Их цветущая юность

“Ну, вроде всё, пора выходить,” – подумала Артурия, в третий раз окидывая взглядом прихожую. Бедивер почтительно протянул ей шапку, и девушка машинально её взяла, всё ещё проверяя в уме, не забыла ли она что-нибудь. Хотя, что Артурия могла забыть? Она собиралась нанести Гильгамешу обыкновенный визит, как это делают хорошие знакомые, и единственное, что ей надо было взять с собой – это саму себя. Однако, несмотря на такую простую арифметику, девушке всё равно почему-то казалось, будто она может оставить дома что-то очень важное. Или это так проявляло себя её волнение? Неизвестно, из-за чего, но остаток пятницы Артурия провела в некотором возбуждении. Она не то чтобы радовалась возможности вновь приехать к Гильгамешу в гости, однако мысль об этом следовала за девушкой неотступно весь вечер, заставляя предвкушать и вновь и вновь представлять себе завтрашнюю встречу. Потом, ночью, Артурия долго ворочалась в постели, никак не в силах заснуть. В сознании всплывали воспоминания о предыдущем визите и вообще обо всех событиях с Гильгамешем. Сегодня же, с самого утра, Артурию не оставляло ощущение, будто она что-то не так делает. Девушка то порывалась погрузиться в работу, то, слоняясь по дому, смотрела на часы, ожидая, когда же стрелки доползут до заветных одиннадцати часов. Вероятно, виной её душевному волнению был недавний разговор во время грозы: то, как мирно закончилась их с Гильгамешем беседа, и новые отношения, которые, без сомнения, установились между ними, наполняли девушку уверенностью, что и в эту встречу должно произойти что-то особенное. А если не особенное, то, по крайней мере, хорошее. И, веря этому предчувствию, Артурия хотела, чтобы и она сама, и всё вокруг было идеально. Единственным, что омрачало светлое настроение девушки, было воспоминание, что по её приезде Гильгамеш должен будет потребовать у неё выполнения своего желания – условие, которое парень ей поставил в обмен на новый диск. Однако тут девушка утешала себя тем, что Гильгамеш пообещал не загадывать ничего интимного. Что сумасшедшего мог он пожелать при таком раскладе? Шоколад домашнего приготовления? Хорошо, пусть сам же потом им и давится: готовкой Артурия никогда не увлекалась. В тайне же души девушка просто надеялась, что Гильгамеш благополучно забудет об уговоре. Вздохнув, Артурия надела шапку, но вместо того, чтобы направиться ко входной двери, развернулась к зеркалу. Критически себя осмотрела: длинное пальто, короткие сапожки и вязаная серая шапка отлично на ней сидели. - Вроде ничего, - пробормотала девушка, одёргивая синий шарф, который, как ей казалось, чересчур топорщился. Уже знакомая дорога пролетела быстро. К тому же, Артурия специально выбрала для поездки первую половину дня, когда ещё нет пробок, и машина неслась по гладкому асфальту автострады, словно стрела. Погода стояла ясная, тёплая, что только способствовало лёгкой дороге и весёлому настроению. В особняк девушку пропустили уже безо всяких задержек, и она вновь, проезжая через дивный парк, пожалела, что сейчас не лето. На деревьях только-только начинали набухать почки, кое-где, в укрытых тенью аллеях, ещё белел осевший снег, и сад в общем и целом выглядел довольно угрюмо. По сравнению с зимой – даже уныло, лишившись её сверкающего инея. В доме Артурию, как и в прошлый раз, встретил пожилой дворецкий и провёл девушку уже знакомой парадной лестницей на второй этаж. Остановившись перед дверью, из-за которой слышались музыка и весёлый смех, мужчина почтительно поклонился Артурии: - Можете заходить, только, прошу вас, будьте осторожны. - Хорошо, - неопределённо пожала плечами девушка, не