Их цветущая юность

Черная зимняя ночь распласталась над городом. Свежевыпавший снег, устилающий дороги и крыши домов, холодно искрился, отражая сияние голубой луны. В этом царстве мороза и темноты залитый светом номер отеля выглядел особенно уютно, даря ощущение защищенности и покоя. Стрелки часов бесшумно бежали вперед, отсчитывая последние часы старого года, в то время как трое молодых людей склонились над шахматной доской, не замечая хода времени. “Слон на F-4, конь его защищает… Если удастся построить комбинацию, у меня будет преимущество над противником”, - Артурия сосредоточенно продумывала свои шаги, украдкой поглядывая на хмурящего лоб Энкиду. – “А если он поставит вон ту пешку на E-5?”. Сохраняя внешнюю невозмутимость, чтобы никоим образом не дать парню намека на слабое место в своей защите, девушка внимательно следила за его действиями, одновременно продумывая обходные пути, если вдруг опасная пешка всё-таки будет передвинута. Поначалу Артурия села за игру нехотя, сцепив зубы, от всего сердца желая оказаться посреди необитаемого острова, где её не достал бы никакой Гильгамеш. И эта несобранность незамедлительно дала о себе знать: в начале игры Артурия самым глупым образом лишилась одной из пешек, а чуть позже Энкиду забрал у неё и коня. Потери больно ударили по самолюбию девушки, пробуждая в ней желание бороться, а также напомнили, что, если ей и вправду хотелось поскорее покинуть отель, она должна была вдумываться в то, что делает. Не многие об этом знали, но Артурия, на самом деле, была весьма азартным человеком и, принимая участие в игре или соревновании, очень быстро входила в раж. Прорабатывая свою стратегию, пытаясь разгадать тайные намерения Энкиду за простыми передвижениями фигур, Артурия всё глубже и глубже погружалась в расчерченный мир шахматной доски. И постепенно, ход за ходом, она увлеклась. Попался, попался! Ещё один неосторожный шаг со стороны Энкиду, и она выполнит свою задумку. Артурия бережно передвинула ферзя на одну клетку назад. Юноша, задумчиво проследив за её выбором, накрыл рукой свою крайнюю пешку. Сердце девушки волнительно сжалось: именно эта фигура была последним препятствием на её пути. Ну же, сдвинь её! Но юноша медлил. Он словно почуял неладное, и его пальцы нерешительно замерли на полированной белизне мрамора. В эту мучительную минуту ожидания Гильгамеш, до этого вольготно прогуливающийся по комнате взад-вперед, подошел к их столу и, окинув доску насмешливым взглядом, указал другу: - Белый слон. Энкиду, встрепенувшись, ещё раз вгляделся в расположение фигур и, оставив пешку, быстро отвёл своего коня назад. - Так нечестно! Ты подсказал ему! – возмутилась Артурия. Разочарованию от неудавшегося плана не было предела. - Мы с Эном – всё равно, что единое целое, так что мне можно, - властно постановил Гильгамеш. – И потом, в этой комнате правила устанавливаю я. Ничего не ответив, девушка бросила парню полный ярости взгляд и продолжила игру. Задуманная ею комбинация должна была пошатнуть силы Энкиду после того, как она допустила несколько опрометчивых шагов в начале партии. У девушки даже теплилась надежда, что при должном умении она сможет поставить юношу в невыгодное положение. Но теперь её шансы на победу резко уменьшились. Противник по-прежнему располагал бОльшим количеством фигур (а следовательно – и большей гибкостью), а осуществление новой комбинации требовало времени. К тому же, Энкиду теперь станет гораздо бдительней. Тем не менее, как бы тяжело ни было, сдаваться не было в правилах Артурии, и она, отметя эмоции в сторону, снова погрузилась в игру. Пожалуй, рокировка лишней не будет... …- Увы, моя Королева, шах и мат, - победоносно объявил Гильгамеш. - Благодаря тебе, - ядовито заметила девушка: досада от проигранной партии так и клокотала в её душе. Пожалуй, парень впервые задел самолюбие Артурии. Да, в итоге она проиграла. Не с треском, конечно, так как боролась