бэкхён продолжительно залипает на пустую пластинку лекарства. Да, ему плевать, потому что хоть он совсем недавно и думал о втором ребёнке, но не после такого, и уж теперь абсолютно точно не от Тэкёна, а потому поднимает подавленный взгляд на Минсока, которому больше и не нужно ничего объяснять.       — Ублюдок, — выплёвывает омега, поджимая губы, а на его глаза наворачиваются слёзы. — А вчера припёрся такой спокойный, улыбчивый — прямо образцовый отец.       — Что там с побочками? — сипит он, пытаясь не поддаваться на эмоции. Он уже выплакал всё, что только можно.       Минсок часто выдыхает через рот, промаргиваясь, и разворачивает инструкцию к препарату, ища сквозь пелену слёз графу с мерами предосторожности и побочными действиями экстренной контрацепции.       — Боли внизу живота, кровянистые выделения, аллергия, крапивница, слабость, тошнота, диарея, головная боль, головокружения.       — Жить можно, — усмехается Бэкхён. — Смерти ведь в списке нет?       — Бэк, — ругается Минсок, опускает плечи и затравленно смотрит на него. — Может в полицию?       — Они у нас уже были, — отмахивается он, убирая инструкцию обратно в коробочку и прячет в рюкзак. — Да что толку? Даже если я заявлю на него, он мой муж. Возникнет вопрос, а чего это я на развод не подаю? Социальные службы тут же заберут у меня Джемина, а я не могу этого допустить.       — Надо что-то придумать, — не может успокоиться Минсок. — Бэкхён, это нужно прекращать. Тебе нужен кто-то другой.       — Мне никто не нужен.       — Нет, пока ты так говоришь, ты не сможешь ничего сделать с Тэкёном. Он не успокоится. Тебе нужен альфа, более сильный человек, кто защитит тебя, — умоляет он, осторожно касаясь чужой руки.       — Никому не нужен омега с ребёнком, — звучит депрессивно, но это правда — та, горькая, что лучше иллюзий и надежд.       — Нужен тому, у кого тоже есть ребёнок, — пытается достучаться Минсок, и Бэкхён хмурится, поворачиваясь к нему. — Одним больше, одним меньше.       — Что ты имеешь в виду? — он пропускает мимо ушей его специфичный юмор.       — Мистер Пак…       — О, — искренне смеётся Бэкхён, чем вызывает недоумение в лисьих глазах. — Тэкён уже постарался, чтобы этого не произошло.       — Что? — не понимает Минсок, со страхом сжимая край парты.       Договорить им не дают слова появившегося в аудитории преподавателя, знаменующие о начале семинара. Бэкхён отвлекается от насущных проблем на тему занятия, что позволяет ненадолго перестать волноваться. А нервничать причин масса — от нового пункта в плане работы до разговора с самим работодателем. Он не может успокоиться, боится, что его даже слушать не захотят, ведь Тэкён выразился хоть и не грубо, но весьма однозначно. Будто Бэкхён чувствовал к себе интерес со стороны Чанёля и решил поставить его на место — ужасно некрасиво, учитывая, что никаких поползновений в свою сторону он даже не замечал. Он не допускал изначально в голове и обратный интерес, предпочитая оставаться верным супругу. Правильно ли он поступал? Будь он более открытым с мистером Паком, наверное, тот бы понял, что такие СМС совсем не в его стиле. Тут он простым ужином не отделается — нужно приготовить нечто особенное.       А если бы он даже не заметил этой переписки? Если бы Бэкхён не увидел этих глупых сообщений?