понимая, чего ей следует остерегаться, и шагнула за порог. Её взгляду открылось обширное пространство, покрытое толстым алым ковром и сплошь заваленное декоративными подушками. Ближе к окну располагался продолговатый стеклянный стол. Судя по тому, что он был очень низким, сидеть в комнате полагалось не иначе, как на полу. Чуть далее находился внушительных размеров телевизор, на включённом экране которого соревновались сейчас в мастерстве рукопашного боя двое накачанных бойцов. Поодаль стояла высокая стойка с дисками. На экране то и дело вспыхивали спецэффекты, из динамиков неслись боевые выкрики воинов и прочие типичные для компьютерных игр звуки. Этой-то развивающейся картиной сражения и были поглощены оба парня: сжимая в руках игровые приставки, они сосредоточенно и рьяно жали на кнопки. По правде сказать, Артурия очень удивилась – она-то ожидала застать Гильгамеша и Энкиду опять в строгой рабочей обстановке, а они, значит, в файтинги режутся! Небо и земля. Девушка настолько впала в замешательство от контраста, что не сразу обратила внимание на огромную набивную игрушку в виде тигра, лежащую около парней. Однако игрушка только казалась таковой – пока девушка наблюдала, как парни шипят друг на друга сквозь стиснутые зубы, тигр пошевелился и открыл глаза. За каких-то пару секунд изумление Артурии перешло все мыслимые границы. “Он что, живой?” – пронеслось, как во сне, в голове девушки, когда на её глазах полосатый хвост зверя нервно хлестнул по ковру. Убедившись, что перед ним чужак, тигр вскочил на лапы и оскалился. Его рыжий мех вздыбился, придавая ему сходство со снопом огня. Грозный рык перекрыл все звуки компьютерной игры. В отличие от собаки, животное не стало приближаться к жертве, а вместо этого подобралось, готовясь к прыжку. Артурия замерла, боясь неосторожным жестом спровоцировать хищника. Так вот что имел в виду дворецкий, советуя быть осмотрительной! Тем не менее, несмотря на потрясение, в панику девушка не вдалась. Наверное, в этом была заслуга фехтования: за долгие годы тренировок Артурия научилась разграничивать эмоции и сознание, и в то время, как сердце её учащённо билось от страха, мозг уже прокручивал различные варианты самообороны. Впрочем, как следует девушка испугаться не успела: события эти произошли гораздо быстрее, чем они были описаны, а в следующее мгновение, отложив приставку, уже обернулся Гильгамеш: - Что такое? – увидев Артурию, парень улыбнулся и ласково приобнял зверя за шею, приговаривая. - Нет, Раджа. Нет. Услышав эти слова, тигр немного успокоился, однако его немигающие янтарные глаза по-прежнему следили за каждым движением девушки. Очевидно, попробуй Артурия навредить его хозяину, и зверь бы тут же бросился на его защиту. - Добро пожаловать, моя Королева, - поднялся с подушек Гильгамеш. - Сколько слуг он у тебя уже съел? – переводя дух, поинтересовалась Артурия. - Пока ни одного, - усмехнулся парень. – Да ты не бойся, Раджа очень умный. Ему можно объяснить, что ты не враг. - Была бы очень этому рада… - Только мне тебя для этого надо будет обнять, - Гильгамеш выжидательно посмотрел на девушку. - Вот ещё, – поморщилась Артурия, на всякий случай делая шаг назад. – Так я тебе и поверила. - Нет-нет, - вмешался Энкиду, выключавший до этого игру. – Это действительно наш с Раджей условный знак. Ведь только близкие люди обнимаются друг с другом. - Мда? – потянула девушка, переводя подозрительный взгляд с одного парня на другого. Энкиду, конечно, верить было можно, но вот перспектива обнимания с Гильгамешем… - А это действительно настолько необходимо? - Зная твою любовь к рукоприкладству – очень, - не преминул