она с отчаянностью утопающего, но вмешательство Гильгамеша лишило девушку удачной возможности сравнять силы с Энкиду. Впрочем, партия всё равно вышла увлекательной. Откинувшись в кресле и обозревая картину своего поражения, Артурия прокручивала в голове ход игры, размышляя, как бы ещё можно было поступить в том или ином случае. Она была утомлена от двух часов напряженных размышлений, но возбуждение по-прежнему охватывало её, подогреваемое неудовлетворенным желанием победить. - Во что теперь будем играть? – подал голос Энкиду. – Давайте во что-нибудь коллективное, чтобы всем вместе. - Тогда в уно, - взял Гильгамеш плотную стопку карт из нагромождения игр. Артурия потерла виски, чтобы взбодриться: уж сейчас-то она обязана взять реванш. Сели в кружок. Пока Гильгамеш с заговорщицким видом тасовал карты, Артурия позволила себе окинуть взглядом номер, который ещё недавно принадлежал ей. Всё произошло так быстро – и встреча с парнями, и партия в шахматы, что девушка даже не успела как следует осмотреться. В принципе, обстановка мало чем отличалась от той, что должна была ожидать её с отцом: рядом с балконом, сейчас загороженным плотной шторой, стояла ёлка, на манер той, что украшала холл отеля. Те же елочные венцы, мишура и гирлянды. И настоящий, потрескивающий камин, в отсветах которого поблескивали отставленные в сторону шахматы. Эти шахматы, надо признать, были настоящим произведением искусства: изящно высеченные из мрамора и инкрустированные черным и белым жемчугом. Таким набором можно было даже просто украшать свой дом, и Артурия гадала, не был ли комплект сделан на заказ. А за овальным столом, за которым сейчас бы Утер открывал бутылку шампанского, сидели они с парнями, и Гильгамеш раздавал карты. Странно, но мысль об отце не вызвала у Артурии на этот раз тоскливого отклика. Всё, что произошло до встречи с Властителями Лицея, в её сознании было словно подернуто дымкой и, казалось, уже не имело прежнего значения. Удивленная такой переменой, девушка попыталась было разобраться в собственных ощущениях, но тут началась игра. - Даме – первый ход, - изрек Гильгамеш, налегая на первое слово. - Какие мы великодушные, - раскрывая свой «веер» и оценивая выпавшие карты, фыркнула Артурия. Она всё ещё злилась на парня за подсказку, и ей хотелось как-нибудь ему насолить. – Что ж, тогда не обессудь, - с наслаждением отмечая, как вытягивается самодовольное лицо Гильгамеша, девушка выложила перечеркнутый круг, означающий, что блондин должен пропустить ход. – Энкиду, твоя очередь. Зеленоволосый юноша несколько секунд поразмышлял, поглядывая на противников, и перед Артурией легла «возьми две». «Хочет, чтобы я засыпалась? Как бы не так», - усмехнулась про себя девушка, покрывая её «возьми четыре» и чувствуя, как по спине пробегает холодок: риск, что у соперников найдется ещё по такой же карте, был всегда, а при таком раскладе храбрецу приходилось брать уже не две, а четырнадцать карт. Но ей, играющей против Властителей Лицея, которые целенаправленно будут пытаться оставить её в проигрыше, нужно пытать удачу. Артурия вопросительно взглянула на Гильгамеша, и… - Дерзкая женщина, - протянул парень, протягивая руку к колоде. Шел второй круг, а он не только ни разу не сходил, но и набрал дополнительных карт. - Беру пример с тебя, - в тон ответила ему девушка, сдержанно посмеиваясь: теперь она чувствовала себя полностью отомщенной. - Уверяю тебя, это не смертельно, - пошутил Энкиду, вызывая на лице друга невольную усмешку. Игра шла динамично: колкие ремарки Гильгамеша и удовольствие подсунуть ему каверзную карту, ощущение приближающейся победы и зоркая слежка за успехами противников. Энкиду подшучивал над неудачами друга, заставляя того тоже улыбнуться, и атмосфера беззаботного веселья не покидала лицеистов. Артурии вдруг стало легко-легко, словно она с самого начала была в компании Властителей Лицея, и как на небе расцветает