вставить шпильку Гильгамеш и, не давая негодующей Артурии ответить тем же, продолжил уже более серьёзно. – Боюсь, что, если ты в очередном порыве чувств на меня замахнёшься, Раджа может это истолковать, как угрозу моей жизни. Поэтому надо сразу объяснить ему уровень наших отношений, - спорить с доводом было сложно. Тигр, по-прежнему стоящий на страже, служил лучшим тому доказательством. - Ладно, обнимай, - неохотно согласилась девушка, расставляя руки. – Только без всяких там вольностей. На самом деле, мысль о соприкосновении с Гильгамешем уже не была ей неприятна. Давно миновал тот период, когда один только вид парня вызывал у девушки отвращение. И в простых объятиях она больше не видела ничего возмутительного. Другое дело, что, зная нахальную натуру Гильгамеша, Артурия опасалась, как бы парень не позволил себе лишнего. Однако деваться было некуда – уж лучше один раз обняться, чем отправиться потом в больницу из-за какого-нибудь недоразумения. Гильгамеш подошёл к Артурии спокойным шагом и аккуратно положил свои руки на её талию, чуть притянув к себе. Девушка внимательно следила за каждым движением его пальцев, готовая в любую минуту отбить малейшее неприличное поползновение. Однако, к её огромному облегчению, парень руки распускать не собирался, и она немного расслабилась. Это было непривычно – так близко стоять с человеком, когда тела разделяет лишь тонкая, всего в несколько миллиметров, полоска воздуха – и девушка впитывала в себя это странное ощущение тепла и неловкости. Ей вдруг стало неудобно, что она стоит столбом и, преодолевая своё недовольство и нежелание отвечать взаимностью, она тоже обняла Гильгамеша. Ладони сразу ощутили теплоту спины и мягкий шёлк рубашки. Артурия скосила глаза. Тигр стоял, изучая их внимательным взглядом, а затем, словно совершенно потеряв интерес, отвернулся и пошёл куда-то вдоль комнаты. Шерсть его опустилась, движения стали мягкими и плавными, и зверь теперь напоминал скорее огромную полосатую кошку, нежели опасного хищника. - Ну вот и всё, - отстранился от Артурии Гильгамеш. Кивнул по направлению к столу. – Присаживайся: дворецкий, наверное, уже несёт нам чай. - Ты что же, всех так при встрече обнимаешь, чтобы тигр на них не кидался? – фыркнула Артурия, опускаясь на одну из подушек. - Нет, конечно. Знакомым и бизнесменам я просто пожимаю руки. Для Раджи это знак, что трогать их нельзя, но и доверять им тоже особо не стоит. А объятия – это уже высшая степень доверия. – Как бы скептически перед этим настроена ни была Артурия, не оценить значения слов Гильгамеша она не могла. Чужое доверие – это большая честь и ответственность. Девушке хотелось сказать в ответ тоже что-нибудь приятное, но она не знала, что, а Гильгамеш тем временем продолжал. – А слуг я каждый месяц не меняю, так что Раджа с детства к ним привык, да и прислуга, на самом деле, его очень любит. Всей толпой за ним бегали, когда он ещё размером с котёнка был. Дверь открылась, и в комнату действительно вошёл дворецкий с парой слуг, неся подносы, на которых стояли объёмный чайник, чашки и вазочки со множеством разнообразных сладостей – от простых карамелек и рахат-лукума до пахлавы и ёкан*. Сам же чайный набор представлял собой настоящее произведение искусства. Это, без сомнений, был фарфор, и при том тончайший, расписанный золотом и рисунками лесных зверей и птиц. Пастельные тона и искусная детализация несли в себе печать старины, посуда наверняка передавалась по наследству. Вазочки же были выполнены из хрусталя и также украшены золотом, отчего создавалась иллюзия, что весь стол объят тёплым сиянием. Судя по всему, роскошь в блюдах и изящная сервировка доставляли Гильгамешу немалое удовольствие. Расставив всё в нужном порядке и налив каждому из молодых людей чаю, прислуга всё так же почтительно удалилась. Гильгамеш знаком предложил угощаться и Артурия, взяв мармеладку, возобновила прерванный разговор: - Получается, Раджа очень умный, если легко понимает ваши условные знаки, - шок прошёл, и теперь на первый план вышли красота и грациозность животного, которое, обойдя комнату и обнюхав слуг, неспешной походкой направилось к сидящей у стола троице. - Очень, - согласился Гильгамеш. – Он даже двери открывать умеет и может свет включить, если ему указать на выключатель. Но Раджа выполняет просьбы, только когда в этом действительно есть необходимость, и очень хорошо чувствует, когда ему приказывают ради потехи. Поэтому сейчас его способности продемонстрировать не получится…Эй, ну куда ты лезешь? – недовольно воскликнул Гильгамеш. Тигр с видом полноправного хозяина изучил еду и, не найдя там ничего для себя интересного, полез прямо через сидящих. При этом надо отметить, что ступало животное очень аккуратно, ни разу не отдавив людям ноги. Но полностью перегородив Гильгамешу своим пушистым боком доступ к столу, Раджа вдруг остановился, как будто решал, что ему делать дальше. - Да ложись уже, - легонько хлопнул его по спине Гильгамеш, но тигр никак не прореагировал на это требование и, лишь слегка вытянув шею, принялся изучать своим влажным носом Артурию. – Эн, можно я его один раз за хвост дёрну? – разозлился парень. - Схлопочешь лапой по башке и будешь сам в этом виноват,- невозмутимо отозвался Энкиду, ловко подныривая под хвостом Раджи и пододвигая к себе шоколадные конфеты. - Да, но ты посмотри: он просто издевается надо мной! - Ну, должен же хоть кто-то это делать. Артурия не могла сдержать тихого смеха. Наблюдать за общением двух друзей в неофициальной обстановке было более чем забавно. Тем временем тигр обнюхал девушку и, ещё немного помявшись на одном месте, улёгся между ней и Гильгамешем. Огненно-рыжая голова зверя лежала теперь совсем близко от колен девушки, и можно было хорошо разглядеть и густую шерсть, вздымающуюся в такт дыханию, и чёрные узорчатые полосы, и длинные жёсткие вибриссы, и небольшие мягкие уши, подрагивающие, когда кто-нибудь из людей начинал говорить… противиться соблазну было невозможно. - Можно погладить? – спросила Артурия, с восхищением наблюдая, как тигр зевает, показывая внушительные восьмисантиметровые клыки. - Конечно, - откликнулся Энкиду. – Он этому будет только рад. - Класс, - девушка с наслаждением погрузила руки в пушистый мех зверя, чувствуя, как в душе нарастает сладостный восторг. Это надо же – она гладит ручного тигра. Тигра! О таком можно только в сказке мечтать. - А ты Раджу и не боишься совсем, - удивлённо заметил Гильгамеш, пристально наблюдая за сменой эмоций на лице девушки. - Нет, не боюсь, - улыбнулась Артурия, почёсывая зверю за ушами и наблюдая, как тот довольно щурится. – Я очень люблю больших кошек. Домашние, конечно, тоже красивы, но мне в них не хватает какой-то внушительности. А вот львы, барсы, леопарды – это да. Всегда в зоопарках к их вольерам первым делом шла, только они скрытные, редко когда к людям выходят. А что Раджа ещё умеет делать? - Что? – задумался Гильгамеш, машинально тоже поглаживая тигра, отчего тот окончательно разомлел. – Ну, с ним, например, плавать здорово: берёшь, обхватываешь за шею, и он тебя везёт. Последнее время Раджа даже ассоциирует бассейн со мной. Спать рядом с ним очень тепло, - после небольшой паузы. - Но полезнее он всего при переговорах: почему-то при его появлении все начинают вести себя очень вежливо