радуга после хмурого дождя, так и на душе у неё расцвело чувство светлой радости. Внешний мир превратился во что-то иллюзорное, слишком далекое для восприятия, и во всём свете существовали лишь она, двое парней и потрескивающий камин. В конце концов, прямо глядя в глаза Гильгамешу, она гордо положила на стол свою последнюю карту: - Я вышла! - Весьма похвально, моя Королева, - снисходительно кивнул парень. - Я выиграла, - уточнила Артурия. - А вот и нет, - алые глаза лукаво сощурились. - Ты вышла второй, а первым был Энкиду. Он и есть настоящий победитель. - Эй, но ты же не можешь сказать, что я проиграла, - заспорила девушка, слегка вздрагивая от раздавшегося в дверь стука. Она оглянулась: ручка двери дергалась, нажимаемая кем-то со стороны коридора, и, так как номер был заперт, стук прозвучал вновь. - Но ты и не выиграла, - постановил Гильгамеш, поднимаясь, чтобы открыть, и, воспользовавшись заминкой, переменил тему. – Время уже позднее, не пора ли нам перекусить? - Поддерживаю, - откликнулся Энкиду, сгребая уно к себе и складывая его в коробку. В комнату вошло несколько официантов, неся легкий ужин, фрукты и несколько бутылок с вином. Ещё двое не держали в руках ничего, кроме салфеток и посуды. Не спрашивая никаких указаний, они стали быстро сервировать стол, в то время как их коллеги расставляли в нужном порядке блюда. Их быстрые и не содержащие в себе ничего лишнего движения завораживали, являясь по-своему искусством, и, наблюдая, как перед ней вырастает праздничный, новогодний ужин, Артурия почувствовала, что она действительно голодна. В самом деле, послеобеденный чай девушка пила ещё до захода солнца, а сейчас была уже ночь. Так почему бы не поесть? Она, конечно, не собирается надолго здесь задерживаться, но уходить на пустой желудок тоже опрометчиво: до дома ей добираться далеко не пять минут. - За всё уплачено? – уточнила Артурия, прежде чем придвинуть к себе форель в соусе. - Естественно, - кивнул Гильгамеш, наблюдая за тем, как официант открывает и разливает по бокалам шампанское. – Давайте поднимем тост. - За постоянство, - быстро предложил Энкиду. - Идет. Артурия, пьем за постоянство наслаждения жизнью! – трое бокалов столкнулись с мелодичным звоном, отмечая уход старого года. … - Да-а, ты действительно много ешь, - протянул Гильгамеш, обозревая пустые тарелки. За минувшие полчаса Артурия успела удивить друзей своим аппетитом, съев не только свою порцию, но и всё, что оставалось на блюдах. Затем подошла очередь трехъярусной вазы, на которой вскоре тоже ничего не осталось, а теперь девушка тянулась за последним оставшимся в ней ломтиком апельсина. - Нормально я ем, - нахмурилась Артурия, но апельсинку, тем не менее, забрала. На некоторое время в номере повисла тишина. Энкиду флегматично, маленькими глотками пил вино, повернувшись к заглядывающей в окно ночи. Как и обычно, он устранялся от перепалок блондинов, предпочитая быть немым наблюдателем. Гильгамеш же, в позе которого читалось сознание власти и собственного превосходства, с усмешкой изучал девушку. Его гипнотизирующе-кровавые глаза скользили по всей её фигуре, ощупывая, подавляя и стремясь проникнуть в самую её душу. Артурия молча жевала, своим твердым взглядом бросая ему безмолвный, но ясно читаемый вызов. О да, даже плененный, Король-рыцарь по-прежнему сохранял свою царственную независимость. «И у хрупкой розы есть шипы», - подумал Гильгамеш, следя, как Артурия исполненным достоинства жестом подносит к губам салфетку. - Нет, тебе определенно надо выходить за меня, Артурия, - заявил наконец парень. - Это почему ещё? – вздохнула девушка, откладывая в сторону нож и вилку. Опять они возвращаются к старому разговору. - Потому что только у меня хватит денег, чтобы прокормить тебя, - давясь от смеха, заключил Гильгамеш. - Что-о? Что ты сказал?! – взметнулась со своего места Артурия, едва удерживая себя в рамках приличия. Хорошее воспитание – вот