и культурно. Дружный смех был прерван мелодией звонка. Пока Энкиду доставал телефон и снимал блокировку (а звонили именно ему), Артурия с удивлением и радостью прислушивалась к музыке – это была та самая песня, которую она слышала в магазине дисков. С того самого дня, как Артурия гуляла с Айрисфиль, она пыталась найти запавшую в сердце песню, но то ли она неправильно запомнила слова, то ли песня была редкой, отыскать её девушка так и не смогла. Самое главное, она даже не знала исполнителя или год выпуска – абсолютно никаких зацепок, кроме того, что поёт женщина, голос которой пробрал Артурию до самого нутра. Ожидая, пока юноша поговорит с невидимым собеседником, девушка обратилась к Гильгамешу: - А ты не знаешь, что за песня стоит на звонке у Энкиду? - Это недавно вышедший сингл группы Calafima**. Мы с Эном очень её любим. Слушала их когда-нибудь? – оживился парень. - Нет, ни разу. Но я на днях услышала эту песню и буквально в неё влюбилась. Только вот никак не могла найти: названия не было. - О, так я тебе его напишу, - махнул рукой Гильгамеш. – Или нет: у меня есть диск с их последним живым концертом – хочешь, дам? Там будет и эта, и другие их замечательные песни. - Если это не сложно, то буду рада. - Извините, что отвлёкся, - подключился к разговору Энкиду. – Дворецкий звонил. Беспокоится, чтобы я ещё позаниматься успел. - Знакомая история, - вздохнула Артурия. – Только мой наоборот: каждый раз боится, как бы я не переутомилась. - Да этим дворецким, по-моему, всё равно о чём – лишь бы поволноваться, - скептически заметил Гильгамеш. – Их что, профессионально этому учат, что ли? Комментарий потонул во всеобщем фырканье. Раджа блаженно жмурил янтарные глаза, наслаждаясь людским обществом. - Энкиду, а ты куда поступать собираешься? – спросила Артурия. - В университет художественных искусств, на ювелира, - без особого энтузиазма ответил юноша. – У моих родителей же ювелирная фирма, вот они и заставляют меня туда идти. Хотя будь моя воля – выбрал бы биологический. - Ну и пошёл бы на биологический, - возразил ему Гильгамеш. – Подумаешь, что они там себе хотят. - Тебе легко так говорить, тебе вообще никто ничего не указывает, - парировал ему Энкиду. – А я чуть что – так сразу непослушный или неблагодарный сын. Ещё попробуй с ними поспорь. Артурия, а ты как считаешь? – обратился он к девушке. - Эээ, н-не знаю, честно говоря, - протянула Артурия, чувствуя, что за ней остаётся решающее слово. – Мои стремления совпадают с желаниями отца, поэтому я никогда о таких вещах не задумывалась. Но, наверное, надо поступать так, как сам считаешь нужным: всё-таки это твоя жизнь. - Моя, но сам я завишу от множества других людей – горько заметил Энкиду. – Ладно, давайте закроем эту тему. Слишком она мрачная. Видя, как помрачнел юноша, и считая себя виноватой в начинании этого неприятного разговора, Артурия поспешила перевести беседу в другое русло: - Вы что думаете насчёт последней контрольной по математике? Мне пятая задача показалась такой сложной, – ляпнула первое пришедшее на ум и тут же мысленно обругала себя: ну что за дура, только об учебниках и может говорить. Разве не научил ещё её Лицей, что подобная сконцентрированность на учёбе раздражает окружающих? - Да нормальная задачка, у меня всё получилось, - пожал плечами Гильгамеш. - Может, ты просто неправильно решил её, вот она и показалась тебе лёгкой? – флегматично протянул Энкиду, но было ясно, что это лишь очередной способ поддеть друга. - Да как ты смеешь! - вскинулся уязвлённый Гильгамеш. – Вот вы что сначала сделали? Я… Разговор плавно перетёк на обсуждение преподавателей и их предметов. К облегчению Артурии, её обеспокоенность учёбой была воспринята как нечто должное, без капли насмешки. Как претенденты на золото, парни и сами были не против обсудить результаты последних тестов и рейтинг успеваемости. Беседа текла непринуждённо и легко, переходя от одной мысли к другой. Это была стихия, в которой Артурия чувствовала себя свободно, как рыба в воде, и она активно участвовала в разговоре, делясь с друзьями своими мыслями и наблюдениями. Девушка вновь испытала то волшебное чувство естественности и простоты, которое посетило её на Новый год в отеле – чувство того, что эти люди находятся с ней на одной волне, что они равны ей, и с ними она может быть такой, какой хочет, не боясь, что причинит кому-то этим боль. После разговора с Гильгамешем о её идеалах Артурия стала лучше понимать, почему в начале года лицеисты отвернулись от неё. Однако осознание причины не вызвало в душе девушки гнева на учащихся или презрения к ним, наоборот – ей было грустно, что вместо того, чтобы помогать лицеистам, своими стараниями она, по сути, только ранила их. Это не значило, что Артурия решила отказаться от своего пути: даже проанализировав дома монолог Гильгамеша, девушка по-прежнему отказывалась верить, что в её случае нет какого-нибудь обходного пути, в результате которого все оказались бы счастливы. Тем не менее, теперь Артурия была осведомлена, какой её воспринимают окружающие, и мысль о том, что кого-то она может раздражать одним своим существованием, причиняла ей боль. Рядом же с Гильгамешем и Энкиду девушка подобного не испытывала. Парни не нуждались в её помощи, они учились чуть ли не лучше её самой, они сами блистали среди толпы, соперничая своим блеском с сиянием Короля-рыцаря, и потому не испытывали к Артурии ни благоговейного восхищения, ни презрения. Они были в той же лодке, что и она. Что-то безгранично тёплое и радостное наполнило девушку, искрясь и переливаясь через край. Да, она была права, когда этим утром её не оставляло предчувствие, что в гостях произойдёт что-то особенное – это чувство безграничного счастья, которое она сейчас испытывала, было действительно под стать чуду. Тем не менее, как бы ни было хорошо пить чай в гостях, время свой бег не замедляло и, взглянув на часы, Артурия сказала, что ей уже пора собираться. А может, оно было и правильно - покинуть особняк на такой положительной ноте – когда расстаёшься с человеком в приятном расположении духа, есть желание встретиться с ним опять. На слова Артурии Гильгамеш отреагировал спокойно, остаться уговаривать не стал и сказал, что сходит сейчас за диском Calafima. Из стойки он, однако, вытащил две коробки: – Кстати, о музыке. Вот то, что ты просила, - в руках парня блеснул диск точь-в-точь такой же, что сломался у Айрисфиль. - О, спасибо большое, - обрадованно протянула к нему руку Артурия. – Я тебе очень благодарна. - Нет, - словно желая подразнить девушку, Гильгамеш спрятал за спину коробку, - одной благодарности мне мало. Сперва желание. - Ладно, говори, - закатила глаза Артурия. Этот самоуверенный и властный тон, который так любил парень, всегда действовал девушке на нервы, в каком бы хорошем настроении она перед этим ни была. - Тебе в машину отнесут большой пакет. Там платье. Моё желание – чтобы ты надела его на выпускной вечер. - Ч-что? – выдавила из себя Артурия, в то время как в душе её поднялся целый рой чувств, наиболее ярким их которых было смущение***. Такого варианта девушка не рассматривала. В дарении одежды она всегда усматривала нечто личного характера, а уж когда подарок девушке делает парень, да ещё и не в виде какой-нибудь шапки, а платья, под которым будет скрываться