что удерживало её от того, чтобы накинуться на нахала, позволившего себе отпускать о ней подобные шуточки. Но дальше никто ничего сделать не успел: привлекая всеобщее внимание, за окном раздался резкий свист, и чёрное небо вспыхнуло разноцветными огнями. Салют. Огромные всполохи на мгновение озаряли темноту, чтобы затем осыпаться вниз золотыми искрами, а на их месте уже расцветали новые. Каждый новый фейерверк предупреждал гулкий грохот, от которого убыстряло свой бег сердце, а ещё чуть позже в комнате зазвучал таинственный бой часов. Позабыв о разговоре, молодые люди смотрели на клокочущий и брызжущий яркими цветами салют. Что-то торжественно-радостное пронзило всё существо Артурии. Она стояла, так и не опустившись обратно в кресло, из которого перед этим вскочила, чуть щурясь от вспышек огней, и шептала себе: «С Новым Годом. С Новым Годом!». Именно так она хотела встретить этот праздник – радостно, с теплом на душе, вместе… с кем? Этот вопрос, прозвучавший на задворках сознания, опрокинулся на неё ушатом холодной воды. Словно очнувшись от зачарованного сна, девушка вспомнила, с какой целью сюда ехала. Какие эмоции испытывала. И как Гильгамеш силой заставил её остаться в номере, после чего она, поддавшись его влиянию, забыла обо всём вокруг. Да ведь Гильгамешу только этого и надо – чтобы она, как собачка, шла у него на поводу. Дух бунтарства захлестнул Артурию. Неужели она и дальше будет сидеть здесь, покорная его воле? И дальше будет подчиняться его желаниям? Не бывать этому. Артурия осторожно повернула голову: Гильгамеш расслабленно сидел в кресле, полностью поглощенный зрелищем. Скосив глаза в другую сторону, девушка убедилась, что Энкиду тоже не обращал на неё ни малейшего внимания. Но как же ей сбежать? Даже если бы ей и удалось незаметно достать из кармана Гильгамеша ключи, дверь открывать слишком долго: парень настигнет её ещё на выходе, а прибавляя к схватке ещё и помощь Энкиду – ей не справиться. Нужен какой-то иной способ, но какой? От бессилия Артурия кусала губы: лучшей возможности, чем сейчас, ей не представится, а салют, должно быть, подходил к концу. Глаза девушки лихорадочно бегали по комнате, ища хоть малейшую подсказку на спасение. Вешалка с одеждой – нет, камин – нет, обеденный стол… Может, огреть Гильгамеша бутылкой по голове? Нет, это уже криминал. О чем она вообще думает?! Блуждающий взгляд Артурии скользнул по праздничной ёлке, преграждающий вход на балкон. Вслед за тем в разрозненных мыслях девушки промелькнуло нечто, напоминающее спасительный образ. Артурия судорожно ухватилась за этот осколок, пытаясь сделать его четче, и память услужливо развернула перед ней воспоминание. Да, всё верно: когда девушка осматривала номер перед тем, как забронировать его, ей показывали в том числе и балкон. И там, справа, совсем близко от ограды, проходила пожарная лестница. Вот оно - спасение. От забрезжившей надежды быстрее забилось сердце, но разум девушки – что являлось одним из её исключительных качеств – сохранял бесстрастность. Итак, Гильгамеш вряд ли предполагает, что она попробует сбежать от него таким путём, а значит, балкон не должен быть заперт. Но успеет ли она выбраться, прежде чем её схватят? Поворот ручки – целая секунда, однако преследователь тоже будет некоторое время в замешательстве. Холод? Ерунда. Она закалена и не боится зимней стужи. А пальто Гильгамеш ей потом пришлет, куда денется. Обдумывая эти детали, Артурия осторожно надела перчатки, которые по счастливой случайности она положила в карман пиджака, а не снятого и висящего далеко на вешалке пальто. Подушечки пальцев слегка покалывало от накатившего возбуждения, а все члены девушки будто охватило огнем. Ну… будь что будет! Вздохнув поглубже, Артурия под гром нового фейерверка бросилась в сторону ёлки. Дверь на балкон открылась легко. Мгновение – и её ещё окутывает тепло прогретого помещения. Мгновение – и тело девушки