тело девушки – для Артурии здесь определённо присутствовал оттенок интимности. Поэтому, когда Гильгамеш объявил ей своё желание, у Артурии создалось ощущение, будто ей уже наполовину предложили переспать. Далее хватило мимолётной мысли о том, какого фасона могло быть придуманное Гильгамешем платье, и Артурия уже в негодовании вскакивала на ноги. – Чтооо?! - Ну послушай: я никогда не видел тебя даже в юбке, - принялся уговаривать Артурию парень. - Мне же хочется посмотреть на тебя не только в десяти вариациях твоих брюк и жакетов. - Ты же говорил: «Ничего интимного»! – в избытке чувств вскричала девушка. Смущение испарилось, будучи сильной, но мимолётной эмоцией, и на его место заступила праведная злость. - Ну я же тебе не на ночь остаться предлагаю. А что ты подразумеваешь под интимным, ты мне не оговаривала, - глаза Гильгамеша победно смеялись. - Ах ты! Ты обманул меня! – пронзительно-зелёные глаза девушки метали молнии. - Ни коим образом. В ответ на это в парня яростно полетела первая попавшаяся под руку Артурии подушка. Девушка была готова рвать и метать. Из-за своей ли оплошности или коварства Гильгамеша – сейчас было не разобраться. От шума приоткрыл глаза Раджа, но, увидев, что Энкиду продолжает спокойно пить чай, а светловолосый хозяин широко улыбается, вновь погрузился в безмятежную дрёму. - Тем не менее, ты дала слово, - поймав снаряд и ловко отправив его в обратном направлении, продолжал гнуть свою линию парень. - Неужели ты его не сдержишь? - Гррр! – от ярости Артурия могла только рычать. - Я предупреждал, что она разозлится, - заметил Энкиду, флегматично наблюдая за сценой. - Не буду я ничего делать! – возмущенно бегая по комнате и размахивая в негодовании руками, восклицала девушка. Но, очевидно, эмоции, переполнявшие её, были слишком сильны, чтобы их можно было выплеснуть таким образом, и, сделав пару кругов, Артурия вновь принялась кидать в Гильгамеша подушки. Удары, подкреплённые злостью и направляемые сильной рукой фехтовальщицы, должно быть, получались весьма ощутимыми. Парень в ответ церемониться не стал. Выбрав снаряд покрупнее, он с силой запустил его в вышедшую из себя девушку. Бросок вышел настолько мощным, что выбил из рук Артурии очередную подушку и чуть не заставил её потерять равновесие. - Хватит меня провоцировать, женщина, - сложив руки на груди, протянул Гильгамеш, и его кроваво-алые глаза осветились хищным блеском. Этот опасный тон произвел на Артурию отрезвляющее действие. Первым сработало чувство самосохранения: было очевидно, что сопротивление девушки распаляло Гильгамеша, и неизвестно, что бы он выкинул, продолжи Артурия бунтовать. Поэтому, почувствовав настроение парня, она машинально остановилась. После этого эмоции несколько отхлынули и пришло осознание, что так грубо вести ей себя не подобает. Тем не менее, даже после этого Артурии понадобилось некоторое время, прежде чем она смогла окончательно взять себя в руки. - У меня ничего нет к этому платью: туфель, украшений, - произнесла она после минутной дуэли взглядами, в которой ни алая, ни изумрудная вспышки не могли возобладать над друг другом. - Всё включено в комплект, - удивительно, но, как только успокоилась Артурия, как будто вернулся в нормальное состояние и Гильгамеш. Атмосфера нависшей опасности исчезла из комнаты. - Но я не умею ходить на каблуках, - продолжила искать лазейки девушка. Нарушить обещание Артурия себе ни за что не позволила бы. Даже её восклицания были скорее способом дать выход эмоциям, нежели реальным намерением отказаться от своего слова. Однако если бы в задумке Гильгамеша нашёлся какой-нибудь изъян, из-за которого девушка чисто