обхватывает костлявыми пальцами колючий холод, забираясь под одежду, а за спиной слышатся крики и грохот отодвигаемых кресел. Что происходило дальше, Артурия не помнила. Очнулась она уже только на пожарной лестнице, стоя на несколько ступеней ниже балкона и тяжело дыша. Сердце отчаянно колотилось от количества выброшенного адреналина, а вверху, во вспышке прощального синего всполоха, белели лица Властителей Лицея. - Артурия, ты что творишь? – крикнул ещё не оправившийся от изумления Гильгамеш. - Я никогда, слышишь? Никогда не буду подчиняться тебе! – в этих словах, выкрикнутых с отчаянной решительностью, отразилось всё то, что Артурии всегда хотелось донести до самовольного блондина. Последний искрящийся шар рассыпался золотой пылью и погас. С мгновение в наступившей вязкой тишине ничего не происходило, а затем Гильгамеш громко рассмеялся. Это был самоуверенный, веселый смех. - Ты действительно нечто, моя Королева, - произнес сквозь хохот парень, и в его алых, как тлеющие угли, глазах проступил хищный блеск. – Хорошо, давай проверим, как долго ты сможешь от меня прятаться, - и оба друга скрылись в номере. Переведя дыхание, Артурия продолжила спуск – надо было торопиться. Но, собственно, куда именно? Теперь, когда девушка смогла вырваться от Гильгамеша, на ум пришли более насущные проблемы. Вернее, они вертелись в подсознании и раньше, но у Артурии просто не было времени обдумывать их. Ясно было одно: бежать сейчас куда-то из отеля было рискованно: на таком морозе долго не продержаться, даже двигаясь, и, если ей не удастся найти прибежище в ближайшие десять-двадцать минут, она замерзнет. К тому же, пешую, Гильгамеш легко догонит её на машине. И в то же время девушка уже находилась на улице и ей надо было куда-то бежать. Не видя никакого выхода из ситуации, Артурия решила сначала просто спуститься на землю. А зимняя стужа тем временем всё плотнее заключала девушку в свои объятья, колючими рукавицами забираясь под самую рубашку и щипля лицо. Неприятней был всего налетающий время от времени ветер: колючий и жесткий, он грозился выдуть последнее тепло, что сохраняла в себе Артурия. Стояла глубокая полночь, и вокруг было бы весьма темно, если бы не белеющий внизу и на окнах отеля снег. Он служил хорошим ориентиром, и благодаря ему Артурия вела счет проходящим мимо этажам. Перебирая руками по бесконечным перекладинам, она ещё раз поблагодарила провидение за так кстати оказавшиеся в пиджаке перчатки – иначе сейчас бы ей пришлось хвататься за ледяное железо голыми ладонями. Слева блеснул свет: Артурия спускалась уже мимо третьего этажа, и створка ближайшего окна была распахнута. Вот и изменившиеся условия. Недолго думая, девушка перелезла на подоконник и скользнула внутрь. Прежде чем окончательно бежать из отеля, ей надо было где-то спрятаться и выработать подробный план дальнейших действий. Комната, в которую спрыгнула девушка, оказалась служебным помещением. Горы подушек, стопки простынь, пододеяльников и скатертей занимали всё свободное пространство. «Жаль, здесь нет служебной одежды» - подумала Артурия. Можно было бы утеплиться или, на худой конец, переодеться в служащего. Но выбирать не приходилось. Стягивая с онемелых рук перчатки, девушка двинулась вдоль рядов с корзинами полотенец. Комната была небольшая – около десяти квадратных метров – и несколько продолговатая; от входа до окна протянулся внушительных размеров шкаф, а в противоположной ему стене виднелась небольшая дверца, ведущая, должно быть, в подсобное помещение. Обойдя всё это кругом, Артурия остановилась перед шкафом: возможно, там есть какая-нибудь одежда? Однако не успела заглянуть внутрь, как в коридоре послышались торопливые шаги и голос Гильгамеша произнес: - Она должна быть где-то здесь. Я точно видел, одно из нижних окон было открыто. Спина Артурии покрылась испариной. Бежать было слишком поздно: парни её заметят, а оторваться от погони будет очень сложно, учитывая, что администрация отеля сейчас была на стороне Гильгамеша. Шаги приближались. Девушка заметалась, ища укрытия, и, заметив невзрачную дверь подсобного помещения, поспешно нырнула внутрь. Там было очень тесно и пыльно, но Артурия всё равно продолжала втискиваться в самый дальний угол, зарываясь под свешивающиеся откуда-то старые халаты. Едва она успела замереть, как щелкнул замок. - Она не может быть не в здании, иначе бы на улице её уже давно обнаружили, - уверенно заявил Гильгамеш, очевидно, входя первым. – Точно, вот это окно. - Однако не похоже, чтобы она находилась именно здесь, - резонно возразил Энкиду. Тысячи струн натянулись в Артурии от понимания того, что от преследователей её отделяет лишь тонкая стенка перегородки. Каждый шорох, каждый скрип имел теперь для неё тайное значение, которое она пыталась разгадать. Её собственное дыхание казалось ей невероятно громко. Боясь неосторожным движением выдать своё присутствие, девушка не смела переменить неудобную позу, в которой она прежде поспешно застыла. - Неужели она успела выбежать в коридор? – ворчал тем временем Гильгамеш, рыская между стопками полотенец и хлопая створками шкафа. Энкиду меланхолично дежурил у входа, наблюдая за тщетными поисками друга. Со страхом Артурия услышала, как шум приближается, а затем дверь в подсобное помещение распахнулась, впуская туда луч света. Девушка перестала дышать; щекотливое чувство ужаса накрыло её с головой, плечи сами собой до боли вжались жесткую стену. Она замерла, ожидая каждую секунду, что сильная рука схватит её за шиворот и потащит наружу. Сумрак и выцветшие халаты подсобки, однако, спасли её, так как вскоре Гильгамеш с досадой хлопнул дверью: - Сбежала-таки, дерзкая женщина. Ничего, долго она прятаться не сможет: не пройдет и пяти минут, как я найду её. Вновь зазвучали шаги, на этот раз удаляющиеся, и через несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Судорожно выдохнув, Артурия сползла по стенке прямо на грязный пол. Перед её глазами всё плыло, от пережитого напряжения в висках оглушительно стучала кровь. Вместе с тем, в душе девушки разливалось сладкое, дурманящее чувство победы, вызывавшее у неё приглушенный смех. - Уже не нашел, - прошептала в пустоту Артурия, вытирая со лба холодный пот. Зазвонивший в кармане пиджака мобильник заставил девушку подпрыгнуть, как ужаленную. Сейчас, когда ей надо было вести себя тише воды, звонок казался оглушительным. Дрожащими руками доставая телефон и коря себя за то, что заранее не поставила на беззвучный режим (а что, если бы ей позвонили, когда в комнате находились Гильгамеш с Энкиду?) девушка нажала на зеленую кнопку. - Да? – спросила она, прикрывая рот рукой. - Артурия, с Новым Годом! – в ответ ей засмеялся радостный голос Айрисфиль. – Мне вдруг захотелось позвонить тебе. Всё-таки, в прошедший год мы столько всего пережили вместе. Ничего, я не отвлекаю тебя? - Спасибо, тебя тоже с Новым Годом. Айрисфиль, а ты где сейчас находишься? – поинтересовалась Артурия. На заднем фоне слышались музыка и голоса веселящихся людей. Что-то не похоже, чтобы подруга праздновала Новый Год вместе с семьей. - В Диско-сити. Меня накануне группа одноклассников пригласила с собой, и я согласилась. Я хотела и тебя позвать, но ты вроде как с отцом собиралась встретить праздник. Ты ведь в Гранд отеле? Диско-сити? Это ведь совсем близко от неё. Если бы только… - Айрисфиль, а ты на машине? - Конечно. А что? - несколько удивилась подруга. Артурия почувствовала, что наконец-то ей начинает улыбаться удача. - Слушай, можешь приехать за мной в Гранд отель? Я тебе всё потом объясню, но если коротко, то я встретила Гильгамеша. - Сейчас буду, - после непродолжительного молчания в трубке последовал краткий ответ. Имени блондина для Айрисфиль было более чем достаточно, чтобы оценить всю серьёзность ситуации. – Выходи, я буду через пятнадцать минут. - Спасибо