физически не смогла бы выполнить желание… - Не переживай, у тебя будет совсем маленький каблук. Чтобы на таком ходить, особого умения не требуется. - И откуда такая уверенность, что платье мне вообще подойдет? – презрительно фыркнула Артурия. - Я знаю твои мерки, - откровение парня было словно ушат холодной воды. - Ни стыда, ни совести! – захлебнулась возмущением девушка, чувствуя, как стремительно краснеет. Ведь для платья нужны мерки всего… - Откуда?! - У меня свои источники, - довольно усмехнулся Гильгамеш. Судя по его расслабленным манерам, он окончательно вернулся в хорошее расположение духа. – Вот видишь, моя Королева, тебе никак не избежать своей судьбы. - Я… я тебя ненавижу, - обреченно упала обратно на подушки Артурия. - А я тебя люблю, моя Королева! – расхохотался Гильгамеш. Успокоившись, он протянул насупившейся девушке коробки с дисками: - Не забудь. - Спасибо, - буркнула Артурия, складывая их в наплечную сумочку, которую специально для этого и прихватила. – Я пойду. – сухо объявила она, поднимаясь с пола. – Мне тоже ещё позаниматься надо. - Пойдём, провожу тебя, - первым направился к двери Гильгамеш. До прихожей шли в полном молчании. Артурия всё ещё злилась на парня за его коварство, а Гильгамеш, как будто не замечая гневно сведённых бровей и совершенно не тяготясь наложенной на него опалой, с беззаботным видом оглядывал свой особняк. Энкиду деликатно остался с Раджей, желая дать паре побыть наедине, и потому разбить повисшую тишину было некому. Однако в холле, когда Гильгамеш вслед за Артурией накинул на себя поданное слугой пальто, девушка всё-таки соизволила заговорить: - Эй, ты чего? - Я же сказал, что провожу тебя, - улыбнулся Гильгамеш. – Пойдём. Машина ждала у самого подножия лестницы, и поэтому, спустившись с последней мраморной ступени, молодые люди остановились. Артурия поняла, что надо что-то сказать на прощание – не расставаться же им в такой натянутой атмосфере. Тем более, что, если не считать последних двадцати минут, она очень хорошо провела время. Да и потом, сама ведь виновата, что подробно не обсудила условия договора. - Ладно, спасибо, - вздохнула девушка, показывая, что подобное галантное внимание несколько смягчило её. – Иди уже, не провожай мой автомобиль, а то простудишься ещё, - добавила она, укоризненно косясь на небрежно распахнутую куртку парня. - Неужели волнуешься за меня? – с притворным удивлением спросил Гильгамеш. - Да, волнуюсь. А что, нельзя, что ли? – пожала плечами Артурия. После разговора по душам девушка уже воспринимала парня не как сомнительного субъекта, а как довольно близкого ей человека. Другом, правда, она не смогла бы его назвать: слишком взрывные были у них отношения, но от этого степень близости не становилась меньше. Она просто была другой. И из-за неё же Артурии было трудно долго сердиться Гильгамеша. - Или ты предпочёл бы, чтобы я действительно начала тебя ненавидеть? Ты посмотри на себя: у тебя шапка не надета и даже свитера нет. Марш домой. - Вот хоть ты всегда и отрицаешь это с пеной у рта, а ты всё-таки женщина, Артурия, - усмехнулся парень. – А-а, понял: ты переживаешь, что я заболею, и не смогу оценить на выпускном вечере все прелести твоей фигуры. - Да ну тебя! – снова вспыхнула от возмущения Артурия и, громко хлопнув дверью, запрыгнула в машину. Водитель сразу тронулся. Артурия не оборачивалась, но, когда автомобиль заворачивал на извилистую аллею, она увидела в боковом зеркале по-прежнему стоящего у особняка Гильгамеша. Артурия фыркнула. Нет, ну каков нахал. Заставить её пойти на подобное: она ведь с роду платья не носила. И, тем не менее, желание оставалось желанием…