большое. Жди меня у шлагбаума, - поблагодарила Артурия. Предусмотрительно поставив телефон на вибрацию, девушка облегченно вздохнула: одной проблемой меньше. Как уехать отсюда, она теперь знает. Осталось только дождаться приезда Айрисфиль. Однако продолжать ей прятаться, пожалуй, лучше всего здесь: бродить по коридорам, рискуя натолкнуться на Гильгамеша с Энкиду, всё равно, что играть с огнём. А вот уж чтобы выйти на улицу, девушке придётся прогуляться по отелю: судя по словам Гильгамеша, чем дольше она будет находиться в здании, тем позже её заметят. В итоге, прикинув время, Артурия решила, что подождет минут пять и начнёт пробираться к выходу. Ожидание тянулось долго. Девушка до ряби в глазах смотрела на светящийся в темноте циферблат телефона, считала про себя секунды, разглядывала проступающие в темноте очертания предметов. В воздухе пахло проглаженной тканью и стиральным порошком. Наконец, положенные пять минут прошли. Без лишних промедлений поднявшись со своего места, девушка вернулась в комнату, хранившую в себе следы недавнего обыска в виде полурастворенного шкафа и помятых стопок полотенец. Страха не было – были лишь железная решимость и переполнявшее каждую клеточку тела возбуждение. «На самом деле, в происходящем нет ничего необычного» - промелькнуло в мыслях Артурии. Этот Новый Год был лишь её очередным поединком с Гильгамешем, в котором она, как и всегда, должна была доказать ему свою независимость. Осторожно выглянув в коридор, Артурия обнаружила, что он был абсолютно пустынен. Даже дойдя до лестничной площадки, она так никого и не встретила. Царящая вокруг атмосфера была чинна и спокойна. Только иногда из-за закрытых дверей номеров доносились смех и шум телевизора: постояльцы Гранд-отеля праздновали Новый Год. Некоторое время Артурия размышляла, воспользоваться ли лифтом или нет, но в итоге предпочла спускаться пешком. На лестнице можно убежать, а из кабины лифта куда денешься? Призвав на помощь всю свою осторожность, девушка начала спускаться. Она шла на цыпочках, медленно и аккуратно переступая по каменным ступеням, дабы не производить ни единого звука. Вокруг было невыносимо тихо и гулкое эхо, казалось, подхватывало шелест приглушенного дыхания девушки. Яркие лампы, словно прожекторы, освещали каждый уголок белых стен. Внизу показалась площадка второго этажа. Осторожно издалека осмотрев её и убедившись, что путь свободен, Артурия уже несколько смелее преодолела второй лестничный пролет. Сопутствующая удача придала ей уверенности. Но в тот момент, когда девушка спустилась, совсем рядом зазвучали быстрые шаги. Артурия обмерла. Бежать не имело смысла: будешь спускаться быстро - наделаешь шуму и привлечешь внимание, медленно – не успеешь скрыться. Сжав свою волю в кулак, девушка юркнула между полупрозрачной створкой дверей, ведущих в коридор, и стеною. Шум становился всё громче. Готовая в любую секунду первой броситься на преследователей, Артурия ждала. Вот незнакомцы подошли совсем близко – она почти физически ощущала их присутствие, - вот в щели мелькнул первый человек… Девушка вздохнула с облегчением: это были всего лишь работники отеля. Неся в руках подносы с пустыми тарелками, мужчины скрылись в другой части коридора. Последние две лестницы Артурия преодолела почти бегом. Ступени привели её в небольшой холл, в котором располагались лифты и который соединялся с главным залом, куда и стремилась девушка. Последний рубеж – но Артурия не теряла осторожности. Беззвучно скользнув вдоль стены, она вытянула из-за угла голову: направо, метрах в трех, располагался безлюдный ресепшн; налево сидел официант и, облокотившись о витрину со сладостями, смотрел телевизор; какая-то супружеская пара коротала ночь на диванах, подключившись своими гаджетами к местному вайфаю. Гильгамеша и Энкиду нигде не было. Радуясь, что ей так легко удалось сбежать, Артурия направилась к автоматическим дверям. Но когда она преодолела половину расстояния, раздалась характерная мелодия прибывшего лифта и шорох раздвигающихся дверей. Артурия инстинктивно обернулась. Ей хватило только мимолётного взгляда на светлую, вздымающуюся вверх шевелюру, чтобы броситься изо всех сил наутек. Гильгамеш тоже успел заметить её, и в спину девушке летел громогласный крик: - Вот она! Этот возглас, объявивший начало погони, ещё пуще подстегнул Артурию. Словно стрела, вылетела она во двор отеля, и, не чувствуя обжигающего холода, бросилась к видневшемуся за шлагбаумом серебристому автомобилю. Это чем-то напоминало пробежки в Лицее, вот только на кону теперь стояла свобода Артурии, а не хорошие результаты. Она ощущала хруст снега под ногами и твердость окаменелой земли, и непрерывный свист ветра в ушах, и частое дыхание Гильгамеша за своей спиной. Она не оглядывалась, но знала, что парень у неё на хвосте. Однако теперь, когда спасение было так близко, силы девушки утроились: она чувствовала, что у Гильгамеша не получается нагнать её, и, вдыхая полной грудью морозный воздух, ещё больше ускоряла свой бег. За её спиной словно выросли крылья, а по жилам тек жидкий огонь. Когда Артурия перебежала за шлагбаум, дверь автомобиля распахнулась, и девушка прыгнула в салон машины. - Уезжаем, - раздался голос Айрисфиль, и они резко тронулись с места. - Большое спасибо, - произнесла, откидываясь на сидение, Артурия. – Ты меня буквально спасла. - Что с тобой приключилось? – изумленно спросила подруга. - Гильгамеш считал, что если запереть меня на ключ, то со мной можно будет делать, что угодно. А я доказала, что это не так. И поэтому мы немного побегали по отелю, - переводя дыхание, фыркнула Артурия. Наполнявшее её возбуждение теперь разливалось по телу сладкой негой. - Ну вы даёте, - покачала головой Айрисфиль. – Но, видно, всё было не так плохо, если ты всё же смогла при этом повеселиться, - рассмеялась она. - Что ты имеешь в виду? – настала очередь Артурии удивляться. - Ты улыбаешься. Только тогда Артурия осознала, что всё это время на её губах играла улыбка. И что трепещущее в сердце чувство было на самом деле обыкновенной радостью. Теперь, по окончании всех приключений, прошедшая ночь казалась девушке целой вечностью: так сильно изменилась она за эти несколько часов. До и после. Артурия вспоминала об отце, но мысли о нём больше не делали ей больно. Когда исчезла её меланхолия? Во время погони к автомобилю? При спуске по узкой пожарной лестнице? Или ещё раньше, когда Артурия взяла в руки пешку? Девушка не помнила, да это было и не важно. Важно было то, что она была действительно счастлива. В это мгновение, ещё незаметная для неё самой, в сердце Артурии зародилась благодарность. - Пожалуй, ты права: я действительно хорошо отметила праздник, - усмехнулась девушка, устраиваясь поудобнее на сидении и прикрывая глаза: после всех приключений, свалившихся в эту ночь на её голову, её потянуло в сон. - Даже так? – снова изумилась Айрисфиль. – Кстати, раз уж из-за тебя мне пришлось покинуть вечеринку, мне бы тоже хотелось попросить тебя об одной услуге. - Конечно: я у тебя в неоплатном долгу, - заверила Артурия. - Вот и договорились. … - Неповторимая девушка, - восхищенно произнес Гильгамеш, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. – Я уж было думал, что она сдалась, но, видно, Артурия никогда не перестанет удивлять меня. Эта погоня, пожалуй, была самым весёлым событием, не находишь, Эн? – обратился парень к подходящему Энкиду, который несколько отстал от соревновавшихся в забеге блондинов. Обернувшись, Гильгамеш поразился перемене, произошедшей в его друге: колючие, полные мрачной решимости глаза и сурово сомкнутые губы не имели ничего общего с тем лучезарно улыбающимся юношей, каким всегда являлся Энкиду. - Гил, нам надо поговорить, - категоричный тон, с которым были произнесены слова, не оставлял сомнений, что Энкиду не разделяет радостного настроения друга.